Текст книги "Спасение мира (СИ)"

Автор книги: Фарит Ахмеджанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Глава 3. Отправление

За ночь у Тиррала накопилось вопросов к гадалке, но встретиться с ней ему не удалось. Может зря он зашел сначала к лавочнику – тот был не в духе и вместо ожидаемых восьми реннов заплатил только три. Затем Тиррал заглянул к старосте – обрадовал его новостью о съезде высокородных квартирантов. Пока добрался до Летиции – был уже полдень, и ее дом стоял закрытый. По словам соседки, утром за ней прислали, вроде бы кто-то заболел, она немедля собралась и туда отправилась. Вопросы остались без ответа.

Тиррал постоял немного, смотря то на закрытый дом гадалки, то по сторонам. Больше его здесь ничего не держало. Он подумал было сходить на озеро, попрощаться – но почему-то застеснялся. Вздохнув, поудобнее приладил мешок на плече и пошел.

От Валунов вниз, вдоль полноводной нижней Талсы, вела дорога, на содержание которой королевская казна ежегодно выделяла две серебряных кисти старосте. На эти деньги закупались возы с щебнем, и после весеннего разлива дорогу отсыпали и подновляли. Так как щебень били тут же, в карьерах, то дело выходило выгодным, тем паче, что возы оставались старосте. А дорога от Валунов до королевской заставы, сторожившей выход из долины, большую часть года была ровной и удобной для проезда.

На дороге почти никого не было – время летних ярмарок закончилось, до зимних было еще далеко. От идущих дождей дорога немного расползлась и ездить по ней было тяжело, так что если кому была в том нужда, старались выехать пораньше, чтобы засветло добраться до заставы. Тиррал вышел слишком поздно – он еще и подождал за деревенскими воротами, ожидая, не попадется ли ему попутчик. Не попался, пришлось идти одному.

Как Тиррал ни торопился, а к заставе вышел, когда уже стемнело, замерзший и проголодавшийся. Сама Вторая застава представляла собой несколько зданий: контора, служба и конюшни королевской стражи – сейчас они стояли пустые, так как в это время года проезд по дороге бесплатный, да постоялый двор, с прилепленными к его стенам с двух сторон навесами для телег и возов.

В большой зале огонь еще не потушили. Тиррал согрелся и перекусил тем, что было в его мешке. Можно было попытаться прикупить провизии на кухне, но цены на тракте кусались, и транжирить то немногое, что у него оставалось ему не хотелось. Перебьется и так.

Расположился Тиррал неподалеку от огня, расстелив плащ прямо на полу. Народу было немного и почти все уже спали, лишь чуть поодаль вокруг большой бутыли сидело трое. Пили и разговаривали.

Тиррал сначала не хотел подслушивать, но получилось это как-то само собой. Да и не спалось – пока шел, ветер выдул из его головы мысли, а как лег – все они вернулись. Чтобы не перемалывать снова то, что перемалывалось там последнее время, Тиррал прислушался.

– … и вот тут-то его и повязали, – продолжал какую-то историю один из сидящих. – А ведь как все продумал! Даже карту города Карена купил, за два ренна, представляешь?

– Карту купил, – хмыкнул другой. – У Слепыхи на подворье ты любую карту за полренна купишь. Хоть Карен, хоть Таромат, хоть бы и сам Лабиринт. Ни в чем тебе отказу не будет. А знаешь почему?

– Почему?

– Потому, что у Слепыхи два сына эти карты сами рисуют, – заржал тот. – Сказывают, один книжник про их дело узнал и захотел он карту города Мартобрага, был такой на Севере, когда-то давно. Пошел к ней, она ему сказывает – я, мол, поищу, где-то была, но с тебя квадратный ренн. Он ей дал, а на другой день – не терпелось ему, пришел не как условились, а пораньше, сразу после обеда. Самой дома не было, был сын, выносит ему требуемое – а на карте краска еще не высохла, и сверху надпись – город Мабротраг. Не расслышала название, старая клюка. Книжник говорит – это не то, давай взад мой ренн. А сын-то простоват, и говорит – ты, мол, завтра приди, я тебе новую нарисую.

Книжник взбеленился, да тут сама Слепыха вернулась. Говорят, повинилась, да и дала ему еще два ренна сверху, чтобы, значит, не болтал. А он пошел к Крадеру, на те деньги напился и всем о том рассказывал.

– Нет, у брательника карта была хорошая. Я и сам ее видел. Старая, жуть. Вся по краям обмахрилась, кожа висит, пергамент в полосах каких-то.

– Ну и что? На таких и рисуют, – пренебрежительно откликнулся скептик. – Слепыха-то очень даже покупала старые пергаменты. Ей все едино было, выскабливала начисто. Какие продавала – писцам там, или еще кому. А совсем старые – вот на такое дело.

– Нет, я думаю, карта была хорошая, – стоял на своем первый. – Кабы добрался брательник до самого города – она бы пригодилось. Но попал в облаву, повязали и присудили год каменных работ на Гаренском карьере.

– Так ты от него идешь?

– Ну да, мамка послала. Он, прежде чем уйти, котел медный наш продал, мамка наказала узнать – кому.

– Ух ты, котел-то медный реннов в двадцать потянет, если хороший, – вступил в разговор третий. – Особенно большой.

– Большой, – вздохнул первый. Повисла пауза – видимо, он прикладывался к бутылке. – Не знаю, откуда отец его взял, но пригожий котел был. А брательник его за пять реннов отдал.

– Зачем?!

– Как зачем! Проходил по деревне какой-то прохожий человек, вроде как на Север, в старые города. Нарассказывал всего, задурил ему башку. Он только о несметных тамошних сокровищах с тех пор и говорил. Мы думали, пройдет блажь – ан нет, улучил минутку, котел проезжему лудильщику сдал и тоже дернул на Север.

– Да уж, – проворчал второй. – С ума все посходили.

Снова воцарилось молчание.

– А брательник-то, – снова завел первый. – Он мне тайком сказал, что дело должно выгореть. Один старик все ему рассказал, где и по каким приметам клад найти можно.

– Да таких стариков по трактам, – проворчал второй. – Они тебе за глоток вина какие хошь приметы выдадут.

– Оно верно, – согласился первый, – но брательник-то не дурак. Он в Лабиринт хочет податься, чтобы, значит, проверить. Говорят, что там в середке есть такое место, где вопрос задай – и на все ответ будет, причем правдивый. Вот он и проверит.

– Дурак твой брательник, – вступил в разговор третий. – Во-первых, кто же его в Лабиринт пустит? Туда только благородных пускают.

– За деньги может пустят?

– И за деньги не пустят. В Лабиринте два входа, по разным сторонам Амарского кряжа. Оба в монастырях, монахи ход стерегут. У них такие обеты. Чужого не пустят, хоть ты им сто кистей заплати.

– Ух ты… сто кистей. Да будь у меня столько, да и полстолько, никуда бы не пошел. Ха… сто кистей!

– Да не в том дело. И даже если бы твой брательник как-то в Лабиринт пролез, ничего бы он не узнал. Некому там вопросы задавать. Просто если его из одного конца в другой пройти, то одно твое желание выполнится.

– А ты почем знаешь?

– А я, было дело, служил у графа Барции, кучером. Вот он и задумал пойти в Лабиринт. Очень хотел на дочке графа Толинрора жениться. Два раза сватался, но Толы ни да, ни нет. Ну, он карту купил и поехал в Азанукар, это монастырь на западном входе. Там с монахами поговорил и пошел.

– И что?

– Ничего. Вышел там, где вошел. Через неделю.

– Раз там, где вышел – значит не исполнилось желание?

– Да он и забыл про него. Только и думал, говорит, чтобы выход какой найти и это место покинуть. Мы-то его в другом монастыре ждали, на выходе – а он когда вышел еще три дня в Азанукаре обретался. Денег с него монахи содрали немеряно. У них полагается вышедшему одна трапеза, бесплатно, а остальные за деньги. Когда я его забирал, он мне два зуба вышиб, хотя я-то тут при чем? Как мне было велено, там и ждал.

Ругался он сильно – на всех, на монахов, и на всякую тамошнюю магию. Жулики, мол. Карту дали неправильную, чуть не погубили. Те в ответ знай талдычат – Лабиринт, мол, сам знает, что с тобой делать, ни от карты, ни от чего это не зависит – только от того, что ты за человек. Граф плюнул и уехал домой.

– И что?

– Ха. Он перед тем, как в Азанукар ехать, опять послал Толам официальное письмо-сватовство. Как раз к его возвращению и ответ приспел. Граф порвал его, не читая и уехал к родне, куда-то к морю. А Толы-то согласились! Скандал был…

– Ничего себе? Значит, подействовал Лабиринт-то?

– С чего подействовал – жениться-то граф так и не женился. А что по собственной вине – так дурак был, прости господи. Вон, меня уволил…

Ответом ему было хихиканье.

Тройка еще продолжала свой разговор, но Тиррал уже не слышал. Усталость взяла свое и он уснул.

* * *

Купцы и их сопровождающие имели обыкновение отправляться в путь с рассветом. Утренняя суматоха разбудила Тиррала, но он так рано вставать не собирался и просто отполз в сторонку, чтобы не мешать сборам остальных. Проснулся поздно – в общей зале уже никого не было.

Умывальники стояли сухие – опустошенные ранее отбывшими. Тиррал с ведрами сходил к колодцу. О том, что пристало, а что не пристало дворянину, он уже не думал.

Умывшись и наскоро перекусив вышел на тракт.

Местность эта называлась Арчуат и представляла собой широкую лесистую долину Голоты. На севере она ограничивалась Птичьей Тесниной, там Верхняя Голота через два могучих порога вырывалась на равнину и разливалась озером Морвив. У южного края этого узкого и длинного озера, там, где брала начало спокойная и широкая Нижняя Голота располагался город Арча, туда жители Валунов ездили на зимнюю ярмарку.

Королевская дорога шла от Арчи с северо-запада на юго-восток, то приближаясь к реке, то удаляясь от нее. У Сулгарианской долины дорога делала петлю – Талса там мелела, протекая через каменистые отмели и можно было перейти ее вброд. Застава, на которой ночевал Тиррал, стояла на краю этой дорожной петли, сразу за бродами.

Если верить Летиции – или если верить Нуки, самая полная судьба ждала Тиррала на участке дороги, находящемся в нижнем Арчуате, там, где Голота впадает в Нарс. Добираться до тех мест шесть дней караванного пути, то есть к моменту, когда его судьба начнет определяться, он как раз поспевает к месту.

Ниже заставы дорога шла вдоль кромки леса. Места были обжитые, но крупных деревень по дороге стояло немного, возы и фургоны купцов сбивались в караваны – так, на всякий случай. Все движение подчинялось заданному ритму – от Арчи до Студара, следующего большого базарного города было десять дней пути, соответственно, девять ночевок. Каждую отмечала своя деревня. Исключением была Вторая королевская застава, в двух днях пути от Арчи – караваны останавливались прямо около нее.

В первый день заспавшийся Тиррал выпал из дорожного ритма – не дойдя до Скалы, следующей большой деревни, заночевал в рыбачьей хижине. По берегу Голоты таких стояло немало. Жили в них рыбаки из окрестных деревень, а то и из самой Арчи, занимая ее во время промысла. Сейчас большинство из них стояли пустые, что Тиррала полностью устроило. Не устроило его то, что ночью опять пошел дождь. Крыша у хижины текла не хуже, чем у давешней избы. Он вымок, замерз и не выспался.

В Скале, на пустом в дневное межкараванье постоялом дворе он за один овальный ренн получил миску горячей похлебки, смог обсушиться, выспаться и, главное, с утра встал пораньше и, прибившись к попутному каравану, влился в жизнь большой дороги.

Глава 4. Поворот

Через пять ничем не примечательных дней он добрался до развилки, до Седьмой королевской заставы, где встречались две королевские дороги – Вторая, из Арчи, и Первая, уходившая отсюда на юго-запад, в само сердце Арданчуата. Третья дорога шла на юго-восток.

Если хочется отсюда попасть в Столицу, то надо поворачивать направо, на Первый тракт. Он идет через лес и пересекает несколько речек, притоков Нарса – какие по мостам, какие вброд. Примерно через день пути начнется гораздо более обжитая земля: поля, деревни, фермы, пасеки, мельницы и прочая, а дальше – большой и славный город Студар, центр северо-восточного Арданчуата. Город славный ярмарками, льняными тканями, летним Всеобщим карнавалом и еще много чем. Гостиницы, рынки, магистрат, королевская почта… и вопросы. Отвечать на которые, с одной стороны, просто – вот в кармане лежит Тировская печать, в голове – вся тировская родословная, да и дворянское достоинство никуда не делось; с другой стороны, отсутствие коня, меча и чистых рук значительно уменьшало готовность эти вопросы выслушивать.

К тому же, Тиррал никак не мог придумать, а что же ему делать в Столице. Можно, конечно, пойти по стопам брата и куда-нибудь завербоваться. Однако без меча и рекомендации ему светит либо пограничная служба далеко за пределами центральных округов, либо охрана восточных караванов. Шансов на карьеру – почти никаких, при том, что шансы погибнуть – в несколько раз выше. Да и судьба, как ни крути, лежит не там.

Дорога на Юг должна была вскорости выскочить из леса и пойти каменистым берегом Нарса. Через примерно день пути она приведет его на Каменный мост. Потом дорога начинает постепенно забирать в горы, и через несколько дней приведет его к Цульским перевалам, на которых, вполне возможно, уже лежит снег. А дальше спуск вниз, переход через узкую и извилистую долину Фао, еще один хребет, пониже – там дорога идет через седловину Дира. Потом – спуск на равнины Прош, переход через Фташу и там уже будут вендские земли, северные рубежи Проштуата.

Там арданчуатским дворянам сомнительного происхождения тоже делать нечего. На Юге всегда было достаточно своих соискателей на титулы. К тому же Летиция была вполне определена во мнении, что полная судьба его не там.

В свете всего этого перед Тирралом маячили две перспективы. Обе были связаны с ожиданием, разнились лишь его способы – можно либо возвращаться в Стволы – так называлась деревня, в которой он ночевал два дня назад, потом снова идти сюда и повторять этот поход столько раз, сколько понадобится, либо оставаться тут и ждать на месте. Седьмая застава была пуста – чиновники появятся здесь примерно через месяц, когда придет время собирать осенние пошлины. В отличие от Второй заставы здесь не было постоялого двора – купцы предпочитали ночевать в Чуках, деревеньке на Первом тракте, до нее отсюда примерно три часа пути.

Ни один из этих вариантов не был ему по душе. Вообще, выбирать что-то одно из двух или большего количества альтернатив для Тиррала всегда было неловко. Не умел он этого делать и с раннего детства передоверял выбор монеткам, спицам или числу кирпичей между Вороньей башней и Кайскими воротами родного замка Тир. Нельзя сказать, что результат таким образом организованной процедуры оказывался особенно хорош, но зато экономилось время и исключались тягостные раздумья. К тому же таким образом Тиррал научился быстро считать.

Стоя на развилке, он решил воспользоваться одним из привычных способов. Монетам с недавних пор он не доверял, бросать нож в круг не захотел. Считать облака было трудно, так как день был облачный и ветреный, считать деревья в лесу – тоже затруднительно, к тому же долго. Тиррал загадал было на общее число седоков в первых трех повозках, проезжающих мимо – но и тут его ждала неудача, так как движение в это время было небольшим, а третьей по счету оказалась закрытая карета с задернутыми шторками и Форовским вензелем на корме. Содержала карета неясное количество народу, так что решить задачу было невозможно, а ждать четвертую означало нарушать условия загадки.

Тиррал вздохнул и тоскливо огляделся. Лес в этом месте отступал от дороги, образуя неровный круг. Каменное здание заставы торчало почти точно в его середине. Поодаль, там где в лес ныряла южная дорога, виднелись еще какие-то строения, но людей не было видно и там.

Решение никак не приходило в голову. Сидеть прямо здесь можно было день, или два. Но не месяц. Правда погода в этих местах была куда лучше, чем в Сулгарианской долине, но через пару-тройку недель дожди наверняка доберутся и сюда. Это если забыть о прочих неудобствах жизни на перекрестке больших дорог.

Ходить же к Стволам и обратно значило обречь себя на подозрительные взгляды и расспросы местных жителей о природе такого постоянства. Отвечать правду Тирралу совсем не хотелось, а придумать благовидный предлог для таких челночных перемещений он никак не мог.

Тиррал отошел к строениям, которые видел у начала южной дороги. Это оказался маленький дорожный храм – четыре длинные скамьи, обращенный к лесу алтарь на дощатом настиле под навесом, несколько каменных столбов, с навершиями в виде человеческой головы с закрытыми глазами. Кому был посвящен храм Тиррал не знал, но, учтиво поклонившись незнакомым богам и прошептав формулу умиротворения, он сбросил с плеч дорожный мешок и сел на одну из скамей.

На дорогах никого не было, стояла ничем не нарушаемая тишина. Мысли снова скакали по привычному кругу. Мешать им не хотелось.

Примерно через полчаса из леса за алтарем вышел человек. Ничем не примечательный, в плаще с капюшоном, закатанные рукава открывали крепкие волосатые руки. На его боку покачивалась торба, в таких обычно носят пергаменты и бумаги. Он начал аккуратно подметать настил вокруг алтаря, убрал с него несколько налетевших листьев, желтых по краям. Искоса поглядывая на Тиррала, воткнул в узкую щель лучину из какого-то темного дерева, запалил. Вверх потек ароматный дымок.

Тиррал глазел в исчерченное облаками небо. Служитель еще раз прошелся по полу метлой, потом отложил ее в сторону и сел на ту же скамью.

– Добрый день вам, господин! – слегка заискивающе сказал он. Тиррал кивнул.

– И вам того же.

Храмовый служка помолчал, беззвучно шевеля губами, потом спросил.

– Я не сильно побеспокою вас, если задам один вопрос?

Тиррал пожал плечами.

– Что за вопрос?

– Я, думаю, не ошибусь, если скажу, что вы держите свой путь в Лабиринт?

Тиррал выпрямился и посмотрел на своего собеседника.

– С чего вы… так решили?

– Ну, так здесь ведь, в этом вот храме Нуки, и начинается путь туда. Здесь люди очищают свои мысли перед встречей с Определителем Судеб.

Мысли Тиррала были весьма далеки от очищения.

– Какой такой Определитель?

Собеседник удивился.

– Разве вы не знаете, что Лабиринт так называют? Это удивительное место, в котором человек может узнать свою судьбу и исполнить свое заветное желание. Сюда приходит много благородных господ.

Мысли Тиррала неслись вскачь.

– А это, значит, храм Нуки?

– Да, это храм вещего бога, – служка молитвенно сложил руки домиком. – Ведь всем известно, что именно Нуки ведает судьбой, и Лабиринт сотворил именно он, в своей милости к людям.

– А ты монах?

– Нет, что вы! – его собеседник замахал руками. – Я просто помогаю братьям. В это время никого обычно нет, паломничество начинается позже. Тогда сюда приезжают Прием и его спутники, и, представляете, когда они говорят о Нуки и рассказывают обо всех, совершенных им чудесах, народу собирается столько, что не хватает скамей. Люди сидят на земле!

– Расскажи-ка мне поподробнее про этот Лабиринт.

– Увы, добрый господин, я ничего не знаю про это. Я тут просто убираюсь, слежу за порядком, да раз в день палю свечки. Зовут меня Бонс, я живу тут, в землянке неподалеку.

Человек поклонился. Тиррал кивнул в ответ и назвал себя.

– Господин Тиррал, так я был прав и вы действительно пришли в Лабиринт?

– Пожалуй, – медленно ответил Тиррал. В голове его бушевала буря. – Вы правы.

Человек по имени Бонс заулыбался.

– И тогда вы непременно должны купить у меня карту Лабиринта! Вот… – он запустил руку в торбу. – Смотрите!

В его руках дрожал старый пыльный пергамент, покрытый какими-то извивающимися линиями.

– Смотрите, это очень старинная карта. Она досталась мне от моего дедушки, который одно время работал в монастыре Азанукар, помогал тамошним монахам. Правда они почему-то совсем не чтят Нуки. Однажды мой дедушка спас настоятеля от …

– А как пройти к этому Азанукару? – перебил его Тиррал.

Бонс вытаращился на него.

– То есть как? Вы не знаете?

– Знаю. Но еще не решил, – путано ответил Тиррал. – Так как?

– Это совсем рядом. Сейчас вот по этой дороге, выходите на берег Нарса и идете. Там будет мост, старинный, сложенный из камня. За мостом будет маленькая площадка, там останавливаются кареты, в которых приезжают в Лабиринт важные господа. От этой площадки вверх к монастырю ведет тропа. А если вы хотите зайти с другой стороны, из монастыря Гуа, тогда не нужно останавливаться на площадке, нужно идти и идти, там будет небольшая рыбачья деревенька…

– Достаточно. А что в Лабиринте надо делать?

– Э-э… этого никто не знает? Говорят, что он выполняет желания. Нужно пройти его из одного конца в другой и если у вас получится, тогда желание…

– Любое?

– Ну да… Так вот, господин Тиррал, карта. Как я уже сказал, мой дед…

Тиррал взял пергамент из его рук и внимательно его осмотрел.

– Сам рисовал? – почему-то спросил он, возвращая карту владельцу.

Служка попятился.

– Извините, – забубнил он, явно собираясь дать деру.

– Почем, кстати?

– Д-два ренна, но если уважаемый господин…

– А у Слепыхи, говорят, можно за полренна такую взять.

Собеседник развернулся и припустил от него бегом в лес.

Догонять его Тиррал не стал. В любом случае он не стал бы покупать карту, на которой слово лабиринт было написано с двумя ошибками. Но вопрос куда он пойдет дальше решился сам собой. Похоже, что палец Летиции показывал именно сюда.