Текст книги "Не было бы счастья (СИ)"
Автор книги: Эйвери Блесс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)
– Слушаюсь, госпожа. Лоурен через минуту будет здесь. Он проверял готовность комнаты для молодого господина. Вызов лекарю Филду уже отослан.
Наблюдая за происходящим дурдомом в комнате, я медленно обернулась назад, в надежде, что портал еще не закрылся и мне удастся вернуться в тишину карцера. Что-то меня уже напрягает суетливая хозяйка дома. А то что это именно хозяйка, я ни мгновения не сомневалась. Кто еще мог бы так здесь командовать. И это она, пока, не обращается ко мне. Но сбежать мне не дали. Тот самый мужик, что притащил меня сюда и назвался моим опекуном, и не дал. Он придерживал меня за локоть, пока переход полностью не закрылся и только после этого отпустил. Неужели по мне было видно, что хочу сбежать отсюда? Или это он так, перестраховывался?
– Мальчик мой, ты сам дойдешь или приказать, чтобы тебя отнесли в твою комнату? Нет, лучше пусть отнесут. Ты же еле на ногах держишься.
– Диксон! Диксон!
Дверь вновь открылась и все тем же невозмутимым голосом старик произнес все ту же фразу.
– Я вас слушаю, госпожа.
– Где Лоурен, молодой господин совсем плох.
– Я уже здесь, госпожа. Позвольте проводить молодого хозяина в его комнату.
– Лоурен, о чем ты говоришь? Ты посмотри на мальчика. Пусть принесут носилки.
От всего услышанного меня охватила паника и я непроизвольно сделала шаг назад, наткнувшись спиной на кого-то. В ту же минуту на мои плечи опустились две руки, а над ухом раздался шепот.
– Не бойся. Это она просто переживает за тебя. Как только твои синяки сойдут, митрис станет более сдержанной.
Это он меня, типа, успокаивает так? Ну что же, могу сказать, у него ничего не получилось. Наоборот, я готова была уже искать пятый угол в комнате, чтобы забиться в него. Так как взгляд странной женщины сейчас был устремлен именно на меня. И столько в нем было жалости. Я, наверное, так же бы смотрела на умирающего щенка. Неужели все настолько плохо?
– Мальчик мой, потерпи еще немного. Сейчас прибудет Валео Филд и тебе сразу же станет легче. Он лучший лекарь королевства. А сейчас присядь, а еще лучше приляг на софу. Райлет, помоги ему дойти. Какие же вы, мужчины, бесчувственные.
Подойдя ко мне, хозяйка дома, хотела было дотронуться до моей головы, наверняка чтобы погладить, как все того же бездомного щенка, но в последний момент все же отдернула руку. В глазах женщины я увидела застывшие слезы. Что-то мне кажется, я выгляжу еще хуже, чем мне думается. Неплохо бы взглянуть на себя в зеркало. Надеюсь, оно в этом доме имеется.
– Лоурен, ну где же носилки?!
– Уже несут, госпожа.
– Не надо носилки, – запротестовав, я опять попыталась отступить назад, но все также безрезультатно. – Я сам дойду. Покажите только куда.
– Ах, бедный, мой смелый мальчик. Сейчас, сейчас тебя отведут в твою комнату. Райлет, ты же найдешь тех, кто посмел поднять на ребенка руку?
Женщина посмотрела на своего мужа полными боли глазами, в которых стояли слезы. Она явно не играла и на самом деле переживала за меня.
– Не переживай, Найрин, они будут наказаны по всей строгости закона. Уж поверь мне.
– Я верю тебе, дорогой. А сейчас давай займемся ребенком. Ему нужны отдых, забота, помощь лекаря, а еще хорошее питание. Лоурен, отведите же уже своего господина в его комнату, а я распоряжусь на кухне, чтобы приготовили для нашего малыша что-то вкусное.
– Найрин, Жека на ел несколько дней. Да и раньше, наверняка питался не очень хорошо. Думаю, ничего кроме бульона, ему пока не стоит есть.
Честно говоря, я не понимала, ни что здесь происходит, ни чего от меня хотят, но отдохнуть мне действительно не помешает. А если еще и покормят, то я буду почти счастлива. Во всяком случае, в течение некоторого времени. А там дальше посмотрим.
Переступив порог огромной комнаты в светло-кофейных тонах, с резной мебелью из темного мореного дерева, я несколько замялась на пороге. И это все для меня одной?
– Если господину Жеке не нравится обстановка, то можно подобрать другую комнату. Но все же посоветую эту. Она довольно просторная, из нее открывается великолепный вид из окна, в ней есть камин, а также прилагается большая ванная.
От мыслей о последней у меня внутри екнуло сердце. Мы многие вещи воспринимаем как само собой разумеющееся, пока их не потеряем. Возможность понежиться в теплой воде, или даже просто умываться каждое утро, одна из них. После длительного путешествия и трех дней карцера, желание смыть с зудящего тела грязь и пот просто зашкаливало. И не просто смыть, а при этом еще и расслабленно поваляться в теплой воде. Поэтому я сразу же поинтересовалась.
– Я могу сейчас помыться?
– Я не думаю, что до прихода лекаря вам стоит это делать. Мы не знаем, какие у вас травмы. Но обещаю, как только господин Валео Филд даст свое разрешение, я тут же подготовлю для вас ванную и помогу принять ее.
Услышав последнее предложение, я обернулась, с подозрением посмотрев на приставленного ко мне слугу. Мужчине было около сорока. Несмотря на то, что он прислуживал в этом доме, выглядел слуга, как и Диксон, очень импозантно. Черный костюм, серый жилет, белые рубашка с воротничком стоечкой и перчатки на руках. А ведь последними он придерживал меня под локоть, помогая идти. Поэтому сейчас перчатки были не такими уж и белыми, но Лоурен на это не обращал внимания. И ведь не кривится, и не брезгует дотрагиваться до моей грязной одежды. Вот что значит годы службы. Интересно, в этом доме появление таких как я норма или все же редкость? Как бы там ни было, а от последнего предложения я решила отказаться.
– Достаточно будет просто сделать ванную, мыться я буду сам, и сейчас, и впредь.
– Как скажете, господин Жека.
– Женя. Называйте меня Женя. Жека – это так, дворовое имя. И можно без господина. Мы оба с вами понимаем, что из меня господин, как из свиньи скаковая лошадь.
Называть свое полное имя я не собиралась.
– Как пожелаете, господин Женя, но в этом доме есть определенные правила обращения к хозяевам, которые я не смею нарушать.
Я видела смешинки, появившиеся в глазах поддерживающего меня под локоть мужчины. Ну да ладно, не мне менять законы этого монастыря.
Подведя меня к кровати, слуга откинул одеяла, предлагая мне лечь на белоснежные простыни.
– Позволите вам помочь раздеться?
Я с сомнением посмотрела сначала на чистое белье, потом на свои грязные лохмотья, после чего перевела взгляд на стоящего рядом мужчину.
– Лоурен, я хоть и жил на улице, но чужой труд все же ценю. Давай ты чем-то застелешь кровать поверх покрывала, что не жалко будет выкинуть. А в постель я лягу после того, как помоюсь. А еще лучше, просто застели чем-то софу и я отдохну на ней.
– Как скажете.
Выйдя из комнаты, слуга вернулся уже спустя несколько минут с темным стеганым пледом в руках. Накинув его на софу, он помог мне лечь. Вытянувшись во всю длину, я наконец-то смогла расслабиться и прикрыть глаза.
– Господин еще чего-то желает?
Господин. Обращение у меня вызвало горькую усмешку. Интересно, как долго моя тайна останется таковой и что будет, когда о ней узнают? Думать о последнем не хотелось. До прихода местного врача осталось не так уж много времени, и желательно до этого момента успеть поесть, а то еще неизвестно, что будет дальше.
– Попить и поесть.
– На кухне уже отданы необходимые распоряжения. Еще чего-то желаете?
– Спасибо, Лоурен, больше ничего. Можете быть свободны.
– Как пожелаете. Если я вам понадоблюсь, позвоните в колокольчик.
Уходя, на столик у софы слуга поставил колокольчик с удлиненной ручкой, чтобы было удобно за него браться.
Жизнь на улице давно меня приучила уметь, как не спать сутками, так и засыпать в любом месте, в любой позе и при любых обстоятельствах, главное, чтобы на тот момент было безопасно. Сейчас мой мозг решил, что пожалуй ему не помешает отдохнуть, потому что еще неизвестно когда выдастся следующий такой случай. Поэтому я моментально заснула, а проснулась от тихого шепота. Что-то я чересчур расслабилась, раз не услышала, что в комнату кто-то зашел.
Открыв глаза, первым делом отметила, что шторы прикрыты, погружая помещение в приятный полумрак, но это не помешало мне рассмотреть троих человек, стоящих в нескольких метрах от меня. Среди них была хозяйка дома, тот, кто назвался моим опекуном и еще невысокий, убеленный сединой, старик. Что-то мне подсказывает, что это тот самый лекарь, которого вызвали для меня. Вот и все, вот и отдохнула.
– Я смотрю, молодой человек уже проснулся. Как вы себя чувствуете?
Первым заметил, что я открыла глаз именно старик. Второй все также еще не открывался. От меня не ускользнуло, с каким интересом местный эскулап рассматривает меня. Обычно с таким интересом смотрит патологоанатом на жертву генной мутации предоставленной в полное его распоряжение. Очень вам скажу неприятный взгляд. Я бы даже сказала – опасный. Особенно как для меня.
Тихо вздохнув от безысходности, я медленно села, опустив ноги на пол. А ведь поесть так и не успела. При этой мысли мой взгляд упал на тележку. На ней явно стояла предназначенная мне еда.
– Хуже, чем хотелось бы, но вполне терпимо.
– А расскажите мне, молодой человек, невосприимчивость к магии у вас врожденная?
Я не смогла удержаться от ухмылки.
– Врожденная.
– Как интересно. А ваши родители так же обладали этим, поистине замечательным, свойством?
Теперь я уже откровенно улыбалась, правда, только одной стороной губ.
– Точно не знаю, но предполагаю что да.
– Замечательно. Это просто замечательно. Врожденная, идеальная защита от любой магии, да еще и передающаяся по наследству. Думаю, вы далеко пойдете с такой способностью, да на королевской службе. А у вас нет, случайно, сестры?
Вот не зря мне не понравился взгляд этого лекаря. Если еще недавно у меня мелькала мысль, все же сообщить этим милым людям, решившим помочь беспризорнику, насколько они ошиблись и кто я на самом деле, то теперь поняла, что не стоит этого делать ни под каким предлогом. А то, судя по горящим азартом глазам старика, меня могут попытаться в принудительном порядке заставить плодиться и размножаться.
– Нет, я единственный ребенок у своих родителей и других родственников, в этом мире, у меня нет.
– Жаль. Очень жаль. А сейчас, молодой человек, давайте приступим к осмотру ваших ран и повреждений. Для этого вам придется раздеться, так как в вашем случае мои магические способности бессильны и я не могу с помощью моей силы ни обследовать вас, ни залечить травмы.
План в моей голове о том как избежать разоблачения созрел моментально. Поэтому, скривив как можно более презрительно губы, я с ехидцей в голосе поинтересовалась.
– Что, вот так прям сразу, и даже сначала не познакомимся?
– Вы правы, молодой человек, что-то я совсем растерял всю свою вежливость, забыв правила хорошего тона. Я Валео Филд – королевский лекарь. А вас, мне сказали, звать Женя. Очень необычное имя. Хотелось бы узнать, откуда вы родом. Возможно тогда нам все же удастся найти ваших родственников, пусть хотя бы и дальних. Но об этом поговорим чуть позже, – слушая поток непрекращающейся речи, я непроизвольно нахмурилась, и это не осталось незамеченным, – не сердитесь, поймите и простите старика. Ведь ваш случай уникален. Это же надо, я вас совершенно не чувствую. Ни внутренние, ни внешние потоки. Если бы вы не сидели передо мной и я вас не видел собственными глазами, то сказал бы, что вас просто нет. Это получается, вас нельзя ни отследить, ни почувствовать. А вы не проверяли, как на вас реагируют магические ловушки и артефакты?
Задавая вопросы и не прекращая болтать, старик попытался взять меня за обмотанную тряпкой руку, вот только позволять этого не собиралась. Дернувшись, я забилась в угол софы, смотря испуганно на врача единственным открывающимся глазом.
– Не надо, дядечка. Я не хочу. Можно мне уйти. Я никому ничего не расскажу. Честно-честно.
Еще бы слезу из себя выдавить, но пока не получалось. Особенно после того, как на меня растерянно уставились все трое присутствующих, явно не понимая, что со мной происходит.
А я что? Я ничего. Мне же вроде как страшно. Для пущего эффекта, шмыгнула носом пару раз, после чего демонстративно вытерла его грязным рукавом, в надежде вызвать по отношению к себе брезгливость.
– Э-э-э, – старик несколько завис, после чего растерянно оглянулся назад на хозяев дома. – Женя, я лекарь и просто хочу тебе помочь. Для этого мне необходимо измерить твой пульс и осмотреть тело, чтобы оценить степень нанесенных тебе травм и решить, как тебя лечить.
В ответ, подтянув к себе колени и несмотря на боль в ребрах, обхватила их руками, я жалостливо, на одной ноте затянула.
– Не надо. Пожалуйста. Не трогайте меня. У-у-у-у. Я не хочу-у-у-у. Пожалуйста. Отпустите.
И так проникновенно посмотрела на хозяйку дома, что у нее даже слезы блеснули в глазах, а вот я из себя их все не могу выдавить. А это плохо. Лекарь опять обернулся на хозяев, после чего отступил от меня на шаг. А вот женщина наоборот, бросилась вперед и упав передо мной на колени, принялась гладить то мои ноги, то руки, в попытке успокоить.
– Что такое малыш? Ты чего? Тебе здесь никто ничего плохого не сделает. Мы позаботимся о тебе и не допустим, чтобы тебя кто-то обидел. Мы станем твоей семьей. Тебе больше никто не посмеет угрожать.
В ответ я еще громче затянула.
– Не надо. Не надо. Я знаю для чего богатеям маленькие мальчики и девочки, я не хочу-у-у. Отпустите. Я не хочу. Пожалуйста. Пожалейте. А-а-а-а.
Неудачно дернувшись от очередного прикосновения хозяйки дома, чтобы показать, как же я, вроде как, боюсь ее странного внимания и обещанной заботы, я чуть не задохнулась от боли в треснутых ребрах. Так, надо быть аккуратнее. Зато благодаря последнему, мне все же удалось выдавить из себя несколько слезинок.
– Райлет, – уже навзрыд плачущая хозяйка больше не пыталась меня гладить, а только растерянно посмотрела на мужа. Ту же самую растерянность я видела и в глазах моего, вроде как, опекуна. Было ли мне стыдно за устроенное представление? Было. Правда, совсем немного. Ведь я так до сих пор и не знаю, зачем понадобилась этому странному семейству. Мало ли, вдруг окажется, что не настолько я и неправа.
За годы, проведенные на улице, мне довелось еще и не такое повидать. И как правило, именно пресыщенные аристократы, которые днем наиболее активно строили из себя праведников и блюстителей норм и морали, ночью они же предавались наиболее извращенным и противоестественным пристрастиям. Так что, не выходя из образа, я продолжала тихонько скулить и громко шмыгала носом.
– Э-э-э, извините алгемин Крейд, – услышав знакомую фамилию, я стала вспоминать, где уже слышала ее, а старик тем временем продолжил, – в таких условиях я не могу обследовать пациента. Да и судя по нему, опасных для жизни травм у парня нет. Разве что психологические. Для излечения последних, советую пригласить хорошего менталиста. Помимо магии, они еще и гипнозом владеют. У мальчика явно была не самая легкая жизнь, поэтому, посоветовал бы поставить ему, на некоторые воспоминания, блоки. А для того, чтобы вылечить его синяки и ссадины, я пришлю вам мазь и укрепляющий отвар. Лечить ребенка придется обычным методом и ждать природного заживления, а также восстановления организма. Магия в этом случае бессильна. Для этого понадобиться не меньше двух, а то и все три недели. Раньше повреждения после избиения не пройдут. А сейчас, с вашего позволения, я удалюсь. Вот только, если вы не против, загляну к вам в гости через месяц. Надеюсь, к тому времени пациент успокоится. Все же не хотелось бы оставлять такой интересный случай без изучения и должного внимания. Да и Его Величество, уверен, заинтересуется дальнейшей судьбой этого мальчика.
Вот только последнего мне и не хватало для полного счастья. Нет, то что мне все же удалось, надавив на жалость, избавиться от осмотра, конечно же хорошо. А вот попадать под внимание служб короны не хотелось бы. Тех не обманешь. Они сразу же догадаются, что к чему. И тогда неизвестно, чем все для меня закончится. При этом уверена уже сейчас, что ничем хорошим. Но все по порядку. Про королевских соглядатаев буду думать после того, как вспомню, где я слышала фамилию Крейд.
Не успел старик исчезнуть в портале, как дверь открылась и в комнате появилось еще одно действующее лицо, взглянув на которое, я сразу же поняла, почему черты хозяина дома мне кажутся знакомыми, а заодно и его фамилия.
– Отец, ты хотел меня видеть? Надеюсь, это что-то срочное. Заранее извиняюсь, что не смогу задержаться у вас. Дело в том, что мне доложили, что парень которого мы ищем в Гуазе и я бы хотел отправиться за ним прямо сейчас.
– Ты?! – моему возмущению не было предела. – Так это все из-за тебя?! Это ты приказал меня арестовать?! – не обращая внимания на боль во всем теле, я вскочила на ноги и, прожигая ненавидящим взглядом появившегося в комнате мужчину, зло зашипела. – Я знал что легавым нельзя верить, но оказывается, что не только ваше слово ничего не стоит, но даже ваша клятва – это один пустой звук.
– Жека?! Что с тобой случилось?
Легрейт смотрел на меня пораженным и одновременно растерянным взглядом. А меня несло от злости и осознания, кого именно мне стоит благодарить за побои и три дня в карцере.
– Ты со мной случился! И твое неумение держать свое слово и язык за зубами. Чтобы я еще хоть раз поверил королевской ищейке или, тем более, помог ему. Да даже если подыхать будет у моих ног, пальцем больше не пошевелю. Вот так делай людям добро. И ведь знал же, что все этим закончится. Так нет, поверил клятве. Нашел кому верить. Спасибо, господа хорошие за теплый и горячий прием, но я, пожалуй, пойду отсюда. Пока меня здесь окончательно не добили благодарностью.
Почувствовав, как опять лопнула губа и по подбородку потекла кровь, я стерла ее рукавом, с трудом удержавшись оттого, чтобы от досады на свою же глупость, не сплюнуть на пол. Что-либо еще говорить посчитала бессмысленным и так все понятно, поэтому, последний раз сверкнув злым взглядом, решительно направилась к двери. Но не успела сделать и нескольких шагов, как желая меня остановить, Легрейт резко схватил мою руку, потянув ее на себя. Не удержавшись от болезненного стона, я схватилась за пострадавшие ребра. От боли или обиды тут же защипало глаза. Нет, не буду плакать. Медленно выдыхая через сцепленные зубы в ожидании, когда пройдет боль, я повернулась, чтобы посмотреть на стоящего рядом со мной мужчину. Поняв что сделал и побледнев, ард тут же отпустил мою руку. Но при этом он все равно заступил мне дорогу, лишая возможности уйти.
***
Еще только начиная наезжать с упреками на Легрейта, я уже понимала, что не отпустят. Не для того они все это затеяли и искали меня по всей стране, чтобы после моей истерики, извинившись, помахать мне ручкой на прощание. Но зато благодаря прозвучавшим обвинениям, между прочим вполне обоснованным, у некоторых появилось чувство вины. А последнее уже играло мне на руку.
Пройдясь цепким внимательным взглядом по моей сжавшейся от боли, фигуре, ард зло процедил.
– Я не нарушал клятвы. Не знаю, что произошло, но сегодня же разберусь и виновные будут наказаны. А ты не дергайся и отдыхай. Могу тебя заверить, больше такого не повторится. Вечером поговорим.
Развернувшись, Легрейт собрался было уйти, но его остановил голос отца.
– Не торопись. Необходимые указания я уже отдал и направил в Гуазе комиссию. Думаю, уже через несколько часов у меня на столе будет лежать отчет обо всем произошедшем. Женя, а тебе действительно лучше присесть. А то ты еле на ногах держишься.
Последнее было правдой. Чувствовала я себя действительно не очень. Боль в боку все не отпускала. Все же с резкими движениями я несколько поторопилась. Поэтому, медленно и как бы нехотя развернувшись, вернулась на софу, аккуратно присев на нее. После чего, не желая мучиться в догадках и откладывать, даже на вечер, разбор полетов всего происходящего, обведя всех присутствующих скептическим взглядом, прямо спросила.
– Зачем я вам? Только не надо рассказывать мне о вселенской любви к бедным и обездоленным. В нашу последнюю встречу, после того как я отказался от предложения Легрейта, меня спокойно отпустили. А сейчас что-то поменялось и я срочно вам понадобился. Я хочу знать для чего.
– Женя, ты неправ, – вперед вышел отец Легрейта, – узнав о том, что моего сына спас беспризорник, получив в благодарность всего лишь старое кольцо, я сразу же решил тебя найти. Жизнь моего сына стоит дороже какой-то побрякушки и ты достоин лучшего, чем прозябать на улице.
– Как спас? – я видела, как охнула и побледнела хозяйка дома. Оказывается, не только я не в курсе всего происходящего? – А ну, немедленно рассказывайте, что произошло, куда делось кольцо и почему несчастного ребенка избили.
Значит, все же все дело в кольце. Вот не зря оно у меня сразу же вызвало подозрение. И не хотела же его брать, но повелась на клятву. Вот никогда жадность никого никогда до добра не доводила.
Поняв причину всего сыр-бора, я с трудом удержалась, чтобы не попытаться прощупать украшение, все еще крепко сидевшее на моем пальце.
Услышав требование, кое-кто раздосадовано посмотрел на свою мать. Судя по тому, что я уже успела понять, этот кое-кто, капитально попал. С трудом сдержав ухмылку, в ожидании ответа посмотрел на арда. И что же он, интересно, поведает своей маме? А то, что она так это дело не оставит, я была уверена на все сто процентов. Вот у нее уже и слезы высохли, а в комнате раздалось требовательное.
– Я слушаю.
Все же сдержать ухмылку я не смогла. Это так мило смотрелось, когда маленькая, хрупкая женщина, смотрит грозным взглядом на двух вояк в два раза ее больше и шире, а те только виновато глаза отводят в сторону. А ведь я видела каковы они вне дома. При этом хозяйка, явно не властная самодурка. Она просто любит своих мужчин и они в ответ не хотят ее огорчать. Отец когда-то также любил маму. Интересно, повезет ли и мне встретить на своем пути того, кто будет меня любить и принимать такой, какая я есть? Представив, как сейчас выгляжу и кто мог бы повестисть на это чудо, чуть не рассмеялась в голос. Хотелось бы верить, что когда-нибудь судьба и мне улыбнется. Вот только в ближайшее время это мероприятие мне не светит. О последнем я пока и не сожалела. Не до любви. Во всяком случае сейчас. Тут как бы выжить, найти свое место в мире и обустроиться.
– Мам, не переживай. У меня все было под контролем.
– Да что ты говоришь? Поэтому за то, что Женя тебе помог, ты отдал ему семейную реликвию?
Задавая свой вопрос, хозяйка дома, грозно нахмурив брови, стала наступать на своего сына. А тот только и делал, что бросал умоляющие взгляды на отца, прося его о помощи.
– Найрин, дорогая, это работа его сына. С которой, заметь, он отлично справляется. Даже Его Величество это отметил, не единожды наградив его за хорошую и преданную службу, как орденами и званием, так и продвижением по службе.
– Да что ты говоришь, – резко обернувшись к мужу, госпожа Крейд многообещающе сощурилась. – И что именно входит в его работу? Ежедневно рисковать своей жизнью? Он наш единственный сын и продолжатель рода. Даже Его Величество это понимает, поэтому и повысил его, замечу, что заслуженно, до главы департамента уголовного розыска. А скажите-ка мне пожалуйста, что должен делать глава? – судя по тому, что никто не спешил отвечать на вопрос, он был риторический. – Молчите? Так я вам скажу, он контролирует работу своих подразделений и отдает приказы, а не с оперативниками ездит на задержание преступников или лично участвует в облавах. Для этого есть специальные служащие, которые за это получают зарплату. Вот если бы каждый выполнял именно свою работу, возможно, тогда в нашем королевстве было бы больше порядка.
Последнее предложение хозяйка дома произнесла тихо и почти обессилено. После чего, бросив обиженный взгляд на своих мужчин, села около меня.
– Вам бы только рисковать, а обо мне вы подумали хоть раз? Что будет со мной, если хотя бы одного из вас не станет? Зачем же вы меня так мучаете? Нет, был бы риск оправданный или безвыходная ситуация, так ведь нет. Вот скажи, сын, твое непосредственное участие и выезд были обязательными в той операции?
И опять со стороны мужчин молчание. Мне кажется, они просто ждут, когда эта буря минет их, Найрин Крейд выговорится и, выпустив пар, успокоится.
– А теперь я хочу четко услышать, что произошло в тот вечер и куда делось родовое кольцо.
– Мам,– собираясь отвечать, Легрейт сел в одно из кресел напротив софы, уверенно посмотрев на родительницу, во второе опустился его отец. – На самом деле, все не так было опасно, как выглядит со стороны. Никто из служащих в тот день не пострадал. Мы попали в небольшую ловушку, но, как видишь, благополучно из нее выбрались. Угроза была минимальной. Я же говорю, все было под контролем.
Несмотря на все заверения сына, хозяйка дома ему не поверила. Недовольно поджав губы, она несколько секунд прожигала его недовольным взглядом, после чего спросила.
– Раз все было так, как ты говоришь, то за что ты отдал Жене кольцо? – задав вопрос, женщина повернулась ко мне и ласково взглянув, тихо проговорила. – Ты не думай, мне не жалко, но все же это семейный артефакт, который переходил в нашей семье из поколения в поколение в течение нескольких веков. А мой сын, насколько бы он ни относился небрежно к некоторым вещам, все же чтит традиции. И раз Легрейт отдал тебе кольцо, значит, ты его заслужил, сделав что-то очень важное, а не просто мимо проходил. Вот мы и вернулись к вопросу, что же ты мог такое сделать, чтобы глава уголовного розыска отдал тебе родовое кольцо. Разве что спас ему жизнь или честь. При этом я уверена, честью бы мой сын никогда не поступился. Значит, остается только жизнь.
Делая выводы, женщина с осуждением и упреком посмотрела на своего сына. Если я правильно поняла, разжевывала она ситуацию не для меня, а именно для него. Ард в ответ только упрямо поджал губы. И ведь я могу понять их обоих. Судя по тому, что уже узнала, Найрин Крейд очень эмоциональная особа и узнай она, что ее сын чуть не погиб в ту ночь, мало бы никому не показалось. Я и так вижу, что женщина против того, где и кем и где работает ее сын. А знай она еще и подробности всех перипетий его службы, то точно вынесла бы всем здесь мозг. Ага, чайной ложкой. Понимая это, Легрейт специально не посвящает мать в свои приключения, чтобы она не переживала. Но это все их семейная головная боль, к которой я не имею никакого отношения. А вот то, что в этом разговоре фигурирует колечко, которое у меня не получается снять с пальца, вот это меня как раз и беспокоит. Возможно стоит признаться им? Думаю, они-то уж должны знать, как снять с моего пальца свой артефакт. А заполучив его, наверняка, эта семейка тут же отстанет от меня. Но перед тем как открываться, для начала, все же решила еще послушать, что они расскажут.
– Мам, ну все же уже хорошо.
Неужели Легрейт действительно считает, что женщину так легко можно успокоить, просто сказав, что все уже хорошо? М-да, а ведь этими словами он только подтвердил наихудшие опасения своей матери.
– Нет, мой дорогой. Хорошо все будет тогда, когда ты наконец-то образумишься, женишься и подаришь мне внуков. И, судя по действиям реликвии, так считаю не только я одна.
– Мама, я сейчас не собираюсь это обсуждать. Для начала необходимо разобраться, у кого кольцо и почему в нем, после нескольких веков затишья, проснулась магия.
И в этот момент все присутствующие посмотрели на меня. Под испытывающим взглядом трех пар глаз мне вмиг стало неуютно.
Я знала, чего от меня ждут, вот только говорить правду не собиралась. Возможно, позже, когда разберусь в сложившейся ситуации. Но в этом случае возникает еще одна проблема. Некоторые маги чувствуют ложь. А те, кто не чувствует, обычно имеют при себе артефакт, который им подсказывает, обманывает ли их собеседник или нет. У хозяйки такого может и не оказаться, а вот у того, кто по долгу службы часто общается с преступной средой и разного вида осужденными и обвиняемыми, а еще проводит допросы, он, априори, всегда должен быть при себе. Нет, конечно же, есть шанс, что дома он не носит его, но стоит ли рисковать?
В надежде потянуть время, я решила упасть на дурочку. Хотя, в моем случае, скорее прикинуться дурачком. И непросто дурачком, а обиженным. Поэтому, нахмурившись и сложив на груди руки, таким образом отгородившись от окружающих, надувшись, недовольно бросила.
– Я не знаю, почему в нем проснулась магия.
– Женя, тебя никто ни в чем не обвиняет, – Найрин Крейд, так как сидела рядом, тут же попыталась меня успокоить, положив руку мне на колено и ласково улыбнувшись. – Мы, лишь надеемся, что ты нам поможешь его найти, рассказав, кому отдал.
– Никому я его не отдавал, – огрызнувшись, для пущего эффекта еще сильнее нахмурилась.
– Его у тебя отобрали? Или ты его потерял?
Стараясь не акцентировать внимание на моем поведении, хозяйка дома, начала подсказывать мне возможные варианты произошедшего. Ну а я что? Я ничего. Просто решила как раз на этом и сыграть.
– Я не хотел его брать, но ваш сын меня уговорил, произнеся клятву дарения. Вот только, как я и ожидал, ничего хорошего из этого не вышло. Неприятности с ним начались еще в Тарланде. После всего произошедшего той ночью, город оказалось довольно сложно покинуть. Ну и закончилось все тем, что я остался без вещей. Зато жив, а это главное. Вещи – дело наживное. Правда, некоторые из них напоминали мне о доме. Но тут уже ничего не поделаешь.
И ведь не соврала ни словом. Примерив это злосчастное кольцо, я не смогла его снять. Неприятность? Еще какая. Тарланд мне удалось покинуть только с третьим обозом. Ну а уже в Гуазе я лишилась всего своего имущества. Вот только прозвучало все сказанное мной двояко. Понимай как хочешь. Но это же уже не моя проблема, у кого насколько буйная фантазия.
После моих слов, мама Легрейта, принялась успокаивающе поглаживать мою коленку, не обращая внимания на то, насколько грязная на мне одежда. Я смотрю, она вообще довольно спокойно реагирует на мой непрезентабельный вид и исходящий от меня запах. Удивительно. Обычно аристократы от таких как я, отворачиваются, брезгливо морща свои лица и носы.
Все это, конечно же хорошо, но сейчас не стоит отвлекаться. Чтобы переключить внимание с себя, на кого-то другого, я решила броситься в бой. Правило, лучший метод защиты– это нападение, еще никто не отменял.
– Я вот не понимаю, если это кольцо так важно для вас и вашей семьи, зачем было его, вообще, отдавать? Чтобы после искать меня ищейками по всей стране и устраивать допрос?
