Текст книги "Хрустальный ключ"

Автор книги: Евгения Медякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

34

Немало в городе строилось новых домов. Но Юра Логунов никогда не интересовался ими. Строят? Ну и пусть строят.

И в районе вокзала поднимались новые жилые корпуса. Это было обычным делом.

Однако после воскресников на стройке дом, в котором работали шестиклассники, перестал быть для Юры чужим.

Иногда мальчик делал крюк, чтобы пройти мимо дома. Остановившись, он наблюдал, как в нижних этажах маляры красят окна, двери на балконах. Из подвала поднимаются, закончив работу, водопроводчики. Уже очистили от мусора территорию двора. Бульдозер-силач разровнял почву; грузовики завозили на место будущего сквера плодородную землю.

В следующий раз Юра заметил темные, аккуратные полосы свежего асфальта. Они раскинулись перед домом, обогнув его кругом, и пролегли к каждому подъезду.

Юра шел вблизи дома по новому тротуару. Каждая комната уже была окрашена в свой цвет, – голубой, кремовый, светло-зеленый. Заблестели начисто промытые окна.

Однажды, гуляя вечером, Юрий машинально повернул на улицу, которая вела к знакомому дому.

Вдруг он остановился, словно окаменев. В «их» доме светились окна! Не одно – два, в нижней квартире, где строители хранили свои материалы и инструменты, а много окон в разных этажах. В комнатах ходили люди, что-то вносили, перетаскивали. В одной из квартир мужчина и женщина вешали над окном гардину с тюлевой шторой.

Юра почувствовал, что ему необходимо сейчас же поделиться этой новостью с кем-то. Но с кем? С Виктором!

Уже в сенях он замедлил шаги. Что он скажет?

С некоторой робостью открыл дверь в кухню. Но ни Виктор, ни его мама не удивились приходу мальчика.

– Заходи, Юра! – сказал Виктор.

– Иди, иди! Не стесняйся, – приветливо промолвила мама.

Юра снял пальто и прошел в комнату.

На диване сидел с газетой отец Виктора, Сергей Тимофеевич, несколько суровый на вид, с сильной проседью в темных волосах. Его глаза, умные, живые, внимательно взглянули на Юрия. Ответив на приветствие мальчика, Седых снова погрузился в чтение.

После минуты первой неловкости Юра обратился к Виктору.

– Ты знаешь, «наш» дом уже заселяют… В котором мы работали.

– Знаю. Я там сегодня был с отцом. Нам в этом доме дали квартиру, – Виктор широко улыбнулся. – На третьем этаже!

Сергей Тимофеевич, отодвинув край газеты, посмотрел на мальчиков и усмехнулся.

– Да, друг! Юрий тебя зовут? – спросил он, складывая газету. – Видишь, какая у нас радость.

Седых сунул руку во внутренний карман пиджака и протянул к Юре ладонь, на которой поблескивал новенький дверной ключ.

– Вот, получил я сегодня подарок. Ключ от квартиры. Три комнаты, кухня, ванна, балкон.

– Уж так хорошо, лучше не бывает! – с чувством сказала Татьяна Ивановна, мама Виктора. – С нашей-то семьей в двух комнатах такая теснота! А в бане всех перемыть? Разве легко? Или белье перестирать. Сколько воды приходится парням таскать! А теперь водопровод будет, ванна своя. Благодать! – она вздохнула. – Вот завтра, с утра начнем укладываться. Витя из школы придет, отец подъедет с машиной, и начнем перебираться… Не знаю, Сережа, – обратилась она к мужу, куда девчонок на это время сунуть? В новой квартире все будет настежь, сквозняки. Чтобы не простыли. Да и под ногами будут путаться, тоже не с руки…

– Хотите, – неожиданно для самого себя обратился к ней Юра, – хотите, я скажу девочкам из нашего класса, они могут забрать ваших дочек к себе. Или погулять с ними. И вообще, – Юра посмотрел на Виктора, – мы можем помочь вам переезжать.

– Ну, зачем, – недовольно сказал Виктор. – Тот же Шишляев скажет: «Староста нас эксплуатирует!»

– А мы всем не скажем. Шишляева и не надо звать. Кто работал в нашей бригаде, тех и возьмем. Можно еще Мишу Добрушина, Лешу.

– Неловко будет, – с сомнением сказала Татьяна Ивановна.

– Очень даже ловко!

35

Какое это было веселое новоселье!

Сразу после уроков несколько мальчиков и девочек собрались около школы. Портфели решили оставить у Лиды Соболевой, – она жила ближе всех к новому дому.

Затем гурьбой отправились на старую квартиру Седых.

Юрий и Лида вошли в дом. В кухне и комнатах все было разорено.

Сергей Тимофеевич, по-настоящему хозяйственный человек, заранее обдумал и приготовил все к переезду. Он помог жене упаковать в таз и ванну мелкие хозяйственные предметы. Свои инструменты и пособия он сложил в несколько аккуратных ящичков, книги связал пачками. Старый платяной шкаф отдали соседям, в новой квартире были удобные стенные шкафы.

Когда пришли ребята, Седых завязывали в узлы подушки, одеяла, одежду. Лучшее белье и платье было уложено в чемоданы.

– Здравствуйте, Сергей Тимофеевич! Здравствуйте, Татьяна Ивановна! – поздоровались Юра и Лида. – Мы пришли помогать.

– Да ну! – удивился Седых. – Что ж, очень кстати. Сейчас подъедет машина. С первым рейсом увезем все кровати, столы, диван. Поставим их во дворе и вернемся за остальным добром.

– Татьяна Ивановна! Можно нам забрать девочек? – спросила Лида. – Мы с ними погуляем, потом я уведу их к себе, а попозже приведем их на новую квартиру.

– Вот это услуга так услуга! – весело сказала Татьяна Ивановна. – Большое вы мне облегчение сделаете!

Она затянула последний узел и тотчас же стала одевать младших дочек.

Лида позвала ребят со двора.

– Да вас, оказывается, целая бригада! Здорово! – похвалил Седых.

Около дома загудела машина. Девочки увели Лизу и Машеньку. Младшим братьям Виктор тоже велел одеться, – в квартире будет холодно.

– Ну как, Сергей Тимофеевич? Будем грузить? – спросил вошедший шофер.

– Будем грузить! – подтвердил Седых. – Сейчас вынесем диван, он самый тяжелый. А потом… Видишь, сколько у меня помощников? – подмигнул он шоферу. – Так вот. Я влезу на машину, стану все укладывать, чтобы не побить в дороге, а парни будут мне подавать.

– Добро! – кивнул шофер.

Вскоре машина уже выезжала со двора. Вторую нагружали долго. Много было всяких покладушек и узлов, чемоданов и пачек книг.

Юра хотел было взяться за один из ящиков с инструментами, но Сергей Тимофеевич остановил его: «Это я сам. Тяжелые они».

– Дайте мне. Я могу! – выступил вперед Миша Добрушин.

– Тебе-то, пожалуй, можно! – сказал Сергей Тимофеевич, оглядев могучую фигуру Миши. – А ты, Юра, возьми-ка эти ведра, да осторожнее! Тут посуда чайная.

Юрий, вздохнув, взял ведра и понес во двор. Что же делать, если он не уродился таким силачом, как Миша!

Сергей Тимофеевич последним взглядом окинул опустевшую квартиру. Хорошо, дружно жили они в этих тесных комнатках. А на новом месте, надо думать, жизнь пойдет еще лучше.

Первой в новую квартиру вошла Татьяна Ивановна. В руках она держала каравай хлеба и солонку.

– Хлеб да соль! Чтобы жить в новом доме в достатке, радостно и счастливо!

Татьяна Ивановна сняла шубу, повесила на вешалку, которую еще накануне вечером прибил Сергей Тимофеевич. Накануне же хозяйка разложила по всем комнатам, коридору и кухне газеты, куски картона, чтобы не запачкать новый пол, не поцарапать краску. В большой проходной комнате поставили обеденный стол, табуретки, стулья.

Пока Седых, сыновья и все помощники собрали кровати, снесли в один угол инструменты, чертежи и книги Сергея Тимофеевича, у хозяйки закипел на кухне большой чайник.

Когда Зина и Лида привели младших девочек (они и нагулялись, и наигрались, и поели у Соболевых), они застали в новой квартире самое веселое застолье.

Татьяна Ивановна посадила за стол и девочек. А потом школьники простились и вышли во двор.

У подъезда развернулись еще две машины с вещами новоселов. С одной начали выгружать книги. Хозяин, немолодой человек в очках, принимал пачки и складывал на стоявший тут же стол.

– Дядя! – неожиданно сказал Логунов. – Вам помочь? Мы можем унести эти книги.

– Сами, сами унесем! – сердито ответила женщина, подававшая книги. – Еще потеряете что-нибудь.

Мужчина в очках посмотрел на Юру, на Мишу и неожиданно согласился.

– Четвертый этаж, квартира номер 35, – коротко сказал он. – Только в квартиру не входите, а то натопчете. Подавайте книги дочери.

Одна пачка, две, три… шести пачек как не бывало! Вернулись один за другим и опять движутся по лестнице вверх.

– Здорово много у них книг! – с уважением говорит Миша.

– Наверное, какой-нибудь инженер… или ученый, – высказал свою догадку Логунов.

Совсем по-другому разговаривает теперь с мальчишками женщина, с таким недоверием встретившая их. Она сама подает ребятам увесистые свертки. «Вы не торопитесь!» – говорит она.

А когда все книги были перенесены, хозяин их, человек в очках, неловко доставая деньги, сказал:

– Подождите, ребята, я вам хоть на кино, что ли, дам. Здорово вы нам помогли!

– Не надо, – покачал головой Юра. Он посмотрел на смущенные лица товарищей и твердо повторил: – Не надо! Мы ведь пионеры.

36

Больше всего на свете Зина Зыбина любила читать. Сначала она увлекалась страшными сказками. Читала их столько, что потом одна в темную комнату входить боялась. Потом перешла к толстым книжкам, в которых было много «чтения».

Вернувшись домой, Зина наскоро готовила уроки, делала кое-что по хозяйству. Садясь к столу и раскрыв книгу на заложенной странице, нетерпеливо предвкушала удовольствие: вот сейчас она уйдет в необыкновенный мир приключений, и все окружающее исчезнет для нее.

До шестого класса Зина добралась на тройках и редких четверках. В школе среди шумных, бойких ребят она вела себя тише воды, ниже травы. Уроки готовила каждый день, но без усердия, лишь бы двойку не схватить.

У ребят о ней и разговора никогда не было.

Мать Зины, Анфиса Зыбина, сравнительно молодая женщина, сначала не интересовалась, почему дочь не пионерка.

Но однажды, когда Анфиса провожала принаряженную Зину в школу на утренник, соседка по квартире спросила:

– А что ж она у тебя без галстука?

– Да она не пионерка.

Соседка удивилась, но промолчала.

Анфиса первый раз задумалась: а почему Зина не пионерка? Она-то сама ведь носила когда-то красный галстук!

Вечером будто мимоходом спросила:

– А ты что, Зина, не в пионерах?

Девочка на миг смутилась, но все же нашлась:

– В пионеры самых лучших принимают, кто все пятерки получает.

А потом, ты бы знала, мама, сколько у ребят времени уходит попусту: то сбор, то лом собирать, то бумагу. Прямо учиться некогда.

Анфиса, поглядев на дочь, покачала головой. Она не заметила противоречия в словах Зины: «берут в пионеры тех, у кого пятерки…» «Все у них какие-нибудь дела, учиться некогда».

Мать мысленно пожалела дочку: «Видно, не дано ей большого ума. Трудно ей. Лишь бы из класса в класс переходила».

На этом их разговор закончился.

Незадолго до ноября Зоя Павловна, беседуя с Лидой Соболевой, поинтересовалась, как отряд будет отмечать годовщину Октября. Лида рассказала.

– А в отряд будете принимать кого-нибудь? Кто у вас еще не пионер?

Лида назвала имена четырех-пяти школьников, в том числе Зину.

– А она почему не пионерка? – удивилась Зоя Павловна. Она помнила тихую, робкую девочку.

– Зина учится неважно. Из троек не вылазит. И какая-то равнодушная, ничем не интересуется…

– А вы пробовали ее заинтересовать?

– Нет… – вынуждена была сознаться Лида.

– Может быть, Зина очень занята по дому? Мать у нее проводница, постоянно в отъезде. Побывайте у нее, поинтересуйтесь. А вдруг ей надо помочь и в учебе, и по хозяйству? Если она равнодушная, вот и надо в ней разжечь огонек, увлечь ее общей работой. Ведь вы не маленькие, шестой класс…

На перемене Лида подошла к Ксюше и поручила ей побывать у Зины Зыбиной и узнать, чем она занимается дома и не нужна ли ей помощь.

Утро было ненастное и холодное. Ксюша быстро дошла до железнодорожного дома, в котором жила Зина. Дверь открыла соседка.

В небольшой, скромно обставленной комнате навстречу Ксюше встала удивленная Зина. В руках у нее потрепанный томик: «Приключения Тома Сойера».

– Читаешь?

– Читаю. Ты знаешь, как интересно! Том и Бекки заблудились в пещере. И последняя свечка у них догорает. Ой, какая страсть!

Ксюша рассеянно кивнула, оглядела комнату. Неуютно. Ее глаза заметили и незаправленную постель, и грязную посуду на столике в углу, и брошенный на сундук школьный портфель.

– Уроки выучила?

– Да. То есть не все… Арифметику не докончила.

– Так ты что? Уроки не готовы, а ты читаешь! И в комнате, смотри, какой беспорядок. Включи-ка плитку, поставь воды. Мама у тебя дома или в поездке?

– Она сегодня приедет в двенадцать.

– Чем же ты ее угостишь? А сама завтракала?

– Я потом… в буфете.

Теперь Ксюше все было ясно. Не от плохих способностей Зина едет на троечках. Не умеет она временем распоряжаться. Ну и ленится, конечно.

– Быстренько заправь кровать. Уж десять часов. Книгу убери подальше. Не умрут твои ребята в пещере, не бойся! Давай я посуду перемою, а ты почисти картошки. Мама усталая, голодная приедет. Да и тебе нечего деньги на буфет выбрасывать. Дома сытнее поешь. И садись за арифметику, а то не успеешь.

Вернувшись домой, Анфиса Зыбина была немало удивлена. В чисто прибранной комнате сидела за столом ее Зина и решала задачки. Увидев Анфису, она, обрадованная и смущенная, помогла маме раздеться, налила в умывальник воды, подала на стол сковороду жареной картошки.

«Что за диво! – подумала Анфиса. – Будто подменили мою Зину…»

Ей пришлось удивляться и позже.

Подписывая как-то дневник, она, изумленная, обнаружила в нем три четверки за одну неделю.

Нередко теперь Анфиса заставала в их комнате высоконькую кареглазую девочку с длинными темными косами. Спокойная и приветливая, Ксюша пришлась по сердцу Анфисе.

37

Еще в пятом классе ребята выбрали Соболеву председателем совета отряда. Лида с жаром взялась за дело. Она составила план и начала готовить первый сбор. Сама разучивала с товарищами стихи, выбирала игры, помогала редактору делать стенгазету и, так как заметок было очень мало, сама написала две. Скоро ребятам надоело оставаться после уроков, чтобы «зубрить» стихи. Однако день сбора был уже недалеко.

На торжество Лида пригласила Зою Павловну.

Сбор прошел скучновато и вяло. Так же вяло ребята поиграли в давно знакомые игры и разошлись.

Девочка со смятением ждала, что скажет ей Зоя Павловна, но та промолчала.

Прошло дня три, и старшая пионервожатая вдруг предложила Соболевой побывать в третьем классе. Там проводили сбор: «Пионер – друг природы».

Никто не говорил на нем никаких речей. Сразу началась наивная и простенькая пьеска. В ней говорилось о мальчике, который обижал животных. А потом он уснул, и ему приснилось, что птицы и звери решили расправиться с ним за все обиды.

Никто из зрителей не обращал внимания на недостатки пьесы. Все принимали ее на «ура», узнавали в героях своих товарищей, восхищались их костюмами, дружно высказывали недовольство поступками злого Юрки.

Потом ребята читали стихи о птицах и зверях, о зеленых лугах и рощах, о голубых озерах.

Наконец под аплодисменты были вручены премии вихрастому Коле за хорошо сделанный скворечник и белобрысенькой Поле за птичью столовую, устроенную под окном, на фанерной доске.

Лида Соболева поняла наглядный урок, данный ей Зоей Павловной. В план надо вносить те дела, которые интересуют всех или большинство ребят. Сбор проходит хорошо, если все ученики, даже и не пионеры, готовятся к нему, если каждый чем-то занят.

С тех пор работа у Лиды пошла гораздо лучше.

В шестом классе Лиду снова выбрали вожаком.

Она вместе с ребятами стала готовить сбор, посвященный Октябрьской годовщине.

Прасковья Михайловна помогла им найти хорошие стихи о Ленине, об Октябре. Подобрали несколько песен, в том числе любимые песни Владимира Ильича.

38

Как-то днем, когда шли уроки и в пионерской комнате было пусто, Зоя Павловна решила для себя подвести итоги: какой труд выполняют ее ребята для общества, для людей.

Она перелистывала свои тетради и записную книжку.

Пятый и шестой классы шефствуют над детским садом. Делают для ребят игрушки, готовят небольшие концерты. Еще два шестых класса выполняют в столярной мастерской заказы для кабинета биологии: ящички для рассады, подставки для цветов.

Семиклассники посадили деревья и кусты в сквере около нового дома железнодорожников.

Пятиклассники собрали три килограмма семян желтой акации и столько же семян клена. Все это передано в зеленстрой.

Седьмые классы и шестой «б» работали на стройке.

Кроме того, шестой «б» по своей инициативе собрал книги для железнодорожных школ на линии.

«Вот тимуровские дела идут пока не очень живо, – подумала Зоя Павловна. – Какое же дело поручить ребятам?»

И надо же было случиться, что Зоя Павловна искала дело, а дело искало ее. На перемене к ней подошла Зина Зыбина из шестого «б». В Октябрьские дни ее приняли в пионеры, и на груди Зины пламенел наглаженный алый галстук.

– Зоя Павловна! В нашем доме живет одна девушка, Фая, продавщица хлебного магазина. Хотела она с вами побеседовать о чем-то. В три часа придет. Вы ее дождитесь.

После трех часов в пионерскую комнату несмело вошла девушка с ярким румянцем на щеках, с веселыми голубыми глазами.

Девушка поздоровалась, внимательным взглядом окинула комнату и тихонько присела на стул.

– Я работаю тут, недалеко. У нас комсомольско-молодежный магазин. Работаем мы по двое. И вот стали мы наблюдать, какие покупатели к нам ходят… Спозаранок, конечно, семейные бегут, им до работы хлебе купить нужно. Потом и совсем другой народ появится. Матери с маленькими детьми, бабушки со внуками, пионеры, инвалиды. И знаете, некоторых просто жалко. С таким трудом человек бредет! А без хлеба не проживешь. Вот мы и решили, у самых пожилых, у инвалидов адреса записать и доставлять им хлеб на дом. Среди дня покупателей меньше, можно отлучиться ненадолго. Стареньким-то важней всего, чтобы мяконький хлеб был, пушистый. Пока мы взяли десять адресов, для пробы. Но хорошо бы еще хоть десять семей записать.

Зоя Павловна слушала и улыбалась. Она прекрасно поняла милую румяную Фаю. Как хорошо придумали девушки, продавцы из хлебного магазина!

– Вот это по-комсомольски! – похвалила пионервожатая. – Мы вам поможем. Дайте нам пока десять адресов. И я вам обещаю, что поручу это дело самым аккуратным и приветливым девочкам. И если надо, поговорю с их родителями. Пойдет работа на лад, мы возьмем у вас еще адреса.

Шестому классу «б» Зоя Павловна дала три адреса. Самой первой неожиданно вызвалась Зина Зыбина. Взяли тимуровское поручение еще две девочки. Подняла руку Валя Черноок.

– Зоя Павловна! Недалеко от нашей школы живет женщина-инвалид. Она на войне была! Разрешите, я буду ей помогать.

Зоя Павловна колебалась недолго. Валя живет в интернате… Ну, ничего, будет предупреждать воспитателей, если отлучится.

Валя шла в школу. На противоположном тротуаре она увидела женщину на костылях. Женщина поздоровалась со старушкой, что сидела на скамье у ворот, и вошла во двор небольшого дома.

Валя быстро перебежала улицу.

– Скажите, как эту тетю зовут, которая на костылях?

– Ее-то? Лариса Игнатьевна ее зовут. Токманцева…

Старушка поинтересовалась, зачем девочке надо знать имя соседки, но Валя поблагодарила ее и повернула в сторону школы.

На другой день Валя за час до уроков ушла из интерната.

Вот и знакомая калитка. Девочка обогнула дом и открыла обитую черной клеенкой дверь. За небольшими сенями оказалась просторная кухня. С каким-то шитьем сидела у окошка вчерашняя старушка.

– Можно повидать Ларису Игнатьевну? – смущенно спросила Валя.

– А ты стукни вон в ту дверь, она и отзовется…

Валя сняла пальто, положила на стул портфель.

Она очутилась в небольшой комнате. У письменного стола сидела Лариса Игнатьевна в светлом домашнем халатике. Пышные золотистые волосы рассыпались по плечам. Серые глаза с легким удивлением смотрели на девочку.

«Какая она красивая!» – подумала Валя.

Молчать было неловко, но и начать разговор казалось трудным.

– Я учусь в школе, тут, в следующем квартале. – Может быть, я могу что-нибудь делать для вас? – Валя чувствовала, что румянец заливает ее щеки. – Например, за хлебом сходить, или… в библиотеку, – взгляд девочки упал на стопку книг на письменном столе.

Лариса Игнатьевна тоже была смущена.

– Спасибо, девочка! Хлеб мне покупает соседка. Но ты можешь помочь мне. Вот отнеси письма на почту. Посиди, минуточку…

Валя присела на стул. Лариса Игнатьевна повернулась к письменному столу и снова стала писать. Перед ней уже лежали два письма. Она запечатала третье и подала Вале.

– Как твое имя? Валя? Значит, ты берешь надо мною шефство? – шутя сказала она. – Что ж, будем знакомы. Лариса.

Небольшая крепкая рука пожала Валины пальцы.

С того дня частенько забегала девочка в небольшой домик. Приветливо и радушно встречала ее хозяйка светлой комнатки.

Постепенно Валя узнала, что после лечения в госпитале Токманцева поселилась со своим братом, молодым рабочим. Но сейчас брат служит в армии, часто пишет ей письма.

Лариса Игнатьевна живет очень замкнуто, почти нигде не бывает.

Теперь чаще всего молодая женщина давала Вале поручение – побывать в библиотеке с ее запиской. Валя охотно шла в библиотеку, огорчалась, если книги, нужные Ларисе Игнатьевне, были на руках, и радовалась, когда приносила заказанное.