Текст книги "Хрустальный ключ"

Автор книги: Евгения Медякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

63

Однажды Прасковья Михайловна предложила посвятить очередное занятие в литературном кабинете… сказкам. Нельзя сказать, что это предложение понравилось всем.

– Мы уже не маленькие! – буркнул потихоньку Шишляев.

Уговорились, что выступать может каждый, лишь бы сказка была народной и интересной.

В назначенный день все собрались дружно. Рая Давидович и Юра Логунов устроили выставку открыток. Какие персонажи глядели с этих открыток! Буратино и Дюймовочка, Лутонюшка и Красная Шапочка, Снежная королева и Кощей Бессмертный, звери, птицы и страшные чудища.

И хотя перед этим многие думали, что они, и правда, немаленькие, все сказки слушали с удовольствием.

Миша Добрушин рассказал о зверях: хитрой лисе и храбром Котофее Котофеевиче. Понравилась всем веселая сказка о том, как солдат варил суп из топора. Ее вспомнил Виктор Седых.

И, наконец, настал черед Ксюши Чердынцевой.

Она говорила, какой долгой и трудной была дорога к Хрустальному ключу и как, в конце концов, они напились из него, а потом сидели у костра и слушали сказ. И ребятам представлялась темная ночь и костер недалеко от охотничьей избушки.

Так уж случается, что человек, которому дан дар хорошо рассказывать, не повторяет каждый раз одно и то же. Что-нибудь он вставит новое, как-то по-другому слово повернет. Если по душе ему герой сказки, он его поярче опишет.

Так и Ксюша в полюбившийся ей сказ кое-что добавляла. Бурундучка она описала таким, каким сама видела в лесу…

Заслушались ее ребята. А когда пошла речь о том, как по совету бурундучка позвал Иван на гору жадного Семигора и тот окаменел, ребята дыхание перевести боялись.

– Бабушка говорила про ключ, что течет из недр самоцветной горы. Но и наш родник такой чистый и прозрачный, что зовут его Хрустальным. И я верю, кто напьется воды из него, у того силы и здоровья прибавится. А еще – будет он хорошим человеком, будет любить людей и о них заботиться… – так закончила Ксюша.

Несколько мгновений ребята сидели в полном молчании. Потом вдруг вскочила Лида Соболева.

– Ребята! Какие мы глупые! Совсем, недалеко от нас есть волшебное место – Светлый бор и Хрустальный ключ. И мы там не бывали! Ну пусть попадать туда трудно, зато на всю жизнь запомним.

– Как только будет тепло, так и поедем! – решил Виктор.

– Поедем! – закричали мальчишки.

64

От бригадира пути Клавдия узнала, что старик Парфеныч стал прихварывать. Собрался на пенсию уходить.

– Вот и правильно, – ответила Клавдия. – Пора ему в село вернуться. Он же первым председателем колхоза был. Помнят его там.

На другой день Клавдия сказала старшей дочке:

– Сходила бы ты, Ксюша, проведала Парфеныча. Пирожков с картошкой да шанег унеси.

– Ко мне хотела Валя Черноок прийти, – неуверенно ответила дочь.

– Ну что ж! Побудет немного, а там и пойдешь. Пальму возьми. «Только станцию обойди сторонкой. Чтобы собака ни на кого не бросилась.

Вскоре пришла гостья.

Забрав с собой младших ребят, девочки побродили по лесу, нарвали по букету первых цветов и вернулись.

После чая, взяв на поводок Пальму, они отправились в путь.

За последние месяцы Пальма привыкла видеть в Вале «члена семьи» и никогда не лаяла на нее.

Ксюша несла хозяйственную сумку с гостинцами Парфенычу, а правой рукой держала поводок.

– Ксюша! – умоляюще сказала вдруг Валя. – Дай я Пальму поведу! Сна ведь меня знает!..

Коротко и испытующе взглянув на подругу, Ксюша передала ей поводок.

– Держи крепко. Она, если учует какую-нибудь зверюшку, рваться будет.

Но все обошлось благополучно. Только в одном месте Пальма, свернув с тропки, кинулась к какой-то норке и, смешно фыркая, стала соваться в нее носом.

Валя подергала поводок. Пальма не слушалась. Но достаточно было Ксюше строго сказать:

– Пальма! Фу! – и собака послушно вернулась на тропинку.

На вопрос Вали, куда пойдет подруга и к кому, та рассказала, какой замечательный человек Парфеныч, как он воевал с кулаками и те, задумав убить Белозерова, смертельно ранили его жену. А потом он потерял на фронте обоих сыновей и не захотел жить на старом месте, где все напоминало ему о родных людях, которых уже не было в живых. Уехал из села, стал путеобходчиком, жил один-одинешенек. Теперь здоровье у него плохое, болеет часто.

Валя слушала подругу внимательно. Глаза у нее вдруг заблестели.

– Знаешь, что! Мы сейчас зайдем к папе на станцию, и я попрошу, чтобы он отпустил меня с тобой. Он, наверное, согласится.

Так и получилось. Кирилл Григорьевич вышел из станционного помещения, поздоровался с Ксюшей. Спросил дочь, знает ли ее Пальма, и отпустил их, но велел идти все время вдоль линии, не отходя в сторону.

Девочки отправились в путь.

В железнодорожном поселке Ксюша повернула на крайнюю уличку, еще не мощенную, заросшую зеленой нетоптанной травой. Когда поселок кончился, они снова свернули к железной дороге на узенькую тропку, вьющуюся вдоль полотна.

День был очень жаркий и душный.

Девочки не торопились. Миновали первую путевую будку.

– Ой, как жарко! – вздохнула Валя. – Давай отдохнем немного.

Ксюша и сама была рада передохнуть. Железнодорожный путь шел теперь по высокой насыпи, через болотистые низкие места.

Девочки сбежали по тропинке вниз, перешли узкую полосу, заросшую травой, и устроились на отдых под большой, разлапистой елью.

Пальма почему-то вела себя беспокойно, дергала за поводок.

– Пальма, фу! Лежи! – строго сказала Ксюша. Засунув сумку под ветви ели, она уложила собаку рядом с собой.

Девочки заговорили о школьных делах, о празднике, посвященном окончанию учебного года.

Увлеченные беседой, они не заметили, что все вокруг потемнело. Послышался первый, приглушенный раскат грома.

Ксюша вскочила.

– Гроза!

Из-за леса выползала огромная сизая туча, закрывая собой все небо.

– Бежим скорей домой! – заторопилась Валя.

– Не успеем. Промочит до нитки.

– Тогда в будку.

– С той стороны гроза идет.

– Что же делать?

– Придется здесь, под елью ждать.

– А вдруг молния ударит? – жалобно сказала Валя.

– Ну! Здесь в лесу лиственниц много, они выше всех деревьев поднимаются. А наша ель – так, средняя, – успокоила ее Ксюша.

Кругом стало как-то странно тихо. Но вот, издали, нарастая, послышался шум, – это зароптал, разбуженный ветром, лес. Ослепительно ярко сверкнула молния. И почти сейчас же ударил гром, так сильно и, казалось, так близко, что девочки испуганно переглянулись.

Снова и снова полыхала молния, громыхали раскаты грома. Стали падать первые крупные, тяжелые капли дождя. И, наконец, хлынул сплошной ливень.

Девочки забрались поглубже под широкие лапы ели. Между ними жалась Пальма.

Но вот молнии стали вспыхивать реже. Гром ворчал уже где-то в отдалении. Из своего укрытия девочки следили, как темная свинцовая туча уползала в сторону станции, видны были косые полосы дождя. Над линией железной дороги шел уже мелкий дождик.

65

Ксюша вышла из-под гостеприимной ели, на тропинку. Все кругом было мокрое, напитанное влагой. По канаве, вдоль насыпи несся бурный поток. Наполовину мокрыми были и девочки.

– Как мы пойдем теперь? – вздохнула Валя.

– А вот так и пойдем! – спокойно ответила Ксюша, рассматривая дорожку, которая шла ниже насыпи. – Вот только дорожка глинистая, скользко идти будет. А знаешь, что? Тут по опушке тропа проложена. В лесу дорожка хвоей присыпана и земля быстро воду впитывает. Немножко подождем и пойдем.

Дождь совсем прекратился. Но с деревьев еще падали крупные блестящие капли. Девочки вышли на свободное место.

– Ну вот, теперь не жарко! – сказала Ксюша. Она сняла с головы косынку, повесила ее на плечо. Еще раз взглянула на дорожку внизу.

– Пойдем, что ли… Возьми сумку, а то вдруг я поскользнусь, чтобы Пальму не отпустить.

Валя взяла сумку, сбросила на плечи мокрый платочек, и девочки пошли поверху, по тропинке, которая то вилась по самой опушке, то углублялась в кусты.

– Где Парфеныч живет, это самый трудный участок. Сорок девятый километр!

Ксюша не раз слышала от матери рассказы о сорок девятом километре и говорила со знанием дела.

– В этом месте линия огибает гору. Круглая такая гора, как коврига. А склон горы – глинистый. И главное, пласты глины здесь идут с наклоном. Как только сильный дождь пройдет, весь этот пласт начинает как по маслу сползать. И линия вместе с ним. Не заметно, а ползет…

– Я вспомнила! – остановилась вдруг Валя. – Папа при мне говорил, что не успокоится, пока не перенесет полотно на сорок девятом километре. Он говорит, что на ремонт этого участка столько денег потратили, что в пять раз дешевле было бы перенести линию.

– Еще бы! Как пройдут дожди, сюда опять ремонтную бригаду посылают. Валя! – тут и Ксюша вдруг остановилась и с тревогой посмотрела на подругу. – Сегодня ливень ужасный был. Вдруг у Парфеныча на участке опять аварийное положение? Идем скорее.

Они снова зашагали по тропинке. Пальма шла теперь спокойно. Сильные потоки воды смыли все соблазнительные запахи, и ничто не отвлекало ее.

Тропинка вновь углубилась в лес. Сквозь кусты была видна закругляющаяся железнодорожная линия.

Внезапно Пальма навострила уши, потом замедлила шаги и чуть слышно зарычала.

– Фу, Пальма! – негромко скомандовала Ксюша и посмотрела через кусты в ту сторону, куда глядела и собака.

– Что там? Человек какой-то, – шепнула Валя. – Что он делает?

Она с удивлением смотрела на сутулого коренастого человека, который поднял что-то с рельсов, потом пошел вперед и снова наклонился. Но пока Валя недоумевала, Ксюша мгновенно оценила происходящее.

– Пальма, вперед! – скомандовала она и, крепко держа поводок, бросилась вперед. – Стой! – крикнула Ксюша незнакомцу. – Клади обратно!

Человек на рельсах вздрогнул, обернулся и, увидев двух девчонок, усмехнулся.

– Ставь петарды[3]3
  Петарда – сигнальный разрывной снаряд, применяемый для остановки железнодорожного поезда в случае опасности.


[Закрыть] на место! – требовательно сказала Ксюша. – А то я собаку спущу.

Она снова побежала. Сильная собака рвалась вперед и тащила девочку за собой. Осыпая щебень на бровке насыпи, Ксюша взобралась на нее в десятке шагов от незнакомого человека.

Тот поднял на девочку недобрые глаза.

– Да ты, что, рехнулась? Что я сделал? Иду, вижу, какие-то коробочки валяются… Подобрал.

– Подобрал? Решил поезд под откос пустить? Ставь обратно… «коробочки»! – взгляд Ксюши не предвещал ничего хорошего.

В эту минуту до Пальмы донесся запах незнакомца, она втянула его и словно вспомнила что-то. Шерсть на ее хребте стала подниматься. Оскалив белоснежные острые клыки, она заворчала так угрожающе, глаза ее блеснули такой злобой, что незнакомец не выдержал.

«Еще горло перегрызет. Черт знает, как ее выдрессировали»…

Пальма продолжала рычать. Где-то он встречался ей, этот человек, с обросшим щетиной, одутловатым лицом, в замазанной спецовке. Он уже встречался Пальме, как враг…

Человек наклонился, положил на рельсы петарду, похожую на баночку из-под вазелина, пошел дальше.

Валя все еще стояла на откосе, недалеко от Ксюши.

– Валя, беги на станцию, – негромко заговорила Ксюша, – по той же боковой дорожке. Парфеныч, видно, поставил петарды и пошел за подмогой. Следи за линией, может, встретишь их. Беги! Пальма меня в обиду не даст.

Незнакомец, поставив петарды, обернулся. Он увидел, что одна девчонка исчезла. Не поворачивая головы, он посмотрел вправо и влево. Слева лес суше, почва твердая. Но оттуда пришли девчонки. Может, они не одни? Что-то уж очень смело держатся. Справа – крутой спуск, глинистая почва, мелкий чахлый лес. Но и девчонке бежать будет трудно.

Незнакомец мгновенно кинулся с насыпи вниз, прыгнул через канаву. Но Ксюша словно предвидела его бегство и бросилась вслед за ним. Пальма и без команды рвалась вперед, таща Ксюшу на поводке.

Незнакомец успел добежать до первых деревьев, и тут его настигло горячее дыхание и острые зубы собаки. Он отдернул руку, вскрикнул, обернулся и, попятившись от злобной собачьей пасти, упал в яму, когда-то образовавшуюся от дерева-выворотня.

Почти перед его лицом яростно рычала, скаля волчьи зубы, сильная овчарка. «Вытащить ножик? – собака вцепится в горло. Бежать? Девчонка спустит собаку с поводка. Эта девчонка много понимает. Понимает, зачем ставят петарды. Понимает, что сейчас она сильнее»…

– Чего ты ко мне привязалась? – закричал он. – Ну, вернул я петарды и все. Убери ты этого пса, он мне и так руку раскровянил.

Ксюша не отвечала, Она даже чуть отвела назад Пальму. И в глаза незнакомому человеку она не глядела. Так, вскользь, сквозь ресницы, смотрела мимо его лица. И только один раз, когда он стал ругать девочку, она посмотрела с ненавистью.

– А если б люди погибли, кого судить бы стали? Путеобходчика?

Он замолчал.

Но это не усыпило внимания Пальмы. Собака лежала против человека, в двух шагах от его горла. Карие глаза неотрывно следили за ним и при малейшем его движении загорались злобным огнем.

66

Валя бросила сумку тут же, на тропинке, и побежала к станции. Она бежала ровно, не напрягаясь, надо было экономить силы.

Как там Ксюша? Это волновало ее больше всего.

Она добралась почти до первой путевой будки, когда услышала на линии стрекотание дрезины. Валя свернула с тропинки к откосу.

Дрезина быстро приближалась. Валя увидела на ней несколько человек. Сдернув платок, она замахала им.

– Скорей! – закричала она. – Скорей!

Дрезина ускорила ход. Обернулся в сторону девочки какой-то пожилой человек с бородкой.

«Это, наверное, Парфеныч», – подумала Валя. Она проводила взглядом дрезину и медленно пошла в сторону сорок девятого километра.

Парфеныч и бригадир пути первыми сообразили, что на участке не все ладно. Парфеныч заметил, что петарды переставлены.

Бригадир, спрыгнув с дрезины, побежал под откос, в сторону Ксюши. И вдруг остановился, увидев шагах в трех от себя, в яме, человека в замазанной спецовке.

– Хотел петарды с рельсов снять! – немногословно ответила Ксюша, встретив вопросительный взгляд бригадира.

– Э-э! Да ведь это Хрипунов, с бетонного! – узнал незнакомца один из рабочих.

Сошел с насыпи Парфеныч.

– Встретились, значит, Евграф? – сказал он. – Давно говорили мне, что ты, как волк, кружишь тут. Да я и сам примечал, что кто-то мной интересуется. Что, тебе легче бы стало, если бы меня под суд отдали?

Бригадир позвал двух рабочих и велел везти Хрипунова на станцию.

Пальма злобно зарычала, когда Хрипунова вели мимо нее.

– Ну, пойдем, Пальмочка, домой! – похлопала ее по спине Ксюша.

– Хороша собачка! – похвалил бригадир. – Медаль можно дата!.. А ты, дочка, – улыбнулся он Ксюше, – молодец! Настоящая железнодорожница! – он повернулся к линии и крикнул рабочим на дрезине: – Там поторопите насчет балласта…

Парфеныч по праву давнего знакомого семьи крепко обнял Ксюшу.

Только сейчас девочка почувствовала, как она устала. Она медленно перебралась через насыпь.

– Ты вот посмотри, – говорил за ее спиной Парфеныч бригадиру. – Видишь, что получается: вода бежит с откоса, не успевает проходить через трубу и размывает насыпь. Вон опять какие промоины…

– Последнее лето мучаемся! – ответил бригадир. – Начальник говорил, что будут переносить колею…

Медленно, чувствуя разбитость во всем теле, Ксюша поднялась по откосу на тропинку и тут увидела улыбающуюся Валю.

– Я так за тебя волновалась! – сказала кареглазая подружка.

Эпилог

Вот и закончился учебный год. Последние дни были заполнены веселой суетой, ожиданием радостных происшествий.

Еще раз собран все дневники Виктор Седых. Прасковья Михайловна поставила в них оценки по предметам, за весь год. Ей помогали Ксюша и Рая Давидович, у которых был самый красивый почерк.

В последней графе учительница вписала всем: «переводится в седьмой класс». В седьмой класс!

Собрались все. Прасковья Михайловна положила на стол стопку дневников.

– Вот сейчас, ребята, – сказала она, – настало время вспомнить первое сентября и нашу первую беседу.

И откровенно стала говорить о каждом своем питомце…

…Каждую весну, когда заканчивался учебный год, ребята из железнодорожной школы отправлялись в походы, – такова была школьная традиция.

Шестой «б» отправлялся нынче на Хрустальный ключ.

Организаторы похода поработали на совесть, и, когда ребята в последний раз пришли в школу, Виктор Седых сообщил всем день похода, место сбора, стоимость билета.

Юра Логунов выпустил небольшую стенгазету или, вернее, «молнию» и в ней в карикатурах изобразил: сколько брать с собой провизии, чтобы не умереть с голода, но и не погибнуть в дороге от изнурения.

Далее он доказывал, что не обязательно брать с собой одеяло и подушку, но не стоит отправляться в носочках, трусиках и тюбетейке…

Не станем рассказывать о сборе ребят у вокзала, о путешествии в вагоне электрички. С семиклассниками (уже с семиклассниками!) отправились в поход учитель Павел Романович и старшая пионервожатая. По просьбе Кирилла Григорьевича со станции Хрустальный ключ пошли со школьниками два комсомольца, хорошо знающие дорогу. У каждого было ружье. Шли ребята в глухие места, и осторожность была не лишней.

На станции участников экспедиции встретил Черноок. Когда Павел Романович спросил его, насколько трудна дорога, Черноок улыбнулся.

– Не беспокойтесь, все будет хорошо! А какие там места! Какой Хрустальный ключ! – он даже зажмурился от восхищения.

Ребята засмеялись. Кирилл Григорьевич притворно обиделся.

– Что смеетесь? Я сам там был. Воду из Хрустального ключа пил. От этого и могуч, как лев. А ну? Кто принесет мне оттуда фляжку волшебной воды?

К нему потянулось много рук, но он нашел среди ребят Валю и засунул фляжку в ее небольшой рюкзачок.

Наконец, двинулись в путь.

Вот справа, у полотна показалась путевая будка, в которой живет семья Ксюши. Об этом громогласно сообщила ребятам Валя. Не утерпев, она подбежала к заборчику и ласково позвала собаку: – Пальма, Пальмочка!

Та, выделив Валю среди всех ребят, помахала ей хвостом.

Отряд прошел участок соснового леса. Скоро должно было начаться болото.

Павел Романович заметил, что несколько мальчишек, ускорив шаг, опередили всех. Им, очевидно, хотелось непременно стать «первопроходцами».

Он собирался вернуть мальчишек, но один из комсомольцев тронул его за рукав:

– Не беспокойтесь! Они сами остановятся.

– Остановятся? Почему?

Но когда большая часть отряда вышла к болоту, Павел Романович в изумлении и сам замедлил шаги.

Сколько говорили о трудности дороги на Хрустальный ключ! А теперь через все болото шла превосходная дорога из широких смолистых плах, способных выдержать тяжелонагруженную машину. Над истоком реки Темной дорога переходила в новенький мост.

– Давно пора бы сделать! – сказал Павлу Романовичу один из комсомольцев. – Сколько там, за болотом, леса попусту пропадает.

…Мы не пойдем за ребятами по всему длинному пути. Не увидим вновь угрюмый еловый лес в овраге, сосновый бор и охотничью избушку.

Не заглянем в маленькую котловинку, выстланную крупным кварцевым песком, из-под которого вырываются на свободу упругие, сильные струи и крутят в водовороте белые песчинки.

Не зачерпнем в горсть хрустальной чистой воды…

Но ребята доберутся до родника. И когда они усядутся около костра, Ксюша снова расскажет им сказ о чудесном Хрустальном ключе.

И еще раз повторит то, во что верит сама: кто напьется студеной родниковой воды, у того и силы и здоровья прибавится. И станет он для товарищей надежным другом.