Текст книги "Калейдоскоп вечности (СИ)"

Автор книги: Евгения Кострова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

Глава 2. В осколках восточного тумана.

Человек должен жить по законам вечности именно потому, что он не вечен.

(Е. Богат)

Сон Ская был очень чутким, и по стихающему звуку двигателя он почувствовал, что воздушный крейсер приближается к восточной столице. Но даже его рев, заглушало какое-то непонятное смешение звуков – нечеткое, неопределенное, громкое и волнующее. Если внимательно прислушаться, то сможете понять – это неуправляемая толпа. Гигантская масса людей, которая собралась на большой Имперской площади, около дворца Правительства, в величественном центре Объединенного Союза Великих Империй. Толпа гудела и с нетерпением ждала своих героев, готовая как стадо шакалов растерзать тех, кто не впечатлит их. Они поклоняются войнам нового столетия, словно Богам и величайшим идолам.

Пора бы просыпаться, ведь ему не хотелось появиться перед публикой в заспанном и обеспокоенном виде – первое впечатление играет важную роль, пусть даже все эти люди и не судьи. Скай не хотел делать что– то специально, чтобы понравиться народу, это было ниже его достоинства и дворянской чести, однако поддержкой заручиться не помешало бы. Но никто, как в прочем и он сам, не сомневался, что с его обаянием это сделать под силу. Юный Герцог действительно был красив. Величественная осанка выдавала его аристократическую натуру, удивительные небесно-голубые глаза, казалось, перевались всеми оттенками, начиная с изумрудного и заканчивая переливающимся цветом индиго.

Сегодня Скаю опять снилась та маленькая девочка в снегах. Раз за разом этот странный сон навевал на него непонятное беспокойство, томящееся в груди, как огонь пожирающее изнутри, разгораясь все ярче. Нужно было, что-то забыть или все-таки вспомнить. Порой голова разрывалась от боли и жуткой агонии, словно сердце помнило, а сознание нет. Собрав всю волю в кулак, он сумел согнать хрупкую, как стекло, паутину страха. Мысли прояснились, и он был готов встретиться с новым днем. Истинная битва начиналась не с первой пророненной капли крови, не с первого лязга меча и звуков боевого клича, битва начиналась с мимолетного, но сосредоточенного взгляда на противнике, со случайного толчка в узком коридоре, с презрительной усмешки и грозного оскала.

Он с усилием потянулся, болел каждый мускул его тела, но в целом Скай чувствовал себя достаточно бодро и свежо. Правда правая часть лица нещадно горела, и, открыв лазурные глаза, он понял почему. Скай сощурился от непривычно яркого палящего света солнца столицы Шанхая. Сегодня особенно повезло с погодой. Такой ясной и просто безупречной для праздника.

– Для кого– то может и праздника, – тихо пробормотал Скай. Например, для сходящей с ума толпы. Все они – участники турнира на звание Великого Рефери для этих людей лишь очередные кумиры. В течение некоторого времени у этой обезумевшей толпы фанатиков появятся свои фавориты – за бешеные деньги они будут покупать билеты на очередные раунды смертельной игры, чтобы смеяться и выкрикивать имена сильнейших. Разинув свои уродливые рты, они будут смотреть, как избранные ведьмой будут убивать друг друга. Как только Скай начинал об этом думать, внутри него, расплавленном свинцом, ложился на плечи тяжкий груз, подбираясь все ближе к самому беззащитному месту – сердцу. Но, что они могут сделать? Их судьба определяется почти с самого начала ничтожного существования. И кем? Ведьмой, уродливую сущность которой видел лишь один Скай. Он поморщился при воспоминании о яростном демоне, сидящем за спиной прекрасной женщины. На шее до сих пор остался тонкий порез, который никогда уже не пройдет, а будет лишь частым невольным напоминанием о том, кем он на самом деле является, кем все они на самом деле являются. Да, Скай был рожден аристократией. Его до конца жизни будут окружать светские дамы и знатные лорды; комнаты будут пропитаны благородными благовониями амбры, гелиотропов, мускуса и аромата восточной розы, среди чистого золота и сияющего серебра; среди мира, где все идеально, среди иллюзий и неприкрытого лицемерия. Ему нравилась роскошь, великолепии бархатных одежд и мраморных лестниц, и он с отвращением наблюдал за теми ничтожными, кто пытался ластиться к членам высшего общества. Но разве мог он признать это? В этой среде хищников, переполненных интригами, переворотами, предательством, юноша не мог довериться ни одному из них. Единственный человек, на которого Скай без опаски мог положиться – это Клаус. Лучший друг, названный брат, подаренный, как игрушка на очередной день рождение. Герцог не знал, чувствует ли его новоиспеченный "брат" себя счастливчиком, что его маленьким тощим грязным мальчиком привезли в столицу Великой Османской Империи из Северных Земель – обители рабов и черни – или же он все еще чужак, что сторониться вычурной роскоши вдали от своей семьи? Ответ на этот вопрос мог дать только сам Клаус. Несмотря на все это, Скаю повезло, что его другом и компаньоном оказался простой дикий мальчик, а не изнеженный эгоист, завернутый в кафтан из драгоценного османского шелка. Именно Клаус потихоньку открывал ему глаза на мир, именно ему он обязан здравомыслию.

Итак, выбор участников турнира был определен с самого начала, а путь Ская всю жизнь был у него в крови от славного предка и он по-прежнему верил, что свою судьбу они вправе выбирать сами, что участники свободны, как и все люди. Он и сейчас свято верит в это. У каждого человека есть свой выбор, однако не каждый может осуществить его.

Он должен пройти этот запятнанный кровью, смердящий смертью и трупами путь, лишиться души, которую высосет голубая сфера, как жертву всевластной мощной силе. Ведь в назревающей войне он должен защитит свою любимую. Это не только его прихоть. Не только его желание. Никто из жителей Османской Империи не знал о холодной войне с соседствующей Британской Империей. На принцессу возлагали большие надежды и хотели даже, чтобы ее будущим супругом стал наследный принц враждующего государства, но все понимали, что война неизбежна и уже на пороге. Скрытая угроза была всегда, мирное сосуществование ощутимо пошатнулось. Этим браком нынешний император хотел спасти положение своей страны. Почему выбор пал на Ская? Никто не стал возражать, у них была свобода выбора. Только даже эта свобода оказывалась бессильной против слов ведьмы. Верно, именно слова ведьмы сыграли ключевую роль в их брачном союзе. Знак на челе, сверкающий золотом, каждое утро давал уяснить простую истину жесткой реальности. Избранный – всего лишь игрушка в руках хозяина. Как бы люди не старались избежать своей судьбы, насколько велика не была бы их воля – все это бесполезно, а человеческая самонадеянность всего лишь пыль, застилающая истинную картину действительности. Почему же Скай до сих пор уходил от этой правды? Почему до сих пор верит в случайный поворот? Все это время, начиная с того черного дня, когда ему исполнилось шесть лет, он едва сдерживал ярость внутри себя. Богатство и аристократизм помогали забыться и ослепляли его – ярость проходила, но слабость все еще продолжала жить.

Рассвет совсем близко – вот первые лучи солнца залили его просторные апартаменты. День, который он ждал в течение десяти лет, нагнал его возле окон фрегата, отсвечивающим серебром. Его лицо осветилось тихой улыбкой. Улыбкой, в которой промелькнуло предвкушение, страсть и толика коварства. Он наконец-то встретиться лицом к лицу с достойными противниками.

Для некоторых игроков это праздник, возможность показать себя, долгожданная горько – сладкая минута кратковременной славы. Это состязание дает реальный шанс игроку из небогатой семьи подняться до небывалых высот в прямом и переносном смысле. Рефери ведут свое таинственное, безмолвное существование в небесном замке – крепости Атабаске, той, что стоит на самых высоких облаках, той, что в своих каменных недрах хранит центр нашего мира, светоч для падших и великих, радость и горе. Вокруг этого строится вся жизнь, все мы – это недоступная, недосягаемая, таящая в себе небывалую, колоссальную мощь, до которой никогда не добраться ни одному смертному из ныне живущих. Голубая сфера с детский кулачек, но маленькие размеры пусть не смущают ваш взор, ибо эта сфера способна управлять временем и пространством, открывает проход в другие миры, наделяет безграничной силой человека, который ее коснется хоть раз. Но за все в этом мире нужно платить, сила в обмен на душу. Таков негласный закон. И все тринадцать легендарных Рефери не имеют души. Или правильнее говорить двенадцать, тринадцатым надеялся по истечению этого турнира стать Скай.

– Проснулся, наконец,– зазвенел сбоку мелодичный девичий голос, оттененный легким шелестом шелка, – ты уснул прямо у окна, а ведь сегодня горячо припекает.

Все его беспокойные мысли развеялись, когда оглянувшись, он увидел ее. Прекрасная и грациозная, будто только что распустившейся лунный цветок. Ее любимые розовато – белые лилии в блестящих шелковистых курчавых черных волосах были собраны в два пучка по бокам. Сегодня ее лицо обрамляла прозрачная, почти призрачная накидка, ниспадавшая с золотого обруча тонкой работы чуть ли не до пола, обволакивая нежные плечи, словно легкие шифоновые объятия. Кайма ткани тоже была отделана золотом, что лишь подчеркивало белизну ухоженной кожи девушки. Золотистые глаза, словно бездонные омуты горячего солнца на юге Османии, затягивали в свое очаровательное нутро, а томно опущенные иссиня – черные ресницы добавляли оттенок таинственности и загадочности и без того прекрасным глазам. Мягкие и податливые губы были идеально очерчены – вишневые, аристократичные, как обычно немного улыбающиеся ровно на столько, насколько должна улыбаться принцесса своим подданным. Однако Скаю она улыбалась не так, сверкая своими ровными белоснежными зубами. Нет, она смотрела на него чуть затуманенным взором, от которого кожу его пробивал легкий электрический разряд, в особенности там, где ее руки касались его кожи. Она стояла рядом с просторной софой, на которой он лежал, и часто моргала от слепящего солнца, и на каждый взмах ее ресниц ему слышался чудесный звон или музыка, напоминающий шелест утреннего ветра. И без драгоценного кольца и изумрудного платья, идеально очерчивающее ее тонкую талию, было видно, что девушка не из простолюдинов. Она могла быть только ею – наследницей Османской Империи. Ее Величество Софья Веласкес де Парвет. Его нежная принцесса Соффи, принадлежащая только ему одному.

Скай так и не ответил, погруженный в свои мысли, а лишь взял ее нежную руку, украшенную тонкими кольцами с сапфирами и топазами, и притянул к губам. Она чуть заметно улыбнулась и ее губы приоткрылись.

– Софья, ты слишком долго изображала холодную неприступную принцессу перед народом, – сказал Скай, наигранно изобразив обиду ребенка. Он не бросал ее руки и продолжал поглаживать ее пальцем, рассматривая ее маленькие руки. – Конечно при этом весьма обаятельную, – добавил он уже с улыбкой.

– Привычка, милый. Даже вдали от подданных порой не могу позволить себе ничего лишнего, наше положение обязывает.

– Вот огромный минус аристократии! Мы не можем проявлять наши чувства на людях, все время сдерживаем эмоции, но со временем становимся такими же, как и в обществе. Черствеем, становимся холодными.

– Надеюсь, нам это не грозит, – виновато вздохнула Софья, опуская глаза в пол и теребя прозрачную накидку тонкими пальцами.

Бесшумной походкой она подошла к нему и села рядом, облокотившись на его плече. Он обнял ее, ощутив всю хрупкость ее существования и усиленную потребность защитить это нежное создание никак не созданное для войны и насилия.

– Как же ты мог подумать, что я охладела к тебе? – проведя ласковыми пальцами по его щеке, спросила она.

Уголки его губ приподнялись в задорной усмешке, и он тихо произнес:

– О нет, такой мысли я не допускал

Скай почувствовал, что Софья хотела показать и передать этим жестом, но так же отметил какие неестественно холодные у нее руки от волнения, почти как благородный метал ее колец. Он глубоко вздохнул. В сердце опять проснулась старая беспокойная боль, а на плечи опять опустилась тяжесть, давящая и томящая. Пальцы неосознанно сжались в кулаки, от осознания того, что все его близкие, в том числе и принцесса будут свидетелями его первой жертвы, первой крови, первой смерти, возможно, они даже увидят, как его обескровленный труп выносят с арены. Нет! Он тряхнул головой, так, что его золотисто – пшеничные волосы разлетелись во все стороны. Нельзя думать об этом! Нужно настроиться на то, чтобы вернуться, вернуться к тем, кого он по-настоящему любит.

Юноша не мог показать такого подавленного состояния, а потому не без усилия загнав боль в самое глубокое место своей души, быстро провел рукой от иллюминатора к противоположной стене и тут же иллюминатор распахнулся от внезапного потока ветра, в кабине стало гораздо свежее, что привело его мысли в порядок.

Эта была техника быстрого ветра, Скай тренировал ее многие месяцы, чтобы она стала совершенной. Контроль над воздухом очень точный. Ты разгоняешь его частицы с максимальной скоростью, от чего даже легкое дуновение усиливается в сто двадцать раз. Конечно это требовало небывалой концентрации и выносливости, но он был готов даже на длительное ее использование, в конце концов не Скай ли вышел на уровень А в десять лет?

С раннего детства он был очень одаренным ребенком, к тому же весьма разносторонним, но в конце концов воздух таки указал мальчику направление, дал силы и веру. Да и он сам был чистым олицетворением воздуха. В лазурные глаза смотрели, как в небо, а блики от солнца были облаками. Пшеничные, светлые волосы колыхались от малейшего дуновения, а в их обрамлении его мужественное и серьезное лицо приобретало какие-то неземные очертания, оно притягивало и пленяло. Скай обладая природным обаянием, даже не напрягался, не старался кому-то понравиться, все получалось само собой, без усилий. Он мог быть кем угодно в зависимости от ситуации, но никогда не изменял себе, как ветер. Переменчивый, но никогда не изменяющий своим убеждениям и принципам; твердый и почти безжалостно спокойный, всегда идущий на пролом, но всегда нежный к тем, кого любит. Истинный аристократ с небывало сильной стихией воздуха. Даже жрецы Империи отмечали это, как чудо, такого пользователя стихии не видела столица многие столетия.

– Скай, скоро прибудем, тебе нужно подготовиться,– сказала Софья, слезая с софы.

– Нет,– он ухватил конец его длинного струящегося рукава, – не уходи, побудь со мной еще немного.

В его глазах не было мольбы, однако Софья безошибочно поняла, что за маской обычного спокойствия таиться именно она. Он редко о чем-то просил, но сегодня...Сегодня даже стальному Скаю требовалась поддержка, хоть самая малая, однако Софья не хуже его понимала, что их положение обязывает обходиться без нее, обязывает в любой ситуации держать себя в руках и не размениваться на минутные слабости.

– Скай, ты ведь понимаешь, что нет ни времени, ни...

– Желания,– мрачно вставил он.

– Нет. Я не это хотела сказать, просто,– тут она тяжело вздохнула, – я волнуюсь не меньше твоего, может даже больше, потому что, если ты ступишь на эту тропу, я могу потерять тебя навсегда. А ты ступишь на нее. Совсем скоро и меня не будет рядом. Я понимаю, что сражаться будет тяжело, очень тяжело. Соберутся лучшие бойцы, изворотливые как крысы, изобретательные, готовые пойти на все, что угодно ради кровавой победы, шагая по головам в прямом смысле этого слова, но....Смотреть на все это не легче.

Софья опустила свое красивое лицо и стала похожа на поникшего прекрасного голубя. Скай тут же встал с софы, нежно поднял ее голову за подбородок и посмотрел в глаза, отражавшие страх и горечь. Он погладил ее волосы, запутываясь в их шелке, и тихонько бархатным голосом прошептал ей на ухо.

– Софи... Милая Софи, я всегда буду рядом. Я просто не могу позволить себе умереть.

– Вот так всегда, – засмеялась она, ощутив его крепкие объятья. Я нуждаюсь в тебе, больше, чем ты во мне.

– Нет, это далеко не так. Может, ты этого и не видишь, но...

Тут резная круглая дверца с изящным панно, изображавшим трех драконов, отворилась и в проеме показалась кудрявая голова Клауса.

– Эх, голубки, хватит ворковать, мы прилетели и выход через две, нет, вру, одну минуту! Скай! Будь готов, ты первый,– сказал Клаус, тряхнув русыми кудрями и широко улыбнувшись своей чуть угрюмой улыбкой, которая впрочем, не лишала его своеобразного очарования, а только наоборот добавляла добродушия его лицу.

– Черт, Клаус! Тебя никто не учил стучаться?– с наигранным недовольством усмехнулся Скай.

– А тебя никто не учил следить за временем?– с улыбкой парировал друг.

Их дебаты прервал механический голос из мощного громкоговорителя, возвещающий о приезде на турнир очередного участника, а именно Герцога Османского Ская Эйрфорда де Иссои.

– Тебе пора, хоть волосы пригладь,– засуетилась Софья, махая длинными шелковыми рукавами, словно крыльями.

Скай провел рукой ото лба до затылка, и пшеничная с красными отблесками от светильников копна разлетелась во все стороны (давняя привычка, с самого детства, которую он заимствовал, подражая деревенским мальчишкам), что только еще больше шло ему, а впрочем, они всегда были чуть растрёпаны, как будто бы их вечно развевал ветер. Софья рассмеялась, а он игриво подмигнул ей, прежде чем молниеносно приблизиться, обдав горячим дыханием, и поцеловав, будто в первый и последний раз.

– Я люблю тебя, – прошептал он, полный гордости и дворянской чести, излучающий решимость и обаяние, развернулся и на сто процентов уверенный в себе вышел из каюты на подсвеченный разноцветными неоновыми огнями стеклянный прозрачный мост, ведущий от порога его корабля, до арки во дворце правителей. А Софья только улыбнулась, покраснев, смущенная внезапным, быстрым, но чувственным порывом любимого.

– А теперь бурные приветствия очередному участнику столетней Священной битвы! Герцог Османский Скай Эйрфорд де Иссои!!!– объявил звучный и хорошо поставленный голос верховного земного наместника рефери.

Он не был похож на человека, скорее на Божество из летописей далекого прошлого. Первый его шаг на стеклянный мост сопровождался диким бешеным взрывом толпы, как будто бы взорвалась бомба и поднялась жесточайшая глобальная паника, но то были звуки не ужаса, а прославления, восхищения, поддержки. Представьте будто сотни, тысячи людей стояли на площади совершенно спокойные и вдруг разом в едином порыве чувств поистине разрывающей силы крикнули одно имя! Скай! Скай! Скай! Бесновалась толпа! Он вышел из потоков огня стремящихся вертикально вверх под рев людей и золотистые переливы громогласные и сильные, то были звуки фанфар литавр и труб, игравших в его честь! Пламя, еще вздымавшееся вокруг него, играло бликами на его коже, запутывалось в волосах, и было настолько ярким, что затмевало лазурь его глаз и даже они, казалось, горели огнем изнутри. Чудилось, что Скай прекрасный огненный ангел, спустившийся с небес! Вот пламя погасло, и люди смогли узреть истинное лицо новоиспеченного героя. Скай все продолжал идти по подсвеченному разными цветами мосту, от чего его роскошное отделанной золотом и серебром одеяние поминутно светилось различными оттенками насыщенных и ярких цветов Шанхая. Он шел уверенной и прямой походкой, как будто бы всю жизнь проходил по этому узкому мосту. На его прекрасном лице не было ни капли страха или сомнения. Через несколько секунд после его выхода на огромном экране, висевшем на стене дворца правительства, высветилось его имя, а потом на нем появилось увеличенной лицо нашего героя и его ритуальный проход в величественное здание в режиме реального времени. Таким образом, стоявшие вдалеке люди ничего не могли пропустить, а те, кто оказался удачливее других и стоял под мостом или рядом с ним лишь усиливали свой восторг, когда видели еле – еле заметную, но такую притягательную улыбку герцога, которая покорила самую холодную девушку всей империи – принцессу Софью. А глаза.... Ах, в эти глаза хотелось смотреть вечно. Все привлекало в нем! И необычный, слегка ироничный изгиб его темных бровей и непокорные волосы, которые дополняли сильный образ аристократа – бунтаря. Нет, у него не было сумасшедшего пирсинга или необычного цвета волос, просто все его черты так и выражали некоторую насмешливость над обществом, однако, несмотря на все это, даже в его гордом взгляде и жестах можно было прочитать манеры благородного отпрыска, воспитание и дух. Не удивительно, что прославленный герцог, а ныне принц сразу стал любимчиком народа.

Скай не испугался огня, не испугался бешеной высоты, на которой и находился стеклянный мост, разве может испугать высота хозяина Ветра. Энергия, бешеная энергия от диких воплей людей, от великолепных и бодрящих звуков, от палящего солнца, от свежего ветра ласково игравшего с полами его одеяния и проникающего под одежду, захватила его в свой водоворот. Он словно вампир впитывал, наслаждался взрывом и выплеском этой дикой энергии. Под его ногами бушевало море, скандирующее его имя, Скай купался в этом напряжении, которое было разлито даже в воздухе. Шаг за шагом он уверенно продвигался вперед. Краем глаза он видел, как один цвет подсветки сменяет другой, ощущал малейшее дрожание моста от его шагов. Сам путь был не короткий, даже по воздуху предстояло пересечь всю площадь поперек до самого небесного входа во дворец. По легенде первый Рефери, чтобы пройти к своему наместнику прорубил в стене здания дыру, которую потом привели в порядок, украсили позолотой, рельефными мозаиками из цветного стекла и драгоценных камней. Теперь же в эту священную арку раз в сто лет проходил каждый участник турнира, дабы почтить великих небесных покровителей и соблюсти традицию. Перед Скаем высился величественный дворец правителей – наместников рефери, которых, как и верховных господ было тринадцать. Они-то и управляли Шанхаем и остальными империями, включая Северные Земли. Вообразите огромный стеклянный шар в центре площади. Нет, еще больше! Размеры его в ширину и высоту были сравнимы с пирамидами древности, а наверху шара, стояла непоколебимая и сделанная словно изо льда, легкая, похожая на кружево, столь превосходная, что даже птицы затихали, пролетая над нею – стеклянная пагода. Она была искусно украшена кристальными узорчатыми рисунками и драгоценными каменьями, отороченная миниатюрными золотыми и ониксовыми рельефами из жизни рефери и истории всего мира. Рамы стекла на шаре и пагоде были сделаны из алебастра и малахита с вкраплениями медовой яшмы. Но, пожалуй, самое удивительное, помимо пагоды, были три дракона, берущих начало прямо в центре из-под основания шара и обвивающих великолепный дворец со всех сторон. Это были потрясающей красоты и мастерства драконы. Один красный, олицетворяющий стихию огня и столицу этого мира великий Шанхай, другой голубой со стихией воздуха и принадлежащий Османской Империи, а третий зеленый, представляющий землю и Британскую империю. Эти драконы своими искусно украшенными головами были повернуты в стороны трех великих империй и изрыгали пламя, зеленые листья и ветер. Правда, если присмотреться внимательнее, то у самого основания дворца можно заметить еще и отрубленное начало тела синего дракона, раньше олицетворявшего стихию воды и Северную Империю. Только вот Империей она перестала быть много лет назад из-за того, что ранее эти земли населяло много людей с ангельской кровью, а ведь именно ангелы изначально были правителями всего этого мира. Пришло время великих рефери и ангелы, и люди с примесью божественной крови стали подвергаться гонению. А сейчас там жили рабы и чернь, царствовала деспотия сильных племен и имперских наместников, призванных следить за порядком. Так Северные границы были покинуты, забыты, а вместе с ними и стихия воды, крайне распространенная раньше в тех краях, и четвертого дракона убрали, чтобы никто не смел вспоминать о том ужасном времени подавления и когда-то великой и самой большой державе.

Как же Скаю нравилась эта атмосфера! Его не смутил даже огромный экран, а только еще больше раззадорило все то, что до поры было скрыто внутри него. На протяжении всего прохода играл звучный и очень мощный гимн Союза Объединенных Великих Империй. Он видел, как другие участники махали толпе, наигранно улыбались и стреляли глазами. И действительно. Он просто получал максимум удовольствия от этих минут, а его обаяние делало всю работу. Оно буквально светилось изнутри, покоряя массы, массы людей, хотя они не были интересны ему. Все эти люди не смогут помочь, когда над его головой будет занесен меч, пусть этот восторг приятен, но совершенно бесполезен – вот почему Скай специально игнорировал его, однако вопреки ожиданиям это заводило людей еще больше и когда тень юноши скрылась за роскошной аркой – входом в дворец правительства, люди еще долго не могли успокоиться от захлестнувшего их безумия...

Двери арки громко захлопнулись, и Скай вздрогнув от неожиданности, оказался в гнетущей темноте. Гимн и трубы перестали звучать тут же, как он скрылся за золочеными дверьми, но даже за ними он слышал, как люди все еще бесновались в захватившем их счастье, даже сквозь толщину стен доносились их крики, только уже глухо, как будто бы под водой. Скай почувствовал себя неуютно в полной темноте и без намека на источник света. Он провел рукой по каменной плитке стены – шершавая, да и сама комната оказалась очень маленькой, всего в два – три шага. Вдруг пол под его ногами завибрировал, и он тут же посмотрел вниз, зная, что все равно ничего не увидит. Первые несколько секунд он и в самом деле смотрел в пустоту, а потом в полуметре от носка его сапог возникла яркая голубая точка из которой резко вышла полоса того же цвета, очертившая вокруг Ская идеально ровный круг. Раздвижные металлические двери распахнулись и возникший круг, подсвеченный голубой каймой по краям отделился от пола и понес Ская по петлявшим коридорам похожим на лабиринт. Беспокойство как рукой сняло, это же был обычный летающий диск, не предназначенный для дальних полетов. Скорее для домашних нужд. Он плавно нес Ская с самой удобной скоростью и маневрированием по быстро сменявшим друг друга лестницам и коридорам. Все они были разными. Где – то были в изобилии развешаны картины, Скай даже узнал в них художников далекой эпохи возрождения: Джотто, Тициан, Рафаэль, Да Винчи и многие другие ранее великие, а ныне забытые напомаженным обществом. В одном из коридоров царствовали массивные секретеры с изящными фарфоровыми сервизами пастельных тонов, комнаты тяжелыми шторами и коврами, но все они были не жилыми и без окон, из чего Скай сделал вывод, что он летит в кладовой части дворца. Спустя пару минут, стены с гобеленами сменились блестящими и металлическими с такой же голубой подсветкой, как и на его диске. Скай посмотрел по сторонам и заметил в металле свое отражение. Нечеткое, неясное, и быстро мелькавшее, только глаза голубыми огоньками мерцали в полутьме. Когда диск сделал последний поворот, то Скай увидел, что он оказался в маленькой комнате, в центре которой стоял полностью стеклянный прозрачный лифт цилиндрической формы. Только в его полу была идеально круглая дыра, и юноша не сомневался, чем ее предстояло заполнить. Диск подтвердил его предположения, когда плавно прилетев в лифт, с тихим треском встал на положенное место, не оставив даже маленькой щели. Двери лифта бесшумно и мягко закрылись, а потом в комнате раздался механический голос.

– Герцог Османский Скай Эйрфорд де Иссои, пройдите идентификацию.

"Что за черт?" – подумал он и внимательно осмотрел внутренность лифта. В нем не было кнопок, только маленький экран. Скай постучал по нему пальцем и появился светящийся текст.

– А вот и инструкция, – тихо сказал про себя он.

Он наклонился, так чтобы его правый глаз оказался на уровне небольшого отверстия, из которого тут же появился красный лазер, просканировавший радужку Ская, так быстро, что он даже моргнуть не успел. На экране появилась его фотография и краткая информация для турнира о возрасте, статусе, росте и уровне силы.

– Идентификация пройдена успешно, запуск через десять, девять, восемь...

– Осталось совсем немного, – проговорила ведьма. – За твое желание, должна поступить соответствующая плата.

Семь, шесть...

– Еще один раз, – говорил незнакомец, – я хочу увидеть.

Пять, четыре...

– Во что бы то ни стало.

Три, два, один.

Тут лифт стремительно поехал вверх и через его прозрачные стенки Скай опять увидел площадь и толпу. Лифт ехал прямо снаружи, по стенам дворца, причем не один, стоило ему посмотреть вправо, так он увидел явно озадаченного Клауса ехавшего в том же устройстве, слева в другом лифте ехала девушка со светлыми, почти белыми волосами в высоком конском хвосте: "Это значит, что сейчас по стене дворца одновременно едут пятьдесят четыре лифта!" – догадался Скай. Столько, сколько и участников турнира. А внизу, люди сходили с ума от незабываемого зрелища.

Прозрачные цилиндры двигались с одинаковой скоростью все выше и выше. У Ская захватило бы дух от такой бешеной высоты, если бы небольшая практика полетов на различные высоты и не на скайборде, а своей стихией! Он чуть пошатнулся к противоположной стенке лифта, когда неожиданно исполинская голова красного дракона с глухим рыком низвергла поток пламени, окутавшего прозрачный цилиндр, к счастью стекло было жаростойким. Краем глаза он увидел и большие зеленые листы, которые плавно выходили из пасти зеленого дракона и летели по ветру синего. Потоки прохладного воздуха из драконьей головы проникали в лифт даже через миниатюрные щели, и Скай почувствовал себя увереннее в родной стихии, но когда же цилиндр проезжал мимо голов этих небывалой красоты драконов, то у него закружилась голова! Черные алебастровые зрачки, цветная драгоценная радужка, которая отражает во всех деталях твое удивленное лицо, отполированная вручную каждая чешуйка, сверкавшая в лучах солнца, это было волшебно. Да и само здание вместе с драконами было скорее рождено, нежели построено руками.

Наконец лифты достигли своего пункта назначения. Это был один из самых верхних этажей стеклянной пагоды. Лифты въехали в само здание и остановились. В комнате было темно, поэтому даже сквозь прозрачные стенки Скай ничего не увидел. Дверь с щелчком открылась и он вышел из стеклянного цилиндра в темноту. Тут неожиданно зажегся свет, такой яркий, что заставил Ская сощуриться в первые секунды, но когда его глаза все-таки привыкли к слепящему свету, он увидел белую и овальную комнату, только он там был не один. Точно по кругу, в шаге от своих лифтов в небольшом пространстве стояли еще пятьдесят три человека с одинаковыми красными сережками в левом ухе. В мгновение догадка ударила Ская, будто током. Вот они. Все участники турнира. Видят друг друга в первый раз. И судя по ошарашенным лицам других, эта мысль посетила не одного Ская. Он знал, что рано или поздно им придется столкнуться вместе, но не так быстро, не здесь, не сейчас! Честно признаться Скай был совершенно не готов к такому повороту событий, однако как истинный дворянин, он взял себя в руки и напустил совершенно равнодушный вид. Пусть думают, что мне все равно. Но любопытство все же брало верх, и он украдкой разглядывал остальных участников. Все они были порядком озадачены, удивлены и даже шокированы. Очевидно, никто не предполагал встретиться со всеми сразу так скоро. Скай видел нескольких сопливых девчонок-китаянок в чересчур открытых для их возраста обтягивающих платьях, под их ярко разукрашенным лицам едва можно было рассмотреть настоящие черты и, несмотря на очевидно дворянское происхождение, по щекам некоторых, смывая белую пудру и блестки, текли беззвучные слезы. Насупившийся Клаус стоял справа от него. Его крепко сжатые кулаки с побелевшими костяшками говорили о волнении. В глазах девушки с белыми волосами в конском хвосте играл безумный злобный огонек и желание поскорее с кем-нибудь сцепиться. Девушка с рыжеватыми волосами напротив осматривала будущих противников с интересом, на ее лице играла вполне естественная улыбка, но губы чуть заметно дрожали. Еще было несколько парней громил с туповатым выражением лица, но особо Скай никого не запомнил, кроме Клауса, в глубине души понимая, что нельзя судить о противнике по виду. Всякий, кто сюда попал, обладает силой – достоин каждый. Раз уж ведьма выбрала их всех, то нельзя недооценивать никого, даже те плачущие девчонки могли пустить слезу, чтобы казаться слабее, чем есть на самом деле, так что Скай мысленно сделал себе пометку быть бдительнее.