Текст книги "Калейдоскоп вечности (СИ)"

Автор книги: Евгения Кострова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

– Тебе интересно, не так ли?

Скай колебался всего мгновение. А потом посмотрел открытым взглядом и выпалил:

– Такое существо может кого-то полюбить?

Ведьма закрыла глаза, чуть страдальчески поморщилась, хоть и, сохраняя хладнокровие, но создавалось впечатление, что Всемогущая жрица боится, как через ее тело пронесется зеркальное острие, а рядом окажется человек с напускной невозмутимостью, сжимавший белоснежные клинки. И после того, как глаза ее станут, затуманивается пылью, он с демонстративным равнодушием пожмет плечами и улыбнется своим неистовым оскалом смертника. А она падет перед ним на колени, моля его прекратить. Эта прелестная женщина почти ушла в себя, прежде чем заметила, что мальчик ждет ее ответа.

– Он...

Разве может полюбить создание немеющие души?

И вдруг перед ней восстала картина из далекого прошлого – утренний туман, укрывший мир пышным одеялом; окутал город своим призрачным покровом, и пелена пурпурных облаков скрывала золотистый диск солнца. Улицы, сверкающие дождевой водой, превратились в зеркала, отражавшие янтарное небо. Вот она двинулась вдоль ограды , опоясывавший прекрасный сад, где уже начали цвести ива и ясень. Меж деревьев пролегала дорожка, выложенная белоснежными мраморными плитами. А, подняв глаза, она видела величественный собор, представлявший собой образчик архитектуры готического стиля – узкие башни, шпили которых возвышались в высь небес, богато украшенный фасад, узкие стрельчатые окна, заостренные, как кинжалы. Да, тогда еще были сохранены кафедральные часовенки. И если присмотреться, то за тенью деревьев скрывались двое влюбленных. Девочка пристально изучала, стоявшего перед ней юношу своими небесно-лазурными глазами. Золотистые волосы, спускавшиеся до талии, немного завивались, и плохо понимания зачем, он улыбнулся ей своей самой искренней и обворожительной улыбкой, которую только мог изобразить. Но она просто поджала свои пухлые губки и с хитрой усмешкой направилась прямиком в ворота собора, словно и вовсе не заметила его. Его же улыбку было трудно понять – в ней таилось искушение, искренность переполняющего бремени влюбленного человека, растерянность и безмерное наслаждение. Юноша с полной смиренностью и покорностью перед своей воровкой жизни следовал за ней, пока краем глаза не заметил, стоявшего поодаль наблюдателя.

Сердце ведьмы упало, но человек только пронзил ее смертельным взглядом, прежде чем отвернуться и вернуться в мир полный грез.

–Думаю да. Любил, хоть и странную любовью, – прошептала она и подняла голову. – Но он мог любоваться ею целую вечность.

Грациозным движением рук, она поставила свою курильницу и продолжила, не дожидаясь ответа своего собеседника:

– Ты уйдешь с меткой на челе и встретишь свою дальнейшую судьбу на поле боя.

Скаю начало тревожно саднить сердце и не успел он и рта открыть, как ведьма закончила за него:

– Тебя ждут долгие годы жизни. Ты станешь тем, кого будут прославлять тысячелетия. Тем, кого будут бояться сотни миров, тем, кому не суждено будет коснуться губ своей любимой.

Мальчик вытаращился на женщину и не знал, что делать: обижаться или негодовать.

– Я сделаю что-то непростительное со своей нареченной? – смущенно буркнул он себе под нос, уставившись на руки.

– Нет. Ты просто станешь причиной ее смерти. В глазах ведьмы заиграли ярко-зеленые огни, и он непроизвольно чуть отпрянул в сторону.

– Я? – срывающимся голосом сообщила он самому себе. – Как я могу такое допустить? Если появится та, кого я пожелаю видеть под венцом своей жизни, я не смогу даже грубо высказаться о ней. Гордость аристократа...

–Дело не в гордости, – перебила она. Скай помрачнел, заметив, что ее пальцы снова протягиваются к золотистой табакерке. – То будет печать иных времен. Ты будешь старше, тоньше чувствовать, восхищенно бросать взор на другого человека.

– Тогда лучше умереть на поле ринга, – решительно произнес он, – потому что я не хочу жить в мире, где не могу доверять и понимать. Если я смогу ощутить и сберечь то истинное чувство, то я обязательно спасу ее. Стану ее защитником, буду сопровождать ее до конца своих дней.

Он помотал головой, постепенно распаляясь от гнева.

– Как Вы можете такое говорить, Госпожа? Его лицо и руки обожгло холодом, а глаза блестели, как от красного вина. Мальчик посмотрел на демоническую жрицу, не в силах проронить ни слова, и только твердил про себя, как заклинание: "Пожалуйста, пожалуйста, скажите, что все это проверка. Скажите, что все это ложь".

– Тебе нечего бояться. И чем меньше будешь мучить свою маленькую головку, в которой нет еще мыслей достойных взрослого, тем лучше.

У Ская язык чесался спросить, что она под этим подразумевает. Он скорчил унылую гримасу и взъерошил свои белокурые пряди, подражая сельским мальчишкам, ухмыльнулся и снова принял нормальный вид.

– Не запугаете, Госпожа! Надо признаться, что я действительно тревожился на этот счет. Я гадал ночами несколько месяцев подряд, какова же будет наша первая встреча, каким представится мне этот Дворец, про который люди говорят, пишут, думают, мечтают и я, пожалуй, могу посчитать себя одним из счастливейших в данный момент. Люди бывают здесь всего раз в жизни, и не каждому удалось поговорить с Вами. Поэтому...

Скай ненадолго умолк, но его собеседница чувствовала, что не все еще сказано.

– Поэтому независимо, какая судьба уготована мне, я уверен, что смогу сделать правильный выбор. Ведь, независимо от того, как судьба расставит свои красные нити, я остаюсь самим собой, – пояснил он так серьезно, что ведьма не могла усомниться в его словах.

– В самом деле? – спросила женщина нарочито равнодушным тоном. Она посмотрела мальчику в глаза и лукаво улыбнулась. – А если я скажу тебе, что есть всего один способ спасти твою любимую. И этот способ – пролить кровь не одной сотни человек, что ты сделаешь?

Скай вздрогнул. Ведьма широко улыбнулась.

– Не важно, сколько ты будешь пытаться увернуться от намеченного небом тебе судьбы, она настигнет тебя и болезненным ударом проткнет твое сердце, – она выразительно вскинула брови. – А ты что, возомнил себя свободным, человек?

Теперь Скай выглядел разочарованным и немного подавленным.

– В одних мирах обитают мастера снов, в других существуют создания, сравнимые с божествами, но есть определенный порядок, что устанавливает и границы между нашим и иными мирами, и этот порядок не сможет нарушить юнец, который возомнил себя смельчаком, способным преодолеть одни лишь предрассудки.

– А что насчет Вас? – спросил Скай.

– Я?

Скай широко расплылся в улыбке. Что такого смешного заметил на ее выражение лица еще несмышлёный мальчишка?

– Вы та, кто предсказывает судьбы человечеству. Кто предскажет Вашу судьбу? Или Вы сами предсказываете самой себе? – не выдержал Скай.

Она отвернулась и сердито выдохнула:

– У людей сейчас это видимо общепринятая формула, говорить чужими словами.

Неожиданно за спиной ведьмы появилась одна из прислуг, склонившаяся перед своей повелительницей в подобающем реверансе, отчего ее длинные бледно-золотистые волосы рассыпались по плечам. Мальчик заметил, как каждый дюйм тела девушки подрагивает то ли от предвкушения из-за приоткрытых пухлых розоватых губ, то ли от лихорадочного страха, сковавшего ее тело, которое продолжало плестись вперед, шаг за шагом, словно рабыня под ментальным контролем. Морщась и тяжко вздыхая, она продралась пальцами сквозь упавшие локоны волос на ее прекрасное лицо и осторожно проговорила, пряча фиалковые глаза:

– Г...госпожа жрица?...

Она повернулась, с подозрением присматриваясь к заглянувшей в зал девушке и ядовитым голосом, способным прожечь каменные полы Дворца сказала:

– Я слушаю.

– Я... я принесла один из артефактов, как Вы и просили, но пока мы распечатывали его, он сжег двум нашим прислужницам руки, – пробормотала она так тихо, что Скай едва разобрал слова.

Ему понадобилась несколько секунд, чтобы эти заветные звуки смогли дойти до его сознания. Когда же он понял, то вспыхнул от безумной догадки и, не смея произнести ни слова, уставился на ведьму, ожидая дальнейших ее слов. На лице его все же отразились чувства гордости и подступающего возбуждения, ведь это означало, что ему принесли один из драгоценных камней, тех самых, что позволяли владеть стихиями. Я принялся к полному анализу, суммируя все, что знал и вычитал из древних доктринальных манускриптах готовясь ко дню "назначения".

Тень нетерпения и раздражения затуманивали разум, а ведьма, заметив одолевающее сознание мальчика противостояние, только улыбнулась тому в ответ, как обычно улыбаются ребенку, который не способен уразуметь элементарные вещи, – улыбаются, чтобы зарожденные в детском сердце чувства, не сменились страхом.

Ведьма коснулась черного ящика и пригладила его черную гладкую поверхность.

– С этого все и началось, – хрипло прошептала она и на мгновенье ее глаза закрылись. Что мог увидеть в этот момент обычный человек, вроде шестилетнего мальчишки? Исходивший свет из арочных прорезей, заполнявших комнату теплом – прозрачный, полный загадок и еще оставляющий в глубине души отголосок надежды.

– Я многого не могу рассказать тебе юный Герцог, любая стратегия жизни и последовательность определенных событий, которые вершит человек по тем или иным причинам, познается со временем. Однако человек – это также и смертное существо, у которого нет такого источника жизненной энергии, чтобы познать все истины мироздания.

Скай нахмурился, но все же глубоко вздохнул, вооружившись терпением.

– Теперь, когда ты здесь, стоишь передо мною, – ведьма приоткрыла коробку, – я смогла узнать всего одну из них. За все это долгое время, – произнесла она, снова усмехаясь, но уже недобро, – жизнь могла бы удостоить хотя бы тройкой таких ответов на бесконечное множество моих вопросов.

"Бред", – понял Скай, не отрывая глаз от ее лица. Она точно бредила, потому что начала шептать про себя диковинные слова на языке, наречие которого он не понимал. Что-то отдаленное напоминало северное происхождение. Он мотнул головой, поморщившись от одной мысли о северном отрепье пересмешников и Богохульников. Медленно, тяжело приподнялась она со своей богато украшенной софы и протянула ему ладонь с шерисс-шелковой тканью, вышитой кружевными серебряными нитями.

– Ты будешь колебаться? – спросила жрица изменившимся, мягким и успокаивающим голосом.

– Нет, – еще не веря себе, ответил он.

– Будешь ли ты жалеть?

– Никогда, – выдохнул Скай и взял сапфировую серьгу, обрамленную золотыми переплетами. Сияние голубого захватило его, и он долго рассматривал в своих детских пальцах эту удивительную драгоценность, испытывая странное чувство восхищения. И именно с этого момента он понял, что родился не зря. Осознание этого приходит для любого живого существа во Вселенной. Но в это время, он осознал это сильнее, чем кто-либо другой, поскольку само понимание судьбы и случайности, возвышает смысл неизбежности. Возможно, мы можем увидеть только часть той нити, что соединяет нас другими в бесконечности, но именно эта нить является тем порядком, который не нарушить ни одному. Никому не сломать судьбу. И человек не способен построить свой путь, поскольку все замкнуто, как круг.

Но что, если вера окажется сильнее порядка?

– Властелин Ветра, – безжизненно произнесла ведьма. – Этот мальчик станет самым свободным из всех живущих когда-либо.

Когда черноволосая красавица сказала это, золотые врата распахнулись, впустив в ее маленькую комнату свежий морской бриз – мальчик пошел по направлению ветра и только хотел он обернуться, чтобы последний раз посмотреть на ведьму, как врата с громким стуком закрылись за его спиной. Женщине только и оставалось, как смотреть на свою великолепную золотую клетку, такую маленькую, но содержащую такие богатства, которые и не снились обычному смертному. На лице ее играла человеческая улыбка. Улыбка, которую она думала, что потеряла давным-давно, но может быть судьбу все еще можно изменить и в этот раз конец истории будет счастливым. Странное создание человек, он и маг, и предсказатель, и искатель, что вечность пытается ответить на собственные вопросы.

***

В тот день мальчику снился странный сон. Ему виделись сумерки, сгустившиеся на самом дне огромного озера, похожего на море. В облаках открывались небольшие просветы, и лучи солнца проникали сквозь толщу воды и заскользили по играющим на поверхности волнам. Стоял холод и на его лицо медленно опускались кристаллы снега, которые при соприкосновении с его разгорячённой кожей превращались в прозрачные полосы и стекали по его щекам. Видение длилось всего лишь миг, сменяясь другим. В следующую секунду просвет в тучах заволокло, а вода озера превратилась в темное гладкое зеркало, и он смог разглядеть в этом отражение стоящую за его спиной маленькую фигурку. Зеркальная гладь покрылась ледяной корой, а медный полдень сменился глубокими сумерками. Скай стремительно обернулся и увидел девочку его возраста, которая стирала кровавые подтеки с колен. Ее лицо было перепачкано в грязи, неухоженные расцарапанные руки выглядели столь хрупкими, что Скай дивился, как она вообще способна двигаться. Таких худых детей он не видел даже в самых отдаленных окраинах Империи, поэтому в первый миг он подумал, что это кукла. Ему особенно заполнились ее красные губы, на верхней части которых образовалась кровавый порез и, конечно же, глаза, сверкавшие таинственным изумрудным оттенком. Кожа ее была настолько белой, что он с расстояния мог заметить синеющие прожилки вен на запястьях ее рук. Девочка, похоже, не замечала его и с деловитым выражением оглядывалась вокруг, словно боясь, что ее могут заметить за преступлением.

– Эй, девчонка, – окликнул ее Скай. – Где я?

Но она даже не повернула головы, будто его здесь и не было вовсе. Наконец она вытащила из-за пазухи своего серого плаща клинок и крепко стиснула в своих маленьких ладошках. Сталь сверкнула в лунном свете и, Скай насторожился, встав в боевую стойку. Она посмотрела прямо ему в глаза, или, быть может, ему только это почудилось, и побежала прямо на него, шепча про себя какую-то молитву. Но только он приготовился к удару, как его руки прошли сквозь нее, а она призрачным миражом проскользнула вперед. Девочка побежала к снежному склону и, выставив перед собой ноги, заскользила вниз. Она быстро встала и была готова в любую минуту ринуться вперед, что и сделала, как только сделала глубокий вздох.

В глазах Ская появилось нечто отдаленно похожее на раздражение:

– Да что с ней такое?

Через долю секунды он почувствовал, как в воздухе появился запах смерти и горящей плоти.

Оскал страшных зубов, острых, как бритва и пронзительный взгляд золотистых глаз, от которых сердце сжималось от ужаса. Это существо было сложно назвать волком, скорее оно имело какое-то сходство с этим зловещим зверем. Его тело напоминало огненное размытое пятно из лезвий и клыков, которое с легкостью раздробило бы кости, а безумный жар, исходящий от его плоти прожег бы металл, а человеческое тело превратилось бы в густую слизь горелого мяса и крови. Существо издало настолько омерзительный вой, что от этого у мальчика пошатнулись ноги, от чего он практически потерял равновесие, но вовремя смог скоординировать свое тело. Скай уставился на чудовищный оскал, чувствуя, как его тело немеет от страха. Горло болезненно защемило в преддверие раздирающих плоть когтей. Волк опустил свою заостренную в шипах морду и посмотрел на Ская, слегка принюхиваясь. Из его горла вырывалось грозное рычание, и темное создание подпрыгнуло, зловеще демонстрирую свои белоснежные клыки. Не в силах отвести глаз от янтарных зрачков надвигающегося волка, он крепко зажмурился, стыдясь своего волнения, когда волк двинулся к нему со стремительной скоростью. Однако мгновенной смерти не последовало. Создание ночи промелькнуло в сантиметре от его лица и растворилось в ночной мгле, становясь частью мрака, окутывавшего все живое.

Его взгляд затерялся в великолепии белоснежной пустыни простиравшейся впереди него. Эта хладнокровная экзотика ночи произвела на Ская глубокое потрясение: чуждый небосвод, на котором не было видно звезд, сухой и острый, как клинок, воздух и естественное чувство заблудившегося путника. Он вдруг вспомнил о девочке, которую видел, и сердце его перестало биться. Сделав несколько шагов в ночь полную ужасов, он обнаружил странную и необъяснимую для самого себя вещь – зимний пейзаж исчезал, и Скай уже не мог сфокусировать свой взгляд на отдаленных чертах снежных долин, а вскоре пропал и неумолимый порыв холода.

– Что происходит? – процедил он сквозь зубы.

Его окутала всепоглощающая тьма, и в следующий миг он широко распахнул свои голубые глаза. Тело его было покрыто мокрой испариной, во рту стоял неприятный кисловатый привкус. Скай резко сел, откинувшись на мягкие шелковые подушки, и посмотрел на свои дрожащие руки. Он попытался спустить ноги на холодные деревянные половицы, и в какой-то момент почувствовал стыдливый укор, словно он был сломанной куклой, вздумавшей пошевелится без помощи спасительных ниточек и сильных пальцев, не хватало только флейтиста, чтобы прийти в движение.

Его шатало, но он кое-как проковылял до окна. Приподняв штору, Скай с глубочайшим разочарованием понял, что до рассвета еще минимум часа три, а это означало, что он вскоре увидит свою будущую супругу. Посмотрев на уютную кровать, в которую так и манило вернуться, он посчитал, сколько же времени провалялся без сознания. Головокружение и головная боль пройдут явно не скоро, поэтому он вряд ли предстанет в полном великолепии перед наследницей престола. Скай покосился в зеркало на свое отражение и недовольно хмыкнул, отметив про себя, что, несмотря на ночные кошмары, он все еще оставался в не такой уж и плохой форме. Перед глазами тут же возник образ из его ночного видения, напоминавшее больше реальность, чем просто сон, и от перспективы, что это была действительность, ему по-настоящему стало страшно. Он слышал от других, что порой у многих после встречи с ведьмой бывают сильные галлюцинации, но она не просто с ним разговаривала. Нет, между ними произошло нечто большее – она дотронулась своей духовной силой его сознания, и чего теперь следует ожидать, мог сказать лишь Всевышний.

Он едва заметно покачал головой и вышел из своих апартаментов, босиком прогуливаясь среди высоких колонн. Подобно прочим небесным крейсерам, фрегат имел матовую стеклянную крышу, поэтому лунный свет проникал в изысканные залы и падал на мозаичные полы. Сегодняшний день был особенным для Ская. Несколько месяцев назад Имперская фамилия возжелала видеть семью Де Иссои на праздновании Трех Лун в честь посвящения тех, кто станет новыми участниками турнира, а также торжественное подаяние Богам в ознаменовании начала нового века. Однако главная цель всего торжества состояла в том, чтобы объявить о помолвке юной принцессы и герцога. В этом плане, Скаю больше нравились обычаи сельчан, которые выбирали себе вторую половинку не по решению, стоящих выше тебя структур общества, а по велению сердца, но он понимал, что отказавшись, очернит имя отца. Он частенько задумывался, какого мнения простолюдины об аристократах, защищающих их земли от ужасных созданий ночи. Перед дворянами весь мир был к услугам, легко подумать, что господа этого мира ограбят его и пойдут дальше. Но высокопоставленные и знатные рода заботились о своем народе и о своем имуществе, хотя людские ресурсы все равно заботили их меньше всего. Скай прилагал все усилия, чтобы стать достойным членом этого общества, но только благодаря огромным волевым усилиям он продолжал участвовать в этой дворцовой игре. В действительности, единственное, чего он хотел, это чтобы его будущий народ, который полагается на его власть и силу не испытывал голода или безжалостного и тиранического обращения, какое проявляли большинство лордов. Скай считал, что если он не будет способен приостановить это, он не заслуживает счастливой жизни.

Он жил в роскоши, заставлявшую других бледнеть от зависти, но все же надеялся, что его не обдают словами жестокости и заносчивости, как поступают с большинством дворянских отпрысков. Скай снова вернул на лицо чувственную улыбку, которая так нравилась окружающим, и поклялся, что изменит эту систему, чего бы это ему ни стоило. В этот момент он услышал всплеск воды и неизвестную фигуру, находившуюся в опасной близости с мальчиком. Шаг за шагом неизвестная тень подходила к Скаю, а приблизившись, он смог разглядеть прекрасные черты лица девочки. Ее темные волосы были усыпаны жемчужными украшениями, а глаза цвета расплавленного солнца светились озорством.

– Привет, – выпалила она, все еще сдерживая свою улыбку. – Ты должно быть сын этой семьи?

Скай пристально посмотрел на незнакомку и утвердительно кивнул. Та в ответ засияла, как утренняя звезда, и Скаю показалось, что он не видел ничего более прекрасного, чем ее сияющая улыбка. Стояла тишина, но, возможно, все звуки заглушало биение крови в ушах и собственные хриплые вдохи-выдохи, которые стискивали грудь в металлические тиски. Он сам не заметил, что все это время изучал ее, пока она вновь не заговорила.

– Я так хотела тебя увидеть, что не удержалась и пробралась сюда. Так здорово, что мы встретились, прямо как по волшебству, правда?

Скай сдался и ответил ей самый искренней и дружелюбной улыбкой, на которую только был способен.

– А вы откуда, Миледи? – поинтересовался он, оглядывая ее намокшее шафрановое платье.

Она отмахнулась и села рядом с ним, убирая прилипшие волосы с лица:

– А разве не очевидно, с другого корабля. Мне помог один из преданных мне стражей, иначе бы я просто не справилась с управлением лифта. Сколько не учусь, никак не могу привыкнуть к этим информационным штуковинам Третьего Тысячелетия.

Скай устало улыбнулся:

– Нелегко Вам, наверное.

– Еще бы, – согласилась она, – но теперь у меня есть ты, поэтому мне не так страшно. Откровенно говоря, я так боялась, что мен выдадут за какого-нибудь старикашку, что я не спала несколько ночей, мама оказалась права, говоря, что ты весьма хорош собой, – призналась она, поправляя полы своего наряда.

Мальчик побелел, как полотно, и с нерешительностью спросил наводящий вопрос:

– Вы дитя Августа?

Она засмеялась, и чистейший звук ее голоса заполнил все его мысли:

– Такой официальный. Перестань, могу я хоть со своим супругом обращаться на равных, а то день и ночь слышу – Ваше Императорское Величество. Это так долго произносить, неужели людям так ценны все эти правила этикеты – вот стану Августой, тут же сожгу все эти старинные книги.

Скай долго колебался с ответом, все еще не придя от шока, поэтому единственной идеей, пришедшей ему в голову, была... ну, просто уставиться в пол, краснея от стыда.

Девочка присела на корточки и заглянула ему в глаза, одарив новой светлой улыбкой.

– Я Софья.

И тут весь его страх прошел в одночасье и последовал его торопливый ответ:

– Я Скай.

Она протянула ему руку, и он осторожно коснулся ее нежных пальцев, поразившись шелку ее кожи. Они долго смотрели друг на друга, и Скай, вспомнив предсказание ведьмы, крепче сжал ее руку, пообещав, что сбережет тепло ее нежного взгляда и сможет стать для этой девочки сосудом, вбирающим в себя все ее горче и печали.