Текст книги "Калейдоскоп вечности (СИ)"

Автор книги: Евгения Кострова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

Клаус рассмеялся безрадостным смехом:

– За что?

– За то, что не успел спасти тебя сразу. Его товарищ вскинул глаза и пристально посмотрел на Ская.

– Ты не должен защищать меня, – с неожиданной горечью произнес он. – Ты и я по разные стороны баррикад, но в данной ситуации, я думаю, нам повезло, что на какое-то время все участники формируются в команды, – голос его пресекся, и он тихо улыбнулся. – К тому же, за столь непродолжительный отрезок времени, ты уже три раза выручил меня. Мне повезло, что я служу именно тебе, а не какому-то замухрышке с уровнем С.

Убедившись, что они не пострадают после землетрясения, Скай осторожно приземлил их на покрытую мхом равнину. Тьма посветлела. Откуда-то, из закоулков их душ, нахлынули волны слепой паники и ужаса. Дождь смешался с их порезами, а прикосновение мокрой ткани к разгорячённому телу становилось невыносимым – вес одежды не давал дышать. Своим заострившимся от ужаса зрением, молодые люди замечали мельчайшие детали: языки призрачного пламени, обращенные в маленькие бесформенные существа, прятавшиеся за крупными камнями; погруженный в темноту мир, расплывающийся перед глазами.

– Держись поблизости, – произнес Скай с раскрытыми и горящими глазами, медленно обводя взглядом завораживающие переплетения бесформенных существ, покрывших долину. Клаус безмолвно кивнул, возникшая в его ногах сила еще не дошла до языка. Монотонная линия горизонта и поднимающиеся змеиными кольцами высокие столбы серебряной дымки – бесплотное отражение смерти. Скай услышал позади себя звонкий щелчок – знак, того, что освященный револьвер заряжен и мушка нацелена на врага. Юноша поймал несколько холодных капель дождя ртом, чувствуя вкус ободряющей свежести, и лицо его исказила лукавая усмешка.

– Мне нравится слушать стихи дождя, – сказал он, и водопад из огромных глыб льда нескончаемым потоком обрушился на серебристую тень, заострившиеся кристальные капли обрели форму игл, полетевших туда же. Земля под ногами заколыхала, образовав несколько глубоких ям и впадин, а дождь прекратил свою жестокую симфонию, словно и не было наступающего ливня, что застилал за собой смерти и окровавленную плоть. Скай выдохнул холодным ветром и на их одежду грациозным танцем спускались алмазные снежинки.

Клаус поднял голову, но ничего не смог разглядеть в едва светлевшем от снега над ним небом.

– Неплохо, – произнес он, резко вставляя магазин золотых пуль во второй пистолет, – но нам придется здесь задержаться. Он выставил обе руки крест-накрест, умело нацелившись, и его фигура стремительным порывом задвигалась среди обширной заснеженной степи. Двигаясь с невероятной скоростью, он, встав в боевую стойку, одним выстрелом избавил мир сразу от четырех дымовых созданий. Эта разновидность пистолета так правильно лежала в его руках, что складывалось впечатление, что это огнестрельное оружие продолжение его самого. Губы были решительно сжаты, а в огромных глазах плескалась дикая ярость, бывшая паника исчезла в осколках кошмарного сна. Стрельба прекратилась, и он чуть изогнул шею, будто после хорошего отдыха, его дыхание выровнялось, и Клаус грозно поставив один из револьверов себе на плечо торжественно усмехнулся.

– Ну вот, – сказал он, приподнимая крышку, откуда посыпались пустые патроны, – а то устраиваешь здесь соревнования между принцем и героем, а я даже не успел показать себя женщинам.

– Куда молодые леди без такого галантного джентльмена? – с улыбкой спросил Скай.

– Я насчитал тридцать шесть, – с недовольным бормотанием и ворчанием произнес Клаус, приближаясь к товарищу. – А у тебя сколько?

Клаус получил в ответ непроницательный взгляд и горькую улыбку:

– Пока, только один.

***

Мерцающий свет луны тонул в тумане, пробуждая своих жителей от вековой дремоты. В пещере царил голубоватый полумрак, и эхо шагов девушки разносилось по каменистым сводам таинственным и неестественным звуком. Лира улыбнулась, когда вышла наружу, где свистящий ветер пронзил ее своей силой, а контуры хаотичной тьмы размывались чернилами, приобретая акварельную размытость с высоты. Глубоко вздохнув, она постаралась сосредоточиться на голосе ветра, чтобы плавающие поверх тьмы демоны не заметили ее. От земли до самого верха, где она пристроилась, потирая ладони, чтобы хоть немного согреться, вздымались скалы, образуя округлую чашу, и в центре черного озера были руины дворца – полуразрушенная триумфальная арка, покрытая тончайшей, изумляющей резьбой, богатое наружное одеяние купола, что стремился ввысь – благородная простота и гармония величественного искусства третьего тысячелетия. Четыре каменных моста были полностью погружены в воду, закрывая навсегда подход к величественному творению, и только с такой высоты можно было увидеть безудержную страсть к украшательству. Часть скульптуры небесного дракона, расправляющего крылья и готового взлететь, угрожающе открыл свою пасть, но одержать вековую славу так и не сумел, похоронив свою гордость в черной земле. Лира заметила восседающего всадника на драконе, чей бюст был снесен и виднелись только части фигуры крепко державшейся за поводья великолепного зверя. Изображение было передано с такой достоверностью, что дракон мог в любую секунду ожить и отряхнуть свой статный профиль от каменной пыли. "Интересно, кто был тот воин, что сражался на спине одного из сильнейших проклятий ночного мира – воин света или рыцарь тьмы?", – подумала девушка, покусывая нижнюю губу, как она это часто дела от волнения.

В черном небе раздался оглушительный визг, заставивший Лиру схватиться руками за голову и упасть на колени.

– Рыдающая бестия, – выдавила она хриплым голосом, – Банши. Ведьма оглушительно расхохоталась, паря в вышине тьмы, каким являлся и ее плащ, а белокурые волосы было обиталищем белых змей с рогами. Зубы их были покрыты кровавыми пятнами, а прекрасная молодая женщина с бледной кожей, улыбаясь хитро и проказливо, причмокивая пухлыми губами. Она задумчиво нахмурила брови, опускаясь рядом с девушкой, пытавшейся пошевелиться хотя бы пальцем, а потом соблазнительно улыбнулась.

– Посмотрите, какая шутка, – заявила женщина, – мне попалась девочка с самым замечательным трофеем.

– Будь ты проклята, ведьма!

Банши снова расхохоталась, заботливо поглаживая склизкую кожу питомца, находившегося в нескольких сантиметрах от лица Лиры, из-за чего она только с сожалением хмыкнула.

– Я так долго следила за тобой, что мне пришлось убить всего троих, пока тебя искала, – ведьма обиженно показала свою костлявую руку, перемазанную кровью, и от отвращения Лиру замутило.

– Никудышная тварь! – закричала Лира, изворачиваясь в невидимых путах, но все попытки были тщетны – женщина, управляющая смертью, сковала ее тело, а каждое бесполезное усилие, только еще больше давило на сознание и переламывало кости.

– Какая неприятная особа! – сказала женщина. – Но ты умная особа, раз добралась до святилища, если бы те двое меня задержали чуть дольше, ты могла бы уже спастись, – на этот раз она усмехнулась, – но я получила неизгладимое удовольствие. Считая, что я за тобой не поспею, я любовалась, как девушка убивала своего возлюбленного. Какое же это было блаженство! – прокричала она, обхватывая свое лицо запятнанными руками, в забвении обтирая себя кровью. – Мужчины достойны такой никчемной смерти, не считаешь?

Лира билась с яростью ослепившей рассудок – как же ей хотелось проткнуть гнилую плоть ведьмы и услышать ее последний в жизни вой. Тут серые глаза ведьмы расширились и она, приблизив свое лицо к голубой серьге Лиры, в страхе воскликнула:

– Ты! Искаженное безумием лицо превратилось в кровожадную маску, и в полумраке змея превратилась в копье с заостренным лезвием, осветив огромные раскосые глаза, наполненные нескрываемым ужасом. – Сапфир...

Копье воткнулось в ее ладонь, и Лира, почувствовав бодрящее жжение боли, выгнулась, ударив в грудь ведьмы двумя ногами. Бросив свое оружие, которое все еще жаждало крови, девушка, схватившись за острие, легким движением выдернула сталь из своей ладони, и грациозно провертев вдоль своей оси копье, наставила его на хозяйку ночи.

– Ты слишком самовлюблена для той, что железной рукой вынимает сердца из своей жертвы. На моей родной земле тебя бы не приняли твои же сородичи, – прошипела Лира, нанося новый удар, и отсекла обезумевшей обе руки, отчего ведьма заверещала. Лира вонзила в давно опустевшее сердце ее же оружие и небрежным толчком ноги скинула ее со скал. Копье, превратившееся в воздухе в змею, присосалось к кровавой ране, растерзывая грудь на куски, а тело черной ведьмы с плеском опустилось на дно озера. Девушка собиралась уже спускаться вниз, как услышала выстрелы и голубое сияние в самом низу, возле руин. Вздохнув, Лира остановилась и четко слышала каждое произнесенное слово.

***

Скай глянул на свою кровоточащую от выстрела рану, прикрытое лишь его грязной ладонью, обжигая пальцы и уже мозолистую ладонь, боль разгоралась с каждой секундой все больше, но в эту самую минуту Скай думал, что есть боль куда сильнее физической. Та, что грызла его изнутри и не могла успокоить сердце.

– Почему? – спросил Скай, глядя в глаза друга. Дыхание юноши участилось, на лбу появилась смертельная испарина, но он принимал все это за наваждение, не обращая внимания на свой унизительный вид – великий Герцог, ползающий в заброшенных руинах в грязных лоскутах своей одежды.

Клаус помрачнел и тихо заговорил, держа без тени сомнения пистолет на прицеле:

– Потому что я долгих десять лет ждал этого мига. Я все продумал еще в тот день, когда мою мать изнасиловал "славный" британский офицер, а сестру отдали на служение Омега. Пока твой отец вел беседы о музыкальных дарованиях его двора и книгах Эры Первопроходцев, моего жестоко избивали прямо у меня на глазах.

Оба друга подумали о ночи, когда отмечался шестой день рождения юного Герцога. Улицы были переполнены пестрыми огнями, танцорами, а актеры переодевались в традиционные костюмы духов. И Скай, сошедший с борта воздушного фрегата припомнил испуганное, замазанное личико мальчика, который был самым тихим человеком, которого он когда-либо видел. Вот босоногого в цепях Клауса подталкивают к Скаю, а тот, улыбаясь, подает ему руку, приглашая на праздник: показывает самые незабываемые места его города, крадет со стола все свои самые любимые угощения, чтобы преподнести их своей новой игрушке, рассказывает про самых знаменитых музыкантов и авторов. Клаус – это игрушка, считал мальчик, но как легко было с этим простолюдином из заброшенных земель, покрытых многовековыми снегами. Слезы предательски потекли по его щекам, и он молча, без всхлипов и стонов смотрел самому близкому человеку в упор – неожиданно, он открыл вещь, которую так и не смог за десять лет разгадать в человеке, ставшего только для него "братом". Скай ни разу не спрашивал Клауса о доме или его семье, не задумывался, почему друг соглашается с любым капризом малодушного принца, выросшего в уюте и любви. Загадочный мальчик, чей мир перевернулся с ног на голову в один миг, смирился с новым и неизвестным стилем жизни. Приходилось сразу воспринимать манеры, речь, переменять привычки, которые были во всем его существе с самого детства, забыть о своем происхождение и тех, по ком больше всего страдало сердце. Он был глупцом, невидящим ничего за пылью, брошенной ему в глаза. Скай мечтал о кровном брате, но выдумал себе иное представление, и главную роль актер сыграл безупречно. Клаус – это игрушка, которая стала братом, но сам Клаус таковым себя не считал.

– Меня удивляет то, что ты так всему этому поражен. Не забывай, что ты на турнире, где тебе с самого рассвета, осветившего твою каюту, следовало ожидать удара в спину.

– Скажи, что ты лжешь, и я прощу тебя, – тоскливо произнес Скай.

Клаус сердито вскинулся и нажал на курок – пуля пролетела над головой Ская, и он безжизненно опустился на землю, решительно мотая головой, чтобы взор не помутнел от дикой боли в ноге.

– Ты простишь меня? – заговорил Клаус так, что лицо его побелело. – Да ты все это время держал меня в рабстве! Я ненавижу каждого из вас, пусть то британец или османец. Это все вы, гнусные твари рода человеческого, вы отдаете наших детей в служении тех, кого ты видишь здесь на каждом шагу. Посмотри, на это место! Только открылись двери, а воинов, которых с рождения готовили к победе, тренировали каждый день, были перебиты в одночасье какими-то призраками! Да это ничто, в сравнении с тем, что я видел в Российской Империи!

Клаус опустил пистолет, а его густые локоны закрыли его глаза, поэтому Скай не мог сказать, что творится на уме бывшего соратника. Или теперь правильнее сказать, что он никогда им не был?

– Ружья, порох, клинки, мечи, патрульные отряды – там всего этого нет, – ровным тоном говорил Клаус. – Люди горбатятся на бесплодных землях, чтобы их дом не продали, а не за хлеб! Пропитание бери, где хочешь, а по ночам в округе гуляют эти создания.

– Северные границы заслужили это, – ответил Скай, утомленный оглушительным криком Клауса.

– Заткнись! – грубо выпалил ошалевший Клаус. – Я все это время терпел, как ты поливал грязью мир, что никогда не видел своими глазами! А именно эти отбросы, как ты называешь мой народ, именно они, дали возможность всему новому свету путешествовать по небу, и именно они помогли приобрести миллионам, управлять стихиями.

– Забавно слышать такое от человека, который утверждал то же долгие десять лет, – сказал Скай. – Ты же сам учил со мной историю. Разве это не грех смешивать человеческую кровь с существами непохожими на нас? – в недоумении вопрошал юноша. – Вы создавали смертоносное оружие, готовили войну против всего человечества и...

– Замолчи! – заорал Клаус. – Кто я был для тебя все это время?

– Друг, – без колебаний ответил Скай.

– Лжец, – чопорно сказал другой. – Если бы ты был другом, то вернул бы меня назад, вернул бы меня домой, а не заставлял наслаждаться видом бесчисленной бездушной толпы с одинаковыми лицами, приветствующей тебя как королевскую особу. Я даже не знаю, жива ли моя сестра, а вы только и можете, что стремится к безграничной власти. Его лицо было совершенно расслабленное, невыразительное, и лишь глаза отражали плескавшуюся внутри него всепоглощающую тьму.

– Чего ты хочешь? – лишенный надежды спросил Скай, чувствуя раскаяние в сердце и разрывающуюся кожу, пылающую огнем.

– Твоей смерти, – сказал Клаус, перезаряжая пистолет, и когда юноша вновь прицелился, ствол не дрогнул в его руке. Слова предательства прозвучали, как удар хлыста, но камень с души так и не упал, пускай друг и обошелся с ним, как с последним ничтожеством. Скай был полностью виноват в разрушенной жизни товарища, в своих эгоистических помыслах и предрассудках, считался лишь с теми, на кого он мог смотреть снизу вверх, получая достойную порцию унижения. Когда Скай осознал эту неприятную закономерность, он показался самому себе выдрессированным животным, над которым потешается весь мир – поделом. Поделом, что раб победил хозяина, но...

Клаус поймал в прицел голову светловолосого юноши, истекающего кровью, и уже приложил палец на спусковой крючок.

Но он никогда не считал его "рабом". Он думал, что у него есть преданный друг, который в любой момент протянет руку помощи. Пусть все будет именно так, он принимал это наказание, но за что же такое ужасное предательство?

Прогремел выстрел, от которого послышался треск дерева, но боли не последовало. Приоткрыв глаза, он увидел в темноте единственное яркое пятно – медный оттенок зари и голубое сияние – сапфир. Девушка упала на Клауса сверху, больно ударив того в плечо, отчего один пистолет с грохот прокатился по земле, а второй упал в воду. Они оба исчезли в облаке пыли, кувыркаясь в грязи, словно два обезумивших зверя. Клаус влепил коленом ей под дых, надеясь без лишних усилий отцепиться от назойливой мухи. Выгнувшись от боли, девушка вцепилась ему в плечи и хорошенько врезала по лицу и резким движением ладони ударила по горлу. На несколько ужасных секунд Клаус замер, будто не мог поверить в такой злосчастный проигрыш, но потом глаза его наполнились свинцом и он тяжело рухнул.

Вздохнув, Лира подбежала к раненому, лежавшему возле разбитой в крошку стены, и принялась что-то говорить, но он уже не разбирал ее слов, представившихся ему демоническим наречием. Скай уже закрывал свои глаза, но резкий рывок за руку вывел его из задумчивости и полусознательного состояния, и по всей местности посыпались ругательства, о знании которых он даже не догадывался. Положив одну руку юноши к себе на плечо, девушка помогла ему встать.

– Сможешь идти? – спросила она.

– Пулю ты все равно не вытащишь, – обреченно покачал головой Скай, и Лира в ответ покрепче сжала его ладонь, заглушая тем самым возражения.

– Все будет хорошо, – не задумываясь, сказала Лира, – но ты должен мне помочь. Одна я тебя не дотащу.

– Он говорил мне, что даже за многие годы наша дружба не померкнет, – слова, сорвавшиеся с его губ, прозвучали так сдавленно, что он и сам был не уверен, принадлежали ли они ему.

– Не каждый друг является другом в том значении, в котором мы хотели бы его воспринимать. А теперь, – она мягко обхватила его поперек спины свободной рукой, давая Скаю полностью опереться на нее, – мы должны добраться в безопасное место.

В тусклом лунном свете девушка выглядела мертвенно-бледной, и по правому виску стекала кровь. Растрепанные волосы и грязь на лице не придавали ей красоты, хотя и он был не в том положении, чтобы думать о внешнем виде. Сам Скай выглядел не лучшим образом – кожаные брюки были стерты, а плащ с золотой обшивкой и тиснением превратился в лохмотья. Голова трещала от пульсирующей раны, и свою ногу он не чувствовал, что его несравненно напугало бы, будь он в более здравом уме, а не когда перед глазами расплывались очертания деревьев. Выжить, может и не получится, но сказать слова благодарности хотелось больше всего. Пораженный ее поступком, он все прокручивал в мыслях этот момент и никак не мог соединить запутанную головоломку в единый верный смысл. Он ее самый опасный соперник. Почему же когда она могла избавиться от главной проблемы столь изысканным способом, утроившись поблизости и просто наблюдать за сценой его жалкой смерти, она пришла ему на выручку?

Они пристроились в пещере недалеко от развалин древнего сооружения. Там было сухо и можно было ненадолго укрыться от летающих демонов, но каждый вздох застывал в воздухе, и Скай не мог пошевелиться. От этого ему стало еще хуже, от мысли, что готовясь к битве с лучшими из лучших, он проиграл самому себе и какому-то револьверу. Горло перехватило и ему стало трудно дышать, каждый мускул горел огнем – явный признак начинающейся лихорадки, священные пули были смертельны для детей ночи, но и для человека они были опасны – каждая пуля включала в себя дозировку яда, поражающей прямо в сердце, а кровь прекращала сворачиваться, из-за чего нельзя было остановить кровотечение. Пытка может продлиться несколько дней, если он прежде не умрет от болевого шока. Скай почти что улыбнулся, действительно какой чудесный план мести. Боль была терпимой, но при каждом постороннем движении ноги, он ощущал скрежет костей, а к горло подступала кисло-горькая желчь.

Лира подползла к юноше, разрывая ножом прилипшую ткань, и стала осматривать рану, которую после промыла от запекшейся крови. При виде гниющей дыры в его ноге она нахмурилась, но не трогала ее.

– Придется обойтись тебе без магии какое-то время, – настойчиво сказала Лира, – иначе умрешь от яда.

– Это мне и без тебя известно, – прошептал он, но потом до него дошли ее слова и спросил, – Что значит обойтись без магии?

– Я вылечу тебя, но ты не сможешь управлять своей стихией несколько часов, – не слишком уверенно прошептала она, пытаясь успокоиться. – Другими словами, энергия, которая питает силу воздуха в твоем теле, будет сама бороться против яда.

Скай покачал головой.

– С какой стати я должен тебе доверять?

– Наверное, потому что я спасла тебя от того ненормального и дала возможность продолжать дышать, или ты предпочитаешь вернуться назад? – сказала Лира с хитрецой в темно-зеленых глазах и указала на начинающийся проливной дождь. – Тому парню повезло меньше, чем тебе, не думаю, что он сможет скоро очнуться. К тому же, – она напустила на себя отрешенный вид, смотря на его муки потемневшими глазами, – ты уже доверяешь мне, раз позволил перенести тебя сюда.

Скай молчал, будто не слышал ее слов и беспомощно откинулся назад, позволяя девушке делать то, что она хочет. Все равно другого выбора у него не было, странно, что и сейчас жив-то остался.

– Сними рубашку, – внезапно сказала девушка.

– Чего? – укоризненно пробурчал Скай, дивясь такой наглости. – Ты же меня вроде лечить хотела, а не насиловать.

Лира закатила глаза, видимо привыкшая к подобным детсадовским шуточкам, но все же настояла на своем и Скай, опираясь на локти, снял с себя черную ткань, оголяя идеальные плечи и грудь.

– Надеюсь, что ты не будешь от перевозбуждения трясти руками, – бросил он, упираясь головой о каменную стену.

Девушка помедлила, держа в руках маленькую склянку с черной жидкостью, и застенчиво пробормотала:

– Ну, раз у тебя есть силы на насмешки, значит, ты еще не совсем умер.

Жидкость темными каплями залила часть его груди, и девушка кончиком пальцев прочертила на нем несколько рунических знаков, которые оставили за собой кровавый отпечаток, а на ее пальцах розоватые ранки, стекающиеся до самого локтя.

– Что это? – он с хрипом втянул воздух.

– Кровь Омега.

Его глаза расширились, и он машинально отбил ее руки от себя, послышался звонкий хлопок. Лира кинула на него виноватый, полный угрызений совести взгляд, что не все сказала и нервно заерзала на своем месте.

– Какого черта ты творишь? – заорал Скай в бешенстве, параллельно стирая руками демоническую утварь, от которой руку обожгло, как от кислоты.

– Замолчи, мальчишка! – рявкнула та ему прямо в лицо. – А ты как думал? Я не всесильная ведьма! Ты уж выбирай – корчиться, как таракан, и сдохнуть, или выжить и бороться дальше за статус мирового Судьи.

– Лучше умереть, нежели быть проклятым их кровью! – кричал он, и из его глаз едва не вырывалось голубое пламя. – Ты меня за собой в ад не потащишь! Ты хоть знаешь..., – не успел Скай закончить свою мысль, как болезненная судорога пронеслась по мышцам, и сердце на миг прекратило свой волнующий темп. Горячая волна пробежалась всесильным потоком по нервам и иероглифы на груди обжигали, как кипяток. Он закричал, растворившись в пытке и весь мир исчез – остался только он и девушка, шептавшая что-то неуловимое. Склонившись над ним, Лира провела по его горячему лбу своей холодной рукой, а он все исчезал и продолжал терять себя, становясь частью смерти.

– Что ты со мной сделала? – задыхаясь, спросил Скай, сосредоточив все свое внимание на ее нежной и холодной руке. Нежность, ее руки напоминали ему о шелке, что плетется в далеких шатрах индийских женщин, словно тонкая кружевная паутина и талый снег заснеженных долин Северных границ. Ему мерещились страшные картины – унесенные пепельным ветром зеленые долины, полчища лютых и беспощадных демонов, пожирающих свет жизни, но он все продолжал дышать, чувствуя прикосновение холода. Дождь играл проникновенную сонату, и если бы затылок не саднила режущая рана, а рассудок не был поврежден ядовитой кровью, то Скай бы мог признать это за роскошный шанхайский сад, где водопады с чистой, как слеза водой, соединяются с проточными реками. А в одной из беседок, украшенной лозами из пурпурных цветов, его ожидает София. Он представил себе ее черные кудри и искры золотых глаз, играющих с полуденным солнцем. Сладчайший сон, покрытый серой дымкой ладана.

– Все будет хорошо, – шептал женский голос, – я не дам тебе умереть. Кто-то ласково гладил его по голове, успокаивая ноющую боль, но только девушка убрала свою руку, как он тут же очнулся. Дождь все еще шел, но в их укрытии теперь горел огонь и согревал своим теплом.

– Я рада, что ты проснулся, – что-то в ее тоне и выражение лица привело Ская в полную растерянность. Он осторожно сел и неуверенно дотронулся до раны – на гладкой поверхности его кожи красовался бледный рубец. Лира двинулась к нему, взволнованная резкой переменой его позы, но потом испуганно попятилась и устроилась возле костра, подобрав под себя колени.

– Магия еще не вернулась, – вместо этого сказала она, – но яд выветрился из твоей крови.

Скай ничего не ответил, все еще не веря в чудесное исцеление, а когда дар речи вернулся, девушка уже поспешно тушила ногой небольшой костер, сердито бормоча про себя что-то. Она сбежала к выходу из темной пещеры, вглядываясь в черноту ночи и молчание дождя, вытаскивая из-за спины маленький охотничий нож.

– Снаружи кто-то есть, – сказала она, и ее плечи поникли, – не высовывайся. Тебе просто повезло, что ты так быстро пришел в себя, проспав шесть часов.

– Сколько? – воскликнул он, охваченный паникой.

– Сейчас не время для самобичевания, – раздраженно отрезала она, постоянно оглядываясь во мглу. – Ты ничем мне не сможешь помочь в таком состоянии, поэтому будь добр, – отрывисто говорила Лира, – не высовывайся, иначе все мои старания пойдут прахом, и мы оба окажемся в опасности.

Скай презрительно посмотрел на нее, хотя все еще был смущен из-за сложившихся обстоятельств. Теперь он будет в долгу у этой девчонке – не просто девчонке. Нет – он вновь взглянул на ее профиль и усмехнулся – одна из нижестоящих в иерархии силы. Юноша разочарованно вздохнул, он надеялся, что его главный соперник будет кем-то более.

– И как же ты собираешься противостоять тому, что находится снаружи? – насмешливо спросил Скай, качая головой. Его голос был тверд, и сквозь пелену звуков можно было ощутить исходящую от него и силу характера, и властную манеру подчинять себе других. Крепко сжимая нож в своих руках, Лира впервые восприняла его слова как вызов.

– Ты много обо мне не знаешь, – на ее лице появилось безучастное выражение, будто она исчезла, уступая место своему двойнику. – Позволь заметить, что я в отличие от тебя выжила. Это поможет такому высокомерного мальчишке вроде тебя взглянуть правде в глаза – не важно, какое количество детей ночи я истребила за те часы, что провела в столице теней, я все еще жива – вот, что важно. И это стоит того, чтобы терпеть насмешки беспечного парня, который бесспорно вляпался в дерьмо по уши из-за детской наивности.

– Тем не менее, ты не сможем убить Омега ножом, который и салат-то не нарежет, – Скай набрал полные легкие воздуха, выдохнул и встал. Ноги охватила мелкая дрожь, но он все же похрамывая, подошел к девушке. Они стояли лицом друг к другу, и только треск потухших дров и щепок был слышен в пещере, да еще порой раздавались их вздохи.

– Почему ты спасла меня?

Лира пару раз моргнула, словно принимая трудное решение, и никак не могла согласиться со своим внутреннем "я". Когда же Лира отважилась, она сказала:

– У меня были веские на то причины, но главной – я хотела стать членом твоей команды.

– Полный абсурд.

– Почему? – сильно нервничая, спросила она.

Уловив направление его взгляда, она спряталась за водопадом рыжих локонов. Прежде всего, Скаю особенно слабой и немощной показалась рука, державшая нож маленьким кулачком. Кожа ее была хрупкой, тонкой, почти прозрачной – почему она? Почему кто-то, как она участвует в этих сражениях? Почему? Он не сразу понял смысл сказанного. Вопрос вроде был самым нейтральным, но, сколько странных и непонятных чувств пронеслись в их отзвуке. Однако потом в ней произошло какая-то перемена – неуловимая, не поддающаяся точному определению. Дыхание стало глубоким и ровным, и иная сущность открылась в порывистом броске ножа в черную неизвестность.

Скай не двинулся с места, но все же был удивлен, когда услышал вой умирающего волка – вот он, заключенный от недостойных талант и стальной стержень. Лира выдохнула, посмотрев на него новыми глазами, и его прежняя уверенность в ней исчезла, во рту пересохло, а сердце забилось в детском испуге. Или же это был не страх, а что-то другое?

– Почему? – снова спросила она, но он не успел ответить, когда каменная крошка посыпалась на их головы и огромные глыбы скатывались на землю. Скай швырнул ее под дождь и сам метнулся следом, ударившись о поваленное дерево. Отчаяние и безнадежность стояли у его ног, он сжал кулаки – сила воздуха так и не появилась. Оглянувшись в поисках его спасительницы, он нашел ее неподалеку, лежащую без признаков жизни – на лице показали багровые полосы.

– Проклятье, – огрызнулся Скай, метнувшись к девушке. Он схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул, но без толку – изо рта вылилась лишь тонкая струйка крови, а голова безжизненно откинулась назад. – Проклятье, приди в себя, – позвал он Лиру срывающимся голосом, – ты ж не собираешься здесь помирать! Он легко шлепнул ее по щеке, потом сильнее чувствуя, как меркнет рассудок. Его охватил страх. Да что там страх – вселенский ужас, причины которого он не знал.

– Черт возьми, не смей умирать! – умолял он. Нет, он не может сейчас проиграть, не может дать этой простолюдинке вот так вот уйти.

Воздух застыл, и электрические разряды проявили свое голубое пламя, разбегаясь по каплям дождя. Скай осмотрелся, а там между осколками камней шевелилось нечто отдаленно напоминающее льва. Гигантский монолит восстанавливал свои конечности, приращивая к себе оставшиеся глыбы.

– Каменный зверь? – прошептал потрясенный юноша.

Разъярённое чудовище зарычало, передвигая скалистые лапы к Скаю и мертвому телу в его руках.

– Я тебе это припомню, девка, – сказал Скай от бессилия и подхватил девушку с сырого песка, убегая с тяжелой ношей, куда глаза глядят, но, не пройдя и пары метров, электрический ток ударил в спину и он со стоном повалился на колени, так и не выпустив из рук простолюдинку. Он проклинал все, на чем свет стоит, молясь о возвращении силы, но поток стихии так и не появлялся в его груди. Крепко прижав к себе обессиленное тело, он надеялся, что, быть может, девушка все же избежит смертельного удара, если еще не померла.

Что-то врезалось в каменный загривок льва, и перед Скаем возникла человеческая фигура в черном плаще. Юноша улыбнулся одними губами, он без предупреждения бросился в атаку, металлическое копье свистнула в воздухе, целясь в ноги зверю, но свист оборвался треском. Оружие в руках человека разбилось пополам, но он тут же высоко подпрыгнул, предугадав атаку каменного льва – огромная лапа разверзла землю под ногами и мощные толчки отдавались по всей округе. Неожиданно его лапы превратились в крошку пыли, и он опустился в поклоне, согнувшись пополам, перед неизвестным охотником, как перед королем.