Текст книги "Великая война на Кавказском фронте. 1914-1917 гг."

Автор книги: Евгений Масловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

Появилась возможность вторжения турок в наши пределы и угроза нашим сообщениям с тылом.

Командир корпуса настойчиво повторял просьбы о присылке подкреплений, считая, что без свежих частей не сможет остановить отходящие части. Новый начальник штаба корпуса делал энергичные усилия связаться с частями, остановить их и привести в порядок.

В Тифлисе началась очередная паника: опасались прорыва нашего фронта через Агридаг. Из тыла получали телеграммы о появлении неприятельской конницы у Ново-Селима и даже у Александрополя.

В резерве командующего армией была только недавно закончившая формирование 4-я Кавказская стр. дивизия.

В Пассинской долине и в районе Ид – Тортум, на фронте 1-го Кавказского и 2-го Туркестанского корпусов, еще не было ничего серьезного, но можно было с каждой минутой ожидать перехода в наступление всей 3-й турецкой армии.

Обстановка складывалась неблагоприятно для Кавказской армии, и в этом ответственном положении необходимо было принять быстрое и твердое решение: 4-й Кавказский арм. корпус был смят безусловно очень превосходными силами противника; остальная часть 3-й турецкой армии, также в превосходных, силах, угрожает обрушиться на центр и правый фланг Кавказской армии; армейский резерв, после отдачи на западный фронт полутора корпусов, – небольшой.

Прежде всего, командующий армией решил, несмотря на настойчивые, повторные телеграфные просьбы командира 4-го Кавказского корпуса о присылке подкреплений, этих просьб не исполнять и ничего ему не посылать. Он полагал, что посланные части не дадут полного решения, потому что они или с места будут увлечены общим потоком отступающих войск и сами скоро дезорганизуются, или, в лучшем случае, смогут лишь задержать отступающих и совместно с ними остановить дальнейшее развитие успеха турок. При таком решении мы должны были не только отказаться от выдвижения к Ванскому озеру для сокращения и выпрямления фронта армии, но и от всей выгоды переноса борьбы на неприятельскую территорию, приобретенной с самого начала войны. Решение было пассивное, половинчатое и не отвечало духу командующего армией.

Командующий армией генерал Юденич решил: сосредоточить все, что возможно, в районе Даяр – Башкей для создания сильной маневренной группы для действия по внутренним операционным направлениям в зависимости от обстановки; образовать в этом районе ударную колонну из 4-й Кавказской стр. дивизии, 153-го пех. Бакинского полка 39-й пех. дивизии, 2-го (горного) дивизиона 20-й арт. бригады и 1-й Кавказской каз. дивизии, бывших под рукой, всего 20 батальонов, 36 сотен и 36 орудий, под начальством начальника 1-й Кавказской каз. дивизии генерала Баратова.

Одновременно с выполнением этого сосредоточения командующий армией приказал: командиру 1-го Кавказского корпуса направить еще один полк 39-й пех. дивизии к крайнему левому флангу своего корпуса в район Даяра и считать его в армейском резерве; командиру 2-го Туркестанского корпуса – спешно отправить один полк через Каракурт в Башкей в армейский резерв, а вслед за ним двинуть и другой полк; наконец, начальнику Кавказского военного округа (тылового) генералу Вольскому немедленно выделить из каждого из пятнадцати запасных батальонов по полевому батальону в 1000 человек каждый с соответствующим числом офицеров и отправить их без замедления в Сарыкамыш, в резерв армии, временно сведя их в дивизию[100]100
  Этими батальонами, сведенными временно в дивизию, командовал генерал Рябинкин.


[Закрыть]. Командирам 1-го Кавказского и 2-го Туркестанского корпусов было приказано начать проявлять самую активную деятельность, чтобы у турок создалось впечатление о готовящемся переходе в наступление на фронте их корпусов, тем самым не допуская противнику делать переброску к их правому флангу.

Командующий армией полагал, что, если во время сосредоточения маневренной группы в районе Даяр – Башкей обнаружится переход всей 3-й турецкой армии в наступление на главном, Эрзерумском, направлении и создастся угрожающее для нас положение на этом важнейшем направлении, то он со стороны Даяра нанесет удар колонной генерала Баратова в правый фланг турок в Пассинской долине; если же на фронте 1-го Кавказского и 2-го Туркестанского корпусов будет все нормально, то, выждав, когда «правофланговая группа» 3-й турецкой армии, увлеченная преследованием втянется в горы на Агридаг, нанесет стремительный и внезапный удар этой колонной во фланг и тыл преследующим туркам, перехватывая их пути отступления и стремясь не только заставить их отступить, но и разбить наголову, обратив их успех в поражение.

Дабы результаты удара были полнее, командующий армией решил:

1) Дать возможность туркам более углубиться в горы, не сдерживая их, а напротив, увлекая далее, так как с каждой верстой продвижения вперед «правофланговая группа» 3-й турецкой армии все более и более подставляла свой фланг и обнажала тыл.

2) Ударную колонну сосредоточить в районе Даяра возможно быстрее и совершенно скрытно.

3) Приказать командиру 4-го Кавказского корпуса принять все меры к тому, чтобы оторвать войска от наседавших турок, быстро привести их в порядок и быть готовым перейти в решительное наступление при первом же начавшемся отходе турок.

4) Остальные войска сосредотачиваемой маневренной группы иметь для противодействия случайностям.

Так как значительная доля успеха должна была зависеть от быстроты и стремительности удара и внезапности его, начальнику ударной колонны генералу Баратову было приказано: быть все время готовым выступить в каждую минуту, как только будет получено приказание командующего армией; выступить тотчас же по получении приказания, не медля, и, начав движение во фланг и тыл туркам, вести его непрерывно, быстро и ни в коем случае не оглядываясь, что бы ни случилось у него в тылу, так как штаб армии берет на себя заботу обеспечить его движение с фланга и тыла.

Сравнительно с турецкой группой, смявшей наш 4-й Кавказский корпус, ударная колонна была небольшая, но составлена из свежих войск полного состава, а внезапность ее появления должна была заменить число. Весь расчет был построен на внезапности появления в тылу и на фланге противника и на стремительности и силе короткого удара колонны.

К 18-му июля быстро подготовляется связь для штаба армии из Каракурта, и 19-го июля командующий армией со своим полевым штабом переезжает туда для лучшего управления контрманевром.

К 21 -му июля все части, предназначенные для контрманевра в ударную колонну, сосредоточились к Даяру; 17-й Туркестанский стр. полк прибыл туда же, идя форсированно через Сарыкамыш, Каракурт, 23-го июля, а другой полк 2-го Туркестанского корпуса прибыл в Пассинскую долину.

Пока производилась описываемая подготовка контрманевра, турки продолжали наступать, тесня части 4-го Кавказского корпуса. Выделив лишь заслоны в стороны Диадинской долины и Ванского озера, главная масса турок двигалась в направлении Ахтинского перевала.

Заняв Каракилису, турецкие войска начали вслед за нашими частями подыматься по южным склонам пограничного хребта Агридага.

Но командующий армией не спешил наносить удара колонной генерала Баратова. Он хотел, чтобы турки возможно глубже проникли вперед и сильнее обнажили и подставили свой тыл.

В Тифлисе же беспокойство усилилось, и штаб генерала Юденича многократно запрашивался, что предпринято для парирования наступления турок и ликвидации прорыва, а также – есть ли возможность сделать это успешно. Но генерал Юденич приказал ничего не сообщать о готовящемся контрманевре, дабы как-нибудь не разгласилась тайна о принимаемых мерах. Тифлисскому штабу лишь говорилось для доклада Главнокомандующему, что все благополучно и необходимые меры принимаются. Командиру 4-го Кавказского корпуса тоже не сообщали о принятом решении, и далее ставившаяся корпусу задача с началом контр-маневра была сообщена командиру корпуса генералу Огановскому в последнюю минуту, перед самым началом его, дабы какими бы то ни было мероприятиями преждевременно не позволить противнику отгадать предполагавшееся.

Для секретного сообщения задачи корпусу, указания мер, которые надо было принять корпусу, и успокоения командира 4-го Кавказского корпуса, сильно тревожившемуся продвижением турок к самой границе, невозможностью остановить их своими войсками и оставлением без удовлетворения его непрестанных просьб о присылке подкреплений, командующий армией командировал начальника оперативного отделения полковника Масловского в штаб 4-го Кавказского корпуса, который был в это время уже в с. Николаевское. Тотчас же по исполнении поручения полковник Масловский вернулся в Каракурт.

Лишь генерал Баратов с его начальником штаба полковником Эрном непрерывно ориентировались в обстановке, дабы они могли правильно выполнить возложенный на колонну маневр.

Наступающие турки, почти достигнув гребней хребта Агридага, а местами даже перевалив через него, приостановились и далее не двигались. Чувствовалось, что турецкое командование боялось зарваться, обеспокоенное необыкновенной со сторон русских пассивностью, без проявления серьезных попыток противодействия их легкому продвижению. Еще немного, и турки могли или оттянуться, или принять меры к серьезному обеспечению внутреннего фланга своих войск, увлеченных преследованием.

Упущенный момент мог быть безвозвратно потерян.

Но командующий армией отгадал, что психологический кризис операции наступил, что пришло время наносить удар во фланг и тыл турок ждущей приказа колонной генерала Баратова, и в ночь на 23-е июля по телефону отдал приказ генералу Баратову немедленно и быстро наступать в направлении на перевал Клыч-Гядук, через который проходил лучший путь отступления турок, и южнее его.

23-го июля на рассвете ударная колонна генерала Баратова быстро двинулась из Даяра Алашкертской долиной двумя путями: через Зейдекяп и Рымкан на Клыч-Гядук и Авде. Наступление происходило следующим образом: по главному направлению через Зейдекяп на перевал Клыч-Гядук была двинута главная колонна генерала Воробьева в составе 14, 15 и 16-го Кавказских стр. полков 4-й Кавказской стр. дивизии, с задачей перехватить кратчайшие и лучшие пути, проходившие через Мизрах-даг в районе перевала Клыч-Гядук. Колонна наступала, имея впереди, в авангарде, 15-й Кавказский стр. полк полковника Запольского.

Для прикрытия движения этой колонны слева, со стороны долины, был направлен ранее, еще ночью, 13-й Кавказский стр. полк полковника Гусаковского, также через Зейдекяп, в сторону Каракилисы, с задачей, атакуя противника в направлении последнего пункта, этим обеспечивать слева продвижение главных сил на Клыч-Гядук и облегчать им атаку противника на Мизрах-даг.

Правее колонны генерала Воробьева, через ее. Рымкап и Авде на Дутах была двинута конница генерала Рыбалченко в составе трех полков 1-й Кавказской каз. дивизии с задачей быстро захватить Дутах, прервать коммуникационные пути турок и стремиться охватывать отступающего противника.

За колонной генерала Воробьева, в качестве главного резерва, двигался 153-й пех. Бакинский полк и при нем командующий ударной колонной генерал Баратов с его штабом.

Уже с утра 13-й Кавказский стр. полк, бывший впереди, наткнулся на заслон турок и, после целого дня боя, отбросил его далеко на восток, таким образом обеспечив слева движение главных сил.

Колонна генерала Воробьева, выступив с рассветом 23-го июля, к вечеру достигла подножия Мизрах-дага, и с рассветом следующего дня бывший в голове 15-й Кавказский стр. полк атаковал решительно турок, занимавших позиции по Мйзрахдагу, во фланг. В то же время 13-й Кавказский стр. полк, накануне отбросивший турок, атаковал противника, бывшего на Мизрах-даге, с фронта. Соединенными усилиями обоих полков турки были отброшены, и к полудню 15-й Кавказский стр. полк уже вышел на гребень Мизрах-дага и начал теснить турок вдоль хребта, перехватывая постепенно пути, проходящие через этот хребет из Алашкертской долины на юг.

Одновременно с наступлением 4-й Кавказской стр. дивизии двинулась по указанному ей направлению на Дутах и конница генерала Рыбалченко, имея в голове 1-й Горско-Моздокский каз. полк полковника Стопчанского.

Как только наши войска, опрокинув на их пути турок, начали подыматься на перевалы Мизрах-дага, среди всей массы наступавших против 4-го Кавказского корпуса турок быстро распространилось известие о появлении войск в тылу; отбрасываемые заслоны подтверждали сведения о движении крупных сил русских, перед которыми они вынуждены отходить. Части «правофланговой группы» Абдул-Керима-паши начинают быстро уходить с Агридага.

Пока колонна генерала Воробьева продвигалась по гребню Мизрах-дага, представлявшего собой широкое (до 3–4 верст) волнистое плато, выбивая последовательно в течение двух дней с ряда позиций турок, упорно отстаивавших их, чтобы обеспечить отход главной массы своих войск, последние спешат уйти из-под ударов колонны генерала Баратова небольшой частью по кратчайшему пути через перевал Клыч-Гядук, пока он еще не был занят, но большею частью более безопасными, хотя и более кружными путями, левым берегом Мурадчая.

Как только турки начали отходить с Агридага, части 4-го Кавказского корпуса, бывшие перед ними, тотчас же перешли в наступление для преследования.

Но в это решающее время были получены сведения о появлении перед Мергемирским перевалом, бывшим в тылу ударной колонны генерала Баратова, значительных турецких сил и наступлении их на перевал, слабо занятый нами полутора батальонами пограничников, которые с трудом сдерживали энергично наступавших турок.

Положение создавалось критическое. В случае захвата турками Мергемирского перевала они могли обрушиться с него на тыл нашей ударной колонны, не только сорвав весь наш контрманевр, но и поставя войска ударной колонны в тяжелое положение между двух огней. Между тем у нас оставалось в армейском резерве лишь шесть батальонов, которые мы могли расходовать только в решительную минуту, как последнее средство управления ходом событий.

Но разведывательное отделение штаба армии непрерывно и тщательно следило за турецкими частями. К этому времени довольно определенно выяснилось с помощью войсковой и агентурной разведки, что с фронта 1-го Кавказского и 2-го Туркестанского корпусов ни одна часть не была снята в эти дни для переброски в Алашкертскую долину, и только 29-я пех. дивизия, бывшая сначала у Тортум-геля и недавно прибывшая в район Гасан-калы, исчезла из района последнего.

Для командующего армией и его штаба было ясно, что это она появилась перед Мергемирским перевалом, и что наступило время расходовать наш последний резерв.

Около 12 часов ночи на 25-е июля по телефону командиру 17-го Туркестанского стр. полка полковнику Крутеню была объяснена вся серьезная обстановка и передано приказание немедленно выступить с полком к Мергемирскому перевалу и прочно занять его. При этом ему было указано подчинить себе пограничников и, если ко времени его подхода пограничники будут сбиты и перевал занят турками, то во что бы то ни стало овладеть перевалом, так как от овладения им зависит успех всей операции. Походное движение было приказано произвести форсированно.

Вместе с тем генералу Баратову категорически подтверждается, не останавливаясь, продолжать решительно двигаться в тыл зарвавшимся туркам, имея в виду, что заботу об обеспечении его фланга и тыла штаб армии взял на себя.

К сожалению, наступавшая в лоб по гребню хребта колонна несколько медленно продвигалась вперед, задерживаемая упорно оборонявшимися турками, прикрывавшими отход их главной массы; не были использованы бывшие в резерве 14-й Кавказский стр. полк и сильный 153-й пех. Бакинский полк, – выделивший только 2-й батальон в сторону Мергемирского перевала, – для направления их в обход с юга, что ускорило бы продвижение всей колонны; правда, тогда еще обстановка перед частями колонны была чрезвычайно неопределенна, неизвестно было, что предпримут крупные силы турок, действовавшие против 4-го Кавказского корпуса, и естественно было стремление командующего колонной сохранять в своих руках неизрасходованными часть своих сил. Конница генерала Рыбалченко несколько вяло продвигалась.

Вследствие тревожных сведений о появлении турок в районе Мергемирского перевала, генерал Баратов, еще ранее выдвижения к Мергемирскому перевалу 17-го Туркестанского стр. полка, направил в сторону последнего из своего резерва 153-й пех. Бакинский полк, указав на необходимость во что бы то ни стало занять высоту к востоку от перевала, занятую противником.

Двинутый командиром 153-й пех. Бакинского полка 2-й батальон перед рассветом на 25 июля перешел вброд р. Шариан и, безостановочно наступая и выбивая передовые части турок, около 5 часов вечера решительным ударом в штыки сбросил противника с высоты и овладел последней, этим облегчив выполнение задачи 17-му Туркестанским стр. полку.

Получив подтверждение штаба армии не расходовать усилий на обеспечение Мергемирского направления, командующий колонной приостанавливает дальнейшее наступление 153-го пех. Бакинского полка, но части полка были оставлены в виде заслона.

На рассвете 25-го июля полковник Крутень со своим 17-м Туркестанским стр. полком, выступив в соответствии с полученным приказанием из Даяра и двигаясь форсированным маршем, к полудню 25-го июля подошел к подошве Мергемирского перевала. Как ни спешил полковник Крутень, он подошел уже тогда, когда малочисленные пограничники, проявлявшие геройские усилия, сдерживая энергичные атаки целой турецкой дивизии, должны были уступить и очистить перевал. Турки овладели Мергемирским перевалом и начали распространяться в обе стороны от него, создавая угрозу тылу колонны генерала Баратова.

Полковник Крутень, учитывая значение овладения перевалом, быстро ориентируется в обстановке и тотчас же развертывает полк и начинает наступление по обеим сторонам дороги на перевал, на пути присоединив к себе и встретившихся пограничников. Чрезвычайно тяжелая горная местность затрудняла наступление, но части полка, настойчиво продвигаясь вперед, к вечеру подошли к позициям турок на самом перевале. Полковник Крутень решил, не откладывая атаки до следующего дня, произвести ее ночью. В 11 часов ночи на 26-е июля полк двинулся в атаку и очень быстро ударом в штыки сбросил с перевала части 29-й турецкой пех. дивизии и прочно закрепился на нем. Попытки турок утром обратно овладеть перевалом успеха не имели.

Таким образом тыл ударной колонны генерала Баратова был совершенно обеспечен, и дальнейшее наступление ее могло спокойно продолжаться.

Днем 26-го июля к Мергемирскому перевалу подошли части 156-го пех. Елисаветпольского полка и сменили здесь 17-й Туркестанский стр. полк, который был выдвинут тотчас же на юг к с. Даркот для лучшего обеспечения наших войск, преследующих отступающие части «правофланговой группы».

Колонна генерала Баратова продолжает продвигаться вперед; части ее к вечеру 25-го июля овладевают перевалом Клыч-Гядук, а 1-й Горско-Моздокский полк, шедший в голове конницы генерала Рыбалченко, занимает с. Дутах. Таким образом, прерываются для турок все лучшие и кратчайшее пути из Алашкертской долины в сторону Муша по правому берегу р. Мурадчая.

Одновременно начинают теснить турок части 4-го Кавказского корпуса, перешедшие в наступление со стороны Ахтинского перевала, под непосредственным командованием начальника 2-й Кавказской каз. дивизии ген. Абациева. Отступающие турки пытаются оказать им сопротивление сначала на позициях в районе Каракилисы, а затем в течение 25-го и 26-го июля – на левом берегу Мурадчая в районе с. Ага-деве, но усилия их были тщетны.

Командир 4-го Кавказского корпуса, связавшись с отступившими от Ванского озера в северо-западном направлении 2-й Кавказской стр. бригадой и Кавказской кав. дивизией, к этому времени подошедшими к Ташлычай-суфла, 26-го июля направляет их к Ага-деве с задачей действия во фланг и тыл отступающим туркам; но 2-я Кавказская стр. бригада, первоначально двинутая командиром корпуса к Каракилисе и только потом повернутая к югу, не могла поспеть за быстро отступавшими турками, генерал же Шарпантье вел слишком медленно свою конницу.

Но под энергичным давлением колонны генерала Баратова и частей 4-го Кавказского корпуса, преследовавших с севера, отступление турок становилось все более поспешным и, наконец, превратилось в беспорядочное бегство.

Наши войска, в неотступном преследовании, вносили окончательное расстройство вразброд, по разным направлениям, отступающим турецким частям. Преследование продолжалось до 31-го июля. Только сильно уменьшившимся и совершенно расстроенным частям «правофланговой группы» 3-й турецкой армии удалось уйти по кружным путям, делая форсированные переходы. Громадное количество людей разбежалось, долго блуждало в гористой и пустынной территории района и более не попало в армию.

Нами было захвачено более 10 тысяч пленных, немного артиллерии и часть обозов, а также были отбиты все наши обозы, потерянные частями 4-го Кавказского корпуса при отходе их из Мелязгертского района к границе.

25-го июля, при занятии нашей конницей Дутаха, около него были захвачены 300 молодых турецких подпоручиков, только что выпущенных из военного училища в Константинополе и следовавших в части их назначения. Одетые с иголочки, с полным офицерским снаряжением, они, после продолжительного путешествия, так неудачно для них подходили к району действия группы Абдул-Керима-паши.

К концу месяца наши войска заняли район Мелязгерта, а отряд генерала Трухина выдвинулся к Вастану, к юго-западу от Вана.

Операция, начатая неделю назад против победоносно наступавшей «правофланговой группы» Абдул-Керима-паши, была блестяще закончена.

Командующий армией приказал приостановить преследование и занять передовыми частями указанный еще в апреле фронт Шариан-даг – Мелязгерт – Адильджеваз – Ванское озеро, чрезвычайно выгодный для нас, значительно сокращавший и выпрямлявший его, дающий выгодное исходное положение для наших будущих операций.

Командующий армией, до этого времени молчавший, 31-го июля вечером донес Главнокомандующему в Тифлис о полной победе нашей над турками, окончании преследования и занятии выдвинутого положения.

В Тифлисе и по всему Закавказью улеглась тревога и все было полно ликованием.

Государь отметил эту решительную и блестящую победу над турками награждением командующего Кавказской армией генерала Юденича орденом Св. Георгия 3-й степени. Этот же орден был пожалован и Главнокомандующему Кавказской армией генералу от инфантерии графу Воронцову-Дашкову.

Первого августа командующий армией со штабом возвратился в Карс.

Перед 4-м Кавказским корпусом противника почти не было; он мог спокойно заняться закреплением за собой указанного фронта и выгоднейшим расположением на нем; излишние войска были взяты в тыл в корпусной или армейский резерв, где могли отдохнуть от напряжения месячных боев.

И если тотчас же не были взяты г. Муш со всей Мушской долиной, то только потому, что необходимо было предварительно основательно устроить глубокий тыл корпуса.