Текст книги "Локки 9. Потомок бога (СИ)"

Автор книги: Евгений Решетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Справедливый суд и повешение! – выпалил молодой офицер, сверкая глазами, налитыми праведным гневом. – Вы будете мотаться на виселице, а ваши тела расклюют птицы. Вы совершили ужасное злодеяние – убили дворян, как каких-то свиней, моих братьев по крови!

– Свиньи – твои братья по крови? – картинно удивился я, вскинув бровь.

Мия издала ехидный смешок.

А юнец аж побагровел и выпалил:

– Я всем сердцем жажду, что вы окажете сопротивление, и тогда я прикончу вас на месте, вспорю животы и вытащу кишки, мстя за своих собратьев-аристократов!

– Ха, а я сегодня решил побыть феей, исполняющей желания, так что твоё сбудется. Мы окажем сопротивление, да ещё какое…

Старик презрительно усмехнулся сморщенными бледными губами и уверенно произнёс:

– Чушь. Ничего вы не окажете. Я прекрасно знаю, что после той бойни, которую вы устроили на постоялом дворе, у вас не осталось ни капли магической энергии. Даже у самого архимагистра сейчас не хватило бы сил справиться с нами. Посему лучше просто сложите оружие и уповайте на милость графа Акулова.

Юнец возмущённо посмотрел на мага и процедил, презрительно сверкнув глазами:

– Вы всё-таки польстились на обещанное за них золото? Хотите привести их графу живыми? Поэтому вы так торопились и отказались от помощи тех, кто хотел к нам присоединиться? Не желали делить с ними награду и славу?

Старик молча, но очень грозно посмотрел на офицера. А тот фыркнул, гордо воздев подбородок, показывая, что он выше всего этого презренного золота, ему нужна лишь справедливость.

– Сударь, поменьше говорите и побыстрее доставайте антимагические наручники, – приказал офицеру старик, а нам угрожающе бросил: – А вы стойте на месте, иначе мы нашпигуем вас свинцом.

– Да, мне не идёт быть нашпигованной свинцом, – иронично усмехнулась Мия и посмотрела на солдат, целящихся в нас из винтовок.

На их лицах не было особой жажды стрелять. Наоборот, они даже с каким-то восторгом поглядывали на нас, словно мы прикончили давно всем надоевших озверевших от безнаказанности надсмотрщиков, годами издевавшихся над простыми рабами вроде них.

– Господа, – насмешливо обратился я к офицеру и магу, – вынужден вас огорчить, но у нас нет времени. Так что давайте пропустим предварительные разглагольствования и сразу перейдём к моменту, где я вас убиваю.

Резко вскинув руку, я швырнул в старика «взрыв энергии» максимального уровня. Он ослепительным зелёным сгустком пролетел разделяющее нас расстояние и ударил мага в грудь. Тот слетел с лошади, как мешок с костями, рухнул на дорогу, несколько раз перекувырнулся и замер на спине, раскинув руки. Его грудь теперь представляла собой месиво из переломанных костей, разорванной плоти и развороченных органов. Кровь хлестала во все стороны, быстро собираясь под трупом в алую лужу.

– Как?.. – ошарашенно прошептал побледневший офицер, глядя на труп, пока его подчинённые в ужасе опустили винтовки. – Как вы сделали это? У вас же нет маны!

– Сберёг на чёрный день! – выплюнул я, повысив голос, чтобы перекрыть истеричное ржание лошади мага. Она в испуге ринулась прочь, грохоча копытами.

– Огонь! – скомандовал стиснувший зубы офицер и направил на меня оружие.

В тот же миг грянули выстрелы Мии, вытащившей из карманов револьверы. Она на постоялом дворе успела неплохо запастись патронами и зарядила оружие. И теперь пули врезались юнцу в голову, выбив из неё мозги. Он завалился спиной на круп лошади, а та, приученная к звукам сражения, осталась стоять на месте, лишь дёрнула ушами.

– Ну вот и всё, – пробормотал я и перевёл взгляд на солдат. – А вам советую не вмешиваться. Мы ведь на вашей стороне. Нас прислали боги, чтобы мы помогли простым людям скинуть ярмо правления этих зажравшихся дворян. От них даже богам уже тошно. И они дали позволение простолюдинам перерезать всех аристократов в городе. А их всего-то процентов пять от всего населения. Вы быстро справитесь, тем более на вашей стороне будут такие, как мы с этой мило скалящейся девицей. В наших руках магия, временно дарованная нам богами, потому мы и сумели перебить всех дворян не только на постоялом дворе, но и грохнуть этих придурков: старика-мага и дебила-офицера. А ещё мы спасли на постоялом дворе от расправы женщину с ребёнком. Их в своих игрищах использовали дворяне. Знаете их любимую игру, где они привязывают к чему-нибудь беззащитного простолюдина и стреляют в него, подсчитывая очки?

Судя по налившимся гневом лицам стражников, им была прекрасно известна такая игра.

Однако мне всё же пришлось немного воспользоваться «очарованием», чтобы зажечь в них пламя мщения, а то уж слишком сильно в них укоренилось почтение к дворянам. Так верный раб искренне любит свою плеть. Но сейчас они с благословения богов получили возможность вырвать эту плеть из руки хозяина и засунуть её ему по самые гланды.

Солдаты ринулись прочь, воинственно потрясая винтовками и выкрикивая «смерть дворянам». Но помчались они не абы куда, а к своим сотоварищам-стражникам, дабы подбить их на восстание.

Да и ещё кое-какие советы я им дал.

– Вот теперь я горжусь тобой, – заглянула мне в глаза Мия и иронично вытерла кончиком пальца несуществующую слезу, будто бы выкатившуюся из уголка глаза. – Создать такую бойню на ровном месте – это дорогого стоит.

– Я дал им шанс. Теперь пламя революции либо разгорится в пожар, либо его задуют как свечу. Но думаю, у них есть шанс свергнуть дворян, ведь у местных слабенькая магия. А мы пока под шумок обстряпаем все наши делишки.

Глава 13

Храм, на крыше которого нас должен был ждать Апофис, представлял собой простенькую четырёхугольную коробку из коричневых блоков с куполообразной крышей, обнесённой кованым парапетом. На нём играли блики раннего утра, быстро сменяющего ночь, словно само солнце жаждало застать момент, когда город охватит восстание.

А оно, похоже, действительно назревало…

Пока мы шли к храму, до наших ушей из разных частей города доносились выстрелы и яростные вопли, а где-то даже вспыхнули пожары, густой дым от которых тянулся к светлеющим небесам.

Оказывается, хватило одной спички, чтобы всё тут вспыхнуло как склад, набитый под завязку бочками с порохом. Видимо, дворяне уже вконец достали простолюдинов, раз те так быстро и дружно кинулись на аристократов.

– Гляди-ка, двери открыты, – проронила Мия, кивнув на бронзовые створки храма.

– Да ты что? Спасибо, что подсказала. А то я бы сам не понял.

Она фыркнула и совершенно по-девчачьи показала мне язык, после чего первой проскользнула внутрь.

Там нас встретил огромный зал с колоннами, поддерживающими потолок, такой же каменный, как и плиты пола. Холод от них выстуживал воздух, напитанный запахами благовоний и приторно-сладких фруктов. Последние гнили в медных плошках возле истуканов, изображающих богов хаоса.

– Ты гляди-ка, – удивился я, кивнув на плоды, – местные верующие, оказывается, цивилизованные. В качестве подношений уже просто используют какие-то фрукты. А раньше-то – отрубленные головы врагов и вырванные человеческие сердца. Ещё чуть-чуть – и они начнут ценить человеческую жизнь.

– Вряд ли, – скептически отмахнулась девица и взглядом нашла каменную лестницу, выглядывающую из арочного прохода.

Мы быстро поднялись по ней, не встретив никого на пути, и вышли на крышу.

Возле купола нас уже ждал Апофис, восседающий рядом с мешком. Поодаль, нервно расхаживая взад-вперёд, маячила Марена. Древний же стоял у парапета, сложив руки за спиной, и глядел на город, где уже полыхали боестолкновения.

– Вы нашли его⁈ – сразу же бросила на нас лихорадочный взгляд богиня, которая в последнее время начала проявлять непривычно много эмоций. Ну, для неё – много.

А ведь всего несколько дней назад она была холодной как лёд… да что там, как дохлый лёд. А теперь вполне могла бы выдать истерику и расколотить пару бокалов в приступе гнева. А всё моё благостное влияние. Вот как хорошо я воздействую на женщин – из холодных ледышек превращаю их почти в горячих испанских дам.

– Нет, не нашли, – ответил я и вывернул карманы, показывая, что не прячу в них Сварога.

– Значит, его нет в городе, – нахмурилась богиня смерти и глянула через парапет. – Ты знаешь, что там происходит? Почему вдруг начались сражения?

Мы с Мией синхронно отрицательно покачали головами, бойко затараторив:

– Нет, нет, не знаем.

– А у меня такое чувство, будто вы приложили к этому руку, – сузила живой глаз Марена.

– Да откуда такие мысли? – возмутился я. – Чуть что – сразу Локки! Мы с Мией только заглянули на постоялый двор да разбили пару тарелок, а ты сразу вон в чём нас подозреваешь.

– Ладно. Мне всё равно нет дела до этих смертных, – проронила она и с вопросом во взгляде уставилась на меня, явно ожидая, что я выдам какой-то дельный план по дальнейшим поискам Сварога.

– У нас только один путь, – начал я, оправдывая мысли Марены. – Придётся покинуть город и проверить ещё один небольшой порт. Ну, как порт – скорее деревушку с несколькими причалами. Ещё, правда, на острове есть несколько посёлков, их бы нам тоже неплохо проверить. Возможно, шторм унёс корабль со Сварогом куда-то в сторону. Тогда, конечно, нам бы и побережье осмотреть. Правда, это займёт какое-то время.

– А вот его-то у нас как раз и нет, – прошипела Марена. – Боги Хаоса в моём мире вряд ли будут сидеть сложа руки, когда узнают, что я так долго отсутствую.

– Тогда не будем рассусоливать! – решительно выдал я. – Возле храма стоит богатый дом с просторной конюшней. Уверен, что его хозяева поделятся с нами лошадьми и каретой. Так что хватит, Древний, любоваться пейзажем восходящего над морем солнца. Собирай щупальца в кулак и за мной!

Осьминогоголовый медленно повернулся ко мне, и в сумраке под его капюшоном блеснули равнодушные рыбьи глаза. Кажется, ему было настолько же плевать на мои остроты и подколы, как солнцу – на то, как его называют земляне, хоть звездой, хоть чем-то созвучным, но матерным.

– Поспешим! – быстро произнесла Марена и двинулась к лестнице.

Мы энергично пошли за ней. Ну, кроме дракончика – тот просто слетел с крыши и встретил нас уже у входа в храм.

– Вон тот, – указал я на большой кирпичный дом, окружённый двухметровым забором.

Однако стоило нам подойти, как из-за забора раздался грубый мужской голос:

– Ни шагу дальше, иначе я прикажу стрелять!

– Лучше не приказывай, а быстренько отдай нам своих лошадей с каретой и прячься в подвале, пока до тебя не добрались руки восставших! – крикнул я.

– Хрен до меня кто доберётся! Я сам всех порублю и перестреляю! Со мной тут двадцать человек!

– Ой, что-то я сильно в этом сомневаюсь, – ехидно произнесла Мия, уперев руку в крутое бедро. – Пусть хотя бы десять из них подадут голос.

– Сейчас подадут голос их винтовки! – выпалил тот угрожающе.

– С ними настоящий дракон, – донёсся из-за стены испуганный юношеский тенор.

– Заткнись! – рявкнул всё тот же мужчина, что вёл с нами переговоры.

– Ну, думаю, человек пять точно за стеной прячется, – заметил я, покосившись на смуглянку.

– У нас нет времени на всякие игрища, – процедила Марена и активировала «мёртвый ветер».

Из её тонких пальцев вылетел холодный, пронизывающий магический поток, ударивший в ворота из крепкого бруса, заставив их сгнить в местах, где крепились петли. Створки с грохотом рухнули во двор, вымощенный брусчаткой.

– Бежим! Это маги! – в ужасе взвизгнул всё тот же юношеский голос.

– Бежим! – подхватил его вопль чей-то простуженный бас.

Когда мы вошли во двор, там уже никого не оказалось – только дверь дома хлопнула.

Однако в следующий миг я заметил мужика, отчаянно тыкающего ключом в замочную скважину двери сарая. Видимо, он побежал не за остальными в дом, а к сараю, забыв, что дверь заперта. И теперь он от страха не мог попасть ключом в замок.

– Да ты не торопись, не торопись, – иронично сказал я ему, двинувшись мимо к конюшне. – И это… по поводу коней и кареты не переживай. Боги велели делиться.

В его перепуганных глазах на миг мелькнула мысль, что это какие-то совсем неправильные боги Хаоса, велящие делиться. А потом он глянул на Апофиса и ужас окончательно затопил его глаза. Он тоненько завыл и бросился прочь, выронив связку ключей.

Мужчина скрылся за домом, а мы вошли в конюшню и быстро впрягли шестёрку самых крепких лошадей в карету, украшенную посеребрёнными гербами.

– Да, на такой телеге сейчас немножко опасно разъезжать, – заметил я, покосившись на карету. – Но с другой стороны, времени от всего этого избавляться у нас нет. Дамы и господа, грузимся! А я, так и быть, побуду у вас кучером.

Я взобрался на козлы и тряхнул вожжами, когда Мия и Древний устроились внутри. Марена же уселась рядом со мной, успев облачиться в свои костяные доспехи.

Дракончик ждал нас снаружи, и ввиду его габаритов, ему предстояло поработать крыльями, а не проехаться с комфортом в карете.

– Пошли, залётные! – азартно бросил я лошадям, и те, громыхая копытами, вынесли карету со двора.

Мы помчались по кривым улочкам, а дракон полетел чуть впереди, разгоняя своим грозным видом оборванных горожан, настроенных к дворянам крайне недружелюбно. Кто-то даже пытался стрелять из окон, но наша магия надёжно оберегала нас от ранений. Да и меткость местных стрелков оставляла желать лучшего. Посему мы довольно быстро и без особых проблем пробирались по городу, который всё больше погружался в хаос междоусобной войны.

Тут и там сталкивались вооружённые группы, раздавались выстрелы, крики боли, а на мостовую лилась кровь. Горели дома, а дворян в лучших традициях бунта черни вешали прямо на столбах, либо прибивали к дверям собственных особняков.

И я испытал истинное наслаждение, когда на одном из столбов увидел повешенного Крыса – того самого взяточника, что недавно посещал временно реквизированный мной корабль.

– Награда нашла «героя», – удовлетворенно пробормотал я, глянув на его посиневшую морду с вывалившимся и распухшим языком.

– Собаке собачья смерть, – равнодушно бросила Марена и посмотрела вперёд, где появилась небольшая площадь, оглашаемая гомоном битвы нескольких сотен людей.

Там была такая мешанина, что оказалось невозможным понять, где одни, а где другие. Но обе стороны дрались отчаянно и жестоко.

На моих глазах вельможу в роскошном камзоле стащили с коня и пригвоздили к земле вилами. Тот забился в судорогах, хрипя и пуская изо рта потоки крови. Она ручьём потекла по земле, сливаясь с другими красными пятнами, в которых лежали десятки трупов. Некоторые были изуродованы так, будто их пропустили через камнедробилку.

Похоже, обезумевшие от ярости простолюдины вымещали накопленную годами, а то и десятилетиями, злобу даже на мёртвых аристократов. А те не собирались покорно умирать…

Пара магов из дворян, истекая кровью, швырнула в бегущих на них простолюдинов десяток смертоносных ледяных сосулек. Те прошили людей насквозь, так что в образовавшиеся дыры можно было увидеть, как забытый в этом хаосе старик с беззубым ртом раззявил его от ужаса, глядя на несущихся на него лошадей, тащивших за собой выпавших из седла всадников. Те уже походили на кровавые тряпки, но ещё бились о землю. Кони затоптали старика как тростинку, оставив его лежать на площади изломанной куклой.

– Да, знатная битва, – пробормотал я, дернув щекой. – Но путь к свободе всегда лежит через кровь и страдания.

– Городские ворота в той стороне, – проигнорировав мои слова, указала бледной рукой Марена на широкую улицу, вытекающую с площади.

Прямо у входа на неё кипело самое жаркое сражение. Ну ещё бы… Вряд ли мы бы выехали из города по спокойной улочке, застеленной цветами. Я же сам только что говорил про кровь и страдания.

– Надо прорываться, – пробормотал я, крепко держа вожжи. – Здесь все будут против нас.

И мои слова оказались правдой…

Толпа простолюдинов сразу рванула к нам, заметив дворянские гербы. Да и аристократы не отставали. Они решили отнять у нас карету и лошадей, чтобы обзавестись хоть каким-то транспортом. Пришлось отбиваться от всей этой кодлы.

Я вовсю тратил остатки своей маны, а Марена раз за разом выпускала «мёртвый ветер», косящий сразу по несколько нападающих.

Даже Мия стреляла из револьверов, высовываясь из окна кареты. А Древний с безразличием превращал смертных в невесомый прах, который подхватывал и разносил по округе ветер, пропитанный металлическим запахом крови.

– Восстание идёт на удивление кроваво и… сплочённо, – в какой-то миг прохрипела Марена, швырнув атрибут в парочку бродяг с самодельными луками. – Кажется, они готовились к этому давно. Уж больно много оружия у простолюдинов. Возможно, нам просто в очередной раз не повезло оказаться здесь именно в день восстания.

– Ага, – хмуро пробормотал я, не став говорить, что мимоходом поджёг фитиль восстания в лучших традициях Локи, славящегося такими проделками. – Вероятно, этот порабощённый Хаосом мир настроен к нам враждебно и постоянно подкидывает всякие проблемы, чувствуя, что мы, скажем так, инородные для него организмы. Знаешь, так человеческое тело пытается бороться с вирусом, стараясь убить его.

– Хм, какая интересная теория.

– А то, самому нравится, – улыбнулся я и с толикой тревоги посмотрел на показавшихся из проулка простолюдинов с луками и стрелами, обмотанными тряпками, пропитанными чем-то явно горючим.

И моя догадка подтвердилась, когда они подожгли их. А потом эти черти принялись посылать горящие стрелы в нашу сторону. Да так ловко, что им удалось поджечь карету.

Мне пришлось использовать атрибут «холод», чтобы сбить пламя. Карета после этого стала выглядеть совсем не ахти, но всё же скрипя, громыхая колёсами и испуская дым, вырвалась с площади и помчалась к воротам.

Те, к нашему счастью, оказались распахнутыми настежь. А возле них валялись убитые стражники и офицеры. Наши кони пронеслись прямо по ним, разбивая копытами черепа. Карета несколько раз подпрыгнула, переезжая трупы, брызнувшие под давлением кровью.

– Вот мы и выехали из города. Я бы такой поездке поставил максимум две звезды из пяти. А ты как считаешь?

Марена никак не ответила на мой вопрос. Она молча взглянула на ухабистую дорогу, стиснутую полями с пшеницей, поблёскивающей утренней росой в лучах светила, которое уже показалось над горизонтом.

Солнечный свет падал на покрытый джунглями холм, куда и вела дорога. Судя по всему, дальше она петляла через гору к другой оконечности острова, куда мы и направлялись.

И не только мы…

Город в спешке покидали сотни людей, но через другие ворота, однако все они в итоге оказывались на выбранной нами дороге, поскольку она была главной, а все второстепенные вливались в неё.

Потому мы очутились в конце мешанины из оборванных людей, скрипящих повозок, нагруженных скарбом, дворянских карет и всадников. Топот копыт, конское ржание, женский плач, стенания и проклятия оглашали густые джунгли, похожие на зелёный тоннель, через который и шла дорога.

Впрочем, все замолкали и в ужасе шарахались прочь, стоило им увидеть Апофиса, грозно идущего перед нашей каретой. Таким образом мы быстро двигались к началу этой процессии, объезжая кареты и телеги.

К сожалению, в какой-то миг мы упёрлись в пробку. У одной из телег сломалось колесо, и она перегородила дорогу. Впряжённая в неё полудохлая старая кляча с выпирающими рёбрами жалобно ржала, а согбенный старик с юной девицей, похожей на него чертами лица, пытались собрать пожитки, вывалившиеся из перекосившейся телеги.

– Убирай своё корыто с дороги, пока плетей не получил! – прорычал из окна кареты красный от ярости седоусый вельможа, грозя старику кулаком.

– Убирай, собака! – визгливо выпалила из другого окна то ли его молодая жена, то ли дочь.

Вся багровая от гнева, с припухшими от слёз глазами и душой, пожираемой отчаянием, злостью и непониманием того, как так вышло, что им, дворянам, чуть ли не в одном исподнем пришлось бежать из города из-за каких-то вшивых простолюдинов!

– Сейчас-сейчас, господа! Простите меня! Сжальтесь! – прохрипел старик и вместе с внучкой схватил клячу за вожжи.

Они потянули её к обочине, но старая лошадь не смогла утянуть с дороги скособочившуюся телегу на трёх колёсах. Она лишь жалобно ржала и крутила головой.

Казалось бы, что другие простолюдины могли бы помочь старику, но они шли мимо, с каким-то затаённым злорадством глядя на него. Дескать, хоть у кого-то дела идут хуже, чем у них.

– Папа, дай мне револьвер, я сейчас застрелю этого мерзкого выродка! Его уже и так заждались на том свете! – проверещала в карете девица, а затем открыла дверь и высунулась из нее с оружием в бледной тонкой руке, трясущейся от негодования.

Её голубые глаза на миловидном юном лице горели решимостью, белокурые волосы оказались спутанными, а измятое зелёное платье сидело криво, надетое впопыхах. Кажется, у неё из декольте даже выглядывала левая грудь.

– Помилуйте! – упал на колени старик, умоляюще сложив руки.

Его молодая родственница тоже грохнулась на колени и зарыдала, глядя на дворянку жалобными озерами глаз. А та, кажется, до того была объята эмоциями, что даже не понимала, что сделает лишь хуже, если убьет старика… кто тогда будет разбираться с телегой?