Текст книги "Локки 9. Потомок бога (СИ)"

Автор книги: Евгений Решетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

К сожалению, нельзя было просто убить их всех и сойти на берег. В таком случае нас начали бы искать. А я не знал, сколько мне придётся пробыть в этом городе в поисках Сварога. Так что лишние проблемы мне были не нужны. Оттого-то я и цацкался с этим ублюдком Крысом.

А тот как раз в этот миг остановился перед капитанской каютой в ожидании, когда бородач откроет ему дверь, словно какому-то герцогу.

– Прошу, – прохрипел бородач, отворив дверь.

Крыс даже не удостоил его благодарного кивка, а вошёл в каюту, высоко задрав шнобель.

– Вот же сука, – прошептал я за его спиной.

Услышавший меня капитан лишь тяжело вздохнул и проник внутрь.

– Документы, да поживее! – потребовал Крыс. – У меня, знаешь ли, мало времени, я человек занятой.

Бородач сразу зашуршал за капитанским столом, выдвинув пару ящиков. В них обнаружились свёртки с печатями. Семерик расстелил их на столе, бросив на меня быстрый взгляд. Я еле заметно кивнул и наложил иллюзию на бумаги, освещённые горящей в бронзовом канделябре свечой.

– Так-так-так… – задумчиво пробормотал Крыс, выискивая, к чему бы придраться.

Но документы были в полном порядке. Иллюзия-то моя работала офигенно, делая Виктора Семерика полноправным хозяином этого корабля.

– Так-так-так… – повторил Крыс уже разочарованно, понимая, что докопаться не к чему, а значит, величину взятки поднять не удастся.

– Всё в порядке? – протянул капитан, вскинув лохматую бровь.

– Как это в порядке⁈ – всё-таки картинно возмутился взяточник и ткнул пальцем в документы. – Они не заверены в нашем графстве, а следовательно, могут быть поддельными. Я не имею права вас пустить на наш славный остров. Вдруг вы не просто какие-то наёмники, а пираты или разыскиваемые убийцы? Нет, так дело не пойдёт!

Ублюдок гневно затряс головой, распаляясь всё больше и больше, хотя нёс откровенную околесицу. Ведь если следовать его логике, то на берег могли сходить лишь местные моряки, да ещё те немногие, кто заверил свои документы у местной администрации.

Впрочем, всем в каюте было понятно, почему он так себя ведёт. Потому-то мы с капитаном и ждали, когда Крыс отыграет свою сценку. А тот уже вроде бы выдохся, покраснел, дёрнул воротник мундира и многозначительно посмотрел на бородача, явно ожидая от него каких-то слов.

– Может, мы можем как-то всё это решить?.. – протянул тот.

Крыс картинно нахмурился, словно раздумывал над предложением капитана, а затем нехотя написал на клочке бумаги несколько цифр.

– Сколько? – опешил капитан, распахнув зенки.

– Охренеть! – не удержался и я от возмущения, разглядев каракули Крыса.

– Ты что себе позволяешь, грязный нищеброд⁈ – рыкнул на меня урод и отвесил пощёчину.

Звон от неё прокатился по каюте, и у меня от гнева аж потемнело в глазах. В груди же будто вулкан полыхнул, а пальцы сами собой сжались в кулаки.

Глава 9

Звук пощёчины заметался по каюте, напугав даже свечу. Её пламя задрожало от страха, освещая моё багровеющее от ярости лицо с глазами, уже вынесшими Крысу приговор. Но он этого не видел, поскольку меня скрывала иллюзия. Ублюдок лицезрел лишь простоватую рожу рослого моряка, а потому ещё не чувствовал дыхания смерти – ледяного, обжигающего кожу.

– Да как ты посмел ляпнуть такое, придурок, в моём присутствии⁈ Да тебя за это надо четвертовать! Теперь та сумма, что написана на бумажке, увеличилась как минимум на десять процентов, понял⁈ – прорычал он мне в лицо, заливая слюнями свой подбородок.

Его рожа раскраснелась, зенки метали молнии, а руки жестикулировали так, будто он собирался взлететь на луну.

– Успокойтесь, успокойтесь… – попытался вклиниться капитан, испуганно переводя взгляд с меня на Крыса и обратно.

– И ты заткнись! – рявкнул на него взяточник и схватил за грудки, хотя бородач был раза в полтора больше. Однако Крыс был уверен, что его надёжно оберегает должность, потому он и не боялся получить сдачи.

– Молчу, – прогудел Семерик, даже не пытаясь отцепить от своего ветхого камзола скрюченные пальцы Крыса.

А тот, кажется, наслаждался тем, что он, мелкий и хилый, может вот так бесцеремонно хватать здоровяка-капитана и раздавать пощёчины двухметровым морякам.

– Заплатишь как миленький, капитан, иначе хрен твоя нога ступит на берег, понял⁈ И мне плевать, если у тебя даже нет денег – значит, напишешь расписку! – проорал Крыс, окончательно утратив даже намёк на благопристойный вид, под которым ещё недавно пытался стрясти взятку.

Сейчас он совершенно не стеснялся, говорил всё открытым текстом. И мне жутко… жутко хотелось выпотрошить его прямо здесь и сейчас. Но нельзя! Мать его за ногу и об пол! Нельзя! Если его грохнуть, то потом придётся разгребать вонючие горы последствий. Так что я каким-то невероятным усилием воли сдержал эмоции.

Нет, он получит своё, но не здесь и не сейчас. Нужно действовать умнее.

– Эй ты, урод… – процедил я, вперив ненавистный взгляд в Крыса.

Тот сверлил яростным взором съёжившегося капитана, но, услышав мои слова, медленно повернулся ко мне. И на его вытянувшемся лице отразилось изумление вперемешку с какой-то растерянностью, будто он только что увидел вместо меня трёхголового телёнка, срущего золотом.

– Ты… ты это мне? Да как… как ты осмелился? – заикаясь, проблеял он, медленно наливаясь дурной кровью, чтобы потом исторгнуть из себя гневные вопли с применением рукоприкладства.

– Вот так, – хищно усмехнулся я и потратил щепотку божественной энергии, включая атрибут «очарование».

Установив с ним зрительный контакт, я воздействовал на человека своей магией.

Крыс тут же расплылся в лебезящей улыбке и сладеньким голосом пропел:

– Что… что господин изволит?

Думаю, примерно таким же голосом он разговаривает со своим начальством.

Я слишком хорошо знаю этот тип смертных: с теми, кто не может дать им сдачи, они ведут себя как брутальные самцы. Но стоит им столкнуться с теми, кто сильнее, – сразу начинают лебезить, валяться в ногах и махать хвостом как пропеллером.

– Отвечай на мои вопросы! – приказал я, мельком глянув на удивлённо распахнувшего зенки капитана Семерика. Тот явно не понимал, почему Крыс стал таким покладистым. – Сегодня в порт заходил какой-нибудь корабль? Примерно пару часов назад или, может быть, раньше?

– Нет, – с готовностью ответил Крыс и нахмурил брови, что-то припоминая. – Часов семь уже в порту никого не было.

– Твою мать… – процедил я, расстроенно ударив кулаком в раскрытую ладонь.

Видимо, корабль Сварога либо потонул ко всем морским чертям, либо пошёл к другому клочку земли. Хотя…

– На острове есть ещё какие-то порты? – с надеждой спросил я.

– Да, есть один, но он гораздо меньше и хуже нашего, и с другой стороны острова.

Надеюсь, судно Сварога двинулось именно туда. Мало ли куда его отнесло. Всё-таки ещё есть шанс, что он на этом острове.

Я снова посмотрел на улыбающегося Крыса и бросил ему:

– Быстро подпиши нужные нам документы!

– Конечно, конечно, конечно! – залопотал тот, сунул руку во внутренний карман мундира и вытащил оттуда пачку бумаг.

Разложил их на столе и сразу же начал заполнять, сверяясь с документами, принадлежавшими Семерику.

– Капитан, деньги, – сказал я бородачу, уже сообразившему, что Крыс оказался во власти моей магии. – Мне, конечно, до зубовного скрежета не хочется давать взятку этому уроду, но всё-таки придётся, иначе ему нечем будет делиться со своими подельниками, и это вызовет ненужные вопросы.

– Очень здравая мысль, господин, – согласился Семерик и вытащил из кармана потрёпанных брюк несколько золотых монет.

Он протянул их Крысу, а тот, видимо, так привык хватать всё, что ему протягивают, что сразу же цапнул монеты и сунул в карман, даже не спросив у меня позволения. Хотя девяносто девять процентов смертных на его месте обязательно бы посоветовались со мной, находясь под воздействием «очарования».

Рефлексы, что тут скажешь…

– Подписал, – радостно сообщил мне Крыс, протягивая документы.

Я повёл бровью в сторону бородача, и тот взял бумаги.

– Что ж, любезный, – нехорошо усмехнулся я, продемонстрировав левый клык. – Теперь тебя ждёт награда за то, что ты сделал. Слушай и запоминай: как только ты сойдёшь с корабля, сразу же забудешь о том, что произошло в каюте, а уже на пристани скажешь, что граф Акулов мразь старая.

– Понял, понял, понял! – охотно согласился Крыс.

– Тогда пойдём, – решил я.

Мы с капитаном вышли из каюты, пропустив урода первым, дабы тот выглядел неким дворянином со свитой, как Крыс и привык себя вести.

– Если он так скажет на пристани, то его, скорее всего, либо в темницу бросят, либо вообще… того, – прошептал капитан, показывая руками, будто кто-то накидывает ему петлю на шею и дёргает вверх.

– А ты думаешь, что он достоин меньшего?

– Нет, я считаю, что ему как раз самое место на том свете. Пусть катится в пекло, – убеждённо произнёс бородач, решительно сверкнув зенками. – Мне об этом кровососе не раз говорили. Он даже с самых бедных капитанов сшибает последнее, а те потом не знают, как и где заработать. Тут даже обычные рыболовецкие баркасы воют от произвола таких тварей. Они же как те простолюдины, которые, знаете, господин, выбившись в люди, сразу же начинают топить тех, с кем прежде общались и жили. Задирают носы и уже не считают прежних друзей за людей, да и на родственников смотрят как на дерьмо. Думаю, от рук этого мерзавца пострадали десятки человек, а косвенно он явно виноват в смерти ещё стольких же. А сам наверняка живёт припеваючи: шлюх тискает и вино глотает во всё горло.

– Вот-вот, – произнёс я, невзначай вспомнив Мию.

Если бы смуглянка влепила пощёчину Марене, то богиня смерти точно угробила бы девчонку, невзирая ни на что. Так что я поступил абсолютно правильно – и мне совершенно не жаль подобный человеческий мусор.

А Крыс, выйдя на палубу, махнул рукой своим людям, уже топчущимся около фальшборта.

– Идёмте, – приказал он им и начал по верёвочной лестнице спускаться в шлюпку, где дежурил ещё один смертный.

– Всё прошло без происшествий, – шёпотом доложил мне Серый, подойдя сзади. – Местные не видели ваших спутников, господин.

– Молодцы, – похвалил я его, глядя, как шлюпка быстро удаляется, освещаемая масляным фонарём.

Уже совсем скоро она пристала к причалу, после чего люди покинули её. К сожалению, голоса до меня не долетали, но я увидел, как спутники Крыса вдруг резко повернули к нему лица, словно узнали, что он чумной, и даже отшатнулись.

Ага, значит, всё сработало. И его слова явно дойдут до нужных ушей и последует расправа.

Пока же Крыс, всё ещё находясь под «очарованием», бодрой походкой двинулся по причалу.

– Скоро тебя ждёт танец с виселичной верёвкой на шее, – прошептал я, почувствовав удовлетворение.

А теперь надо бы заняться делами. Отыскать Марену и кое-что у неё спросить.

Я отправился на поиски богини смерти и обнаружил её на нижней палубе среди пустых гамаков, привязанных к потолку. Она восседала на перевёрнутой бочке, задумчиво глядя на масляный фонарь, поскрипывающий под потолком в такт качке.

– Я знаю, зачем ты пришёл, – увидев меня, мрачно выдала богиня, поправив светлый локон, упавший на мёртвый глаз. – И нет, я его не чувствую, но это ещё ничего не значит. Он вполне может быть на этом острове, прямо в городе, просто я не могу ощутить Сварога на большом расстоянии.

– Ладно, тогда давай быстро осмотрим город, а потом, если понадобится, и остров. Он довольно маленький, так что шустро управимся. Но сперва нужно заняться маскировкой нашего отряда. А то хороши мы будем, разгуливая по городу в своём истинном обличье, чтобы все сразу тыкали в нас пальцами. Я видел в трюме плащи с капюшонами. Вот их мы и наденем.

Марена недовольно посмотрела на меня, словно я предлагал ей натянуть ссаную майку нищего. Она даже весьма выразительно постучала пальцем по костяной броне. И мне пришлось несколько минут убеждать её, что нет ничего зазорного в том, чтобы сменить доспехи на плащ. Благо, что я в своей длинной и полной приключений жизни забалтывал не одну богиню, так что и Марена сдалась. Она надела один из плащей, которые я принёс.

Древний же, как и Мия, даже не стали нос воротить, а напялили бесформенные плащи, скрывшие их фигуры.

Вот только оставалась одна проблема – доспехи Марены. Она их сложила в объёмный мешок, который вытащила на палубу, не пожелав оставлять на судне.

– И кто его понесёт? – хмуро выдал я, глядя на мешок. – Я на вьючного ишака не обучался, посему ничего не собираюсь грузить на себя.

– Я могу взять с собой этот мешок, – подал голос Апофис. – Мне ведь всё равно придётся где-то вас ждать, дабы не ходить по городу и не привлекать внимания. К примеру, я могу подождать вас на крыше вон того здания.

Он указал взглядом на храм, виднеющийся из-за городской стены.

– Благодарю, – бросила ему Марена и попыталась улыбнуться, но из-за того что часть её лица была мёртвой у богини вышел кривой оскал хищницы.

Апофис едва не отшатнулся, но всё же справился с собой. Схватил зубами мешок с доспехами и взмыл высоко в ночное небо, чтобы его незаметно было с земли.

– Что ж, надо бы ещё уменьшить численность нашего отряда, – проговорил я и многозначительно посмотрел на Тахрир.

Та недовольно выдохнула и исчезла в моём артефакте, после чего на палубе остались Древний, Марена, а также смертные во главе с капитаном.

Я подошёл к бородачу и произнёс, протянув руку:

– Ну что, давай прощаться. Как и обещал – этот корабль ваш.

Семерик с почтением посмотрел на мою ладонь, робко пожал её, облизал губы и почему-то бросил взгляд на своих подчинённых. Те с таинственным видом перешёптывались на баке судна.

– Ну давай не робей, говори. Что вы там придумали? – бросил я капитану. – Какой заговор созрел в ваших рядах?

– Никакого заговора! – поспешно выдохнул капитан, хлопая короткими ресницами. – Просто мы это… как бы сказать… Ну, корабль-то вы нам отдаёте, а как же вы сами, господин Локки? Если вам потребуется уплыть, что вы будете делать?

– Найду новый корабль. Делов-то. Вон их сколько в порту.

Капитан почесал роскошную плешь и проронил:

– Это-то да, хорошее решение. Но мы тут с мужиками подумали и решили, что ежели понадобимся вам, то зовите. Мы будем в таверне «Ночь Хаоса».

Я хмыкнул и с удивлением посмотрел на бородача:

– И зачем вам такие приключения?

– Ну… – протянул тот, – мы посчитали, что рядом с вами, то бишь с богом, мы чуть ли не избранные, что ли. Да и вы вроде незлопамятный и… человечный. Корабль вон нам дали. Так что мы подумали, что можем и разбогатеть.

Семерик опасливо глянул на меня, словно я мог рассердиться, потому что он вроде как из-за денег собрался мне служить.

– Ценю твою честность, не стал врать, что мол, так загорелся жаждой служить мне, что невмоготу. А что до твоих слов – буду иметь их в виду, – сказал я, похлопав его по плечу.

– Благодарю, господин, – поклонился он, а следом за ним и члены команды, ещё недавно сражавшиеся друг против друга.

Сейчас же они казались единым целым. Неудивительно, ведь эти люди были обычными наёмниками. Это их жизнь – сражаться против одних, а потом с ними же в союзе идти против других.

– Удачи, – сказал я капитану и махнул Древнему с Мареной и Мией.

Мы вчетвером спустились по верёвочной лестнице в уже подготовленную шлюпку, покачивающуюся на воде. Она оказалась довольно маленькой и имела всего пару вёсел. Мне, как джентльмену, пришлось вооружиться ими.

Марена и Мия сразу занялись привычным делом – принялись сверлить друг друга ненавистными взглядами, едва не высекающими искры.

Древний же безучастными рыбьими глазами уставился на городскую стену, словно ему было совершенно плевать, что происходит вокруг.

– Ну ладно, мы боги не гордые, – пробормотал я себе под нос, поплевал на мозолистые ладони и взялся за вёсла.

Лодка на божественной тяге сперва поплыла медленно, но потом разогналась. И уже спустя несколько минут ткнулась носом в деревянную пристань. Мы быстро покинули её и пошли к городским воротам, выходящим в порт. Несмотря на ночь, к ним уже вытянулась очередь. Причём каждого входящего проверяли стражники: заглядывали в лицо, спрашивали про оружие и требовали предъявить документы.

– Вашу мать, прям режимный объект какой-то, – раздражённо прошептал я, пристроившись в конец очереди. – Мало сойти с корабля, надо ещё в город попасть.

– А некоторые, видимо, не попадают, – расслышала мои слова Марена и указал рукой на двухэтажные деревянные домишки, прилепившиеся к городской стене с этой стороны. Из их распахнутых окон лился свет от керосиновых фонарей и вылетали задорные мужские вопли, стук кружек и жеманное женское хихиканье.

– Угу, – согласился я. – Кажется, для таких неудачников прямо в порту и построили бордели да торговые лавки.

– Эй вы! – внезапно рявкнул толстый стражник с объёмным брюхом, ткнув волосатым пальцем в мою сторону. – Живо подошли сюда! Не задерживайте людей!

Оказывается, пока мы с Мареной наслаждались видом борделей, подошла наша очередь.

Я сразу же решил мудро проигнорировать грубое обращение стражника. Если уж и за такое мстить, то я точно никогда не приступлю к поиску Сварога. Потому я спокойно подошёл к воняющему луком стражнику и поймал взгляд его красных от недосыпа глаз. Быстренько использовал «очарование», и нас сразу же без лишних вопросов пустили в город. А тот… тот впечатлил меня. Правда, в негативном ключе.

– Какая же помойка, – с отвращением протянула из-под капюшона Мия, глядя на привратную площадь, полукольцом окружённую ветхими двухэтажными хибарами, освещёнными уличными факелами.

В свете их танцующего пламени по утрамбованной до состояния камня земле шныряли здоровенные крысы от одной гниющей кучи мусора до другой и бродили худые загорелые горожане с тусклыми взглядами.

– В самый раз для тебя, – холодно бросила Марена, покосившись на смуглянку.

Та явно хотела что-то дерзко ответить, но я не дал ей раскрыть рта, сурово проронив:

– Хватит плакать, Мия. Ты сама во всём виновата. На кой хрен ты начала служить Маммоне? Могла ведь остаться в своей деревушке или городке… не знаю, откуда ты родом. И могла бы там мужиков охмурять, поросям хвосты крутить и горя бы не знала.

– Власть. Она хотела настоящей власти, – уверенно процедила богиня смерти и взмахом руки прогнала попрошайку, протягивающего ей орущего младенца.

– Интересно, что он хотел? Продать мальца, получить несколько монет на пропитание или просто похвастался? – проговорил я, чтобы перевести тему.

– Не знаю, не спрашивала, – буркнула Марена и, на миг закрыв глаза, проронила: – Нет, всё ещё не чувствую Сварога.

– Ладно, тогда разделимся по двое и будем ходить по городу, выискивая и выспрашивая о тех, кто пришёл в него несколько часов назад. Авось корабль Сварога разбился где-то на побережье, после чего он прихромал сюда.

– Как бы там ни было, этот клоповник точно надо проверит, – согласилась Марена.

– Угу. Только руками старайтесь ни к чему не прикасаться и дышите через раз, а то в таких местах обитают очень злющие бактерии. Они и богов могут разложить на плесень да на липовый мёд, – произнёс я и взмахом руки показал Древнему, что нам надо бы перемолвиться с глазу на глаз.

Мы отошли, и тот глухо спросил:

– Какой у тебя вопрос?

– Ты же вроде как в половину рыбьего глаза видишь будущее, так что можешь ответить – найдём мы Сварога или нет?

Тот, даже не утруждая себя объяснениями, покачал головой и вернулся к дамам.

И что это значит? Мы не отыщем Сварога? Или Древний не видит этой линии будущего?

Глава 10

Ясен пень, мне пришлось идти с Мией, ведь её точно нельзя было ставить в пару с Мареной, если я не хотел, чтобы богиня смерти прикончила её при первой же возможности. А с Древним Мию оставлять тоже было такое себе решение – мало ли что выйдет из подобного дуэта.

Посему я и пошёл с ней, взяв западную часть города. Восточную же должны были прочесать Древний с Мареной.

– Боги, да тут и шагу не ступить, чтобы не угодить в дерьмо, – глухо произнесла смуглянка, аккуратно ставя свою изящную ножку на площадь, покрытую подозрительными пятнами, глубоко въевшимися в землю.

Пятна соседствовали с мелкими кучками отбросов, какой-то вонючей гадостью, размазанной по земле, и жирной грязью, влажно поблескивающей под светом луны и звёзд.

– Да, дерьмо будто само под ноги прыгает, – согласился я с ней, поглубже натянув капюшон.

Но это не помешало мне внимательно посматривать по сторонам, где шастали всякие подозрительные личности. Половина из них явно с великой радостью воткнёт нам нож в спину и обчистит карманы.

Рано или поздно на нас кто-нибудь да попробует напасть. Только мы чуть-чуть отойдём от более-менее освещённых улиц, где порой громыхали ботинками отряды стражников с винтовками, так сразу и найдутся желающие разлучить нас с наиболее ценными вещами.

– Как мы будем искать Сварога? – спросила из-под капюшона Мия, которая даже в плаще умудрялась вышагивать так, что её покачивающиеся бёдра привлекали внимание всех мужчин и даже нескольких женщин. Правда, те смотрели на неё с завистью. Одна даже швырнула вслед смуглянке тухлую голову рыбы. Благо та этого не заметила, а то непременно бы остановилась, дабы потратить немного времени, чтобы засунуть эту голову женщине в задницу.

– Будем опрашивать всех, кто более-менее выглядит адекватно, – произнёс я и, не став откладывать дело в долгий ящик, пошёл к бородатому мужчине.

Тот сидел на гнилом крыльце дома и бойко зашивал рубашку, скомканную на коленях.

– Милейший, – обратился я к нему.

Он поднял на меня тяжёлый, угрожающий взгляд, будто заподозрил, что я вознамерился то ли отобрать у него рубашку, то ли снасильничать. Но в то же время в его тёмных глубоко запавших глазах с большими чёрными припухлостями сверкнула заинтересованность, будто он допустил мысль, что на мне можно как-то нагреть руки.

Я сразу понял, что сейчас начнётся театральная постановка, где он будет задумчиво хмурить лоб и всеми силами изображать, что только деньга способна освежить его память. Поэтому я сразу швырнул ему на колени мелкую монету, взятую на корабле.

Мужик шустро сграбастал её и, повеселев, уставился на меня. А я начал задавать интересующие меня вопросы, касающиеся Сварога: мол, видел такого? А о каком-нибудь свежем кораблекрушении слышал? Какие-нибудь потрёпанные моряки входили в город не со стороны портовых ворот?

Мужик вроде бы искренне старался отвечать, но, к сожалению, ничего не знал.

Отойдя от него, я пробурчал:

– Что ж, первый блин комом.

– Думаю, и следующие десять, а то и двадцать блинов будут не лучше, – ехидно проговорила Мия.

И она оказалась права. Никто из последующего десятка людей даже близко ничего не слышал, хотя все они по своей профессии довольно часто ходили по городу. Это были уличные актёры, стражники, бродячие торговцы и прочие «уважаемые» люди.

– Так никаких денег не хватит! – раздражённо произнёс я, шагая рядом со смуглянкой.

Каждый из «информаторов» всеми способами пытался выцыганить у меня мелкую монетку. Ну а мне приходилось их давать – не силой же заставлять людей говорить. Да и тратить божественную энергию на «очарование» не хотелось. Её и так кот наплакал, и совсем не Йольский, тот-то величиной с быка.

– Да-а-а, вот так деньги кончатся – и всё, придётся возвращаться к Апофису не солоно хлебавши, – язвительно заметила Мия.

– Не, если кончатся деньги, тогда ты за информацию будешь расплачиваться натурой.

Девица сразу сбилась с шага, будто подвернула ногу, и резко повернула ко мне голову.

В темноте капюшона сверкнули её глаза, а изо рта вырвалось:

– Нет! Ты не посмеешь так со мной поступить!

– Почему? – удивился я. – Ты же теперь служишь мне. Забыла? Так что я волен распоряжаться твоим телом как хочу.

Мия сжала кулачки и рассерженно зашипела, стоя посредине узкой улочки, где едва могла проехать телега.

И тут в стороне от нас раздался грохот копыт и весёлое улюлюканье.

Я едва успел схватить Мию и вместе с ней прижаться к растрескавшейся стене дома, как мимо нас на полной скорости пронеслись два всадника, обдав горячим воздухом, грязью из-под копыт и тяжёлым духом навоза.

Один азартно завопил, прижимаясь к гриве лошади:

– Виконт, я вас сделаю! Выиграю этот спор!

– Нет уж, это я вас обгоню, сударь! – распалено крикнул другой.

И они понеслись по улице дальше, сбив с ног несколько замешкавшихся горожан. Один человек упал так неудачно, что разбил голову. К нему сразу же бросились люди. Чтобы помочь? Увы, они сразу вывернули его карманы и передрались за медяки. Хорошо хоть не убили.

– Да, по сравнению с этими дворянами даже аристократы в Империи кажутся адекватными, – произнёс я. – Похоже, они тут полновластные хозяева и даже если кого-то убьют, то максимум отделаются штрафом.

– Ублюдки сраные! – зло прорычала Мия, посмотрев в сторону поворота, за которым скрылись всадники.

– Ну, явно не святые души, – поддержал я её, переведя взгляд на горожан, с криками и тумаками дерущихся за монеты.

Похоже, побеждал здоровенный краснорожий небритый детина. Он схватил несколько монет и откатился к указателю. А на том крупными буквами было выведено «Постоялый двор» и для особо одарённых нарисована картинка, изображающая кружку пенного и кровать.

– Вот куда нам надо, – указал я рукой на знак, глянув на Мию.

Та окинула меня оценивающим взглядом, фыркнула и насмешливо произнесла:

– Всё-таки не утерпел и решился покувыркаться со мной?

– Боги, да что же у тебя мысли только об одном⁈ Не буду я с тобой кувыркаться! – выдохнул я, аж руками всплеснув. – На постоялый двор мы пойдём совсем не за этим. Подумай сама, дурочка, куда может двинуться Сварог в первую очередь? Конечно же, пожрать и отдохнуть. Не на улице же ему спать. К тому же на постоялый двор всегда съезжаются путешественники, а они частенько знают и видят больше других.

Мия сощурила зенки и прошипела, задетая за живое моим отказом возлечь с ней:

– Помяни моё слово, Локки, ты рано или поздно сам ляжешь в мою кровать.

– Вот уж вряд ли, – фыркнул я и двинулся в том направлении, куда указывал знак.

– Ты не знаешь, от чего отказываешься.

– Ой, начинается… Все вы так говорите, а потом оказывается, что вы даже не в курсе, что такое Асгардский штопор и Иггдрасильская лавочка.

Девица осеклась и вроде нахмурилась, будто пытаясь понять, что значат эти названия.

Я же самодовольно улыбнулся, завернул за угол и увидел постоялый двор. Тот возвышался над окрестными домами на целый этаж и выглядел гораздо приличнее их – здесь явно останавливались те, у кого водились деньги.

Постоялый двор был окружён кирпичной стеной и сам тоже оказался выстроен из кирпича. Крышу покрывала красная черепица, а из забранных решётками окон струился жёлтый свет керосиновых ламп.

– Многообещающее место, – пробормотал я и покосился на надувшуюся Мию.

Та первой вошла в гостеприимно распахнутые ворота, за которыми скрывался небольшой двор, хорошо освещённый факелами.

На кирпичном крыльце стояла троица пьяных хохочущих мужчин в дорогих камзолах. От них несло вином, табаком и чесноком.

У крайнего слева в руке ходил ходуном револьвер. И прищурившись одним глазом, он пытался прицелиться в женщину средних лет, привязанную к одной из деревянных опор навеса для соломы. Платье на груди бедняжки было разодрано, обнажая грудь, покрытую синяками. Глаза и рот ей завязали, так что она могла лишь мычать, дико извиваясь.

Двор же оглашал истошный крик мальчонки лет десяти:

– Мама! Мама! – звал он, протянув руки к женщине.

Но его крепко держал за худые плечи седоусый мужчина в картузе, застиранной рубахе и парусиновых штанах, подвязанных верёвкой.

Он с тупой покорностью на морщинистом лице косился на троицу, а те хохотали и давали советы пьяному стрелку:

– Давайте, давайте, сударь Окунев, если попадёте ей в голову, то сразу и выиграете. А ежели рана будет лёгкая – начисляется одно очко, за тяжёлую – три. Но в любом случае после вашего выстрела право переходит сударю Карпову, а потом и мне. Однако помните, господа, я-то точно попаду, ведь выпил на две кружки меньше вашего!

Они снова захохотали громко, по-господски, явно уже одурев от собственной власти и безнаказанности. Их багровые расплывшиеся, сальные рожи носили отпечатки всех мыслимых человеческих пороков и даже парочки таких, о которых, возможно, не знала даже Мия с её чёрной душой.

Смуглянка же в этот миг без всякого сочувствия к происходящему окинула взглядом разворачивающуюся драму и направилась к крыльцу, предусмотрительно не пересекая линию возможной стрельбы.

– Дяденьки, дяденьки, умоляю, не стреляйте в мою матушку! – заголосил пацанёнок, давясь слезами и размазывая их по впалым щекам. – Она же вам ничего не сделала! Она всего лишь пролила пиво на ноги того господина… Она отработает, мы отработаем! Я пойду к вам в услужение, буду делать самую тяжёлую работу, чистить ваши сапоги… я всё отработаю и даже больше… Только не стреляйте в неё, умоляю!

Однако его голос потонул в очередном взрыве гогота. Дворяне обращали на него не больше внимания, чем на комаров, жужжащих в напоённом морской солью воздухе, пропитанном запахом жареного мяса и пива.

– Отпусти, дядька Перфилий! – вскричал пацан и попытался укусить за руку усатого, удерживающего его.

Но тот ещё крепче прижал мальчишку и громко прошипел:

– Молчи, молчи! Они же и тебя убьют, дурёныш. Мы… мы полностью в их власти. Это… это испытание дали тебе боги Хаоса. Ты должен пережить его.

Парень зарыдал пуще прежнего, горько, жалобно, аж подвывая. И его отчаянный взгляд скользнул по моей фигуре, замершей возле ворот. В детских глазах вспыхнула безумная надежда, но тут же погасла. Он по моему простенькому плащу сообразил, что в таком наверняка может ходить лишь простолюдин. А какой можно ждать помощи от плебея, когда в деле замешаны дворяне?

Однако паренёк не успокоился. Он метнул взор в сторону приоткрытых окон, откуда вылетали громкий смех, звон тарелок, стук кружек и игривые взвизгивания служанок. И пацан открыл было рот, да так и замер, не решаясь крикнуть «помогите».

Кажется, даже его детский разум сообразил, что пирующие там дворяне не заступятся за его мать, а скорее присоединятся к развлечению троицы грёбаных упырей.

– Пойдём, Митяй, пойдём, – прошептал Перфилий и потащил верещащего пацана за конюшню, опасливо поглядывая на дворян.

Один из них обратил на него внимание и грозно крикнул:

– Куда, отребье⁈ Стойте и глядите! Будем вам впредь наука, чтобы вы лучше исполняли свои обязанности! А то совсем распустились! Ух-х-х я вас всех, сволочей! Обленились да жирком заплыли! Забыли уже, что вы обязаны служить нам верой и правдой! Для того вас боги Хаоса и создали! А мы по праву рождения повелеваем вами!

– Отличная речь, сударь Карпов! – одобрительно причмокнул слюнявыми губами третий аристократ и повелительно ткнул пальцем Перфилию, чтобы он с мальчонкой встал поближе к мычащей женщине.