Текст книги "Локки 9. Потомок бога (СИ)"

Автор книги: Евгений Решетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 23

Рёв драконицы прокатился по площади, словно грохот камнепада, обещающего смерть. Она хлопала крыльями на вершине Башни Древних, притягивая к себе взгляды всех, кто прятался в домах вокруг площади.

– Что ж, пожелайте мне удачи, – произнесла Огнева.

– Ты действительно думаешь, что с ней лучше сперва поговорить? – мрачно спросил Шилов, вдыхая густой воздух, пропитанный запахом смертельной опасности.– В тот раз мать Апофиса не вняла голосу разума.

– Рафаэль Игоревич, – устало потёрла лоб мулатка, – мы с вами уже всё обсудили во Дворце Совета, так что придерживаемся нашего плана. Если разговор не удастся – вы атакуете, а мы сбежим.

Мужчина нахмурился, поджав потрескавшиеся губы. Ему явно хотелось возразить, удержать девушку от опасной затеи, самому поговорить с крылатым ужасом. Но он понимал, что Огнева справится лучше.

– Что ж, удачи, – прохрипел мужчина, затвердев лицом, как старый генерал, отправляющий в бой молодых солдат, от которых в конце битвы мало кто останется в живых.

Баронесса кивнула, уловив искры надежды в глазах Ильи, затем призывно махнула рукой старику Мыху и вышла из дома.

Они направились к Башне Древних. Туда же от противоположного дома двинулась и жрица Бурая.

Расчёт был на то, что драконица, возможно, послушает представительниц женского пола. Оправдается ли он? Пока что каждый камешек на площади злорадно шептал, что ни хрена у них не получится.

– Время… Потянуть бы время, – пробормотала баронесса, поймав на себе разъяренный взгляд огромных змеиных глаз.

– Ага, выиграть хотя бы ещё денёк, – расслышал её слова Мых, прикрыв рот морщинистой рукой, испещрённой пигментными пятнами. – Авось Локки вернётся. Иначе эта ящерица и вправду испепелит город. Ты посмотри на неё… Она уже почти не контролирует себя от ярости.

И словно в подтверждение его слов драконица распахнула усеянную зубами пасть, где заклокотал огонь. Кажется, она решила действовать, не дожидаясь «парламентёров». Уже сообразила, что ни Апофиса, ни Локки в городе нет, раз к ней идут смертные. Да и чувствовала, что они так и не вернулись в этот мир.

– Сразу переходим к плану «Б»! Переговорами ничего не добьёмся! – лихорадочно отбарабанил Мых и схватил баронессу за предплечье, останавливая её. – Пора подать условный сигнал, пока эта тварь не сожгла тут всё!

Взгляд девушки метнулся к разъярённой драконице, потом лихорадочно пробежался по домам и снова вернулся к крылатой рептилии. Та расправила крылья и выгнула шею так, что её голова оказалась ниже уровня крыши Башни. Всё в её облике кричало о готовности выдохнуть жгучие потоки пламени.

Баронесса шумно сглотнула, у неё над верхней губой выступили бисеринки пота. Она прикидывала, чем всё это закончится, не решаясь подать сигнал, который ознаменует атаку на драконицу. Девица считала, что мать Апофиса все же блефует.

– Ну же, решайся! – дёрнул её за предплечье старик и через миг удивлённо округлил глаза. – Ох ты ж ё… Портал!

Мулатка резко повернулась и увидела, как над площадью расцвёл энергетический овал, потрескивающий, словно закоротившая гигантская розетка.

* * *

Выбравшись из портала, я грохнулся на колени, но даже не почувствовал боли, продолжая сжимать Мию. Её лицо быстро приобретало землистый цвет, а дыхание слабело.

– Древний, твою мать! Быстрее! – рявкнул я на осьминогоголового, показавшегося из портала.

Тот сразу вытянул перепончатую руку, направив её в сторону смуглянки. С его пальцев сорвались зелёные искры и ударили прямо в её развороченный бок, где на солнце поблёскивали кости. Под действием магии Древнего они начали с тихим треском восстанавливаться, плоть нарастала на них и все покрывала молодая розовая кожа.

Апофис, последним вырвавшийся из портала, восторженно проревел:

– Получается! Получается!

– Твоя матушка тут, и кажется, она весьма зла, – заметила Марена, глядя на гигантскую рептилию, обосновавшуюся на Башне.

Та тоже увидела нас и подавилась уже готовым вырваться потоком пламени.

– Похоже, мы вернулись весьма вовремя, – произнёс Сварог, сжимая в кулаке камень-артефакт, в который перед переходом втянулась Тахрир. Здесь бы её испепелили солнечные лучи, и признаться, я даже не подумал об этом. А вот бог проявил себя с лучшей стороны.

– Сын! – взревела мать Апофиса, взмахнула гигантскими крыльями и взлетела.

– Матушка! – радостно выдохнул дракончик то ли на эмоциях, то ли уже позабыв обо всех размолвках с родительницей.

Видимо, путешествие в другой мир изрядно подействовало на него.

Апофис тоже взмыл в воздух, и они с матерью закружились над площадью в танце семейного воссоединения.

Я перевёл взгляд на тихо вздохнувшую Мию. Её веки дрогнули и разошлись, обнажив мутные глаза. Они быстро прояснялись, намекая, что девушка вот-вот окончательно придёт в сознание.

– Так просто ты не помрёшь, – усмехнулся я, продолжая держать её на руках. – Забыла, что служишь мне? От меня так легко не уходят.

Вдруг на другом конце площади раздался радостный вопль:

– Локки!

Я поднял взгляд, и мои губы сами собой разошлись в улыбке. В мою сторону бежала баронесса Огнева, а за ней едва поспевал старик Мых. В какой-то миг он плюнул на бег и просто перешёл на шаг, схватившись за бок.

– Вот значит как… – протянула Мия, словно ей открылась великая тайна.

Её взгляд ревниво полоснул Огневу, а затем она внезапно сильно обхватила меня руками за шею, после чего притянула и впилась поцелуем – страстным и жадным, подобным укусу голодного вампира, наконец-то добравшегося до плоти, полной горячей, молодой крови.

– Ого! – удивлённо выдохнул Сварог, глядя на нас. – А эта девица способна высосать океан!

– Ты что творишь, полоумная⁈ – зло прошипел я, отцепил от себя Мию.

Та довольно облизала пухлые губы и с ухмылкой победительницы посмотрела на остановившуюся мулатку. На лице Огневой возникло ошарашенное выражение. Брови взлетели к волосам, а пальцы сжались в кулаки. Взор же едва не вскрыл мою черепную коробку. Да и улыбающуюся Мию она одарила не менее острым взглядом, попутно оценивающе скользнув по её соблазнительной фигуре. Да ещё смуглянка выгнулась так, что одежда подчеркнула её аппетитные изгибы.

Баронесса едва не заскрежетала зубами, потемнев лицом от гнева.

Тьфу, зараза! Похоже, она подумала, что между мной и сексуальной смуглянкой завертелся роман, пока мы были в другом мире.

Я открыл рот, дабы объяснить ей всё, но та опередила меня.

– Предатель! – выпалила она и резко развернулась, словно марионетка.

Мулатка рассерженной пчелой рванула прочь. А я вскочил на ноги, выпустив из рук стерву Мию.

Та грохнулась спиной на брусчатку и испустила стон боли:

– О-о-ох, дерьмо.

– Не стоит этого делать, – бросил мне Древний, глядя из-под капюшона рыбьими глазами.

– Чего не стоит⁈ – рявкнул я, раздувая крылья носа.

– Идти за ней. Я видел, чем закончится эта линия будущего. Если ты останешься с Огневой – она погибнет. Нет ни одного варианта, в котором она выживет, имея с тобой отношения.

– Что ты несёшь⁈ Что за бред⁈

– Я говорю правду. Если не отпустишь эту смертную, её ждёт смерть.

– Ты опять пытаешься играть мной как куклой⁈ Грёбаная ты Пифия! Снова вещаешь то, что должен сказать, как перед вызовом межмирового портала?

– К сожалению, нет, – ответил тот. – Клянусь.

Его слова, не весящие ни грамма, обрушились на меня как многотонная лавина. Искренен ли он или нет? Сжавшееся сердце почуяло, что Древний всё же говорит правду.

Я бросил взгляд в спину баронессе, чувствуя, как пульс барабанит в висках, а ноги словно приросли к площади. Мысли в голове скакали как припадочные, и только одна оказалась островком спокойствия. Она шептала, что я должен всё обдумать, взвесить и не делать резких поступков.

Пока я думал, Огнева скрылась из виду, вызвав широкую усмешку у Мии, лежащей на боку. Она напоминала довольную кошку, укравшую хозяйскую сметану. И её усмешка окончательно добила меня…

– Марена, она твоя! – холодно процедил я, кивнув на Мию. – Делай с ней всё что хочешь.

– Мудрое решение, – отозвалась богиня, метнув на вздрогнувшую смуглянку многообещающий взгляд.

– Локки, постой! – выдохнула та, вскочив на ноги. – Я просто… просто хотела, чтобы ты… ты… стал моим! Кажется, я люблю тебя! Меня захлестнули чувства! Затмили разум, когда я увидела, как к тебе бежит та девка.

Казалось, что она сейчас заплачет: ресницы дрожат, глаза влажно блестят, а дыхание с хрипами вырывается из груди, подавшейся вперёд, чтобы та выглядела больше и сочнее.

– Ты стерва, собственница и… актриса. Любовь? Не смеши меня. Ты всего лишь хочешь потешить своё уязвлённое самолюбие. То, что я отверг тебя, горит в твой чёрной душе как жгучее, иссушающее пламя.

– Но я спасла тебя!

– Я бы и сам выкрутился. Но твой порыв… да, что-то в нём есть, – нехотя выдавил я сквозь зубы и повернулся к Марене. – Не убивай её и не причиняй боль.

– Хм-м… ты отбираешь у меня самое интересное, но ладно, договорились, – ответила та.

– Локки, не отдавай меня ей! – упала на колени Мия и умоляюще протянула ко мне руки.

– Я уже видел в твоём исполнении эту постановку.

– Какая драма, – иронично пробормотал Сварог. – Даже не думал, что Локки…

– Лучше заткнись! – угостил я его звериным оскалом и чуть ли не вместе с кожей вырвал у него из ладони артефакт с Тахрир.

Поспешно сунул его в карман и был вознаграждён испугом, мелькнувшим в медового цвета глазах бога.

– Ариведерчи, дамы и господа! – бросил я и пошёл прочь, слыша за спиной истеричные возгласы Мии.

Впрочем, они быстро пропали, поскольку Марена утянула её в портал, где скрылась вместе со Сварогом, успевшим бросить мимолётный взор на Древнего. А тот покосился на улетающих драконов и, скрестив руки на груди, поплыл по воздуху в сторону Башни.

А на том клочке площади, где разыгралась эта буря страстей, ещё долго, наверное, будет подрагивать воздух. Даже меня прошибло на целый каскад эмоций.

К счастью, чем дальше я уходил от того места, тем спокойнее становился. И в какой-то миг смог вполне разумно мыслить, естественно вернувшись к размышлениям об Огневой и словах Древнего.

Как мне поступить?

Стоит признать, что я и раньше испытывал излишне тёплые чувства к противоположному полу, как сейчас к баронессе. Однако я всегда расставался с объектами моей привязанности – иногда с лёгкой грустью, дружескими улыбками, уважением, а иногда со скандалами, криками и пожеланиями сдохнуть. Несколько раз даже с попытками убить или отрезать что-то.

Но никогда, никогда я не расставался по чьему-либо велению, пусть даже велению будущего, ведь это попирает мою гордость! У меня будто что-то отнимают, а я не привык отдавать своё! Но как тут не отдать, если Древний всё-таки не врал? Я же, по сути, убью Огневу, не вняв предупреждению осьминогоголового.

– Дерьмо, – процедил я, пнув пустую консервную банку. Она с грохотом улетела в сторону улицы, вытекающей с площади.

К слову, улица уже выглядела гораздо лучше. Мусор пропал, крысы сгинули, а фасады домов оказались отремонтированными. Наверное, время также отремонтирует и мятежную душу Огневой, если мы разбежимся. Она найдёт себе нормального подкаблучника, выйдет за него замуж и будет править образовавшейся семейной ячейкой, возможно порой вспоминая меня и плюясь в мой фоторобот.

Эх, лишь бы она сейчас не наломала дров!

Я огляделся и обнаружил парочку небритых мужчин с мутными, как стоячая вода, глазами.

– Идите сюда, – приказал я им.

Те сразу же покорно подбежали, едва не виляя хвостами.

– Да, господин, мы слушаем вас, – выдохнули они, подобострастно улыбаясь.

– Вы знаете, кто такая баронесса Огнева? – хмуро спросил я, почесав рёбра. Они ещё побаливали, но «регенерация» уже минут пять назад подлатала моё тело. С него даже синяки ушли.

– Я знаю, – сказал один, а второй промолчал, бросив на своего товарища завистливый взгляд.

– Тогда найдите её, она пошла вон по той улице, и присмотрите за ней. Точнее, один будет присматривать, а второй метнётся к Сломанному Рогу и передаст, чтобы он выделил людей, дабы те приглядывали за ней, а то она может совершить какую-нибудь херню. Баронесса сейчас на взводе. Поняли меня?

Те кивнули и рванули прочь.

А я продолжил путь к храму, ощущая во рту вкус тлена, кошачьего дерьма и… бодрящего азарта. Он вдруг взыграл во мне, разбуженный вызовом, который бросило мне будущее. Сумею ли я переиграть судьбу, оставив Огневу при себе? Может, стоит попробовать?

Я вздохнул и потёр ноющую шею, ощутив на коже кровососущую крылатую тварь. Мелкую, но поганую. Раздавив её пальцами, пробежался взглядом по пустынной улице. Никого, только две вороны на крыше. Хотя… в узкой щели между домами качнулась чья-то тень и тут же исчезла, словно кто-то там прятался.

Зверолюд? Но какого хрена он драпанул от меня? Или это просто какое-то совпадение? Да, наверное, всё же второе. Что-то в последнее время я стал слишком подозрительным.

– Кхыр… – раздался приглушённый хрип между теми же домами, будто зверь подавился куском окровавленного мяса.

– Нет, теперь я точно должен посмотреть, что там, – пробурчал я себе под нос, осторожно подкрался к дому и заглянул за него.

Там справлял нужду бородатый крупный мужчина, что-то довольно хрипя себе под нос. В его ухе поблёскивала золотая серьга, а на чёрной растянутой футболке красовалась надпись: «Всё хорошо, что хорошо кончается».

Семаргл, мать его за ногу и об пол! И он выглядел точь-в-точь как бог, который заявился сюда, дабы поговорить со мной.

– Кхем-кхем, не помешаю? – усмехнулся я. – Судя по всему, и тебя с головой захватило настроение, пропитавшее город. Все хотят отмыть и отремонтировать его. Вот и ты, видимо, решил помыть стену.

– Приспичило, – вздрогнул он, повернувшись ко мне спиной. – А ты как вообще понял, что я тут?

– Да услышал твоё радостное хрипение, напоминающее совокупляющихся кабанов.

– А-а-а, – протянул он. – Настроение у меня хорошее. Марена привела Сварога домой, но без тебя бы она не справилась. Ты большой молодец. Она рассказала обо всём.

– Как-то Марена очень быстро поведала о моих геройствах. Мы с ней разбежались всего минут десять назад. Как в такое короткое время можно уместить рассказ о моих свершениях? Тут минимум потребуются три дня и три ночи, – иронично ухмыльнулся я, засунув мысли о баронессе в дальний ящик.

– Она сумела, – бросил через плечо бог, застегнул ширинку, вытер руки о джинсы и повернулся ко мне, сверкнув улыбкой. – Талантливая богиня.

– Соглашусь.

– И ты оказался талантливым богом, – посерьёзнел Семаргл. – Ты выполнил условия сделки с Перуном, и теперь, как он и обещал, ты ничего не должен славянским богам, а также мы больше не потревожим тебя.

– Отлично. Наконец-то я вздохну с облегчением. Вот бы ещё кто-нибудь изничтожил всех комаров – и тогда бы я вообще зажил счастливо и спокойно.

Бог криво усмехнулся, почесав крепкими ногтями щеку, заросшую чёрной бородой.

– Только знаешь… есть кое-что ещё, – протянул он, вперив в меня острый, испытывающий взгляд дознавателя.

– Это без меня, – громыхнул я сталью в голосе.

– Ты даже не знаешь, о чём я…

– Древний. Верно? Вы не могли пройти мимо такого персонажа. Его сила, знания… Они обязаны были притянуть вас, как падаль грифов.

– Ну у тебя и сравнения, – поморщился бог. – Но в целом ты прав. И раз ты привёл Древнего в наш мир…

– Нет. Ты уже забыл, о чём мы договорились с Перуном? Вы больше не докучаете мне. А если хотите найти общий язык с Древним, так дерзайте… Вперёд, но без меня, – резко ответил я и отвернулся, показывая, что разговор закончен.

Семаргл за моей спиной недовольно всхрапнул…

Глава 24

Бог не пошёл за мной, а остался в проулке, благодаря чему я спокойно вышел на улицу и продолжил путь к храму.

Тот встретил меня гостеприимно распахнутыми дверьми и окутанным запахами благовоний залом, где, несмотря на раннее утро, горели свечи. Из-за них в помещении было даже жарче, чем на улице. Хотя и там солнце припекало – будь здоров! Пока я шёл к храму-пагоде, аж весь вспотел.

Да и вообще, после прогулки в другой мир мне не помешало бы хорошенько отмыться. Потому-то я и направился в местный душ, старательно гоня от себя мысли о баронессе Огневой.

Тёплая вода и настоящее мыло помогли мне словно обновиться. По крайней мере, после водных процедур моя кожа снова выглядела просто смуглой, а не грязно-смуглой с кровавыми разводами.

– Так-то лучше, – пробормотал я, проведя рукой по поскрипывающим от чистоты волосам, и голышом отправился в свою комнату, прихватив только кубок-портал, что путешествовал со мной в другой мир.

Грязные и порванные вещи оставил прямо возле душевой. Кто-нибудь их точно заберёт и либо простирает, либо выкинет.

Пока же я вошёл в комнату. Мельком глянул на флажки с изображением рокерской «козы», а потом принялся рыться в платяном шкафу. Там меня ждал сюрприз: отличные чёрные штаны из хорошего хлопка и рубашка того же цвета с вышитой красными нитками всё той же рокерской «козой».

Причём и штаны, и рубашка обладали крохотными камушками-артефактами, вставленными в пуговицы. Они укрепляли ткань, отталкивали грязь и посторонние запахи. Однако подобный чудо-костюмчик всё же мог промокнуть или воспламениться. Впрочем, я всё равно был ужасно рад, что кто-то заказал его из империи.

Быстро облачившись в обновки, я с удовольствием глянул на себя в ростовое зеркало в деревянной резной оправе и услышал деликатный стук в дверь.

– Войдите, – бросил я, уже по характерной тяжёлой поступи поняв, что это моя медведеподобная жрица.

– Господин, я так счастлива вас видеть, – просипела она, тяжело дыша, будто бежала к храму.

– Ещё бы! Я сам себя счастлив видеть, – подмигнул я собственному отражению в зеркале. – Ну, рассказывай, что тут у вас случилось. Зачем прилетала матушка Апофиса? Хотя нет, эту часть можешь пропустить. Она явно оказалась здесь из-за сына. Видимо, почувствовала, что тот свинтил из этого мира, и, естественно, решила, что к этому причастен я.

– А вы были к этому непричастны? – спросила жрица, глядя на меня круглыми медвежьими глазками, сверкающими на покрытом шерстью лице.

– Причастен, естественно, – признался я.

– Но вы, как всегда, всех одолели и вернули дракончика обратно! – выдала она зазвеневшим голосом и сделала ко мне порывистый шаг.

– Конечно! А как же может быть иначе?

– Так-так-так, – быстро проговорила она, пробежавшись мохнатыми пальцами по балахону с изображением той же рокерской «козы». – Стоит записать все ваши приключения, чтобы потом читать их пастве.

– Хм, надо бы мне самому изучить эту книжку с моими приключениями.

– Там всего два раздела, но она уже очень большая. Всё может и не уместиться.

– Ха! Да вон у Польши, то бишь Речи Посполитой, было три раздела. И ничего, до сих пор существует, всё в ней уместилось, – усмехнулся я, довольный собственной шуткой на историческую тематику. Но тут же грустно посмотрел на жрицу, силящуюся осознать мой юмор. – Эх, ладно, не бери в голову, потом пошучу перед кем-нибудь более знающим. Лучше рассказывай, что произошло после моей незапланированной отлучки?

Она опустила взгляд, нервно потёрла руки и принялась глухо излагать, довольно подробно и честно, ничего не утаивая.

Я выслушал её и протянул, недовольно хмуря брови:

– Да-а-а… Вот и разрушилась моя вера в чудеса. А ведь думал, что без меня вы хотя бы недельку выдержите, не передерётесь. А оно вон что произошло: едва Дворец Совета не разгромили. И кто в этом виноват?

– Все виноваты, – выдохнула она, не решаясь поднять голову. – Видимо, рано нам ещё на столь долгий срок оставаться без вашего присмотра.

– Видимо так, – повторил я и почесал висок.

– Есть ещё одна новость, – глухо проговорила жрица и всё-таки посмотрела на меня. – Вокруг города стали появляться очень сильные зверолюды. Они могут быть даже сильнее самого Крушителя.

– Да ну? – удивился я, дёрнув головой. – И откуда такие красавцы?

– Не знаю, – пожала она широкими плечами. – Но мы одного изловили. Он в темнице сейчас сидит.

– Хм, что ж, пойдём посмотрим на него. Хоть чем-нибудь займусь. Отвлекусь от своих… сердечных дел.

Последние слова я пробормотал еле слышно, после чего вышел из комнаты следом за жрицей, которая повела меня к местной темнице.

К счастью, или, может быть, к сожалению, я никогда там не бывал, потому впервые имел сомнительную честь лицезреть двухэтажное приземистое здание из чёрного камня, покрытого такими трещинами, что из них уже росли не просто серые стебельки, а едва ли не кусты.

Благо, что хоть пустые глазницы окон оказались забранными хоть и ржавыми, но крепкими решётками, а главная дверь была сделана из толстых дубовых досок, обшитых металлическими полосками.

Возле двери играли в карты два лохматых зверолюда. Но стоило им увидеть меня, как они резко выпрямились, схватив прислонённые к стене новенькие пневматические винтовки.

– Вольно, – бросил я им.

– Ух я вам задам… – погрозила им кулаком Бурая, наградив злым взглядом. Мол, тут идёт сам сын Сварога, а вы, суки, в карты играете.

Те ответили виноватыми взглядами и быстро отворили дверь.

– Прошу, – сказала мне жрица и указала на вход.

Мы вошли в темницу, где нам встретились очередные охранники. Естественно, они все рьяно приветствовали нас, прижимаясь спинами к холодным каменным стенам коридора, ведущего под землю. Вероятно, там содержались самые опасные преступники и существа. А те, кто был попроще, томились в надземной части тюрьмы.

И прежде чем мы добрались до сочащегося влагой уровня с последними узилищами, нам пришлось преодолеть немало истёртых ступеней.

– Сюда, – бросила мне Бурая, сжимая в руке горящий факел, прихваченный наверху.

Огонь потрескивал и чадил из-за киснущего внизу влажного воздуха, провонявшего болью, гнилью и страданиями. На полу цвела плесень и подсохшие бурые пятна крови, а тени испуганно метались по стенам.

– Вот оно, – указала жрица факелом на решётку. За ней в камере к стене было приковано крупное существо, укрытое полумраком.

– Открой дверь, хочу рассмотреть его получше.

Бурая вытащила из кармана взятую у стражников связку выкованных кузнецом ключей и с противным скрежетом отворила грубый замок. Толкнула дверь и первой вошла в камеру, высоко подняв факел.

Тот осветил дёрнувшегося монстра, загрохотавшего натянувшимися цепями, не позволяющими ему отойти от стены даже на полметра. Его двухметровое тело оказалось покрыто чёрной костяной бронёй, изобилующей шипами. Руки и ноги были толстыми и сильными, а приплюснутая голова походила на башку черепахи, обзавёдшейся мелкими роговыми пластинами.

– Ш-ш-ш! – угрожающе прошипело создание, распахнув усеянную тремя рядами зубов пасть с длинным тонким языком.

– Осторожнее, господин, его язык ядовит! – выдохнула Бурая, отшатнувшись от урода, хотя и так стояла далеко от него.

А я наоборот сделал шаг к нему, вцепившись взглядом в маленькие голодные глаза, горящие красным огнём Преисподней. На меня обрушилась вонь гниющих болот, свернувшейся крови и тухлого мяса, застрявшего между зубами твари.

– Он обладает магией? Разумом? – спросил я у Бурой, вперившись стальным взором прямо в зенки твари.

Мы замерли, как два опасных хищника, пытающихся сломить друг друга.

– Магии у него никто не видел, как никто не слышал и слов.

– Ш-ш-ш, – снова прошипело создание и сделало шаг назад, прижавшись спиной к стене.

– Оно испугалось вас, повелитель, – удивлённо прорычала жрица и наклонилась чуть вперёд, словно не поверила своим глазам.

– Ага, значит, какие-то зачатки здравомыслия у него есть, – довольно изрёк я, задумчиво сведя брови над переносицей. – Надо бы попробовать его разговорить.

– Позвать мастера пыток? – тут же предложила Бурая.

– Ого! У нас есть такой ценный специалист? Радостное известие. Однако пока его звать не стоит, хоть мне и нравится твой энтузиазм. Сперва пойдём по пути дипломатии. Я же всё-таки именно её бог.

– Верно, – поддакнула жрица.

Я вознамерился наскрести чуть-чуть божественной энергии, каким-то чудом ещё оставшейся у меня, и применить «очарование», но меня отвлёк лязг дверных петель, прокатившийся по коридору, ведущему к камере. Следом прозвучал тяжёлый топот копыт. И наверное, я не ошибусь, если предположу, что сюда на всех парах мчится Сломанный Рог.

Так и оказалось. Стоило мне выглянуть из камеры, как я увидел давно знакомого безрогого минотавра с полыхающим факелом.

– Господин! – сразу же выдохнул он, тряся козлиной бородкой. – Ваше приказание исполнено. Самые лучшие профессионалы наблюдают за баронессой Огневой.

– И где она? – спросил я у зверолюда, остановившегося возле решётки.

– Она в доме, который занимают имперцы.

– И что делает?

– Крушит его. Очень качественно, не щадит ничего: ни купленной империей посуды, ни одежды. Даже разбила вазу, вроде как старинную.

– Оно и понятно, – философски произнёс я. – Не стихи же ей писать? Лучше пусть она так выпустит свой гнев. Но ты на всякий случай отправь туда ещё бригаду пожарных. Она же маг огня, вполне способна и подпалить хату.

– Всё будет сделано! – громыхнул тот, преданно глядя на меня.

– Кста-ати, мне тут одна птичка нашептала, что во время моего отсутствия в городе едва не вспыхнула междоусобная битва. Слышал что-то об этом?

– Ну-у… – нерешительно протянул Сломанный Рог, быстро глянув на жрицу. Даже он сумел сообразить, кто мне всё рассказал.

– Не мычи, отвечай!

– Может, чуть-чуть и было что-то такое, – попытался сгладить он углы, виновато отводя взгляд.

– Ты в курсе, что соседняя камера свободна? И как ты думаешь, кто туда поселится, если и дальше не будет оправдывать моих ожиданий?

– Инварр? – с надеждой приподнял брови минотавр, переступив копытами.

– Ох… – раздался тяжёлый вздох со стороны жрицы Бурой. Она закатила глаза и сокрушённо покачала головой. Дескать, ну, дебил…

Зверолюд по её поведению понял, что сморозил глупость, и медленно проговорил:

– Если не Инварр, тогда… я туда перееду?

Он сглотнул, пытаясь найти на моём лице признаки шутки.

Однако я с холодной усмешкой процедил:

– Со второй попытки, но всё же догадался. Молодец на пятьдесят процентов. Да именно ты в той камере и окажешься, если не поумнеешь.

– Поумнею! – истово заверил он меня.

Я похлопал его по шерстяному плечу и вернулся к костяному монстру.

Тот за время нашей беседы любезно никуда не ушёл и даже не изменил позу. Правда, его взгляд переменился. Теперь он скользил по мне, как ржавый нож, снимающий кожу, чтобы добраться до сладкой плоти. Голод и жажда крови – вот что смотрело на меня из глаз монстра, отражающих пламя факела, который вдруг сердито зашипел, плюнув огненным языком.

Бурая нервно вздрогнула, приглушённо ойкнув.

Я криво усмехнулся и активировал «очарование».

– Расскажи откуда ты. Как стал таким? – полились из моего рта слова точно сладкий мёд.

– Гырх… – вырвался из пасти монстра то ли рык, то ли вздох.

Он мелко замотал башкой, словно силился освободиться из плена моей магии.

– Я не причиню тебе вреда, отважный воин. Лишь хочу поговорить с тобой. Узнать твою историю, – усилил я магический нажим, подлив в «очарование» остатки божественной энергии.

Если сейчас монстр не поддастся, то всё пойдёт прахом.

Кажется, это понимали и зверолюды. Они ощутимо напряглись у меня за спиной, дыша прерывисто и хрипло.

– Нет, не выйдет, – тихонько прошептал Сломанный Рог и тут же охнул сквозь лошадиные зубы, получив от жрицы локтем по рёбрам.

– Как твоё имя? – воззвал я к базовой информации, имеющейся у чудовища.

– Р-ракш-ш, – с трудом прошипел тот, будто что-то не давало ему говорить. – Я… из… Северных земель.

– Знаю такие, они недалеко от нашего Болота, – еле слышно проговорил за моей спиной минотавр.

– Да помолчи ты, – приглушённо рыкнула на него Бурая.

Она понимала, что Сломанный Рог и потом может поделиться со мной своими знаниями. Сейчас же нужно было расколоть монстра, оказавшегося крепким, сука, орешком, и не только внешне.

Я облизал пересохшие губы и принялся осторожно, слово за словом, вытягивать из пленника сведения, постепенно подчиняя его себе. И тот наконец сдался. Нет, он, конечно, не запел как соловей, но шипящим отрывистым голосом поведал мне кое-что важное…

Оказывается, он служил Тиру Ткачу реальности, входил в его чёрную гвардию. Бог однажды вызвал его к себе и подвергнул болезненной трансформации, как и сотню других самых крепких, злых и отважных зверолюдов. А произошло это знаменательное событие в крепости, попирающей серые пески равнины Жёлтых скелетов.

– Итак, что мы имеем? – хрипло произнёс я, понимая, что из монстра больше ничего не вытянуть.

Тир как-то сумел защитить его слабый разум от вмешательств, подобных моему «очарованию». К счастью, моё мастерство лить патоку в уши всё-таки позволило кое-что выжать из чудовища. Но пришлось расплатиться за это острой болью в затылке, будто в него вогнали раскалённую тупую иглу.

– Если сотни две таких тварей нападут на Гар-Ног-Тон – нам придётся несладко, – мрачно изрёк Сломанный Рог, глядя на монстра.

– Может, нам устроить саботаж в крепости, где их творят? – предложила Бурая, чей взгляд стал отсутствующе-задумчивым, будто она мысленно уже прорабатывала план.

– Нет, мы ничего делать не будем, – решил я, памятуя о своём договоре о ненападении с Тиром Ткачом реальности. Нельзя, чтобы он заподозрил меня в игре против него.

Однако мне всё-таки будет выгоднее, если Тир проиграет войну со славянскими богами. А учитывая таких усиленных зверолюдов, он способен поставить местных богов раком. Ведь они сейчас ослаблены, как и империя.

Хм, на самом-то деле кое-что можно сделать для проигрыша Тира, но об этом не стоит знать даже Бурой, а уж тем более не шибко сообразительному Сломанному Рогу.

– Как скажете, господин, – вздохнул минотавр. – Теперь всё? Покидаем темницу? Большего от этого уродца не добиться?

– Не добиться, – согласился я и нахмурился, услышав, как по коридору прокатился очередной душераздирающий скрежет несмазанных дверных петель. – Не тюрьма, а проходной двор.

Минотавр виновато дёрнул губами и вжал голову в плечи, слыша частые шаги и яростное дыхание существа, приближающегося к камере. В неё буквально влетел рассерженный Шилов, держа в руке факел. Его лицо раскраснелось от гнева, глаза налились кровью, а сальные волосы оказались всклокоченными.

– Ты! Ты! – обвиняюще бросил он мне, брызжа слюной. – Да как ты посмел с ней так поступить? Зачем ты предал её⁈

– Успокойся, – холодно процедил я, наградив его острокинжальным взором, чуть не вспоровшим грудную клетку мужчине.

Шилов отшатнулся и подавился возгласом – тот застрял у него в горле. Ему пришлось постучать себя кулаком по солнечному сплетению, но после этого он всё равно прошипел, мужественно расправив плечи:

– Ты! Ты поступил как… как… как распоследняя сволочь. Раньше я уважал тебя, а теперь…