Текст книги "Локки 8. Потомок бога (СИ)"

Автор книги: Евгений Решетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Ар-р-р! – разочарованно прорычала богиня.

Её голос быстро превращался из высокого в хриплый и низкий.

Да и сама она начала меняться. Зелёные волосы вытянулись почти до пола, превратившись в тонкие живые стебли. Тело раздалось вширь. Плечи стали огромными. Руки и ноги – толстыми, узловатыми. А кожа приобрела текстуру коры дерева.

Богиня преобразилась в человекоподобное древо с яростно сверкающими глазами и оскаленной пастью, похожей на тёмное дупло с блестящими треугольными зубами.

– Милая улыбка, – иронично просипел я и откатился в сторону, едва увернувшись от нового сгустка зелёной магии. Видимо, комплимент Жива не оценила.

Сгусток ударился о пол, и доски, словно поражённые болезнью, начали гнить, рассыпаясь в труху. Это была какая-то обратная сторона магии жизни – разрушающая и отравляющая. Сразу же вспомнились слова Семаргла о двойственной натуре Живы.

Меж тем «Золотой доспех» вновь покрыл мою кожу. А Перун, объятый сверкающей голубой энергией, вскочил на ноги. И вид его был страшен! Из глаз вырывались короткие разряды, а вены под кожей светились, словно по ним бегали потоки живых молний.

– Что ты делаешь, сестра⁈ – выпалил он, сбивая разрядом пущенный в него шар магической энергии. – Мы же одной крови!

– Нет! – прорычала она с такой ненавистью, что в ней можно было утонуть, как в выгребной яме. – Ты предал меня! Ты встал на сторону этого ублюдка Локки! Для тебя ничего не значит наше родство!

– Остановись, прошу тебя! – взревел Перун. – Иначе я буду вынужден… силой заставить тебя!

Она захохотала, и смех её был полон ядовитой злобы.

– Попробуй! Это мой мир, я здесь полноправная богиня! Никто не имеет здесь такой власти, как я!

– Ты выбрала свою судьбу, – процедил Перун и обрушил на неё чудовищное количество молний.

Они испепелили бревенчатую стену между коридором и комнатой, где находилась Жива. Но та успела закрыться зелёным магическим пузырём, так что молнии до неё не добрались.

К несчастью, они случайно уничтожили её служанку. От женщины остались лишь кости, которые печально грохнулись на пол.

– Мир твоей душе, – пробормотал я и телепортировался за спину Живе.

Оттуда я начал швырять в неё один за другим «взрывы энергии», попутно вызвав «вдохновение». Последним атрибутом я пользовался нечасто, но сейчас пришло его время. Ведь его действие заключалось в том, что он поднимал на три уровня любой атрибут, даже если тот уже имел максимальное значение. Но на себя я его использовать не мог, только на других. Потому я швырнул «вдохновение» в сторону Перуна.

Тот как раз в этот миг выпускал в свою сестру настолько мощную молнию, что она напоминала подвесной мост.

Благодаря «вдохновению» его атрибут, отвечающий за подобные удары, увеличился ещё на три уровня. Уже следующая молния оказалась гораздо мощнее: она пробила защиту Живы и швырнула её в стену. Туша богини проломила брёвна, вылетела из дома и покатилась по поляне под внимательным и любопытным светом луны.

Я телепортировался под чистое небо следом за ней и увидел, как от древоподобного тела поднимается дымок.

К сожалению, Жива не умерла и даже не потеряла энтузиазма к битве. Наоборот, чудовищная атака Перуна словно вдохнула в неё ещё больше какой-то запредельной ненависти, от которой даже цветы рядом с ней начали вянуть.

Жива вскочила на ноги, скрипя конечностями и полыхая глазами. В них не осталось ничего, кроме безумной ярости женщины, доведённой до предела.

– Вам не одолеть меня, уб… ублюдки! – прорычала она, вскинув руки-ветви.

И сразу же, откликнувшись на её жест, окружающие поляну деревья зловеще заскрипели, вырывая из земли корни. Они медленно двинулись в нашу сторону.

Чутьё подсказало мне, что вряд ли они хотят просто обнять нас с Перуном… Ну, только если до смерти.

Глава 24

Впрочем, даже в этой мерзопакостной ситуации мерцал слабый огонек надежды. Нас было двое, а мой изворотливый ум стоило посчитать за третьего.

Однако наши шансы таяли с каждой секундой. Мало того что деревья ожили, так еще и цветы с травой, словно щупальца, принялись хватать нас за ноги.

Я принялся телепортироваться из стороны в сторону, продолжая осыпать Живу «взрывами энергии».

А та снова укрылась за куполом изумрудной магии, сосредоточив всю свою мощь на Перуне. Аж обидно стало!

Сгустки её магии летели в бога. А тот, как истинный громовержец, отвечал россыпью молний. Их пока хватало, чтобы сдерживать натиск Живы и усмирять восставший лес. Но силы покидали Перуна. И немудрено, ведь он сражался в чужом, пусть и крошечном, но все же мире, созданном другой богиней.

Всё здесь восстало против нас! Даже… даже гребаный терем!

– Бред, – нашел я точное и емкое слово, коим можно было охарактеризовать бревенчатое логово богини, вдруг вставшее с земли на восьми толстых конечностях, похожих на корни.

Терем, как гигантская улитка, тяжеловесно двинулся в мою сторону, скрипя брёвнами и хлопая ставнями.

У меня впервые в жизни возникли сомнения в том, что я в своём уме. Всё происходящее походило на бред сумасшедшего.

Может быть, где-то по пути к поляне богов я случайно наступил на какой-то корень, впрыснувший в меня что-то наркотическое?

Ведь безумие же какое-то! Следующим на меня нападёт само небо⁈ Или воздух вдруг станет отравленным?

Похоже, Жива не преувеличивала, когда говорила, что она полновластная хозяйка в этом месте. И если так дальше пойдет, то она нас пережует и выплюнет.

Перун тоже осознал это. И в его прищуренных горящих яростью глазах всё больше проступало пораженческое настроение. Однако он не сдавался, продолжал сражаться, порой с надеждой косясь на меня.

Вслух, конечно, Перун ничего не говорил, но его взор молил меня придумать нечто эдакое, что позволит нам одолеть его сестру.

А та довольно расхохоталась, тряхнув зелёными волосами-побегами. Её рот оскалился в довольной усмешке, а в глазах зажглись костры победы.

– Вы ничто против меня! – прорычала она с восторгом подростка, нашедшего автомат, давший власть над взрослыми. – Я растопчу вас, уничтожу!

Её глаза светились, а пасть изображала улыбку. Прям праздник у человека!

– Ты, дорогуша, забыла, что связалась с Локки, – насмешливо бросил я ей.

– Ты всё ещё шутишь, червь⁈ Ну ничего… Сейчас я отправлю тебя в Великое Ничто!

Она подхватила с земли амулет, развеивающий души. Его ей притащила живая трава, будь она неладна!

Богиня ринулась на меня с невероятной для такой туши скоростью, покрывшись зеленоватой магией. Она приготовилась выстрелить щупальцами в мою сторону и разорвать на куски.

Похоже, пора воспользоваться приёмом, подсмотренным у Тира Ткача реальности. Кто бы и что бы ни говорил, но он великий бог. А я привык учиться у лучших, так что быстро вызвал межмировой портал прямо на пути Живы. И та даже не успела вскрикнуть, по инерции влетела в портал, и тот тут же захлопнулся.

Почти сразу после этого деревья, земля, трава – весь этот мерзкий мир подёрнулся какой-то дымкой и начал сворачиваться, исчезать, рваться, словно сгорающая бумага.

Я даже очухаться не успел, как мы с Перуном оказались где-то посреди поля, тронутого морозом, сковавшим землю. Куда ни кинь взгляд – ничего. Лишь вдали виднелся лес и в нескольких метрах от нас петляла просёлочная дорога со ржавым указателем. На нем ещё можно было прочитать «Петроград 30 километров».

– Где мы? – судорожно прохрипел тяжело дышащий Перун, выглядевший так, словно его собака в зубах потаскала и изрядно пожмякала.

Прежде его раны были мне не видны, поскольку он практически постоянно скрывался за магической защитой из молний. Сейчас же бог её скинул, и я смог рассмотреть, что его ноги покрывали глубокие раны до самой кости, нанесенные будто кнутом, – явная работа травы, которая в какой-то миг затвердела до состояния дубленой кожи.

Рубаха Перуна оказалась порвана, кожу покрывали десятки царапин, а в глазах чудовищная усталость соседствовала с удивлением и лёгкой растерянностью.

– Ну, похоже, мы в нормальном, адекватном мире, Перун. И занесло нас сюда после того, как порвался уютный личный мирок Живы.

– Почему? Почему он порвался? Что произошло? – прохрипел бог и провёл рукой по груди. Его тело тут же начало быстро регенерировать.

– Ты куда-то отходил? – удивлённо глянул я на него. – Или ты просмотрел, как Жива вылетела в межмировой портал?

– И куда он перенес ее? – прохрипел он, взволнованно глядя на меня.

– В вулкан.

– В вулкан?.. Ты убил Живу⁈ – пораженно выпалил бог, округлив глаза.

– А что мне с ней оставалось делать? Куда я её, по-твоему, должен был перенести? В таверну, где бы мы попили успокаивающий чай с ромашкой и мирно побеседовали, что ли? Ты, кажется, не заметил, что у неё кукушка улетела окончательно. В ней ярости было больше, чем во всех богах Хаоса вместе взятых.

– Так она же моя сестра! Как ты посмел убить её⁈ Быстро перенеси меня к этому вулкану! Может быть, она ещё жива, если не сработал амулет, развеивающий души. Он же был при ней.

Я посмотрел на этого идиота, подумал немного и проговорил:

– Ладно. Давай глянем, что от неё осталось. Хотя я уверен, что кроме дурных воспоминаний – ничего.

Мне потребовалось всего около десятка секунд, чтобы соорудить второй межмировой портал. Он открылся над покрытой поблёскивающими льдинками почвой, и Перун, как глупый юнец, первым сиганул в него.

– Ну каков же идиот. А если бы я снова открыл портал прямо в жерло вулкана? О чём он вообще думал? Я же мог убить его, – сокрушенно прошептал я и следом за богом вошел в портал.

Тот перенес меня к жерлу вулкана, бушующего столько лет, сколько я себя помню. В его утробе постоянно плескалась магма. А вокруг простиралась безжизненная, потрескавшаяся земля, над которой безраздельно властвовали мрачные тучи, пронзаемые ветвями молний и разрываемые оглушительным громом.

– Я её не вижу! Не вижу! – лихорадочно протараторил бог, глядя с высоты в несколько десятков метров на бушующее озеро лавы.

– Конечно не видишь! Знаешь, какая у лавы температура? От неё ничего не осталось. Более того, мне кажется, что и душа её развоплотилась.

Лицо Перуна ужасно побледнело, а морщины стали глубже.

Но уже через мгновение он со вспыхнувшей радостью закричал, ткнув толстым пальцем в склон, спускающийся к лаве:

– Вон! Вон! Я что-то вижу!

Я глянул туда и действительно заметил нечто человекоподобное: широкоплечее и бородатое.

– Так это же гномы.

– Эй, вы! – крикнул им Перун, которого эмоциональные качели уже раскачали до такой степени, что на него было страшно смотреть.

Всё же стоило отдать ему должное – он быстро сориентировался, понял, в какой мир мы угодили, и использовал местный язык.

– Мы вас не тронем, – на том же языке бросил я гномам, опасливо замершим на склоне с объемными заплечными мешками. – Просто ответьте, что вы видели в последние пару минут. Может, вам удалось заметить, как нечто древоподобное ухнуло в лаву?

– Да, было какое-то дерево, – пробасил один из них, коснувшись амулета, защищающего его от страшного жара, идущего от лавы. – Оно с воплями вылетело из портала прямо над жерлом и буквально за несколько мгновений того… сгорело в лаве.

– Не может быть… не может быть… – прошептал потрясённый Перун и буквально рухнул на задницу. – Может… может, всё-таки её душа спаслась?

– Вряд ли, – подал голос гном, услышавший его слова. – Мы заметили, как что-то блеснуло над лавой. Я уже несколько раз видел, как развеиваются души, так что не ошибусь, ежели скажу, что дереву совсем пришел конец.

Хм, как удачно всё сложилось. Аж довольная улыбка рвется на уста. Но я, конечно, подавил ее, покосившись на всё больше мрачнеющего Перуна, чье лицо за последнюю минуту осунулось и постарело.

– Как же так… Как же так… – прошептал он, запустив пальцы в светлые вихрастые волосы.

– Перун, сочувствую твоей потере, – попытался максимально искренне сказать я. – Но нам надо валить отсюда. Местные боги, знаешь ли, не очень дружелюбны, и если мы их тут встретим – нас скорее всего будет ожидать очередная битва.

Перун, словно впав в какой-то транс, слегка кивнул и медленно поднялся на ноги. А я сотворил очередной межмировой портал и первым шагнул в него, потянув за собой бога.

Портал привёл нас в безлюдный проулок вечернего Петрограда, где мелкий холодный осенний дождь с остервенением принялся бомбардировать нас.

Но Перун, кажется, даже не заметил этого. Он поднял на меня тяжёлый, мрачный взгляд и вдруг зло прошипел:

– Ты ответишь за это.

– Какое-то у тебя странное лицо для благодарности. Ты вообще верно оценил ситуацию? Я спас тебя! Или как минимум спас твоё любимое тело, – указал я на его мускулистую тушку, чувствуя, как в груди поднимается гнев, такой же тёмный, как небо над столицей.

– Ты убил мою сестру, – процедил он, наступая на меня как разъярённая глыба. – Тебе никто не позволял убивать её. Я бы сам справился. А если бы не справился, то вернулся бы со своими братьями чуть погодя, и мы бы сумели образумить её.

– Да хрен бы вы её образумили, – холодно отрезал я. – Лучше скажи мне спасибо, что я сделал за вас всю грязную работу.

Он решительно махнул рукой, словно отметая все мои доводы, и ладонь пролетела всего в нескольких сантиметрах от моей груди, но я даже не вздрогнул.

– Я соберу Совет богов и поведаю всем, что произошло. И мы решим, какого наказания ты достоин.

– Ты же помнишь, что я не вхожу в ваш пантеон, – напомнил я, сложив руки на груди. – И не признаю над собой ничьей власти.

– А мне плевать! – рыкнул разъярённый Перун. – И тебе лучше не сопротивляться, а спокойно проследовать за мной в темницу, где ты будешь ожидать нашего решения!

– Что-то тебя совсем понесло. Неужто ты и вправду думаешь, что я своими драгоценными ножками пойду в тюрьму? Кажется, ты рехнулся, как и твоя сестра, – проговорил я, с искренним изумлением глядя на бога.

Перун прерывисто дышал, вены на его шее вздулись, а по коже стекали струйки дождя.

– Ладно, – нехотя выдохнул он, взяв себя в руки. – Я не швырну тебя в темницу. Но ежели ты не придёшь на Совет богов – я уничтожу всё, что тебе дорого: Гар-Ног-Тон и всех твоих смертных слуг. Всё, что ты строил и создавал.

– Это будет… очень опрометчивое решение, – ледяным тоном заявил я, внешне сохраняя полное спокойствие. А вот внутри… Там бушевал настоящий шторм.

Бог прожёг меня злым взглядом, а потом нервно шагнул в созданный им портал.

А я остался один в безлюдном проулке, освещённом единственным подслеповатым фонарём и несколькими окнами жилого дома.

– Вот это поворот, – мрачно пробубнил я. – Богини Судьбы, похоже, изрядно любят подшутить надо мной.

Какого хрена Перун повел себя как придурок? Он же сам видел, что эта стерва Жива совсем с катушек слетела. Пусть Великое Ничто будет ей стекловатой.

Хотя, с другой стороны, наверное его можно понять. Он уже потерял как минимум одну свою сестру – Макошь. Да еще и Сварог пропал. А тут я взял и убил Живу. А у него война с Хаосом. Да, немудрено, что мужик пошел вразнос.

Впрочем, хрен я ему позволю решать мою судьбу.

Однако на Совет всё же придётся явиться, а то ведь с Перуна может статься осуществить свою угрозу. А мне как-то не хотелось терять плоды своих трудов праведных.

Придя к этой мысли, я смахнул с лица небесную влагу и достал кубок-портал. В нём как раз ещё осталось энергии на один перенос, так что мне не составило труда переместиться в Гар-Ног-Тон.

Здесь тоже царил поздний вечер, борющийся с пламенем уличных факелов.

Следы грандиозной ночной пьянки уже убрали, разве что на брусчатке центральной площади кое-где поблёскивали битые черепки и красовалась высохшая блевотина.

Башня Древних всё так же мрачным, грозящим пальцем возвышалась над площадью, а около неё продолжали бдеть охранники из числа зверолюдов. Они увидели меня и с восторгом отсалютовали.

Я устало помахал им рукой и двинулся к дому стариков-изгоев, рассчитывая выпить у них какой-нибудь успокаивающий отвар, а то в моей душе со звоном стали и крепкими матюками сражались настолько противоречивые чувства, что рядом с ними свет и тьма казались синонимами.

С одной стороны, я был рад, что наконец-то избавился от Живы, представлявшей для меня серьёзную угрозу, а с другой – меня возмутило поведение Перуна и Древнего. Ведь последний точно стоял за действиями Живы.

И чутьё мне подсказывало, что осьминогоголовый скоро объявится, чтобы вынести мне своё решение – прошёл ли я его проверку или нет?

Честно говоря, лучше бы я ни хрена ничего не прошёл. Мне его игры совершенно не интересны. Нужно решать свои проблемы, и как можно скорее.

Понадеявшись на это, я без стука открыл входную дверь и проник в дом стариков-изгоев. Миновал прихожую и вошёл в кухню, освещённую пламенем очага. Там обнаружился лишь Мых, читающий какую-то книгу в отблесках горящей свечи.

– Что там у тебя, женский любовный роман? – вымученно сыронизировал я и уселся на колченогую табуретку.

– Поваренная книга, – важно известил он, подслеповато щурясь. – Баронесса повелела привезти её из империи. Оказывается, из грибов можно сделать до сотни блюд! Настоящее чудо, а не продукт! Ты знал об этом?

– Ну, догадывался, – пробормотал я, принявшись постукивать пальцами по столу. – А можно ли из грибов сделать что-то такое, что мигом прогнало бы все мои печали и вселило в душу веселье?

– Конечно.

– Только давай без последствий, – быстро добавил я, облизав губы. – Чтобы меня каждый день потом не тянуло на это варево и мое тело не корёжило в страшных судорогах, ежели не выпью его.

– У меня как раз имеется нечто подобное, – обрадовался Мых и встал со стула.

Он начал рыскать по полкам шкафа, схватил какую-то мутную склянку, перелил из неё жижу в алюминиевую кружку и поставил ту над огнём очага.

– Пусть немного нагреется, так будет лучше, – сказал мне старик через плечо.

А уже где-то через минуту он перелил варево из кружки в глиняный стакан и поставил передо мной. На вкус эта дрянь оказалась дрянью в квадрате. Но с первых же глоточков я почувствовал душевное облегчение – и никакой мозгоправ не нужен.

– Блаженство! – причмокнул я, закатив глаза.

– А то, – довольно бросил Мых и перекинул длиннющую бороду на другое плечо.

– Знаешь что, дорогой мой друг, надо бы устроить Совет. Такой вот прям грандиозный, с большой буквы. Нужно пригласить всю мою свиту и обсудить наши дальнейшие планы.

– Отчего это у тебя вдруг появилось подобное желание? – удивился изгой.

– Ты знаешь, – пробормотал я и снова сделал глоток, – этот мир такой сложный и несправедливый, что, возможно, когда-нибудь меня, такого прекрасного и умного, может и не стать.

– Ты что, – насторожился дед, – никак помирать вздумал? Или за тобой охотится кто-то? Желает убить?

– О, подобных охотников полно! – отмахнулся я. – Но это даже хорошо, а то жить стало бы совсем скучно. Просто я повзрослел, потому и решил подумать о будущем.

Все-таки я допускал мысль, что при некоторых обстоятельствах мне придётся-таки покинуть этот мир. А своё детище, как я уже упоминал, бросать не хочется. Вот поэтому я и хотел собрать смертных, раздать им ценные указания.

– Ладно, давай соберём, – проронил Мых, почесав крючковатый нос. – На какой день и час назначим Совет?

– Давай утром и проведём. К чему тянуть? – проговорил я и задумчиво уставился в потолок, после чего назвал имена тех, кого следует пригласить.

Их оказалось довольно много, так что Совет решили провести в одном из помещений Дворца Совета.

Неожиданно, да?

Глава 25

Варево старика так разморило, что у меня чуть ноги не отказали. Серьёзно. Я даже с трудом встал и решил, что, наверное, в храм не пойду, а расположусь в гостевой комнате.

Хотя, конечно, «гостевая комната» – очень громко сказано. Это как назвать хлев с грубой кроватью дворцом императора.

Всё же я остался ночевать в этом хлеву и вполне себе выспался.

Правда, утром я проснулся не по своей воле, а от чьего-то взгляда.

Стоило мне почувствовать его, как я резко пришёл в сознание и шустро перекатился, сверзнувшись с кровати так, что она оказалась между мной и тем, кто смотрел на меня. После этого вскинул руку, объятую магией.

– Локки! – испуганно выдохнула Огнева, видимо только-только войдя в гостиную.

– А, это ты, – проронил я и зевнул, развеяв магию.

– А ты думал, что это опять какие-то твои враги?

– Ну, я надеялся на это. Люблю, знаешь ли, подраться с утра, – с улыбкой произнёс я и поправил трусы.

– Такая жизнь до добра не доведёт, – буркнула девушка, пару секунд рассматривая меня, и следом спросила с едва уловимой ревностью: – А где ты был весь день и всю ночь?

– Ночью я спал прямо тут. А весь день… ну, знаешь… Тусовался с богами. Назовём это так.

Мулатка сложила руки на скрытой сарафаном великолепной груди и прищурилась, словно раздумывая – попытаться ли ей выбить из меня информацию, как проходила эта тусовка, или нет? Но всё же на этот раз мудрость в ней возобладала.

Она лишь вздохнула и произнесла:

– Все уже собрались во Дворце Совета, как ты и приказал. Ждут только тебя и волнуются. Прежде ты ничего подобного не устраивал. А старик Мых особо ничего не рассказал, для чего тебе подобное сборище.

– Да просто посоветоваться. Это же совет, – улыбнулся я и принялся одеваться. – Вряд ли мы на нём примем какие-то кардинальные решения и вообще мало вероятно, что там произойдёт что-то интересное.

Лишь бы не вмешались богини Судьбы, любящие пошутить. А то они такие гадины, что могут вывернуть ситуацию так, что даже Сломанный Рог окажется каким-нибудь шпионом Хаоса, а Бурая – древним существом, поклявшимся накуканить меня по самые гланды.

Огнева бросила на меня напряжённый взгляд и нервно пожевала губы, будто удерживала внутри целый рой вопросов. Но видно, внутреннюю борьбу она всё же выиграла и промолчала.

Неужто поумнела? Или кто-то дал хороший совет, что от бога не следует ждать объяснений?

В общем, баронесса терпеливо дождалась, пока я натяну на себя одежду, после чего молча вышла следом за мной из дома стариков-изгоев.

Утро выдалось знойным и безветренным, безраздельно господствуя в городе. А тот продолжал барахтаться в своей привычной жизни, напоминая выгребную яму, которую упрямо и с энтузиазмом переделывали в современный бассейн.

– Эх, скоро заживём лучше, чем в раю, – вздохнул я и пошёл к Дворцу.

Огнева скептически хмыкнула, хмуро шагая рядом со мной.

Хаоситы на площади взмахнули руками, приветствуя нас, и я ответил им благосклонным кивком.

А уже на ступенях Дворца нас поджидали сопровождающие, которые без лишних слов повели меня с баронессой вглубь старинного здания.

Вскоре перед нами распахнулись створки дверей, потрескавшиеся от времени и сухости.

Мы вошли в небольшой круглый зал с куполообразным потолком. Штукатурка местами ещё держалась, и на ней, хоть и едва различимые, проступали изображения богов и эпизоды их жизни.

Окон в зале не оказалось, потому вдоль стен стояли ряды толстенных свечей, каждая толщиной в два кулака – на таких парочку зайцев зажарить можно.

Язычки пламени щедро разгоняли сумрак, освещая круглый стол в центре и приглашённых, что уже успели рассесться вокруг него.

Здесь собрались имперцы, Сломанный Рог, Бурая и прочие близкие моему сердцу смертные. Я пригласил даже Прищура. А тот, гад неблагодарный, выглядел так, словно сидел не на обычной лавке, а на раскалённой сковородке.

Прищур первым и повернул голову на скрип открывшихся дверей. А уж следом и остальные уставились на меня с напряжением и застывшими в глазах вопросами – на кой хер я всех их здесь собрал? Неужто случилось нечто такое, что придётся вместе ломать головы, как из этого говна выпутаться?

– Господа и дамы, ничего страшного не произошло, – поспешил я развеять их тревогу. – Просто я решил казнить Прищура и собрал вас здесь, чтобы придумать ему самую изощрённую казнь.

Зал тут же наполнился облегчёнными вздохами, после чего Сломанный Рог совершенно серьёзно предложил:

– Да на кол его посадить – и дело с концом! Чтоб, значит, через зад вошёл и изо рта вышел.

Прищур громко фыркнул и одарил меня взглядом, полным мрачного обещания сладкой мести.

– Сын Сварга наверняка шутит, – пробурчал старик Мых, укоризненно косясь на меня.

Дескать, нашёл с кем шутить. Это же пираньи. Только покажи им капельку крови – так они и невиновного казнят. Да так жестоко, что дети горожан сразу седыми рождаться будут, даже если всего лишь в утробе слышали о такой ужасной казни.

– Шучу, шучу, – расплылся я в улыбке, но тут же весело добавил: – Однако, как мы знаем, в каждой шутке есть лишь доля шутки.

Разразившись громким хохотом, я искоса глянул на вождя чертей Инварра. Тот сохранял каменное спокойствие, хотя чувствовал себя явно не в своей тарелке.

Впрочем, я именно такого эффекта и ожидал, когда решил позвать его. А уселся он так удачно, что оказался прямо напротив меня, когда я занял своё место за столом.

Рядом со мной элегантно устроилась баронесса Огнева, обдав меня тонким ароматом французских духов.

– Что ж, господа и дамы, вы элита этого города, потому и приглашены. Давайте перейдём к делу. Вернее, к делам, ибо их у нас накопилось выше крыши. Мых, достань-ка тот список, который мы вчера набросали!

Старик кивнул, развернул бумагу и дребезжащим голосом начал зачитывать пункты. И первым значился вопрос – как городу заработать побольше денег.

Я стал бодро подкидывать варианты, поглядывая на зверолюдов. А те тут же заскучали, едва заслышав про деньги. Оно и понятно – для этих ребят подобные вопросы были не интереснее пения болотных жаб под луной. Тем не менее местные вояки храбро изображали заинтересованность, изредка многозначительно кивая и даже поддакивая.

А вот дамы искренне интересовались темой, порой вставляя дельные предложения.

Однако стоило старику Мыху перейти к пунктам про оборону города, набору армии и вербовку опытных магов и сильных бойцов, как зверолюды во главе со Сломанным Рогом встрепенулись, словно боевые кони при звуке рога, и тут же принялись засыпать меня самыми разнообразными предложениями, перекрикивая друг друга и азартно стуча кулаками по столу.

– Пошла жара, – довольно пробормотал я и подозвал к себе хаосита, примерившего на себя роль слуги. – Принеси нам пиво, вино и чистые бокалы. У нас же есть бокалы?

– Имеются, – вставила Огнева, услышав мои слова.

Слуга кивнул и вышел из зала.

– Из Империи заказала? – спросил я у мулатки.

– Угу, – проронила та и перевела взгляд на Инварра, яростно предлагающего Сломанному Рогу создать отдельный боевой отряд из чертей-лучников.

Его предложение вызвало громоподобный смех у минотавра, после чего вожак чертей с отчётливым хрустом сжал пальцы в кулаки.

Тут же в их разговор поспешила вмешаться Огнёва, сглаживая конфликт.

Хм, а она легко и непринуждённо взяла на себя функции некой королевы при владыке, то бишь при мне. Зверолюды весьма уважительно поглядывали на неё, хотя она и была самкой. А женский пол они всерьёз не воспринимали, если не брать Бурую – её-то трудно было не воспринимать всерьёз, но она была исключением.

И зверолюды только ещё более уважительно посмотрели на Огневу, когда только мы с ней вдвоём начали пить вино из фужеров, в то время как все остальные глотали довольно слабое пиво из глиняных кружек.

Хаоситы точно с радостью приняли её на должность королевы, естественно понимая, что мы с ней по ночам не кроссворды разгадываем.

– Молодец, – похвалил я баронессу.

Она повернулась ко мне с улыбкой на губах и вином в руке. Но её движение вышло настолько неловким, что она выронила фужер. Тот ударился об пол, разлетевшись кроваво-рубиновыми брызгами и тонкими осколками стекла.

Я как-то рефлекторно пробормотал напевом:

– Когда в самый разгар веселья падает из рук бокал вина…

– Плохая примета? – нахмурилась Огнева и косо посмотрела на слугу.

Тот с метлой наперевес и совком поспешил к нам, чтобы убрать осколки.

– Ничего особенного, – спокойно произнёс я, с лёгким удивлением глядя на слугу.

Ого, кажется, Гар-Ног-Тон быстро идёт по пути Империи. Вот уже и слуги появились. Раньше никто не спешил убирать осколки и прочий мусор, чьё появление сопровождало любое застолье.

Более того, возник и второй слуга, одетый в чёрно-белое подобие формы с вышитой на груди рокерской «козой».

Он подошёл ко мне, склонился к плечу и прошептал:

– К вам гость, он ждёт прямо за дверью. Наша охрана по какой-то причине не остановила его.

– Кто это? – спросил я, почувствовав холодок, скользнувший вдоль позвоночника.

– Семаргл.

– Я поговорю с ним. Спасибо, что сообщил.

Слуга радостно улыбнулся и отошёл.

А я успокаивающе сжал руку нахмурившейся Огневой и встал с лавки. Прошёл несколько метров, открыл дверь зала и выскользнул наружу.

Бог был в привычном облике пиратского капитана, но на нём была новая белая футболка с надписью «Гонец – это всего лишь гонец». Прочитав эту фразу, я сразу понял, что Семаргл прибыл с дурными вестями.

– Что у тебя? – быстро спросил я, одним глазом следя через щель между дверьми за происходящим в зале.

– Только что закончился очередной экстренный Совет богов. На этот раз его созвал Перун, решив тебя не приглашать. Он сам всё рассказал о том, что произошло с Живой, и как ты убил её.

– Надеюсь, он преподнёс эту новость с юморком и описал очень красочно, – криво усмехнулся я, сложив руки на груди.

В темных глазах бога не было ни намёка на одобрение. Он напоминал уже несколько раз треснутую чашку, скреплённую остатками силы воли. А взгляд его был тяжёлым и осуждающим.

– Неужели ты тоже считаешь, что я не должен был убивать эту сошедшую с ума богиню?

– Да, я так считаю, – отчеканил он, словно бил молотком по моему темечку. – Во-первых, она была моей сестрой. А во-вторых, если бы мы за тысячи лет, проведённых в одном пантеоне, убивали друг друга по таким пустякам, из нас бы никто не дожил до сего часа.

– Семаргл, вопрос стоял так – либо я, либо она. Естественно, я выбрал себя. В противном случае, Жива обязательно грохнула бы меня, не взирая ни на какие последствия.

– Конфликт между вами можно было решить по-другому.

– Как⁈ – прошипел я, подавшись к нему. – Ты бы предпочёл, чтобы она убила меня? Такой исход конфликта тебя бы устроил⁈ Повторяю ещё раз. Всё зашло слишком далеко. Кто-то из нас обязан был умереть!

Бог несколько секунд смотрел в мои яростные глаза, а потом отвёл взор и хмуро проговорил:

– Теперь уже не имеет значения ничего, кроме твоей вины.

– Что же постановил ваш Совет?

– Мы решили, что ты виновен в её смерти, и единогласно вынесли вердикт: кровь за кровь, жизнь за жизнь.

– Кровь за кровь, жизнь за жизнь? – приподнял я левую бровь. – Что это значит? Это слова какой-то дешёвой пророчицы с базара.

– Ты должен заплатить жизнью за ту жизнь, что отнял.

– Вы что, решили казнить меня?

– Нет, – ответил он. – Мы посчитали, что за жизнь Живы ты должен заплатить жизнью Сварога.