Текст книги "Локки 8. Потомок бога (СИ)"

Автор книги: Евгений Решетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– К старикам-изгоям. Они откроют портал в Петроград. Ты ведь знаешь, что мой кубок-портал переносит только одного человека.

– Ясно, – вздохнул парень и вновь погрузился в размышления, видимо думая, что сказать семье.

Наверняка он хотел как-то примазаться к успехам, которых я достиг, обитая в его тушке. Дескать, без его мудрых советов хрен бы я добрался до звания Руки императора. Ладно, пусть говорит что угодно – в конце концов, у него есть на это право. Он заслужил его, храбро сражаясь с Ивримом.

Придя к этой мысли, я взглянул на Башню, возвышающуюся в центре площади, и продолжил путь.

Дом стариков-изгоев был уже совсем близко. Мы подошли к двери, и я не стуча вошёл.

Хозяева халупы уже собрались на кухне и, как обычно, пили густой грибной отвар, насыщенный запах которого давно впитался в деревянный пол.

Я представил им Громова и попросил открыть портал в одну из больниц Петрограда, назвав нужные координаты.

Прищур, конечно, стал возмущаться, но Мых спокойно кивнул и заверил, что крови, боли и духа смерти, обитающих в стенах больницы, будет достаточно для открытия перехода.

Правда, нам пришлось выйти за пределы города и поймать склизкого монстра, чтобы принести его в жертву для активации портала. После открытия оного наш с Громовым дуэт прошёл через него и оказался прямо в хирургическом отделении больницы.

Я быстро накинул на себя иллюзию усталого врача, а Громову нашёл белый халат, превративший его в молодого практиканта. Благодаря этим нехитрым уловкам нам удалось беспрепятственно покинуть больницу.

Оказавшись под тяжёлыми серо-стальными облаками осеннего Петрограда, мы первым делом зашли в магазин, где приобрели два костюма и пару пальто. Для себя я выбрал самый большой размер, но и он оказался немного тесноват. Однако пришлось довольствоваться тем, что было.

Приодевшись, мы на такси доехали до особняка, выделенного императором для семьи Громовых. И надо признать, монарх поселил их вовсе не в лачуге, а в роскошном трёхэтажном доме, окружённом садом с опавшей листвой.

– Отличное место, – с восторгом сказал Громов, рассматривая особняк через кованые прутья ограды.

– Да, впечатляет, – протянул я, толкая калитку и ожидая, что она заперта. Но та тихо и приветливо открылась.

Меня тут же обуяли обоснованные подозрения, кои я высказал вслух:

– Странно, что калитка не заперта. Да и охраны не видно, а ведь император точно выделял её Громовым.

Александр тревожно облизал губы и протараторил, рыща взглядом по саду:

– Думаешь, с моей семьёй что-то стряслось?

– Не знаю. Но крови нигде нет. Ладно, пойдем в дом.

Я направился к парадному крыльцу по дорожке из аккуратно уложенной брусчатки. Громов пошёл следом, нервно оглядываясь по сторонам, словно ожидая нападения из-за статуй или кустов.

– Может, не стоит входить в дом, а сразу вызвать подмогу? – предложил парень, часто-часто дыша за моей спиной, словно пробежал несколько километров.

– А если твою семью прямо сейчас убивают? В этом случае мы потеряем драгоценные секунды. Да и вообще… что, если в особняке ловушка? Люди готовились, старались, а мы возьмём и не пойдём? – усмехнулся я, оставаясь полностью сосредоточенным и взведённым как курок. – А представляешь, какой конфуз будет, если Громов-старший просто распустил всю прислугу, охрану, загодя открыл калитку, и просто ждёт нас на чемоданах, а мы испугаемся и не войдём? Твоя-то репутация переживёт такой удар, а моя?

В этот момент я заметил в окне движение. Присмотревшись, разглядел Лидию, которая приветливо помахала нам рукой.

– Мама! – радостно выдохнул парень, тоже увидев женщину.

– Или её иллюзия. Скоро узнаем. Будь начеку, Александр, и держись за моей спиной. Всё-таки ситуация буквально смердит навозом, – мрачно произнёс я и свернул с главной дорожки на второстепенную, потеряв Лидию из виду.

– Хочешь войти через заднюю дверь? Мудро, – одобрил моё решение Громов, смахнув со лба пот, выступивший от напряжения.

– Ещё мудрее будет влезть в дом через окно.

Я глянул в сторону торца дома и телепортировался в коридор. Прислушался. Тишина, и только где-то мерно тикают часы.

Громов с белым взволнованнымлицомстоял снаружи и не спускал с меня пристального взгляда.

Я открыл ему окно и приглашающе махнул рукой. Тот шустро подбежал к дому и залез на подоконник, испачкав его земляной крошкой.

– Тихо, – прошептал я и прижал указательный палец к губам, а потом сделал шаг и замер, так и не наступив на красную ковровую дорожку.

Моё тело застыло как муха в клею. Я даже моргнуть не мог, хотя старался изо всех сил. Благо, что хоть дышал.

Громов тоже словно окаменел. Он в позе лягушки так и остался на подоконнике. Я видел его краем глаза, с ужасом понимая, что ни один бог не владеет силой, способной парализовать меня. Причем часы продолжали мерно тикать. Да и дверь одной из комнат вдруг начала медленно открываться…

Глава 15

Дверь открывалась медленно, трагически, будто делала знаменитую мхатовскую паузу. Я смотрел на неё, не имея возможности даже согнуть палец. Но моё тело чувствовало буквально всё, включая дующий из окна лёгкий ветерок и резь в сохнущих глазах, устремлённых на дверь.

А та, наконец, распахнулась – и в коридор вошла троица смертных магов-аристократов, одетых в дорогие чёрные костюмы и белоснежные сорочки.

– Ну и как ты себя чувствуешь, Локки? – со злорадной усмешкой проскрежетал седовласый, сухопарый мужчина, избегая моего взгляда. – Каково это – быть в руках простых смертных?

– Вряд ли он тебе ответит, – насмешливо бросил толстячок, который без ехидной улыбки мог бы сойти за заботливого отца троих детей и заядлого любителя пива.

Троица дружно рассмеялась. Весело, по-семейному. Особенно громко смеялся третий маг – юнец лет двадцати с тёмными синяками под глазами и бледным лошадиным лицом.

– Знаешь, что это? – проговорил он, вытащив из кармана пиджака камень-артефакт, способный развеять душу бога. – Уверен, что знаешь, божок.

Он покрутил его в пальцах, как фокусник дешёвый реквизит, а затем бросил к моим ногам, тоже избегая встреч с моим взором.

Смертные точно знали про «переселение душ» и «очарование». Кто-то рассказал им. Кто-то с длинным языком, который следует укоротить.

– Готов отправиться в Великое Ничто? – язвительно поинтересовался толстяк, расплываясь в ещё более широкой улыбке.

– О, не торопись, друг! – выдохнул юнец и с садистским вдохновением извлёк кинжал из внутреннего кармана пиджака. – Господа, я собираюсь устроить настоящее шоу. Не каждый же день удаётся прирезать целого бога. Мы должны насладиться этой возможностью. Разве нет, друзья?

Те слаженно кивнули, будто заранее отрепетировали. А сам он хищно уставился на мои заострённые уши, обнажившиеся после того, как с меня слетела иллюзия.

Юнец шагнул ко мне и с почти интимной торжественностью распахнул на груди моё пальто, а потом провёл острейшим кинжалом по пиджаку, вспарывая ткань. Кончик лезвия чиркнул по коже – и тут же выступила тонкая кровавая полоска. Но рана не успела разрастись – «регенерация» заработала сразу же, чуть ли не мгновенно убрав её.

– О, это можно растянуть надолго, – с восхищением прошептал паренёк.

Толстяк хохотнул. Глуповато, но от всей души. А меня разрывало от бешенства.

Однако стоило признать, что ублюдки подготовили ловушку на славу. Из неё будет сложно выбраться. Кому-то может показаться, что даже невозможно. Ну, каким-то дурачкам, а не мне.

– Как вы думаете, господа, с чего начать? Отрезать ухо или выколоть глаз? – глумливо осведомился юнец, ведя кончиком клинка по моей щеке.

На коже оставалась кровавая борозда, но «регенерация» стремительно заращивала её.

– Конечно, ухо! – с возмущением отозвался седовласый, задумчиво потирая подбородок. – Мой юный друг, если выколешь ему глаз – как же он тогда увидит перед смертью наши благородные лица, освещённые довольными улыбками?

– Да, верно, верно, – поддакнул толстяк, тряся подбородками, как желе в посудомоечной машине. – Наш старший друг говорит мудрые вещи.

– Согласен, – притворно виновато опустил голову юнец, будто признавая, что сморозил полную ерунду.

Он провёл большим пальцем по лезвию кинжала и театрально коснулся им того места, где моё ухо соединялось с головой.

– Начинай, – скомандовал седовласый, сложив руки на груди.

Кинжал стал резать плоть. Медленно. Больно. Но несмотря на боль и ярость, мой мозг оставался холодным, ища выход из ситуации.

И в какой-то миг, как вспышка молнии в черноте, меня навылет прошила идея. Пусть и не самая гениальная, но выбора у меня не было.

– Туго идёт, – наигранно огорчённо вздохнул юнец, стоя так близко ко мне, что я ощущал его дыхание. – Да ещё эта его «регенерация».

– Мы в тебя верим, – весело подбодрил его толстяк, уставившись на кровь, капающую с моей мочки.

А я затаил дыхание – единственное, что оставалось мне подвластно. Накопил побольше воздуха и резко, шумно выдохнул через нос.

– Ох! – испуганно вздрогнул паренёк и чисто рефлекторно посмотрел мне в лицо, встретившись со мной взглядом.

Я тут же воспользовался его оплошностью и установил зрительный контакт, так нужный для «переноса душ». Активировал атрибут и рванул в сознание юнца, как таран, как молот – с мощью, способной сокрушить стены мира.

Но неожиданно я врезался в крепостную стену, созданную амулетом, наверняка спрятанным под одеждой. Стена была очень мощной, и только мои верные помощники, злость и нечеловеческая ярость, позволили мне пробить в ней брешь и ворваться в голову паренька.

Его трусливая чёрная душа не сумела оказать мне никакого сопротивления. Я буквально швырнул её в самый тёмный и пыльный уголок. Она затряслась там от ужаса, словно мышь, ощутившая, что пришёл её конец.

Однако я не стал тратить время на сиюсекундную месть. Поскольку двое других магов в любой момент могли понять, что юнец – уже не юнец. Что в его теле – чужая сущность. Следовало действовать немедленно. Быстро и умно.

Я шустро встал у «руля тела» и тут же получил доступ ко всем чувствам. Увидел перед собой собственное лицо с пустыми остекленевшими глазами, лишёнными души. После чего я резко развернулся и метнул кинжал в толстяка.

К несчастью, тело было ещё заторможенным. Оно плохо слушалось меня. Именно поэтому кинжал не вошёл в распахнувшийся в крике рот жирного ублюдка, а скользнул по щеке, вскрыв её и обнажив зубы.

Толстяк взвизгнул от боли и всплеснул руками.

А я телепортировался к нему, едва сдержав стон. Его вызвал горячий всплеск, пронзивший моё новое тело. Оно, в отличие от тушки Громова, оказалось не подготовлено к моей божественной душе и начало буквально рваться. Думаю, его хватит ненадолго.

Я поспешно схватил ошеломлённого толстяка за шею, сграбастав цепочку. Надеюсь, именно на ней и висит амулет, защищающий смертного. Ведь наверняка он озаботился своей защитой, как и юнец с лошадиным лицом.

– Не ошибся! – радостно выдохнул я, увидев выскочивший из-под сорочки мага амулет с камнем-артефактом.

Я дёрнул его, и цепочка лопнула, впившись в жирную шею мага. Тот завопил и вскинул руку, окутанную голубым магическим сиянием. К счастью, мой «взрыв энергии» ударил его в грудь раньше.

Толстяк полетел к стене как мешок мяса и со смачным шлепком врезался в неё, упав на пол. Из его разорванной магией груди торчали осколки костей и шла кровь, щедро заливая ковровую дорожку.

– Тварь! – взревел отошедший от шока седовласый маг.

Из его ладоней вырвались две жгучие струи огня. Они взвились в воздух и с гулом врезались в стену, едва не задев меня. Благо сработали мои шикарные рефлексы – я успел телепортироваться в сторону и тут же блеванул кровью. Это тело… Совсем ни к чёрту. Оно уже стояло на грани. Всё же моя «регенерация» умудрялась как-то латать его.

Более того, я даже нашёл в себе силы швырнуть в мага два «взрыва энергии», заряженных по максимуму и пущенных друг за другом. Первый удар принял на себя магический амулет, засиявший под сорочкой старика. А вот второй добил-таки артефакт, после чего остатки моей магии ударили в шею мага.

Седовласый захрипел, судорожно пытаясь зажать руками страшную рану, и рухнул на колени, вытаращив зенки.

Я досадливо цокнул, понимая, что переборщил. Мне ведь нужен «язык». У меня накопилось столько вопросов. А он уже не жилец. Я не смогу спасти его собственной магией… Но…

На всякий случай накрыв себя «золотым доспехом», я рухнул на колени возле старика и схватил его за худые плечи.

– Поблизости есть артефакт, способный тебя спасти? Регенерация? Какое-то лечение⁈ – протараторил я, глядя на стремительно бледнеющее лицо мага.

– Нет… нет… нет… Помоги мне… – с трудом пролепетал тот, судорожно вцепившись в мои руки.

Он уже не помышлял, чтобы убить меня или хотя бы ранить. Всё. Сдулся, скурвился.

– Что же вы за киллеры, раз пошли на дело без таких артефактов⁈ – бросил я, не в силах сдержать раздражение, и посмотрел старику прямо в глаза, пропитанные смертью.

Установив прочный зрительный контакт, я активировал «очарование». Для этого понадобилась божественная энергия, и она едва не разорвала моё временное тело. Из уголков глаз аж хлынули кровавые слёзы.

Но я отринул боль и заговорил глубоким чарующим голосом:

– Кто? Кто вас послал? Отвечай! Кто дал вам артефакт, способный даже бога обездвижить⁈

– Тир… – прошептал тускнеющим голосом старик. Его лицо исказил какой-то потусторонний восторг, словно с ним говорил кто-то, кого он боготворил. – Мы служили Тиру… Это его жрец дал нам артефакт…

– Где⁈ Где артефакт⁈ Быстро! – торопливо выдал я, чувствуя, как сквозь пальцы ускользает драгоценное время.

– В подвале… – едва слышно прохрипел старик, и если бы я не держал его за плечи, то он бы уже рухнул к моим ногам.

– А где обитатели этого дома? Что с ними? Где они⁈

– Тоже в подвале… – прошептал он, блаженно улыбаясь, как наркоман после сильной дозы.

– Есть ещё кто-то в доме? Подельники?

– Да… двое… сторожат… пле…нников… а ещё двое на кухне – едва слышно пролепетал старик.

Его глаза закатились, тело обмякло, и я отпустил уже труп, после чего посмотрел на толстяка.

Тот валялся около стены неопрятной окровавленной грудой. И он не просто умер, а его душу, к тому же, уничтожил артефакт, принесённый сюда юнцом.

Я вдруг ощутил лёгкую досаду: ни он, ни седовласый не успели перед смертью узреть моё благородное лицо, освещённое довольной улыбкой.

Но миг спустя мне стало не до досады.

Уши уловили стремительный бег – двое неслись по соседнему коридору, расположенному перпендикулярно этому. Кажется, это были те самые маги, что находились на кухне. Похоже, их привлекли звуки схватки. Мы тут изрядно пошумели.

А я, к несчастью, был сейчас совсем не в форме. Моё временное тело буквально рвалось по швам – кровь шла даже из ушей, а перед глазами стояла красная пелена.

Однако я всё-таки сумел метнуться к своему родному телу и запустить руку в карман пальто. И когда вытащил её наружу, в коридор уже влетела парочка магов, окутанных чёрной магической бронёй, похожей на мрак, налившийся плотью.

– Пора кушать! – выпалил я и без колебаний бросил им под ноги камень-артефакт, в котором была заточена Тахрир.

Стражница тут же вырвалась из своего логова, приняв форму обнажённой соблазнительной, чернокожей женщины с длинными когтями.

Она налетела на магов, очень удачно стоявших в полумраке, куда не дотягивался тусклый утренний свет из окон. Но смертные сразу принялись швырять в Тахрир «клинки тьмы», один за другим. Благо стражница расплывалась как туман на ветру, и вражеская магия пролетала сквозь неё, не причиняя никакого вреда.

Тахрир сражалась просто мастерски. Её когти вспарывали магическую защиту смертных, как горячий нож режет воск. Магическая броня на них держалась недолго – вскоре от неё остались одни лишь лохмотья.

А тут и я, набравшись сил, начал швырять во врагов «взрывы энергии», попутно сплёвывая кровь.

Хм, а может, попробовать сохранить кому-то из них жизнь и переселиться в другое тело, если моё временное всё же откажет?

Но глядя на действия Тахрир, я быстро понял – не выйдет. Она не успокоится, пока не убьёт обоих. Сейчас ею владели первобытная жажда чужой крови и сумасшедший голод.

Оба мага в итоге упали к её ногам, изрезанные и изломанные. Стражница набросилась на них с жадностью дикого зверя, принявшись с утробным рычанием пожирать ещё подрагивающую плоть.

Меня аж замутило.

Думаю, Громова тоже начало подташнивать, но, естественно, на его неподвижном лице ничего не отразилось. Он так и продолжал изображать из себя жабу на подоконнике, ведь грёбаный артефакт ещё действовал. Его нужно было срочно отыскать! Вдруг он способен влиять на моё родное тело, даже находясь на другом конце планеты? Что тогда? Моя тушка так и останется живой статуей⁈

Я рисковать не хочу. Надо поспешить в подвал, чтобы не опоздать. Ублюдки же могут швырнуть артефакт в какой-нибудь портал, чтоб уж наверняка.

– Тахрир, охраняй моё тело. И вон того смертного тоже, – приказал я стражнице.

Та, увлечённая пожиранием тел магов, даже не повернула ко мне голову. И я добавил, хмуро глядя на неё:

– И не схарчи ни моё тело, ни Громова.

Вроде бы она меня услышала, но никак это не показала. Ну ладно, понадеюсь на её сознательность.

Я не стал терять времени, телепортировался в боковой коридор и рванул в сторону подвала.

Опыт подсказывал мне, где именно должен находиться подвал, учитывая размеры особняка и общую планировку подобных домов.

И опыт, как обычно, не подвёл.

Практически не плутая, я оказался возле массивной чуть приоткрытой двери. За ней виднелись рассохшиеся деревянные ступени, окутанные плотной тьмой.

На всякий случай я снял тяжёлые осенние ботинки, чтобы ступать практически бесшумно.

Разувшись, я с удивлением обнаружил, что на ногах у моего временного тела красуются весёлые чёрные носки с котятами.

– И впрямь правду говорят, – пробормотал я вслух. – Не бывает абсолютного зла. Наверное, даже у христианского Сатаны должны быть положительные черты.

Поставив ботинки в сторону, я вытер струящуюся изо рта кровь, протёр глаза и телепортировался вниз, прямо к ещё одной двери. На этот раз она была металлической. В ней поблёскивала массивная замочная скважина под плоский ключ, а по ту сторону раздавались голоса, приглушённые толщиной металла.

– Вроде всё стихло, – услышал я хриплый мужской бас.

– Интересно, что это были за звуки? – донёсся второй голос, встревоженный и тонкий. – Может, всё-таки Локки как-то сумел освободиться?

– Не трусь. Ну как он освободится? Нам дали такой артефакт, который в бараний рог может скрутить даже богов Хаоса. Это наверняка шумели наши, так сказать, коллеги. Ты видел, как у молодого загорелись глаза, когда он услышал, что нам предстоит сотворить?

– Да… – проронил второй, но тревога из его голоса никуда не делась. – Слушай, ну… артефакт до сих пор светится, значит, Локки ещё жив. Почему они не убили его? Может, кто-то пришёл ему на помощь?

– Да брось ты. Прекрати уже ныть. Не ссы. Любой, кто войдёт в дом, превратится в подобие статуи. Любой! – с нажимом повторил обладать баса, уже начиная злиться. – И этот поганец Локки не исключение. Так что прекрати дрожать, как осинка на ветру.

– А что пленники? Убьём их?

– Убьём, как и планировали.

– Ясно, – бесстрастно выдал второй.

– Ну хоть тут мы единодушны, – весело громыхнул бас.

– Слушай, я всё-таки так не могу, – снова забормотал мужчина. – Может, добавим в артефакт энергии? Жрец же сказал, что так надо сделать, ежели что-то пойдёт не так.

– А ты знаешь, что случится после этого добавления энергии? К примеру, артефакт поджарит только Локки? Или весь дом разорвёт как воздушный шарик? – хмуро произнёс хозяин баса. – Лучше так не рисковать. Жрец же так и не поведал, какой будет эффект.

Наверное, второй ублюдок согласился бы с первым, если бы со стороны коридора с мертвецами сюда не долетел отчётливый рык насытившегося зверя.

Твою мать, Тахрир!

– Что это⁈ – тут же выпалил трусоватый маг.

– Кажется, всё-таки что-то пошло не так, – протараторил другой и решительно добавил: – Вливай энергию в артефакт. И да поможет нам великий Тир Ткач реальности.

– Разорви вас Фенрир, – тихонько прошипел я, окинув взглядом дверь.

В ней не было ни щёлочки, ни единого отверстия, через которое я с помощью «телепортации» смог бы переместиться к выродкам магам.

М-да, задачка со звёздочкой, для особо умных.

Глава 16

Я решил долго не думать, а применить силу – как царь Гордий, что разрубил мечом узел, не став заморачиваться над его распутыванием.

Вскинув руки, я активировал «телекинез». Он послушно ухватился за многокилограммовую металлическую дверь и почти сразу сорвал её с петель.

Скрежет раздался такой, что, наверное, был слышен в соседних домах. Зато дверь влетела внутрь небольшого прямоугольного подвала, будто её пнул огромный великан.

Да ещё всё вышло так удачно, что она со всего размаха врезалась в щуплого мужичка с камнем-артефактом в руке и припечатала его к стене. Хрустнули кости, брызнула кровь.

Дверь с грохотом упала на пол. Вздрогнула лампочка, горящая под низеньким потолком. А по стене проскользил спиной маг, оставляя кровавый след. Его задница коснулась пола, а разбитая голова безвольно склонилась к плечу с торчащей из него сломанной костью.

Похоже, у этого мага был артефакт, защищающий его лишь от магии.

– Ты убил его! – выпалил второй маг, бородатый и толстый.

Он смотрел на меня вытаращенными глазами, а лицо его перекорёжило от ужаса. Рука же скользнула в карман пиджака и выудила оттуда пистолет.

– Был рад, – иронично выдохнул я и тут же телепортировался в сторону.

Громыхнуло несколько выстрелов, но все пули угодили в кирпичную стену, выбив из неё красную крошку. Она долетела до валяющейся на полу двери. А та, подхваченная моим «телекинезом», взмыла в воздух и со свистом ударила ребром мага по ногам. Правда, тот успел покрыться «стальной бронёй», но это ему мало помогло…

Раздался резкий металлический скрежет, а следом – отчаянный вопль. Ноги мужчины с хрустом сложились под неестественным углом, и маг рухнул на пол, выронив пистолет и завопив благим матом.

Пока он тянул одну высокую ноту, срываясь на фальцет, я швырнул в него несколько «взрывов энергии». Уничтожил и защитный амулет, и «стальную броню».

После моей работы он, всё так же вереща, валялся на полу, пытаясь вернуть левую ногу в естественное положение, чтобы она не напоминала конечность кузнечика.

– Если будешь меня слушаться, мразь, то, возможно, и выживешь, – хрипло сказал я ему.

Но тот, несмотря на боль, прожёг меня яростным, ненавидящим взглядом и внезапно сделал то, чего я меньше всего ожидал от прислужника бога Хаоса. Он как-то странно щёлкнул зубами, и из его рта тут же запузырилась жёлтая пена.

Охренеть! Неужели в зубе была капсула с ядом? Вот это сюрприз. Эх, мне бы таких преданных служителей!

Я даже с некоторым уважением посмотрел на бьющегося в конвульсиях человека, а затем перевёл взгляд на тот самый камень-артефакт, что, похоже, и удерживал моё родное тело в плену.

Он лежал рядом с раздавленной тушкой другого мага и выглядел весьма странно.

Прежде мне не доводилось видеть подобных артефактов. Он напоминал кубик с огромным количеством граней. Даже вот так, навскидку, не скажу – уж слишком их было много.

И, скорее всего, своё он уже отработал, поскольку выглядел безжизненно тусклым и прозрачным, как слеза младенца.

Сунув его в брюки, я пошарил по карманам магов. Нашёл лишь ключи от наручников, после чего перевёл взгляд в дальний конец подвала. Там, в полутьме, возле стены вырисовывались три силуэта.

Я пошёл к ним, разбив ногтем успевшую образоваться в ухе засохшую кровяную пробку. Регенерация наконец-то взялась за дело всерьёз – тело уже не вело себя так, будто собиралось взорваться изнутри.

Как и ожидалось, силуэтами оказались Громов, Лидия и Павел. Все трое были закованы в антимагические наручники, а во рту у каждого красовался кляп.

Я огляделся, нашёл выключатель и щёлкнул им. Сразу же над нами загорелась ещё одна лампа в абажуре. Её тусклый свет упал на смертных – и мне сразу не понравилось то, что я увидел.

На лице Лидии застыла ожесточённая, презрительная маска. Она смотрела на меня так, будто перед ней был не спаситель, а враг.

Павел же выглядел испуганным, взгляд метался, а дыхание было прерывистым.

А вот Громов хмурил брови и отчаянно старался выглядеть бодрячком. Именно поэтому я освободил его первым.

– Вовремя я? Или у тебя всё было под контролем? Ещё бы минут пять – и ты бы сам всех спас? – иронично бросил я мужчине, потирающему запястья, покрасневшие от наручников.

– Спасибо, Локки, – прогудел тот.

– Обращайся, – вздохнул я, взял его под руку и попытался отвести чуть в сторону, чтобы поговорить с глазу на глаз. Но он тут же вырвал руку и подскочил к своей семье.

Ключи были у меня, так что полностью освободить родственников Громов не мог, потому просто вытащил кляпы.

Павел промолчал, лишь исподлобья метнул в мою сторону взгляд – настороженный, но без враждебности.

А вот Лидия не сдержалась. Едва освободилась – сразу же завопила, судорожно дыша:

– Где мой сын⁈ Где Александр⁈

– Да всё с ним хорошо. Он тут. Наверху, – спокойно сказал я и провёл ладонью по щеке, вытирая кровавую слезу, скатившуюся из левого глаза.

– Где он? Где мой мальчик⁈ – продолжала в истерике вопить женщина, брызжа слюной.

– Он в коридоре на первом этаже.

– Немедленно освободи меня!

Я молча передал ключи Громову, и тот избавил от антимагических наручников и внука, и дочь.

Лидия тут же вскочила на ноги и, не оглядываясь, выскочила из подвала.

Павел поколебался, но через несколько секунд последовал за ней.

А я сплюнул кровью себе под ноги и бросил мужчине, медленно двинувшись к выходу:

– Ну рассказывай, что тут у вас да как.

Громов почесал лысеющую голову и вздохнул:

– Да вот буквально час-другой назад позвонили… Сказали – от императора. Приказали собираться. А ещё велели, чтобы я распорядился отправить всю прислугу и охрану прочь. Ну а потом эти пришли. Я пытался сопротивляться, но… куда там. Слишком уж их оказалось много. Да и сильные они были. Нас с Павлом быстро скрутили и сунули в подвал. А Лидию оставили наверху.

– Да-да, я её видел там. Она очень приветливо махала рукой и звала в дом.

– Ну… я так полагаю, её заставили. Видимо, пригрозили, что убьют Павла.

– Думаю, всё так и было.

Громов кивнул и обеспокоенно спросил:

– А с Александром… действительно всё в порядке?

– Да нормально с ним всё. Единственное, вряд ли у него в ближайшее время будет сильный аппетит… и уж точно, думаю, целый год он не захочет есть мясо с кровью, – иронично выдал я, вспомнив сцену, как Тахрир пожирала смертных, а паренёк на всё это безотрывно глядел.

– Локки, кто это был? – спросил мужчина, выйдя со мной из подвала. – Они ничего не говорили.

– Даже не представились? Вот ведь хамы, а ещё аристократы.

– Только раз мне удалось расслышать слова одного. Он обронил, будто гордыня и любопытство сгубят тебя, Локки.

– Он ошибся. Гордыня и любопытство – это двигатель всех моих приключений. Без них я жил бы скучно и неинтересно. А ты не забивай себе голову. Забудь о них. Думаю, они больше тебя не потревожат. Ты, главное, пошустрее уезжай отсюда. И желательно, больше никогда не связывайся со мной. Да и вообще… держись подальше. Так будет безопаснее. Для тебя и для твоей семьи. Лидия вон, кажется, уже возненавидела меня, узнав правду.

– Ну… я бы так не сказал, – пробормотал Громов, отводя взгляд. – Но кое-что ей не понравилось. Она считает, будто ты обманывал нас в своих корыстных целях.

Я ничего не ответил, лишь усмехнулся, прекрасно понимая, что мужчина пытается сгладить углы и преуменьшить масштаб ненависти, плескавшейся в глазах его дочери.

Мне мыслится, что пламенные эмоции Лидии щедро сдобрены набожностью. Громов ведь точно сказал ей, что я бог. А моё чёрное сердце чует: признаёт она лишь славянских богов. Все остальные для неё – ересь, искушение и проклятие в одном флаконе.

– Ты же не обиделся? Не держишь на неё зла? – с явной тревогой на лице спросил Громов.

– Нет, конечно, – фыркнул я, не задумываясь.

И в этот момент до нас донёсся громкий, надрывный плач – кажется, из того самого коридора, где я оставил Александра Громова.

Старик тоже расслышал его. И несмотря на возраст, шустро припустил туда. Я ринулся следом.

Эх… Неужели я зря оставил Тахрир рядом с парнем? Неужто она так вошла во вкус, что нарушила приказ и сожрала его?

– Бо-о-оги! – ошарашенно выдохнул Громов, заскочив в коридор.

– Где? Какие? – отозвался я, следуя за ним. Но уже через миг понял, что он имел в виду.

Причина, по которой мужчину пронзил шок, красовалась перед нами – стены, пол и даже потолок в художественном беспорядке украшали кровавые разводы, а на ковровой дорожке валялись начисто обглоданные кости и черепа.

Впрочем, Громов недолго пучил глаза. Уже через миг его взгляд упал на Лидию, обнимавшую Александра и перемежающую всхлипывания с громкими рыданиями. Сам паренёк тоже плакал, да и Павел, обнявший их обоих, слёзы лил не хуже. То ли они так обрадовались друг другу, то ли их только сейчас отпустило накопившееся нервное напряжение.

– Иди к ним, – бросил я Громову.

Он кивнул, подошёл к семье и тоже обнял их, тепло и крепко. Мне даже стало слегка неуютно.

Я скосил взгляд на довольную Тахрир, стоявшую в тени возле стены, и иронично проронил:

– Давай тоже, что ли, обнимемся?

– Нет, это без меня, – отрезала она, словно я предложил ей совокупиться у всех на виду.

Хотя, возможно, на подобное предложение стражница ответила бы согласием.

– Ты, – внезапно со злостью произнесла Лидия, воткнув в меня острый как клинок взгляд.

Казалось, в ней не осталось и следа той прежней теплоты и доброты. Сейчас она напоминала ощерившуюся волчицу, готовую вцепиться в горло любому, кто посмеет подойти к её семье.

– Никогда не приближайся больше к моей семье, нечестивый божок, – буквально выплюнула она и осенила себя знаком Живы.

– Хм, – хмыкнул я, не сводя с неё саркастичного взгляда. – Неужели для тебя ничего не стоят те вечера? Те хорошие моменты, что мы провели все вместе? То, что я вытащил твою семью из грязи?

– Уж лучше бы мы остались в грязи! – выдохнула она, дрожа от гнева. – Чем заплатили за это тем, что мой сын был для тебя лишь мясным костюмом… сосудом, в котором ты со своей нечестивой силой обитал.

– Ему это нравилось, – усмехнулся я и с притворным безразличием посмотрел на свои ногти, отметив, что один всё-таки выпал.

На самом деле слова женщины жгучим ядом упали на мою душу, добавив несколько безобразных шрамов.

Хорошо хоть Громов-старший раскрыл рот, явно собираясь что-то сказать в мою защиту. Однако Лидия обожгла его взглядом и прошипела, как тысяча рассерженных змей: