Текст книги "Кадровик (СИ)"

Автор книги: Евгений Син

Соавторы: Валерий Листратов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Глава 14
Может, не полезем?

В часовенку захожу немного пригибаясь. Низковатые двери. Хотя, может так и задумано.

В помещении царит полумрак, на стенах разные фрески и надписи, причем, не все понятные. По углам стоят длинные зажженные свечи.

Но я больше интересуюсь фресками. Просто потому, что там я замечаю интересные сцены. На них маги и люди в доспехах побеждают врагов. Утрированные фигуры гоблинов на крокодилах, разная нежить, и еще десятки всяких тварей нападают со всех сторон. И гоблинов и нежить я уже встречал, хорошо. Только вот на тех же фресках я вижу еще огромных драконов, фигуры с щупальцами вместо подбородка, зеленых силачей, кидающих громадные камни, идущие деревья. И что – все это тоже встречается где-то там? Я чуть-чуть начинаю беспокоиться.

– Это время Исхода, – доносится голос из глубины помещения. Он словно отвечает на мой незаданный вопрос. – Все, что ты видишь, было в этом Мире. И если поискать, где-то еще можно найти. Люди побеждают, и побеждают везде. Но Мир был таков, каким ты его можешь видеть на фресках. Мы тут пришлые. И, хотя, смогли прогнуть Мир под себя, но он постоянно об этом напоминает. Я ждал тебя, гость. Как насмотришься – проходи к огню.

Интересно, тут я не вижу ни светильников, ни ламп. Только свечи, факелы, вот, еще голос что-то про огонь говорит.

На полу расстелен ковер, больше похожий на тряпку с замызганными кисточками.

Иду по ковру между довольно узких стен. Прохожу сквозь потертые занавеси. Фей беззвучно следует за мной.

По двум сторонам от входа стоят две стеклянные фигурные вазы. Стекло тонкое и переливается разными цветами даже в темноте. Отблески огня, горящего в центре небольшой комнаты, отбрасывают неровные тени. Колыхание света от свечей на стенах добавляет тревожности.

Пляска теней отражается друг от друга и завораживает.

На ковре мужская фигура, стоящая на коленях. Подхожу чуть ближе и откашливаюсь, чтобы привлечь внимание.

Рассматриваю фигуру со спины: спина крепкая, на голове повязка, из-под неё спадают на плечи седые длинные космы.

– Здравствуйте, – ещё раз пытаюсь привлечь внимание.

Мужчина поворачивается к нам и понять, куда он смотрит просто-напросто невозможно. У него завязаны глаза.

– Ты не слышал обо мне, путник. Меня называют Слепым Пророком. Давно называют, и я имя свое уже забыл.

Пророк, значит. На широком лице мужчины короткая ухоженная борода, сплошь седая. Тело же рассмотреть не получается – оно скрыто под плотной серой тканью мантии.

– Мы тут мимо проходили, – делаю попытку объяснить цель визита, но если бы я сам ее до конца понимал, было бы проще.

Вместо ответа пророк щёлкает пальцами, и из неоткуда вырастают две женских фигуры в длинных закрытых платьях. Они подхватывают мужчину под руки.

Похоже, мужик не особенно хорошо ходит, так что девушки быстро помогают ему сесть на место у огня и исчезают.

– Подойди ко мне, Странник.

Качаю головой. Подхожу.

Руки пророка дотрагиваются до моего лица, потом проводят по лицу фея.

– Садись, я знал, что ты придёшь, – продолжает пророк и указывает рукой на деревянную лавочку, непонятно откуда взявшуюся.

Дверь в помещение захлопывается, девушки бегают вокруг, одна приносит ароматный чай, другая подушки.

– Мы получили письмо, – начинаю я издалека, чтобы хоть в чем-то разобраться.

В отличие от фея, к чаю и угощениям не прикасаюсь. На всякий случай.

– Да. Письмо. Это только чтобы подтолкнуть. Я не вижу тебя в ткани Мира, и это проблема. Но я вижу последствия твоих действий. Письмо оставили тому, кто будет жить в комнате. Это возможная точка. Ты пришел – хорошо, значит, мы немного повернули историю.

– Зачем я вам? Не просто же познакомиться вы позвали. – Не люблю этих всех пророков. Да и сейчас, вон, на фея все это действует угнетающе. А по факту, чего сказал старик? Только то, что он оставил письмо, и мы сюда зашли. Он же не утверждает, что именно нас ждал. А вот эти фразы можно притянуть к любому случаю. Ну ладно. Жду ответа.

– От твоего решения, возможно, зависит судьба посёлка, но какое решение правильное, я тебе подсказать не могу. Мне город этот близок, поэтому ты здесь. Но, по большому счету, поступай так, как подсказывает сердце, – пророк говорит загадками, а Феофан перестает прихлебывать из кружки чай и прислушивается. – Там, куда ты идешь, может воспарить птица, или наоборот – упасть в пропасть. Не так важно, какой выбор ты сделаешь, странник. Я прошу только, чтобы в точке выбора ты подумал о городе и его жителях.

Угу. Птица. В канализации. Ну, посмотрим, где там что воспарит. Разговор меня порядком утомляет, эти мутные разводы я и сам составлять умею. Даже лучше, потому что законы знаю, и не нарушу ни один.

– Понятно, старик. – Киваю головой. Фей удивленно на меня смотрит, но молчит.– А что за точка выбора? – спрашиваю я и едва прикасаюсь губами к кружке.

Ощущение, что слепой пророк, на самом деле, следит за всеми моими действиями, не покидает.

– Городок наш не так плох, как кажется. Просто все мы тут живем в тяжелых условиях, поэтому заметно огрубели. Но не нужно смотреть на оболочку. Главное – внутри, – немного патетично продолжает свою речь пророк.

– Так, я понял, ты за жителей беспокоишься. Хорошо, обещаю подумать. Так что за точка-то?

– А я не знаю, – внезапно обычным нормальным голосом замечает мужик. – Я вообще тебя не вижу, Странник. Только последствия действий. Будешь думать только о себе – один вариант, о городе – другой вариант. Понятное дело, второй меня устраивает больше.

– А меня?

– А я не знаю, – снова, уже как нормальный человек усмехается Пророк. – Знаю, что награда в обоих случаях тебя найдет. Отзвуки ее я слышу. Но в первом случае– в городке через десяток-другой лет появятся гоблины, орки и тролли. А во втором – только люди.

– Извини, а в первом случае – гоблины и тролли только? Или все же с людьми?

– А я не знаю, но если бы ты знал этих тварей, то не спрашивал. Люди с ними не уживутся.

– В общем, понятно. Я подумаю. Спасибо за гостеприимство. – Встаю из-за стола. Касаюсь плеча фея. – Пойдем.

Я медленно направляюсь к выходу, так как разговор подошел к логическому завершению. Поворачиваюсь, чтобы попрощаться, но мужчина меня перебивает:

– А за вазу не переживай, она мне всё равно не нравилась*.

– Очередная загадка, – хмыкаю.

Разворачиваюсь, и немного неуклюже покачиваюсь, задевая огромную вазу. Раздаётся оглушительный звон стекла. Успеваю облокотиться на стену, не сразу понимаю, что помогаю разбиться одной из огромных ваз на входе. Стекла водопадом обрушиваются на пол.

– Возьми то, что было в вазе. Это тебе пригодится, – подсказывает пророк и устраивается на ковре. – Вот тоже вопрос, разбил бы ты вазу, если бы я тебя не окликнул?

– И каков ответ? – усмехаюсь, разгребая сапогом довольно острые осколки.

– А я не знаю, – опять смеется старик. – Важно, что происходит, а не то, что может. Там лишь варианты.

Киваю. Подбираю обнаруженный тонкий стилет. Ну, в принципе, эта штука точно может пригодиться.

Немного кружится голова. У Пророка в гостях душновато. Причем, в обоих смыслах. Хмыкаю про себя. Вот не люблю пророков. Теперь, что бы ни произошло – сова на глобус легко натягивается. Ладно. Зачем только ему я? Это пока непонятно.

Выходим наружу.

Судя по всему, голова кружится только у меня. Фей преспокойно ходит туда-сюда и шутит:

– А что, вторая ваза осталась глаза мозолить? Надо было и её расфигачить. Ты у нас вообще любишь всё громить.

Толстый намёк на крокодильи яйца и гоблинов я улавливаю. Ответить не получается: голова словно ватой набита. Хочется проветриться, но ноги почти не слушаются. До канализации дохожу как в тумане.

Феофан пользуется случаем и запрыгивает в переноску. Всю дорогу он рассказывает истории, которые я не пытаюсь запомнить. Вырываю только пару фраз из контекста:

– Эти пророки всегда так, наговорят с три короба, а толку ноль. Только еду свою зря едят. Ну ладно, нас попросили, мы зашли.

Благо, метров через двести я прихожу в себя. А после трёх огромных глотков воды из фонтанчика на углу голова светлеет, и я прислушиваюсь к словам фея.

– А может и не нужно нам туда идти, а? Не самое дружелюбное место. Давай просто поедем в другой город? Зато живы-здоровы будем, – Феофан начинает давать заднюю.

Смотрю на карту. Мы, в принципе, практически пришли. Вход в коллекторы где-то рядом. Осматриваюсь. Перед нами ручеек, забранный в камень. Даже речушкой это назвать – значит польстить. Но через нее все равно перекинут небольшой каменный мост. В общем, маги работали с удовольствием в свое время.

С речушкой понятно, она должна где-то втекать в коллекторы. Служить, так сказать, основой для всего того, что внутри. Но я все равно не вижу где. Хотя… Перегибаюсь через перила. Да. Вход стеснительно спрятан под мост. Довольный своей смекалкой спускаюсь вниз и подхожу к небольшим дверям канализации, как помечено на плане.

– Нет уж, Фео, – вытаскиваю фея из переноски. – Включай щит и пошли.

Заглядываю в приоткрытую дверь канализационного коллектора.

К горлу подкатывает тошнота и мне приходится сесть на корточки, чтобы не упасть. Это проходит быстро, но все же запах такой, комары, скажем, на лету бы дохли. Хотя мухам, наверное, зашло бы.

– Ты бледный какой-то. Чай не пил у пророка, что ли? Зря не пил, вкусный чай и полезный. Плюс от головокружений помогает, да еще может чего вылечит!

– А раньше сказать не мог? – спрашиваю я с нескрываемым раздражением.

– Я думал, ты знаешь. – Феофан пожимает плечами и обходит вход с другой стороны.

Дверь открывается с легким скрипом. Ступени тянутся прямо от входа и довольно полого продолжаются вниз. Спускаться приходится в полную темноту и неизвестность. Единственный свет – от входной двери, хотя на плане обозначены лампы. Так что, может, чуть позже будет светлее.

Феофан перед спуском предусмотрительно затыкает нос ватой. И в какой-то момент я начинаю ему завидовать.

– Ты свышал? – вздрагивает фей, глотая звуки.

И да, я слышал. Как обваливается земля, как пробегает довольно крупное существо в темноте и как капает вода. Я считаю лестничные холодные ступени, чтобы побороть неприятное предчувствие. Восемнадцать. Девятнадцать.

– Ах втыж ёвки! – ругается фей, соскальзывая одной ногой со ступени.

Я вовремя реагирую и придерживаю его. Если бы Феофан спускался первым, то вряд ли мы бы сейчас разговаривали.

– Спафибо, – говорит Феофан, но в его голосе слышатся нотки страха.

Когда фей поскальзывается, щит, окружающий нас, тут же моргает. Звуки становятся значительно громче, и я слышу гул сточных вод. Когда я мысленно произношу цифру сорок, ступени заканчиваются и ноги погружаются во что-то липкое.

Щит слегка светится в темноте, благодаря ему можно разглядеть стены, покрытые слоем грязи и плесени. В воздухе витает запах какой-то химии и гнили.

– Можешь прибавить освещение щита? – на всякий случай прошу я.

– Севчас, – отвечает фей, и щит вокруг нас загорается теплым светом. Фей стоит на последней ступеньке лестницы и не решается сделать шаг в темную жижу, в которую я уже спустился. Но это и понятно – ему-то она будет почти по пояс.

Неглубоко вздыхаю, беру фея опять на руки и сажаю в переноску.

– Шпасибо! – гнусаво благодарит Феофан.

Я смотрю на вату в его носу и не верю, что она может спасти от незабываемых ароматов этого места. Щит прибавляет яркость, и видимых деталей становится заметно больше.

По полу стекает мутная вода, в ней плавают обломки мусора и узнаваемые вещи. Тряпки, бутылки, остатки еды и обёртки от конфет.

– О, эвто мои любимые! – Феофан подпрыгивает в переноске от удовольствия.

Даже тут фей умудряется думать о еде.

Мы почти сразу же подходим к своеобразному распутью: перед нами два туннеля. Жаль, что канализации не додумались оборудовать указателями и подсветкой.

– Нам кувда? – фей пытается повернуться ко мне.

– А без разницы. – Сверяюсь с планом. – Тут куда не пойди, все равно к узлам придешь. А нам их почистить и надо.

– Тогда направо? – фею не терпится зачистить все тут, и уйти уже из этого места. Прекрасно его понимаю и поддерживаю.

– Не, мне левый тоннель нравится больше, – не соглашаюсь.

– Чвем? – не понимает фей.

– Оттуда сквозняком тянет, соответственно, и запах меньше. Туда пойдем.

Фей из переноски еще раз меряет меня взглядом сверху вниз. Потом лезет в сумочку.

– Аггумиент желевзный! – протягивает мне две ватки. – Всаавь в нгос, это ковнечно не жигг егигогога, но хоть таг.

Неожиданно. От такого напарника вот не ожидаешь такой благотворительности. Забиваю ноздри ватками, смоченными в чем-то пихтовом. Ну, хорошо, канализация теперь приобретает пикантный пихтовый оттенок в запахе. А я приобретаю такую же гнусавость как фей. Ладно.

Делаю шаг в левый коридор и чувствую легкие удары сзади. Словно по воздуху тихо щелкают. Резко оборачиваюсь.

Сзади с десяток крыс – каждая размером с небольшую собаку. Они упорно пытаются прокусить щит Феофана. Это вообще не удается никак, но крысы не оставляют попыток. Очень упертые создания.

– О как! – резко оборачиваюсь на новый звук из левого тоннеля.

Из темноты, мерзко попискивая, бежит еще стая. И тоже мгновенно присоединяется к нападающим.

Стоим окруженные шевелящейся кучей. Те, кому не досталось места перед щитом, сидят и просто наблюдают за нами. Но это, скорее всего, оттого, что большой размер не позволяет пройтись по головам. Так что просто сидят и злобно пялятся красными глазками.

– Вот они какие въедители со сквада, – говорит фей.

Я его уже понимаю, несмотря на гнусавый акцент. Даже привыкаю. До этого непонятные слова приобретают первоначальный смысл.

– Не, это местные, канализационные. Но они тут точно не одни. Даже в сопроводиловке три вида монстров. – Показываю фею. – Вот смотри, написано – «Крысы, слаймы, встречаются призраки».

– Призраки⁈

– Ну да, – пожимаю плечами. – Но в сопроводиловке написано, что атака только «испуг». Вредить не могут. Могут еще покричать. Потусторонне так, ну и все.

Смотрим друг на друга.

– Вить, – наконец фей отмирает.

– А? – краем глаза слежу за шевелящимся ковром. В принципе, если бы не легкие толчки, было бы и непонятно, что эти существа нас атакуют.

– Сделай что-нибудь. – Фей кивает на крыс. – Мы так можем долго стоять.

– Насколько долго?

– Пока не проголодаемся. Ну, больше, чем сейчас. – Фей пожимает плечами. – У них слабая атака. Или пошли наружу?

– После того, как мы более-менее справились с запахами? – удивляюсь. – Ни за что! Мы второй раз сюда не придем! – зажигаю файербол и кидаю в крысиный ковер под ногами.

Каст прожигает небольшую просеку в телах, которая мгновенно затягивается новыми крысами.

– Это будет долго, – вздыхаю. Обращаю внимание на браслет. Последние пару минут его чувствую очень отчетливо. Он мелко вибрирует, словно полуденница очень, очень-очень просит выйти наружу. Пожимаю плечами. А почему нет? Даже к месту. Ну а что, непривычное для нее окружение, так и она уже не совсем полуденница. Дернув рукой, выпускаю неупокоенного духа.

Крысам хватает секунды на анализ изменившейся ситуации. С мерзким писком они прыскают в темноту. Только вот полуденница с потусторонним скрипом летит за ними. Она отпускать добычу не намерена.

– Вить, а ты мне ничего сказать не хочешь? – зевает фей. Но даже на секунду не засыпает.

– Неа, Фео. – усмехаюсь. Понятное дело, по поводу полуденницы удивляется.

Хотя, какая она уже полуденница? Этого духа выпускаю совсем не в положенное время. Да и сама она прямо рвется на охоту. И ничего. На первые минуты ей энергии хватает, а потом она и сама о себе позаботится, кажется. Крыс должно хватить.

– Алёна – девушка хорошая, – смеюсь, – а если на тебя бессонница нападет– то буду выпускать – наверняка поможет.

* * *

*да, да, это отсылка.

Глава 15
Жги?

Идем вслед за улетевшим духом.

Очень голодным духом. По крайней мере, ссохшиеся трупики крыс устилают пол коридора. Сначала они встречаются редко. Но буквально через десяток метров дух, кажется, пошел питаться в полную силу. Видно, путь отступления у крыс был чем-то прегражден, и они успели тут накопиться на свою беду.

Трупики сухие до хруста. Собственно, мы и идем, похрустывая при каждом шаге. Но есть и плюсы, идти по тушкам легче, чем по грязище у входа.

– И это называется «встречаются крысы»? – удивляюсь. – Да тут этих тварей сотни, если не тысячи. Как они еще жителей не жрут?

– Да, может, и жрут, – флегматично замечает фей из переноски. – Кто же людей в предместье считает? Они приходят и уходят. Кто-то остается в городке, а кого-то, может, и жрут.

– Ну, теперь не будут, – пожимаю плечами. – Похоже, дух разбирается в тонкостях приготовления крысятины. – Поддеваю высохшую мумию крысы ногой. Та разлетается в прах почти сразу же.

– Не, крысы больно большие, тут нужно крысиного короля убивать, а с этим дух вряд ли справится, – все также спокойно замечает фей. – Не убьем, так крысы снова заведутся. И довольно быстро станут такими же большими.

– Только не говори, что нам обязательно придется это делать.

– Не скажу, – фей пытается вывернуть голову в мою сторону. – Я бы даже сказал, что не нужно. Нам за это не заплатили. Вот если бы заплатили, тогда да. А так… По своему желанию… Я бы не хотел.

– И только это тебя останавливает – «не заплатили»? И все?

– Вить, чего ты удивляешься? Сделаешь, как тогда с крокодилом – ап! И он разбрызган по стенам.

– Еще бы я помнил, как у меня это получилось.

– Да, ну брось. Вспомнишь, если понадобится, я в тебя верю.

Покачиваю головой. Верит он, надо же. Да если бы не его защита, я бы в жизни не спускался в это место. А так – хоть посмотрим, с чем надо разбираться.

Идем долго, с каждым шагом я понемногу устаю. Потеки по стенам, капающий звук со всех сторон и звуки пищащих крыс. Где-то там. Не близко. Где проходим мы – мертвенная тишина и хруст тушек. Любой, даже самый тихий звук, разносится далеко. От стен эхо отражается хорошо. Вот только не видно ничего вокруг.

Шорох. Мгновенно разворачиваюсь к источнику, и об щит бьется большая черная крыса. Одна. Видимо, отстала от своих серых собратьев.

Огненный шарик на этом расстоянии находит животное мгновенно, и ему хватает. Тварь тут же с визгом исчезает во тьме. Несколько секунд виден тлеющий огонек, бьющийся в разные стороны по коридору, но визг прекращается, и огонек замирает.

– Минус один, – комментирует фей. – Ну, мы хоть счет открыли.

– А около входа что было?

– А там мы не знаем, сколько и кого погибло, так что счет не открывали. Но Вить, пока в любом случае, этот дух тебя опережает. Ты вообще, как его получил?

– Мы договор заключили. Мне кажется, девушка умерла недавно, и в ней осталось многое от человека. Так что договорились. Мне это кажется хорошей идеей.

– Договорились? С мертвячкой? – удивляется фей. – Нет, ты серьезно?

– Да, а что?

– Ну, доказано же, еще лет сто назад, что у мертвяков только высшие имеют разум. Да и тот абсолютно рациональный, так что с ними договоров толком не заключить. Так как честь или там совесть – это не про них. Есть только их выгода, и все. Если договор им начинает мешать – они его сразу игнорируют. Правда, про него помнят. Но применяют разве чтобы ограничить людей. А твоя мертвячка – она ж, по идее, не высшая. Откуда? Дух обычный, неупокоенный.

– Слушай, я не знаю, но мне она больше девушкой показалась, чем умертвием. А откуда ты знаешь про доказательства?

– Ну я ж фей в самом расцвете сил. В Академии уже очень давно живу. Не знаю, сколько это будет на ваши годы, но предыдущего ректора я застал. Вот и слышал. Одно время с идеей неупокоенных войск Академия прямо носилась – самоподнятия по границе везде случаются. Вот и хотели использовать. Ни черта не вышло, насколько я знаю. Идея-то хорошая, кажется – есть не хотят, на марше медлительны, но неутомимы. Идеальные массовые солдаты. Но нет, не стали.

– И как с этими поднятиями борются?

– Сжигают трупы, в основном. Но не везде получается, и не везде так делают. Вон, ты сегодня с десяток откопал. Если бы не куст – ведь могли и подняться. Внимательнее, Вить!

Из темноты вылетает небольшое копье, бессильно втыкается в щит и тут же падает на землю.

Поднимаю метровую палку. Интересная штука, конечно. Наконечник сделан из ржавого ножа, но вроде довольно умело. Отполированное. То есть, не расходник. Качаю на пальце – уравновешено. Значит, есть культура производства – на интуиции такое не вывезешь.

– Чье такое, как думаешь? – спрашиваю внимательно следящего за темнотой фея.

– Не знаю, Вить. Давай аккуратнее пойдем. Не нравится мне это.

– Щит выдержит, скажем, залп из десяти таких?

– Конечно, – пожимает плечами фей. – Это даже не нагрузка. Но все равно, подставляться не надо. А вдруг гоблинские амулеты тут есть – тогда щит и пробить могут.

– Вот ты сказал, – качаю головой. – Не подставляться. Да тут не видно ни зги. Хотя, кстати, да. Подержи, – даю копье фею. Оно ему оказывается как раз по росту. Феофан тут же начинает фехтовать с невидимым противником. И скорее всего, его побеждает.

Достаю карту ходов.

– Так, нам нужна первая же новая развилка, там управляющая комната будет. Может, получится свет зажечь. А то дальше, чем на десяток метров и не видно ничего.

Из темноты, дробно перестукиваясь, вылетает еще несколько копий. И тоже падают к ногам. Поднимаю. Те же отличительные признаки – хорошая обработка, полировка. Ни слаймы, ни крысы, и ни, тем более, духи, такое сделать не могут. Что-то в администрации не досмотрели в этом контракте.

Дергаться смысла нет. Все равно, по словам фея, это мелочь. Но стук по щиту, конечно, неприятен, отвлекает.

Атаки с расстояния говорят о том, что противник боится близкого боя. Оно и понятно: судя по размеру копий тут какие-то пигмеи живут. Но обратно уже не повернем. Идем дальше.

Буквально через минуту доходим до провала в стене. Похоже, это как раз та развилка, что нам нужна, с плана. В темноте очень кстати проступают очертания двери. Дверь вроде бы железная, или оббитая железными листами – просто полностью ржавая. Даже прикасаться неприятно.

Толкаю. Ничего неожиданного – дверь не шевелится.

– Ты можешь её открыть? – обращаюсь за помощью к фею.

Сам несколько раз дергаю металлическую пластину на стене – безрезультатно.

– Я⁈ – картинно поражается фей. – Я вроде никогда взломом не занимался.

Кто бы сомневался.

– А отмычки? – набрасываю варианты, а к нашим ногам падают ещё несколько копий.

– Отмычки есть, конечно. Универсальные, любых размеров, – хвастается фей, а я выдыхаю.

Ещё раз дергаю дверь, но она заржавела и будто прикипела к стенам.

– Давай любую, будем пробовать, – протягиваю руку, но фей не торопится.

– А ты умеешь? Вить, давай аккуратнее, ладно? Мне под счет их дали. За каждую же отчитаться придется. Да и замка я что-то не вижу – куда ты ее вставлять собираешься? – фей дает мне одну, осматривается, не опуская щит.

Хм. А ведь умею. Это я понимаю, получая в руки отмычку. Может, не как профессионал, но понимание, чего делать этими двумя железяками вполне имеется. Вот только фей прав. Замка я не вижу. Отдаю отмычку назад. Еще раз ударяю в дверь плечом.

Оп-па. А, похоже, подается. Просто ее заклинило. Осматриваю стыки. Нужно что-то длинное и тонкое.

– Фео, – начинаю я, а потом вспоминаю про подарок Пророка. А подойдет! Пусть этот товарищ имел в виду, очевидно, другое, но сейчас мне его стилет прямо в тему.

Достаю оружие.

Быстро провожу по стыкам лезвием, и в паре мест стилет проваливается внутрь на всю глубину.

А ещё мне слышатся взмахи маленьких крыльев.

Проковыриваю почти всю одну сторону двери. Теперь должно помочь. Убираю стилет, пока что.

Чуть отступаю. Резкий подшаг!

Ага! Дверь с резким скрипом вбивается внутрь комнаты и замирает в полуоткрытом виде. Из-за двери вылетают клубы светящийся пыльцы и магнитятся к щиту.

Оттуда же, следом, пикирует стая каких-то мелких монстриков. Я не успеваю их разглядеть. Некоторые чиркают по щиту, и вся стая скрывается в темноте.

Копья с завидной периодичностью втыкаются в щит и падают к нашим ногам. На полу валяется уже не меньше дюжины. Щит мигает, а глаза фея вылезают из орбит.

– Витя, сделай что-нибудь! Эта сволочная пыльца жрет мою магию, как конфетки. Я почти слышу, как она причмокивает! Огнем ее! Витя!!! Быстрее!!! – Фей встревожен не на шутку.

Зажигаю файербол и почти нежно провожу огнем, где пыльца касается нашего щита. Щит мигает.

– Это лишайник, он жрет мою магию как не в себя. Из-за этого мне сложно удерживать щит, – фей заметно нервничает и напрягается всем телом.

Радужная пленка в доказательство ещё раз мигает и почти гаснет.

– Вить, давай назад, и приготовь свой шарик огня и побольше. Ничто другое его не возьмет. А огонь берет любую растительность. – Феофан изо всех сил пытается удержать остатки магии в щите.

Через вату пробивается запах земли, гари и сточных вод. В щит опять стучатся копьями, и это сейчас несколько неприятно. Сбрасываю шарик наугад в темноту.

Резкий писк и куча неровных теней отбегают в разные стороны. Но получаем секундную передышку.

Фей перезапускает защиту. Становится чуть спокойнее.

Оборачиваюсь. В комнату заходить нам пока не следует. Пока там такая гадость.

– Чего думаешь? – спрашиваю Феофана.

В щит опять долбятся короткие копья.

– А чего тут думать, выжигай все, Вить. – Пожимает плечами напарник. – Вряд ли там что-то нужное осталось. Магию этот лишайник уже сожрал. Управление и защищено и дублировано, наверняка, а огонь сам себя прекрасно поддержит лишайником, и как он закончится – погаснет, – смотрит на меня из переноски. – Так что, жги Витя! Вот прямо от души!

Слова фея задевают знакомые струнки в глубине меня. Меня словно на секунду возвращает в детство, когда магия вопросительно мурлычет глубоко внутри. Это ощущение выбивает из спокойствия.

– Жечь, говоришь, это мы можем, – нагнетаю шарик огня на руке. Пламя сразу же отзывается на зов. Но чувство «понимания» не возвращается. Эх. Показалось, похоже. С разочарованием бросаю приличный такой шар внутрь комнаты управления.

Полыхающий мяч неспешно пролетает сквозь полуоткрытую дверь, освещая заросли лишайника. Кислотно-зелёный цвет растений не предвещает ничего хорошего.

Растения шевелятся в отблеске шара или кружится голова?

На мгновение все замирает, и мне кажется что пламя гаснет.

Из-за двери вырываются языки огня, и нас отталкивает на шаг ударной волной. Звук взрыва только слегка приглушается щитом и я ненадолго теряю слух.

– Вот это бабахнуло! – радостно подпрыгивает в переноске фей. – Вот если бы маги вовремя зачищали эту гадость – всё бы работало. Этому лишайнику только дай волю – всю магию сожрет.

Пламя полыхает так, что жар дотягивается и до нас. И гаснет, как только заканчивается чему гореть.

Заходим в комнату. Закопченные стены без сорняков создают мрачноватое ощущение. Недавний пожар дает о себе знать: вокруг сплошь пепел и серо-черные разводы. Посреди левой стены выпирает обугленный щиток очень знакомого вида. Думаю, это что-то стандартное. Подхожу к нему, открываю – так и есть. Те же шесть пазов под кристаллы, и заполнено всего два. Кристаллы прозрачные, совершенно пустые.

Беру один в руку. Магия послушно устремляется в накопитель. Хорошо, работает.

Заряжаю и второй.

– Этот лишайник на маг-линиях живет, – замечает фей. – Мерзкая вещь. Когда в городах появляется, так вызывают чуть ли не армию. Это же угроза городу. Местные маги вообще обнаглели. Мышей не ловят, лишайник в городе допускают. Запустили это место до ужаса, теперь придется все комнаты выжигать. Вряд ли эта гадость только здесь. Вон посмотри. – Указывает на отверстие вентиляции. – Наверняка оттуда прилетело, хорошо еще, что эта хрень сама не появляется. Она сильно от фона зависит и без повышенного дохнет быстро. – Фей кряхтит от натуги, но дверь так и не поддается. Возвращается в комнату.

Через пару минут в приоткрытой двери, мигая, разгорается тусклый свет. Кажется, весь коридор теперь освещен.

Выходим из комнаты управления. В коридоре, не двигаясь, стоят ошалевшие крысы. Точнее, нет, это не крысы, это какая-то помесь крыс с пигмеями. Такие себе крысолюды. Кажется, они за всю свою жизнь не видели ничего, кроме кромешной темноты. А такой неровный, но постоянный свет заставляет их застыть столбиками.

– Жги их, Витя! – Фей шепчет и теребит меня за отворот жилетки.

Крысолюды, ослепленные светом, только нюхают воздух и шевелят длинными усами. Они совершенно не в себе.

Бросаю огненный шар в самое большое скопление. Шар похож на тот, который недавно выжег целую комнату сорняков.

Пока файербол еще летит, успеваю заметить каждое движение этих мутантов. Они словно чувствуют летящую смерть. Как в замедленной съёмке, падают, дергаются в сторону от огня, но не успевают. Шарик хоть и медленный, но за пару секунд он разрывается огромным цветком внутри стоящей кучи тварей. Фигуры просто рассыпаются на глазах. Остаются горстки пепла, разве что, чуть больше, чем от растений.

Шар уничтожает большую часть мутантов, но другие бестолково мечутся, слепо натыкаясь на стены: похоже, на свету они вообще почти беспомощны. Некоторые все же успевают укрыться в темные отнорки, а другие попадают в еще горящие очаги и вспыхивают, добавляя своими метаниями паники. Ну, что ж, земля им глиной. Идем дальше.

Вокруг темнота борется с тусклым светом. Редкие лампы мигают и кажется, что они вот-вот потухнут. Если вспомнить карту, вдали будет как раз первый распределительный узел. Он-то нам и нужен.

– Может, пойдём отсюда? – канючит фей. – Мы же комнату управления починили, на первое время хватит. В ратуше доложим, пусть разбираются сами, а? Потом из города уедем.

– Фео, возьми себя в руки. Если мы сейчас уйдём, то всё придётся начинать сначала. Эта гадость точно разрастется. Надо проверить все места, где были артефакты, или подпитка от города идет. И нам придется сделать это сейчас. Извини. Мы все же не особо то и рискуем, ну, согласись, – размышляю вслух. – Понимаешь, мне кажется почему-то, что лучше бы нам закончить то, что начали.

Не буду же я говорить фею, что на мгновение снова ощущаю мурлыкнувшую магию. И этот шар, что я только что послал в крысолюдов расплескался напалмом, как я этого хотел, а не просто взорвался, как должен был. Не надо ему этого знать.

Свет, будто в подтверждение, ещё несколько раз мигает и резко тускнеет.

Узел закрывает хлипенькая решетка. Она еле виднеется под зарослями лишайника и других сорняков. Ага, крадут магию.

Что с этим делать я уже знаю!

– Подстрахуешь? – обращаюсь к фею.

Феофан понимает, что придется работать дальше и, вздохнув, обновляет щит.

Очередной фаербол отправляется в сторону заросшей решетки. На мгновение та вспыхивает огнем, и тут же резко выключается свет.