Текст книги "Нина"

Автор книги: Евгений Костюченко

Соавторы: Илья Авраменко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 51

- Барсук, я Орлан. Вижу объект. Подъезжает к агентству. Выходит из «фордешника». Её встречает тёлка. Высокая, в джинсах, коричневая косуха, волосы светлые, короткие.

– Что делают? – спросил Воронин в рацию.

– Ничего. Болтают. Поцеловались. Тёлка садится в «фордешник». Объект идёт к «Вольво». Есть, Володя её принял. Отъехали. Направляется в сторону шоссе. Сопровождать?

– Орлан, оставайся на месте. Принимаешь «форд» под контроль. Как понял?

– Понял, иду за «фордом».

Воронин выключил рацию и посмотрел на Михаила, ожидая дальнейших распоряжений.

– Зачем следить за «фордом»? – спросил Колесник.

– На всякий случай. И чтобы ребят не расхолаживать. А то застоялись. Пусть побегают, разомнутся.

Михаил Колесник уже и сам был не рад, что затеял слежку за Ниной. Воронин развернул бурную деятельность, подключив группу негласного наблюдения. Его радостное возбуждение было вполне объяснимо. Кроме того, что он мог ещё раз доказать свою преданность, у его ребят появилась прекрасная возможность заработать неплохие премиальные.

– Всё. Рабочий день окончен. Летим в детский сад, забираем Петьку и – домой, – распорядился Михаил. – Только надо Володю опередить, чтобы не столкнуться нос к носу.

– Есть, – Воронин быстро достал мобильник. – Володя? Поступила вводная. Не гнать. Понял? Найдёшь подходящую пробку? Молодец.

Михаил представил, как будет нервничать Нина в пробке, торопясь забрать сына, и сердце его дрогнуло. Но он не стал звонить ей и предупреждать. Он был слишком зол на неё за всё, что ему теперь придётся делать.

Володя, видно, нашёл очень хорошую пробку, потому что Нина приехала на дачу только тогда, когда Михаил с Петькой уже мыли посуду после ужина.

Вид у неё был виноватый.

– Здравствуйте, мои хорошие!

– Привет! – отозвался Петька, вытирая тарелку. – Но я с тобой, мама, разговаривать не хочу!

– Вот те раз! Что случилось?

– А где ты пропадаешь? Мы же с Михаилом волнуемся!

– Петенька, у меня были дела.

Она забрала у него тарелку и поставила её в сетку.

– А ты, милый, тоже со мной не разговариваешь?

– Разговариваю. Но – сухо, – ответил он, снимая кухонный фартук.

Она прижалась к нему сзади:

– Какие вы у меня хозяйственные. Всё чисто, просто сверкает. Не обижайтесь на меня. Я вас очень люблю. У меня был очень трудный день.

Не поддаваясь на её ласку, Михаил взял Петьку за руку:

– Пойдём, брат, спать. Отбой. Ниночка, извини, не составлю тебе компанию. Что-то я сегодня устал. У меня тоже был трудный день.

Он сам уложил Петьку, сказав ему волшебное слово «Отбой». Потом устроился в кабинете, обложившись папками и включив компьютер. Михаил рассчитывал просидеть здесь до глубокой ночи, чтобы лечь, когда Нина уже заснёт.

Но она сама пришла к нему.

– Ты сказал, что пошёл спать…

– Вспомнил о делах. Ложись, не жди меня. Это надолго.

Нина стояла в дверях, не решаясь подойти к нему.

– Я хотела тебе сказать… я хотела попросить, чтобы ты не сердился. Я всё-таки нашла машину и ездила сама. Это не потому, что я хотела показать характер, ты не думай. Это просто… так было надо.

– Зачем, Нина? – спросил он, не оборачиваясь.

– Я тебе не могу сказать. Просто – поверь мне.

Он пожал плечами:

– Это какие-то из пионерского лагеря ответы!

– Я ничего больше не могу сказать. Ты просто должен мне верить.

– А у кого ты взяла машину?

– О! У одной своей старой подруги. Очень хорошая и талантливая девочка. Она приехала из провинции, как и я, и я ей в своё время помогла. Она оказалась благодарной.

– А как её зовут, эту девочку? – спросил он, следя за интонациями. – У неё, наверное, даже прозвище есть.

– Никакого прозвища. Её зовут Варя.

Михаил повернулся к ней. Нина смотрела на него без тени смущения. «И глазом не моргнула, – подумал он. – Сказать ей, что я всё знаю про этого Дядю Сэма? Нет, тогда придётся объяснять, откуда информация. Не надо пока ничего объяснять. Рано или поздно она сама во всём признается».

– Да. – Он снова погрузился в чтение документов. – Я понимаю. Варя.

Нина всё ещё не уходила.

– Ты не сердишься на меня? – робко спросила она.

– Нет. Термин «сердиться» – это тоже из пионерского лагеря. Извини, мне надо ещё поработать. Завтра важное совещание.

Он услышал, как её шаги удаляются по коридору, и устало опустил голову на руки. «Нина, Нина, что ты со мной делаешь?»

Ночь он провёл в кабинете, так и не решившись встретиться с Ниной в постели. Спал в кресле. Если, конечно, эти беспокойные часы можно было назвать сном…

К утру ему всё было ясно. К чёрту все эти параноидальные подозрения. Всё гораздо проще. Скорее всего, у Нины просто есть любовник. Возможно, тот самый Сэм. И скорее всего, Нина решила с ним порвать. Ей нужно время, чтобы всё утрясти. Такие вещи не делаются за пять минут. Наверное, у них были достаточно серьёзные отношения. Что ж, в таком случае не стоит ей мешать. Только бы не затянулся этот процесс прощания. Только бы она нашла в себе силы действительно расстаться, порвать раз и навсегда. Потому что Михаил не из тех, кто позволит снова наставлять ему рога…

Утром Нина выглядела просто великолепно. Свежая, энергичная, с тщательно уложенными волосами, она излучала скрытую силу и обаяние. Михаил невольно залюбовался ею.

Даже Петька не мог не заметить её преображения.

– Красивая у меня мамка, – сказал он. – Она всем нравится.

– Да, красота – страшная сила, – кивнул Михаил.

Нина, явно польщённая, отмахнулась:

– До красоты ещё далеко. Но приятно получать комплименты сразу от двух мужчин. Если вы уже сменили гнев на милость, то я, пожалуй, поеду в город вместе с вами.

– А если не сменили?

– Тогда поеду на электричке. Или верхом.

– У тебя какие-то дела в городе?

– Да. Много дел.

– Хотелось бы узнать. Если не секрет. Может быть, опять потребуется тяжёлая артиллерия в лице Нефтемашбанка?

– Нет, милый, сегодня я справлюсь сама. Мне в агентстве сделали интересные предложения. Хочу обсудить их подробнее. Может быть, придётся поездить по студиям, отметиться, напомнить о себе. В общем, куча дел.

Михаил вытер губы салфеткой и встал из-за стола.

– Тебя отвезёт Воронин. Не забудь, тебе надо встретиться со следователем.

– Я постараюсь.

Он достал из портмоне деньги и положил на стол:

– Возьми. У тебя же совсем нет денег. Чтобы снова не пришлось одалживаться, у старых знакомых. Я виноват, что не подумал об этом раньше.

– Спасибо, – её улыбка погасла. – Но, я ни у кого не одалживалась. С чего ты взял?

Не вдаваясь в объяснения, он повернулся и вышел из столовой.

«Нарядилась, накрасилась, – с раздражением думал Михаил, садясь в машину. – Для кого? Не для меня, во всяком случае. Для агентства? Её и без макияжа там узнают. Чтобы обсуждать выгодные предложения, не нужно так укладывать волосы. И почему она не носит кольцо? Забыл спросить. Не надо ничего спрашивать. Не носит, чтобы ей не задавали лишних вопросов. Чтобы любовника не обидеть».

Он старался не накручивать себя, но тревожные мысли сами лезли в голову, разжигая в нём ревность и досаду.

Приехав в банк, он попросил секретаршу:

– Изольда Артуровна, с Ворониным меня соединять сразу же.

– А он уже звонил. Связывался со службой безопасности.

– Да? Тогда соедини-ка меня с ним поскорее.

Он закрылся в кабинете и схватился за трубку, как только раздался звонок.

– Командир, докладываю, – громко говорил Воронин, перекрывая шум движущейся машины. – Довёз до агентства. Зашла на минуту, сразу вышла. Оглянулась, но я спрятался. Не заметила. Тормознула тачку и поехала отсюда.

– Куда?

– Пока ещё едем.

– Докладывай о каждом контакте, понял? Что ты хотел от службы безопасности?

– Усиления. Мне бы ещё пару хлопцев на какой-нибудь машине, частной, не от банка. Она может заметить нашу тачку.

– Разумно. Что от меня требуется?

– Да ничего, командир. Пётр Иванович уже послал ребят на своей «пятёрке», я с ними пересекусь на Волхонке.

– Понял. Действуй, полковник, – Михаил положил трубку.

Вот так. Все разговоры о выгодных предложениях были только предлогом, чтобы вырваться из дома. Нина, Нина, никуда ты не вырвешься.

– Совещание будем проводить? – деликатно осведомилась секретарша.

– Совещание? Да-да, конечно…

Кабинет заполнился людьми. Каждый знал своё место за длинным столом, и каждый знал, когда и о чём он должен говорить. Колеснику оставалось, только молча кивнуть своему заместителю, чтобы совещание началось. Первым выступал начальник департамента экспортных операций. Михаил услышал только первые слова его доклада, но тут на его столе требовательно заморгала лампочка телефона, и он поднял трубку, жестом попросив докладчика не прерываться.

Воронин докладывал:

– Зашла в турфирму. Хотел прицепить к ней человека, но боюсь, что он засветится, а у меня народу мало. Что делать?

– Пробей пока эту фирму. Кто хозяин и так далее, – сказал Михаил негромко и положил трубку.

Докладчик, замолчав, смотрел на него.

– Продолжайте, продолжайте, – раздражённо махнул рукой Колесник. – Это по другому вопросу.

– Таким образом, сформировавшаяся тенденция вынуждает нас сделать однозначный вывод. Финансовые потоки должны быть незамедлительно перераспределены…

«Она пришла в турфирму, – повторил он про себя. – Наверно, ищет своего Сэма. Если его там нет, отправится к нему в ночной клуб? Что ж они, не могли встретиться на нейтральной территории? Неужели у них нет конспиративной квартиры для таких свиданий?»

Он уже не слушал выступающих, мрачно чертя кружочки и стрелочки на листе бумаги. Совещание подходило к концу, когда Воронин снова вышел на связь:

– Михаил Анатольевич, родной! Худшее подтверждается! Из турфирмы она поехала в адрес. Прямиком в адрес. Ребята из наружки довели её до дома, засекли хату. Уже пробили квартирку, левая квартирка. Она её сняла у тётки на Садовом, у Курского, тридцатка за день, расплатилась за три дня вперёд.

– Значит, были деньги…

– И мужик там. И сейчас они там кувыркаются.

– Откуда это известно?

– Целую операцию ребята провели. Очень остроумно. Короче, рули сюда, будем её за жопу брать.

– Придержи язык.

– Извиняюсь, командир! Это же я в азарте! Адрес: Волочаевская, 16. Мы ждём во дворе.

Михаил записал адрес, сломав два карандаша. Встал и направился к дверям. Он не сразу сообразил, что все в кабинете смотрят на него. Не оглядываясь, бросил:

– Продолжайте, пожалуйста, без меня.

Изольда Артуровна удивлённо посмотрела на него.

– Машину, быстро, к пятому подъезду, – приказал он, на ходу набирая номер на мобильнике.

Сбегая по лестнице, он держал трубку у уха. Услышав голос Нины, почувствовал, как пересохло в горле.

– Дорогая, где ты сейчас?

– Здравствуй, милый. Я где? В агентстве.

– Долго там ещё будешь?

– Да. Впрочем, не знаю.

– Почему у тебя такой испуганный голос? – спросил он.

– Почему испуганный? Нормальный голос.

– У тебя всё нормально?

– Да-да, всё нормально, не беспокойся. А почему ты звонишь?

– Соскучился.

– И я по тебе скучаю, милый.

Банковский «гелендваген» уже стоял у подъезда. Михаил скомандовал:

– По Садовому, к Курскому вокзалу. Волочаевская улица. Успеем за десять минут?

Водитель поправил галстук:

– Ну, если под вашу ответственность…

– Гони!

Глава 52

Всю ночь Нина думала о том, что рассказал ей Саша. Ей было стыдно за ту минутную слабость, когда она разрыдалась в его объятиях. Нет, прошлого не вернёшь. А за будущее надо бороться.

Она верила, что в жизни не бывает ничего случайного. Всё связано между собой. И за всё приходится платить. Она жила с убийцей, и ей пришлось заплатить за это. И она расплатилась сполна.

Теперь у неё есть Михаил. Единственный, кто подал ей руку помощи. А теперь в помощи нуждается он сам, и неужели Нина бросит его в такой момент? Сейчас, когда Нина знала об опасности, грозившей Михаилу, она была готова на любые жертвы, чтобы отвести от него беду.

Что будет с ним, если она улетит с Сашей? Михаил пропадёт без неё. Он никогда не поймёт её поступка, и это предательство надломит его. А надломленный человек уже не может бороться. Нет, решила она. Мы будем бороться вдвоём. И они ничего с нами не сделают. Какие бы силы ни стояли против нас, мы всё равно, сильнее, потому что мы вдвоём…

Когда она пришла к Саше, тот открыл дверь раньше, чем она коснулась кнопки звонка.

– За тобой никто не шёл по дороге? Хвоста не заметила? – спросил он.

– Не заметила.

– Я смотрел в окно. Какие-то два парня вошли во двор сразу за тобой. Но куда они делись, я не видел. Ты одна в лифте поднималась?

– Конечно.

– Билеты принесла?

Она, молча, отдала ему паспорт, билет и остатки денег. Саша удивлённо поднял на неё глаза:

– Деньги-то зачем отдаёшь?

– Мне не надо денег. Я никуда не улетаю. Я остаюсь, Саша.

– Что?

– Наверно, я могла бы соврать тебе. Взять билеты для нас с Петькой, показать их тебе, сделать вид. Но я говорю правду. Из уважения к нашему прошлому, которого для тебя нет. Мы не летим. Мы бросаем тебя.

Он предостерегающе поднял палец и прильнул к дверному глазку. Было слышно, как подошёл лифт. Саша на цыпочках отошёл от двери и поманил Нину за собой. Они вошли в комнату, где Нина увидела несмятую постель и пистолет на столе.

Саша спрятал оружие за пояс и подошёл к окну, глядя между штор.

– Значит, не летите? Значит, бросаешь меня?

– Ты просил помочь, я помогла. Теперь ты можешь исчезнуть из страны. И из нашей жизни.

– А Петька знает, что я исчезаю из вашей жизни?

– Ты считаешь, ему надо об этом знать?

– Не каждый год мальчик теряет отца.

Нина горько усмехнулась:

– У Пети получается – каждый. Сначала я врала ему, что ты жив, что уехал в Грецию, и у тебя всё хорошо. Он знал, что ты умер, знал, что я вру, но делал вид, что верит мне. А теперь ты появился, живой, здоровый! Он снова обрёл тебя! И ты ему скажешь, что мы расстаёмся? Он же будет разрываться надвое. Пожалей его хотя бы сейчас.

– А мы с ним и не расстаёмся.

Нина порывисто шагнула к нему, чтобы видеть его лицо.

– Что это значит? Что это значит? Мы расстаёмся! Тебя нет в нашей жизни!

Саша покачал головой.

– Мы с тобой расстаёмся. А мы с Петькой – нет.

Нина обессилено опустилась на стул.

– Ты не смеешь трогать ребёнка.

– Смею. Он мой сын. Я и его люблю. Ты могла забыть меня, предать, завести себе другого. Ты в моей жизни – всего лишь женщина. А он – мой сын. И он будет со мной. А ты – если захочешь – присоединяйся. Этот самолёт пока не улетел.

Она хотела развернуться и уйти, чтобы не продолжать этот бессмысленный спор. Но тут у неё зазвонил телефон. Узнав голос Михаила, Нина снова опустилась на стул. Ноги не держали её. Она боялась, что вот-вот сорвётся и закричит. Но всё обошлось, она говорила спокойно.

Саша снова вышел в прихожую и долго стоял там, прислушиваясь.

– Мне пора уходить, – Нина шагнула в прихожую, но он схватил её за руку.

– Тихо, Нинульчик. На площадке кто-то топчется. Пусть уйдут.

Они стояли друг против друга в полной тишине, неподвижно. На площадке раздавались чьи-то голоса.

– Переждём в кухне, – еле слышно прошептал Саша и увёл её за собой.

Они снова сели за стол, как вчера. Но на этот раз Нина чувствовала себя более уверенно.

– Вот видишь, – сказала она. – Что ты предлагаешь мне и Петьке? Всю жизнь прятаться? Ходить на цыпочках и шарахаться от каждой тени?

– Вам не придётся прятаться, – ласково произнёс он. – Вспомни, как мы с тобой мечтали о Греции. Нинуля, денег нам хватит. У нас будет жильё. Я куплю катер и буду возить туристов. Петька вырастет настоящим моряком. Когда подрастёт, мы отдадим его в лучшую школу. У меня всё продумано, до мелочей…

Он продолжал говорить своим тихим глуховатым голосом, расписывая их будущее житьё. И всё у него вырисовывалось складно и заманчиво, и Нина могла бы даже поверить ему – если бы только он во время рассказа не косился в сторону окна, тревожно поглядывая во двор.

– У тебя действительно всё продумано, – сказала она, когда он умолк. – Я рада за тебя. Ты не пропадёшь. Можешь спокойно улетать. А мы остаёмся.

Он вздохнул и развёл руками:

– Не убедил. Никогда не умел уговаривать. Может быть, с Петькой будет легче договориться, чем с тобой.

– Что ты собираешься делать?

– Встретиться с ним и рассказать ему, как обстоят дела.

– А то, что ты – киллер, ты ему тоже расскажешь?

– Да. Только сформулирую это иначе.

– Как не формулируй, мертвецов меньше не становится.

– Ты бы хотела, чтобы я в самом деле был мёртв.

– Нет. Я бы хотела, чтобы ты был жив.

– Я жив. Давай будем вместе! Я же люблю тебя.

– Уже ничего не исправишь. Я прошу тебя об одном. Оставь нас. Уезжай.

Саша вдруг изменился в лице и вскочил, бесшумно отодвинув табуретку. Нина, оцепенев от ужаса, увидела, что он выхватил из-за пояса пистолет.

Он прижался к стене спиной и прислушался к чему-то, закрыв глаза. Потом поднял палец к губам и сказал:

– Спокойно. Не шевелись. У двери кто-то стоит.

Глава 53

Сидя на заднем сиденье джипа, Михаил смотрел в окно и ничего не видел. «Она совсем не умеет врать. – думал он. – Голос её выдаёт. У неё очень грустный был голос. Наверно, тяжело расставаться. Но, если так тяжело, может быть, и не стоит расставаться с любовником? А, Нина? К чему такие драмы? Ещё не поздно всё переиграть. Ко всеобщему удовольствию. В сущности, ведь у нас с тобой ничего ещё и не было. То есть у меня-то было, а у тебя… Кто я для тебя? Очередной влюблённый дурачок. Таких идиотов на твоём пути встретится ещё немало».

Наверное, если бы она честно ему всё рассказала, он мог бы и простить, и понять. Но Михаил Колесник не прощал обмана. Ложь, которую Нина нагромоздила между ними, превратилась в непробиваемую глухую стенку.

Во дворе дома на Волочаевской его встретил Воронин. Начальник охраны говорил, понизив голос, и постоянно поглядывал куда-то наверх.

– Сюда, сюда, командир, за дерево не заступайте, просматривается из их окон.

– Ты уже и окна знаешь?

– Всё установлено в лучшем виде, – гордо ухмыльнулся Воронин. – Можем устроить видеонаблюдение из соседнего дома, я уже присмотрел подходящую квартирку. Старушка – наш кадр, за полтинник в сутки пустит хоть целую киносъёмочную группу…

– Не надо наблюдения, – сказал Михаил. – Где квартира?

– Сюда, за мной.

– Стой, – приказал Колесник. – Я один пойду. Чтоб никто не дёргался. Понял? Я иду один.

– Вам виднее, – неохотно уступил Воронин. – Шестой этаж, направо. Дверь с глазком.

Михаил поднялся на лифте. Стенки кабины были расписаны местными фанатами «Спартака», и Колесник внимательно прочитал всё, что они думают о любимой команде. Лифт остановился, Михаил вышел и долго стоял перед дверью. У него не хватало духа нажать на кнопку звонка.

Проще всего было бы снова сесть в лифт и уехать отсюда. Сделать вид, что ничего не случилось. Всю жизнь делать вид, что ничего не знаешь. Возможно, так будет лучше для всех.

Возможно, он бы так и поступил. Но лифт завыл и уехал вниз. Всё. Обратной дороги нет.

Он достал телефон и набрал её номер.

– Нина, ты где? Ты ещё не ушла из агентства?

– Алло? Да, милый. Нет, милый.

– Так «да» или «нет»?

Михаил усмехнулся и свободной рукой нажал кнопку дверного звонка.

– Я тебя не отрываю? – спросил он, нажимая на звонок снова и снова.

– Нет, ничего, – тревожно ответила она.

– А что там за шум у тебя в агентстве?

Он уже не убирал палец с кнопки.

– Шум? – её голос сорвался, она чуть не плакала. – Я не слышу никакого шума…

Он услышал её шаги за дверью и сказал в трубку:

– Открой, Нина. Открой, это я.

После бесконечно долгого ожидания дверь скрипнула и приоткрылась. За ней в узкой щели белело лицо Нины. Её широко распахнутые глаза блестели и казались совершенно чёрными.

– Можно пройти? – спросил Михаил.

Она покачала головой. Но он резко потянул дверь на себя и вошёл в прихожую. Нина схватила его за руки, удерживая изо всех сил, и закричала:

– Не ходи туда! Миша! Не надо.

– Почему? Я хочу посмотреть на твоего… – он запнулся, подыскивая подходящее слово. – На твоего сутенёра. Он там?

– Да. Он там. Тебе не надо на него смотреть.

Она упиралась руками в его грудь и с мольбой повторяла:

– Не надо, Миша… не надо…

– Ты за кого боишься? За него?

Она ответила тихо, помертвевшим голосом:

– Да. За него.

Ярость ослепила Михаила. Его рука вскинулась сама собой, и он ударил Нину по щеке.

– Я не хочу тебя больше видеть, – сказал он, вытирая ладонь платком. – К Пете я заеду, и я всё объясню ему сам. Твои вещи тебе привезут домой. Всё.

Он спустился во двор. У подъезда стоял Воронин, нетерпеливо потирая руки.

– Ну, как, там они?

Михаил ничего не ответил, проходя мимо него к машине. Воронин побежал, обогнал и открыл перед ним дверцу.

– Зря, Михаил Анатольевич, ты нас не взял. Мы бы ему рыло отполировали бы.

Он ещё что-то бубнил, явно огорчённый тем, что операция закончилась так быстро и не так эффектно, как ожидалось. Михаил, глянув в зеркало, увидел, как из подъезда выбежала Нина. Она что-то кричала вслед отъезжающему «Гелендвагену», вытянув руки.

– Поехали быстрее, дел много, – приказал Колесник водителю.

– Не огорчайся, Михаил Анатольевич, – сочувственно бубнил рядом Воронин. – Все они бляди, эти модели. Давно хотел тебе сказать. Найдёшь себе ещё…

– Знаешь, что, полковник… Приедем в банк, напиши заявление. Надо тебе в отпуск. Ты, похоже, сильно переутомился.

– Извините, командир, – осёкся начальник охраны.

Вернувшись в банк, Михаил распорядился, проходя мимо Изольды:

– Ко мне не пускать, ни с кем не соединять. И чего-нибудь закусить.

– Простите?

– За-ку-сить, – произнёс он по слогам.

«Давно у меня не было такого замечательного повода напиться», – подумал Михаил Колесник, наливая себе полный стакан.