Текст книги "Спецназ обиды не прощает"

Автор книги: Евгений Костюченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Глава 2

Ковальский

Полковник Клейн терпеть не мог некурящих пьяниц. Если уж ты гробишь печень, то к чему трястись над легкими? И то, что Костик Ковальский во время пьянки выставлял курящих гостей из помещения, всегда раздражало Графа.

Сам он пьяницей не был, просто пил, как все. Выпить водки с друзьями – это подарок судьбы. Такие подарки начинаешь ценить только тогда, когда перестаешь их получать. Но в те времена, в Афганистане, они были молоды, здоровы – и оставались живыми среди войны. Чем не повод выпить?

Конечно, можно было пить и в другом месте, но ленинградцы – Клейн, Зубов и Ромка – привыкли собираться у Ковальского. Там можно было и заночевать. И первое, что видели проснувшиеся гости – это комплекс утренней гимнастики в несколько ожесточенном исполнении хозяина.

Тогда, под конец войны, их собрали в Кабуле, приказав оставить обжитые базы в Асадабаде и Кандагаре, Газни и Шахджое… Вместо засад и налетов личный состав занимался строевой подготовкой и превращением краснополосных чеков в бытовую электронику. Лейтенант Сайфулин, бригадный «Рубенс», по примеру подчиненных рисовал офицерам дембельские альбомы. Старлей Зубов вместо коллекционирования редкого оружия открыл ПОП – полевой обменный пункт, освободив боевых товарищей от всех валютных проблем. А «Кот», то есть Костик Ковальский, нашел достойное применение своим ста пяти килограммам живого веса, помноженным на польский шарм.

Никто так и не узнал, к кому возил его по ночам приятель-особист, но возвращался он наутро совершенно измочаленный, благоухающий, с бессмысленной улыбкой и полным багажником виски, или коньяка или невиданного тогда мартини. Поговаривали, что именно его таинственная подружка задержала вывод Кота из Афганистана до самой распоследней минуты, ведь каждый день тогда стоил немалых денег. А когда еще удастся заработать офицеру? Где ж ты найдешь в Союзе зону боевых действий?

Так что Кот, наверно, имел причины заботиться о своем здоровье, снисходительно усмехнулся полковник Клейн. Тем более, что однажды его борьба с курением просто-таки спасла гостей от неминуемой беды. В ту ночь они охраняли подходы к площадке, с которой тактические ракеты уходили на головы духов, сладко дремлющих в двух сотнях километров от Кабула. Пуски прошли нормально. Спецназ отучил местных покушаться на чужое, и никто уже не пытался захватить наши драгоценные установки. У Кота тоже все получилось неплохо, и вернувшись в часть, на рассвете народ собрался вокруг ящика польской водки «выборовой». То ли из-за особо холодной ночи, то ли из-за национальных особенностей напитка, но даже самым отъявленным курильщикам лень было выходить наружу, и все смогли воздержаться. И когда вдруг в расположение нагрянул сам командующий армией…

Полковник Клейн зябко повел плечами. Если бы они тогда не затаились в каптерке Кота, не бывать бы ему полковником. Так и сгнил бы в капитанах. Но мудрый Кот приложил палец к губам, и вся компания застыла, словно в засаде, пропуская над собой головной дозор каравана. Командарм дергал запертые двери, распекал дежурного прапорщика и грозился навести порядок с помощью поганой метлы, парткома и трибунала. Но бардак отступления мягко обволакивал его жуткие угрозы…

Капитан Ковальский не изменил своим афганским привычкам и спустя много лет. Сейчас, глядя на его погрузневшую фигуру в линялых финках и выцветшей майке, полковник Клейн понимал, что вчера было выпито немало. Генеральный директор строительной компании трусил по дорожке школьного стадиона, падал на промороженную землю и делал десяток отжиманий, потом тяжело вскакивал и снова наматывал очередной круг.

На пятачке у школьного забора припарковались несколько машин, но только одна из них, давно не мытая «восьмерка», стояла носом к дороге. Клейн поставил свой джип так, чтобы запереть «восьмерку», потому что это наверняка была машина Кота. Быстрая и крепкая, но самое главное – с широкой дверью. В компьютерной распечатке ничего не говорилось о машине, но он мог ездить по доверенности. В распечатке и о квартире ничего не говорилось. Оказалось, что Кот продал квартиру и прописался в какой-то дремучей коммуналке, но там не жил и даже не показывался, если верить соседям. А вот один из телефонов строительной компании привел Клейна к железной двери в довольно дорогом доме на Варшавской.

Он посмотрел на часы – девять десять. Кот бегал уже двадцать минут. В десять ноль-ноль, если верить суровой секретарше Кота, генеральный директор К.С. Ковальский должен встретиться с заказчиками, и Клейн рассчитывал перехватить его по дороге. Но пока не было никаких признаков того, что Кот готовится к деловой встрече. Он продолжал кружить по дорожке стадиона, мотая опущенной головой, как старый пес.

В горах Коту было тяжелее, чем всем остальным. Он был самым крупным – отличная мишень. Он никак не мог подобрать себе подходящую обувь – советские кроссовки 45 размера в Асадабад не завозили, а самые большие из трофейных были на два размера меньше. Он был вечно голодным и ел быстрее всех, не оставляя сотрапезникам никаких шансов. Но зато он мог нести на себе столько боеприпасов, сколько не удавалось больше никому.

В девять семнадцать Клейн заметил, что Кот начал оглядываться на бегу. К школе подкатила «Нива», перевалила через бордюр и выехала прямо на стадион, догоняя Кота. Распахнулась дверца, и Кот нырнул в машину на ходу. А полковнику Клейну только и оставалось, что растерянно глядеть вслед удаляющейся «Ниве» с грязными номерами.

Годы, прошедшие в армии, в МВД, а затем в службе безопасности коммерческой структуры, научили его не только подмечать признаки опасности, но и прислушиваться к еле различимым сигналам интуиции. Сейчас интуиция подсказывала, что Ковальский согласится на его предложение, и следовало обязательно поговорить с ним, даже пренебрегая конспиративными требованиями к месту и времени переговоров. Клейн развернулся и погнал свой джип к главному офису Ковальского, надеясь, что именно туда направилась «Нива».

Клейн добрался до офиса раньше Кота. Во дворе стоял черный «мерседес», а рядом черный же «Чероки» с охраной. Похоже, что важные заказчики уже прибыли. Ему пришлось подождать еще восемь минут, прежде чем во двор влетела «Нива». Он посигналил, и Костик Ковальский оглянулся, выбираясь из машины и повязывая галстук поверх белоснежной сорочки. Он успел где-то по дороге принять душ и переодеться.

– Здорово, Кот, – сказал Клейн через опущенное стекло.

– Граф? – Ковальский удивленно оглянулся, услышав свой позывной, и машинально ответил позывным Клейна. – Что случилось?

– Ты мне нужен.

– Это срочно? Меня народ уже две минуты ждет, – сказал Кот. – Но если у тебя что-то срочное, пошли.

– А народ?

– А на то он и народ, чтоб терпеть, – сказал Кот и повернулся к своему водителю: – Димка, поразвлекай гостей. Пусть пока смету почитают. Потом, если выдержат, пусть чаю попьют. А дальше видно будет. Пошли в контору.

– Здесь поговорим, – сказал Клейн и распахнул дверь джипа. – Залезай ко мне. Есть интересная задача…

Задача была не столько интересной, сколько необычной. Еще никогда и никто не предлагал Графу стать конвоиром.

– Я работаю в одном большом холдинге, – начал Клейн. – Может быть, слышал, «Мировой Океан»? Рыба и морепродукты. У президента холдинга есть брат, прокурор. Две недели назад он пропал. Поехал подышать горным воздухом, вышел в Нальчике из гостиницы и не вернулся. Формально он в отпуске, так что шум еще не успел подняться. Но шум поднимется, когда выяснится, что его держат заложником в Чечне.

На днях чеченцы вышли на нас. Они не требуют денег. Им нужен свой человек, который сидит у нас в тюрьме. Они требуют найти его, освободить, доставить его в Чечню, и тогда прокурор будет отпущен. Наш президент, как ты понимаешь, не последний человек в этом городе. Он нажал на кнопки, и процесс пошел. Тем более, что у прокурорских тоже свой интерес. Своих они не сдают. Чечена из тюрьмы уже выдернули…

– Вот тебе и соблюдение законности, – усмехнулся Ковальский. – А я тут над бумажками ночей не сплю, чтобы все по закону, лицензии, налоги эти чертовы. Может, мне под твою крышу перейти?

– Да при чем тут законность, – Клейн махнул рукой. – Все оформили как надо. Получилось, что он вообще как бы даже не сидел, а был под следствием. Так что хватило подписки о невыезде. Теперь надо его отсюда вывезти. Этим занимаюсь я. И мне нужны свои люди, чтобы его переправить.

– А как же подписка?

– Это не наша забота, – сказал Клейн. – Я думаю, что расчет у них такой. Если все получится, то чеченец окажется в своей независимой Ичкерии, и там его не достать. Ну, нарушил он подписку, ну пойди теперь накажи его за это. А вот если что-то начнет буксовать, его тут же хапнут и сунут обратно в камеру, но теперь уже поглубже. Но это их прокурорские дела, нас они не касаются. Так что ты думаешь?

– Знаешь, Гера, меня и в мирные-то годы туда как-то не тянуло. В Моздок я больше не ездок, – Кот покачал головой. – Старый я стал, ленивый. Ну как я сейчас все брошу? Заказчики вон серьезные приехали… И вообще дел накопилось… А откуда известно, что они держат заложника именно там? Засадой все это пахнет, не замечаешь?

Клейн понял, что интуиция его не обманула. Кот поедет. Старый и ленивый, он бросит все свои дела и поедет с ним. И почему Клейн сразу не обратился к нему? Почему он доверился чисто формальным признакам, «свободен или занят», «спортсмен или алкаш»? Как он мог забыть, например, что Зубов излишне расчетлив, а Ромка слишком импульсивен, и только Коту удавалось сочетать и расчет, и дерзость, и еще десятки взаимоисключающих качеств. И только Кот никогда не ходил дважды по одной и той же тропе, и даже на базу возвращался каждый раз с новой стороны – иногда по минным полям. И потерь у Ковальского было меньше, чем у других. Так почему ты не обратился сразу к нему, спросил себя Клейн. И признался – гордость не дала. Полковник Клейн не мог позволить, чтобы капитан Ковальский принялся им командовать. Но деваться было некуда.

– Конечно, никто и не собирается проводить размен в каком-нибудь Ачхой-Мартане, – сказал Клейн. – Это было бы слишком наивно, думать, что там мы получим своего живым, и что сами сможем вернуться живыми. Все будет не так просто. Они назначили размен на нейтральной территории.

– Неужели в Швейцарии?

– Почти. В Баку.

– Что ж, район знакомый. Ты ребятам говорил? Как Ромка, Степан?

– У них другая задача. Они мне помогут довезти клиента до аэропорта, и все. Дальше мы с тобой вдвоем.

– Вдвоем? Это несерьезно. Как мы повезем твоего зэка? В железной клетке? В наручниках? Как мы будем спать в дороге? Как водить его в сортир? Нет, это несерьезно. Может, я чего не понимаю в конвойном деле…

– Все продумано, Кот. Докладываю. Размен назначен через неделю. А мы уже сейчас тихо и незаметно прибудем на место, спрячемся и затаимся. Вдвоем с ним мы останемся только в салоне самолета, а это всего лишь три часа. Отсюда нас проводят, на месте встретят. А когда начнется размен, и они покажут нам живого прокурора, вот тогда мы и раскроемся. Главное что? Убедиться, что они намерены именно меняться, а не мозги сушить. Потому что торопиться в этом деле нельзя. В этом деле столько уже народу погорело из-за спешки, из-за доверчивости, из-за глупости своей…

Клейн достал сигарету и вопросительно глянул на Ковальского, но тот лишь рукой махнул и сказал:

– Да ладно, дыми. Но ты что-то недоговариваешь. Почему ты им так легко уступил? Спецназ обиды не прощает. Почему нельзя просто собрать команду и отбить мужика?

– Смысла нет, – сказал Клейн. – Они предлагают вполне приличные условия. Одного на одного. Просто мне не нравится их манера. Они ведь не звонят. Они просто подбрасывают видеокассеты, а там их новые условия. Нет диалога. Но они все про нас знают. Ну, я все сказал. Твои вопросы.

– Да какие там вопросы… Когда надо ехать?

– Как всегда, вчера.

Кот слегка ослабил галстук и покрутил головой.

– Дело, конечно, хорошее. Работы все равно не видно. Пока только разговоры насчет летних заказов, да сплошная пьянка с налоговой, с мэрией, с поставщиками… Развеяться, конечно, не мешало бы. И деньги летние пока еще не все проели, на дорогу хватит.

– Дорогу оплачивает холдинг, – сказал Клейн. – И вообще все расходы холдинг берет на себя. Абсолютно все. Плюс премия. Все будет оформлено как командировка.

– Вот это вы зря, ребята, – сказал Кот, вытянув галстук из-под воротника и запихнув его в карман пиджака. – Зачем же так светиться? А если утечка информации?

– Насчет утечек не беспокойся. Это моя забота. А командировки в Баку у меня бывают по несколько раз за год, у нас же там филиал.

– Ну да, – усмехнулся Кот. – Икра да осетрина тоже ведь морепродукты. Но тогда я вот что скажу. Во всей этой операции мне не нравится одно. Вот мы с тобой улетели. Кто остался на базе? Кто нас прикроет, если что?

«Что значит «если что»?» – хотел сказать Клейн, но удержался. Среди множества суеверных правил было и такое – перед выходом не обсуждать вслух возможные неудачные варианты. Просто чтобы не накаркать. Им не надо было сейчас объяснять друг другу, что именно может случиться. Тем более, что всего не предусмотришь.

– Кто нас прикроет, если что? Не люблю я оставаться с голой задницей.

– Я тоже, – согласился Клейн. – Но здесь уже ничего не поправишь. Я планировал отправить Степана с Ромкой или с тобой. Но они отпали. Придется рассчитывать только на себя.

– А если я возьму с собой надежного человека, а ты останешься? – предложил Кот. – Так во всех отношениях будет лучше. Ты не оголяешь фирму, сидишь в своем штабе, управляешь ходом операции. И не надо никаких командировок, сами слетаем, доставим, все сделаем в лучшем виде. Никаких утечек и протечек. А насчет премии разговор будет отдельный. Ящик шампанского.

– У тебя есть надежный человек?

– Абсолютно надежный. Вадим Панин, мой зам. Он же мой юрист, мой бухгалтер, мой водитель… И мой нарколог, – вздохнул Кот. – Репутация безупречная. Пьяница, бабник, лихач. Сейчас опять без прав катается. На сто процентов наш мужик. Хотя и зануда. Офицер. Такой же капитан, как и я. Единственный недостаток – не был в Афгане.

– Этот недостаток уже не исправишь. – сказал Клейн. – А он согласится?

– А кто его спрашивает? Я скажу, он поедет. У нас дисциплина.

– Мне надо с ним поговорить.

– А вот сейчас и поговоришь, – сказал Кот. – Он уже тут как тут. Зовет меня на работу, как всегда.

На крыльцо офиса вышел человек в сером костюме, приглашающе махнул Ковальскому и пальцем постучал по часам. В ответ Кот показал ему скрещенные ладони и сам поманил его к себе.

– В чем дело, Константин Сергеевич? – сказал зам, подойдя к машине. Увидев, что начальник сидит уже без галстука, а его собеседник курит, он тут же перешел на менее формальный тон. – Банкиры смету прочитали, чаю с лимоном выпили, осталось только девочек им предложить. Ты где застрял?

– Банкиры отменяются, – сказал Кот. – Сейчас я пойду их успокою, а ты посиди тут. Давно хотел вас познакомить. Это тот самый Клейн. А это тот самый Панин.

– Заочно мы уже знакомы, Сергеич обожает рассказывать поучительные истории о своих товарищах, – сказал Панин, пожимая Клейну руку.

Его ладонь была узкой и хрупкой на вид, и браслет часов сползал с тонкого запястья, но рукопожатие оказалось неожиданно плотным и крепким, и Клейн прикинул: «Самбист? Вольник?». Судя по фигуре, Панина можно было отнести, скорее, к фехтовальщикам или боксерам-легковесам. Пиджак тесно облегал широкие плечи и выпуклую грудь, но болтался на животе. Усевшись на место Кота, Панин прежде всего распустил узел галстука и снял его через голову, не развязывая.

– Ненавижу эти удавки, – пояснил он. – Но сегодня архиважная встреча. Крупный заказ на весь сезон. Банкиры затеяли отгрохать себе зону отдыха. Жаль, если мы их упустим.

– Мы нигде раньше не могли видеться? – неожиданно для себя спросил Клейн. – Где-то я видел ваше лицо.

– Это было не мое лицо, – сказал Панин. – Может быть, обойдемся без предисловий? Я так понял, что у Сергеича опять возникли какие-то проблемы.

– А вы специалист по его проблемам? – спросил Клейн.

– Это моя работа, – Панин пожал плечами. – Он тянет фирму, а я просто облегчаю ему жизнь. Какие-то проблемы удается решать легко, какие-то не очень. Но лучше всего не создавать проблем. Лучше всего их избегать. Профилактика дешевле, чем лечение, как говорят венерологи. Так в чем проблема-то?

– А вы, Вадим, давно вместе?

– Уже больше пяти лет. Собственно, со дня основания фирмы. Сергеич таскался с бумагами по коридорам власти, там мы и пересеклись. Я тоже таскался с бумагами. Он хотел создать охранное предприятие, а я – заводик по сборке компьютеров. В результате получилась строительная компания.

– Вы офицер? Где служили, если не секрет?

– В авиации.

– Последний вопрос, – сказал Клейн. – Вы когда-нибудь бывали в Баку?

– Бывал.

– И все-таки я вас где-то видел. И почему-то кажется, что в Баку, – сказал Клейн. – Но дело не в этом. А дело вот в чем…

Он изложил суть дела Панину, и тот, подумав с минуту, засыпал его вопросами. Способ доставки? Кто обеспечивает дорогу? Кто встречает? Что за укромное место? Кто его обеспечивает? Сколько времени держать пленного? Условия содержания? Что делать с пленным в случает осложнений? Есть ли запасные варианты – доставка, укрытие, отход? И наконец, почему нельзя поручить доставку людям из холдинга?

– А вот на этот вопрос я не могу ответить, – сказал Клейн.

– Понятно, – сказал Панин. – На самом деле это тоже ответ. И он меня устраивает. Кстати, вы наводили справки об этом чеченце? Почему его так высоко ценят? Все-таки за прокурора можно было требовать хотя бы пару миллионов. Тем более за брата президента. Да нет, за братишку стартовая цена была бы миллионов десять. Он что, чей-то родственник, наш чеченец? Или полевой командир?

– Справки я, конечно, навел, – сказал Клейн. – Ничего особенного. Попался на банальном разбое. Затеял в кабаке драку, нанес телесные повреждения, а на прощание забрал у потерпевшего часы, кошелек, телефон и кроссовки. Жил без прописки. В боевых действиях не участвовал. По его словам. Может быть и правда родственник кого-то из верхушки. А может, наоборот, кровник. Черт его знает… На Кавказе много такого, что не конвертируется в деньги.

– Это точно, – сказал Панин. – Когда вылетаем?

– Хорошо бы сегодня ночью.

– Ночью нет рейса на Баку.

– Правильно. Нет. Но есть транзит.

Они условились о месте сбора и еще о некоторых деталях. Панин делал последние пометки в своем блокноте, когда на крыльцо офиса вышла целая делегация. Трое телохранителей выстроились в дворе, оглядываясь по сторонам, и под этим прикрытием к «мерседесу» проскочили две фигурки в длинных, до земли, пальто. А генеральный директор К. С. Ковальский стоял на крыльце, широко улыбаясь, и прощально водил в воздухе поднятой ладонью.

– Сорвалось, – констатировал Панин, глядя на выползающий из двора «мерседес». – Ну и хорошо. Не любим мы иметь дело с такими монстрами. Ворочают миллионами долларов, а за десятую долю копейки удавиться готовы. Самое милое дело – частный заказчик. Кстати, у вас в холдинге есть желающие построить домик?

Полковник Клейн понял, что за Кота можно не беспокоиться. И приехав вечером в аэропорт, он не удивился тому, что Кот уже ждал его – зануда Панин не позволял шефу опаздывать.

Сонный чеченец озирался по сторонам, пока Кот тащил его на посадку, подхватив под локоть. Таблетки, которыми следовало поддерживать это сонное состояние хотя бы до следующего вечера, Клейн отдал Панину – зануда Панин ничего не перепутает, не усыпит попутчика насмерть, но и не даст ему очухаться раньше срока. Проводив самолет, он отправился домой дожидаться звонка.

У него было примерно три часа, чтобы поспать, но он все ворочался с боку на бок, и только далеко за полночь забылся в полудреме.

Он проснулся за несколько секунд до того, как раздался звонок. Спокойный голос Панина пробился через треск и шелест эфира. Как и было условлено, он позвонил прямо из аэропорта. Клейн посмотрел на часы. Следующий звонок будет примерно через часа полтора – пока доедут до города, пока доберутся до адреса… На этот раз он заснул легко, и даже увидел обрывок какого-то сна. Проснулся Клейн словно от толчка. Время вышло, но никто не позвонил. Время вышло давно. Уже можно было вернуться обратно в Питер, подумал Клейн, и выругался.

Звонок раздался на два часа позже. Клейн снял трубку, и она показалась ему свинцовой. Еще можно было надеяться, что у задержки будет безобидное объяснение – погода, поломка машины, какая-нибудь еще Техническая Причина…

– Твои еще не приехали, – сказал женский голос в трубке. – Я от соседки звоню.

– Самолет прибыл, – сказал он.

– Да, я знаю. Я звонила в справочное. Самолет прибыл. Твоих нет. Мне ждать? Или все отменяется?

– Ждать, – приказал Клейн. – Ждать до упора.