Текст книги "Выше времени"

Автор книги: Евгений Гаркушев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Девушка расслабилась и, возможно, даже задремала. Я себе такой роскоши позволить не мог. Болтал в воде ногами, а когда голова опускалась слишком низко, захлебывался горько-соленой водой. Обидно! Спасение совсем рядом, добраться до берега, кажется, смог бы и ребенок – но силы оставляют, холод высасывает из тела жизнь…

Инна подняла голову, широко открыла глаза.

– Плавник. Я вижу чей-то плавник.

Чей плавник она могла увидеть, долго размышлять не приходилось.

– Далеко?

– Метрах в трехстах. Кстати, берег рядом! Тоже метров триста. Но в другом направлении.

– Это уже радует.

Гора действительно возвышалась почти над нами. Можно было увидеть отдельные деревья, черные скалы. Не было только никаких признаков присутствия человека. В этой части остров казался необитаемым.

– Акулы часто охотятся у берега. Здесь больше живности, – объяснил я Инне. – Кто-то возвращается в море, кто-то хочет вылезти на сушу…

– Как мы, – тихо отозвалась девушка.

– Если акула одна, она может удовлетвориться тем, кто внизу. Но почувствовав запах крови, сюда быстро устремятся ее родичи. Так что, если со мной что-то случится, греби быстрее.

– Она пока нас не заметила, – тихо сказала Инна.

– Но скоро заметит. У них хороший нюх и хороший слух…

Белая полоска песчаного берега приближалась слишком медленно. Черный плавник теперь видел и я.

Я забыл о холоде и усталости. Грести стало легко. Только ноги двигались слишком медленно.

И вдруг наш матрас поплыл гораздо быстрее. Ночной бриз, сопротивление которого приходилось постоянно преодолевать, стих. Мне даже показалось, что ветер начал дуть к острову. Впрочем, ночной, дующий с суши бриз, рано или поздно должен был смениться дневным, дующим с моря. Солнце поднялось высоко.

– Она рядом! – закричала Инна.

Я повернулся, взмахнул ногой, пытаясь отогнать акулу, как не очень крупную собаку. Инна начала изо всех сил грести руками. Акула пронеслась мимо, но тут же попыталась развернуться.

Плот качнулся на волне, поднявшейся около берега, его бросило в одну сторону, в другую… Плавник надвигался прямо на меня. Исчез. Я слышал, что акулы переворачиваются для того, чтобы схватить добычу, плавающую на поверхности…

Не знаю, как мне это удалось, но я почти целиком выскочил из воды. Инна закричала:

– Не сталкивай меня в воду! Нам хватит места!

Девушка, похоже, совсем тронулась рассудком. Сталкивать ее? Чтобы акула получила свое и убралась? Хм, мысль достаточно трезвая… Но я не хочу жить любой ценой. Это – не та цена, которую я согласен платить…

Белая пасть мелькнула подо мной. Я, погружаясь в воду после рывка, ударил по ней ногой, вновь рванувшись вверх. Ободрал ногу. Нет, туфли снимать все же не стоило!

Плот зашипел, Инна полетела в воду. Тварь прокусила наше спасательное средство!

– На берег! – отплевываясь, закричал я. – На берег!

Под ногами обнаружилось каменистое дно. Схватил в охапку Инну, швырнул ее в направлении острова. Девушка отчаянно верещала и зачем-то держалась за спущенный плот. Не могла же она знать, что ее хватаю я, а не акула? В первый момент не разберешься, а потом уже поздно…

Серая туша вылетела на мелководье, но здесь огромной рыбине было трудно развернуться. Вздымая фонтаны брызг, мы выбежали на песчаный берег. Инна тащила за собой сдувшийся матрас, к которому были привязаны ее туфли…

Акула вернулась в родную среду обитания, мы упали на песок, поползли прочь от воды… Вряд ли в ближайшие несколько дней я отважусь искупаться или даже приблизиться к морю…

– Мы доплыли, – счастливо прошептала Инна. – Берег. Спасены…

– Пока нет, – мрачно заявил я. – У нас нет оружия, мы пока еще не нашли воду… Но это неважно…

Упав на песок, я заснул.

Проснулся я оттого, что в глаза бил яркий зеленый свет. По щеке стекала горячая капля пота. Очень хотелось пить. Кожа была шершавой, шелушащейся, но не обгорела. Пока я спал, на меня упал огромный лист. Кажется, банановой пальмы. Точнее, бананы, конечно, растут не на пальмах – но я не знаю, как называется эта банановая трава.

Я приподнялся. Нет, лист упал на меня не сам. Его положила мне на голову Инна, справедливо предполагая, что нужно защитить лицо. А кости после ночного купания лучше прогреть на горячем песке.

Сама девушка дремала рядом. Такой же лист прикрывал ее голову. Руки раскинуты на песке. Ноги прикрывает бывший надувной матрас. Туфли девушка надела.

Пожалуй, жариться на солнце хватит. Я тихо позвал:

– Инна!

Она не отозвалась.

Тогда я аккуратно взял девушку за руку, погладил.

Инна жалобно вздохнула, с трудом разлепила веки. Даже ненакрашенная, с осунувшимся личиком и спутанными волосами, она выглядела очень хорошенькой.

– Пить хочется, – пожаловалась она.

– Ты смотрела, что есть вокруг?

– Нет. Только сорвала несколько листьев. И вернулась греться на солнце. В лесу было холодно… А потом стало жарко. И я тоже заснула…

Я взглянул на хронометр. Пожалуй, с того момента, как мы выбрались на берег, прошло часа три.

– Пойдем в лес. Осмотримся, найдем воду. Она должна здесь быть. Остров большой.

– Пойдем, – согласилась девушка.

С трудом мне удалось натянуть заскорузлые, скукожившиеся от соленой морской воды и жаркого солнца туфли. По горячему, рыхлому песку мы побрели к зеленым зарослям. Полоса джунглей за песчаным пляжем начиналась резко, без всякого перехода. Густая, яркая зелень встала над полоской песчаного берега сплошной стеной. Чуть дальше, примерно в полукилометре от океана, поднимался крутой склон горы. С пляжа можно было разглядеть серые и желтые скалы, крупные желтоватые валуны и небольшие светло-зеленые поляны на склоне, выделяющиеся на фоне темной зелени джунглей. Пожалуй, поляны образовались там, где было слишком много камней… Или где склон был чересчур крутым.

– В лесу водятся львы? – осведомилась Инна.

– Львы? Пожалуй, нет, – ответил я, поразмыслив. – Точнее, львов наверняка нет. Вот ягуары, наверное, могут встречаться. Впрочем, тоже вряд ли. Остров, скорее всего, небольшой – больших островов в этой части океана просто нет. Раз так, то и крупных сухопутных хищников здесь быть не должно. А вот травоядных вполне могли завезти какие-нибудь моряки. Еще в прошлом или позапрошлом веке. Мы вполне можем набрести на стадо коз. Или одичавших свиней. И это хорошо.

– Что же тут хорошего?

– Козы – еда. Гораздо лучшая, чем ракушки и дождевые черви.

– Кабаны могут быть опасны…

– Надеюсь, мы с ними справимся. Я больше опасаюсь людей…

– Людей? – удивилась Инна. – Хочешь, чтобы остров был необитаемым? Совсем недавно ты смеялся, когда я говорила тебе о том, что хотела бы пожить на необитаемом острове…

– Я и хочу встретить людей, и боюсь этого, – вздохнул я. – Человек – самое опасное животное. Мы здесь чужие. Дикари или пираты будут рассматривать нас всего лишь как добычу. Но возможно, нам и повезет. В любом случае, если мы кого-то увидим, не спеши его окликнуть.

– Хорошо, – серьезно кивнула девушка.

Мы шли вдоль полосы растительности, не решаясь направиться прямо в заросли. Чего-то похожего на тропинку или просвет в густом кустарнике пока видно не было.

– Может быть, наши страхи напрасны, и мы выйдем сейчас к какому-нибудь уютному коттеджу, откуда позвоним во французское консульство… – не слишком веря своим словам, обнадежил я Инну.

– Почему во французское?

– Острова в этой части океана, насколько я знаю, в основном принадлежат или принадлежали Франции.

– У меня и паспорта с собой нет, – вздохнула моя спутница. – Он остался в каюте.

– Пожалуй, так даже лучше. Там у него больше шансов уцелеть. Вряд ли тебе удалось бы сохранить его в воде.

– Ты говоришь по-французски? – забеспокоилась Инна. – Я могу сказать несколько слов, но вряд ли смогу объяснить кому-то, в какую ситуацию мы попали.

– Я говорю по-английски. Надеюсь, французы – тоже.

– Ага, вот здесь можно свернуть, – обрадовано воскликнула девушка, указывая на просвет между деревьями.

– Пожалуй, – кивнул я.

Под высокими красноватыми стволами неизвестных мне деревьев действительно не было подлеска. Но радость наша оказалась преждевременной. Деревья росли из воды. Точнее, были залиты водой.

– Никита, мы пойдем вброд?

– Не стоит, наверное…

Я опустил руку в воду и попробовал ее на язык. Солоноватая, но не такая горькая, как в океане. При нужде ее можно пить, но лучше найти другой источник пресной воды.

– По-моему, тут запросто может сидеть крокодил, – предположила Инна.

Я не помнил, водятся ли на островах крокодилы. Кажется, есть какой-то вид, который живет даже в полусоленой, а не в пресной воде… Но это в Южной Америке. С другой стороны, отсюда до Южной Америки не так далеко…

– Здесь должна быть речка, – заявил я. – Этот водоем, скорее всего, образовался под действием приливов. Или во время шторма. Но воду разбавляет пресный источник.

Полусоленый водоем мы миновали быстро, и сразу же густые заросли кустарников закрыли нам путь вглубь острова.

– Будем продираться, – предложил я. – Остерегайся насекомых и змей. Думаю, они опаснее всего…

– А зачем продираться? – спросила Инна.

– Мы должны найти реку. Или озеро, – объяснил я. – Иначе совсем ослабеем от жажды.

– Но любая речка должна впадать в океан, – сказала девушка. – Мы увидим устье, если будем идти по берегу.

Замечательно трезвая мысль поразила меня.

– Действительно! Правда, реки здесь может и не быть. И тогда нам придется искать дождевое озеро. А пока – пойдем вдоль берега.

Инна устала брести в туфлях на каблуке по песку, я тоже еле передвигал ноги. На наше счастье, мы нашли деревце с зеленоватыми бананами и пожевали их. Вяжущие плоды слегка притупили голод, но не помогли нам бороться с жаждой. Все же банан – не апельсин. И только в три часа дня по времени острова Пасхи – полагаю, здешнее время не слишком отличалось от него – мы вышли к устью довольно большой реки.

Инна встала на колени, опуская лицо к текущему с гор потоку, и разочарованно сморщилась:

– Здесь вода тоже соленая!

– Прилив, – пояснил я. – Пойдем вверх – там она будет пресной и чистой.

Вдоль реки идти было ненамного легче, чем продираться сквозь заросли в другом месте, но здесь, по крайней мере, мы имели четкую цель и знали направление движения, не рисковали заблудиться и начать кружить в джунглях. Речка бурлила, шумела, стремясь быстрее скатиться с крутой горы. Поднявшись метров на четыреста от океана, мы обнаружили трехметровый уступ, с которого срывался красивый, искрящийся в солнечных лучах водопад.

– Как здорово, – прошептала девушка.

– И вода здесь хорошая, – ответил я, припадая к падающей с горы тонкой струйке.

Мы жадно пили, потом купались, забыв о холоде. Хотя температура бегущей с гор воды едва ли превышала пятнадцать градусов, смыть соль с тела очень хотелось… Одежду снимать было лень. Я об этом даже как-то не думал. Какие соображения имелись у девушки, не знаю…

– Бурный поток, – сказал я, глядя в переливающуюся на солнце воду. – Инна, тебя ведь зовут так?

– Что? – опешила девушка. – Ты забыл, как меня зовут?

Я рассмеялся.

– Речь не о том. Имя «Инна», по-моему, означает «бурный поток».

– Просто «бурная», – ответила обладательница звучного имени, откидывая со лба прядь темных волос. Пожалуй, имя влияет на жизнь человека.

– Несомненно, – согласился я.

Инна накупалась первой, выбралась на скалу и принялась оглядывать окрестности.

– Что интересного? Нет ли поблизости кокосов или чего-то стоящего?

– Здесь дом, – тихо отозвалась Инна. – Кажется, он брошен.

Спустя несколько секунд я оказался рядом с девушкой. В каких-то пятидесяти метрах от нас, на самом берегу речки стояло бунгало с бамбуковой крышей и когда-то ярко раскрашенной в синий цвет, а теперь порядком выцветшей дверью. Джунгли вокруг были вырублены, и бунгало освещалось солнцем. Впрочем, растительность возвращалась на поляну вокруг творения человеческих рук.

Перед дверью бунгало густо поднималась какая-то хвощеобразная трава. Если бы в хижине кто-то жил, он не смог бы входить и выходить беспрепятственно. Разве что в окно. Поэтому постройка, скорее всего, действительно была покинута людьми.

– Пошли, посмотрим, – предложил я.

– Боюсь, – тихо прошептала Инна.

– Почему? Если там никого нет, чего бояться?

– А вдруг они умерли? И там скелеты?

Не скажу, что такая перспектива обрадовала бы меня. Но в некоторых ситуациях соседство с мертвецами предпочтительнее, чем с живыми людьми.

– Мертвые не могут причинить нам вреда. Давай я посмотрю сам, если ты хочешь.

Тропинка, ведущая к бунгало, заросла густой травой. Она приходила откуда-то слева – видимо, от берега океана. Туда еще стоит сходить. Но сейчас нужно обследовать жилье.

Хвощи с треском ломались у меня под ногами. Инна брела следом – оставаться одной ей, видимо, хотелось еще меньше, чем исследовать заброшенный дом. В океане, там, где нам действительно могло прийтись солоно, девушка проявила значительно больше мужества. Или она просто не понимала, что ей грозит?

Синюю дверь я открыл с внутренним содроганием. Но на меня не бросился дикий зверь, не рухнул скелет. Никто не целился из ружья мне в лицо, не размахивал кривым обоюдоострым ножом. Внутри бунгало было светло, грязно и тихо. Только резко, словно ножом по металлу, скрипнули дверные петли.

– Заходи, предложил я Инне. – Тут пусто. Людей не было, наверное, уже больше года.

Действительно, крыша в некоторых местах прохудилась, доски пола в одном месте, под самой большой прорехой, сгнили. Шкаф в углу, два ящика под окном, стол, на котором стоял большой металлический чайник и стопка из нескольких алюминиевых мисок, широкая лежанка с аккуратно сложенным шерстяным одеялом.

– Странно все это, – тихо прошептала Инна, выглядывая у меня из-за плеча. – Ушли, бросили вещи…

– Может быть, рассчитывали вернуться, – предположил я. – Может, еще и вернутся. Скажем, на сбор урожая. Я слышал, что на некоторые острова люди приплывают только в сезон. Места мало, деревья плодоносят не круглый год. Как здесь жить? А сорвать куш, собрать орехи или манго, или что еще здесь растет, можно.

– Да. Или просто приехать поохотиться, – предположила Инна. – На диких коз.

– Или на потерпевших кораблекрушение путешественников, – добавил я.

Инна, похоже, не услышала меня.

– Тут все запущенно… Мы остановимся здесь?

– Наверное. Если не найдем людей.

– Ты собираешься искать их прямо сейчас?

– Нет, – улыбнулся я. – Не думаю, что бежать куда-то сейчас – лучший вариант. Отдохнем.

В шкафу мы обнаружили туго скатанный большой спальный мешок. Ни одежды, ни обуви, ни инструментов, ни оружия. В нижнем ящике лежали керосиновая лампа без керосина, неработающий электрический фонарик и несколько коробков спичек с надписями на английском языке. Мешок мы вывернули наизнанку и повесили сушиться на солнце. Спальник выглядел чистым, но мало ли, кто в нем спал? Рисковать не хотелось… Яркий солнечный свет – хороший дезинфектор.

Содержимое ящиков у окна порадовало меня куда больше. Один был почти доверху наполнен жестянками с тушенкой. Другой – наполовину – банками со сгущенным молоком. Произвели консервы в Новой Зеландии. Оставили их здесь охотники или сборщики урожая? Выловили из океана такие же бедолаги, как мы?

Срок годности консервов истек. Они были произведены четыре года назад. Может, этим и объяснялось то, что педантичные охотники (рыболовы, собиратели) из благополучной страны бросили их, как ненужный мусор?

Но мы отказываться от неожиданного подарка судьбы не собирались. Тем более, выбора особого не имелось. Тушенкой, конечно, можно серьезно отравиться. Все-таки мясо. А со сгущенкой, я уверен, проблем возникнуть не должно. Разве что молоко изменило вкус и цвет. Но съедобным оно осталось наверняка.

Если тушенка открывалась при помощи кольца, то для сгущенки нужен был консервный нож. Или заменяющий его предмет, которого мы не имели.

Впрочем, опасность и трудности нас с Инной не смутили. Мы съели по банке тушенки, отправляя мясо в рот прямо пальцами. Ложки на столе имелись, но они были грязными, а мыть их пока не хотелось. Консервов вкуснее я в жизни не пробовал. Если бы к мясу еще ломтик хлеба… Потом я нашел гвоздь и с помощью камня пробил в банке сгущенки две дырки. Молоко тоже оказалось неплохим. Одно отверстие для того, чтобы в банку поступал воздух, другое – для сгущенки. Передавая банку из рук в руки, можно было пользоваться разными отверстиями. Впрочем, я Инной не брезговал, но мало ли, как воспитана девушка? Одно дело – целоваться с человеком, другое – есть с ним одной вилкой. Второе лично мне как-то не очень приятно.

Тем временем в бунгало стремительно темнело, хотя до вечера, вроде бы, оставалось еще много времени. Я подошел к окну и выглянул наружу. Небо закрыли черные тучи.

– Похоже, скоро пойдет дождь, – сообщил я Инне.

– Хорошо, что мы нашли место под крышей, – улыбнулась сытая и довольная девушка. Глаза ее закрывались. – Надо снять с ветки спальник.

Едва я вернулся в хижину, прижимая к себе нагретую на солнце толстую ткань, небо на мгновение вспыхнуло, и на остров обрушился оглушительный гром. Инна вздрогнула. Я едва не выронил спальный мешок.

По бамбуковой, накрытой сверху длинными стеблями неизвестной мне травы крыше ударили первые крупные капли дождя. А спустя две минуты на джунгли обрушился тропический ливень. Гром гремел, как артиллерийская канонада. Вода лилась сплошным потоком. Резко похолодало.

– Надо же – какой сильный дождь, – сказала Инна. Из-за шума падающей воды ее было едва слышно. – В лесу мы бы промокли.

Из прорехи в крыше обильным потоком лилась вода.

– Заделаем завтра утром, – кивнул я на дыру. – Вечером дождь кончится, но лазить по мокрой крыше я не хочу.

– Почему ты думаешь, что дождь перестанет? – спросила девушка.

– В тропиках всегда так. Утро ясное, после полудня сгущаются тучи, льет дождь, а к вечеру опять появляется солнце.

– Не знала, – улыбнулась Инна. – Выходит, к определенному времени надо будет возвращаться домой?

– Ты уже считаешь эту хижину домом? – улыбнулся я. – Да, пожалуй, так и есть… Если бы здесь жили люди, какие-нибудь дикари, они бы растащили имущество из этой хижины. Остров безлюден. Когда дождь закончится, нужно будет приготовиться к ночлегу. Запастись дровами, посмотреть, не удастся ли набрать где-нибудь сена. Из-за ливня сделать все это будет не так легко…

Буйство стихии прекратилось так же быстро, как началось. Оглушительно прогремел гром, на травяную крышу шмякнулись последние капли дождя – и все вокруг стихло. Только журчали сбегающие в речку ручьи, да начали подавать голоса смолкшие в грозу птицы.

– Все прошло! – радостно воскликнула Инна. На щеках ее играли задорные ямочки. – Солнце опять светит!

На душе, и правда, стало радостно и спокойно.

– Стемнеет примерно через час, – предположил я. – Успеем ли мы запастись дровами?

– А зачем? – поинтересовалась девушка.

– Развести костер. Чтобы нагреть ужин. И отпугивать хищников…

Объясняя, зачем нам нужен костер, я понял, что не так уж мы в нем нуждаемся…

– Лично я уже наелась. На сегодня. А хищников, ты сам говорил, здесь нет. Может быть, просто ляжем спать? Двое суток на ногах, не считая «тихого часа» на пляже – это как-то чересчур…

– Ты права, – согласился я. – Бери себе спальный мешок – тем более, костюм у тебя легкий… А я обойдусь одеялом. Лягу в том углу, рядом со шкафом. С утра примемся за исследования острова.

Инна прищурилась, посмотрела на меня искоса, рассмеялась.

– Здесь будет холодно ночью, Никита. По-моему, мы поместимся в спальник вдвоем. Конечно, я согласна на это только в том случае, если ты будешь хорошо себя вести.

– Буду, – смутился я. – Что мне остается?

– Как легко согласился, – вновь рассмеялась девушка. – Вот что значит – мужчина. За теплое и мягкое место готов отказаться от всего. Готовь постель. Я скоро приду.

Умыться перед сном не мешало и мне. Я вышел к водопаду, напился, пожалел, что нет бритвы и зубной щетки. Да, пребывание на необитаемом острове таит в себе много трудностей, о которых на «большой земле» даже не вспоминаешь.

Когда я вернулся в хижину, Инны еще не было. Я залез в спальник и даже слегка задремал. Никаких посторонних мыслей, как ни странно, не возникало. Я размышлял над тем, чем мы займемся завтра, представлял, как буду заделывать прореху в крыше, и наслаждался теплом. Воздух после ливня бодрил.

Девушка скользнула в спальный мешок, чувствительно пнув меня коленками в живот.

– Уже заснул?

– Почти.

– И я буду спать, – констатировала Инна.

– Спокойной ночи, – пожелал я.

Девушка тихонько засопела мне в плечо. И я понял, что заснуть будет совсем нелегко. Несмотря на усталость, присутствие красивой молодой женщины рядом путало мысли и заставляло сердце биться чаще.

– Инна! – позвал я спустя минуту.

– Мр-мур, – ответила девушка.

– Спишь?

– Угу…

Я подождал еще минуту, но бороться с собой сил не было.

– Можно обратиться к тебе с нескромным предложением?

– Обращайся.

– Ты не будешь против, если я нарушу наш договор?

– Какой?

– Насчет хорошего поведения.

– Категорически против. Я уйду из хижины. В дикий холодный лес. На съедение ягуарам. Терпеть не могу, когда кто-то храпит во сне.

– А если я не буду храпеть? Если я буду вести себя тихо-тихо?

– Ну, разве что так, – мурлыкнула девушка.

Я опустился немного ниже и поцеловал ее в губы. Они были такими мягкими и сладкими на вкус… Наверняка, перед тем, как лечь спать, Инна полакомилась сгущенкой. Вот вам и декларируемая забота о фигуре!

– Это ничего? – спросил я, обнимая ее за плечи.

– Вовсе не ничего. Это я, – тихо фыркнула она. – Не задавай глупых вопросов. Я уже думала, ты заснешь, не поцеловав меня на ночь. Спокойной ночи!

– Все-таки спокойной ночи?

Инна тихонько засмеялась, услышав, что мой голос дрогнул.

– Не будь таким наивным. Хотя, впрочем, таким ты мне даже больше нравишься. На корабле ты был слишком самоуверен.

Девушка мурлыкнула и обняла меня за шею.

Проснулись мы, когда солнце уже встало. Было жарко и хотелось есть. И если прежде тушенка казалась нам необычайно вкусной, то с утра без хлеба жевать ее было не так уж приятно.

Инна часто улыбалась, поглядывая на меня. Это было очень приятно. Я решил, что нужно непременно что-то сделать для нее. Поймать голыми руками дикую козу. Найти прекрасное высокогорное озеро. Построить лодку или плот. Или, на худой конец, найти какие-нибудь вкусные фрукты. Манго, например, а не зеленые бананы. Растет ли здесь манго?

– Ты пойдешь со мной в горы? – спросил я девушку, когда мы позавтракали.

– Не знаю. Я не очень хочу лезть наверх… У меня и обуви подходящей нет. Но и здесь я оставаться боюсь.

– Мои туфли тоже не приспособлены для лазания по косогорам… Но нам стоит осмотреться…

– Ты полагаешь, мы увидим сверху что-то интересное?

– Мало ли? Может, на другой стороне острова метеорологическая станция. Или поселок. Не слишком верится, но все же. Зачем нам сидеть здесь?

– Тебе не нравится?

– Пока – нравится, – улыбнулся я, обнимая и целуя девушку.

Спустя час мы карабкались в гору вдоль речки. Не хватало еще заблудиться в лесу…

К счастью, чем выше, тем проще было продираться по зарослям. Подлесок становился реже, но скалы – выше, и обходить их стало труднее. Мы нашли еще пару водопадов, потом были вынуждены отойти от речки, которая сбегала по голым острым камням. Спустя некоторое время мы поднялись над истоком реки – нагромождением крупных камней.

С полян можно было хорошо разглядеть «нашу» часть острова. Следов присутствия людей видно не было. Впрочем, бунгало, где мы остановились, разглядеть с высоты тоже не представлялось возможным. Поэтому несколько туземных хижин мы вполне могли не заметить.

Полоска песка у берега имела разную ширину. За устьем речки песчаный пляж простирался дальше, растительность отступала к горам. Наверное, с этой стороны чаще дули океанские ветра. Интересно, какая это сторона света? Север, юг, восток, запад? В какую сторону нужно поворачиваться, чтобы увидеть восходящее солнце? Сейчас оно поднялось уже слишком высоко в небо… А мы так и не успели сориентироваться.

– Тебе не кажется, что проще обойти остров по периметру? – спросила Инна, когда мы выбрались на очередную поляну. Темные пряди волос, падающие на лоб, были мокрыми от пота. Инна покраснела и тяжело дышала.

Скалы перед нами стояли уже сплошной стеной. Дальше вверх пути не было. Оставалось только опуститься и попробовать взойти на гору по другой лощине. А может быть, прохода не было и там…

– Будем возвращаться, – согласился я. – Пройдем правее, чтобы не идти по тому же маршруту.

– Я сниму туфли, – заявила Инна. – И буду за тебя держаться.

– Держись, – улыбнулся я. – Мне будет приятно.

Вниз мы спускались медленно. В одном месте приятная с виду полянка оказалась заплетенной колючими ползучими лианами, которые намертво вцеплялись в одежду и кожу. У меня, по крайней мере, были брюки и закрытые туфли. Инну пришлось нести на руках. Когда я продрался к лесу, где землю устилали листья, чуть не уронил Инну на землю. И самый приятный груз может стать тяжелым…

– Иди ко мне, мой герой, – улыбнулась девушка. – Полежим рядышком. Ты такой сильный, такой самоотверженный! И так возбужденно дышишь!

Наглая, неприкрытая лесть, но мне все равно было очень приятно. Дышал я, правда, не возбужденно, а устало. Попробовали бы вы пройтись по горному склону, продираясь через колючки, держа в руках килограммов пятьдесят-шестьдесят. А полежать спокойно, конечно, не удалось. У Инны было слишком игривое настроение.

Когда мы двинулись дальше, меня шатало, очень хотелось есть. Инна жаловалась:

– У меня ноги дрожат.

– Ну, еще бы…

– Может, остановимся еще?

– Нет уж, – стиснув зубы, шептал я.

Хотя остановиться хотелось… Но я понимал, чем это закончится. Мы просто не вернемся к вечеру домой. Или вообще не вернемся.

Съедобного вокруг, как назло, ничего не находилось. А бунгало было еще очень далеко.

– Почему мы не взяли еду с собой? – спросила Инна. Она потеряла энергии гораздо меньше, чем я, но кушать тоже хотела.

– Не подумал.

– Глупенький…

Девушка провела пальцами по моей щеке, потом острыми ногтями дотронулась до запястья, несильно царапая его. Нет, нравиться она определенно умела. И опыт в обольщении мужчин у нее большой. Или это врожденное женское чутье?

– Пойдем правее, – предложила Инна.

– Нет, так мы спустимся быстрее, – возразил я.

– Нет, ну давай прямо через лес! Я прошу, – мягко улыбнулась девушка.

– Я понесу тебя, если ты устала, – скрепя сердце, заявил я. – Или опять отдохнем. Но в чащу забираться не будем. Видишь – лощина ведет к океану почти ровно. Здесь легко идти. В лесу нам придется несладко.

Инна надула губки, но спорить не стала. А спустя четверть часа мы вышли к недавно покрашенной металлической будке.

– Ой, что это? – выдохнула девушка.

– Судя по антенне – автоматический передатчик, – заявил я. – Видишь, на двери замок. Здесь глушь, но мало ли, кто появится.

– И что передает этот передатчик?

– Сигнал для пеленга, – объяснил я. – Это своего рода маяк. Ну, точнее, я так думаю. А на самом деле – кто знает?

– Может, сломаем его? – предложила Инна.

Я посмотрел на девушку с удивлением, потом сообразил: действительно, если передатчик сломать, рано или поздно кто-то приедет его чинить. И найдет нас. Такие случаи, кажется, даже описаны в литературе. Ну а если из-за нашей самодеятельности какой-то корабль или самолет не сможет найти дорогу в океане?

– Подождем, – предложил я Инне. – Может, тут все-таки есть люди. А мы начнем пакостить прямо сразу… Правда, идея у меня появилась. Надо соорудить на пляже, на берегу, какой-то сигнал для самолетов. Может быть, сверху заметят, что здесь обосновались потерпевшие крушение.

– Отлично придумано! – заявила Инна. – Ты заметил – скоро опять начнется дождь!

Действительно, небо уже было черным от туч.

– Жаль, будка закрыта, – вздохнул я. – Впрочем, не думаю, что дождь нам помешает. Мы и так грязные и мокрые.

– Там, кажется, сарайчик, – кивнула Инна на лес. – Пойдем?

– Конечно, пойдем…

И правда, на краю поляны оказалась неприметная сторожка. Не дом – хижина, в которой ремонтники, или смотрители могли укрыться от дождя. На полу – следы золы, на двух камнях стоит большая сковорода. На полке – пластиковая бутыль с желтой жидкостью. Скорее всего, с маслом.

– Можно что-то пожарить, – предложила Инна.

– Это что-то сначала нужно поймать, – вздохнул я.

Нет, охотник из меня никакой… Даже не видел никакой дичи – не говоря о том, чтобы добыть ее. А может быть, кроме мелких птиц, тут ничего и не водится?

Дождь прошел сравнительно быстро. Мы прихватили с собой сковороду, взяли масло, спустились к океану. Мокрый песчаный пляж был таким ярким…

– Вот здесь мы и соорудим опознавательный знак, – предложил я.

– Не сейчас! – воскликнула Инна. – У меня от зеленых бананов уже изжога. Мне на них смотреть тошно. Хочу тушенки! Хотя она мне тоже надоела.

– Разнообразим наше меню, – предложил я. – Пожарим бананов. Я слышал, так делают. Возьмем пару гроздей с собой… И если увидишь подходящие сучья, тоже бери…

– Что мы, вьючные лошади? – возмутилась девушка. – Сковорода, масло, бананы – а ты еще хочешь, чтобы я тащила вязанку хвороста?

– Бананы, положим, несу я…

Костер весело потрескивал. В ночное небо летели быстрые, юркие искры. Сковорода стояла на двух камнях. В ней шипело масло, и жарились бананы.

– Долго их жарить? – поинтересовалась Инна.

– Не знаю. Вряд ли дольше, чем картошку. Это зависит от того, что мы хотим получить. Попробуй кусочек.

Девушка алюминиевой ложкой выудила кусок банана, аккуратно положила его в рот.

– Ничего, – сообщила она через некоторое время. – Но пожалуй, следует пожарить еще. Чтобы получилась корочка.

Хрустящей банановой корочки мы так и не получили, но новое блюдо разнообразило наше меню. На сытый желудок спать было гораздо веселее.

С утра пораньше я предложил:

– Построим на берегу пирамиду из камней. Хорошо бы воткнуть в нее что-то вроде флага.

Инна покачала головой.

– Я смотрела «Последнего героя»… Они, когда им дали задание привлечь внимание пилота, выложили на желтом берегу какое-то слово зелеными листьями. С воздуха отлично смотрелось.

– Хорошо придумала. То есть вспомнила… Только ведь листья завянут.

– Их можно будет менять, когда они высохнут. А что твоя пирамида с флагом? Она никому ничего не скажет.

Спустя два часа мы выложили на берегу международный символ SOS. Не знаю, как он смотрелся с воздуха, а с земли – просто отлично. Пожалуй, дня на два листьев хватит. Потом заменим.

Экскурсию вокруг острова мы отложили. Близилось время ливня, а его лучше переждать в хижине, в теплом спальном мешке. Дыру в крыше я худо-бедно залатал, набросав на нее сверху жесткой травы. Вода внутрь теперь не лилась сплошным потоком, а тихо капала. Все же я не кровельщик…