Текст книги "Выше времени"

Автор книги: Евгений Гаркушев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Другой раз я повернул в невзрачный, но полный гоблинов проулок. Что же вы думаете? Оказался у какого-то грязевого источника, маленького булькающего озерца, где толпы волосатиков погружали свои тела в горячую и не слишком приятно пахнущую жижу. Полагаю, они выводили блох. И на меня смотрели совсем уж широко открытыми глазами. Действительно, вздумай я искупаться в этом озере, россказней бы хватило на много поколений. Но мне добровольное купание в грязи не могло привидеться и в страшном сне. Поэтому я вновь развернул коня и поехал дальше – искать центр их города, жилище верховного шамана. Наверное, он был и правителем этого поселения, разрешал споры между карликами Долины.

Обращаться в своих поисках за помощью к гоблинам мне не хотелось. Они могли составить плохое впечатление об эльфах в целом, а этого я допустить не мог. Что мне стоит немного поискать самому? Заодно и познакомиться с жизнью этих странных существ. Вернусь в лес, может быть, напишу трактат…

Звезды сделали половину оборота, а я все еще не достиг желанной цели – гнезда старого шамана. Но определенного успеха добился. Свернув в узкий проулок между высокими домами, я вдруг очутился на площади, буквально целиком заполненной гоблинами. Здесь их было сотни три, а то и четыре.

Увидев меня, гоблины заголосили. Один из них, крупный экземпляр в ярких одеждах, под гомон толпы вышел вперед, приосанился и обратился ко мне с речью:

– Дозволит ли высокородный эльф поинтересоваться, с какой целью бродит он по нашему городу, пугая женщин и детей, внося беспокойство в сердца стариков? Есть ли у него желание, которое мы можем исполнить, либо же он оказался здесь случайно? Или же его желание и наши возможности вступают в противоречие?

Я засмеялся высокопарной речи, отметив, что гоблины окружают меня. Некоторые из них крепко сжимали в волосатых лапках инструменты: мотыги и лопаты, молотки и ломы. Мне не слишком это понравилось. Прежде гоблины не отличались злобным нравом и коварством, но все когда-то случается в первый раз…

– Я хочу видеть главного в вашем поселении, – сообщил я высокому гоблину.

– Тогда одно твое желание уже исполнилось. Главный здесь я!

Смерив выскочку взглядом с головы до босых ног, я покачал головой.

– Ты не шаман. Мне нужен шаман, который жжет траву и беседует со звездами. Где я могу его найти?

Тут гоблины возмутились до крайности, некоторые начали подскакивать на месте, а один, уже пожилой, седой и почтенный гоблин завопил:

– Это он, это он! Хватайте его!

Я начал подозревать, что он говорит обо мне.

– Поостерегитесь, уважаемые, – предупредил я гоблинов. – Если ваш сородич предлагает хватать меня, то я бы трижды подумал, прежде чем протянул свои, гм… лапки… Свои милые лапки ко мне!

Толпа взревела.

– Да он издевается над нами! Держите его! Не дайте ему уйти!

– Еще раз повторяю: умерьте свой пыл.

Вождь гоблинов приосанился еще больше, разводя руки и, словно бы сдерживая ими толпу.

– Меня зовут Гим Драх Бра. Наш гость и так никуда не уходит, – сообщил он сородичам. – Ведь правда, высокородный?

Я слегка нагнулся, разглядывая вождя, имя которого состояло из целых трех слогов. Представитель королевской семьи…

– Право же, тебе самому виднее, как тебя зовут, – осторожно ответил я.

Нет, гоблинов я совсем не боялся. Но вступать в схватку с этими существами мне никак не хотелось. Гоблины – не грумхи. Если придется прибить хотя бы одного из них, совесть будет меня мучить, когда и живых свидетелей этого происшествия не останется…

– Мы отведем его к шаману! – объявил Гим Драх Бра.

Гоблины восторженно зашумели.

– Таково и было мое скромное желание, – осторожно сказал я гоблинскому вождю. – Мне не хотелось обременять ваш славный народ просьбами. Но вы угадали мои стремления. Почти угадали. Мне нужно было только немного вам подсказать.

Гоблины промолчали, пытаясь переварить то, что я им сказал. Только шорох передних, передававших по цепочке мои слова задним, нарушал тишину.

– К шаману! К великому Нга Тха!

– К шаману, – легко согласился я.

– Следуй за мной! Или ты желаешь идти впереди? – осведомился Гим Драх Бра.

– Как же я могу идти впереди, почтенный, если не знаю пути? Или ты будешь указывать мне, куда повернуть, при каждом разветвлении дороги? Думаю, поступим проще. Ты иди впереди, а все твои подданные могут следовать за мной. Ну, или пусти кого-то вперед. Мне, в общем-то, все равно.

– Так мы и поступим! – согласился вождь. – Я пойду впереди, ты – за мной, а кузнецы Острого Утеса – следом за тобой!

– Договорились.

Мы направились в какой-то совершенно неприметный проход, который сам я не нашел бы, наверное, до скончания века. На узкую, местами грязноватую улицу выходили скальные выступы, на которых смело сидели и болтали волосатыми и почти безволосыми ногами крупные и мелкие гоблины. Между некоторыми выступами были протянуты веревки, на которых болталось гоблинское тряпье. Что и говорить, я оказался в самом сердце поселения, в спальном районе!

– Это старый город, – пояснил Гим Драх Бра.

– Отлично. Однако же, помню я времена, когда, кроме скал и радуг, здесь вообще ничего не было.

– А великий Храм Зеленой Ветви? – осведомился вождь.

– Не знаю, – честно признался я. – Тут обитали разные существа… Между скал, в водопадах… А был ли храм – я не припоминаю…

– У нас здесь с храмом неприятность приключилась, – испытующе глядя на меня, сообщил Гим Драх Бра. – Кто-то переступил священный порог, преступать который нельзя никому, кроме жреца.

– Неужели? – вздохнул я. – И что? Мироздание еще не рухнуло?

– Мироздание стоит, – скрипнув зубами, ответил вождь. – Но бедствия ожидаются. Самое главное, непонятно, кто совершил святотатство.

– Преступил порог?

– Ну да.

– Вы, очевидно, полагаете, что святотатец – я?

– Не хочется кого-то обвинять… – тоскливо протянул вождь. – Но в народе болтают всякое. А твои поездки по городу, высокородный, привлекли внимание многих. Может быть, ты сам не заметил, как вошел в храм? Сделал это, так сказать, по незнанию?

– Вряд ли… Я, видишь ли, и с коня не сходил… Правда, Жемчужногривый?

Мой скакун возмущенно фыркнул. По его мнению, я мог бы больше ходить пешком. Но после того как я спас его от грумхов, Жемчужногривый стал куда покладистее, чем раньше.

– В том-то и дело, – нахмурился гоблинский вождь. – Следы у алтаря – конские.

– То есть кто-то въехал в храм верхом на лошади? – уточнил я. – Нет, тогда это точно не я. Как бы я не относился к разным религиям и верованиям, въезжать в чужой храм верхом – это слишком. Даже если там поклоняются маленькой рогатой улитке, а не вечнозеленой ветви.

– Зеленой ветви, – поправил меня Гим Драх Бра. – И не ветви, а тому, что она олицетворяет. Жизни. Силам природы.

Между тем улица стала шире, гоблинов на ней прибавилось, и вскоре мы оказались на площади. Но дома стояли только с одной стороны. С двух других возвышались монолитные скалы, а прямо напротив я увидел сооружение, в котором каждый мог разгадать культовую постройку. На обычных домах не бывает столько лепнины, позолоты и архитектурных излишеств в форме башенок, никому не нужных колонн и куполов.

– Это Храм Зеленой Ветви?

– Как ты догадался? – подозрительно воззрился на меня Гим Драх Бра.

– Немудрено, вообще-то… Вон и ветвь на стене нарисована…

– Да, нарисована, – чуть не всхлипнул гоблинский вождь. – А на алтаре… На алтаре ветви нет!

– А должна быть?

– Ты еще спрашиваешь! Ее-то и украл святотатец, переступив священный порог!

Только я собрался осведомиться, была ли выполнена ветвь из драгоценных материалов, или же носила для гоблинов сугубо фетишную ценность, как рядом с конем словно бы материализовался гоблин в летах. Судя по тому, как шарахнулась в разные стороны толпа, давая пожилому гоблину больше места – это и был шаман Нга Тха. Серые одеяния гоблина развевались от порывистых движений. Пахло от него дымом.

– Эльф! – констатировал шаман. – На коне.

– Пришел к тебе, Нга Тха. Тут у вас, как я слышал, произошли некоторые неприятности?

– Похищена священная ветвь. С алтаря. Из храма, куда никто не должен входить. Что ты думаешь по этому поводу, эльф?

Похоже, шаман меня не подозревал. Хотя я и был на коне. Хотя и ездил по городу очень долго под любопытными взглядами прохожих. Действительно, будет ли так себя вести похититель? Если только он не чрезмерно хитер. От эльфов, в общем-то, можно ожидать всякого… Но шаман, наверное, от меня пакостей не опасался.

– Вы не будете против, если я подойду к Священному Порогу и загляну внутрь? Через порог я, конечно, переступать не буду…

Шаман не возражал. Я соскочил со спины Жемчужногривого. Конь радостно всхрапнул. Пора бы и отдохнуть! Особенно после такого трудного пути, совсем без еды…

Пробравшись через толпу и подойдя к порогу храма, я заглянул внутрь. Каменный пол покрывал довольно толстый слой пыли. Ветра в Долине Радуги почти не дули, пыль время от времени грунтовалась густыми туманами… Очень неплохая поверхность для следопыта. К алтарю и от алтаря вели следы копыт. Любопытно!

– Сюда больше никто не входил?

– Рука Сборщика Урожая еще не коснулась Черной Горы, – ответил шаман. – Никто не может войти в Храм! Даже я.

Рукой Сборщика гоблины называют последнюю звезду «ручки» серпа. У нас для этой звезды нет специального названия. Она – всего лишь одна из семи…

– И все же кто-то нарушил запрет. Более того – похитил ветвь! – вскричал Гим Драх Бра.

– А вход никто не стережет?

– Зачем? – изумился шаман. – Проклятие падет на каждого, кто переступит порог раньше указанного времени. Только безумец мог совершить святотатство. Его и его потомство покарает судьба. Но вот ветвь… То, что украдена ветвь, может привести к печальным последствиям…

– Как она, по крайней мере, выглядела? – спросил я. – Она сделана из золота и драгоценных камней, или является древним талисманом, частью легендарного древа?

Гим Драх Бра посмотрел на меня с некоторым подозрением. Похоже, его не оставляла мысль, что я прикидываюсь незнающим, на самом деле являясь главным преступником и святотатцем. Интересно, по его мнению, зачем мне их ветвь?

– Это освященная ветвь лавра, – нехотя буркнул шаман. – Особым образом освященная, что отличает ее от других. Она меняется каждый год. На празднике урожая. Но какое это имеет значение, эльф?

– Пожалуй, какое-то имеет. На золото и изумруды могли польститься многие. Лавр – дело другое. Это покушение на святыню, а не на ценности…

– Ты логично мыслишь, – прокомментировал Гим Драх Бра. – Очень глубоко…

– Ты в этом сомневался? – прищурился я, в упор глядя на наглого гоблина.

– Нет, нет. Просто решил подтвердить очевидное…

– Лавр – редкость в этих краях?

– Нет, – ответил Нга Тха. – Но сейчас листья лавра заскорузли. А на алтаре была ветвь с молоденькими листочками… Благодаря нашей магии мы сохраняем ветвь такой, как она была перед цветением. Следующий раз мы срежем ветвь нескоро…

Толпа гоблинов позади нас загудела. Видимо, их страшно огорчало то, что молодая ветвь лавра, сохраненная чудесным заклятием, теперь не будет услаждать их взор. А может быть, они сетовали на то, что не слышат разговор эльфа, своего вождя и своего шамана.

– Пройдем во двор храма, – предложил Гим Драх Бра. – Что толку околачиваться на площади?

– А народу прикажи расходиться, – нахмурился шаман. – Эльфа им не устеречь – если он этого не захочет.

Я рассмеялся понятливости гоблина.

– У меня есть к тебе дело, Нга Тха. Пока я не получу ответы на свои вопросы, я не уйду. А ты ответишь на них – слава о твоей мудрости пошла даже в Лесу…

Шаман довольно засопел, отошел от главного входа в храм и широким жестом распахнул каменную калитку, ведущую в небольшой дворик. Здесь тоже имелся небольшой порожек, но Нга Тха перешагнул его безбоязненно. А Гим Драх Бра обратился к сородичам:

– Нам нужно уединиться! Можете расходиться по домам!

Я не заметил, чтобы хотя бы один гоблин вознамерился после этих слов покинуть площадь. Но Гим Драх Бра захлопнул за нами каменную дверь, и мы остались втроем. Жемчужногривого я тоже завел во дворик, но его можно не считать – он не вмешивался в беседу.

– Не иначе, вы хотите, чтобы я помог вам найти вора, – улыбнулся я.

– Хотим, – кивнул шаман. – Даже не вора. Мы хотим, чтобы ты нашел Священную Ветвь, эльф. Вернул ее нам.

– А сами вы что же?

Шаман нахмурился.

– Логика, высокородный, логика… Если похититель был на коне, нам его не догнать. Потому что он скрылся в горах, а пешему конного не настигнуть. В нашем городе лошадей нет: так что ясно – святотатство совершил чужак. Если ветвь вернется на место, бедствия обойдут наш народ стороной. Если нет – можно ждать самого худшего. Проклятие, которое в случае твоего успеха ляжет только на похитителя, при неудаче настигнет весь наш род.

– А если он был не на коне?

– Откуда тогда следы? Да и какой безумец мог приютить святотатца? Нет, сейчас он спасается бегством от нашего гнева…

Я подумал немного.

– Что ж, хорошо. Я помогу вам, вы поможете мне. Ведь для расплаты с тобой я вез серебряный браслет, но мне уже пришлось отдать его Цмубу – отважному гоблину, который помог мне в схватке с грумхами.

– Цмуб возвратился? – поинтересовался Гим Драх Бра.

– Да. Большую часть пути через горы мы проделали вместе.

– Тогда ты тем более вне подозрений. Вряд ли ты мог успеть похитить ветвь. Разве что направился за ней сразу. Но зачем тебе тогда блуждать по городу? – заявил шаман.

– Да, Нга Тха, я не брал вашу ветвь, – в который раз повторил я. – Зачем она мне? Но некоторые подозрения у меня уже имеются… Накормите моего коня, и мы отправимся в путь.

Шаман подошел к низкому амбару с каменной крышей.

– Твой конь, наверное, предпочитает зерно?

– Свежей травы или сена у вас ведь, наверное, нет…

– Травы – нет, – криво усмехнулся гоблин, распахивая каменную дверь амбара.

Свежий дух листьев лавра распространился по дворику. Амбар был доверху заполнен лавровыми ветвями!

– Ничего себе! – я не смог сдержать удивленного возгласа. – Зачем вам столько?

– Для культовых праздников, – отчего-то немного смутился шаман. – Да и вообще – у каждого – свои секреты…

Взяв целую охапку ветвей, он осторожно положил их на каменные плиты перед конем. Жемчужногривый понюхал ароматный лавр, откусил один листочек, другой… Видно было, что угощение для него непривычно. Но очень скоро он вошел во вкус и начал пожирать листья с жадностью.

Я вошел в амбар, взял в руки одну из ветвей.

– Священная ветвь была такой же?

– Именно, – кивнул Нга Тха.

– Почему бы вам не заменить ее этой?

Гоблины посмотрели на меня с едва скрываемым презрением.

– То – священная ветвь, – объявил Гим Драх Бра. – А это – сохраненные с помощью заклятия обычные ветки. Улавливаешь разницу?

– Конечно, – кивнул я. – Вам нужна старая. И вы хотели бы прибить шкуру святотатца к своему порогу.

– Преступника покарают боги, – холодно ответил шаман. – Наша цель – вернуть похищенное.

– Как только мой конь насытится и отдохнет, мы пустимся в путь, – объявил я шаману.

– Отлично, – ответил за него Гим Драх Бра. – Я пока разгоню своих подданных на площади. Надеюсь, твой благородный скакун не будет есть слишком долго?

Жемчужногривый обиженно пошевелил ушами, фыркнул и поднял морду, дохнув мне в лицо чистым лавровым духом. Может, коню стоит иногда устраивать разгрузочные дни?

– Я заметил, как ты спрятал под плащ ветвь, – заявил шаман, когда мы остались одни. – Не думай, что ты сможешь выдать ее за священную. Ту я узнаю из тысячи… К тому же, на ней есть священные знаки, известные каждому гоблину!

– Не собираюсь тебя обманывать, – холодно ответил я. – Ветвь я взял для коня – подкормить его в дороге. Зерна ведь ты пожалел… Думаешь, я не понял, что лавр – дармовое, никому не нужное сено, а зерно дорого?

Шаман вздохнул.

– Зерно мы можем съесть сами. А коню все равно… Урожай был не слишком хорош…

– Ладно, – вздохнул я. – Спасибо и на том. Жемчужногривый неприхотлив в еде.

Конь обиженно всхрапнул. Глаза его смотрели как-то косо…

– Пора, – обратился я уже к скакуну. – Дел совсем немного. Всего-то догнать вора и отнять у него ветвь. И вернуться обратно. Тогда ты сможешь вдоволь наесться этих ароматных листиков и подремать в каком-нибудь каменном стойле.

Конь нехотя поднял голову, позволил вывести себя со двора и покорно ожидал, когда я вновь взберусь ему на спину. Настоящий друг!

– Туда, – указал шаман волосатой рукой на прямую узкую улочку. – Два переулка – и вы выйдете прямо на новый тракт. Больше похитителю уйти было некуда.

Я вскочил на спину коня, и мы поскакали вперед. Эхо катилось между высокими каменными домами. Гоблинов и след простыл – словно бы они тут никогда не жили. Где-то случилось очередное происшествие?

Все бы ничего, но Жемчужногривый двигался как-то неуклюже… Не загнал ли я своего друга? Но он не жаловался. А я пытался поделиться с ним своими подозрениями:

– Странно все это, Жемчужногривый. Маленькие стервецы, по-моему, отлично знают, кто украл их ветку. Даже направление показали – скачи туда, там и поймаешь вора. Долина Радуги, конечно, уединенное местечко. Но даже я знаю три дороги, которыми можно сюда добраться. И, которые, соответственно, ведут прочь. А они почему-то уверены, что вор ушел по той, где скачем сейчас мы! К тому же, волосатые мерзавцы отлично знают окрестные горы. Цмуб спокойно убежал от грумхов. А эти твари тоже не новички в горах… Что гоблинам стоило воспользоваться какой-то тайной скрытой тропкой? Где и конь не пройдет, и чужак заблудится? Но нет, они хотят загрести жар чужими руками. А тут еще следы этих копыт…

Жемчужногривый громко всхрапнул.

– Вот-вот, следы копыт и показались мне странными, – согласился с ним я. – Кому могло понадобиться въезжать в святилище на коне? Да и кто здесь ездит на конях? На меня глазел едва ли не весь город… Сдается мне, они отлично знают, кто взял их ветку… И не хотят с ним связываться. Почему? На этот счет у меня есть определенные соображения…

Конь как-то слишком радостно заржал. Что было для него нехарактерно. Когда я ехал верхом, он не ржал никогда. Понимал, что это может быть не к месту. А сейчас, когда мы преследовали кого-то…

Город закончился, мы выбрались на ровный и довольно широкий тракт. Но Жемчужногривый не пожелал придерживаться одной стороны или, скажем, середины тракта. Он носился по тракту как гончая, которая выискивает след. Всхрапывал, притопывал копытами, а потом и вовсе остановился.

– Ты хочешь мне что-то показать? – поинтересовался я. – Что ж, друг, в сообразительности тебе нельзя отказать…

Я спрыгнул на землю, оглянулся по сторонам, пристально вгляделся в камни под ногами – но не увидел ровным счетом ничего интересного! А Жемчужногривый тем временем заржал еще громче.

Вглядевшись в морду коня пристальнее, я ужаснулся. Глаза скакуна глядели в разные стороны – но не как у обычной лошади. Они блуждали, причем каждый – сам по себе. Губы коня были растянуты, словно бы в усмешке. Жемчужногривый ни минуты не стоял на месте. Он переступал с копыта на копыто, притопывал и гримасничал!

– Да что с тобой, друг? – испугался я. – Тебе плохо?

И неожиданно понял, в чем дело. Мой конь был пьян! Ему было слишком хорошо!

– Лавр, – усмехнулся я. – Жадные гоблины сэкономили на зерне. А лавр для тебя – что крепкое вино для них. Так что ты в проигрыше не остался. Ну, погодите, мерзавцы! Когда мы вернемся – отсыплете зерна полной мерой!

Я похлопал Жемчужногривого по крупу, прошептал ему на ухо несколько ласковых слов, и конь словно бы успокоился. Но о том, чтобы продолжать ехать на нем, и речи быть не могло.

– Жди меня здесь, – приказал я скакуну. – Не давай себя в обиду. Если что – возвращайся в Долину Радуги.

Кажется, он меня понял. Я перехватил перевязь с мечом поудобнее, спрятал копье среди скал, сбросил котомку и отправился дальше налегке. Верхом путешествовать сподручнее, но кто скажет, что может обогнать эльфа верхом, когда идти нужно долго? Особенно, в горах?

Поступь моя была легка, я перепрыгивал с камня на камень, взбираясь на кручи, оглядываясь по сторонам. Тракт петлял, и кое-где я срезал его изгибы. Оставшись без Жемчужногривого, я пел, ткал заклятие поиска, и скоро уже звезды рассказывали мне, кто, когда и зачем путешествовал по этому тракту. Четверть оборота неба – и я достиг укромной рощи с низкорослыми деревьями. Вряд ли здесь останавливались караваны – роща была слишком близко к Долине Радуги. А для отдыха злоумышленника, сбежавшего из долины, роща вполне подходила.

Я сделал свою поступь легче поступи ветра. Я растворился в камнях. Слился цветом с низкорослыми деревцами. И вошел в рощу.

На укромной поляне, возбужденный и утомившийся, сидел, пристально вглядываясь в сторону тракта, молодой сатир. От него пахло едким потом, страхом, надеждой и священным лавром Долины. Чуткие уши ловили каждый звук. Широкие ноздри подрагивали, словно бы он что-то заподозрил.

Но заметить меня он не мог. Я пришел не со стороны тракта, я был много старше и несоизмеримо опытнее.

– Похититель лавровой ветви, – тихо сказал я, очутившись почти за спиной у сатира. – Вот я и нашел тебя.

Тот вздрогнул. Я услышал, как громче забилось его сердце. Но глупостей сатир не натворил. Медленно обернулся, увидел меня. И немного расслабился. Эльф – не гоблины. Те, пожалуй, могли бы снять с него шкуру и прибить к земле перед порогом Храма Зеленой Ветви.

– Здравствуй, высокородный, – промямлил сатир. – Почему ты думаешь, что я похитил какую-то ветвь? И что тебе дела до этого?

– Знаю я то, что знаю, козлоногий. Не знаю только – зачем ты так раззадорил гоблинов? Ищешь неприятностей? Их легко найти… Но разве вам надоел мир? Разве вы не хотите жить, как добрые соседи?

Сатир закашлялся, на глазах его выступили слезы.

– Прости меня, о высокородный! Ты вправе забрать мою жизнь, ибо эльфам сама судьба велела быть судьями над низшими существами. Но все же прошу – пощади меня, ибо я не хотел сделать гоблинам плохого!

Я усмехнулся.

– Ты хочешь сказать, что стянул ветвь по недомыслию? Или случайно? Я что-то не верю в такие случайности… Впрочем, не буду требовать от тебя ответа. Ты отдашь мне ветвь, и мы мирно разойдемся. Ты вернешься в свою дубраву, я отнесу ветвь гоблинам. Полагаю, они будут счастливы. Кстати, а сам ты не боишься проклятия?

– Проклятия… – проблеял сатир. – Опасаюсь. Немного. Но ветвь мне действительно нужна. Я не могу отдать ее тебе, эльф.

– В чем же дело? – недобро улыбнулся я.

Дело становилось все более странным. Сатир видел меч у меня за спиной. Знал, что, буде понадобится, я воспользуюсь им без колебаний. Вряд ли он мог что-то противопоставить моей силе. И все же он не спешил выполнить мои требования.

– Я обещал… Без этой ветви не будет мне счастья…

– Ты ошибаешься. Горести могут пролиться на ваши дубравы и дома гоблинов, если ты не расстанешься с ветвью. Впрочем, я не вижу способа, которым ты мог бы оставить ее у себя… Ну-ка, рассказывай, зачем она тебе понадобилась? Мне стало по-настоящему интересно! По-моему, только гоблины такие фетишисты, что могут носиться с каким-то предметом долгие века…

– Я не ношусь… Она мне совсем не дорога… То есть дорога, но совсем по-другому… – проблеял сатир. – Она на самом деле нужна мне!

– Рассказывай! – прикрикнул на него я.

Что ж, рассказ сатира был бестолковым, кое-что мне приходилось из него словно клещами тянуть. Но очень скоро я узнал, что молодой козлоногий – обладатель крупных копыт, которые и я, и гоблины приняли за лошадиные – безнадежно влюблен. И капризная дама потребовала от своего потенциального кавалера молодую ветвь лавра. Она отлично знала, что лавр сейчас огрубел, и найти молодую ветвь почти невозможно. Но пылкий возлюбленный отправился высоко в горы, надеясь там найти рощу, что живет по своим законам, игнорируя периоды вращения небосвода. Набрел на Долину Радуги. Вошел в город, якобы не встретив никого из гоблинов. Увидел ветвь, которая словно бы дожидалась его – совсем как в легендах. Взял ее и был таков.

Не скажу, что я поверил рассказам сатира целиком и полностью. Возможно, с самого начала он искал не какую-то чудную рощу, а замышлял тривиальный грабеж. Но вот его слова насчет капризной сатирки – или как там называются их самки – я не поставил под сомнение и на мгновение. Мне ли не знать, как капризны и коварны женщины?

– Обмен тебя устроит? – поинтересовался я.

– Обмен? Какой обмен? – забеспокоился сатир.

– Честный, – усмехнулся я. – Две обычные молодые ветви лавра в обмен на одну – священную.

Я вынул из-под плаща ветви, которые прихватил в амбаре гоблинов, и помахал ими перед носом своего нового знакомого.

– Ну, эти ветки, по-моему, меньше… – протянул сатир.

– Тебе не все равно? Ты обещал молодую ветвь. Ты ее принесешь. И не одну. Или слопаешь другую сам – я так понял, у вас это деликатес?

Мой новый знакомец задумчиво посмотрел на меня, потом на ветви лавра в моей руке. Глазки его затуманились, кончик короткого хвоста дрогнул.

– Вот она, – доставая из-за камня, на котором он сидел, лавровую ветвь, сообщил сатир. – Можешь ее взять, высокородный. И вернуть гоблинам.

– Ты не объел листья? – спросил я, осматривая ветвь.

– Ну, разве что, парочку… Снизу, – признался сатир. – Гоблины не заметят…

– Они заметят, но что с тобой делать…

Козлоногий тем временем завладел моими ветками, внимательно их обнюхал, осмотрел и констатировал:

– Совсем свежие. И откуда они у тебя?

– Вряд ли я расскажу тебе. Дабы не вводить тебя и твоих родичей в соблазн. Живите в своих дубравах. И не шастайте по землям гоблинов.

– Земля на всех одна, – ответил сатир.

– И все же, вы не очень-то любите, когда кто-то забредает к вам в дубравы. Я бы на твоем месте поспешил. Гоблины, знаешь ли, могут пуститься в погоню…

– Да. Я, пожалуй, пойду, – согласился козлоногий. – Не поминай лихом, высокородный. Благодарю, что не отнял у меня ветвь просто так…

– В этом не было необходимости.

Сатир, постукивая копытами по камням, побрел вниз, а я отправился вверх, в Долину. Чем быстрее ветвь займет положенное ей место, тем скорее улягутся страсти.

Не исключено, что прозорливый шаман Нга Тха догадывался, в чем дело. Но гоблинам сатир мог и не отдать ветвь. Точнее, в любом случае им пришлось бы применить силу. Даже если бы сатир покаялся в своих грехах – он должен был понести суровое наказание. Иначе чего стоили бы святыни гоблинов? А на расправу со своим непутевым сородичем непременно отозвались бы сатиры всех дубрав – независимо от того, прав он был, или виноват. Так начинаются затяжные конфликты и кровопролитные войны…

Войско Долины Радуги – три десятка отлично вооруженных гоблинов под предводительством моего знакомца Цмуба – я встретил на половине пути к городу.

– Я вернул ветвь, Цмуб, – сообщил я, демонстрируя свой трофей.

– Цмуб Чвегрумх, – вежливо, но с достоинством поправил меня гоблин. Он все-таки заслужил прибавку в виде второго слова к своему имени! – Наверное, не обошлось без кровавой битвы?

– Лучше я не буду об этом рассказывать. Крепче будете спать. Может быть, ваш шаман что-то узнает. Но не раньше, чем я отдохну, поем и высплюсь. Мне действительно это необходимо. Тело чувствует усталость…

– Позвольте почтительно проводить вас в город, – заявил Цмуб Чвегрумх.

– Позволяю, – согласился я.

Спустя три четверти оборота неба мы сидели перед костром с пожилым шаманом, вдыхали дым от сгорающих трав, растущих на высокогорных плато, и беседовали о жизни. Жемчужногривый, стоя, похрапывал рядом. Конь уже отошел от действия лавровых листьев, наелся зерна, и ему опять было хорошо. Правда, не исключено, Нга Тха тайком угостил его лавром?

В руках у нас были золотые чаши, в них – самое лучшее вино. Шаман гоблинов после того, как я вернул ветвь, проникся ко мне большим почтением. Впрочем, золото не было такой уж редкостью у гоблинов, а вино они выменивали у сатиров – так я полагаю…

– И было мне видение, – сообщил я гоблину, когда о многом уже было говорено. – Словно бы я – человек, и живу среди таких же, себе подобных.

– Много говорится в легендах о людях, – многозначительно пробормотал шаман, прихлебывая вино.

– И люди в моем сне были странными, – добавил я, ставя чашу на плоский камень, закопченный некогда костром. – Совсем не теми легендарными героями, о которых говорят предания… Меньше в них было злобности, рока и коварства. Но еще меньше – благородства и самоотверженности…

– Легенды говорят и о ярком, всеосвещающем Солнце, которого еще нет, – усмехнулся гоблин. – Ты веришь, что Солнце когда-то появится на нашем небе и затмит звезды?

С этими словами шаман кинул в костер очередной пучок травы. Пламя вспыхнуло, на миг осветило ближние скалы – но разве могло оно сравниться с ярким и чистым светом звезд?

– Верю, – ответил я шаману. – Правда, в голове не укладывается, как что-то может затмить звезды… Будь этот светильник даже в тысячу раз ярче любой звезды. Но Солнце взойдет. В это мы верим, на том стоим, этого ждем.

– Раз солнце взойдет, то и люди появятся… Наши легенды говорят, что они пойдут от эльфов и хоббитов…

Я не выдержал и рассмеялся глубокомысленому тону Нга Тха.

– Такую несуразицу могли придумать только вы! Хотя, кто знает, кто знает… По характеру людей из моего сна, можно предположить и такое…

– Может, твой сон и не был сном, – задумчиво ответил шаман. – Может, ты просто увидел себя – другого. Того, кем ты будешь после разрушения и нового сотворения мира. Ведь сознающее себя существо не может исчезнуть бесследно – даже если вселенная рушится. А может, в другом мире дела обстоят так, как виделось тебе… Кстати, там было Солнце?

– Солнце? – переспросил я. – Не знаю… Я не смотрел в небо и не видел ни звезд, ни Солнца… Мне было не до того… Это может показаться диким, но я совсем забыл о звездах! Но если я чего-то не видел – это ведь не значит, что его не было?

– Да, не значит. Поворот мира – и ты будешь совсем не тем, кем являешься сейчас…

– Поворот?

– Ну да. Если ты смотришь на камень под одним углом, то видишь одну его грань… Если повернешь – увидишь совсем другую.

– Да, пожалуй, – согласился я.

А сам задумался о своем. Вряд ли гоблин изучал кристаллы так, как это принято у нас, знатоков камня. Любой кристалл составляет кристаллическая решетка. Упорядоченные ряды атомов. Разная симметрия, различное чередование атомов образуют разные сингонии. Небольшое смещение кристаллической решетки, ее поворот – и камень уже другой. Вроде бы, все на месте, все такое же. Но графит стал алмазом, прозрачный драгоценный камень превратился в темный булыжник.

Мы не слишком задумываемся о жизни в других мирах. Хотя их, несомненно, множество. Нам бы постичь все тайны своего мира…

– И мы можем выбирать, в каком мире жить?