Текст книги "Выше времени"

Автор книги: Евгений Гаркушев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– Без всякого сомнения, – уверенно ответил гоблин. – Но разве ты променяешь на что-то свою бесконечную жизнь в красоте и гармонии? Медовый поток напоенных светом звезд веков?

– Не знаю, – неожиданно для себя ответил я. – Может быть, лучше триста лет питаться нектаром, чем тридцать тысяч лет – гнилой корой… Эльфы, конечно, могут обойтись вообще без еды… Нам противно убийство живых существ. Но в последние столетия меня терзает непокой. Я хочу чего-то… Хочу, чтобы жизнь была ярче. Потому что ничто не ново под этими звездами.

– Да, – пробормотал гоблин, подбрасывая в костер очередной пучок ароматной травы. – Вы, эльфы, бессмертны… Что для тебя это тело? Не больше, чем инструмент. Ты можешь пользоваться им, можешь ходить без покровов… Тебе ничто не грозит. Ни разлука с близкими, такими же, как ты сам, ни расставание с этим миром… Только когда мир будет разрушен, ты изменишься… Не это ли тебя страшит?

– Нет. Меня ничего не страшит.

Я поднял с камня золотую чашу, в гладко скругленном желтом боку которой отражался костер, и Нга Тха, и скалы за его спиной. Отражались искаженными и изломанными.

– Но ведь и люди будут жить вечно! – воскликнул шаман. – Они будут сильны и скоры… Правда, уходя из мира, они будут уходить навсегда. Туда, откуда не придет вести. Не в этом ли будут заключены корни их гордости и могущества?

– Навсегда – слово для высшего существа, – заметил я.

– Да. И не в этом ли секрет тех, кто придет? Ты можешь прожить долгую и славную жизнь, совершить многое, изменить мир… Но ярка ли твоя жизнь? Что может быть ярче, чем короткая вспышка падающей звезды в непроглядном мраке ночи?

– Дело в сроках?

– В ответственности, – ответил шаман. – В праве сделать только одну попытку. Принять только одно решение…

– Это грустно. И величественно. Я хотел бы попробовать быть человеком. Когда-нибудь. Когда люди придут.

– Человеком нельзя побыть когда-нибудь, – покачал головой шаман, допивая вино. – Если есть путь к отступлению – ты так и останешься эльфом. Люди идут только вперед. И до конца.

– Много ты знаешь.

– Много, – многозначительно кивнул Нга Тха. – Не только тебе снятся сны… Тебе привиделось, что ты был человеком. А мне кажется, что когда-то я был Дипломатором.

Край неба над горами вдруг вспыхнул нестерпимым оранжевым светом.

– Пожар? – предположил я.

– День пришел. Солнце всходит, – ответил шаман. – Теперь мир будет отдан людям.

Глава 5
Погружение

7 мая, 11.45.

Маша с Николенькой на руках стояла на набережной, не сводя глаз со «Сварога», пока мы выходили из бухты. Народу на прощание с нашим ракетным крейсером пришло не так много – человек сто. Город давно не подвергался воздушным нападениям противника, но атаки террористов становятся все чаще, и люди боялись собираться большими группами. Даже сто человек – очень много.

Маша махала вслед крейсеру платком, опустив Николеньку на землю. Он тоже махал. Другие офицеры, кажется, даже немного мне завидовали. Многих пришли проводить жены, но платок догадалась взять только Маша. Вот ведь как – платков давно не носят, на берег можно позвонить по сотовому телефону, а традиция провожать моряков, держа в руках яркую тряпицу, которую видно и за милю, осталась…

На прощание жена подарила мне диктофон. Как сказано в инструкции, сегнетоэлектрический. Из курса радиофизики знаю кое-что о сегнетоэлектричестве. Сонар на нашей подводной лодке, кажется, использует сегнетоэлектрические свойства кристаллов титаната бария. Но что еще за сегнетоэлектрический диктофон? Скорее всего, назван так для красоты. Очередная «удачная» находка «Крафта и сыновей». У них недавно и телевизоры появились «Биполярные». Ни один грамотный человек не может получить внятного объяснения, что это значит. Выходит, есть и монополярные? Или многополярные? А вот простой народ теперь жаждет покупать только «биполярные» телевизоры. И никаких других. От «биполярных» и герань на окне ряснее цветет…

С новым диктофоном вести дневник – одно удовольствие. Воспринимает он даже легкий шепот, кассет никаких нет, а запаса элементов памяти – не знаю, из чего они состоят, что-то кристаллическое – хватает на сто часов. Ни магнитные поля, ни удары диктофону не страшны. Может, и правда, сегнетоэлектрический? Крафты все правильно называют, это я физику плохо учил?

Полагаю, сто часов я не наговорю и за кругосветное плавание. А мы отправились в ближний рейд – в Ионическое море. Говорят, в этот раз без нужды не будем заходить ни в Адриатику, ни в Тирренское, ни в Лигурийское море.

До Босфора даже погружаться не станем. Спешить некуда, скрытность лишняя нам не нужна. Наш поход – секрет Полишинеля. Мы идем к «итальянскому сапогу», крейсер «Вихрь» – обратно, в Севастопольскую гавань. Обычный дежурный рейд. Итальянцев нельзя оставлять без присмотра. Хоть и зажаты между наших союзников, они, вопреки здравому смыслу, не хотят взять нашу сторону, поддерживают заокеанских друзей. Может, оттого, что в Америке сильна итальянская диаспора?

Что ж, им виднее. Но хотя против итальянцев мы военных действий не ведем, помнить о них надо. Они предоставляют свои гавани для судов противника, на их территории базируются вражеские самолеты и корабли.

В этот раз, говорят, поход будет недолгим. «Вихрь» сделал часть нашей работы – успел отметиться у Балеарских островов, едва не дошел до Гибралтара. Но американский Шестой флот оттеснил наш крейсер от берегов еще одного своего союзника – Испанского королевства. Зайдя в Марсель, один из главных портов наших французских друзей, скрывшись под защитой береговых укреплений от кораблей противника на несколько дней, «Вихрь» возвращается и проходит предположительно неподалеку от Крита. Мы должны разминуться в Эгейском море, где-то среди малых греческих островов.

Берег Крыма виден сейчас одной зеленой полоской. Николенька, наверное, лег спать. Он хорошо засыпает днем, даже уговаривать не надо. Солнце перевалило за полдень. Мне ночью заступать на вахту. Отдохну и я.

8 мая, 3.15.

Только выйдем в море – и почему-то хочется видеть в небе голубой костер Сириуса, пылающий Южный Крест, яркие звезды Киля, загадочные очертания Центавра… Странно, вообще говоря. Морское училище я заканчивал в Питере, и во время учебных походов только один раз мы пересекали экватор, а бороздили все больше Северный Ледовитый океан. Но запомнился больше всего тот южный поход.

Эх, обидно все-таки, что с Тихоокеанского флота меня перевели на Черноморский. Здесь только и увидишь, что старушку-Европу. А на Тихом океане я даже Гавайи не успел повидать. В прицел перископа, естественно. Это на Туамоту нас всегда ждут с распростертыми объятиями французские друзья. Еще бы – что бы они там делали без поддержки наших флотов?

Четыре флотские группировки: Камчатская, Сахалинская, Владивостокская и Порт-Артуровская – сила. Не будь их, французов вытеснили бы с Тихого океана. Или американцы, или японцы.

Зато на Черном море я служу на «Свароге» – одном из лучших крейсеров нашего флота. А Машенька и Николай живут не среди сопок, а в Крыму. Климат для ребенка здесь гораздо благоприятнее.

Хотя на Тихом океане и в Атлантике идет война, а в Средиземноморье – относительно спокойно, и в этих водах нужно обеспечивать наше присутствие. Затишье в Европе – перед бурей. И движения Шестого флота – лишнее тому подтверждение. Сейчас, как я слышал на берегу, американцы выдвигаются в сторону Кипра. Опять будем играть на нервах друг у друга?

На мостике сейчас я один. В других отсеках несут вахту офицеры, дежурят матросы, но их не слышно. Кажется, что я один управляю крейсером. Как капитан Немо «Наутилусом». Ощущения не назовешь новыми, но они всегда такие волнующие… Наедине с кораблем особенно четко осознаешь мощь нашей технической мысли, силу оружия. Гордость за державу и ее подводный флот.

8 мая, 18.45.

Первый раз после выхода в море обедал в кают-компании. Что и говорить, за то время, что я был в отпуске, Андрей Степанович преобразил офицерскую столовую. Купил новую хрустальную посуду – прежняя во время предыдущего рейда побилась больше, чем наполовину. Мельхиоровые приборы заменил на серебряные. Скатерти приобрел какие-то особенные, ручной работы. Лен немного с желтизной, по краю крестиком вышиты красные птицы. Мичман Семенов утверждает, что в Париже это последний писк моды. Не знаю, я в Париже никогда не был. Семенов, насколько я знаю, тоже.

Наш командир, капитан первого ранга Александр Федорович Терентьев, объявил о дежурстве по состоянию боевой готовности номер три. Стало быть, не все гладко в мире. На марше в Черном море мы обычно дежурим по боевой готовности номер четыре, и только оказавшись в заданном районе, переходим на третью ступень готовности.

Обед был хорошим. Лосось в винном соусе, мускат из Абрау-Дюрсо, ватрушки – Андрей Степанович говорил, что прямо из ялтинской «Пчелки». А что, вполне может быть, почему и не привезти? Но и повар наш готовит не хуже. Тот же лосось – его творение. Пальчики оближешь.

Когда от лосося ничего не осталось, капитан третьего ранга Тарас Петрейко сделал многозначительное лицо и объявил:

– Как бы, господа, не пришлось бы нам в самое ближайшее время проходить Столбы Гибралтара.

Капитан корабля к тому времени в кают-компании уже отсутствовал, и Петрейко вполне мог похвастаться своей осведомленностью, не опасаясь навлечь на себя гнев Александра Федоровича. А любому на «Свароге» известно, что дядя Петрейко служит не на последней должности в штабе округа, в Киеве, и порой даже присылает за дорогим племянником вертолет, чтобы тот слетал в малороссийскую столицу.

Впрочем, нет беды – Петрейко парень хороший, а вертолет дядя гоняет за ним не специально. Как-то и мы с Машей летали с Тарасом в Киев, на балет «Княгиня Ольга». Два часа туда, два – обратно. Удобно, нужно заметить.

Тарас, если есть возможность, никогда не отказывает друзьям. Нас в Киев даже специально зазвал – я при нем как-то обмолвился, что ни разу в древней столице славян не был. Да и что флотскому человеку там делать? Петрейко не только запомнил, но и постарался показать нам город. Сам он оттуда родом.

– Откуда же такие сведения, Тарас Петрович? – отозвался из-за своего стола капитан второго ранга Хамзаев. – Сорока на хвосте принесла? В Атлантическом океане, вроде бы, Балтийская группировка работает… Три ударных подводных крейсера, два авианосца, кораблей поддержки около двадцати… Это я о рейдерских силах. Ракетоносцы со стратегическими ракетами не в счет.

– Разве вы не знаете, Руслан Хаджибекович, что в Индийский океан через Суэц нам путь заказан? – хитро прищурившись, осведомился Петрейко.

Вроде бы ничего прямо не сказал, но всем стало ясно, что «Сварог» могут в Индийский океан бросить. К Мадагаскару? Или в акваторию Индокитая? И там, и там сейчас горячо.

Хамзаев из-за стола поднялся, крахмальную салфетку смял, бросил поверх приборов:

– Не нагнетайте панику, Петрейко. Мне точно известно, что за пределы Средиземного моря крейсер в этом рейде не выйдет. Разве только в экстренных случаях.

– Об экстренных случаях и речь, – отозвался со своего места молодой мичман Котиков, когда Хамзаев покинул столовую. – Вам что-то стало известно, Тарас?

– Вообще говоря, ходят слухи, что Пакистан может объявить войну Индии. Очень кстати, между прочим. Сейчас самое время разобраться между собой – ни наших, ни американских соединений нет и в трех тысячах миль от их берегов.

Выдав эту информацию, Петрейко достал из блестящей серебряной коробочки гаванскую сигару, отщипнул кончик и поджег самой обычной пластмассовой зажигалкой за пятнадцать копеек. В этом – весь Тарас. Сигары у него по полтора рубля, портсигар – за сотню, а зажигалку не удивлюсь, если на улице подобрал. Или купил за пятнадцать копеек в мелочной лавке. Вот лейтенант Кураев, тот, если бы такие сигары курил, непременно достал бы вражескую «Zippo». Хоть и серебряного портсигара у него нет.

Я сам не курю, да и вообще на подводной лодке это не приветствуется, но после обеда в кают-компании выкурить сигару разрешено. Неписаное правило. Здесь и принудительная вентиляция, и все условия. Хотя мне не нравится табачный дым, остался послушать, о чем пойдет разговор.

Тему между тем поддержал капитан второго ранга Ласточкин, прежде незаметно сидевший в углу:

– Нам до Индии идти несколько месяцев. Пока прибудем, война закончится.

– Идти далеко, – согласился Петрейко. – Но там каждый корабль будет на счету. Как вы считаете, Латышев?

Мне стало немного неловко, как будто бы меня поймали за подслушиванием. Можно подумать, если я не курю, то после обеда должен подняться и уходить из столовой. Но Тарас, скорее всего, искренне поинтересовался моим мнением. Он почему-то всегда относился ко мне тепло.

Я ответил:

– Интересно побывать в Индийском океане. Мне не доводилось.

– Мне тоже, – хмыкнул Петренко. – Хотя рядом, у берегов Индонезии со стороны Тихого океана, ходил. На крейсере «Хельсинки».

Я и прежде слышал, что Петрейко начинал во флоте Порт-Артура. Выходит, служили мы почти рядом. На одном океане. Только Петрейко в Севастополь, наверное, перетащил дядя, а меня взяли на «Сварог» как лучшего мичмана, координирующего огонь. При переводе я получил звание лейтенанта, уже на «Свароге» – капитан-лейтенанта, и полгода назад – капитана третьего ранга.

– И, сдается мне, за пару месяцев война не закончится, – закончил Тарас после паузы. – Но меня что-то в Индийский океан не тянет. Лучше бы зайти в Марсель. Или в Ниццу. Сейчас – самое время. Начало сезона.

– В отпуск в Ниццу поедете, – проворчал капитан третьего ранга Загорулько, заведующий хозяйственной частью лодки, страшный педант. – Хотя по мне, глупо из Крыма отправляться на Ривьеру. У нас лучше. И безопаснее.

Петренко скорчил уморительную физиономию, показывающую, видно, что уж его-то ждут в Ницце все симпатичные француженки – причем с распростертыми объятиями. Но как истинный джентльмен, высказываться вслух не стал.

Я подумал, что тоже с удовольствием побывал бы на Ривьере. Может быть, осенью удастся взять отпуск и съездить с Машей в Париж? Русским там всегда рады. Еще бы – Францию война истощила, живут небогато, доход от колоний уже не тот – одни расходы. Наши туристы существенно пополняют казну республики.

9 мая, 12.40.

Подошли к Босфору. Боевая готовность номер два. Продолжаю оставаться у пульта управления огнем, несмотря на то, что отстоял ночную вахту.

Готовность номер два при подходе к Проливам объявляют, конечно, правильно, хоть ни разу здесь столкновений с врагом не случалось. Турция – рядом. Подлетное время штурмовика после отрыва от полосы на аэродроме в Измите – две минуты. Крылатая ракета долетит за девяносто секунд.

Хотя Проливы теперь и наши, они по-прежнему обладают нейтральным статусом. Согласно договору, мы не можем запретить турецким кораблям проходить через Босфор и Дарданеллы. Потому что полоска земли вокруг Проливов очень уязвима. В случае конфликта ее выжгут дотла. Было бы жаль. Берега здесь очень красивые.

Да, любопытно, конечно. В Турции базируются стратегические ядерные силы Америки и Англии, и здесь они представляют собой более чем достойный паритет нашим ракетам на Аляске и в Никарагуа. Но с Турцией – давним нашим противником – боестолкновений практически не случается. Потому что наш южный сосед понимает: серьезный конфликт, и турецкие вооруженные силы будут сметены вихрем огня. Пусть и успеют стартовать ракеты – туркам это уже не поможет. А мы не можем вышвырнуть американцев с полуострова Малой Азии именно из-за этих ракет, которые в случае атаки на Анкару сразу уйдут в сторону Киева, Ростова и Москвы.

Равновесие хрупкое, равновесие шаткое, но оно держится уже не один десяток лет. Ядерное сдерживание.

И в то же время нашим лучшим союзникам югославам приходится воевать с турецкими наемниками на своей земле, наши парни бьются с турками в Сомали, французы – в Алжире. А проблема Турции решается двумя танковыми бросками – с Балканского полуострова и через Кавказ – максимум за две недели. Если бы не ракеты. Если бы не твердая уверенность командования в том, что, как только хотя бы один наш танк пересечет начерченную в Пентагоне незримую линию, начнется ядерная атака на наши города. Что приведет к всеобщей бойне.

9 мая, 16.45.

Идем по Мраморному морю. Никто из моих сослуживцев не любит оставаться здесь долго. Словно в мышеловке. Командам судов, что дежурят здесь постоянно, не позавидуешь. Все время быть на прицеле, не имея практически никакой возможности отступить – неважное удовольствие. Людей постоянно меняют. Хоть и климат хороший, долго никто не выдерживает. Радует одно – присутствием в Мраморном море мы все-таки надежно защищаем свои берега и помогаем грекам. А греческие миноносцы здесь – хорошее подспорье нашим ракетоносцам.

10 мая, 10.25.

Прошли Дарданеллы. Теперь на открытой воде. Готовимся к погружению.

Не знаю, кто прошляпил оповестить флот о начале боевых действий – генеральный штаб или разведка. В любом случае, звезд с погон полетит немало.

Отдежурив, я решил все-таки выйти к завтраку в кают-компанию, выпить чашечку кофе. После небольшой дозы кофе лучше сплю, а выспаться нужно. У меня еще два ночных дежурства, потом заступаю на дневные вахты.

В кают-компании присутствовали почти все офицеры: начиная с капитана Терентьева и заканчивая мичманом Котиковым. Хотя капитан не приветствует, когда телевизор включают во время завтрака, сегодня телевизионный приемник работал.

В девять часов выпуск новостей начался с экстренного сообщения: войска Пакистана сорок минут назад начали широкомасштабное наступление на полуострове Катхиавар и нанесли ракетные удары по Амритсару. В ответ индийские вооруженные силы нанесли авиационно-ракетные удары по Лахору и Хайдарабаду. Вслух об этом не говорилось, но все почему-то поняли, что большинство самолетов индийских ВВС не вернулись обратно на базу.

Капитан побелел, глядя в телевизор. Что происходит в мире? Почему мы узнаем о начале войны из новостей? Где приказы командования?

Александр Федорович, досмотрев новости до конца, вновь объявил отмененную час назад боевую готовность номер два. Все разошлись по местам согласно боевому расписанию. И только в коридоре я встретил мичмана Дятлова с шифровкой, спешащего оповестить капитана о том, что уже ни для кого не было новостью.

Войны между Пакистаном и Индией ждали давно. Но от этого не легче. Аналитики, по всей вероятности, промахнулись. Что теперь будет?

Казалось бы, война началась далеко от наших берегов. Но Индия – хороший союзник на юге. Во многом благодаря индусам удается сдерживать натиск мусульман-экстремистов в Средней Азии. У Пакистана имеются свои проблемы, и он не в состоянии воевать на два фронта даже с поддержкой Великобритании и Америки.

А самое главное – у Индии есть атомное оружие. По сообщениям «Военно-морского вестника», восемь ракет среднего радиуса действия и пятнадцать тактических зарядов. Ядерное оружие не применяли уже сорок пять лет. Если Индия решится на этот шаг, она спровоцирует адекватный ответ. И тогда мы должны будем поддержать союзников всей мощью своих сил. Это глобальная ядерная война.

10 мая, 14.45.

Александр Федорович собрал свободных от вахты офицеров и провел небольшую политинформацию. Стоя у большой карты мира, он рассказывал о ходе боевых действий и раскладе сил, время от времени отмечая лазерной указкой нахождение тех или иных группировок, а также направления ударов армии Пакистана.

Самое неприятное заключается в том, что возле берегов Индии сейчас нет никаких наших кораблей! Ближайший ракетный крейсер «Варшава» – у южной оконечности Мадагаскара. Группировка во главе с авианосцем «Петр Великий» – у берегов Филиппин. Хорошо, что и Американский флот отошел в Мельбурн. А от южного побережья Австралии до Индии идти столько же, сколько из Кейптауна на юге Африки, где постоянно дежурит несколько крейсеров американо-британской группировки.

Капитан, получив шифровку, знал уже больше, чем телевизионные журналисты. По секретным каналам на «Сварог» передали информацию спутниковой разведки. Войска пакистанской коалиции продвинулись до Бхуджа и Радханпура. Под их контроль взят Лакхпат и Налил. Возникла угроза оккупации Джамангара. Открыто направление на Раджкот. Полуостров Кач практически полностью захвачен, на полуострове Катхиавар ведутся активные боевые действия.

Об этом говорили и в новостях – но не в таких подробностях и пока без акцентов, стараясь не употреблять термины «разгром», «капитуляция», «огромные потери». Между тем ситуация для наших союзников складывалась катастрофическая.

В пакистанских портах формировались десантные эскадры регулярной армии, наемников и добровольцев. Аналитики утверждали, что десант будет высаживаться в районе Бомбея. Если бы акция готовилась для высадки в заливах Кач и в Камбейском заливе, корабли выдвинули бы давно. Сейчас же они чего-то ждали. Возможно, подхода подкреплений.

Капитан Терентьев объяснил, что у пакистанцев нет шансов победить в сухопутной операции, несмотря на ошеломительные успехи в начале кампании. Даже если агрессию не сможет сдержать регулярная армия Индии, неделя мобилизации – и враг будет остановлен и отброшен. Еще пара недель – и придут новые поставки оружия и техники из Российской Империи. То, что сотни самолетов и танков потеряны на Катхиаваре, перестанет иметь значение.

Единственная надежда Пакистана – на быструю операцию, поддержку с моря, массированные авиационные удары по прибрежным территориям. Именно так и собираются действовать агрессоры. В противном случае удар был бы нанесен по индийской столице – Дели.

Таким образом, характер конфликта указывает на то, что Пакистан намерен отторгнуть от Индии часть территории, не ввязываясь в тотальную войну. Политика, характерная для всех боестолкновений последнего времени.

Но в Индийском океане сейчас нет американского флота! Это и усыпило бдительность наших аналитиков. Откуда будут выдвигаться корабли? С юга Африки или с юга Австралии? Из Атлантики? Из Тихого океана?

Группировка «Петра Великого» уже получила приказ следовать к берегам Индии. Если необходимо – прорываться с боем. Из Порт-Артура на смену ей выходит несколько ракетных крейсеров.

Если бы наш корабль пропустили через Суэцкий канал, мы вполне могли бы получить приказ выдвигаться к Бомбею. Но канал контролируют британцы. Хорошо, что они, скорее всего, тоже не смогут им воспользоваться. Побоятся. Проход военного флота через канал – прецедент. Уничтожить не только канал – превратить в топкую, непролазную грязь весь перешеек нашей авиации и ракетам вполне по силам…

10 мая, 20.05.

В новостях по радио передали, что наступление пакистанских войск на полуострове Катхиавар продолжается. Индусы объявили, что для защиты своей территории они готовы использовать все средства, вплоть до ядерного оружия. Это – ультиматум прямым текстом, открытое письмо мировому сообществу. Американский президент тут же отозвался на ультиматум, заявив, что, в случае применения оружия массового уничтожения против их союзников, Соединенные Штаты ответят адекватно. И ведь ответят! Против России применить ядерные силы американцы не посмеют – понимают, что это приведет к ответному удару межконтинентальными баллистическими ракетами по всей территории Америки и ее союзников. Но нанести удары по Индии, которая ответить не сможет – нет проблем!

«Сварог» на полном ходу идет на юг. Прошли Лесбос, сейчас по левому борту в туманной дымке можно различить берег острова Хиос. Зачем-то всплыли. Видимо, для того, чтобы иметь устойчивый радиоконтакт со штабом флота.

Сейчас наша цель – Кипр. Иначе уже повернули бы в сторону Пелопонеса. В кают-компании эту тему не обсуждали. Всем не до того.

10 мая, 23.15.

Заступил на вахту. Опять погрузились, но каждый час поднимаемся на поверхность. Идем, меняя скорость движения.

Крейсер ведет сам Александр Федорович. Заметна повышенная активность турецких самолетов-разведчиков. Эти данные передали на борт из Киева во время контрольного всплытия и сеанса связи. Американские корабли пока далеко.

Сейчас, при очередной эскалации военных действий, много размышлял над современной политической обстановкой. Вторая мировая война идет уже больше тридцати лет – она началась еще до моего рождения, в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году. Но дата – условная. Военные конфликты с пугающей регулярностью случались и до этого. А в шестьдесят четвертом году Российская империя отозвала свои посольства из Соединенных Штатов и Британской империи. Спустя два года мы окончательно аннексировали Румынию и Болгарию, особым указом императора закрепили статус Проливов, занятых еще в двадцатые годы, ввели войска в Монголию.

Американцы через некоторое время попытались высадить десант и утвердиться в Югославии, используя тлевшие там межэтнические конфликты, но были отброшены объединенными силами европейской коалиции. С тех пор активные боевые действия ведутся ими лишь в Африке, Океании и в Южной Америке. В Азии американцы и британцы поддерживают экстремистов различного толка, поставляют самое современное оружие Пакистану, Ирану, Египту, Индонезии. Мы, в свою очередь, помогаем Кубе, Колумбии, Чили, Аргентине. Не забываем и об азиатских союзниках, содействуем французам в обеспечении безопасности колоний в Африке и Океании.

Спрашивается, что сорок лет назад понадобилось Америке в Югославии? Официальная пропаганда объясняет это бесчеловечностью и беспринципностью правительств стран американской коалиции, стремлением вести захватническую, хищническую политику во всем мире. Что ж, верно. Война в Африке и в Тихом океане проявляется в столкновениях из-за рынков сбыта и рынков сырья. Это – война за территории. Но в Европе полюса давно определились, и конфликт в Югославии ярко показывает еще один аспект военных действий, который официальная пропаганда, агитация «для народа» обычно обходит стороной.

Каждая из воюющих держав считает необходимым сдвинуть чашу весов в свою пользу. Потому что в первую очередь вторая мировая война – не война за ресурсы. Политиками движут не экономические соображения. Точнее, они руководствуются экономическими соображениями высшего порядка.

Война идет за поддержание престижа враждующих государств. Как только одна из коалиций показывает слабину, на сторону другой переходят нейтральные прежде государства. А это – мощный толчок в развитии экономики, новые поставки сырья, рост производства. Возможность изменить расклад сил в мире. Поэтому стороны до сих пор не могут заключить мир, хотя прямые боестолкновения между армиями основных государств коалиции редки.

Все предпочитают воевать руками слаборазвитых государств-союзников с такими же слаборазвитыми государствами-противниками. Ядерные арсеналы в войне не используются. Сколько-нибудь серьезный удар по территории одного из союзников либо применение ядерного оружия против одного из флотов моментально приведет к ответному удару. Начнется своего рода «цепная реакция», глобальное ядерное столкновение. Это – конец для цивилизации, для человечества как вида. Именно поэтому, хотя официальных договоров о неприменении ядерного оружия нет, бомбы не взрывались уже многие десятки лет. Сейчас атомных зарядов слишком много, чтобы их можно было использовать.

Официальных соглашений о неприменении атомного оружия нет, но неофициальный договор адмиралов, «Тихоокеанское бусидо», неуклонно соблюдается. Да и как можно его игнорировать? Наши ракеты угрожают Канаде и Америке с Аляски – нашей самой восточной, или, напротив, самой западной губернии. Американцы не пытаются завладеть Аляской, хотя двух танковых дивизий при поддержке авиации и флота достаточно, чтобы решить проблему раз и навсегда. Но наш ответ будет адекватным…

В то же время, с территории Турции, Италии, Нидерландов и Пакистана нам грозят американские и британские ракеты. От их удара нам не спастись. И Турцию, самый близкий и опасный вражеский плацдарм, мы захватить не можем… Хорошо, что Проливы аннексировали до того, как было изобретено атомное оружие. Но Труция по-прежнему имеет выход к Мраморному морю…

На «Свароге», одном из мощнейших крейсеров флота, ядерных ракет нет. Потому что мы участвуем в боестолкновениях. Крейсера с ядерным оружием с той и с другой стороны – своего рода «священные коровы». Попытка атаковать такой крейсер приведет к немедленному ядерному удару по территории противника, потому что стратегические подводные лодки имеют минимум оборонительного оружия и находятся в «свободном плавании». Ответить на нападение они могут только стартом межконтинентальных баллистических ракет. И все это прекрасно знают.

Служба на крейсерах с атомным оружием считается престижной и почетной, но мне больше по душе открытые бои, а не политика ядерного шантажа. Поэтому, когда меня хотели отправить на атомную подлодку «Рига», я попросил перевода в рейдерский флот. Полгода дежурить у берегов Соединенных Штатов, держа на прицеле мирные города – не для меня. Хотя и эту работу должен кто-то делать. Потому что и наши города находятся на чьем-то прицеле.

Надеюсь, мой сын пойдет по моим стопам. Конечно, хорошо будет, если война закончится к тому времени, как он станет взрослым. Но вряд ли это реально осуществимо.

11 мая, 9.40.

Капитан Терентьев собрал всех без исключения офицеров, не занятых непосредственно на боевом дежурстве, в кают-компании. Шестой флот США идет не к Кипру. По агентурным данным, подтверждаемым наблюдениями со спутников, американцы полным ходом движутся ко входу в Суэцкий канал.

Что это означает, большинству из нас объяснять не надо. Но Александр Федорович дал справку для тех, кто невнимательно следил за расстановкой сил на суше и на море. Если Шестой флот без помех пройдет Суэц, он окажется у берегов Индии по крайней мере на три дня раньше, чем любое из наших военно-морских соединений. Тогда при огневой поддержке орудий крейсеров «Саратога», «Сенатор Кеннеди» и «Гуантанамо», а также с помощью ударной мощи авиации «Америки» индийцы будут отброшены еще дальше вглубь страны. Враг захватит Бомбей, потопит большую часть индийского флота.

Страшно, на самом деле, не это. Индусы оправятся, им не привыкать воевать с мусульманами и науськивающей их Британией. Но безропотно терпеть открытое вмешательство в конфликт американского Шестого флота они не станут.

Аналитики Пентагона в который раз промахнулись. И расплачиваться за это придется не им – расплачиваться будет весь мир.

Корабли Шестого флота не имеют на борту атомного оружия. Соответственно, по неписаному кодексу, они могут участвовать в боестолкновениях без угрозы спровоцировать серьезный конфликт.