Текст книги "Чёрная шерсть (СИ)"

Автор книги: Евгений Гиен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Эм-м, чего? Ну ладно.

Несколько секунд ожиданий – и правая рука друга, как по заказу, начала покрываться гладкой чёрной шерстью, изменились пальцы, а затем и ногти превратились в когти. Рамол первым ухватился за неё у запястья, начал гладить и разглядывать. Вскоре и Тир присоединился.

– Выпусти когти и держи! – предложил Тир.

– Уберите руки. Секунду, – попросил Самэль.

Ребята начали экспериментировать с Самэлем и его когтистой лапой.

– Махни разок по тому высохшему деревцу, – придумал новое испытание Рамол.

– Ты уверен, что оно высохло?

Рамол показательно дёрнул за ветку, и она с хрустом отломилась.

– Видишь? Теперь давай ты.

Самэль резанул когтями, оставив там глубокие царапины, доходящие до прогнившей середины с насекомыми внутри.

– Чёрт бы вас побрал! Когда верну руку в человеческий вид, у меня под ногтями кусочки этих червей останутся!

– Ладно тебе, реку найдём, отмоешь. Давай вторую руку тоже измени и взберись по дереву!

– Мне это неинтересно, отвалите! – возмутился Самэль.

– Ты так и собираешься с лапой идти? – усмехнулся Тир.

– А? У меня проблема, друзья – она не меняется обратно!

– Ты шутишь? – встревожился Рамол.

– А похоже?

– Перестань думать о плохом, – предложил Тир.

– Да я давно перестал. А она ведь тяжелей, чем человеческая, эта лапа…

– Тебе лучше не меняться дальше, – покачал головой Тир.

– Почему это происходит… кто бы знал… ладно, Рамол, сколько нам до эльфийских земель?

– Недели три пешком, был бы ты полностью зверем… даже не знаю, хорошо ли это в данной ситуации, но мы могли бы дойти гораздо быстрее.

– С одной стороны – да, но я могу так и навсегда измениться! – испугался Самэль.

– Братец, проснись, слетай вперёд и разведай! – попросил зверька Рамол.

Ар'юн очень медленно и лениво встал и выглянул из сумки.

– Да, да, будем тебя чаще звать! – подтвердил Самэль.

– Обленился совсем и воняешь вместе с сумкой, я тебя за два метра чую, – поморщился Рамол.

– И не говори. Надо сполоснуть в реке, а лучше – новую купить. А ещё выбрось всякие шкурки от мяса и не складывай их там; их хищник почует, и тогда нам может прийтись несладко, – наставительно сказал Самэль.

– Работай, дружок, – добавил Тир.

– Я скажу лучше: так как ты – часть нашей команды, то и помогать нам должен, а не только есть и спать! – хитро закончил Самэль.

Ар'юн оживился и дёрнулся со своего тёплого места, да только вместо того, чтобы залезть к Самэлю на правое плечо, зацепился и чуть не упал. Он оглянулся по сторонам и вдохнул свежего воздуха.

Зверёк до встречи с ребятами всегда ходил пешком, в то время как ему очень хотелось посидеть в тепле и уюте. Как только его приняла эта группа, ему разрешали всё и даже выделили место для отдыха. Самэль раньше и пропитание носил в его «домике», а потом разложил по сумкам друзей. Но как братец понимал сам, он слишком засиделся и насытился комфортом, да и вообще: его тёплое место у него не отбирают, и он может вернуться в любое время.

Братец, осматривая лес по правую сторону и реку у подножья гор – по левую, вспомнил, что любит летать! А теперь всё хорошо, у него есть друзья. Можно расслабиться. Он обернулся и взлетел, размышляя о настоящем и прошлом.

За пару лет до встречи с ребятами в жизни ар’юна было много неприятностей. В памяти всплыли старые обиды. Когда-то давно началась его новая жизнь в этом облике. Без памяти, голодный и мокрый, ар`юн не знал, что делать, так что пришлось прицепиться к двум людям, но они не слишком обрадовались такому попутчику. Это было странное желание: нужно идти за ними, и всё.

– Лысая мразь, отвали от нас! Грохнуть тебя, что ли? – заявил первый мужик.

– Продай его, и всё. Может, кто возьмёт в цирк уродов! – предложил второй.

– Может, он чей-то, только зачем прицепился к нам?

– Кому может лысая глазастая уродина понравиться?

– Давай в ту лавку завернём, – предложил первый мужчина и открыл дверь.

– Приветствую вас в моей…

– Да, здоров, и тебе не помереть! Мужик, сколько за эту крысу возьмёшь?

– Хм, возможно, вы так назвали существо с издёвкой, но, вероятнее всего, у него другое наз…

– Ты долго будешь пастью щёлкать? Назови цену, если купишь.

– Да-а, конечно, господа, пятьдесят медью сойдёт?

– Ого, забирай и в клетку посади, чтобы не попёрлась за нами! – ар'юн получил средней силы пинок, и люди вышли, закрыв дверь. Малыш был бы рад новому и более хорошему человеку, да вот только единственное, что помнил ар`юн – он был человеческим мальчишкой, и то, что без слова «принимаю» он не перейдёт во владение другому. И торговец, конечно же, его не произнёс.

Лавочник хорошо с ним обращался; за то время, что первые встреченные люди были недалеко, его помыли и покормили. Но как только ар'юн посмотрел на открытое окно, его сразу посадили в клетку, как для большой птицы, а створку окна закрыли.

Ночь почти закончилась, и зверька потянуло за теми, за кем он идти не хотел. Хозяин лавки недооценил возможности неизвестного ему зверя: ар'юн спокойно потянул металлический засов, и дверца без скрипа отворилась. Дальше без труда была открыта створка окна, и купленный за пятьдесят медяков зверёк вновь последовал за неприятными людьми. Его изнутри что-то торопило, а сопротивляться было бессмысленно. Колдовство имело особенные правила, действующие для бедного зверька.

Увидев тех самых людей, существо старалось не попадаться им на глаза, но, как это обычно бывает, его заметили…

Больше года над ним издевались и продавали другим торговцам, издевались и продавали. Много времени ар'юн ходил пешком. А показывать то, что он умеет превращаться в птицу, вероятно, не стоило. Так ещё и летать он пока не мог. Зверёк не хотел показывать эту способность.

Как-то раз ему повезло: один из торгашей произнёс то самое заветное слово: «принимаю»! Радости не было предела, и это удивило людей, с которыми он ранее шёл. Ещё сильней они удивились, не встретив больше дурацкую тварь, что постоянно возвращалась.

По правде сказать, торговец имел и второе занятие, кроме продажи бутылей с вином: он выставлял чудных существ в крепких клетках на общее обозрение. Открыть клетку слабым лапам ар'юна оказалось невозможной задачей. Да и купивший его темноземец был совсем рядом и настолько далеко из деревни под названием Фила не уходил.

***

Каждый день жители закидывали клетки гнилыми помидорами или другой испорченной пищей. Тыкать палками торговец запрещал, а иногда прилетающие камни лишь звонко бились о толстые прутья. Соседями зверька были ещё трое животных. Слева сидела облезлая белка, вероятно, с мелкими паразитами в оставшейся шерсти. На ар'юна они не перескакивали только потому, что шерсти у него совсем не было. В клетке справа приютился болотный заяц, хотя откуда ар'юн знал, как он называется – было непонятно. Дальше за зайцем пучила глаза бешеная сова; птица часто билась о стенки и кусала каждый влетевший кусок.

В этой компании протекло четыре месяца. В клетке была солома, а на ночь зверей завешивали тряпками. Кормили чем попало: кидали кости, чуть более свежие овощи, чем те, которые в них бросали днём.

Через время так вышло, что клетки выкупили и повезли так называемых уродцев по городам. Два дня пути от деревни зверька коробило изнутри. Он изворачивался в муках от того, что был слишком далеко от бывшего владельца его тушки. Так тяжело ему не было даже у первых людей, которых он встретил.

Когда он стал зверем, вышел из леса и увидел тех людей, ар'юн ещё не понимал, кто они такие. Если бы только знать ему, что оторваться будет невозможно и должно очень повезти на слова «принимаю» или «принят»!

Малыш не мог терпеть даже не боль, а сильнейшее ментальное влияние. Им кидали еду и наливали воду, но всё это не прекращало тяжёлых мыслей и навязчивой идеи о том, что ар'юну нужно быть в другом месте.

Наёмники говорили хозяину каравана, что с этим непонятным зверем что-то не так, но тот, подойдя к клетке с ар'юном, лишь хмыкнул со словами: «Народу понравится». Ещё неделю они ехали; зверь сильно похудел и уже не двигался от бессилия. Разум кричал, разрывая мозг. Даже если бы клетку сейчас открыли – ар'юн не успел бы вернуться к бывшему владельцу, не умерев по дороге.

Не так давно они пересекли реку по мосту и стали двигаться вдоль неё. Слева шумел лес. Зверёк, пробиваясь сквозь стену мыслей о возвращении, думал о том, что скоро умрёт, и этот ужас наконец закончится.

– Нападение! Бегут из леса! – закричал наёмник, получив сразу стрелу в грудь.

Разум отключился вроде всего на секунду, и сразу возникла другая картинка: другие люди, та же повозка, только без клеток. Нет никаких мыслей, всё абсолютно спокойно, только сильнейшая слабость в теле. Зверёк лежал на нескольких мешках, лишь в верхнем было немного соломы. Рядом находилась та же посудина для еды и воды. Прошло полминуты после пробуждения, и зверька стали поить молоком, раскрыв рот пальцами.

– Пей давай, неведомая зверушка. Тебе повезло и не повезло одновременно. Мы открыли клетки, когда живодёров вырезали. Все, кроме тебя, убежали.

– Ха, ты с животиной общаешься, Нак?

– Ты, может, что по делу скажешь, Барк? Нет, так веди повозку и не болтай.

– А и правда, на кой ты его забрал?

– Мне с детства не хватает моего пса и общения с ним. Что ещё рассказать, может, как я остался без родителей, и дед меня избивал?

– Эх, ладно, ты со странностями, но своё дело знаешь.

– Ты принят в банду, дружок, только живи, – ласково улыбнулся Нак.

Ар'юн не понимал, почему шума в голове не было и до того, как он это сказал. Может, повторил для проснувшегося? Да и неважно, главное, мучения кончилось.

Путешествие с бандой Барка по королевству Маавих длилось чуть более полугода. За это время банда совершила семнадцать нападений на бродячих торговцев, богатых путников и просто тех, кто имел в карманах не последние монеты.

Предпоследняя передача прав на его некрасивую тушку случилась в крупном лагере этих самых бандитов. Находился тот на северной стороне гор Лирист, на землях ангдурских гномов. Лагерь был расположен в пещере и замаскирован лесом.

Эта ночь для ар'юна казалась такой же тихой, как и все месяцы с этой группой. Они, кроме того, что грабили, так ещё и убивали людей или представителей других рас, которые рьяно защищали своё добро, а не падали наземь в мольбах о пощаде. Путешествовало одиннадцать человек, а в самом лагере было ещё шестнадцать. Чтобы застать врасплох неплохо укреплённый лагерь со множеством крепких мужчин, надо потрудиться.

Ар'юн не спал, когда услышал топот ног и стук оружия о щиты. Снаружи на деревянных стенах послышались крики.

– Нападение! Гномы! Подъём!

Было опасно выходить, но зверёк был небольшой и сам по себе не столь заметен, как любой из нормальных рарасов. Решено: он забрался по деревянной крепи и перепрыгнул на не горящий фонарь, приделанный к потолку. Стало, наконец, видно, что происходило за стеной.

Враги наступали. Три отряда по двадцать гномов в полностью закрытом тяжёлом доспехе с почти ростовыми щитами и с разным у каждого отряда оружием. Первые – с копьями, вторые – с молотами, а последние – с мечами. Дальше позади гномов проглядывалось некое сооружение, но оно было прикрыто от взора ветками.

Бандиты ещё не начали стрелять из луков, как послышалась команда на неизвестном языке, после чего все шестьдесят воинов построились в единую защитную позицию. Это было похоже на непробиваемый панцирь, и уж таким бестолковым по сути своей стрелкам ничего не оставалось делать, как пытаться попасть хоть куда-нибудь.

Раздался свист ветра и громкий хруст ломающегося дерева. Стена ещё стояла, а глубоко в ней торчал «снаряд баллисты», как зверёк услышал из разговоров бегающих людей. Бандиты не понимали, что делать. Кто же знал, что гномы привезут баллисту из города? Конечно, раз собрался такой крупный отряд, то гномы подготовились по полной!

Ар'юн понимал, что обстановка снова сменится и, возможно, не в лучшую сторону. Если того, кто его «принял», убьют, то что будет? Станет ли он свободным?

Ещё один снаряд, только пробивший стену и бандита насквозь, влетел в каменную стену и разлетелся. Видимо, из пещеры выхода не было, раз банда ничего не могла придумать. Если они останутся, ворота и стены не выдержат, и гномы зайдут! А если выйти наружу – та же самая смерть.

– Гномы не станут нас даже в клетки сажать, а сразу убьют! – в панике кричал один.

Некоторые пытались выбираться и тихо разбежаться по кустам, но из-за стены щитов вылетели метательные копья и поразили беглецов. На тех, что стояли на стене, они снаряды не тратили, сохраняя их для убегающих.

Третий снаряд баллисты попал в самый центр небольших ворот и балку, державшую их. Преграды рухнули, один отряд гномов направился вовнутрь. Бандиты сражались мечами, топорами, да только всё отскакивало от доспехов гномов. Замах бандита, удар щитом – и сразу укол мечом. Второй отряд также отделился, оставив гномов с копьями у входа.

Ангдурская пехота зачистила всю пещеру и направилась куда-то севернее. Ар'юн видел, кто убил его прошлого владельца, и кто стал нынешним. Зверька потянуло идти за тем гномом, а то, что могло произойти в случае неповиновения, ужасно пугало.

Баллисту сразу же после победы разобрали и разложили по повозкам, сами гномы расселись, кто где мог, и отправились колонной назад. Зверёк не стал сразу появляться на глаза и примостился на деревянном колесе разобранной инженерной машины. Лишь иногда он спускался для поиска еды и воды. Особенно начали нравиться грибы – этот запах казался лучшим в его жизни.

В поездке до города Ангдур прошло чуть больше недели; зверёк уже начал думать, что пробраться через такой дремучий лес будет невозможно. Но оказалось, что гномы убрали по пути сюда все упавшие деревья, лишние пни выкорчевали, а на обратном пути попался всего один свалившийся прогнивший ствол.

Заметили непонятного зверя только внутри крепости, когда разбирали части военной машины. Реакция была по типу: «Брысь, не мешай!», словно кот или пёс не давал им работать. Гномов совсем не волновало, что мелкий неопасный зверь бегал по каменным дорожкам и взглядом просил есть. Тот самый, как считал ар'юн, его новый хозяин, просто занимался своими делами. Сторожил ворота, приходил домой к подруге… а за пределы города не отлучался. Если смотреть на внешность этого гнома, то можно было отметить отсутствие волос, голубые глаза и улыбчивость; последнее проявлялось в общении с девушкой. В рабочее же время на лице сохранялась угрюмость или даже сосредоточенность. Иногда их группу из четырёх стражников просили помочь врачам, поварам или механикам – поднять или перенести тяжести. Врачи, как и повара с механиками, были женщинами и, хотя в основном справлялись сами, встречали и чересчур тяжёлые предметы, которые для потолочных кранов были слишком легки, чтобы их задействовать, а для рабочих тяжелы.

Жил ар'юн в коробке в углу дома, находящегося в самой горе. Жилища у гномов были тёплыми благодаря системе отопления, соединённой с шахтами и кузнями. Прожил так непонятный и неприятный для некоторых зверёк два месяца. Его кормили, но и не общались, как тот налётчик… Ну хорошо, хотя бы не мучали и не издевались.

В один из дней ар'юн проснулся от грохота: в доме он остался один. Ни подруги гнома, ни его самого не было, а на улице слышались крики и топот спешащих ног. Затем зверёк почувствовал, что связи с хозяином больше нет. Когда он вышел через окно, его чуть не сбил воин. Большие глаза смотрели в спину воина, и зверёк понял, что его тянет за ним. Первые мысли были о том, что случилось и почему его тянет за другим гномом? От невозможности стоять на месте бесшёрстное существо направилось следом.

Пробежав с гномом до выхода из горы к воротам и смотровой площадки, ар'юн увидел неприятную картину. Пласт каменной породы откололся от горы и, упав, раздавил того, в чьём доме жил ар'юн. Такая же участь постигла и его соратника. Было жаль того, кто хотя бы не обижал, кормил не объедками, а частью приготовленной для себя еды, пустил в дом и выделил место для сна.

После случившегося площадку перед воротами очистили от камней и двух обезображенных тел. Со следующим хозяином жить долго не пришлось: этот гном ещё меньше обращал внимания на прибившееся существо и просто кинул пару тряпок в угол у двери. Прошло два дня, и его с другими солдатами отправили для обхода границ. Отряд выдвинулся на запад и шёл недалеко от гор по лесу. Зверёк взял с собой тряпицу, так как ему впервые было так же холодно, как у гномьих ворот, и он не знал, будет ли севернее так же. Снова был поход, и снова пришлось идти пешком, ведь недавно здесь шёл дождь. Трава, как и кусты, покрылась каплями воды. Было совсем неуютно, как тогда, с первыми «хозяевами» – постоянно пешком…

Меньше чем за день они дошли к западной границе и наметили путь на север. Спасали остановки для отдыха; гномы собирали сухой хворост и поджигали. Кроме найденной в лесу еды, ему, бывало, перепадала относительно нормальная пища: гномы вспоминали, что за ними увязалась «непонятная крыса», как говорили некоторые, и бросали небольшие куски куриного мяса и шкурки.

На пятый день похода к основному отряду подбежал молодой и быстрый гном без доспеха. Его отправляли вперёд на разведку. Пошёл разговор о том, что компания из трёх незнакомцев идёт по их лесу в сторону северо-запада. Направление немного сменилось, и все гномы пошли наперерез тем людям.

Ар'юн заметил их через пару часов: два человека и ещё… третий, он похож на орка. У всех – длинные волосы до лопаток, у двоих они распущены, а у этого… орка чем-то перевязаны по всей длине. Люди заметили гномов, но не стали убегать.

Завязался разговор. «Неужели гномы знали, кто я? Они говорили про колдовство и про то слово; все знали, что я иду за ними». Это было странное чувство – глаза залило тёплыми каплями воды. Слёзы… да, это слёзы. Быстро вытерев их и так влажными от сырости лапами, ар'юн смотрел на тех, кому его передают. «Не хотели; конечно, они не хотели брать неприятного зверька. Только гномы им пригрозили, не оставив выбора, и я вновь «принят», уже к другим».

Ар'юн, дрожа, и сам от себя не ожидая, забрался на шею того, с ножами. Чувствовалось, что человеку неприятно, но в то же время было удивительно: лысого, большеглазого и с грязными, мокрыми по колено лапами, его не скидывают, а идут дальше, разговаривая между собой. Иногда люди забирались на деревья и отдыхали, охотились, ели и пили. Стали разговаривать с новым членом отряда. Ар'юн почувствовал, что с ними он надолго. Он понял, что может общаться жестами, и совсем скоро это помогло спастись от опасных хищников.

Прошло меньше года, и у него выросла шерсть. Это случилось впервые, он даже не знал, что это возможно. Самэль, Тир, Рамол и его сестра Рамула, которая присоединилась, а после осталась в башне мага, – все они относились к нему, как к близкому родственнику или лучшему другу.

Время, проводимое с ними, казалось мечтой и словно сном. Сам он очень много спал в сумке похожего чем-то на него самого Самэля, лидера этой компании. Ел и редко вылетал в случае опасности, а их было несколько. Зверёк боялся, что потеряет их, хоть лидер и был очень грозным зверем. Ещё оказалось, что слова «отпускаю» и «свободен», сказанные от чистого сердца, тоже работают. И сейчас он был свободен! Мог далеко уходить и улетать, но братец решил, что никогда не уйдёт от своей семьи. Ведь так хорошо ему не было никогда.

За такими воспоминаниями прошло время, потому как пока ар'юн летал, он не видел опасности. Были белки, мыши, вороны и много других зверей и птиц, а больше никого. Это был прекрасный полёт над рекой и лесом. Попадающиеся небольшие птички боялись хищника и как можно быстрее исчезали из виду, а особенно это работало, когда он издавал крики в образе беркута. Братец же не собирался охотиться на них и есть – он просто летал, рассматривая окрестности.

В течение часа он нагулялся. Посидел на ветке и удушил змею, лезшую за птенцами серой птички с оранжевой шапочкой. Найдя пару весьма душистых грибов, ар'юн устремился назад.

– Помнишь, Самэль, каким он был неприятным? – спросил Тир.

– Ещё бы не помнить, я тогда поёжился от прикосновения.

– Узнать бы о нём побольше. Кто он, откуда и почему заколдован? Что с ним до нас было? Я теперь без него не представляю нашу компанию.

– Лежит в сумке неделями, чего тут представлять? – усмехнулся Рамол.

– Мы же не знаем, может, раньше он не мог расслабиться. Видел же его состояние тогда? Мокрый, худой, уставший. Даже мягкой шерстью оброс за время, проведённое с нами, – ответил Самэль.

– Ну да, осторож…

В грудь Самэля влетел обернувшийся братец, в этот раз взявший больший разгон. Тир успел подставить спину, и на этот раз Самэль не упал.

– Тебе весело, да? А мне больно вообще-то. Второй раз уже так влетает с двух ног! Спасибо, Тир, что придержал.

Братец сел на плечо, свесив ноги, и приступил к трапезе.

– Что впереди? Долго же тебя не было, прям необычно. Грибы ещё притащил. Рассказывай, – попросил Рамол.

Не сильно отвлекаясь, зверёк показал пальцем в небо, а на нём было лишь два облака.

– Чисто… а почему так долго? – поинтересовался Тир.

В ответ было показана пара жестов: ладонь к сердцу и полёт, только второй жест был какой-то кривой.

– Не совсем понятно.

– Засиделся, наверно, и решил полетать, а рука у сердца – похоже на «любовь к полёту», – подумал Рамол.

– Рамол, ты теперь будешь объяснять все его ребусы, – предложил Самэль.

Тут доевший гриб ар'юн обнял своего скакуна-Самэля за лицо и ткнулся мордочкой в волосы. Видя это, друзья замолчали секунд на десять, прежде чем продолжили говорить.

– Что за объятия вдруг? – удивился Самэль.

Ар'юн оторвался от головы, но продолжил сидеть на плече и держаться левой лапой.

– Бывает же такое…