Текст книги "Горизонты вечности (СИ)"

Автор книги: Евгений Бриз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

– Так что же с ними случилось? – спросил я. – Куда они подевались и как с Экспонатами связаны мы?

– Они ушли в Паприкорн, – коротко ответил Тэхх-Карра и принялся перебирать бумаги на столе.

Новое понятие, которое я впервые услышал от Реставратора.

– Что такое Паприкорн?

Верховный просвещённый нашёл нужную стопку листов и швырнул мне на колени.

– Сведения разные. Одни уцелевшие письмена гласят, что все расы и цивилизации контролируются высшими силами – Паприкорном, в других он называется эпохой, когда обладающие самосознанием достигают уровня существования вне тел.

– Единый Высший Разум, – пробормотал я, вспоминая мысли Клея Бёрна, посетившие его после возвращения из длительной криостатики.

Стопка напоминала компактные письмена из библиотеки Империала, исписанные словами на языке, неизвестном Сумволю. Без сопроводительных объяснений искомые погребённые архивы оказались грудой непонятной макулатуры.

– Вы расшифровали эти записи? – спросил я.

– Лишь малую часть, – ответил Тэхх-Карра. – Остальное нам пока знать не положено. Но главное мы поняли – наши предки, которых вы нарекли Экспонатами, даровали нам жизнь в пустыне, чтобы защитить от настигающего Паприкорна. Для успешного спасения им пришлось ограничить наши знания, но кое-что они оставили в виде погребённых архивов. Чтобы мы расшифровали послание, достигнув необходимого уровня развития. Каста омолодителей должна была оберегать Истинное Знание, передавать его из поколения в поколение и при этом не допускать преждевременного разглашения. – Тэхх-Карра печально вздохнул. – Но всё приняло неожиданный оборот.

– Омолодителей свергли и изгнали, – кивнул я.

– Да, а Истинным Знанием стало учение тогдашних еретиков о Призраке Пустынь. Мы придумали это божество, чтобы держать Живой Город под контролем, а еретики захватили власть. После переворота просвещённые продолжили жить на Руинах старого города, но мы по-прежнему бережём оставленное предками знание, как они и завещали нам. Мы верим, что в своё время оно спасёт потомков от Паприкорна.

Я машинально перебирал письмена. Погребённые архивы. Зашифрованное послание для искусственно выведенной расы жителей города в пустыне. Нечто столь могущественное – Паприкорн – поставило всю цивилизацию Экспонатов под угрозу вырождения, заставило их искать пути альтернативного существования в виде ограниченно развитых детей пустыни. Будем называть вещи своими именами: им пришлось осознанно отупить себя и спрятать под масками религиозных фанатиков. Маски с течением веков превратились в лица. Даже правящая верхушка не знала всей подноготной. У Экспонатов определённо были веские причины так поступить.

Но а что же мы? Ещё одна созданная из пробирки цивилизация, уменьшенная копия создателей? Спрятанная для надёжности в другой галактике за Порталом. Нас тоже пытались уберечь от Паприкорна? Тэхх-Карра будто прочёл мои мысли и продолжил речь:

– Я не знаю, кто вы и откуда ваша раса. Некоторые черви утверждали, что мы с вами очень похожи. Если вы изучаете Экспонатов, то между нами действительно есть связь. – Он пожал плечами. Две медвежьи лапы покоились на груди. – Вы не просто так тревожите прошлое, создаёте временные миры вроде того, в котором мы присутствуем сейчас… Я бы даже мог попробовать сбежать вместе с вами, но мне некуда бежать. В отличие от вас, моё место здесь.

А тебя никто и не зовёт, подумал я и спросил:

– Далеко ли отсюда находятся исправные цифрофаги?

Холодов утверждал, что их всегда можно найти в пешей доступности от Империала, но зачем тогда париал спешно пытался реанимировать багги средь бело дня?

– Некоторые из наших соратников проявили трусливо-предательскую сущность, – зло проговорил Верховный просвещённый, глядя куда-то в сторону. – Когда начался Бунт Песков, они сбежали и воспользовались цифрофагами. Все знали, для чего они нужны – чтобы перебираться из одного мира в другой, скакать по мирам, как по страницам книги.

– Ясно, кое-кто из ваших решил ускакать, – вставил я, преисполняясь злостью в унисон с еретиком.

Возможно, эти трусливые копии лишили меня обратного билета домой, нагло и бессмысленно угнав единственный подходящий транспорт.

– Мы постоянно проводили лекции, – словно оправдываясь, сказал Тэхх-Карра. – Объясняли этим отсталым, что пользоваться цифрофагами для нас равносильно смерти. Эти технологии не должны были оказаться в такой близости от наших поселений.

– Экспонаты могли оставить их как страховку, – предположил я, но тут же отмёл своё же предположение: – Хотя вряд ли. Они бы потрудились спрятать их лучше. Скорее, дело в спешном бегстве самих Экспонатов.

Снова напрашивалась аналогия с людской цивилизацией. Мы нашли Портал, ставший дверью в дом Экспонатов. Без сомнения, Э-Система была их домом, в котором они не успели прибраться перед уходом. А нам не потребовалось особого приглашения. Первопоселенцы из «Долгого рассвета» шустро прибрали находки к рукам и уже через столетие обжились на терраформированных планетах Э-Системы. «Спасибо деду за планету» – вот как шутили в ту пору начальной экспансии про Экспонатов. Чёрный юморок с каменным налётом. Шуток поубавилось, когда в 2121 году о себе во всей красе дал знать супервирус П-21. Тогда стало ясно, что «дед» оставил по завещанию не только недвижимость, но и наследственное заболевание.

– И какие варианты остаются у нас с париалом? – спросил я, возвращаясь к насущным проблемам. – Насколько далеко вы исследовали пустыню? Там есть ещё работающие цифрофаги?

Тэхх-Карра помассировал пальцами глаза.

– Ночью вы ничего не найдёте за горизонтом, кроме тьмы и остывающего песка, – проговорил он не наигранно зловеще. – Но вам стоит попытаться преодолеть горизонт под Плавящим Светилом, как это делают Лучшие. Призрак Пустынь – миф для контроля, да, но Подношения – нет.

Тэхх-Карра замолчал, будто я должен был сообразить, что он имел в виду.

– Не понимаю, о чём ты.

Просвещённый похлопал ладонью по оставшейся на столе стопке с письменами.

– Одной из главных заповедей от создателей для касты омолодителей были Подношения. Каждый пеклоцикл мы обязаны были отправлять одного из лучших жителей за горизонт. В разгар пеклодня.

– То есть, это не часть легенды о Призраке? – изумился я.

Тэхх-Карра покачал головой:

– Нет. Ты же сам видел розовеющее небо. Разве могли бы мы изменить его цвет, червь Майло Трэпт?

Такое обращение вызывало скорее усмешку, нежели раздражение.

– Полагаю, нет, Верховный еретик, – ответил я, старательно выговаривая каждое слово. Тэхх-Кара не набросился на меня из-за слова «еретик», но удивлённо повёл бровью. – И что же может его менять?

– Мы не допрашивали вернувшихся после такого путешествия. Потому что никто не возвращался.

– Статистика не внушает оптимизма. Может, их поглощает Паприкорн? И никакого спасения за горизонтом нет?

– Может, – равнодушно сказал Тэхх-Карра. – Но выбора у вас нет. Лучше испытать удачу, чем смиренно принять гибель, не так ли?

Бесспорно. Я промолчал, раздумывая над степенью риска. Но что тут думать? Риска не больше, чем просто умереть. Вернувшихся из забвения нет. Как и среди преодолевших горизонт Криопсиса.

– Париал не выдержит похода, который может затянуться и до заката, – сказал Тэхх-Карра. – Ведь сколько не иди, а горизонт всё время будет так же далеко, как и в начале пути. Никто не знает, когда небо взмахнёт розовыми крыльями. Порой на Подношениях это случается быстро, а порой нет.

– А ещё на Подношение обычно не едут на багги, – резонно напомнил я.

Еретик отмахнулся:

– Про способ передвижения в заповедях ни слова. Главное – доставить жителя за горизонт. Не говорится даже о поле и возрасте, просто он должен быть одним из лучших. Мы сами ввели традицию отправлять юношей в расцвете сил, считая, что у них больше шансов пережить Плавящее Светило. Но если говорить о действительно лучших, то париал Уллса Дже’Овилла – достойный кандидат. Он многого достиг в Империале, а у него в запасе ещё одна процедура омоложения…

– Это всё замечательно, – прервал я Верховного, – но париал – всего лишь оболочка. Цель доставки – заключённый в неё разум червя Захара Мойвина. Да и то… – Я осёкся, не решившись говорить о небольшом дефекте его личности.

Если перемещению сюда ослабило естество Мойвина настолько, что он не смог подавить разум аборигена, то шансов успешно пережить обратное перемещение у него не много. Что за психогибрид вернётся в лабораторию доктора Джудо?

Тэхх-Карра не успел ответить. Массивная дверь отворилась, и в конуру без спроса вошёл еретик, приведший меня сюда – Агре.

– Вынужден прервать вас, Верховный, – сказал он. – Скоро начнётся фаза заката, нашим гостям пора выдвигаться.

– Париалу удалось запустить механизм?

– Он бессилен исправить поломку. Ему придётся идти пешком.

– Проклятие, – процедил сквозь зубы Тэхх-Карра и разочарованно выдохнул. – Эти механизмы перестали работать ещё при моём отце.

Повисла неловкая пауза. Все поняли перспективы старика. Я обратился к Верховному:

– Если у вас больше нет для меня информации, то я поспешу откланяться.

– Будь у нас больше времени, мы бы обговорили всё в деталях, – заверил меня Тэхх-Карра.

– Не сомневаюсь. Торчать столько пеклодней в темнице я не планировал.

– Пора, Сумволь, – напомнил Агре.

Я попрощался с Тэхх-Каррой, поблагодарив за сведения, на что он лишь поморщился и махнул рукой. Мол, было бы за что благодарить. Крохи.

***

Овилла беспомощно взирал на багги. Помощники отступили и укрылись в прохладном подземелье. Триса, наверно, там же. На их месте, я бы тоже предпочёл провести последние часы в относительном комфорте. Давно павшую границу никто не охранял, Руины полностью оправдывали своё название и, кроме укрытой шатром площадки с багги, ничем не выдавали присутствие живых существ.

– Зря ты возился с этой рухлядью при такой жаре, – посетовал я, приближаясь к париалу.

– Я хотел лишь повысить ваши шансы, – буркнул Овилла.

Агре протянул нам невесть откуда взявшиеся деревянные фляжки. По две на брата.

– Держите. Воды с запасом. Но скорее Плавящее Светило убьёт нас, чем обезвоживание.

Либо я ослышался, либо он намеревался составить нам компанию.

– Нас?

– Я тоже иду, – заявил Агре столь безапелляционным тоном, что мне даже не захотелось спрашивать – зачем. И получал ли он добро от Верховного.

Скорее всего, Агре в последний момент решил стать отступником и попытать счастья за горизонтом. Терять ему нечего. Противоречивый поступок, но в моей системе координат однозначно заслуживающий похвалы.

– Значит, в путь, – сказал я и рассовал фляжки по внутренним карманам бездонного халата.

Кипящий песок прожигал ступни даже через защитную обувь, а Плавящее Светило Криопсиса запускало под одежду настырные лучи, точно острые копья с пропитанными ядом наконечниками. Как ни странно, в роли путника я ощущал себя значительно лучше, чем зрителем во время Подношения. Наверно, окончательно подавив субличность прежнего хозяина, я получил доступ к заблокированным ранее функциям тела. В тренированности Сумволя я никогда и не сомневался.

Агре, на удивление, переносил жару ещё легче, хоть и не создавал впечатление удалого и подготовленного юноши. Он постоянно подбадривал нас и уверял, что идти осталось недолго. А вот Овилла едва перебирал ногами. Перед выходом париал ушёл на задний план, уступив место доминирующей личности Захару. Я пытался разговорить его, чтобы понять – сколько осталось того Мойвина, которого я загрузил в «запаску» после кутерьмы на Z-8. Увы, того парня мы потеряли. В теле старика теперь обитал призрак, слабо представляющий, кто он и что здесь делает. Лишь отдельные проблески напоминали о старом добром грегари Севы Шмелёва.

– Майло, тебе удалось узнать что-нибудь? – прохрипел Захар, расходуя вторую флягу.

– В общих чертах, – ответил я. – Но ведь ты провёл на Руинах куда больше времени.

– Знаю… А в голове сплошь обрывки. Ещё немного и я перестану отделять свои воспоминания от париала.

Ещё немного и Захар Мойвин перестанет существовать, потому что закончится действие введённого из транс-ампулы раствора. Впервые с момента той инъекции в «запаску» я почувствовал нечто близкое к угрызению совести. Оказывается, она у меня была. Забилась в угол, притаилась, но дышала. Я окрестил путь Захара, как путь мученика. Начиная с нашей первой встречи на Тропике и заканчивая пустыней на Криопсисе. Именно в этих песках ему суждено обрести вечный покой и уйти в забвение. Разве мог Захар подумать о подобном, когда готовился стать пилотом на Земле? Он бормотал что-то про наркотическийсон, в котором видел город посреди пустыни, обнесённый стеной, но я списывал их на воздействие Плавящего Светила. А вот следующее признание я не смог игнорировать.

– Ты должен знать, Майло, – проговорил Мойвин, почти перестав идти.

Агре остановился у него за спиной и терпеливо выжидал. Мне тоже пришлось задержаться, пока старик переведёт дух и поделится со мной очередным больным секретом. Проще всего было плюнуть на обречённого и двигаться дальше, но что-то удерживало меня. Руины и Империал уже расплывались за противоположным горизонтом.

– Говори, Захар.

– Перед тем, как ты прилетел на планету-тюрьму, мы с Лидией… Я поставил себе чёткую цель не следовать за тобой. – Он отбросил опустевшую флягу и сел прямо на песок. – Я даже готов был убить тебя, если ты не позволил бы мне вернуться на Землю… Понимаешь, Майло…

Исповедь не походила на очередной приступ пеклогаллюцинаций. Скорее всего, эти воспоминания – одни из немногих уцелевших и достоверных, так как засели глубоко и выветривались дольше остальных.

– Я не желал тебе смерти, но что-то тянуло меня домой, – продолжил старик и посмотрел на небо, будто мог увидеть оттуда Землю. – Но сколько я ни пытался вспомнить, что оставил там и почему – не смог.

Я посмотрел на Агре, ожидая, что тот начнёт нервничать и подгонять нас, но еретик и не думал вмешиваться. Он стоял со скрещёнными за спиной руками, а ветер шевелил ткань его халата, как тряпьё на бездвижном пугале. Я откупорил вторую флягу и протянул Мойвину. Старик недоверчиво взглянул на меня, но принял воду. Мы трое отлично понимали, что дальше тело париала не двинется, занятое им место станет его могилой. И сейчас речь шла о последнем желании обречённого. Как я мог отказать ему?

– Ты оставил там семью, Захар.

Я поведал о том, что знал. Никаких подробностей и деталей, тогда я ими пренебрёг и никогда не интересовался. А стоило. Но всё же я исполнил финальную просьбу мученика, тем самым смыв с себя неприятный налёт соучастника его бед. Мне тоже не повезло родиться на кладбище капканов, многие из которых имели обыкновение срабатывать.

– Да, все мы знавали когда-то лучшие дни, – философски закончил я свой короткий рассказ.

– Пора, Майло, – наконец, заговорил Агре.

Захар опустил голову на грудь, ссутулил плечи. Не знаю, слышал ли он мои последние слова. Не важно. Отвернувшись от старика, я сделал несколько шагов и замер. Агре, успевший было поравняться, тоже остановился и вопросительно посмотрел на меня.

– Почему ты обратился ко мне по этому имени? – спросил я. Ранее еретик называл меня Сумволем.

Лицо Агре медленно расползлось в улыбке. Так мог улыбаться только человек, втихаря задумавший неладное. Инстинктивно я приготовился к отражению атаки и ответному выпаду. Но еретик, похоже, не думал нападать.

– Ты всегда славился наблюдательностью, Трэпт, – сказал он и посмотрел вдаль. – Но твоя славная карьера рискует закончиться, если мы не прорвём этот чёртов горизонт.

Даже речь изменилась. Будто в Агре вселилась другая личность. Хотя, несомненно, настоящего Агре подменили ещё перед выходом из Руин. Возможно, многим ранее. И мотивы его бегства от оставшихся соплеменников не в желании спасти собственную шкуру, а в чём-то ином.

– Кто ты? – спросил я, а сам, не дожидаясь ответа, лихорадочно перебирал в уме возможные варианты.

Ещё один агент «Магеллана», посланный инкогнито вслед за нашей троицей, о котором не знал даже Холодов? Или еретик, копнувший так глубоко в будущее, что узнал в нём обо мне? Или пеклогаллюцинация плавящегося разума?

– Нет, нет и ещё раз нет, Майло, – насмехаясь, ответил Агре, он же чтец мыслей. – Ты предупреждал меня, что наши дела не закончены, а я сказал, что сам найду тебя, когда потребуется.

Секунда замешательства и вспышка понимания.

– Вэтло! – воскликнул я и непроизвольно сжал кулаки.

Его молчаливое согласие не оставляло сомнений в верности предположения. Недолго думая, я набросился на него и повалил на песок, случайно задев париала. Тело старика безвольно завалилось на бок, а оказавшийся подо мной еретик и не помышлял о сопротивлении. Он демонстративно раскинул руки в стороны и засмеялся. Я нанёс два мощных удара в челюсть, пустил ублюдку кровь, а он не переставал ржать. Затем накатившая волна ярости стала отступать, я занёс руку для третьего удара и оставил её в боевом положении. Надо найти подвох. Всё не то, чем кажется. В прошлую встречу он даже не дал приблизиться к себе, а сейчас позволял избивать.

– Как ты проник в эту квазиреальность? – требовательно спросил я.

Он успокоился, вытер рукавом разбитую губу и с интересом изучил кровавый отпечаток на серой ткани.

– С помощью меллиума, – невозмутимо ответил Вэтло. – Иного способа покидать Колею нет.

– Что за колея?

– То, что считается Настоящим Миром или Большой Рекой, как ты находчиво придумал.

Я опустил руку. Мордобой потерял смысл.

– Но как ты вычислил именно эту квазиреальность?

– У меня остался твой поводок, – пояснил Вэтло. – Ты посетил моё обиталище на Прайме, а всем своим гостям я оставляю метки, по которым могу легко вычислить каждого гостя. Произнеся моё имя вслух, ты подёргал за поводок. Ты искал меня и прежде, пытаясь выудить сведения у Элизиума Монахью. Потом был Криопсис. И вот я здесь.

Да, я действительно называл его имя Трисе, представляя в качестве исчезнувшего друга. В расчёте, что он мог наследить где угодно, в том числе и у «пёстрых».

– Но зачем ты явился?

Вэтло попытался отстранить меня, чтобы встать с горячего песка. Я не стал противиться и отпустил его.

– Скажем так, я до сих пор в восторге от твоего самоотверженного трюка с Големом, – ответил он, отряхивая халат.

– Самоотверженного? Меня принудили.

– Но сам ты при этом подходил всё ближе к его реализации и без принуждения. Вот так. А ещё… Кое-кого заботит твоя дальнейшая судьба.

Сердцебиение предательски участилось. Адское пекло отошло на второй план.

– Речь о Меган? Но ведь ты говорил…

– Что она не вспомнит тебя? Да, но я позволил. – Вэтло посмотрел на меня тёмными глазами аборигена пустыни. – Ведь когда-то я тоже был человеком, Майло.

Вот так признание! Впрочем, я никогда не сомневался, что Вэтло вовсе не тот, кем был когда-то пилот Иэн Стрэйтон. Это два разных существа.

– Нам надо преодолеть горизонт, Майло, – не позволил мне опомниться Вэтло и зашагал дальше. – Иначе я не смогу показать тебе сюрприз. То, ради чего явился сюда. – Прочтя неосознанно зародившееся во мне опасение при слове «сюрприз», он добавил, не оборачиваясь: – Не волнуйся, пожелай я уничтожить тебя, уже давно и с лёгкостью сделал бы это.

– Охотно верю.

Мы двинулись навстречу пеклу и обжигающим ветрам. Я потерял счёт времени, а бросив взгляд назад, не увидел ни очертаний Империала, ни оставленного тела париала. Вокруг раскинулась мёртвая пустыня. Песок шуршал под ногами, засасывая по щиколотку. Вэтло посоветовал держаться за ним, когда ветер усилился. До конца пути мы шли молча.

А затем я почувствовал покалывающий холод по всему телу. Будто меня обдало тысячью мельчайших осколков льда. Обманчивое ощущение сменилось более реальным – нас окутала песчаная буря. Я не видел ничего вокруг, даже спину Вэтло. Экзекуция длилась минуту, может, две. После чего всё неожиданно стихло и прекратилось. Я открыл глаза и обомлел. Во всех направлениях ровными бесконечными рядами, уходящими за закольцованный горизонт, стояли сотни… нет, тысячи цифрофагов.

Я осмотрел ближайшие – в одних покоились исполинские тела, другие же пустовали.

– Вот мы и добрались до Плато Паприкорна, – раздалось из-за спины.

Резко обернувшись, я увидел Вэтло всё в том же теле еретика Агре. Мы по-прежнему находились в пустыне, но Плавящее Светило закрывали розовые облака. Дышалось значительно легче. Я молча созерцал картину, похожую на мираж. В то же время, я отчётливо понимал, что упорядоченная россыпь цифрофагов – не мираж, а метаморфизованная реальность.

– Отсюда ты можешь вернуться в Центральную Колею, Майло, – сказал Вэтло, обойдя один из пустых цифрофагов. – Они все заправлены меллиумом и настроены на уход в Паприкорн. Куда отправилась цивилизация Экспонатов. – Он забарабанил пальцами по прозрачному экрану. – Но ведь ты знаешь свой персональный код души. Цифрофаг может доставить тебя в родное тело.

– Это и есть твой сюрприз? – спросил я.

Вэтло хитро покачал головой.

– Вовсе нет. Чтобы увидеть то, что я приготовил, тебе придётся отказаться от идеи возвращения в Центральную Колею.

– Ещё чего! – возмутился я и поискал взглядом ещё одну свободную капсулу. – Не для того я пережил разрушение квазиреальности, чтобы добровольно уйти в забвение.

– Ну, если ты желаешь повторить аттракцион, то дело хозяйское, – пожал плечами Вэтло, изображая полнейшее равнодушие. – Но где гарантии, что тебе повезёт и в следующий раз?

– Следующего раза не будет, – отрезал я и принялся вводить на дисплее нужную комбинацию символов.

– А ты наивно полагаешь, что «Магеллан» позволит тебе уйти?

Я прервался. В словах существа предательски сквозило здравым смыслом. Ведь, в самом деле, что ждало меня в Большой Реке? Заточение в аквариуме. Плен, который не прекращался ни на мгновение после высадки на Криопсис.

– Верно, Майло, – подхватил Вэтло, – родное тело отныне – клетка. Они никогда не позволят уйти тебе. Выкачав всю информацию из Империала, они начнут экспериментировать с другими эпохами. Ставки вырастут, а шансы для первооткрывателей на успешное возвращение иссякнут. Так что хорошенько подумай и взвесь риски.

Я упёрся руками в цифрофаг и закрыл глаза. Вот уж дилемма так дилемма. Не стану врать – озвученные Вэтло опасения давно роились во мне, но я старательно задвигал их ещё глубже в лучших традициях страусиной политики. В приоритете стояли иные, более важные задачи. Но вот теперь они выполнены, пришло время вытащить голову из песка и посмотреть на мрачные перспективы. Что самое худшее – вокруг не открытый космос, я не мог настроить курс «Агрессора» в любом из свободных направлений, уходя от необходимости выбирать между Праймом и Крокосом. Сейчас я стоял на гладком шоссе среди непроходимых канав.

– И что готов предложить ты? – наконец, спросил я.

Вэтло сбросил халат и жестом призвал меня сделать то же самое.

– Ты ведь желаешь узнать правду? – Вопрос прозвучал как риторический. – По-настоящему Истинное Знание? Тогда тебе придётся сделать шаг за грань, Майло. Но пути назад не будет.

Я избавился от ставшей бесполезной одежды и проговорил:

– Значит, время сбросить маски и овечьи шкуры.