Текст книги "Социальная сеть "Ковчег" -2 (СИ)"

Автор книги: Евгений Вецель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

– Ты хочешь сказать, что масоны это кадровый резерв для правителей? – предположил я.

– Не буду скрывать перед тобой, – улыбнулся Грег. – Так было почти всегда. Не каждый политик начинает свою карьеру масоном, но почти каждый значимый политик заканчивает свою карьеру, познав секреты этого мужского клуба. Неужели ты думаешь, что при сегодняшних технологиях, можно предположить случайное развитие событий на арене власти?

– Ты хочешь сказать, что всё происходящее в мире, кем-то срежиссированно? – удивился я.

– К счастью да, – гордо ответил Грегори, потом немного подумал и продолжил, – но, к сожалению, у этого спектакля два режиссёра.

– Первый, это масоны. А кто второй? – спросил я.

– Ну что за глупости? – нахмурился Грегори. – Масоны, это всего лишь трупа актёров. Все их ритуалы, таинства и действия, для того, чтобы они не скучали и тренировались дружить друг с другом. Нет ничего сильнее дружбы.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я.

– Потом. Ты спрашивал про личности двух режиссёров нашей жизни на этой планете, – напомнил Грегори. – Первый режиссёришка, это Тринити и её сеть Ковчег.

– Чувствуется, ты её недолюбливаешь, – улыбнулся я.

– Есть за что, – нахмурился Грегори. – Она лезет не в свои дела. Пусть лучше занимается своими цветочками, травкой и кустиками. Я до сих пор не могу понять, почему деревья вмешиваются в дела людей. Они же разные.

– Они же помогают нам выжить, – напомнил я.

Грегори сощурил свои глаза, посмотрел в сторону цветов на подоконнике и, делая свой голос тише, сказал:

– Если ты сможешь защищать Тринити, после того, как я расскажу её замысел, то я съем землю из этих горшков.

– Ты лучше про второго режиссёра расскажи, с первым я уже знаком, – безмятежно улыбался я.

– Второй режиссёр более великий и справедливый, – тихим голосом продолжил Грегори. – Самое ценное, что первый режиссёр, пока ещё про второго ни чего не знает. Труппа актёров второго режиссёра более дружная.

– Массоны? – предположил я.

– Ну что ты про них заладил? – раздражённо воскликнул Грегори. – Второй режиссёр, это все люди на планете, без исключения. Их подсознания связаны друг с другом, но они об этом не подозревают. Путём сложных переговоров, подсознания людей, сами решают, как ставить спектакль своей жизни. Всё человечество, это и есть верховная высшая сила. Ваши подсознания, это и есть Бог.

– Странная версия о Боге, – удивился я. – Мне кажется это кощунство.

– Это не версия, это факт, – ответил Грегори. – А кощунством является твоя манера разговаривать с представителем Бога.

– Ты представитель Бога? – рассмеялся я, представляя Грегори в смирительной рубашке.

– Я не собираюсь тебе этого доказывать, – расслабился Грегори. – Это ваша работа, показывать свою веру. Мы не можем заставлять вас верить в наше существование. Но на самом деле, меня всегда удивляло, что люди говоря о Боге, смотрят на небо, а не на всех окружающих людей. Неужели сложно понять, что все люди на земле, в совокупности, и являются Богом. Неужели ты не читал Библию? Вам же её подсовывают на целую ночь при посвящении в масоны. Там есть все ответы и все доказательства.

– Грег, надеюсь, ты не думаешь, что вера в ваши, как ты сказал, «подсознания», может возникнуть во мне за один день? Я про вашу компанию «наших ребят» узнал только сегодня. Мне нужно уложить всё это в голове. Мы же со своим сознанием не такие умные, как вы. Кстати, кем вы себя считаете?

– Мы себя считаем, совокупностью подсознаний всех людей на земле, – улыбнулся Грегори. – Но я люблю называть нас: «наши ребята».

– И где там, в Библии про вас? – недоверчиво спросил я.

– Везде, – улыбнулся Грегори. – Если ты будешь понимать, что Бог, это и есть совокупность связанных подсознаний людей, то поймёшь смысл многих фраз в Библии.

– Каких, например? – спросил я, рассматривая кнопки вызова на большом телефонном аппарате сбоку от меня.

– Познавая себя, познаёшь Бога, – напомнил Грегори. – Я вам людям удивляюсь, как вы можете веками не обращать внимания на эту фразу.

– А почему вы не могли написать в Библии простым языком, всё как есть? – спросил я, держа палец на кнопке вызова своего заместителя. – Написали бы чётко, как уголовный кодекс. Так чтобы понимание было однозначным.

Грегори сначала серьёзно посмотрел на меня, потом стал истерично смеяться. От его смеха, скрепки подпрыгивали на столе. Я никогда не видел, чтобы он так долго веселился. Через некоторое время, он вытер слёзы и сказал:

– Ну, ты чудак. Я первый раз слышу о том, что Библию нужно было написать по образцу уголовного кодекса. Если мы всё разжуём, покажем, расскажем и докажем, то где будет ваша заслуга? Нам нужна ваша вера. Причём главное, что ты должен уяснить, нам не нужны толпы знающих людей. Пусть верующих будет немного, пусть самые достойные из них будут в «мужском клубе» масонов. Нам не нужны толпы. Мы спокойно обходимся без этого.

– Ты хочешь сказать, что вы не хотите, чтобы про вас знали все? – догадался я.

– Верно! – воскликнул Грегори. – Если все поверят в нас, если все поймут Библию правильно, то наша власть ослабнет.

Мой мозг понемногу закипал. Всё вокруг, начинало напоминать игру, в которую я играю уже не первый век и только сейчас начал читать инструкцию. Устав разговаривать на такие сложные темы, я нажал на кнопку и вызвал своего заместителя.

Свита

Новая работа, это всегда стресс. А работа мэра, это ещё более страшный стресс. Первые дни я помню с трудом, прошла уже неделя. Передо мной мелькали множество лиц. И всё это можно было бы пережить и совсем разобраться, если бы люди вокруг не стояли на цыпочках. Вся мэрия ходила на цыпочках и притворялась. Если бы не Грегори, я бы сделал сотни ошибок на новом месте. Я выслушивал информацию от своих коллег и пытался понять, что можно сделать. Все окружающие что-то просили и почти всё это, стоило денег или времени.

Грегори подсказывал, что мне делать, и мы так часто отказывали окружающим, что мне становилось неудобно. Вокруг такие милые и вежливые люди, а Грегори заставляет меня сориться с ними. Мы настолько часто давали запреты на инициативы окружающих, что про меня стали ходить слухи, что я более строгий начальник, чем Фил. За эту неделю, мы не сделали ни чего нового, мы лишь выслушивали отчёты ответственных лиц и просили подождать со всем новым.

Сначала было очень тяжело, но постепенно, я стал привыкать. Привычка – это самый главный помощник в делах. Именно её отсутствие вызывает стресс новой работы. Чтобы пережить первые месяцы на новом месте, пока привычки нет, нужен помощник. Поэтому мне повезло, моей карьере помогали все люди земли, выделяя ресурсы своего подсознания. Было приятно осознавать, что все земляне выдвинули меня на этот пост.

Подсознания людей, которые меня окружали, тоже участвовали в общем совете по моему выдвижению. Но это было странно, так как они мне во многом мешали. Постоянная дезинформация, втирание очков, непроверенные данные, замалчивание проблем – всё это, непременный спутник любого начальника. Если слушать своё окружение, то получалось, что у нас всё хорошо и у нас самый успешный город. Грегори был прав, что нужно менять всех своих подчинённых. Поэтому через две недели Грегори отправил меня на заседание масонов, на вербовку.

Впервые за эти несколько лет, я отправился в тот лес с открытыми глазами. У мэра такого большого города как наш, был собственный самолёт. На нём мы и полетели в рощу с филином, где меня до этого посвящали в масоны. Поездку организовал Грегори, но попросил ни кому про него не рассказывать. Мы ехали с ним во внедорожнике и разговаривали мысленно, чтобы не слышал водитель. Мы ехали по той же тропинке и под колёсами хрустели ветки. Над головой, сквозь ветви хвойных деревьев пробивался солнечный свет.

Водитель сильно торопился и внедорожник то и дело подпрыгивал на кочках. Грегори держался одной рукой за крышу, другой за подголовник. Не знаю почему, но он не пристегнулся, это было очень не естественно для его педантичного характера. После очередной кочки, Грегори посмотрел на меня и мысленно сказал:

– Бил, когда приедем, я, скорее всего, не смогу тебе помогать.

– Почему? – подумал я.

– Понимаешь, – звучал его голос у меня в голове, – Богемная Роща включает в себя 12 квадратных километров леса. Там собираются очень умные люди. Они, как правило, используют своё подсознание настолько активно, что я не могу набрать 30 людей для ретрансляции. Можно было бы использовать обслугу, но их не так много.

Я подпрыгнул на очередной кочке и, держась за ремень продолжил:

– Ты хочешь сказать, что в обществе активно мыслящих людей связь моего подсознания и сознания прервётся?

– Ты делаешь успехи, – подумал Грегори. – Если вы там будете входить в транс или совершать глупые ритуалы, где мозг не понадобится, то я приду к тебе, и мы обсудим всё, что нужно. Я давно предлагал разместить роту солдат рядом с этим лесом. Солдаты после мощной физической нагрузки, очень хорошо ретранслируют сигнал, так как подсознание им без необходимости.

– Понятно, – подумал я. – А что я должен буду там сделать?

– Скажешь, что набираешь себе команду в мэрию, – продолжил думать Грег. – Там будет очень много желающих, но тех, кто тебе нужен, я пометил.

– Как ты их пометил? – спросил я удивлённо.

– Кого пометил? – громко сказал водитель, оборачиваясь ко мне.

– Да, это я сам с собой, – улыбнулся я водителю, поняв, что сказал последнюю фразу вслух.

Водитель задумался над моими словами и когда оборачивался, резко крутнул рулём, так как мы уже летели в дерево. Реакция у него была хорошая, и поэтому он успел отвернуть от ствола красного дерева, но, тем не менее, раздалось два громких хлопка. Всё произошло очень быстро. Машина остановилась, водитель ошалело смотрел перед собой. Я почувствовал, как сильно стучит моё сердце. Я посмотрел на Грегори, пытаясь найти поддержку, но тот исчез. Видимо, подсознание водителя сейчас занято, и ретранслировать некому.

Водитель молча открыл свою дверь и вышел из машины. Он посмотрел на левое переднее колесо, потом обошёл с другой стороны и, увидев правое переднее колесо, со всей силы кинул ключи в землю. Его лицо покраснело. Он повернулся ко мне и, глядя в глаза, стал подходить к моей двери. Не обращая внимания на закрытое окно, он стал кричать:

– Оба колеса! Какого чёрта ты болтаешь вслух! Всё из-за тебя! Дальше пойдёшь пешком!

Я сначала хотел напомнить о своей должности, но потом решил промолчать. Человек испугался, и ему теперь нужно будет отвечать за прокол двух колёс. Он стал кричать на меня не со зла, просто он уверен, что нападение, это лучшая защита.

Когда я вышел из машины, я увидел толстую ветку, воткнутую в правое колесо внедорожника. Было ощущение, что автомобиль повис на ней. Я подошёл к багажнику и, взяв там свою куртку, надел масонские символы и вопросительно посмотрел на водителя. Тот сидел на ветке, которая проткнула колесо и курил. Он кинул на меня короткий печальный взгляд и показал рукой в сторону лесной дороги.

– Иди туда, через двадцать минут увидишь филина, – сказал он, несколько раз затягиваясь сигаретой.

– Спасибо, – неловко сказал я.

– Тебе, спасибо! – рассмеялся водитель. – Скажи там обслуге, пусть пришлют помощь. Мобильник в этом лесу не работает. Глушилки на каждом дереве.

Я пошёл по тропинке, радуясь свежему воздуху и избавлению от обозлённого человека. Я шёл долго. Через некоторое время, я увидел знакомую статую рогатого филина. Я прошёл мимо неё и отправился во дворец масонов. Там уже собралось много людей. Все они были в фартуках и масонских знаках. Я знал практически всех присутствующих. Когда я обошёл огромные залы дворца, я успел поздороваться с множеством уважаемых людей нашей страны.

Отношение ко мне изменилось. Все смотрели на меня с уважением и поздравляли меня с моим назначением. Когда я уже девятый раз услышал, что я самый молодой мэр города в Америке, я понял, что человеческая фантазия имеет границы. Если честно, ходить, улыбаться, здороваться и говорить одно и то же с каждым из сотни собравшихся масонов, было утомительно.

Великий магистр подошёл ко мне и отозвал в сторонку. Хорошо, что это был не Коровьев. Мы отошли к окошку, за которым вдали стояла статуя филина. Он немного помедлил и сказал:

– Я знаю, что ты хочешь от сегодняшнего заседания. Мы всё устроим. Все братья желающие присоединиться к тебе, подойдут к тебе на трапезе после посвящения новичка.

– Спасибо, – улыбнулся я, удивившись связям Грегори.

На самом деле удобно, когда тебе помогает сам Великий магистр. Я ещё несколько минут постоял у шведского стола и угостился дорогими деликатесами. Когда из дальнего зала послышались удары молотка по столу, я вздрогнул и стал вытирать губы салфеткой. Нужно было занять своё место в зале.

Дверь закрыли. Великий магистр сказал несколько слов приветствия, потом сразу начал рассказывать про меня и моё назначение. В это время, в дверь громко постучали. Магистр не обратил на это внимания и продолжил беседу. Он предложил всем собравшимся, помочь мне набрать команду. Всем желающим предлагалось подойти ко мне во время трапезы после посвящения. В дверь снова постучали и Великий магистр тихо сказал:

– Первый раз вижу нетерпеливых профанов на церемонии. Сказано же, стучать три раза и ждать.

Потом он встал со своего места и, повысив голос сказал:

– Кто нарушает спокойствие братской беседы?

Из-за двери послышался голос, и сразу после этого началась церемония. Я присутствовал на ней уже более двадцати раз и ничего кроме зевоты она не вызывала. Но когда завели профана с завязанными глазами, моё сердце заколотилось. Это был Мартин – мой друг из школы, с которым мы поссорились из-за наркотиков и который помог мне на выборах, покрасив всех наркоманов города в зелёный цвет.

Я еле еле дождался конца церемонии. Она длилась целых полтора часа. Когда Мартину сняли повязку с глаз, он осмотрел зал, но меня не узнал. Его успешно посвятили в масоны. Во время трапезы, я не смог подойти к нему, так как вокруг меня собралась толпа желающих стать моими помощниками. На самом деле, это было странно, что успешные бизнесмены, политики, хотят работать с мэром. Я попросил всех, заходить ко мне по одному в соседний зал и стал беседовать с каждым.

Уже на пятом кандидате, я заметил, что большинство желающих, сегодня утром порезались во время бритья. На их щёках, подбородках или шее, были еле заметные царапины. Я вдруг вспомнил слова Грега, что он отметил всех, кого нужно взять к себе. И действительно, по собеседованиям выходило, что люди с порезами, самые опытные и приятные в общении.

За час я успел отобрать всех помощников. Я собрал их перед собой и, сказав небольшую речь о своих целях на посту мэра, раздал им свои визитки. Закончив с вербовкой отмеченных Грегори людей, я вернулся в зал, где проходила трапеза. Я спешил. Но оказалось, что я зря боялся не встретить Мартина. Он спокойно сидел за столом и пытался отгрызть кусок мяса с бараньей ноги. Его пожилой сосед, в это время рассказывал ему что-то. Мартин вёл себя не совсем вежливо и, слушая в пол уха, наворачивал мясо.

Я вспомнил, как в прошлый раз, тоже ни чего не ел целые сутки перед трапезой. Я подошёл и встал напротив Мартина. Он сначала не замечал меня, так как разглядывал свой кусок. Но когда он случайно поднял глаза на меня, он практически завис. Его рот остался открытым, а баранья нога медленно опустилась на тарелку. Было видно, что он очень удивлён видеть меня здесь. Прошло несколько секунд, когда он пришёл в себя он сказал:

– Уильям? Ты?

Вместо ответа я улыбнулся и показал ему жестом идти за собой. Мартин извинился перед своим соседом, вытер руки и подошёл ко мне.

– Как у тебя дела? – улыбаясь, спросил я.

– Как видишь, – радостно сказал Мартин. – Вот, предложили вступить в братство.

– Правильно, – кивнул я головой. – Ты, я слышал, с наркотой воюешь?

Мартин испугался и стал смотреть по сторонам. Потом очень странно посмотрел на меня и очень тихо сказал:

– Ты откуда знаешь?

– Видел тебя в интернете, – улыбнулся я.

– Я был в маске. Похоже, только ты меня узнал, – шепотом сказал Мартин. – Ты меня не выдавай. В наркобизнесе шутить не любят.

– Мартин, я совсем не ожидал тебя тут увидеть, – радостно сказал я.

– Я тоже, – смутился он, поправляя медальон на груди.

Между нами возникла пауза, которая бывает между двумя давними знакомыми, которые давно не виделись и уже не имеют общих тем, кроме прошлого. Мартин смутился и почесал свою чёрную шею. Я проследил за его движением и обнаружил еле заметный порез бритвы на его коже. Я сразу обрадовался. Грегори, каким то образом отметил и его. Мне будет приятно работать с другом из детства.

– Я так понял, ты стал мэром? – улыбнулся Мартин.

– Благодаря тебе, – сказал я.

– Да, ладно тебе, – засмущался Мартин.

– А ты сам больше не принимаешь наркоту? – став серьёзным, спросил я.

– Толку нет, – нахмурился Мартин. – Ещё в школе меня арестовали полицейские и вкололи специальное лекарство. Оно напрочь блокирует восприимчивость опиоидных рецепторов ко всему, кроме эндорфинов. Я могу пить и есть что угодно, всё, на что реагирует алкоголик и наркоман, на меня не действует.

– Что за полицейские? – удивился я.

– Какое-то специальное подразделение по борьбе с наркотиками, – нахмурился Мартин. – Ты не представляешь, сколько они заплатили мне и моей семье, когда я внедрился в наркосеть твоего города. Если честно, я думал, ты тут замешан.

– Впервые слышу, – сказал я, пожав плечами и вспомнив про Тринити. – А кто тебя надоумил про «зелёнку»?

– Я сам про эту «зелёнку» не знал, – ответил Мартин. – Мне заплатили огромные деньги за съёмку этого ролика. Неужели ты не имеешь к этому отношения? У тебя же есть веский мотив.

За окном уже стемнело. Мы разговаривали с Мартином долго. Мы вспоминали прошлое и обсуждали то, как он бросил свою привычку. Он продемонстрировал свои необычные способности, выпив половину бутылки Виски. Странное лекарство, нужно будет потом спросить у Грегори, как оно работает. Я не верю, что ни он, ни Тринити в этом не замешаны.

Внезапно, во всех помещениях потушили свет. По лестнице мимо нас, четыре масона пронесли тело человека, который был одет в какое-то тряпьё и был крепко связан. Бедный человек кричал как угорелый. Он молил, чтобы его отпустили. Рядом с жертвой шли другие братья с факелами и освещали процессии дорогу. Жертва кричала, но не шевелилась, похоже ей вкололи какой-то транквилизатор.

Процессия вышла на улицу и за ней потянулись все остальные масоны. Мы с Мартином тоже вышли и увидели вдали зловещую картину. Огромная статуя филина с рогами, был подсвечен снизу огромным костром, поднимающимся на четыре метра вверх. Вокруг филина стояли люди в плащах с капюшонами. Жертву несли очень медленно, и она непрерывно молила о пощаде.

Один из старших братьев подошёл к нам и, вручив нам плащи, потребовал надеть их. Пользуясь случаем, я спросил:

– Что происходит?

Он наклонился к моему уху и шепнул:

– Кремация Гнетущей Заботы перед Молохом.

– Что? – переспросил я, невольно улыбнувшись тому, что не понял ни единого слова.

Мы стояли в тридцати метрах от места событий. Жертву поднесли к филину и положили у его ног. Издалека было слышно, как она кричит. Старший брат стал объяснять нам с Мартином:

– Этот филин, это посланник Молоха, бога природы. Молох, требует жертвоприношений через всесожжение.

– Вы собираетесь сжечь этого человека? – вскрикнул Мартин, переглянувшись со мной.

– Это не человек, – рассмеялся старший брат. – Это кукла с динамиком вместо рта. Мы имитируем жертвоприношение. Обычный спектакль.

– Зачем? – спросил я.

– Если не будет спектаклей в жизни, она превратится в череду скучных событий, – пытаясь перекричать ритуальную музыку, сказал брат. – Надевайте плащи и подходите ближе, сейчас начнётся самое интересное.

Мы послушно надели плащи, и пошли вдоль озера, в котором отражался страшный ночной спектакль. От филина по длинной лестнице спустился жрец в красном плаще. Спускался он очень медленно, потом он взял незажжённый факел и поджог его от огромного костра. Жертва лежала совсем близко к костру. Жрец поднёс пламя факела к тряпкам кричащей жертвы, и они сразу вспыхнули.

Крики не умолкали ещё несколько минут. Они доносились сквозь огонь, от этого становилось жутко. Все стояли вокруг и синхронно качались, иногда поднимая руки. Из леса доносилась ритмичная ритуальная музыка. Когда я оглянулся, то увидел вспыхнувшие кресты, стоявшие вдоль всего берега озера.

Я наклонился к уху Мартина и спросил:

– Мартин, пойдёшь ко мне работать в мэрию?

– Пойду, только дай досмотреть, – спокойно ответил Мартин, не отрываясь от зрелища.