Текст книги "Когда осенние печали. Часть 3 (СИ)"
Автор книги: Эвелина Пиженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц)
…Усевшись в остывший автомобиль, Злата сразу потянулась за термосом…
«Что ты думаешь по этому поводу?..» – отъехав подальше от лапинского коттеджа, Михаил остановился, чтобы спокойно обсудить неожиданно возникшие обстоятельства.
«Врут они… – Злата едва заметно усмехнулась. – При чём, оба…»
«Это понятно, что врут. Эту версию с преследованием Лапин выдумал на ходу… Но одно бросается в глаза: он явно чего-то боится. Он только поэтому не поехал в больницу…»
«А ты заметил, как он испугался, когда ты сказал, что снимаешь наружку?.. – Злата откинулась на спинку сиденья и повернула голову к Михаилу. – Мне показалось, что он надеялся, что ты оставишь наблюдение».
«А чего его оставлять? – Михаил многозначительно хмыкнул. – Фигурант нашёлся… так что, пусть чувствуют себя свободными…»
Остаток ночи они провели в отделе полиции. Возникшая ситуация вызвала у Мясникова новые подозрения в связи с делом банкира и причастностью к нему суицида Леонида Борисовича. Судя по всему, ситуация подошла к какой-то критической точке, раз фигурант решился имитировать своё «исчезновение»… И, учитывая последнее, все обстоятельства предстояло выяснить в кратчайшие сроки. Поручив Злате проверить все дела по самоубийствам за последние десять лет, в которых фигурировали прощальные записки, сам Михаил уже к утру имел кое-какую информацию, полученную с камер наблюдения ночного клуба «Кристалл», где накануне побывала Кристина Лапина.
Кроме того, от оперативника, которому было поручено заняться автомастерской, поступила информация, что один из автослесарей этой мастерской и бывший личный водитель Лапина – родственники. Из личной беседы с последним удалось выяснить, что примерно с неделю назад сам Лапин попросил его «пристроить» ненадолго свой автомобиль, так, чтобы никто не знал о его местонахождении. Свою просьбу Леонид Борисович мотивировал хорошей суммой денег, так, что все лишние вопросы отпали сами собой. Узнав от родственника, что они сейчас помогают с ремонтом двоюродному брату хозяина мастерской, и что его гараж будет пустовать ещё дней десять, бывший водитель Лапина предложил свой вариант. С ключом от гаража всё оказалось проще, чем представлялось – мужик оставлял его в мастерской, чтобы в его отсутствие всегда можно было попасть в этот самый гараж за какой-нибудь деталью, поэтому даже слепка делать не пришлось. Однако, по словам родственника, за всё время работы им ещё ни разу не приходилось этого делать. Поэтому ключом безбоязненно воспользовались, а потом вернули на место…
Машину Лапин отгонял сам, таков был уговор – его бывший водитель эту миссию на себя не взял… Он ошибся только в одном. Вместо предполагаемых десяти дней ремонт «пятнашки» занял всего неделю, поэтому в своём гараже мужик появился гораздо раньше…
«Я так и предполагал, – после разговора с сотрудником положив трубку, Миша завёл руки за голову и сладко потянулся. – Лапин ставил машину ненадолго и лично сам. Он собирался забрать её так же тихо… только чуть позже. Значит, он рассчитывал, что что-то произойдёт в эти дни… и что он успеет выйти из вынужденного заточения до того, как появится хозяин гаража…»
«Я думаю, он просто путал следы, – Злата на минуту оторвалась от папки с документами. – Ему было важно, чтобы мы поверили в его исчезновение и приставили наружку к его дому… Он явно кого-то ждал. Или – чего-то».
…Было уже раннее утро, когда Злата не выдержала и прилегла тут же, в кабинете, на диван и мгновенно провалилась в глубокий сон. Укрыв её ноги своей курткой, Миша уже в который раз за ночь включил чайник. Банка кофе, которую они купили по дороге в отдел, опустела наполовину… Оставшееся со вчерашнего дня печенье оказалось как нельзя кстати – они со Златой съели почти весь пакет… Подумав про Злату, Мишка обернулся – девушка сладко спала, лёжа на боку, трогательно подложив руку под щёку. Несмотря на собственную усталость, ему вдруг ужасно захотелось провести рукой по её светло-золотистым волосам… Желание было таким явным, что он даже не стал ему сопротивляться…
«Миш… – почувствовав прикосновение его руки, она на секунду приоткрыла глаза. – Ты чего…»
«Ничего…»
…Он поймал себя на мысли, что хотел сказать совсем другие слова… Они внезапно обожгли его сознание и едва не вырвались горячим шёпотом… но что-то помешало им – вот уже в который раз…
«Я ещё минут двадцать… ладно?..» – пробормотала Злата, вновь крепко сомкнув ресницы.
«Спи…» – он так и остался сидеть рядом, тихо поглаживая её волосы.
…Он столько раз видел её спящей, что, казалось бы, должен был изучить её черты до мельчайших подробностей… Но он сидел рядом и смотрел… смотрел…
Звонок дежурного раздался как раз в тот момент, когда он уже был готов тоже ненадолго уснуть – сидя на полу и положив голову на диван, рядом со Златой. Выслушав доклад, Михаил ещё с минуту размышлял – будить её или нет, но потом тихонько встал и, одевшись, так же тихо покинул кабинет…
Не выпитый кофе так и остался стоять на столе.
***
Выйдя из кафе, в котором он встречался с Анной Морозовой, Михаил сел в машину и достал мобильный телефон. Дожидаясь, пока набранный им абонент возьмёт трубку, скользнул взглядом по стоящим на парковке автомобилям – покинувшая вслед за ним заведение Анна Сергеевна подошла к красному «Пежо» и открыла водительскую дверцу.
События последних двух суток, которые ему пришлось провести на ногах, обернулись смертельной усталостью. Миша чувствовал, что сейчас не может в полной мере осознать всего, что рассказала ему эта красивая, аристократичного вида женщина… Понимая, что её тревога носит более глубокий характер, чем простое недовольство обиженной дамочки, он, тем не менее, не мог сказать ей ничего внятного – по крайней мере, именно сейчас. Она дала понять, что знает больше, чем выдаёт на слух… Но она и не шантажировала его своими догадками. Дело о розыске Лапина можно было закрывать… Однако Михаил ограничился лишь скупым сообщением, что Леонид жив, и что в интересах следствия подробностей он сообщить пока не может. Ему показалось, что Анна испытала некоторое облегчение… но – только некоторое.
Сил разбираться в тонкостях сегодняшнего разговора не было… Память зафиксировала всё, что сообщила ему Морозова, но осмысливать услышанное он будет позже… После того, как распутает клубок под названием «тайна Леонида Лапина». А в том, что тайна эта есть, он теперь не сомневался ни на секунду.
…Труп повешенного монаха, найденный на рассвете в лесополосе, оказался звеном одной цепи, в которую были закованы и застрелившийся банкир, и оставшийся в живых Леонид Лапин… В кармане повешенного была найдена предсмертная записка, слово в слово повторяющая текст записок вышеупомянутых самоубийц… Если две записки с одинаковым текстом можно было списать на случайность, то три не оставляли сомнений: все жертвы как-то связаны между собой. Пробыв добрую половину дня на месте происшествия, Миша так и не смог позвонить Злате, которая в отделе продолжала поднимать дела прошлых лет…
…Он позвонил ей лишь на обратном пути. Оказывается, она успела забрать со стоянки ночного клуба свою машину, заскочить домой, принять душ и, выпив чашку чая, вновь умчаться в отдел.
«Мясников… ты – гений… – Злата смотрела на него абсолютно ясным взглядом, когда он, наконец, вернулся в кабинет. – Вот скажи мне… Как?! Как ты мог догадаться, что надо поднимать старые дела?!»
«Что… – он буквально рухнул на стул рядом с ней. – Есть?!»
«Есть… – она смотрела на него с нескрываемым восхищением. – Миша… Есть!..»
Дело об убийстве шестнадцатилетней школьницы было раскрыто ещё десять лет назад и, на первый взгляд, не попадало под категорию суицидальных – вина двадцатилетнего паренька, жениха потерпевшей, была полностью доказана следствием… Доказана, несмотря на предсмертную записку, которую написала девушка…
«Я сама этого хотела…»
Это был текст и других посмертных записок – теперь их было уже четыре… Только три из них были написаны от мужского лица.
«Смотри… – Злата подвинула Мише папку. – девушка пропала десять с половиной лет назад… а спустя два месяца была найдена в реке – утопленница… Самое интересное, что предсмертная записка была в кармане рубашки, сам карман был застёгнут на пуговицу. Текст удалось восстановить, но следствие почему-то эту записку во внимание не приняло. В смерти девочки обвинили её жениха… Я посмотрела дело – все улики шиты белыми нитками… Парню дали восемь лет…»
«Когда он освободился?»
«Вот-вот… – Злата многозначительно улыбнулась. – Освободился он чуть меньше полутора лет назад. За пару месяцев до попытки самоубийства нашего Лапина…»
«Связь?..»
«Ищем…»
...Слушая длинные гудки, Михаил взглядом проводил автомобиль Морозовой – вырулив со стоянки, та уехала в сторону своего дома. Он уже хотел нажать на отбой, когда Злата, наконец, взяла трубку.
– Привет… – невольно улыбнувшись, Миша представил её – в своей квартире, в домашней пижаме… – Ты спала?..
– С ума сошёл?! – вопреки его ожиданиям, Злата ответила возмущённым тоном. – Какой спать, Мясников?! У меня сногсшибательные новости!
– Ты что, ещё не дома?..
– Нет, конечно… Как ты себе это представляешь?! Я же говорю – новости!..
– Рассказывай…
– Установлена личность монаха. Это – бывший бизнесмен… Так, средней руки бизнесмен… Мясников… ты меня слушаешь?!
– Слушаю.
– Тогда следи за речью. Этот бизнесмен подался в монахи… как ты думаешь, когда?..
– Десять лет назад?
– Какой ты догадливый… – Злата рассмеялась. – Всё верно… чуть меньше десяти лет назад. Отдал свой бизнес родственникам, устроился в монастырь, сначала трудником. Потом стал послушником… А два года назад принял монашество. Два дня назад по каким-то надобностям отпросился у настоятеля съездить в город. И – всё… Больше его никто не видел, до сегодняшнего утра…
– Понятно… в монахи просто так не ходят…
– Вот именно. Но и это ещё не всё…
– Злат… – Миша перебил её неожиданно для себя. – Давай, дома договорим… Я жутко устал… а ещё – ужасно соскучился…
– Иди в баню, Мясников…
– Я серьёзно…
– И я серьёзно. Дело в том, что примерно в то же самое время, десять лет назад, наш фигурант Лапин продал оздоровительный комплекс, который купил совсем недавно. Продал срочно и совсем недорого.
– Что за комплекс?
– Оздоровительный… – Злата нетерпеливо прицокнула языком. – Ну, ты и правда, медведь… Оздоровительный комплекс, Мясников, это – тренажёры, массажный кабинет, бассейн, сауна… Посещали этот комплекс избранные люди, кого попало туда не пускали. А теперь смотри, что происходит: в одно и то же время один из наших фигурантов продаёт всю эту красоту задаром, второй уходит в монастырь, третья топится… Вот по банкиру пока нет ясности, но это временно. Улавливаешь связь?!
– Не-а… – он произнёс это нарочно, чтобы подразнить Злату.
– Тогда иди в баню… – она, кажется, это поняла. – А, точнее, в сауну…
Глава 12.
Отключившись от разговора, Михаил усмехнулся про себя: о том, чтобы ехать домой, не могло быть и речи. Его шутливое удивление, что Злата ещё не дома, было, пожалуй, не к месту, двое суток на ногах – слабое оправдание… Хотя, мысли о том, как Злата ходит по его квартире, сидит, поджав ноги, на диване, подействовали как небольшой релакс… Он вдруг подумал, что в круговороте дел ни разу не вспомнил о том, что приезжает Даша… А вот Злата – она то и дело приходила на ум.
Впрочем, для этого были все основания: они работали в одной команде, и постоянно находились бок о бок, если не физически, то с помощью сотовой связи – каждые полчаса… Впрочем, времени для лирики было крайне мало: всё, что сообщила Злата, требовало немедленных действий. Отправляясь на встречу с Анной Морозовой, Михаил ожидал от неё новой информации по делу Лапина – мало ли, что могла «вспомнить» его близкая знакомая в порыве раскаяния. Но сведения, полученные в результате этой встречи, к делу не имели никакого отношения, и Миша пожалел, что не перенёс её на завтра. Хотя, откуда можешь знать, какие детали вскроются в результате разговора со свидетелем…
К тому времени, как он уехал на встречу с Морозовой, кое-какие сведения уже имелись. Теперь к ним добавились новые – более важные. Монах-висельник не имел при себе никаких документов, и установление его личности заняло добрую половину дня. Звонок в ближайший мужской монастырь, находящийся за двести километров от города, дал результаты лишь к полудню, и то неполные: удалось, наконец, выяснить, кто из монахов, покинувших монастырские стены в последние дни, ещё не вернулся. Таких было двое, но служитель смог сообщить лишь их монашеские, данные при постриге имена. Более полную информацию мог дать только игумен, но он сам был в отъезде и вернуться должен был только во второй половине дня. Дело осложнялось тем, что в монастыре не пользовались интернетом, и послать туда фото жертвы для опознания не представлялось возможным. Пришлось задействовать полицию близлежащего населённого пункта. Когда, наконец, личность монаха была полностью установлена, Михаил всё ещё беседовал с Анной Сергеевной…
…Бывший предприниматель решил бросить мирскую жизнь около десяти лет назад, и о причинах такого решения можно было только догадываться. Как и в случае с банкиром, на месте происшествия не было обнаружено ни одой явной улики, свидетельствующей о присутствии другого лица в момент суицида, в том числе и следов обуви. Впрочем, это было неудивительно: всю прошлую ночь шёл снег. Предсмертная записка была написана рукой самого монаха, и – в состоянии крайнего волнения. Это подтвердила почерковедческая экспертиза, проведённая на основании этой самой записки и листка бумаги, на которой были сделаны записи рукой потерпевшего – его обнаружили в келье и передали полиции.
– Ну, что, как дела?.. – вернувшись в отдел, Миша сразу прошёл к столу, за которым работала Злата. Присев рядом, заглянул в монитор её ноутбука.
– Звонил патологоанатом, – девушка на секунду обернулась. – Говорит, смерть наступила раньше, чем его на это дерево приспособили. То же самое и ты говорил…
– Угу… да видно было, что не удавился бы он сам, без подставки. Верёвка была недостаточно натянутой… А что у нас по жениху той девочки-утопленницы?
– Я как раз занимаюсь… – Злата щёлкнула мышкой – открылось новое окно на мониторе. – Ковалёв Игорь Павлович… тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения… судим… статья… вот – освободился… прописка…
– На адрес поехали?
– Поехали ребята, но уже отзвонились. Дома только мать, сказала, что сын после освобождения дома почти не жил, и уже год, как уехал куда-то за Полярный круг. Работает вахтовым методом, сюда не приезжает, звонит редко. Связь у них односторонняя. Как называется организация, мать не знает… Дала его телефон, он не пробивается. Видимо, использует только в определённый момент, когда хочет поговорить с матерью, потом отключает. Симка левая. Я проверила всех местных операторов: вообще нет действующих сим-карт, оформленных на этого Ковалёва. Видимо, пользуется только левыми.
– Понятно… Нужно за домом Ковалёва установить наружку.
– Уже сделано, товарищ капитан… Мишка!.. – от прикосновения его щеки Злата неожиданно взвизгнула. – Колючий!..
– Ясное дело – колючий… – он усмехнулся и, ещё раз потершись о её лицо щекой, встал и направился к своему столу. Открыв один из ящиков, пошарил внутри рукой. – Пойду, в туалете побреюсь. А где мой резервный станок?..
– Держи… – порывшись в своём столе, Злата извлекла на свет одноразовую бритву и маленький флакон пены для бритья.
– Странно… – Михаил улыбнулся. – Кладу в свой стол, а нахожу всегда – в твоём…
– Потому, что из твоего стола станки постоянно исчезают, – Злата нарочно нахмурилась. – Ими все пользуются после дежурства, кому не лень. А ко мне в стол нашим мужикам в голову не приходит заглядывать.
– Что бы я без тебя делал?.. – вернувшись, он шутливо повис у неё на плечах и как бы невзначай снова скользнул отросшей за двое суток щетиной по нежной женской коже.
– Медвежонок… – в этот раз Злата ласково прижалась к нему – на секунду, закрыв глаза. – Иди уже… брейся…
– Ещё бы в душ…
На самом деле времени не оставалось даже на бритьё. Ситуация складывалась критическая – где-то неподалёку орудовал серийный «мститель», и было неизвестно – сколько жертв у него по плану.
Вернувшись через десять минут в кабинет, Михаил застал Злату уже одетой. Несмотря на поздний час, дело не терпело отлагательств. О том, что, возможно, предстояла вторая бессонная ночь, было лучше не думать.
– У тебя там, случайно, никакого парфюма нет? – Миша решил пошутить напоследок. – Еду в элитный дом… нехорошо благоухать пеной для бритья…
– Духи «Кураж»… – достав из сумочки малюсенький флакончик, Злата дразняще покрутила его в руке. – Эксклюзив… Подойдёт?..
– А чего-нибудь помужественней… нет?..
– Помужественней, Мясников… – изящно кинув флакон в сумочку, Злата загадочно улыбнулась. – Если только бензином побрызгаться… Будешь благоухать как истинный представитель сильного пола.
– Тогда лучше чеснок пожую…
***
Кристина Лапина даже не скрывала своего недовольства, в очередной раз увидев на пороге дома следователя Мясникова. Отправив Злату к родственникам погибшей десять лет назад девушки, сам он решил навестить своего основного фигуранта. Лапин мог пролить свет на многие загадки, и задача разговорить его была сейчас первостепенной.
– Вот эти люди вам знакомы? – Михаил протянул Леониду фотографии монаха, утопленницы и предполагаемого преступника Игоря Ковалёва.
– Нет… – бегло взглянув на снимок девушки, Лапин на пару секунд задержался взглядом на монахе. Когда он увидел портрет Ковалёва, на его лице внезапно отразилась тень обречённости. – Не знакомы.
– А вам? – отметив про себя его реакцию, Миша резко повернулся к Кристине.
Нехотя взяв у него все три фото, она опустила глаза – Мясникову не удалось разглядеть их выражения. Но ему удалось заметить, как девушка в одно мгновение побледнела и изменилась в лице.
– У меня плохая память на лица, – Кристина резким движением всунула ему снимки в руки. – И вообще… что вы ещё от нас хотите?! Что вам нужно?! Папа нашёлся, не надо больше его тревожить, он – пожилой, больной человек, вы можете это понять?!
– Насчёт пожилого я бы поспорил… – Миша бросил на девушку проницательный взгляд. – А вот то, что ваш отец болен – это не вызывает никаких сомнений.
– Тогда в чём дело?! – в гневе Кристина так и буравила ненавистного следака своим колючим взглядом.
– Сомнения вызывает ваше поведение. Зная о том, что отец болен, вы спокойно уезжаете из дома, запрещаете ему звонить на ваш номер, да ещё и лекарства перекладываете в другое место.
– Вы что… – услышав неприкрытый намёк Мясникова, Кристина задохнулась от возмущения. – Вы с ума сошли?! Папа в тот вечер чувствовал себя нормально… А таблетки я переложила случайно, когда убирала в его столе! Он мог бы мне позвонить на другой номер, мы с ним договаривались… Просто не успел!
– Ну, хорошо… – Миша устало кивнул. – К делу это не имеет отношения. Мне показалось, что вы узнали людей на снимках. Во всяком случае, двоих…
– Вам показалось.
– Кристина Леонидовна… – Михаил терпеливо вздохнул. – Установить круг вашего общения за последние …дцать лет для меня не составит никакого труда. Просто займёт много времени. Поэтому я спрашиваю вас лично ещё раз…
– Она ничего не знает… – молчавший во время их перепалки Лапин решил снова подать голос. – Не трогай её, капитан… Я сам всё расскажу.
Взглянув на Леонида Борисовича, Михаил поразился переменам, произошедшим с ним за каких-то три минуты: отчаяние вперемешку с обречённостью читались во всём его облике – поникших плечах, ссутулившейся спине, осунувшемся лице…
– Я слушаю вас, Леонид Борисович, – Михаил присел напротив и положил на колени сцепленные в пальцах руки.
– Папа, не смей!.. – красивое лицо Кристины исказила гримаса возмущения. – Папа, ты меня слышишь?!
– Они всё равно уже знают… – Лапин едва заметно кивнул на фотографии, которые Миша положил на стол. – Да и устал я…
– Не смей!.. – в голосе девушки послышались истеричные нотки. – Если ты сейчас скажешь хоть слово, я… Я отрекусь от тебя!..
Судя по резкой смене настроения дочери, можно было понять, что она боится признаний отца. И боится, отнюдь, не за него, а, скорее, за себя. Михаил видел, что Лапину тяжело вдвойне – с одной стороны, груз какого-то события, произошедшего в его жизни, давил на совесть и на страх… С другой стороны – истеричные угрозы любимой, единственной дочери в первый же момент поколебали его решимость. Решив помочь больному отцу, Михаил сам задал ему наводящий вопрос.
– Леонид Борисович, – он постарался придать своему голосу как можно более уважительную интонацию, – когда-то вы владели оздоровительным центром… Вы купили его, а через небольшой промежуток времени срочно выставили на продажу. Вы продали его практически за бесценок… Почему?
– Потому, что прибыли не приносил, понятно?.. – Кристина не дала Леониду даже раскрыть рта. – Бизнес – это всегда риск! Рискнул – получилось… рискнул – не получилось… И тогда один только выход – избавляться от такого бизнеса, за любые деньги!
– Леонид Борисович… – Михаил взял со стола фотографию монаха и зажал её в вытянутой руке. – Вот этот человек найден мёртвым прошлой ночью. При нём обнаружена точно такая же записка, как и ваша. Я настоятельно рекомендую рассказать, что связывало вас и этих людей. Поймите, на кон поставлена и ваша безопасность тоже… Я всё равно распутаю этот клубок. Монах – это не банкир, который жил молча до самой своей смерти. Здесь – другая ситуация, я найду его родственников, знакомых, друзей… я всё равно узнаю, что послужило причиной его ухода в монастырь. Но на это уйдёт время. Драгоценное время… И цена ему может быть очень высокой. Например, ваша жизнь… или – жизнь Кристины Леонидовны. А, возможно, и ещё чья-то…
Бледный как мел Лапин молча смотрел куда-то в потолок. Наконец, после длительного молчания, приподнялся на постели, затем присел и поднял взгляд на следователя.
– Всё вышло совершенно случайно… – он начал негромко, уставшим и чуть хриплым голосом. – Я всегда стремился к большему, чем имел… мне было интересно жить, заниматься разным бизнесом, и у меня это всегда хорошо получалось. Понимаете… печь хлеб или шить обувь – точно не моё… А вот сфера развлечений… Я этим жил… я старался объять необъятное. Ведь именно в этой сфере – самые крутые, нужные знакомства. Сначала – рестораны, потом – клубы, игорный зал, казино… и, как следствие – этот оздоровительный центр. Он интересовал меня не столько, как источник дохода, сколько как площадка для новых знакомств. Мне нравилось, что все деловые встречи происходят именно на моей территории… Мне ничего не стоило свести одного человека с другим… Это – своего рода власть, хотя ты остаёшься в тени, как бы позади кулис, но на самом деле ты – главное действующее лицо. И в любой момент можешь рассчитывать на помощь любого из своих клиентов. То есть – в любом деле… от медицины до банковских операций…
– И что случилось с вашим заведением? – заметив, что собеседник на секунду замолчал, Миша вопросом подкинул «дров в топку».
– Случилось, – Лапин ещё больше помрачнел. – Однажды… в бассейне сауны утонула девушка.
– Да с чего ты взял, что она утонула в твоём бассейне?! – услышав слова отца, Кристина вскочила с места. – Папа, с чего ты взял?! Она утонула в реке! Её убил собственный парень! Есть материалы дела, что ты выдумываешь?!
– Замолчи, Кристина… – Лапин сжал побелевшие губы. – Я устал носить всё в себе… Я уже давно хотел во всём сознаться…
– В чём?! – потрясая руками, дочь округлила глаза. – В чём тебе сознаваться?! Ты ни в чём не виноват!..
– Виноват… Я знал, что парня посадили ни за что… И молчал все эти годы.
– Да так ему и надо!.. – Кристина хотела крикнуть ещё что-то, но вдруг осеклась – поняв, что выдала себя с головой.
– Вы знаете Игоря Ковалёва? – Михаил тут же обернулся к ней. – Почему вы считаете, что «так ему и надо»?
– Я его не знаю… – девушка невольно сбавила тон. – Я просто так сказала… Раз посадили, значит – заслужил…
– Кристина, помолчи… – Лапин смотрел куда-то вперёд невидящим взглядом. – Парень не виноват. Девушка утонула в моём бассейне.
– Вы при этом присутствовали? – заметив, в каком состоянии находится Леонид, Михаил боялся, что его откровения вот-вот закончатся, и старался выудить как можно больше информации.
– Нет… – Лапин буквально выдохнул это слово. – Но меня поставили в известность.
– Как это случилось?
– Она была с мужчинами… ну, вы сами понимаете… Мужики все пьяные… захотелось экстрима, решили продолжить развлечение в воде… Ну, и в какой-то момент потеряли контроль над ситуацией. Проще говоря, заигрались… думали, что девица от удовольствия извивается, а у неё судороги были предсмертные. Захлебнулась, в общем. Когда опомнились – было поздно. Решили, что нужно замести следы. Одели её, завернули и – в багажник… Отвезли подальше, выкинули в реку, думали, течением унесёт. А она за что-то зацепилась, и пролежала там месяца два… пока её случайно не нашли. Родители в розыск подавали, подозревали жениха… но улик не было. А когда труп нашли, то и обрадовались – есть на кого повесить…
– Откуда появилась предсмертная записка? Её написала сама девушка?..
– Сама. Я подробностей не знаю, но это была не записка, а, скорее, расписка. Девчонка топиться не собиралась, а написала, что «хочет этого сама» – про то, что делала там, в мужской компании… Она же несовершеннолетняя была, лет шестнадцать, кажется. И проституцией до этого не занималась.
– Странно… – Миша недоверчиво усмехнулся. – Девушка, не лёгкого поведения, имеющая жениха, вдруг, ни с того, ни с сего решается провести время в сауне с группой мужчин?..
– Я не знаю подробностей… – Лапин покачал головой. – Говорю то, что мне известно.
– Почему вы сразу не заявили о происшествии? Ведь вы не были участником оргии?
– А ты не понимаешь, капитан?.. – Леонид Борисович мрачно ухмыльнулся. – Или сам в таких ситуациях не был, когда выбора не остаётся?..
– Выбор есть всегда.
– Молод ты больно. Доживи до моих лет… а потом скажешь, всегда ли…
– Хорошо, допустим. Насколько я понял, среди ваших гостей были представители, скажем так, криминального мира?..
– Не совсем так. Здесь – другое. Если бы я сдал своих клиентов, кем бы я был в глазах других?..
– Других – им подобных?
– Не передёргивай, капитан. Это – другой мир, понимаешь?.. Со мной бы никто не имел дел после этого.
– Мир без чести и совести?..
– А в твоём, мусорском мире, много чести и совести?.. – усмехнувшись, Лапин бросил взгляд исподлобья. – Их нигде нет… понимаешь, капитан?.. Ни-где… Так что не надо меня «лечить». Таких лекарей, как ты, пруд пруди. А я сам свою жизнь строил, без чьей-то помощи. Ещё и другим помогал, по мере сил…
– И всё-таки… – Михаил решил прервать «адвокатскую» речь Леонида. – Кто, кроме «банкира» и «монаха» был в тот день в сауне?
– Мой очень хороший знакомый. Собственно, он и привёл тех двоих. Я не знал их до этого.
– О том, что случилось, сообщил тоже ваш знакомый?
– Он… сообщил, и – повязал меня навеки… Хотел я потом уже сознаться, да поздно было. Пошёл бы как соучастник, за сокрытие преступления.
– Где сейчас этот ваш знакомый?
– Здесь, в городе… Да мы давно не общаемся.
– Как вышел на вас Ковалёв? Откуда он узнал, что его невеста погибла в вашей сауне?
– А он не знал, что она погибла именно в сауне. Он так и думал, что она утопилась в реке… Он сказал, что получил в тот день записку, что его девушка – проститутка, и что он может в этом убедиться. Получил поздно, пока добрался… в общем, к тому времени, когда он приехал в сауну, девчонка уже была в реке… Застать он её не застал, но потом поверил, что она была там. Иначе, с чего ей топиться?
– Когда он пришёл к вам в первый раз?..
– Чуть больше года назад… – вспоминая это событие, Лапин нахмурился и ненадолго замолчал. – После освобождения он уезжал куда-то… это он сам сказал, но вскоре вернулся. Он поджидал меня у ночного клуба.
– Что конкретно он хотел от вас?
– Имена… Он хотел знать, с кем именно она была в тот день… Я тогда его послал подальше, сказал, что, если ещё раз заявится, посажу на второй срок… Но, видимо, годы на зоне не прошли для него даром. Вторая встреча состоялась здесь – у меня дома. Я уже развёлся со второй женой и жил один…
– Он был один?..
– Нет, их было двое. Второго я не знаю, он был в маске и молчал.
– Что они хотели? Снова – имена?
– Они хотели знать всю правду…
– И вы им всё рассказали?
– И ты бы рассказал, если бы на тебя две пушки наставили.
– А записку?.. Вы сами написали?
– Естественно… – Леонид хмыкнул. – Под диктовку… Он сразу сказал, что даст мне шанс… Мол, в сердце стрелять не будет, выживу – значит, мне повезло. Но, если проговорюсь, он доберётся до Кристины… Она уже была замужем, её муж очень известный продюсер, и о них часто пишут в жёлтой прессе. Публичные люди…
– Вы не подумали, что он блефует?
– У тебя дети есть?.. – Лапин снова бросил взгляд исподлобья.
– Пока нет…
– Вот когда будут, поймёшь.
– Вы могли обратиться в полицию.
– Мочало, мочало… начинай сначала… – Леонид Борисович устало вздохнул. – Я всё тебе сказал.
– Тогда последний вопрос… – Михаил ещё крепче сжал пальцы рук – косточки побелели от напряжения. – Когда вам пришлось выдать этих троих, вы знали, что их ждёт?
– Догадывался.
– И даже это не заставило вас прийти в полицию… вы ждали, когда Ковалёв уберёт последнего свидетеля, чтобы вздохнуть спокойно? Ведь из тех троих мстить вам будет уже некому… А Ковалёв подарил вам жизнь…
– Какая теперь разница.
– Если бы вы в своё время обо всём рассказали следствию, невиновный человек не получил бы срок. А всё равно ведь рассказать пришлось – ему самому. Результат: два трупа, плюс ваше собственное ранение, плюс грозящая вам статья, плюс грозящая опасность вашему бывшему знакомому.
– Если бы ты знал, капитан… сколько раз я сам об этом думал… так что, не надо на мою совесть давить. Она и так вся продавленная…
…Увидев Злату после этого тяжёлого разговора, Михаил испытал настоящее облегчение. Так было приятно видеть её милое, такое родное, обрамлённое светлыми завитушками лицо…
Несмотря на то, что Мише удалось, наконец, выяснить мотив серии преступлений, сведения, которые добыла ему Злата, тоже оказались не бесполезными. Ставить точку в деле расследования было очень рано – ну, если только запятую…
Судя по словам матери девушки, та была довольно скромной десятиклассницей. Училась хорошо, вела себя примерно, обыкновенная девушка из хорошей семьи. Правда, слишком доверчивая, даже наивная – мать рассказывала, что дочь ничего не стоило обмануть или ввести в заблуждение. Парень, с которым она встречалась – Игорь Ковалёв – был хоть и старше, но отличался порядочностью. Он часто приходил к ним в дом, и, вначале относившаяся к нему с недоверием, мама девушки вскоре изменила своё мнение. Она без опаски отпускала дочь в сопровождении Игоря – и на дискотеки, и в походы. По словам женщины, незадолго до смерти Иришку как будто подменили. Она постоянно плакала в уголке, ушла в себя, но никому ни в чём не признавалась. То, что произошло потом, стало шоком не только для родных, но и для всех, кто знал эту девочку. В виновность её жениха не верил никто – парень был слишком порядочным и влюблённым.
