Текст книги "Когда осенние печали. Часть 3 (СИ)"
Автор книги: Эвелина Пиженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)
***
…Весь полёт Виталий просидел с закрытыми глазами. Со стороны могло показаться, что он спит. Но уснуть так и не удалось. Мысли роем вились в голове, опережая одна другую. Всё, связанное с бизнесом сейчас ушло на задний план – кажется, впервые в жизни. Не волновали ни прибыль, ни организационные вопросы, ни проблемы с персоналом. Всё это казалось сейчас таким неважным, второстепенным… Хотелось просто – жить. Жить среди любящих людей, тех, кому безразличен твой социальный статус и финансовые возможности…
…Перебирая в памяти всё своё окружение, Виталий с горечью должен был признать, что такой бескорыстной любви он не видел уже давно. Очень давно… Слишком давно, чтобы помнить – что это такое вообще. Те, кто любили его бескорыстно, исчезли из его жизни… Одни ушли в мир иной… Других он вычеркнул сам. Он расставался с ними, сжигая все мосты, не оставляя ни единого шанса найти обратную дорогу.
Пожалуй, единственным человеком, с кем он не расстался окончательно, был Михаил. Миша, сын, хоть и не по крови…
Он правильно сделал, что решился на эту поездку. Ему просто необходимо увидеться с Мишкой. Пожать ему руку, почувствовать ответное рукопожатие… Наконец, обнять… Он редко обнимал его в детстве. А вот сейчас захотелось – до боли в суставах… до ломоты в костях…
Да, он должен увидеть Михаила. Хоть с опозданием, но благословить его на семейную жизнь… Так, как должен сделать любой отец. Миша не откажет ему в такой малости… И неизвестно, кому это нужно больше – самому Михаилу, или ему, Виталию…
Он должен сделать это, несмотря ни на что и ни на кого…
А ещё – он должен встретиться с Анной. Всё это время он наблюдал за её сыном… Находясь в палате клиники, он смотрел видеоролики, фотографии, стараясь найти в чертах Дмитрия свои собственные черты. Иногда ему казалось, что тот очень похож на Ивана Михайловича… Виталий ловил каждый жест парня, придирчиво изучал походку, манеру произносить слова… Как старатель вымывает золото из песка, так и он вымывал крупицы схожести между собой и Дмитрием. Чем дольше длился этот процесс, тем всё больше и больше Виталий убеждал себя в том, что Дима – его родной сын. Он не мог сразу заявить об этом. Во-первых, по телефону не скажешь, а все эти месяцы он был привязан к онкологическому центру. Во-вторых, сначала нужно было встретиться с Анной… увидеть Дмитрия воочию. Мясникову казалось, что хватит одного-единственного взгляда на «живого» Дмитрия Морозова, чтобы дать окончательный ответ: да, он – его родной сын… Может, это и будет лекарством для его души?..
…Автомобиль с личным водителем, принадлежащий местному филиалу их с Изабеллой холдинга был в полном его распоряжении, и, оформившись в люксе одного из лучших отелей, он вернулся в машину. Назвав водителю адрес, уставился в боковое стекло… Знакомые с детства улицы проплывали мимо, отзываясь в душе чем-то щемящим, до боли родным…
Мясников знал, что Миша живёт в той же квартире, в которой они когда-то жили с Сандрой… Квартира досталась ей после развода – так решил тогда сам Виталий. Он так же знал, что сама Сандра проживает по другому адресу, у своего гражданского мужа… Михаил не вдавался в подробности, а Виталий не расспрашивал. Просто знал: её здесь нет. Во всяком случае, в этот поздний час… Ну, а если окажется, что мать зашла в гости к сыну… Что ж. Машина будет ждать его сколько угодно… Хоть всю ночь, хоть несколько минут.
…Выйдя из автомобиля, Мясников сразу же поднял голову вверх – окна его бывшей квартиры светились довольно уютно… Значит, дома кто-то есть.
Он не стал говорить Михаилу о приезде, когда тот позвонил вчера сам – чтобы сообщить время и место регистрации… Виталий лишь поблагодарил и сказал неопределённое «посмотрим», хотя уже знал время и номер рейса. Ему хотелось, чтобы их встреча была неожиданной, не подготовленной заранее. Ему очень хотелось, чтобы кто-то в этом мире был рад ему искренне – просто так… Если это ещё возможно. Ну, а если нет… Что ж. Тогда у него не будет причин жалеть о том, что жизнь оказалась такой короткой…
До боли знакомые лестничные пролёты он преодолел с несколькими остановками – сказывалась болезнь. Он не сообщил о ней Михаилу, и сейчас тоже сомневался – стоит ли говорить… Когда оказался у знакомой двери, сердце гулко застучало… Казалось, что можно даже не жать на кнопку звонка…
– Здравствуйте… – в чуть приоткрывшуюся дверь выглянуло женское миловидное лицо в обрамлении золотисто-волнистых волос. Почти в ту же секунду раздавшийся позади неё собачий лай заставил женщину обернуться. – Берта, нельзя! Иди в комнату!
– Здравствуйте! – когда собачий лай утих, Виталию удалось ответить на приветствие. Хозяйка открыла дверь шире, и, обаятельно улыбнувшись, он сделал шаг вперёд. – Вы – Злата?
– Да… – та во все глаза смотрела на представительного, одетого в дорогое серое пальто мужчину с букетом роз в одной руке ,и коробкой торта – в другой. – Ой!.. Кажется, я вас тоже знаю…
Глава 26.
Михаил в этот вечер был на дежурстве, поэтому Злата оказалась дома одна, вернее, вдвоём с Бертой. Овчарка почему-то недовольно поглядывала на позднего гостя, но приказ хозяйки «не ворчать» выполнила, хотя и без особого удовольствия. Узнав, что сын появится лишь утром, или, что ещё вернее – только к завтрашнему обеду, Виталий собрался тут же вернуться в гостиницу, но Злата прочно встала в дверях.
– Да вы что, Виталий Иванович?! – она решительно закрыла дверь на ключ изнутри. – А что я скажу Мише?! Что я вот так отпустила вас ночью?!
– Да вы не беспокойтесь… – Виталий добродушно усмехнулся. – Я остановился в гостинице, тем более, в моём распоряжении служебная машина.
– А… – Злата осеклась. – Вы приехали по работе. А я подумала, что вы – к нам…
– К вам. Работа в этот раз – на самом последнем плане. Я приехал по личным делам, но самое главное – чтобы поздравить вас с Мишкой…
– Тогда – тем более... Проходите, сейчас я накормлю вас ужином, а спать ляжете в любой комнате. Я постелю вам, где захотите.
– Спасибо, Злата… – Мясников всё же взялся за верхнюю пуговицу. – На ужин я, пожалуй, останусь… Но потом вернусь в гостиницу.
…Виталий боялся встречи со своей бывшей квартирой. Много неприятных воспоминаний было связано с этим домом, когда-то считавшимся его семейным гнездом… Но сейчас, глядя на новую, очень приветливую хозяйку, он вдруг нутром ощутил совершенно другую атмосферу. То ли время притупило чувства, то ли, действительно, что-то изменилось… Так или иначе, сомнения оказались напрасными: квартира была прежней, но, в то же самое время, наполненной совершенно другой, более светлой аурой.
Виталий с интересом обходил все комнаты, в которых когда-то прошли его молодые годы: после московских апартаментов даже четырёхкомнатная квартира казалась маленькой и незатейливой. Воспоминания накатывали волнами… Обстановка частично поменялась – видимо, совсем недавно Михаил сделал ремонт: обои были свежими, а упакованные в новые пластиковые рамы окна уютно пропускали свет вечерних фонарей сквозь красивый тюль. Из прежней мебели он узнал стенку и спальный гарнитур. Всё остальное было новым – и угловой диван в гостиной, и набор шкафов в прихожей, и большая кровать с огромным шкафом-купе в Мишиной комнате. Кухня тоже отличалась современной новизной. В свой бывший кабинет Виталий зашёл в последнюю очередь… Здесь он жил несколько лет, отдалившись от Сандры на недосягаемое расстояние… Сейчас эта комната была практически пустой – судя по всему, её тоже совсем недавно отремонтировали и выкинули всю старую обстановку. Ему было неловко спрашивать, но, судя по весёлым, «сказочным» обоям, Миша со Златой могли планировать здесь детскую.
Во всём чувствовалась другая женская рука – не Сандры. Виталий вспомнил, как бывшая супруга откровенно скучала, не находя себе в их доме достойного занятия. Если бы не тёща, дом был бы похож на гостиницу – Вероника Семёновна изо всех сил поддерживала порядок и уют в квартире своей дочери.
…Ковры, некогда украшавшие стены, теперь перекочевали на пол… Ступив на жёлто-зелёную ворсистую поверхность, Виталий невольно замер. Что-то защемило в груди… Это была не привычная боль. Он никогда ещё не испытывал такого щемления. Оно было не физическим… Он вдруг подумал, что так ноет душа. Ковёр, лежащий сейчас под ногами, был подарен им с Сандрой его родителями. Когда Виталий уходил из семьи, он не стал мелочиться и забирать вещи, всё оставив здесь, в этой квартире, которая, кстати, изначально тоже принадлежала его матери.
…Он никогда не был скупым. Он легко расставался с малым – ради большего… Точно так же легко он расставался и с людьми – некогда любимыми, но которые, в силу каких-либо обстоятельств, вдруг становились препятствием на пути к его высшим целям.
Судя по всему, эта невысокая, хрупкая женщина, с которой Михаил решил связать свою жизнь, обладала твёрдым характером. Это сквозило и в манере речи – даже несмотря на очень приятный голос… Это чувствовалось и по взгляду – серьёзному и умному. Внешне Злата была очень миловидной, и её золотистые кудряшки никак не вязались в сознании Виталия с понятием «капитан полиции». Несмотря на твёрдость духа, Злата откровенно смущалась, угощая Мясникова ужином. Видимо, представив себе, чем питается персона такого ранга у себя дома, она довольно нерешительно выставила на стол всё, что было на плите и в холодильнике – картофельное пюре, жареную горбушу, любимые Мишкины голубцы, а так же салат из капусты с морковью, приправленный ароматным подсолнечным маслом…
– Нет-нет!.. – на её попытку выложить перед ним весь набор столовых приборов, Мясников шутливо махнул рукой. – Давайте лучше по-простому, вилка так вилка. Я и сам ножи не люблю
Ужинал Виталий с необыкновенным удовольствием. Всё было так просто… и так вкусно. В их с Изабеллой семье пища не отличалась разнообразием – утром каша, в обед, если хозяева находились дома, какой-нибудь лёгкий, модный супчик, на ужин – любимая запеканка Изабеллы, которая под старость начала проповедовать здоровый образ жизни, заключающийся в ограниченном питании… С приходом в их семью Ростислава в меню добавилось ещё несколько блюд, но Виталий не ел их принципиально. Он уже давно приноровился ужинать в ресторанах, пользуясь деловыми встречами, как поводом поесть вдоволь и чего хочется.
В такой простой, домашней обстановке он не ужинал уже очень давно… Злата, с которой он увиделся впервые, была на редкость гостеприимна. Не дожидаясь его расспросов, она всё рассказала о делах Михаила, но очень деликатно – не переходя ту грань, за которой оставались его сугубо личные проблемы, о которых поведать мог только он сам, и лишь по собственному желанию.
Миша позвонил чуть позже – Злата сообщила ему о приезде отца. Мясников с радостью для себя уловил в голосе сына нотки приятного удивления… Чувствовалось, что его визиту Миша был искренне рад.
После ужина Злата предложила посмотреть фотографии. Усевшись за компьютер, Виталий с интересом просматривал фотоальбом… Глядя на знакомые и незнакомые лица, пейзажи, он как будто проживал все эти пятнадцать лет, что не виделся с сыном. Здесь были фото Миши и Златы – на отдыхе, на работе… Вдвоём, по одиночке, с друзьями, сослуживцами… Были несколько фотографий с Вероникой Григорьевной и Александрой. В первый момент Мясников не узнал в располневшей женщине с одуловатым, землистого цвета лицом своей бывшей жены… Лишь приглядевшись, понял – это Сандра. Несмотря на прожитые вместе годы, в душе ничего не всколыхнулось… Спрашивать о том, как живёт сейчас его первая супруга, вовсе не хотелось, как и смотреть на её изменившийся до неузнаваемости облик. По нему и так было всё ясно…
– А это – чья свадьба?.. – Мясников торопливо развернул очередную фотографию на весь экран. Невеста в шикарном платье рядом с элегантно одетым женихом стояли в окружении родственников и друзей, среди которых были Михаил и Злата.
– Это же Артур, Мишин двоюродный брат… – Злата заглянула через плечо, затем присела рядом. – Он недавно женился.
– Брат… – с удивлением узнав в рослом молодом человеке одного из Таниных сыновей, Виталий глазами отыскал и второго – похожего на жениха как две капли воды. – Действительно, Артур… Значит рядом – Игорь. Я никогда их не различал…
– Ну, да… – судя по тону, Злата была немного смущена. Она знала историю Виталия и Олега с Татьяной, и теперь сомневалась, правильно ли поступила, что решила показать эти фотографии.
…Виталий не торопился закрывать снимок. Он внимательно разглядывал изображённых на нём людей… Олега он узнал сразу – тот сильно постарел и казался ещё бледнее, чем обычно. Впрочем, его персона почти не интересовала Мясникова. Он искал другое лицо…
Таня… Женщина, стоявшая рядом с молодожёнами, лишь отдалённо напоминала ту красавицу-Татьяну, которую он знал раньше. И дело было не в возрасте… Да, Таня уже не выглядела так молодо… Прикинув в уме, Виталий подумал, что ей сейчас около пятидесяти. Но не только морщинки, не только изменившаяся осанка напоминали о приближающемся полувековом рубеже. Весь облик Татьяны был полон какого-то печального умиротворения – такого не бывает у молодых женщин. Довольно скромная для такого торжественного дня причёска, минимум макияжа… Платье хоть и дорогое, вечернее, но строгое. Оно не подчёркивало формы, но Виталий был уверен – Таня всё ещё стройна… Он мог угадать эту стройность даже за ниспадающей, закрывающей все детали фигуры тканью. Уж он-то помнил её тело…
Впрочем, сейчас женские тела его вовсе не волновали. Гормональные препараты, которые приходилось принимать на протяжении всего этого времени, убили остатки и желаний, и возможностей. Оставалось только вспоминать… Вспоминать и бороться – за жизнь… Пусть такую, без земных утех и радостей, но всё же – жизнь.
– Ох, ты… – как будто вспомнив о чём-то, он взглянул на часы. – Совсем забыл про лекарство… Оно в гостинице, так что с вашего позволения придётся на сегодня откланяться.
– Ну, как же так… – Злата растерянно развела руками. – Может, у нас найдётся… Вы что принимаете?
– Нет, Златочка. Вряд ли в вашей аптечке найдётся моё лекарство.
– А, вдруг, есть? Или вот что… Скажите, как называется, а я сейчас сбегаю в аптеку, она в соседнем доме. Ну, в самом деле… Что же теперь, из-за лекарства ехать в гостиницу?! Да я куплю… – Желание Златы оставить его ночевать было не поддельным, и Мясников внезапно почувствовал непривычную резь в глазах. Он давно уже не испытывал такого искреннего участия от близких ему людей.
– Нет… – грустно усмехнувшись, он медленно покачал головой. – В свободной продаже такого препарата нет. Не беспокойтесь. А завтра мы снова увидимся.
…Незадолго до отъезда он вновь прошёл все обследования, результат должен был быть известен уже в ближайшие дни. От этого результата зависело дальнейшее лечение и – общий прогноз… В ожидании очередного «приговора» Виталий старался не думать о его серьёзности. Однако получалось это плохо. Мысли всё время сбивались на одну и ту же волну – сколько ему осталось… Думать об этом было страшно. Однако не думать он не мог.
***
Встреча с Михаилом состоялась уже ближе к обеду следующего дня. По дороге со службы Миша заехал в гостиницу к отцу, откуда вместе с ним отправился к себе домой. Сегодняшний день был для капитана Мясникова отсыпным, но ни о каком сне не могло быть и речи. Их разговор с Виталием был долгим и очень откровенным – и отец, и сын не могли бы припомнить такой беседы за всю свою жизнь. В душе Михаил был очень удивлён такой перемене, произошедшей с Мясниковым-старшим. Но ещё больше был удивлён сам Виталий… Он никогда ещё настолько не был близок с сыном, и теперь как будто впервые в жизни узнавал Михаила. Сын оказался радушным хозяином, в подробностях рассказывал о своей службе – кое-что Виталий уже знал от Златы, а кое-что слышал впервые. О себе Мясников-старший упомянул как-то вскользь, и то, когда Михаил поинтересовался его делами. Оказалось, что рассказывать ему особо не о чем. Вся его жизнь казалась сейчас Виталию какой-то заученной, монотонной, тусклой… лишённой искры. Да и не будешь, в конце концов, рассказывать о конкурентах, поставках, «высоких» встречах, об отношениях с Изабеллой и Ростиславом. Всё это было из другой, «не земной» жизни, говорить о которой здесь, в простой обстановке было как-то неуместно… На фоне его «деловых» новостей Мишкин рассказ, напротив, выглядел живым и интересным.
– Как у тебя со здоровьем?.. – бросив тревожный взгляд на отца, Михаил неожиданно переменил тему разговора. – Только честно. Злата сказала, что ты принимаешь какие-то редкие препараты…
– Ну, если честно, то… неважно… – Виталий решил больше ничего не скрывать. – Очень неважно, Миша.
О своей болезни он рассказал без большой охоты. Говорить о том, что жизнь может оборваться уже совсем скоро, было тяжело. Услышав о диагнозе отца, Михаил сразу изменился в лице.
– Слушай… ну, может, операция?.. – его участие было тоже таким искренним, что Виталий вот уже во второй раз за сутки едва сдержал слёзы. – Или ещё какой метод лечения – облучение, химиотерапия… Сейчас ведь много всяких методов… Как же так, отец?!
– Так вышло, Миша… – Мясников опустил голову и сцепил пальцы обеих рук в один кулак. – Методов много… да поздно я спохватился. Нет, шансы ещё есть… Но прогноз всё равно со знаком минус.
– Почему?
– Потому, что максимум, что мне могут пообещать – пять лет. И то…
– Может, дело в деньгах?
– Эх, Мишка… – Виталий тяжело усмехнулся. – Ты же знаешь, что для меня деньги – не проблема. Проблема в том, что не всё на них купить можно. Как оказалось… Кстати… – видимо, решив переменить тему, Виталий чуть распрямился на стуле и поднял на Михаила уже совершенно другой взгляд. – Я ведь не с пустыми руками к вам приехал. Хочу сделать вам со Златой подарок.
– Да ладно тебе… – Миша смущённо улыбнулся. – Не надо нам никаких подарков. У нас всё есть.
– Квартиру в Москве – хочешь?
– В Москве?! – брови изумлённо поползли вверх.
– Да, в Москве. С работой помогу… Будем чаще видеться…
– Спасибо, конечно… – Миша опустил взгляд на несколько секунд, затем снова вскинул его на отца. – Только у нас с жильём проблем нет. И эта квартира, и бабушкина… и у Златы собственная «однушка». С этим нам как-то повезло.
– Да при чём жильё?! Это же – Москва! Мишка, ты что, не понимаешь?!
– Понимаю… Только я отсюда никуда не поеду. Не обижайся, отец…
– А Злата?! Думаешь, она с тобой согласится?
– Думаю – да. Она знает, что я не могу бросить мать.
– Мать… – Мясников задумчиво забарабанил пальцами по столу. – Насколько я понимаю, она не одинока…
– Не в том дело. Есть некоторые нюансы…
– Она всё так же пьёт?
– Бывает… – Михаилу нелегко далось это признание, но он понимал, что промолчать или обмануть нет никакого смысла – Виталий приехал не на один день, и встреча с Александрой может произойти в любой момент. И не факт, что на тот момент мать окажется трезвой.
– Жаль… – отец низко опустил голову и медленно кивнул. – Мне, правда, жаль, Миша.
– Да нет… – Михаил тут же решил внести кое-какую ясность. – Она пьёт сейчас намного меньше… У неё не всё так плохо…
– Она замужем?
– Нет, живёт в гражданском браке… Вадим Петрович – мужик неплохой. Бывший научный сотрудник…
– Что – тоже?.. – Виталий сделал характерный жест, щёлкнув себя по шее.
– Тоже… Но у него всё серьёзнее. Мы с нашими ребятами его уже много раз кодировали, под капельницы клали… Не помогает. Максимум полгода держится, потом – всё… опять в крутое пике. Дети от него отказались, а мать возится…
– Скорее, возишься ты… – Виталий невольно усмехнулся.
– Да я-то что… – Михаил пожал плечами. – Мне нарколога организовать нет проблем. Мужика жалко… У него мозги редкие. Он же диссертацию так свою пропил… Писал несколько лет, а потом ушёл в очередной запой, и – за ящик коньяка все материалы отдал.
– Спасибо тебе, Мишка… – Виталий неожиданно вскинул на сына полный благодарности взгляд. – Спасибо.
– За что?..
– За то, что ты со мной вот так – откровенно… Я ж раньше думал, встретимся – ты мне и руки не подашь.
– Я – тебе?! Это почему?!
– Да как-то всё у меня с семьёй… не по-людски вышло… Ты меня осуждаешь, наверное, что я тогда – вот так… ушёл.
– Осуждать – значит судить. А я тебе не судья… Я вообще не судья… – Миша вдруг широко улыбнулся. – Я – мент!
***
Визит к Анне, который Виталий запланировал на этот день, пришлось отложить. Вернувшаяся со службы Злата застала отца и сына за разговорами, поэтому тут же отправилась готовить ужин. Решив, что навестит Анну завтра с утра, Мясников успокоился. Завтра – канун бракосочетания, и, несмотря на то, что торжество обещало быть скромным, у Михаила и Златы были неотложные хлопоты, поэтому сегодняшний вечер Виталий тоже провёл в квартире сына.
Понимая, что его присутствие на свадьбе будет довольно провокационным, он сразу предупредил, что в субботу у него срочные дела. Уговаривать Михаил не стал – он тоже понимал ситуацию. Договорившись, что встретятся завтра вечером, отец и сын попрощались – Виталий вновь уехал в гостиницу.
На следующее утро он уже собирался ехать в лицей, где работала Анна, но его остановил неожиданный звонок Михаила.
– Отец… Тут такое дело… – Миша говорил негромко и слегка виновато. – Я сказал бабушке, что ты здесь… Она очень просит увидеться.
– Вероника Григорьевна?! Ну, хорошо… – Виталий уже стоял одетым у двери, но снова вернулся в комнату и уселся в кресло. – А когда?
– Прямо сейчас… В её квартире. Ты подъедешь?
– Да… хорошо… Я подъеду.
Неожиданная встреча с бывшей тёщей да ещё в её доме всколыхнула не самые лучшие воспоминания. Всю дорогу Виталий ломал голову – зачем Веронике Григорьевне понадобилось видеть его, тем более – здесь? Решив, что услышит сейчас какие-нибудь жалобы на Александру, он нехотя взошёл на крыльцо и нажал кнопку домофона.
…Виталий уже давно не бывал в обычных городских домах и квартирах, а вот за эти дни сполна вспомнил своё «земное» прошлое…
– Виталик!.. – небольшого роста, худенькая пожилая женщина шагнула ему навстречу. Мясников с трудом узнал в ней свою бывшую тёщу: Вероника Григорьевна очень постарела, хотя была всё ещё красива – но уже старческой красотой.
Она была модно пострижена, одета в добротный костюм. Очень лёгкий макияж говорил о том, что женщина всё ещё следит за собой, и вообще – живёт не бедно.
Мясникову ничего не оставалось, как ответить на тёплые объятия своей бывшей тёщи.
– Олег сегодня целый день в суде… – Вероника Григорьевна говорила доверительным тоном, как будто сообщала большую тайну. – Я попросила Мишу, чтобы он привёз меня сюда… – запрокинув голову, она старательно вглядывалась в глаза Виталия. – Как хорошо, что я снова увидела тебя, Виталик!.. Я боялась, что уже не смогу тебе ничего сказать…
В первый момент Виталию показалось, что Вероника имеет в виду его болезнь и возможную скорую кончину. Но тёща вскоре рассеяла сомнения – она боялась не дожить до встречи сама.
– Ну, что вы, Вероника Григорьевна… – Мясников невесело усмехнулся. – Вам ещё жить да жить…
– Нет, Виталик… – усевшись напротив, тёща так и не сводила с него глаз. – Я чувствую… стала очень сильно болеть. А ты изменился… Ты не болеешь, Виталик?
– Кто же не болеет в моём возрасте? – он предпочёл обойтись без откровений. – А вот вы совсем не изменились!
– Ну, что ты… что ты… – в старческой улыбке не было ни тени кокетства. – Восьмой десяток… Да мне грех жаловаться… Живу, как у Бога за пазухой. Одно только гложет…
– Что же вас гложет, Вероника Григорьевна? – Виталий добродушно улыбнулся – тёща всегда была единственным человеком в этой семье, кто относился к нему с душевной теплотой.
– Виновата я перед тобой, Виталик… Одна только я и виновата…
– Да будет вам…
Исповедь Вероники Григорьевны была недлинной. Она без утайки рассказала Мясникову обо всех событиях, предшествовавших его женитьбе на Александре. Он слушал молча, без видимых эмоций. Написанная на лице усталость была неестественной для утреннего часа, поэтому со стороны могло показаться, что разговор его быстро утомил.
– Если бы я тогда не промолчала… – Вероника тяжело вздохнула, – Алю что винить… Она ещё глупая была. Ребёнок… А вот я могла расставить всё по местам, рассказать Семёну Ильичу… А я струсила. Алю пожалела… Получается, тебя в жертву принесла… Прости меня, Виталик.
– Будет вам, Вероника Григорьевна… – он поднял на тёщу тяжёлый взгляд. – Всё давно в прошлом.
– Если бы ты знал, как я мечтала встретиться… Эта вина моя жить мне не даёт. Всё наперекосяк – и у Али, и у тебя… да и у Олега…
Мясников понял, что имела в виду Вероника Григорьевна, упоминая своего сына. Конечно, не живи он тогда с Сандрой, не познакомился бы с Татьяной… Не закрутился бы у них роман. Он и сейчас не знал, как закончилось всё для Тани… Слишком мстительным был его бывший партнёр Олег Дзюба… Вряд ли он простил до конца свою жену.
– Живите спокойно, Вероника Григорьевна… – он произнёс эти слова, едва разжимая губы, глядя куда-то вниз. – Если есть Бог на свете, то он всех нас простит.
– Без покаяния не простит… – женщина неожиданно всхлипнула и, вытащив носовой платок из кармана, вытерла глаза.
– Как Таня? – Виталий задал этот вопрос неожиданно, видимо, он не считал его не деликатным.
– Таня хорошо… – Вероника с готовностью кивнула. – Олежек тогда её нашёл… Она в монастырь хотела уйти. Но он нашёл, привёз домой. Сначала тяжело всё у них было… Но потом как-то образовалось. Мальчик у них ещё родился, сейчас ему уже десять лет. Недавно Артурчика женили… Всё слава Богу…
– Ну, да… – Мясников как-то недобро усмехнулся про себя. – Всё слава Богу…
– Ну, а ты-то как, Виталик?.. – бывшая тёща подняла на него участливый взгляд. – У тебя-то всё хорошо?
– И у меня всё слава Богу.
– И хорошо… – Вероника Григорьевна снова вздохнула – теперь уже с облегчением. – Вот и повинилась я… Теперь можно и умереть с лёгкой душой…
***
Осадок, оставшийся после разговора с бывшей тёщей, был слишком тяжёлым, чтобы сразу решать какие-то другие проблемы. Виталий и раньше знал, что в своё время стал жертвой какой-то нечестной игры… Но подробности стали известны только сегодня… Только сегодня, наконец, сложился пазл, который не давал ему покоя долгие годы.
Несмотря на слабость, уже давно забытая злость накатывала волнами… Нужно было немного отдохнуть, и Мясников решил вернуться в гостиницу.
– Виталий Иванович, это Корсаков… – узнав по голосу своего онколога, Виталий внутренне напрягся. Просто так врач не стал бы звонить – значит, есть какие-то новости.
– Слушаю вас…
– Пришли результаты последней гистологии. Вам нужно подъехать ко мне в клинику, и как можно скорее.
– Всё так плохо? – что-то холодное, липкое прокатилось по организму – сверху вниз.
– Не в том дело… Это не телефонный разговор. Когда вас ждать?
– Я не в Москве… – Виталий лихорадочно соображал, когда лучше вылететь и как закончить срочные дела. – У меня есть ещё двое суток в запасе?
– У вас есть больше. Но я жду вас не позже понедельника.
Часы показывали начало третьего, когда он вновь вызвал машину. Усевшись в салон, назвал водителю адрес гуманитарного лицея, затем, откинувшись на подголовник, устало прикрыл глаза. Он не знал, на месте ли Анна, но решил понадеяться на удачу.
…Он пытался забыть о своей болезни, но она не забыла о нём… Времени оставалось слишком мало, и никто не знал, что ожидало его в скором будущем.
– Я бы хотел видеть Анну Сергеевну… – войдя в приёмную директора лицея, Виталий с ходу обратился к секретарше. – Она у себя?
– Да… – девушка посмотрела на него с нескрываемым интересом. – А вы по какому вопросу? Вы – родитель? Она вам сама назначила?
– Нет, я не родитель… Но мне нужно её увидеть, это срочно.
– Как вас представить?
– Мясников.
– А… должность?.. Вы же по учебному вопросу?
– Просто – без должности. Она знает, кто я.
– Хорошо, я сейчас спрошу… – девушка выпорхнула из-за своего стола и, стуча каблучками, прошла в кабинет директора. Выйдя через минуту, кивнула на дверь. – Проходите. Анна Сергеевна вас ждёт.
Глава 27.
Когда Анне доложили, что в приёмной её дожидается Мясников, она совершенно спокойно велела пригласить его в свой кабинет: за последнее время эта фамилия стала для неё привычной и вопросов не вызывала.
Сказать, что Анна окончательно смирилась с фактом наличия у супруга внебрачного сына, значило бы покривить душой, чаши весов которой то и дело перевешивали одна другую. Однако за последние несколько месяцев она почти сжилась с этой мыслью, тем более, что произошедшие события требовали определённого – крайне уважительного – отношения к Михаилу.
За время пребывания супруга в новом качестве Анна не могла упрекнуть его в излишне повышенном внимании к новоиспечённому сыну. Декабрьский визит так и остался единственным. Из рассказа Саши Анна знала, что он виделся с Сандрой, но совсем недолго и ни о чём с ней не разговаривал. Она чувствовала, что мужу неприятно говорить об этой встрече, поэтому с расспросами не лезла, проявляя присущую ей деликатность.
Михаил тоже не докучал Морозовым. Они несколько раз перезванивались с Александром – поздравляли друг друга с новогодними праздниками, а перед Рождеством Миша и Злата приезжали в гости к Дмитрию. Это был дневной визит – вечером молодые Морозовы давали очередной концерт. Гости одарили всех рождественскими подарками – особенно радовались маленькая Анюта и Валерик, которым достались говорящая кукла и большой самосвал, в который можно было загружать мелкие игрушки, а потом сваливать их где-нибудь у взрослых под ногами. Впервые увидев детей Морозовых, Злата почти не сводила глаз с Анечки – это заметили абсолютно все. Она так и норовила взять её на руки, чему Анюта сопротивлялась не очень долго – к удивлению родителей, которые в один голос утверждали, что к чужим их дочь не идёт. Когда Злате под весёлым давлением пришлось «признаться», что у них с Мишей тоже будет девочка, Анна почувствовала, как внутри всё сжимается в холодный комок… Осознать, что ещё не рождённый ребёнок – родной Сашин внук, оказалось нелегко. Однако она старалась не выдавать своего состояния. В конце концов, у Анечки и Валерика должна была появиться двоюродная сестра, а это вовсе не плохо. Ничем не хуже, чем неродной брат от Наташиной сводной сестры.
Заметив, как непринуждённо общаются между собой Дима и Миша, Анна почувствовала новый прилив – уже материнской ревности, но в очередной раз смогла справиться с собой. Гости вели себя ненавязчиво, да и Саша оставался обычным – играл с внуками, шутил с Димой, а вернувшись домой, как всегда обнимал её и называл «своей Анюткой». Несмотря ни на что, Анна была вынуждена признать, что праздник получился по-семейному тёплым и душевным.
