Текст книги "Когда осенние печали. Часть 3 (СИ)"
Автор книги: Эвелина Пиженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)
Но Анна Сергеевна была другого мнения. Имя и фамилия следователя насторожили ещё больше… Теперь она почти не сомневалась, что Мясников М.В. – не кто иной, как сын Виталия Мясникова… Ведь у него «то самое» отчество… Судя по возрасту, его матерью могла быть только Александра… Аля… или Сандра – как та называла сама себя… Профессия её отца только подтверждала предположение – внук пошёл по стопам деда.
Разрушительный механизм тревожных подозрений был запущен, и Анна Сергеевна вконец замучила себя разного рода догадками и версиями. Если бы она услышала подобную историю о ком-то другом, то с лёгкостью бы разбила в пух и прах чужие сомнения… Но сейчас сомнения были свои – собственные… и причин для них скопилось предостаточно…
Во всяком случае, они так и роились в её воображении…
– Анна Сергеевна! – в один из вечеров Наташа вихрем ворвалась в квартиру свекрови. – Банкетный зал под вопросом! Элеонора звонила, срочно нужен список гостей!
– Гостей?.. – Анна хлопотала у плиты и, услышав слова невестки, растерянно присела на стул. – Да я… как-то ещё не составила…
– Мы же договаривались… – Наташа смотрела на неё с лёгкой укоризной. – Вы забыли?..
– Если честно… – Анна Сергеевна подняла на неё виноватый взгляд. – То – забыла… Наташ, прости меня… Сейчас… только курицу замариную… Хорошо?..
– Элеонора меня убьёт… Она спрашивала ещё днём, в студии… но я сама забыла вам позвонить… – нахмурившись, Наташа решительно шагнула к столу. – Давайте мне курицу, а сами составляйте список… Александра Ивановича позвать?
– Нет, с курицей закончу я… – свекровь выставила вперёд ладонь, как бы упреждая Наташин порыв. – Уже недолго… А Элеонора… она всего лишь ваш концертный директор, так что убивать вас ей нет никакой экономической выгоды…
– Вот именно – директор. При чём, с большой буквы… – рассмеявшись, невестка так же стремительно направилась к выходу, у дверей обернулась. – Тогда я пошла за Александром Ивановичем. Будем вместе список составлять!
Проводив взглядом Наталью, Анна ещё несколько секунд помедлила, потом снова поднялась, взяла в руку щепоть душистой приправы и принялась натирать розоватую поверхность тушки цыплёнка.
…Действительно… Как она могла забыть?! Уже меньше, чем через месяц – их с Сашей юбилей… Тридцать лет совместной жизни. Разговоры о нём идут уже с конца лета – Наташа написала сценарий, Дима сочинил для родителей песню, внуки тоже готовят поздравления… Конечно, все подробности праздника хранятся в глубочайшем «секрете» от виновников торжества… Но разве можно что-то утаить в их семье, когда на подготовку брошены силы всего творческого коллектива Дмитрия? Ребята, которых Анна и Александр знают уже много лет, с энтузиазмом разучивают поздравительные номера, художники рисуют плакаты… режиссёр уже ставит театральное действо и даже снят видеоролик, а Валерик нет-нет да и проговорится бабушке, что он видел на сцене творческого центра, куда часто его берут родители.
Самой Анне поручено только составить список гостей… и сделать это она должна была ко вчерашнему дню. А – вот… совершенно забыла. Да и не хотела она такого пышного торжества… В крайнем случае рассчитывала на ужин в ресторане, в узком семейном кругу.
Но дети всё решили по-своему…
– Ну, что, готово?.. – появившийся через полчаса в квартире родителей Дмитрий выжидательно застыл в дверях кухни. – Элеонора мне весь телефон оборвала. Ждёт список…
– Дима, а зачем ей список?.. – Анна оторвала взгляд от листа бумаги, на котором Наташа под её диктовку выписывала фамилии предполагаемых гостей. – Ей же главное – количество?
– Это секрет, – Димка поднял вверх указательный палец. – И разглашению не подлежит.
– Нам с папой как-то неловко… Не серебряная же свадьба…
– Вот именно – не серебряная… А – жемчужная! – Наташка бросила многозначительный взгляд на свёкра – видимо, поняв её какой-то определённый намёк, тот в знак согласия весело зажмурил и тут же открыл глаза. – Одно название чего стоит! Не то, что у нас с Димкой была – деревянная…
Этим летом, почти сразу после пятилетия сына, Дмитрий и Наталья отпраздновали свой первый семейный юбилей – пять лет совместной жизни, в простонародье называемое «деревянной свадьбой», и до сих пор вспоминали это весёлое событие и такие же весёлые подарки, полученные от музыкантов их группы – деревянные ложки, молоточки, множество скалок и даже одно коромысло. Уж где его раздобыли парни, осталось тайной за семью печатями, но Сашка Говоров торжественно клялся Наташе, что коромысло не украдено из какого-либо музея, а добыто относительно честным путём.
– А мне ваша деревянная очень понравилась, молодцы ребята, настоящее шоу устроили, – Александр тоже, видимо, вспомнил летнее событие и расплылся в улыбке. – Мне вообще ваша свадьба очень нравится, независимо от названия!
– Да уж, совпало… – сын шутливо почесал макушку. – Но мы не нарочно… Так получилось…
По независящим ни от кого причинам свадьба Дмитрия и Натальи пришлась в аккурат на день рождения Морозова-старшего. Тогда, после рождения Валерки, Наташа надолго попала в больницу. Её выписали, когда малышу был уже почти месяц. Всё это время с ним была Анна – благодарность к свекрови навсегда поселилась в Наташкиной душе, несмотря на то, что та всё ещё была против их с Димкой союза… На следующий день после выписки Наташа поехала с сыном в ЗАГС – подавать документы на регистрацию ребёнка… но, узнав, что Валерку запишут пока на её фамилию, в отчаянии позвонила Диме… Всё произошло в течение каких-то двух часов – примчавшись к ней, молодой отец вынес решение: сначала регистрация брака, а уже потом – сына, на фамилию Морозов. Чмокающий пустышкой аргумент подействовал на работников ЗАГСа убедительно: уже через два часа молоые получили свидетельство о браке и под аплодисменты собравшихся к этому времени друзей отправились праздновать неожиданное событие, сдав мирно спящего Валерку бабушке с дедушкой…
Увидев счастливое лицо сына, Анна окончательно смирилась с его выбором, а именинник Александр быт откровенно рад такому «подарку» – не в пример супруге, он сразу по-отечески полюбил Наташу и всегда был на её стороне.
– Господи… – Анна покачала головой, – Сплошные события на год вперёд… Пять лет Валере в июне, в июле – ваша годовщина… сейчас, в ноябре – наша… в декабре – Наташе двадцать пять… в марте – мне пятьдесят… в августе – Диме тридцать… – она подняла на сына грустный и ласковый взгляд. – Не могу поверить, что тебе уже скоро – тридцать…
– Ещё не скоро, мам, – тот успокаивающе махнул рукой. – до августа далеко, почти десять месяцев… О… телефон… – услышав сигнал, он вытащил из кармана брюк телефон, посмотрел на дисплей. – Элеонора… – нажал клавишу ответа, – Элеонора, я перезвоню минут через двадцать… – отключившись, кивнул жене. – Наташ, ну, что там, всех записали?..
– Сейчас, Дим… – Наташа посмотрела на Анну и Александра. – Вроде бы всех вспомнили? Никого не забыли?
– Кажется, всех, – Анна удовлетворённо кивнула.
– А мне кажется – нет… Ребята… – Александр обвёл взглядом всех присутствующих, потом остановился на Анне. – Аня… я понимаю, что, может, вы будете против… Но… я хочу пригласить Лёньку… Всё же он был у нас свидетелем.
– Лёню?.. – при имени Лапина Анна невольно покраснела. Чувствуя это, нарочно открыла духовку и начала поливать соком шкворчащую курицу. – Я не знаю, Саш… Мы же приглашаем Милу… Как оно будет выглядеть?..
– А мне кажется, ничего страшного не произойдёт. Они же иногда общаются – когда Кристина приезжает?..
– Не знаю… Мне кажется, ему сейчас вообще не до торжеств…
– Тем более, – Морозов развёл руками. – Пусть развеется! Как говорится, кто старое помянет… Димка, а ты как думаешь?
– Ваш юбилей – ваши гости… – Дима неопределённо пожал плечами.
– Наташенька, а ты? – свёкор посмотрел на невестку.
– Так Дима уже сказал. А я – как Дима…
– Ань… ну, за тобой последнее слово…
– Решай ты…
Сказать, что Анна была не в восторге от предложения супруга, значило не сказать ничего. Присутствие её пусть и бывшего, но всё же любовника на свадебном юбилее казалось ей сейчас чуть ли не кощунством. К тому же, конфликт с Леонидом, разгоревшийся около пяти лет назад, окончательно поставил точку в дружеских отношениях семей Лапиных и Морозовых.
Тогда Лапин несправедливо обошёлся с Димкой, заставив выплачивать ему стоимость разбитой аппаратуры, хотя сам Дима не имел к этому никакого отношения – погром в студии устроила Кристина. Она никак не могла простить Дмитрию его женитьбу на Наташе, и всеми способами пыталась заполучить парня обратно… Когда, наконец, поняла, что вернуть прежние отношения невозможно, решила подставить… Студия и вся разбитая аппаратура принадлежали её отцу. Не разобравшись, Лапин повесил огромную сумму на младшего Морозова, хотя его непричастность была очевидной… Кристину Димка не выдал – из врождённого благородства… деньги, заработанные им и Наташей за новогодние выступления, пошли на уплату долга, хотя были обещаны на операцию Наташиному отцу…
Когда всё выяснилось, и Анна, и Александр перестали общаться с Лапиным. Деньги Диме он, в конце концов, вернул – но не потому, что раскаялся в своём несправедливом поступке. Это был акт благодарности: вскоре после инцидента со студией Дима спас Кристину от верной гибели – горел ночной клуб, а девушка находилась в кабинете отца, закрытая им на ключ. Сам теряя сознание, Дмитрий кинулся в полностью задымлённое помещение и вытащил Кристину на улицу – к Леониду, который уже не верил в спасение дочери.
Их дороги тогда разошлись надолго – вплоть до того дня, когда Лапин прострелил себе лёгкое. Морозовы не смогли не навестить больного… Их отношения не наладились, но теперь они изредка перезванивались. Вернее, звонил Александр. Их разговоры с Леонидом были недолгими, скорее – дежурными, и Анна замечала, что отходчивый Саша уже сам чувствует неловкость, будто разрыв произошёл именно по его вине.
Сама она не испытывала потребности в общении с Лапиным – как любовник он давно её не интересовал, а как друг умер в тот момент, когда обидел её сына.
…Собственно, у каждого из членов семьи Морозовых была своя, личная причина не желать видеть воочию Леонида Борисовича на семейном торжестве… В своё время он нешуточно приложил руку к тому, чтобы Дмитрий и Наталья разорвали свои отношения. На кону стояло счастье и здоровье его дочери… А ради Кристины он был готов на многое, если не на всё… И, кто знает, если бы не счастливая случайность, был бы сейчас у Валерки папа… а у самой Наташи – любимый и любящий муж и младшая Анечка.
Впрочем, доброе Наташкино сердце уже давно не помнило зла… Счастливое супружество, рождение детей, творческая жизнь настолько увлекли их с Дмитрием, что напрочь перечеркнули все прошлые чёрные дни…
Она абсолютно равнодушно занесла в список фамилию Леонида Лапина и снова подняла глаза на свекровь.
– Ещё кто-то будет?
– Больше – никого… – немного подумав, Анна кивнула невестке.
– И что там у нас получается? – Дима через плечо жены заглянул в список. – Сколько человек?
– Чисто гостей – тридцать… а с нашими – пятьдесят.
– Господи, Дима! – Анна всплеснула руками. – Вы что там удумали?! Всю труппу задействовали?!
– Мама, не волнуйся, – сын рассмеялся. – Это уже наши с Наташкой проблемы!
– Да не нужно было такого размаха… – Анна Сергеевна бросила на супруга просящий взгляд. – Саш, ну, хоть ты им скажи! Ну, что мы – английские монархи?! Посидели бы тихо, спокойно, по семейному… Мы, Дима с Наташей, Валерий со Светой, Алиса с Пашей… ну, и всё… Никто бы не суетился… А теперь вся Димкина студия ради нас старается.
– Профессия у нас такая, – Дима развёл руками, – праздничная! Так что принимайте как должное!
– А я – за размах! – Александр шутливо приобнял супругу. – Я же на тебе женился, а не на какой-то там английской королеве!
– И я – за размах, – подойдя сзади к родителям, Дмитрий наклонился и тоже обнял их обоих. – Это же и для меня самый знаменательный день!
– Почему это? – отец удивлённо обернулся. – Ну, понятно, что знаменательный… но самый знаменательный-то – почему?
– Потому, что прослеживается целая цепочка событий, – Димка снова поднял вверх указательный палец. – Между десятым ноября и десятым августа – ровно девять месяцев. Включаем логику…
– Ну, Дима… – пряча улыбку, Анна укоризненно прицокнула языком. – Это нетактично…
– А что я такого сказал?! – сын весело приподнял брови. – У меня, между прочим, тоже дети есть…
– Вот лучше пойди, посмотри, чем они там в детской занимаются, а то притихли как-то подозрительно.
***
Чем больше приближался юбилей, тем больше сомневалась Анна Сергеевна в правильности своего решения… Ещё в тот вечер, когда они составляли список гостей, ей хотелось попросить Наташу, чтобы она вычеркнула оттуда Леонида. Делать это при муже не хотелось, и Анна уже чуть было не собралась отозвать невестку в другую комнату, но вдруг передумала… За исключением её отношений с Лапиным, между ней и Сашей никогда не было никаких хитростей, и поступить так значило бы обмануть супруга… Ведь он будет думать, что пригласил своего товарища… А товарищ и понятия не будет иметь, что о нём кто-то позаботился.
Это было бы, действительно, некрасиво… Отказавшись от этой мысли, Анна тем не менее, не могла представить себе Лапина на этом торжестве. В последнее время она более трепетно относилась к мужу, уделяя ему кроме привычной заботы о его здоровье и внешнем виде и другое – личное – внимание… Александр удивлялся переменам, произошедшим с его довольно строгой и сдержанной супругой, но, видимо, списывал их на возрастные изменения, происходящие в женском организме и на приближающийся юбилей.
Саша ей теперь казался особенно близким и родным… Анна как будто впервые увидела его другими глазами – глазами любящей женщины и искренне удивлялась, как она раньше не замечала, что он привлекателен как мужчина – даже в свои пятьдесят один год Александр был моложав и подтянут, без «традиционного» мужского живота, с прямой походкой, и без единого седого волоса… А эта его открытая улыбка… Всё это она видела на протяжении многих лет, но… как-то не замечала…
А ведь он все эти годы был замечательным мужем… Если бы Анне пришлось напрячь всю свою память, она бы не нашла в ней ни одного повода усомниться в верности супруга. Она не вспомнила бы ни единого грубого слова в свой адрес, ни единого упрёка, ни намёка на малейшее недовольство… Всё это воспринималось ей как должное, и лишь иногда, слушая своих коллег, жалующихся на измены и пьяные скандалы супругов, Анна с облегчением думала, что все эти ужасы семейной жизни обошли её стороной.
…Сейчас она всё воспринимала по-другому. Присутствие бывшего любовника на их с Сашей юбилее показалось Анне оскорблением чувств… Но не её, а – Александра. Она попробовала представить, как Лапин будет поздравлять их – говорить какие-то слова, пожелания… Саша будет улыбаться, принимать всё за чистую монету… Он будет благодарить Леонида, они обязательно обнимутся – все трое, и даже выпьют за дружбу и семейное счастье…
Из них троих только Саша не будет знать цены этим словам и объятиям…
…Нет. Этого она допустить не должна. Она виновата перед мужем… Но сейчас, ради уважения к нему, она не позволит ни единой неискренней улыбки, ни единого неискреннего тоста, ни единого неискреннего рукопожатия.
Она ещё какое-то время колебалась… чувство неловкости перед Лапиным нет-нет да и возникало в её мятущейся душе… Но примерно за неделю до торжества она решительно взяла в руки телефон. Ей показалось по голосу, что Леонид чем-то очень озабочен. Он сказал, что не может долго говорить, и, если у неё важное дело, то им лучше встретиться. Он был у себя в ресторане, и, рассудив, что не стоит откладывать разговор, Анна заявила, что приедет прямо туда.
Она снова ушла посреди рабочего дня, придумав себе какую-то дежурную причину… Это должен быть последний раз, когда она вот так покидает лицей… Это вообще должна быть последняя встреча с Леонидом… У них с Сашей, действительно, другая жизнь и другой путь.
…Это было всё, что осталось от его некогда серьёзного бизнеса… Ресторан, с которого начинал бизнесмен Леонид Лапин, оказался последним объектом, приносящим ему доход – все свои ночные клубы и развлекательные центры он несколько лет назад по довольно смутным причинам переписал на свою вторую супругу… вскоре покинувшую и его, и пределы города.
Ни Анна, ни Александр теперь не знали подробностей жизни Леонида, и могли судить обо всех переменах лишь со слов каких-то общих и очень дальних знакомых – сам Лапин предпочитал молчать, а Саша не имел привычки лезть в душу… да и трудно было сделать это во время редких и коротких телефонных разговоров.
…Он встретил Анну на улице – выйдя из машины, она прошла к заднему крыльцу. Открыв перед ней дверь, он проводил её в свой кабинет.
– Ты уже не боишься встречаться со мной в людных местах? – пригласив присесть, он как-то мрачно усмехнулся. Анна тут же отметила, что со времени их последней встречи Лапин ещё больше осунулся и, кажется, похудел.
– Я сама скажу Саше, что была у тебя, – Анна постаралась придать голосу как можно больше достоинства.
– А причину… причину тоже скажешь?
– Лёня… – сделав вид, что не расслышала его вопроса, Анна собралась с духом и подняла на него взгляд. – Ты-ы… получил приглашение?
– На ваш юбилей? Да, получил… спасибо.
– Ты собираешься приходить? – она смотрела не отрываясь ему в глаза, как будто пытаясь прочитать в них ответ.
– Я почему-то так и подумал.
– Что?
– Ты могла бы сказать об этом по телефону.
– О чём? – она прекрасно поняла, что он имел в виду… но откуда-то взявшееся чувство неловкости вновь охладило её решимость, с которой она ехала сюда.
– К чему это, Аня? – Лапин усмехнулся. – Ты не хочешь, чтобы я появлялся у вас на юбилее… ты даже приехала ко мне посреди белого дня, хотя могла сказать и по телефону – Лёня, я не хочу, чтобы ты своим присутствием осквернил торжество нашей взаимной и верной любви с Сашей… ты же хотела сказать именно это?..
– Не совсем… – от его тона она неожиданно растерялась, но тут же взяла себя в руки. – Ты угадал, но… лишь отчасти.
– Интересно… в чём я ошибся?.. – заложив ногу на ногу, Лапин сцепил пальцы рук и откинулся на спинку кресла. – Ну, в том, что ваша любовь все эти годы была взаимной и верной, сомнений быть не может… Тогда – что?..
– Да, я… я не хочу, чтобы ты приходил… но…
– Ну, что ты, Аня… говори смелее… всего и делов, как говорит молодёжь… – перебив её на слове, он наклонил голову и чуть прищурил взгляд.
– …но это не ради меня… – несмотря на его обескураживающий тон, Анне удалось сохранить невозмутимость. – Я всё помню… Ты можешь сколько угодно уличать меня в лицемерии. Да, я пришла просить тебя не приходить на наш юбилей. Но не ради себя, а ради Саши. Он этого не заслужил.
– Не заслужил – чего? Моего присутствия?..
– Ты ведь всё понимаешь, Лёнь…
– Успокойся, Аня… – его взгляд стал жёстким. – Приходить я не собирался. У меня на этот день другие планы.
– Спасибо… – она всё же опустила взгляд. – Спасибо, что ты меня понял…
– А насчёт лицемерия… лицемерие, Аня, не перестанет быть лицемерием, даже если я исчезну с этой планеты.
– Это всё дети придумали с юбилеем… – она всё же смутилась от его последних слов и заговорила тихо, глядя куда-то вниз. – Я была против… но они всё уже подготовили… приглашения тоже они рассылали, по списку.
– Ты могла бы меня в этот список не включать, – Лапин усмехнулся уголком губ. – В крайнем случае – вычеркнуть. Меня всё равно уже вычеркнули из всех списков…
– Это Саша… он до сих пор хорошо к тебе относится. Переживает…
– Хороший у тебя Саша…
– Кстати… – чтобы заглушить неловкость, Анна решила переменить тему. – Как следствие? Ещё не закончилось?
– Не закончилось… – Леонид недовольно поджал губы. – Не знаю, чего этот следак ко мне прицепился… я уже и забывать стал… а он всё ворошит и ворошит…
– Сашу недавно вызывали…
– Знаю, он мне звонил. Ерунда какая-то. Алло… – услышав сигнал телефона, Лапин взял его со стола и поднёс к уху. – Да… Во сколько?.. Хорошо… В восемнадцать буду у банка…
…Попрощавшись у входа, куда её проводил Лапин, Анна уже собиралась выйти на улицу, когда он снова её окликнул.
– Аня!.. – он смотрел как-то странно, как будто хотел запомнить её лицо. – А Сашке скажи, что я сам тебе позвонил… скажи, что извиняюсь… прийти не могу… ну, в общем, придумай что-нибудь… соври ему… в последний раз.
Глава 6.
Уже подъезжая к стоянке, Михаил краем глаза отметил знакомую тёмно-синюю «Корсу», стоявшую в середине ряда автомобилей. Это могло означать только одно: сегодня Злата раньше него приехала на службу. Припарковавшись с краю, он вышел из машины и щёлкнул замком – фары вспыхнули на прощание и тут же потухли. Иди, хозяин… неси свою службу на благо спокойствия гражданского населения…
Если честно, то на службу он шёл сегодня с одной мыслью – увидеть Злату… Все нераскрытые преступления меркли перед её отсутствием в его личной жизни – вот уже третью ночь подряд. К нерешённым следственным логическим задачам прибавилась ещё одна: выяснить причину, по которой Злата упорно избегает его общества… не едет к нему домой, не возится на его кухне, не играет с Бертой… В конце концов, не целует его и не будит среди ночи, чтобы поделиться с внезапно осенившей её догадкой… На все вопросы отвечает односложно: «Я устала. Хочу побыть одна…»
Но ему-то вовсе не хочется быть одному! И, если первый вечер он «скоротал» на адресе у потерпевшего – чем Злата и воспользовалась, улизнув к себе, то два последующих откровенно скучал. Правда, позавчера к нему заезжал один из двоюродных братьев, и время пролетело быстрее, но вот вчера… Предпринятая вчера попытка поехать к Злате самому закончилась неудачно – отдав Берту, она буквально выставила Мишу за порог. На телефонный звонок ответила, что хочет спать и не откроет, а потом и вовсе перестала отвечать, и Мишка подумал, что она поставила блокировку на его номер – вопреки всем инструкциям.
Домой он возвращался, чувствуя, как в голове возникает огромный, жирный знак вопроса… За все годы их отношений такое было впервые, и Миша терялся в догадках. Нет, Злата и раньше не всегда оставалась у него ночевать, но в последнее время это происходило всё реже и реже, при чём, по вполне объективным причинам. Впрочем, времени строить догадки не было, дело банкира так и висело над душой нераскрытым чемоданом. Следствие явно зашло в тупик, и такие вот «женские штучки» на ровном месте оптимизма не добавляли.
– Привет, – стремительно войдя в кабинет, он на ходу расстегнул тёплую куртку и, повесив её на вешалку, тут же уселся напротив Златы. – Ну, рассказывай, что случилось.
– Всё нормально, Миш… – едва улыбнувшись уголком губ, девушка бросила на него мимолётный взгляд и снова уткнулась в документы. – да… извини… Привет.
– Зла-а-ат… – он накрыл ладонью её руку и слегка сжал. – Ну, что произошло?
– Ничего не произошло. Просто я хочу взять тайм-аут.
– Почему?! – он смотрел с искренним удивлением. – Ты хоть объясни… И, вообще… я соскучился.
– Миш… – услышав его последние слова, Злата изменилась в лице – было заметно, что ей трудно продолжать разговор. – Давай, пока не будем развивать эту тему… Просто прими как факт. И, вообще… – она подняла на него вымученный взгляд, – Ты не забыл, что у нас дело висит нераскрытое? Тут землю копытом рыть надо, а не личные проблемы обсуждать. Тем более, ты – старший.
– Не забыл… – заметив, что она хочет встать, Михаил ещё крепче сжал женскую ладонь. – Но вечером-то поговорим? Это я тебя как старший по званию спрашиваю.
– До вечера ещё дожить надо… – Злата решительно выдернула руку и, поднявшись, направилась к двери. – Пошли, нас шеф вызывает. Уже дважды звонил.
Визит к шефу, как назвала Злата подполковника полиции Кравчука, носил обычный, дежурный характер. Но Михаил сразу предположил, что «тема» сегодняшнего совещания будет вовсе не дежурной, и не ошибся.
Вчера вечером в соседний отдел полиции обратилась дочь Леонида Лапина. Молодая женщина сообщила, что отец уже несколько дней не отвечал на её звонки. Сама она жила в Москве, поэтому, встревожившись, связалась с матерью и попросила ту узнать, всё ли в порядке с отцом. Людмила, которая уже давно не виделась с бывшим супругом, съездила к нему в загородный дом, но ей никто не открыл.
Заподозрив неладное, вчера Кристина прилетела в родной город и открыла дом отца своими ключами – ни живого, ни мёртвого, его там не было...
Единственным правильным решением было обратиться в полицию, что она и сделала – по месту жительства Леонида. Местные опера сразу «вспомнили», что Лапин – фигурант по другому делу, которое расследует соседний районный отдел, и решили поставить соседей в известность.
– Дело о розыске передают нам… – Кравчук бросил взгляд на Михаила, – Вернее – вам. И это вполне логично.
– Понял, – уставившись на ручку, которую он крутил в руках, Миша едва заметно кивнул.
– Да, кстати… Вы вторую жену Лапина повторно пробивали? – чуть наклонив голову, подполковник поверх очков внимательно посмотрел сначала на Злату, потом на Мишу. – Где она, что с ней?
– Пробивали. Она в Москве, вышла замуж за родного брата мужа дочери Лапина, – Злата решила ответить сама на этот вопрос – Мишка обычно путался в родственной иерархии. – За год ничего не изменилось.
– Ещё раз и помедленнее… – нахмурившись, Кравчук положил на стол локти и чуть подался вперёд.
– Ну, их – два брата, оба живут в Москве… – Злата объясняла с абсолютно серьёзным лицом – «шеф» терпеть не мог никакого веселья при исполнении служебных обязанностей. – Один – известный продюсер, он – муж дочери Лапина. А второй – владелец ночного клуба, вот он теперь – муж второй жены Лапина. Но мы проверяли всех, тут чисто, все документы на передачу бизнеса оформлены – комар носа не подточит. И сам Лапин уверял, что отдал всё добровольно. То, что досталось этой дамочке, она вскоре продала… Сейчас у ночных клубов Лапина другой хозяин, мы и его пробивали – никаких претензий. Купил на честно заработанные, – тут Злата не могла удержаться от едва заметной улыбки, – деньги перевёл вовремя, налоги платит… В общем, белый вариант.
– Да и не было у неё мотива убирать Лапина, – заметив раздражённый взгляд Кравчука, Миша положил ручку на место и сцепил пальцы рук. – Она получила всё, что могла, ну, не из-за последнего же ресторана… тем более, могла его прикончить уже после того, как он остался в живых. А его больше никто не трогает – всё происходит именно так, как будто он сам в себя стрелял – ну, не вышло, и не вышло. А картина – один в один с банкиром: загородный дом, лёжа в ванне, и записка – как под копирку. Суицид шит белыми нитками, а доказательств никаких… Только догадки.
– Ты погоди параллели проводить, – Кравчук сверкнул позолоченной оправой очков. – Это – дело следственного комитета. Твоя задача – найти пропавшего.
– Найдём, товарищ подполковник…
***
Как и предполагал Михаил, открывшая ему дверь девушка оказалась дочерью Леонида Лапина. Высокая, сероглазая, с выкрашенными в светло-русый цвет волосами, Кристина была удивительным образом похожа на своего отца. Выслушав её рассказ, Миша обошёл вместе с ней двухэтажный дом – ничего подозрительного… В холодильнике – запас продуктов, как будто хозяин и не собирался надолго покидать своё жилище. В комнатах – относительные чистота и порядок. В домашнем сейфе – обычные для бизнесмена документы, ничего криминального.
– У вас с отцом всегда были такие доверительные отношения? – Михаил внимательно следил, как Кристина уверенно закрывает сейф собственными ключами. – Я имею в виду ключи от дома, от сейфа…
– Да, всегда, – девушка была не в настроении, но отвечать на вопросы следователя было необходимо – сама подала заявление на розыск. – У нас с папой всегда были замечательные отношения, намного лучше, чем с мамой.
– Как вы думаете, что-то пропало из дома? – Миша обвёл глазами кабинет. – Ну, может, какая-то вещь, или, наоборот – появилось что-то новое?
– Вещь… – девушка покрутила головой. – Нет, мне кажется, всё стоит на своих местах. Драгоценности – в сейфе… Паспорт, права у него всегда были с собой…
– А деньги? В сейфе могли быть деньги?
– Деньги папа давно не хранил дома, всё на банковских счетах, ну, и на карте – на мелкие расходы.
– Вы давно были здесь в последний раз?
– Полгода назад. У нас с мужем очень насыщенная жизнь, времени остаётся мало… Чаще всего родители сами приезжают ко мне.
– Они приезжают порознь?
– Естественно, – Кристина усмехнулась. – Они уже пять лет, как не живут вместе. Мама вышла замуж… Отец тоже женился, но ненадолго.
– А сейчас… – Михаил внимательно следил за выражением лица своей собеседницы. – У него был кто-нибудь?
– Вы о женщинах? Думаю, что – нет… – Кристина покачала головой и сделала рукой жест в воздухе, как бы охватывая всё помещение. – Во всяком случае, женского присутствия я не замечаю. Если вы имеете в виду проституток… то отец никогда их услугами не пользовался.
– Откуда вы знаете? – Миша чуть заметно усмехнулся. – Вряд ли он делился с вами подробностями своей личной жизни до такой степени.
– Знаю, – девушка недовольно поджала губы. – это вообще не в его характере. Он – сугубо семейный человек, ни проституток, ни любовниц не имел… не имеет… – она невольно поправилась. – Он и от мамы бы никогда не ушёл, если бы она сама… ну, в общем, это она ему изменила, а потом ушла.
– У нового мужа вашей матери были мотивы желать зла вашему отцу?
– Вряд ли… – согнув подковой красивые губы, девушка задумчиво покачала головой. – Он вообще – тюфяк… С отцом – никакого сравнения.
– Насколько мне известно, этот «тюфяк» – замечательный детский кардиолог.
– Я вас умоляю… – не скрывая ироничной улыбки, Кристина опустилась на мягкое кресло. – Это же он настоял, чтобы мама при разводе не делила имущество. Она отказалась абсолютно от всего.
– По-вашему, это плохо?
– Это глупо. Хотя, если честно, мать не смогла бы вести бизнес сама. Она – человек не того полёта.
– А вам не обидно, что бизнес отца достался, в конце концов, не вам, а постороннему человеку? Ведь он мог хотя бы часть переписать на вас… А он всё переписал на вторую жену.
– Мне – не обидно… – Кристина произнесла эти слова слишком выразительно, чтобы можно было посчитать их искренними. – Я – человек творческий, и клубный бизнес меня интересует только в плане выступлений моих исполнителей. Я – продюсер, мне не до этого.
– Ну, хорошо… – не дождавшись приглашения, Михаил сам присел на стул и откинулся на его спинку. – Получается, что общение с бывшей супругой отца, которая оставила его практически с носом, не вызывает у вас нравственного неприятия?
