Текст книги "Когда осенние печали. Часть 3 (СИ)"
Автор книги: Эвелина Пиженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)
– Миша!.. – Александра всё же решилась докричаться до сына с невесткой. – Миша!.. Забирай коляску!.. Дождь начинается!
– Прости меня, Аля!.. – Морозов неожиданно накрыл её руку ладонью – Пожалуйста, прости…
…Ответа он не дождался. Через несколько секунд дверь отворилась, и Михаил показался на крыльце. Увидев родного отца рядом с матерью, радостно протянул тому руку для приветствия. Того, как при этой сцене глаза Александры вспыхнули ревностью, оба мужчины так и не заметили…
Поднявшись вместе со всеми в квартиру, Морозов невольно следил за Александрой, как бы ожидая, что она всё же ответит на его «прости»… Но, вопреки его ожиданиям, та демонстративно не обращала внимания на гостя. Она нарочито громко разговаривала с внучкой, деловито расхаживала по квартире сына, давала советы Злате…
Морозов уже решил принять её молчание как данность, но, дождавшись, когда Миша и Злата выйдут из комнаты кормить Алёнку, женщина неожиданно заговорила и с ним.
– Не нужно вам больше сюда приезжать… – Александра старалась вложить в свои слова как можно больше твёрдости, но получилось лишь хриплое брюзжание.
– Почему? – удивление Морозова было совершенно искренним.
– У вас своя жизнь… У нас – своя. Ни к чему это всё… – не глядя на гостя, Александра недовольно поджала губы.
– Знаете… – Саша тоже вновь перешёл на вы. – Я, действительно, жалею, что не знал раньше Мишу. Он очень хороший парень. Да и Алёнка… она же мне как никак – внучка… Я уже привязался…
– А я говорю, что не нужно вам больше сюда приходить… – Александра говорила, как будто рубила дрова. – И внучка эта – наша! А у вас и свои внуки есть… наверное…
– Есть, – Морозов охотно кивнул. – Валера и Анюта… Но ведь и Алёнка…
Договорить ему Александра не дала. Услышав произнесённое им женское имя, она невольно изменилась в лице – в нём вновь промелькнули и обида, и ревность… В честь неё никто внучку не называл!.. Сын с невесткой даже словом не обмолвились. Повернувшись к Александру, она гневно свела брови у переносицы.
– Вот и воспитывай! А к нам не лезь!.. Вот – Бог, вот – порог!
– Ну, собственно… – не ожидавший такой реакции Морозов поднялся с места и растерянно развёл руками. – Я и сам уже собирался…
Напрасно Миша и Злата упрашивали его остаться на чай – оказывается, пока шла беседа с Александрой, Миша сбегал в соседний магазин и принёс большой торт. Однако, сославшись на неотложные дела, Александр решительно вышел в прихожую.
– Зря вы так рано уходите… – на Мишкином лице было написано искреннее сожаление. – Ну, если уж так невтерпёж… то приходите вечером, с Анной Сергеевной… – он оглянулся на дверь и понизил голос. – Мать скоро уйдёт…
– Спасибо, Миша… – Александр с благодарностью протянул руку сыну. – Но не получится.
– Почему?
– Вообще-то я попрощаться пришёл. Уезжаю…
– Куда?!
– Полечу на родину. Давно не был… Надо могилы родителей проведать. Есть такая святая обязанность.
– Жаль… А когда вернётесь?
– Пока не знаю. Как понравится… – Александр улыбнулся. – Но когда вернусь – непременно увидимся.
– Я могу помочь, проводить. Скажите, когда подъехать.
– Да не беспокойся, Миша. У меня вещей немного… Справлюсь.
– Вы что, едете один?
– Один.
– И всё-таки, давайте, провожу! Скажите, когда… Я подъеду.
– Самолёт завтра в десять утра. Если подъедешь, то я такси не буду заказывать.
– Подъеду. И Анну Сергеевну назад отвезу. Она же будет провожать?
– Нет… Морозов вдруг замялся и как-то сник. – Аня не будет провожать… И подъезжать нужно не к дому.
– А куда?!
– Я сейчас на даче обитаю. Записывай адрес…
Глава 35.
Часы показывали двадцать два часа и двадцать две минуты. Усмехнувшись такому совпадению, Александр открыл бумажник и ещё раз, на всякий случай, проверил его содержимое. Деньги, банковская карта, документы – всё на месте. Билеты – тоже… Дорожную сумку проверять не стал, и так хорошо помнил всё, что уложил в неё ещё с вечера. Он привык заботиться о себе сам, однако всегда знал, что супруга обязательно проконтролирует – не забыл ли чего…
В этот раз контролировать было некому. Вещей на даче было уже достаточное количество, чтобы не ездить за ними домой, тем более, что отправлялся он почти налегке… Он не знал, сколько времени пробудет в своём родном посёлке... Душа то рвалась туда, то противилась отъезду.
Поездка была запланирована ещё с прошлого года – нужно было навестить могилы родителей, заодно погостить у сестры и двоюродного брата, которые так и жили в родном посёлке. Хотелось вновь пройтись по знакомым местам, увидеть отчий дом – хотя бы со стороны, поскольку в нём сейчас жили чужие люди.
…Они хотели ехать вдвоём: он и Анна… Из всех видов транспорта выбрали автомобиль – так захотела Анюта, ей этот вариант показался наиболее романтичным. Александр не возражал… Что может быть лучше, чем автомобильное путешествие, когда рядом с тобой любимая женщина, с которой прожито много лет… но чувства к которой вовсе не угасли, а стали только крепче…
…Они заранее обсудили все детали: семьсот километров пути с остановками в живописных местах, завтраками на траве, ночлегом в придорожной гостинице. После планируемой в марте поездки на заграничный курорт это путешествие должно было принести не меньшее удовольствие. Обсуждая летний отпуск, Анна радовалась как ребёнок, и Александр ловил себя на мысли, что не узнаёт свою такую строгую и рассудительную жену. За последний год Анюта очень изменилась, и в первую очередь по отношению к нему. Нет, она и раньше уделяла много внимания своему супругу, Александр всегда считал, что ему очень повезло в семейной жизни: Аня была хорошей хозяйкой, умела правильно распорядиться деньгами, всегда давала только дельные советы, никогда не повышала голоса и не устраивала ссор и скандалов, разве что строго выговаривала ему за лишнюю рюмку. Она гостеприимно принимала его друзей, в частности Лёньку Лапина, сама же никогда не бегала к подругам, не «сидела» вечерами на телефоне, воспитывала их сына… Она всегда очень ревностно относилась к внешнему виду своих мужчин, и Саша часто с благодарностью думал, что в его аккуратном, моложавом облике львиная доля заслуги – его ненаглядной Анюты… Сама же Анна всегда следила за собой, и даже пятидесятилетний рубеж не повлиял на её женственность и красоту.
…Единственным недостатком их семейной жизни была излишняя сдержанность жены в интимных делах. Анна не лишала супруга естественных радостей, но каждый раз Саша чувствовал, что его любимая Анюта всего лишь отдаёт супружеский долг, сама оставаясь внутренне безучастной. Много лет он списывал этот фактор на её природную скромность… и это было похоже на истину. Несмотря ни на что, мыслей о других женщинах даже не возникало… Пусть и без ответа на его пылкую страсть, но Анна всегда была рядом – умная, заботливая, воспитанная, обеспечивающая надёжный тыл.
…То, что произошло в уже зрелом возрасте, и удивило, и обрадовало одновременно. Впервые за столько лет Анна начала отвечать своему мужу взаимностью… То, чего не было в молодые годы, сполна воздавалось сейчас, благо принимать неожиданный подарок судьбы позволяли и силы, и мужское здоровье. Впервые за всю их супружескую жизнь Анна говорила своему, уже не молодому мужу ласковые слова и смотрела на него влюблённо, как девчонка.
…Александр не искал причины таким переменам… Он просто был счастлив. Они оба были счастливы… Ведь у них такая замечательная семья – сын с невесткой, внуки… И – настоящая любовь. Саша всю жизнь думал, что он счастлив, и только сейчас ощутил сполна, что такое – истинное и по-настоящему взаимное счастье.
…Длилось оно недолго. Ровно до того вечера, когда их посетил Виталий Мясников. Принявший его визит на себя, Александр уже был готов к претензиям и даже оскорблениям. Но всё оказалось сложнее… И испуг Анны, и её взгляды на Виталия, и явная неприязнь имели под собой совершенно другие основания, другую природу… Александр начал понимать это, как только Мясников попытался общаться с малышами – на уровне интуиции, ещё ясно не осознавая всех замыслов гостя… Появление Димы только усилило возникшие подозрения, а заключительная сцена в детской поставила последнюю точку: спящая внучка в расстёгнутой пижаме, растерянная Анна и мрачный Мясников… Последние сомнения рухнули, как снег с весенней крыши, обнажая тщательно скрываемую тайну… Тайну, разгадать которую теперь не составило особого труда, если не считать подробностей.
…Да, нежданный гость приезжал вовсе не к Морозову, и вовсе не с претензиями. Вернее, претензии у него были – на сына и на внуков. Всё поведение Виталия в тот злополучный вечер говорило о том, что он почему-то считает Димку своим сыном. Это можно было бы списать на акт мести – за Мишу… Приехал обманутый отец, решил пощекотать нервы своему обидчику… И Саша бы, действительно, так подумал, если бы… Если бы не поведение самой Анны. Её испуг, нервозность и наступившая затем подавленность говорили сами за себя. Виталий вовсе не мстил… и шутить он не собирался. Под его порывом были реальные события, о которых Саша даже не догадывался все эти тридцать лет, однажды списав перепуганный вид своей невесты на страх перед первой брачной ночью.
…Теперь, спустя эти годы, он, наконец, понял, чего так боялась Анна. Судя по тому, что Виталий знал наверняка дату рождения Дмитрия, любимая и единственная Анечка изменила своему жениху прямо накануне свадьбы… Ведь Димка родился ровно через девять месяцев – день в день… И отсутствие признаков девственности у молодой жены, которые Саша доверчиво отнёс на счёт физиологических особенностей женского организма, имело под собой вполне естественные и банальные причины…
«Разоблачение» оказалось простым и внезапным. Оно было подобно камню, брошенному в чистую, прозрачную воду – в считанные мгновения достигнув дна, камень вонзился в песок, поднял вокруг себя мутную волну, тут же затемнившую, всколыхнувшую кристальную гладь… С того дня прошло уже четыре с половиной месяца, а песчинки до сих пор не осели, так и роятся густой взвесью… да и камень – опустившись на дно, так и давит… тянет душу… И не видно его за мутной водой, а он-то – есть. И не с кем поделиться этой болью, да и было бы с кем – не поделился бы…
…Вспомнив сейчас о жене, Александр машинально потянулся за телефоном, но, подержав его в руке, снова положил на стол. Он ещё днём попрощался с Анной, не стоит тревожить душу. Да и спит она, наверное… Завтра позвонит, когда долетит до места.
Из семьи Александр не уходил – так, как уходят обманутые мужья. Он честно пытался принять ситуацию, остаться прежним, но не получалось. Любовь к Анне не ушла, не приняла другие формы. Но всё теперь было по-другому. Душа рвалась между прошлым и настоящим… Несмотря на давность, измена жены никак не меркла в сознании. Не было ни злости, ни обиды, ни желания отомстить… Исчезла искренность, и это было страшнее, чем если бы ушла сама любовь.
Дома он появлялся регулярно, каждый день после работы, но это были очень поздние часы – Саша как будто нарочно старался задержаться то на объекте, то в офисе, а в пятницу и вовсе уезжал сразу на дачу – до понедельника. С наступлением лета он часто брал с собой Валерку, а иногда приезжала Анна с внучкой. На первый взгляд не происходило ничего противоестественного – дедушка с бабушкой вывезли внуков на природу, играют с ними в мяч, жарят шашлыки, учат кататься на велосипедах и загорают возле собственного небольшого пруда.
Но такая идиллия была идиллией лишь на первый взгляд. Ловя совершенно новый взгляд супруга, Анна через силу изображала веселье… Да и сам Александр ощущал внутреннюю подавленность. Вроде бы рядом – родные и любимые люди… а сердцу не радостно. Он пробовал оставаться с внуками без Анны, но детские разговоры то и дело возвращали его к тому, от чего хотелось уйти… Без жены было пусто, с ней – больно, и душа разрывалась от этого противоречия на мелкие кусочки.
«Сват, всё хочу спросить… – заехавший как-то в гости Валерий после взаимных приветствий бросил на Морозова осторожный взгляд. – Что у вас с Аней-то случилось?»
«Да ничего вроде не случилось… – Александр как можно непринуждённее пожал плечами. – Всё нормально у нас».
«Вот и Наташа так же говорит… – гость удовлетворённо кивнул головой. – Да только чего ж тут нормального-то? Ты на даче поселился, Аня – там, сама не своя. Видно же, Саш».
«Да правда, Валер, всё хорошо… – Морозов выдавил из себя улыбку и кивнул в сторону дачного пруда. – Пошли лучше, я тебе покажу, что малышне придумал построить…»
«Дело, конечно, не моё… – несмотря на приглашение хозяина, Валерий не торопился сходить с места. – Но ты, случаем, не с той женщиной решил… это… ну, сойтись…»
«С какой женщиной?.. – изумление Александра казалось искренним. – Ты про кого?!»
«Саш, да все уж знают, что сын у тебя нашёлся…»
«Я и не скрываю».
«Да это понятно… Только с Аней у вас какой-то разлад. Я уж грешным делом подумал…»
«Да ты чего, Валер?! – Саша от души рассмеялся. – Ты про Мишкину мать?! Да мы с ней и виделись-то один раз! Ну, придумаешь ведь!..»
«Да это Света… – Валерий с нескрываемым облегчением улыбнулся и махнул рукой. – Она любительница версии строить. Ну, если так, то… и слава Богу. А то детей учим, ругаем… А сами порой как отчудим чего».
«А что с детьми? – Александр внезапно нахмурился, тревожно взглянул на своего собеседника. – У Наташи с Димкой что-то не так?..»
«Да нет… – лицо Валерия тоже вдруг стало серьёзным. – Это я так, к слову. Я ж всегда на вас с Аней смотрел и завидовал по-хорошему. Всё у вас как-то по уму».
«А то у тебя не по уму! – Морозов шутливо махнул рукой в сторону пруда. – Пойдём-пойдём, дед, нечего отлынивать, лето впереди. Кто кроме нас с тобой о внуках позаботится?»
«По уму-то по уму… – шагнув следом, Валерий с сомнением качнул головой. – Слушай, сват… А как Аня-то отнеслась?»
«К Мише? – Александр оглянулся на гостя. – Хорошо отнеслась».
«Молодец она у тебя...»
«Молодец… – Морозов чуть приглушил голос и, поджав губы, уставился на дорожку. – Да и что теперь руками-то махать?.. До неё всё было».
«Моя Светлана Петровна бы помаха-а-ала!.. – усмехнувшись, Валерий произнёс последнее слово нараспев. – Ей палец в рот не клади… Это если бы Надюшка была жива…»
Мужчины уже подошли к небольшому искусственному водоёму, находящемуся позади дома. Глядя на безмятежную водную поверхность, Валерий неожиданно вздохнул. Бросив на него взгляд, Александр отметил, как при упоминании имени первой жены изменилось лицо гостя – по нему пробежала тень глубокой печали.
«Сколько уже лет прошло?» – Морозов задал этот вопрос потому, что чувствовал – нужно что-то спросить.
«Тринадцать… А веришь, сват, до сих пор не отпускает…»
«Верю…»
«И к Свете есть чувства… А Надю всё равно забыть не могу. Мучаюсь… а – не могу. Уже и в церковь ходил… И на могилку – просил отпустить…»
«Не отпустила, выходит?»
«Отпустила… Это уж я потом понял, что сам её не отпускаю. Просто – не хочу…»
«Так мучаешься же…»
«А вот такая ерунда, сват. Мучаюсь, а забыть – боюсь. Со Светой ругаемся, а я Надю представляю, как бы она сказала… как бы сделала… Она же слова грубого мне никогда не сказала, вот как Анна Сергеевна твоя. Только характером помягче. Столько лет прошло, а помню… Посмотрю на Наташу – копия Надюшкина. Иногда думаю – лучше бы она меня бросила, изменила, к другому ушла… Всё бы простил, лишь бы была жива…»
После этого визита Александр долго вспоминал слова Валерия. Тот, сам того не ведая, зацепил болезненную струну – вместо серебряного звука та издала хриплый стон и затихла где-то в глубинах подсознания.
«Лишь бы была жива… А ведь Аня, слава Богу, жива!» – с этой истиной не пытался спорить даже разум… Но сердце проявляло несвойственное ему упрямство, всё больше и больше погрязая во внутренних противоречиях.
…На заграничный курорт они так и не поехали. Свой пятидесятый день рождения Анна встретила в кругу семьи. Она не согласилась ни на ресторан, как предлагали Дима с Наташей, ни на представление в творческом центре. Всё прошло дома, довольно скромно, среди родных и близких… Александр в этот день остался дома, но ни огромный букет цветов, ни подаренное им украшение не развеселили именинницу… Ей было достаточно взглянуть ему в глаза, чтобы понять: в них всё то же разочарование.
К себе на родину Саша жену уже не звал, и она сама как будто забыла, как всего полгода назад весело обсуждала с мужем это путешествие. Ехать одному на машине не было никакого смысла, и он купил билет на самолёт…
***
Двадцать два часа двадцать две минуты – почему-то эти цифры так и крутились в голове, хотя с тех пор, как он смотрел на часы, прошло уже несколько минут. Вещи были собраны, ужин съеден, посуда вымыта… Однако, спать не хотелось.
Включив большой фонарь, Александр неторопливо вышел из дома на улицу. Июльская ночь была поистине хороша… В такую ночь только сидеть в беседке возле дома, смотреть на звёзды и разговаривать… Он вдруг вспомнил, как неделю назад в это же время они все сидели в беседке – он, Анна и Валерий со Светланой. Маленькая Анечка спала в доме, и Анюта то и дело бегала её проверять. Это было двадцать девятое июня, день рождения Валерки… Сам именинник вместе с родителями улетел на гастроли, поэтому его шестилетие бабушки и дедушки отмечали сами, на даче Морозовых. Александр помнил, как Анна всё пыталась поговорить с ним, когда их гости, наконец, ушли спать.
«Саша, так жить невыносимо… – она смотрела на него и печально, и решительно одновременно. – Больше я так не могу… Мы и вместе, и не вместе… Я не умею так жить, Саша».
«Я тоже не умею… – Морозов положил на стол сложенные руки и уставился куда-то в темноту. Выпитая на четверых бутылка коньяка только обострила чувства. – Я что-нибудь придумаю, Аня…»
«Например?..»
«Я, пожалуй, уеду через недельку. К Петру поеду…»
«А потом?»
«И там что-нибудь решу».
«Ну, тогда… – Лицо Анны вдруг стало отрешённым. Устремив взгляд в том же направлении, она вылила в свою стопку остатки коньяка и залпом выпила. Не закусывая, сделала глубокий вдох, затем шумно выдохнула. – Тогда, чтобы тебе было легче что-то решить, слушай… Только не перебивай, слушай до конца…»
…Свою историю любви с Виталием Мясниковым Анна уже когда-то рассказывала тогда ещё совсем молодому Саше Морозову. Это был короткий рассказ, без подробностей и эмоций. Теперь же Анна не утаивала ничего… Ни своих чувств, ни своих слёз, ни разочарований, ни ошибок… Она не пощадила себя ни на секунду, рассказав о той роковой ночи, когда Мясников так неожиданно появился у неё на пороге. Она рассказала всё – и о его предательстве, и о предложении стать его любовницей, и своём отказе, и хозяйке, спасшей её от мыслей о самоубийстве. Она рассказала и о другой встрече с Виталием, когда он стал свидетелем накатившего на неё приступа токсикоза… Всё время её рассказа Саша сидел молча, не перебивая и ни о чём не спрашивая. Только по ходящим желвакам можно было судить о том, что творится в его душе…
«Вы больше не встречались?..» – это был первый вопрос после того, как она закончила свой рассказ.
«Как любовники – нет… – Анна говорила жёстко, со стороны могло показаться, что она нарочно дерзит мужу, но это был лишь способ не разреветься у него на глазах. – Та встреча была единственной. Потом он приходил в институт, но я с ним почти не разговаривала. Если тебе интересно, был ли у меня ещё кто-то за эти годы…»
«Не надо, Аня…»
«Нет уж, давай я тебе сразу во всём признаюсь… – слёзы уже были близко, и, чтобы не выпустить их наружу, Анна сделала над собой невероятное усилие – резко повысив голос, она неожиданно с силой опустила на столешницу сжатый кулак. – Сразу, оптом!.. Во всех грехах!..»
«Перестань, Аня… – судя по тону, которым он произнёс эти слова, Александр принял откровения жены за истерику. – И успокойся…»
«Нет уж!.. – Анна и в самом деле была близка к истерике. – Давай я тебе ещё чего-нибудь расскажу!.. А потом – казни, только сразу! Не мучай меня, Саша, и себя не утруждай… Сильнее, чем я сама себя мучила все эти годы, у тебя всё равно не получится!»
…Рассказ Анны принёс и новую боль, и неожиданное облегчение. На фоне её откровений признание в том, что любовное свидание с Виталием было единственным, избавило от навязчиво пробивающихся мыслей о неоднократности измены – сознательной и вероломной, и до, и после свадьбы. Он чувствовал – Анна не обманывает, и всё было в действительности именно так, как она говорит. Да, она изменила ему сама, добровольно… но неожиданно для самой себя, не предполагая эту измену даже в мыслях. Сути дела этот факт не менял, однако смягчал обстоятельства – если это словосочетание было здесь вообще уместным.
Всю прошедшую неделю Александр вновь испытывал внутреннюю борьбу. Ему хотелось то уехать, то остаться в городе. Временами нестерпимо тянуло домой, но, оказавшись дома, он вновь чувствовал дискомфорт рядом с Анютой. Дело осложнялось тем, что Дмитрий, Наталья и Валерка отсутствовали, и должны были вернуться только через две недели. Александру казалось, что в обычной семейной суматохе им обоим было бы легче…
Откровения Анны всё ещё занозой сидели в душе. В конце концов, она оказалась права: в какой-то момент Саша подумал, что теперь ему гораздо легче принять какое-то решение. Тем более, что скоро – поездка на родину…
…За мыслями он даже не заметил, как оказался в беседке. Сколько раз они сидели здесь всей семьёй… Сколько раз собирались с друзьями… Разве мог он предполагать, что однажды всё рухнет так окончательно и бесповоротно.
Неожиданный звук мотора и осветившие снаружи ворота фары автомобиля отвлекли его от тяжких дум. Александр пригляделся – за светом фар было невозможно различить марку подъехавшего автомобиля. Решив пока не выходить из своего убежища, он наблюдал за происходящим из темноты беседки. Хлопнула дверь, через полминуты раздался звук клаксона. Видимо, выйдя из машины, человек попробовал толкнуть калитку, а когда та не поддалась, решил посигналить хозяину дачи.
– Миша?! – пройдя к воротам, Александр радостно-удивлённо уставился на позднего гостя. – Ты откуда?!
– Из дома… – Михаил усмехнулся, затем кивнул на всё ещё закрытую калитку. – Войти можно?
…Морозову казалось, что так он не радовался ещё никогда и никому… Визит старшего сына был неожиданным и невероятно приятным, несмотря на позднее время. В дом Миша проходить отказался, но с удовольствием устроился в беседке.
– Злата случайно услышала ваш разговор с матерью… – Михаил говорил чуть извиняющимся тоном. – Она не стала вмешиваться, но потом всё рассказала мне. Вы простите маму…
– Да что ты, Миша! – махнув рукой, Александр вскочил со скамейки, на которую уселся всего несколько секунд назад. – Ерунда!.. Слушай, я так рад, что ты заехал… Может, поужинаешь?
– Спасибо, – Миша улыбнулся и отрицательно покачал головой. – Я же только из дома. Сразу не смог приехать, пока Берту выгулял, пока Алёнку искупали…
– Ну, вот и проголодался, наверное! Давай, я сейчас мигом организую… У меня в холодильнике тут много чего есть.
– А оставлять не боитесь? Рубильник не выключаете?
– Не боюсь… Аня приедет с Анюткой завтра… – Александр на секунду нахмурился. – Наверное, приедет.
– Ну, в общем, вы на мать не обращайте внимания… – заметив секундное замешательство Морозова, Михаил решил переменить тему. – Она иногда говорит совсем не то, что думает. Приезжайте к нам в любое время, и с Анной Сергеевной, и с детьми…
– Спасибо, Миша… Анна Сергеевна вряд ли… Сам понимаешь, им с твоей мамой тяжело будет встретиться.
– Мать редко к нам приезжает, вы можете просто заранее позвонить, мы со Златой и правда будем рады. Правда… Златка и сейчас сама меня к вам отправила.
– Хорошая у тебя Злата.
– Лучше всех! – Миша рассмеялся. – Во всяком случае, для меня.
– Всё верно, Миша… Семья – это самое дорогое… – Александр снова нахмурился и опустил взгляд.
– У вас что-то случилось?
– Нет. С чего ты взял?..
…Он уже устал отрицать очевидное… В очередной раз произнося уже заученную фразу, Александр даже не стал изображать удивление. Фраза получилась какой-то обречённой. Внимательно поглядев на отца, Михаил не торопился отвечать. Он уже догадался: случилось. Не ошиблась Злата… И не только из-за скандала Сандры отправила она его сегодня сюда – несмотря на то, что утром он уедет на службу, и они не увидятся до самого позднего вечера… А, может, и дольше.
– Тогда, в феврале… – Миша поднял на Морозова многозначительный взгляд. – Когда к вам приезжал отец… Помните?
– Помню… – Александр чуть заметно кивнул.
– Он устроил скандал?
– Да нет же, Миша… Ты ведь тогда уже спрашивал. Всё хорошо.
– Просто я чувствую себя виноватым. Я отговаривал его… Но он всё равно поехал к вам. И, мне кажется, что у вас неприятности с Анной Сергеевной…
– С Аней?.. – вскинув на Мишу глаза, Морозов постарался ответить как можно непринуждённее, но вышло это крайне плохо. – Нет! Никаких неприятностей. Мы, действительно, очень мирно пообщались.
– Ну, если так то… Просто я боялся, что Анна Сергеевна обидится на вас. Ну, и на меня, естественно… Я же – виновник торжества. А тут ещё отец…
– Расскажи мне о себе, Миша…
Вопрос вырвался сам собой. Глядя в полутьме на Михаила, Александр невольно ловил себя на мысли что ощущает невероятную близость с этим симпатичным, добродушным парнем… Это была не просто родственная связь, это было самое настоящее родство душ, случайно нашедших друг друга в этом огромном, сложном мире. Он не помнил, чтобы что-то подобное было у него с Димкой… Может быть потому, что они никогда не сидели вот так – вдвоём в беседке, посреди ночи, впервые близко узнавая друг друга. А, может быть, просто потому, что у Димы всегда был любящий и заботливый отец, а у Александра – любимый сын, выросший на его глазах… А когда на глазах, то, вроде бы, и нужды в таком вот «знакомстве» нет…
***
…Было уже шесть утра, а они всё ещё сидели в беседке, попивая кофе из термоса – сходив в дом, Александр заправил термос, заодно принёс кусок батона, сливочное масло и банку шпротов. От ужина в доме Миша категорически отказался.
– У меня тут всегда запасец есть, – намазывая маслом батон, Саша хитро улыбнулся. – То сват заедет, то Аня с внуками… Валерка только и просит – дедушка, намажь бутерброд со шпротиной! Аня ругается, боится, что он потом ничего есть не будет… А мы с ним – в кухне, потихоньку, пока она не видит…
– А мне в детстве дед знаешь, какие бутерброды делал? – Мишка и сам не заметил, в какой момент задушевной ночной беседы перешёл на ты. – Вот такой шмат хлеба… – большой и указательные пальцы разъехались на приличное расстояние, показывая толщину «шмата». – На хлеб – масло, на масло порезанную чесночину, а сверху – пластинку сала! И, пока не съем, мультики не разрешал смотреть… А бабушка тоже на него ворчала, что он меня всухомятку приучает есть…
…Казалось бы, о чём ещё можно говорить после стольких часов откровенной беседы?.. Они говорили не переставая, всю ночь… Вначале Александр слушал сына – Миша рассказал о своём детстве, юности, годах учёбы, о первой и неудачной любви… Затем говорил Морозов – о своём родном крае, куда должен был отправиться этим утром, о своих родителях, о курсантских годах, о встрече с Анной… Он был благодарен Михаилу за то, что тот ни разу не заикнулся о Виталии, тщательно обходя все эпизоды, связанные с присутствием в его жизни этого человека. На самом деле Мише это не стоило никакого труда: Виталий и в самом деле лишь номинально числился отцом…
Но беседа всё текла и текла…
…Они вышли из беседки уже когда часы показывали около семи утра. Приняв душ и побрившись, Александр предложил Михаилу сделать то же самое – тому предстояло после аэропорта сразу ехать на работу.
– Придётся воспользоваться… – Миша только что отзвонился Злате и, убедившись, что дома всё в порядке, решительно шагнул в сторону душевой кабины. – А здорово тут у вас, можно жить круглый год!
– Да, мы специально так дачу подбирали, чтоб со всеми удобствами!.. – прислушавшись к донёсшемуся с улицы стуку калитки, Александр поспешил к входной двери. – Кажется, к нам кто-то пришёл!..
Выйдя на крыльцо, удивлённо застыл…
– Здравствуй, Саша!.. – Анна торопливо шла по дорожке к дому. – Ты ещё не собрался?.. А чья там машина?..
– Собрался… – супруг сошёл по ступенькам ей навстречу. – Здравствуй, Аня. А с кем Анютка?
– Я её к Валере со Светой завезла…
– Зачем?! Это же такой крюк…
– Я подумала, зачем тебе вызывать такси… Ты ещё не вызвал такси?.. – Анна тревожно вглядывалась в лицо мужа, как будто пытаясь увидеть в нём ответ на какой-то потаённый вопрос. – И чья это машина под нашими воротами?..
– Нет, я не вызывал такси… – почему-то в этот момент Александр почувствовал неловкость. – Но ты и в самом деле зря беспокоилась.
– Я там кое-что привезла… – Анна неопределённо махнула рукой в сторону своего автомобиля. – Подарки Петру, Галине… Саша!.. – Анна заметно волновалась, было видно, что фраза о подарках заготовлена заранее, и является только поводом для этого визита. – Нам нужно поговорить…
Глава 36.
Эта ночь оказалась для Анны тоже бессонной. Улетающий к себе на родину супруг попрощался с ней ещё вчера, во второй половине дня. Пообещав позвонить завтра, как только прилетит по месту назначения, он сослался на неотложные дела и покинул квартиру. Ночевать Саша намеревался на даче – Анна давно уже не удивлялась и не упрашивала его остаться дома. Привыкнуть к таким отношениям было сложно, но Анна понимала: изменить ситуацию не в её власти. Любящий её больше жизни супруг так и не смог переболеть её изменой… Самым обидным и непонятным было то, что даже прошедшие тридцать лет не возвели её грех в категорию « за сроком давности». Чувство вины сменялось то обидой, то отчаянием, то откровенной злостью на Александра – находясь рядом, он отдалялся всё больше и больше. Анна всё чаще ловила себя на мысли, что готова вывалить на него и другую правду – о своих отношениях с Леонидом Лапиным… Вывалить – от безысходности. Может, тогда Саша решился бы на окончательный разрыв, не мучил ни себя, ни её…
…Вечером, уложив внучку спать, она набрала номер Нелли… За эти четыре с половиной месяца Анна так и не осмелилась рассказать подруге о событиях, связанных с Мясниковым. После признаний о Леониде сделать это было крайне стыдно… Но теперь она почувствовала в этом острую необходимость.
«Плохи дела, мать… – выслушав неожиданные откровения, Нелька, как и в прошлый раз, не стала охать и ахать, однако, от её серьёзного тона у Анны похолодело в груди. – Такие мужики, как твой Саша, если закусывают удила, то надолго… если не навсегда».
«Я уже это поняла… – Анна обречённо кивнула головой. – Вот она, расплата, Неля… Боялась, что Саша узнает про Лёньку… а всплыло то, о чём даже и не думала. Если честно, то я совсем не знаю, как мне жить дальше. Понимаю, что нужно… А вот как – не знаю…»
