Текст книги "Когда осенние печали. Часть 3 (СИ)"
Автор книги: Эвелина Пиженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)
Лёжа под чуткими пальцами массажистки, он то и дело вызывал в памяти лицо парня – сына Анны, мысленно сравнивая его черты с собственными. Ему всё время казалось, что сходство – есть, и не терпелось снова оказаться перед монитором. Едва дождавшись окончания сеанса, он, вопреки рекомендациям, не лёг в постель, а уселся за компьютерный стол.
…Сомнений не было – это, действительно, был сын Анны. На это указывали и их связь в сети, и личное сходство. Виталий с удивлением обнаружил, что имя Дмитрия занесено в википедию – он с огромным интересом прочитал небольшую статью о молодом российском рок-музыканте, известном исполнителе, и с не меньшим удовлетворением прослушал несколько композиций. Ему, давнему поклоннику творчества Ричи Блэкмора, был абсолютно понятен и близок стиль, в котором работала группа Дмитрия Морозова… Мощная динамика и абсолютный мелодизм – вот две характеристики, которые он ценил больше всего на свете… вот за что он взахлёб слушал в молодости «Deep Purple», а затем – «Rainbow»… С годами музыка ушла на второй план… но вкусы не поменялись.
…Виталий слушал и смотрел… смотрел и слушал… Парень явно тянул не только на талантливого исполнителя, но и на гениального композитора и аранжировщика, при чём слово «гениальный» Виталий приставлял вполне серьёзно… Во всяком случае, ему хотелось считать именно так. Ведь парень явно чем-то похож на него!.. В чертах матери явно прослеживаются и его черты… Они едва различимы, но он-то их видит!.. Ну, вот же… есть что-то неуловимое!.. Жаль… жаль, что некого попросить – сравнить… Домашних не спросишь… в офисе – тем более… Он и так «рассекретился» с этими поисками…
…Жаль, что нет информации о семье Дмитрия. Хотя… вот – официальный сайт… Чёрт, какой знаменитый у него может оказаться сын!.. Столько лет жить и ничего не знать… Дурак! Надо было давно найти, увидеть, познакомиться!..
…Мысли пролетали быстрее, чем страницы, посвящённые музыканту Дмитрию Морозову. Их было много – на разных ресурсах, и везде была практически одна и та же информация, но Виталию это было неважно. Он уже почти верил, что Дмитрий – его родной сын, не зря Анна тогда так отнекивалась!.. Родной!.. Плоть от плоти, кровь от крови!..
Добравшись до раздела «семья», Мясников впечатался взглядом в одну-единственную строчку, на которой уместилась очень короткая, но такая важная информация: Дмитрий женат, имеет двоих детей.
…В последний раз Виталий плакал на похоронах матери. С тех пор прошло очень много лет, и – вот они… новые слёзы… Только – от радости… несмотря ни на страшный диагноз, ни на неопределённость… Теперь ему есть, для чего цепляться за жизнь, бороться с болезнью… Он поедет в клинику с другим – позитивным – настроем! У него есть сын и даже внуки – целых двое! Он верит, что это – так!
Теперь он просто обязан – победить.
Глава 21.
Потрясение, полученное на юбилее, не прошло даром для Анны Сергеевны. Гипертония, которой она страдала в последние годы, проявила себя в полной мере – давление подлетело на небывалую высоту, поэтому уже на следующий день она не смогла выйти на работу. Приехавший по вызову врач выписал больничный лист и назначил лечение.
Анна даже не смогла проводить Нелли на самолёт – этим занялся Саша. Он тоже несколько дней не ездил на работу – ухаживал за больной женой. Все эти дни, встречаясь с ним взглядом, Анна ловила в его глазах немой вопрос… Даже не услышав, она знала, о чём хотел бы спросить её супруг. Истерика на улице, возле лежащего на снегу сына не могла укрыться от посторонних глаз, и её обвинение в адрес следователя Мясникова стало достоянием многих ушей.
…Но, если посторонним не было дела, о чём кричит убитая горем мать, то ни Саша, ни Наталья не могли не обратить внимания на её странные слова. Анна знала: пока она больна, никто из них не будет задавать никаких вопросов. Но потом…
Она должна будет что-то ответить, как-то оправдать своё поведение. На помутнение рассудка ссылаться глупо. Она ясно произнесла слова «родной отец» и «другая мать». Их нужно будет как-то объяснить.
Накануне отъезда Нелька улучила минутку, когда рядом не было Александра и, присев возле Анны, тронула ту за руку.
«Ань… ты держись. Всё ведь хорошо…»
«Знаешь, Нель… – та подняла на подругу усталый, болезненный взгляд. – Наверное, это расплата… за все мои грехи».
«Да брось! Какая же это расплата? Все живы, здоровы… Ты тоже поправишься! – Нелька успокаивающе махнула рукой. – Ты что, мать?! Мы ещё у меня не зажигали, вот приезжайте к нам на новогодних каникулах, оторвёмся по полной программе!»
«Это – только мне расплата… – Анна медленно закрыла и тут же открыла глаза, как бы подтверждая свои слова. – Знаешь, я только сейчас начала понимать, какая спокойная, счастливая жизнь была у меня… А вот пришло время платить по счетам…»
«Глупости. Это совпадение. У каждого в жизни бывали ошибки. Твои грехи, Ань, не больше, чем у других. Одно только хочу тебе сказать… – Нелли на несколько секунд замолчала, глядя куда-то вниз, затем снова подняла взгляд на Морозову. – Ты должна сама всё рассказать Сашке про Михаила. Легче станет, вот увидишь, и грехи этим замолишь. Этот парень – точно его сын… видно без анализа ДНК. Скажи Саше… он имеет право знать».
Анна и сама понимала, что теперь просто обязана сказать мужу о сыне, хотя бы в благодарность Михаилу. О том, что произошло на самом деле, она узнала лишь на второй день от Дмитрия, и то информация была очень щадящей – в её состоянии знать всю правду о том, какая опасность грозила сыну, не стоило. Все подробности стали известны ей лишь какое-то время спустя. Но одно она узнала точно: Михаил Мясников спас жизнь Дмитрию, а, возможно, и Наташе. А, значит, их семья перед ним в долгу… Она уже поблагодарила его по телефону и извинилась за случайно брошенные обвинения, но разве этого достаточно?!
…Анна с тревогой ожидала разговора с супругом. Она не могла никак решиться заговорить обо всём первой, и ждала, что он сам задаст вопрос. Она и хотела этого, и не хотела… Впервые в жизни Анна почувствовала ревность. Она понимала, что всё, что произошло между Сандрой и Сашей тридцать лет назад – всего лишь случайность. Они никогда не пересекались и, даже если пересекутся, это ничего не изменит. Но мысль о том, что её Саша хоть на несколько мгновений принадлежал другой женщине, колола острой иглой изнутри. Она никогда не испытывала таких ощущений… Бог миловал – Саша никогда не подавал повода, и она привыкла к тому, что её муж принадлежит ей всецело. Он – неотъемлемая часть её самой, у него нет прошлых связей, и всё, что было в его жизни – только она, Анна. Это было так естественно, что новые обстоятельства казались полным абсурдом. Но мало того… Анна не могла себе и представить, что её Саша может быть отцом чужого ребёнка! Пока этот факт был лишь догадкой, она воспринимала его спокойно, к тому же, на тот момент у неё были другие, более серьёзные проблемы. Но теперь, когда все тревоги были позади, Сашино отцовство воспринималось остро, болезненно, ревностно. Она ничего не знала о Сандре, но теперь могла предположить, что их встреча вполне возможна.
Думать, что у Саши возникнут какие-то чувства к женщине, которую он почти не помнил, было глупо. Но не думать Анна не могла. Ругала себя, гнала дурацкие мысли, но они всё равно возвращались.
Чем дольше она думала об этой проблеме, тем больше тревожных мыслей приходило в её голову. Например, о Виталии… Не появится ли он на её горизонте вместе с Михаилом? Ведь она не знает, какие отношения у младшего Мясникова с его «названным» отцом. Возможно, они общаются… И что – тогда?..
Анне совсем не хотелось встречаться с человеком, так предательски нарушившим её жизнь в своё время, на долгие годы поселившимся в её памяти – против её собственной воли… и с которым была связана её самая большая вина перед мужем.
…Анна вдруг представляла семью самого Михаила – она не знала, но могла предполагать, что у него есть жена и дети… Выходило, что они – Сашины внуки? Такие же, как Валерик и Анечка?! В это было трудно поверить…
Все эти дни в ней боролись два чувства: чувство собственности и чувство благодарности. Можно было успокоиться тем, что сам Михаил не делал никаких попыток обозначить себя сыном Александра. Но в глубине души Анна понимала, что рано или поздно правда может выйти наружу. И тогда окажется, что она столько времени обманывала мужа своим молчанием.
…Этот разговор всё-таки состоялся. Саша завёл его сам. Больничный был закрыт, Анна чувствовала себя неплохо и уже пару дней, как посещала лицей. По напряженному состоянию мужа она догадывалась, что тревожит его все эти дни, и обречённо ждала развязки.
В один из вечеров, приехав с работы, Александр как-то многозначительно присел напротив неё за кухонным столом. Он какое-то время наблюдал, как супруга нарезает ломтиками куриное филе, затем нарушил молчание.
«Аня, я давно хотел тебя спросить… – его голос звучал негромко, спокойно. – Тогда, на юбилее… помнишь, ты что-то говорила этому парню, следователю… помнишь?..»
«Да, что-то помню…» – Анна Сергеевна на секунду оторвалась от разделочной доски и посмотрела супругу прямо в глаза, не решаясь ни солгать, ни сказать всё самой. Она смотрела и ждала от него наводящих вопросов.
«Ты как-то странно говорила, что у Димки есть родной отец… и что Михаил якобы за это мстит… Я ничего тогда не понял, может, ты сейчас мне всё объяснишь?..»
В какой-то момент Анне захотелось сослаться на истерику и сказать, что это был бред… но она тут же отказалась от этой мысли.
«Ты помнишь, как мы с тобой познакомились?» – присев, она отложила в сторону нож.
«Это… когда ты училась в педагогическом?.. – супруг чуть наклонил голову и задумчиво нахмурил брови. – Или тогда… возле иняза? Мы с тобой дважды знакомились. Ты про какое знакомство?»
«Ни про то, ни про другое, Саш. Я про самое-самое первое».
«В деревне, что ли?! – догадавшись, что жена имеет в виду, супруг рассмеялся. – Так мы с тобой тогда вообще не знакомились. Просто встретились… Но, конечно, я помню!»
«Да, я именно об этом… – Анна грустно усмехнулась. – А Алю ты помнишь? Ну, которая тебе тогда понравилась».
«Очень смутно… – не сводя с неё взгляда, Саша чуть подался вперёд, сцепил кисти рук. – А что?..»
«А то, что этот парень… Михаил… он – её сын».
«Серьёзно?! – брови удивлённо поползли вверх. – Откуда ты знаешь?!»
«По фамилии. Тогда она вышла замуж за Виталия Мясникова… Помнишь, ты искал её, а встретил меня… Я сказала, что она уже замужем».
«Ну, да… припоминаю…»
«А наш следователь – Мясников Михаил Витальевич… Фамилия была знакомой, и отчество сходилось. Я сама спросила его о матери. Оказалось, что – да… Это именно та самая Аля…»
«Да уж… – Александр едва заметно усмехнулся и опустил взгляд. – Совпадение…»
«Дело в том, Саша, что этот самый Михаил… Он – и твой сын тоже».
«Что?!»
…Оказалось, что самое сложное – произнести именно эти слова. Они были вершиной, взяв которую, можно было перевести дух и идти дальше… Александр не отнекивался, не делал возмущённого лица. Анна видела – новость, которую она ему сообщила, только в первый момент привела его в шоковое состояние. Немного придя в себя, он сделался абсолютно серьёзным, не прятал смущённо глаза, а лишь методично сжимал и разжимал сцепленные в замок пальцы.
«Я догадалась об этом сама, недавно, но не знала, как тебе сказать… – Анна смотрела на него чуть исподлобья. – И вообще не знала, нужно ли говорить, но… Ты сам всё услышал».
«Мне нет смысла отрицать… Аня, всё было до тебя… А то, что Михаил – мой сын, это же только твои догадки?»
«Не только мои. Михаил знает, что ты его отец. Не знаю, откуда, но – знает. А мне стоило только увидеть вас рядом… Даже Валера заметил, как вы похожи…»
«Подожди, Аня… – Морозов расцепил кисти и, опершись локтем о колено, уронил голову в ладонь, потёр лоб. – Как-то всё неожиданно, странно… Я не рассказывал об этом никому на свете, даже ребятам своим в училище… Как же так получается… откуда он может знать?! Если от матери… Но мы и знакомы-то с ней почти не были, всё произошло случайно, неожиданно… я даже фамилии её не знал, только имя!»
«Выходит, она знала твою фамилию. Иначе как бы она тебя нашла?.. Хотя… – Анна на несколько секунд задумалась. – Её отец был очень высокой милицейской шишкой, ему ничего не стоила найти иголку в стоге сена».
«Если бы меня разыскивал её отец… вряд ли я остался бы в стороне. Ничего не понимаю… – Александр растерянно развёл руками. – Конечно, я сам бы пришёл, уже на следующий день, но меня тогда наказали за опоздание. Два месяца без увольнений… Потом, когда всё закончилось, я сразу поехал её искать… – он вскинул взгляд на жену. – А встретил тебя. А ты сказала, что Аля замуж вышла… Больше я её не искал. Да и не хотел, о тебе всё время думал… снова приезжал к вашему институту, но мне сказали, что ты уехала. Вот и вся история… Меня никто не разыскивал… а, выходит, обо мне всё знали? Аня, возможно, это ошибка. Ну, похож… такое бывает и с чужими людьми. Она же вышла замуж, в конце концов! Значит, у неё был другой парень…»
«Саша… – Анне снова стало трудно говорить, но она справилась с собой. – Ты же был её первым мужчиной… Ничего не говори, я всё знаю, более того… я видела кое-что... Другого парня у неё на тот момент не было. Я это тоже точно знаю. И потом целых два месяца не было, до самого замужества, а замуж она вышла во второй половине ноября… А ребёнок родился в июне. Ровно через девять месяцев после вашего… свидания… Михаил сам назвал мне свой день рождения».
«Откуда ты знаешь, что у неё никого не было? Она же замуж не за первого встречного вышла, встречалась же с женихом».
«Знаю… Я тебе рассказывала, что меня парень бросил на первом курсе… Помнишь? Так вот это он и был, Виталий Мясников. Он бросил меня… женился на Альке внезапно, все были очень удивлены. По сроку она уже была беременной… Саш, я много чего знаю из первых рук… Я даже знаю, что ты пуговицу в той бане потерял… Я её потом в руках держала».
«Как всё перепуталось… – Александр задумчиво покачал головой из стороны в сторону. – Ты никогда не говорила…»
«Я же не знала наверняка… могла только предполагать. Но, когда увидела этого следователя… Все карты сошлись, Саш. А про Виталия я тебе говорила, только имени не называла… мы же недолго встречались, всего два месяца».
Они говорили спокойно, без эмоций. Анна в общих чертах, без излишних подробностей рассказала мужу о том, как ей пришлось мыть баню бригадирши, как она нашла пуговицу, и как эту пуговицу потом забрала Александра. Анну немного задевало, что Саша не выглядит виноватым… Нет, ей вовсе не хотелось, чтобы он падал к ней в колени и умолял простить… но казалось, что он не испытывает даже смущения, напротив – его взгляд был крайне серьёзным.
…Они отказались от приглашения Наташи прийти на ужин, чем очень удивили невестку. Анна не была готова сейчас ни к какому общению, и на ходу придумала какую-то совершенно несерьёзную причину для отказа. Впервые в жизни она не хотела, чтобы дети сами нагрянули к ним в гости – такое бывало очень часто, когда Дмитрий и Наталья проводили вечер дома. Сегодня же визит даже таких дорогих гостей не был желанным.
Анне очень хотелось услышать от мужа какие-то слова… она даже готова была к его ревности! Но после ужина вдвоём Александр молча уселся перед телевизором. Судя по взгляду, мыслями он был где-то далеко, и Анна первой нарушила молчание.
«Что ты теперь собираешься делать?» – она постаралась спросить это как можно непринуждённее.
«Ничего, – Саша пожал плечами. – Если всё так, то к этому нужно привыкнуть. Сжиться с этим обстоятельством… К тому же, никто, кроме матери наверняка не знает, кто отец её ребёнка. Всё, о чём мы говорили – всего лишь догадки и предположения. Я не могу пойти и сказать: я твой отец, ты – мой сын… Если и разговаривать на эту тему, то только с самой Александрой. А она, судя по всему, нужды в этом не имеет. Иначе мы бы давно встретились… Миша знал, что я его отец… я – не знал, что он мой сын… Значит, ему это не нужно. А зачем врываться в чужую жизнь? Особенно, когда тебя в ней не ждут…»
…Анна плакала взахлёб… Слёзы катились градом по щекам, каплями падали с подбородка на колени… Это были слёзы облегчения: после слов Александра она почувствовала, как наполнявшая её тяжесть постепенно распадается на множество осколков, растворяется в вечернем полумраке комнаты, вся – без остатка уходя из души…
Увидев, как содрогаются плечи жены, Александр обнял её и прижал к себе – крепко, одной рукой… другой поглаживая по голове, как маленькую девочку…
«Ань… ну, ты чего?! – он то целовал её в макушку, то прижимался щекой к голове. – Анютка… ну, что ты?.. Ты же – моя… самая-самая-пресамая… Одна – моя, единственная…»
«А ты?.. – всхлипнув, она спросила как-то по-детски, с долей обиды в голосе. – Ты – чей?..»
«А я – твой… – чувствуя в глазах какое-то подозрительное пощипывание, Саша из последних сил улыбнулся. – Уж в этом-то вообще не стоит сомневаться…»
…Они ещё долго сидели вот так – в обнимку, в свете ночника. Телевизор автоматически отключился, но включать его даже не приходило в голову. Каждый думал о своём… Александру было тепло и удивительно – он никогда ещё не видел столько нежности от жены, как в последний месяц. Но особенно тронула сегодняшняя сцена. Анна впервые в жизни плакала оттого, что он ей дорог… он понял это сразу, как только услышал её вопрос. Сама же Анна думала о том, что, пожалуй, только сегодня окончательно осознала, насколько дорог ей Саша, и как она боится его потерять…
А ведь именно сегодня она своими собственными руками подпилила сук своего счастья… Она рассказала Саше о его сыне, упомянула имя Виталия… Оставалось только надеяться, что тот никаким образом не появится у неё на пути, не нарушит её семейный, с таким трудом сохранённый покой.
Но поступить по-другому она бы уже не смогла. Если на свете есть Бог, и, если он простит её ошибки, то он не допустит, чтобы их с Сашей жизнь рухнула. Ну, а если не простит… то так тому и быть.
«Какая печальная осень… – Анна произнесла эти слова после долгого молчания, сидя в объятиях мужа и глядя в вечернее окно. – У меня ещё не было такой печальной осени…»
«Какая же это осень? – Морозов негромко рассмеялся. – Завтра – уже декабрь… Да и не печальная она вовсе. Димка жив… Ты поправилась… Внуки растут… Какие ж тут печали?..»
«Пожалуй, ты прав… Не осень печальная… – коротко вздохнув, Анна подумала о своём. – Это печали – осенние…»
***
После того, что он узнал от жены, Александр резко изменился. Теперь он был постоянно задумчивым – по вечерам Анна невольно следила за выражением его лица. Он смотрел телевизор, ужинал, разговаривал с ней или с внуками, но было заметно, что мыслями он где-то далеко, за пределами своей квартиры и семьи.
Анна догадывалась, что за причина была этим переменам. Зная Сашу, легкомысленно было предполагать, что, узнав такую новость, он останется равнодушным. Она знала: теперь он день и ночь думает о том, что у него есть ещё один родной сын… Сын, о котором он ничего не знал столько лет, но который – есть… Взрослый, умный, с виду хороший, добрый парень… кровь от крови, плоть от плоти…
…Анна знала, что рано или поздно Саша решится пойти на контакт… Она видела, что неопределённость положения мучает его, но с советами не лезла… Она понимала – решение он должен принять только сам.
Анна ловила себя на мысли, что незаметно привыкает к новому положению вещей. Теперь Миша Мясников в её глазах выглядел, в первую очередь, не сыном Александры Дзюбы, а сыном Александра Морозова – её супруга и замечательного человека, а это был уже совершенно другой – семейный – «статус». Анна невольно вспоминала тот вечер, двор ресторанного комплекса… вспоминала всё, что рассказали ей Дима и Наташа… вспоминала и чувствовала, как в её сердце окончательно селится благодарность к этому высокому, крепкому, симпатичному парню с удивительно доброй и до боли знакомой улыбкой. Она уже собралась позвонить Михаилу, но неожиданно получила звонок от него самого.
– Анна Сергеевна… – звонок прозвучал в конце рабочего дня, Анна как раз собиралась покинуть свой директорский кабинет. – Это Михаил… Мне нужно срочно с вами увидеться!
– Что-то случилось?.. – услышав голос Мясникова, Анна почувствовала, как внутри прокатывается холодная волна.
– Нет, всё нормально!.. – видимо, догадавшись, что напугал свою собеседницу, Михаил поспешил её успокоить. – Просто у меня к вам дело… я всё время о нём забываю. А сейчас еду по вашему району, и как раз вспомнил… Вы дома или на работе?..
– Я на работе, но уже собралась уходить… – Анна с облегчением перевела дух. – Можете заехать в лицей.
– Тогда я подожду вас на улице… Это конфиденциально.
Когда Анна, одевшись, выходила из дверей учебного заведения, автомобиль Михаила уже находился у ворот.
– Здравствуйте! – приветливо улыбаясь, Миша шагнул к ней навстречу. – Простите, если напугал!.. Но тут такое дело…
– Здравствуйте… – Анна смотрела на него удивлённо и настороженно. – Какое дело?..
– Вот… – Мясников потянулся рукой во внутренний карман «аляски» и, достав оттуда небольшой запечатанный конверт, протянул его Анне. – Это – вам… от Леонида Борисовича Лапина.
– Лапина?.. – Анна с опаской взяла конверт, затем подняла взгляд на Михаила. – А что там?..
– Я не знаю. Потом сами посмотрите…
– Подождите!.. – заметив, что парень собирается попрощаться, Анна неожиданно остановила его жестом. Она вдруг подумала, что сама судьба посылает ей сегодняшнюю встречу и возможность сказать то, что давно уже просилось из души. – Миша, подожди!..
– Я слушаю вас…
– Миша… – Анна смотрела на него взволнованно. – Вы простите меня... я тогда на вас накричала…
– Анна Сергеевна… – Мясников широко улыбнулся. – Да всё нормально! Ничего не нужно, ну, правда!
– Нет, подождите… – она судорожно сглотнула и, сунув конверт в карман шубы, взяла Михаила за предплечье. – Подождите, я давно хотела вам это сказать… Я очень благодарна вам за Диму…
– Это моя работа.
– Нет… то есть, я понимаю… Но всё равно… Дима же не знает, что… – Анна не договорила фразу, она лишь покачала головой, но затем неожиданно закончила: – А Саша – знает…
– Что знает?
– Саша знает, что ты – его сын.
Опустив взгляд, Михаил какое-то время рассматривал заснеженную дорожку. Он явно не ожидал такого признания, и теперь не знал, что ответить.
– А как он узнал?
– Это я ему сказала… – Анна не сводила взгляда с лица Михаила, как будто пытаясь прочесть по нему всё, что сейчас творилось в его душе. Они оба знали одну и ту же правду, но до сих пор сохраняли молчание, и вот теперь Анна его нарушила. – А я… кое о чём я знала уже давно… об остальном догадалась, когда увидела тебя.
– Человек не может выбирать, от кого ему родиться…
– Миша, ты не понял… – Анна снова покачала головой. – Саша хочет с тобой увидеться… не как со следователем, а как с сыном… Я его знаю… Он очень деликатный человек, и будет долго думать, переживать… Ты, пожалуйста, приходи к нам… Или, если позволишь, он сам к тебе придёт… ну, или, хотя бы, позвонит.
– Конечно… – Мясников едва заметно кивнул. – Мой телефон у него есть. А адрес знает Наташа.
…Проводив взглядом автомобиль Михаила, Анна прошла к своему «Пежо». Включенный заранее на обогрев салон был приятно тёплым, и она с удовольствием устроилась на водительском месте. Вспомнив про конверт, вытащила его из кармана, аккуратно надорвала и двумя пальцами подцепила размещённую внутри плотную бумагу, потянула наружу…
…Фотография, запечатлевшая её вместе с Лапиным, та самая, которую не так давно показывал, но так и не отдал ей Леонид, сейчас лежала в её руке. Достав из сумочки телефон, нашла нужный номер…
– Спасибо… – Анна произнесла это без предисловий. – Не ожидала такого подарка.
– Аня, это ты?! – голос Леонида на том конце казался удивлённым.
– Да, я.
– Здравствуй…
– Здравствуй, – Анна нехотя ответила на приветствие.
– Только я не понял, за что спасибо?
– За фотографию. Мне её только что передали.
– Какую фотографию?! О чём ты?..
– Ту, которую ты просил передать.
– Кого просил?!
– Следователя… – по тону Лапина Анна начала догадываться, что тот, действительно, не понимает, о чём идёт речь. – Мне следователь Мясников передал конверт с фото… ну, с тем, которое ты мне осенью показывал. Сказал, от тебя…
– А я-а-а-то думаю, куда она делась?! – видимо, до Лапина только сейчас дошло, о чём говорит ему Анна. – Вот сука ментовская!..
– Теперь я ничего не понимаю….
– Да ладно, всё нормально, Аня. Фотка эта в моей машине была… я после обыска её больше не видел. Значит, этот ментяра забрал. Ну, да ладно… Хоть я тоже ничего не понял, но хорошо, что она к тебе попала. Значит, судьба…
Поговорив с Леонидом, Анна ещё какое-то время никак не могла заставить себя тронуться с места. Она ничего не понимала… Почему Михаил забрал эту фотографию у Лапина, а потом отдал ей?
…Пальцы снова заскользили по дисплею…
– Михаил… Это Анна Сергеевна. Я позвонила Леониду, он сказал, что ничего не передавал…
– Так я и не говорил, что он лично передал. Я сказал, что это – от него…
Анна ненадолго замолчала, осмысливая поступок Мясникова. Наконец, понимая, что пауза затянулась, спросила приглушённо:
– Почему вы отдали мне эту фотографию?..
– Чтобы вы знали, что она – у вас. Кстати… Это – последний экземпляр.
Глава 22.
Двадцать пятый день рождения Наташи, который приходился на одиннадцатое декабря, Морозовы собирались отмечать в очень узком семейном кругу. Как обычно, круг оказался не таким уж и узким, благодаря родственникам и друзьям, постепенно прибывавшим в течение всего вечера. Выступлений в этот день не было, и, посидев по традиции со своими музыкантами в творческом центре, Дмитрий и Наталья уже к восемнадцати часам приехали домой.
Стол был накрыт – стараниями Наташиной сводной сестры Алины и мачехи Светланы Петровны, к тайному неудовольствию Анны, которая всегда слишком придирчиво относилась и к блюдам, и к сервировке, исполненным чужими руками. Приходилось смиряться: участвовать в подготовке стола в этот день она не могла, так как сама вернулась домой позже всех.
Квартира сына была пропитана кулинарными ароматами, и проголодавшаяся Анна Сергеевна уже через несколько минут была готова простить и «неправильно» нарезанный хлеб, и отсутствие столовых ножей, и не в ту сторону повёрнутые вилки на заставленном блюдами столе. Анна недолюбливала своенравную Светлану и очень критично относилась к Алине, но виделись они довольно редко, поэтому никогда открыто не конфликтовали. А вот отец Натальи, Валерий, ей очень импонировал. Бывший водитель-дальнобойщик был умным, начитанным человеком, обладающим спокойным нравом и приятной внешностью.
Раздевшись в своей прихожей, Анна торопливо сменила строгий костюм на лёгкое платье и, прихватив заранее приготовленный подарок, поспешила в соседнюю квартиру.
– А вот и мой командир явился! – судя по широким объятиям, которые распростёр ей навстречу супруг, он уже успел выпить рюмочку, пользуясь отсутствием жены. – Анютка, все уже собрались! Скорее за стол!
– Саша!.. – Анна укоризненно качнула головой. – Учти, это была твоя последняя стопка на сегодняшний вечер!
– Да мы с Валеркой, по чуть-чуть, – Александр кивнул головой в сторону гостиной. – Давно ведь не виделись!
– Валера совсем не пьёт, а виделись вы на прошлой неделе, – Анна Сергеевна с порога направилась в кухню и говорила на ходу.
– Не пьёт, но глоточек сделал, ради такого случая… – Саша двинулся следом. – Ну, спроси, если не веришь! Анют…
– Ну, вот ещё… – Анна протянула мужу бархатную длинную коробочку с ювелирным украшением. – Держи… это подаришь ты, а вот это… – она взяла со стола небольшую брошюру, похожую на инструкцию для бытовой техники. – Вот это подарю я…
– Есть, товарищ командир! – Саша шутливо накрыл голову ладонью одной руки, а другую приставил к виску. – Слушаю и повинуюсь!
Глядя на супруга, Анна не могла удержаться от улыбки. Саша всегда называл её командиром… А, ведь пожалуй, командир она – только для него. Для всех остальных её строгость – всего лишь видимость… на самом деле она довольно уступчивая и отходчивая. Сколько раз в жизни проявляла душевную слабость… за некоторые случаи стыдно до сих пор. Она – обыкновенная женщина, с кучей недостатков и даже комплексов. Сейчас она видит их как никогда – ясно и чётко.
Однако, из жизни не выкинуть ни одну страницу… И хорошо, что не все и не всегда слушались её беспрекословно, в том числе и собственный сын. Анна вспомнила, как несколько лет назад Дима поступил по-своему, вопреки её просьбам и уговорам – между родителями и любимой девушкой выбрав Наташу, он ушёл из дома. А ей пришлось смириться…
…Она думала, что никогда не примет невестку в своём сердце. Не потому, что та была чем-то нехороша… А потому, что появилась в их доме вопреки её, Анны, желанию. Пожалуй, трудно было обеим – первые три года жить им пришлось вместе, хотя у Натальи была своя квартира. Но ездить на репетиции с окраины города было неудобно, и Дима сам решил, что жить они будут у родителей. Наташа не возражала. Она никогда не возражала… В первые их годы Анна снисходительно наблюдала, как невестка полностью подчиняет свою жизнь жизни её сына, в душе ожидая, что такое подчинение может очень быстро надоесть обоим. Но Диму, похоже, такое положение дел устраивало. Весь погруженный в своё творчество – репетиции, концерты, записи альбомов, он воспринимал Наташкину жертву как что-то само собой разумеющееся. А ведь сама Наталья обладала замечательным голосом… Но она ни разу не упрекнула мужа, что он не берёт во внимание её талант… Впрочем, пути для неё на тот момент были заказаны – Дима и его группа работали под началом Кристины, в них были вложены деньги её отца, и Лапины сделали всё возможное, чтобы Наталья не появлялась на их горизонте.
Но однажды, совершенно неожиданно, Наташка показала свой характер… Совпало всё: и личные, и творческие мотивы. Собрав тогда ещё совсем маленького Валерку, она села в автобус и уехала в свой родной город.
…Отсутствие любимой жены и сына в один момент перевернули сознание… Нисколько не поколебавшись, Дима тогда сделал свой единственно правильный выбор. Уже через пару дней он навсегда распрощался с Лапиным, а через неделю привёз Наташу и Валерика домой – Анна ловила себя на мысли, что соскучилась не только по внуку, но и – что было удивительно – по невестке…
С тех пор пути Натальи и Дмитрия шли параллельно – Наташа закрепилась в коллективе, заодно выступала сольно. Дима сам сделал для неё клубную программу, и это был чисто коммерческий проект. Нужно было на чём-то зарабатывать деньги, чтобы иметь возможность писать и играть любимую музыку. Из робкой, испуганной девочки, которую запомнила Анна Сергеевна, за эти шесть с лишним лет Наталья превратилась в молодую, красивую женщину, талантливую певицу, маму двоих малышей и любящую жену. Димку Наташа любила беззаветно, всем своим существом… и любовь эта была взаимна. Их невозможно было представить врозь, и даже песни они теперь писали вдвоём, в своей домашней студии, иногда ночь напролёт просиживая за инструментом. Много песен было посвящено самой Наташе, а совсем недавно Дима написал в честь неё рок-оперу, с которой ребята теперь время от времени гастролировали по другим городам.
