Текст книги "Когда осенние печали. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Эвелина Пиженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
…Всё время, пока шла их неторопливая беседа, Анна не могла отделаться от мысли, что ждёт сосем другого… В кабинете, кроме неё и Леонида не было никого, они сидели друг напротив друга… Лапин что-то рассказывал ей, она смотрела ему прямо в глаза, читая в них абсолютно не прикрытый призыв…
…Он призывал её взглядом, а сам рассказывал и рассказывал о том, что такое «настоящий» бизнес… Анна всё меньше понимала суть его слов… В какой-то момент ей даже показалось, что она готова кинуться к нему и зажать ему рот ладонью…
Или – губами?..
Она испытала настоящее раздражение, когда в дверях снова появился Григорий.
– Леонид Борисович, всё готово! – директор кивнул головой в сторону коридора. – В багажник загрузить или в салон?
– В багажник, – Лапин бросил ему ключи от машины. – Мы подождём.
Когда за Гришей вновь закрылась дверь, Анна в который уже раз залилась краской – ей показалось, что директор мог прочитать по лицу её мысли…
«А Леонид?..»
Надевая с его помощью пальто, Анюта едва ощущала прикосновения мужских рук – то ли нарочно, то ли нет, но Леонид едва касался её плеч… Вспомнив, как бесцеремонно он расстёгивал пуговицы и молнию всего час назад, она мысленно усмехнулась… Ей показалось, что Лапин нарочно её дразнит… Увидел, как она была взволнована, и – дразнит…
…Они стояли так близко друг от друга, что ей казалось, что она слышит стук его сердца…
…Усевшись в автомобиль, она старательно потянула на себя ремень безопасности – почему-то не захотелось, чтобы Леонид подумал, что она нарочно делает вид, будто не умеет его пристёгивать…
…Продукты для вечернего стола Анна собиралась купить в магазине, расположенном на первом этаже своего дома, поэтому маршрут их следования вслух не уточнялся. В душе она почему-то надеялась, что Лапин предложит заехать куда-нибудь ещё… Но он уверенно вёл машину привычной дорогой.
Обратный путь они проделали молча. Анюта чувствовала, как радостное волнение, не покидавшее её в последние часы, вдруг сменяется на растерянность. Она изо всех сил кусала губы, справляясь с непрошенными слезами, готовыми вот-вот выкатиться из её красивых глаз… Она снова не понимала своего состояния. Кажется, нет причин для слёз…
Тогда – откуда они берутся?..
Лапин тоже как-то странно молчал. Ей хотелось, чтобы он заговорил, спросил о чём-нибудь, пусть о каком-нибудь пустяке… Но за всю дорогу он так и не проронил ни слова, и, лишь подъехав к дому, где жили Морозовы, повернул к ней лицо.
– Ну, вот и приехали… – её поразила печаль, с которой он произнёс эти слова. Взглянув ему в глаза, Анюта ещё больше пришла в недоумение – они были абсолютно серьёзны, без привычных весело-дерзких искорок…
– Спасибо, Лёнь, – Анна быстро отвела взгляд и, отстегнувшись, взялась за ручку двери. – Дальше я сама… Ждём вас… с Милой…
– Аня!.. – он окликнул её, когда она уже собралась идти в сторону крыльца магазина, – Ты не туда пошла!
– А куда?! – обернувшись, она удивлённо смотрела, как Лапин открывает багажник своего автомобиля.
– Иди домой! – впервые за всю обратную дорогу Леонид улыбнулся. – Ни в какой магазин ходить не надо…
– Как – не надо?.. – Анюта медленно вернулась на стоянку, – А продукты?!
– Всё уже здесь, – Лапин кивнул на содержимое багажника – там лежали несколько закрытых картонных коробок, от которых в морозном воздухе исходил аромат чего-то кулинарно-изысканного.
– А что здесь?
– Здесь уже готовый ужин. Тебе даже не придётся стоять у плиты. Просто разогреешь, и всё… Спиртное тоже здесь, – Леонид похлопал ладонью по одной из коробок.
– Ну, зачем?! – Анюта растерянно округлила глаза, – Лёнь, ну, зачем?! Мне же неловко…
– Это мне будет неловко, если ты оставшиеся часы убьёшь на кухню. А мне это ничего не стоит. Иди, отдыхай… Я Сашке сейчас позвоню, он спустится, поможет всё занести… Иди, Ань…
***
Весь вечер Анна чувствовала себя не в своей тарелке. Она даже не могла подумать, что, пока они с Лапиным сидели в его ресторане, повара готовили для неё заранее заказанные Леонидом блюда…
Стол был уставлен полностью – меню Лапин предусмотрел разнообразное, так что Анне оставалось только разогреть горячие закуски и разложить в салатницы салаты. Со спиртным он тоже не продешевил – коньяк, виски, белое вино для дам, безалкогольные напитки для Димы с Кристиной и Сашки Говорова, которого Димка тоже пригласил в гости…
От денег Леонид отказался наотрез, напрасно Анна просила Людмилу выведать у мужа, сколько стоят все деликатесы – та только смеялась в ответ и уговаривала Анну принять всё, как неизбежное: хлебосольство всегда было отличительной чертой Лапина.
– Но ведь это наше торжество, – Анюта приводила аргумент за аргументом, – и мы должны вас угощать, а не наоборот.
– Аня, успокойся, – Лапина потянула её за стол, – пусть мужики сами разбираются, кто и кому должен. А наше с тобой дело – тарелки расставить и рюмки протереть. А торжество у нас общее, Дима нам уже как родной. Я всегда радуюсь его успехам, он очень талантливый мальчик.
– Если честно, то я не знаю, как воспримут соседи нашу покупку, – немного успокоившись, Анна рассмеялась. – Мы ведь почти целый год обещали Диме пианино. Сначала хотели купить подержанное, их столько продаётся по объявлениям! Но посмотрели несколько штук – натуральное старьё, разбитое и расстроенное… А те, что получше, как назло громоздкие, в одну комнату некуда ставить. Так что оставался только вариант купить новый, подходящий по габаритам инструмент.
– Нет худа без добра, – кивнула Мила, – немного задержались, зато теперь пианино новое и своё.
Посидев совсем немного за общим столом на кухне, все подростки устремились в комнату, и весь вечер оттуда, вперемешку со смехом, раздавались то торжественные аккорды, то откровенная какофония. Воспользовавшись тем, что мужчины заговорили о чём-то своём, Аня и Мила решили заглянуть к детям. Мальчишки сидели на полу, что-то разглядывая в нотной тетради, а Кристина устроилась на стуле у нового пианино – делая вид, что ей совершенно неинтересно, чем там увлеклись пацаны, девочка пальцем трогала клавиши, одновременно бросая на Димку с Сашкой незаметные взгляды.
– Не, Димон, вот эту надо оставить… – перелистнув несколько страниц, Сашка тыкнул пальцем в нотную запись. – Вот эта классная мелодия… давай её сначала попробуем обработать…
– Ну, давай, – Дима охотно кивнул головой и, потянувшись рукой, взял другую тетрадку, раскрыл и, найдя нужную страницу, показал товарищу. – Вот, кстати, можно этот текст взять…
– Чё за текст… – Сашка нахмурил тёмные брови на смешливом лице, пробежался глазами по строчкам. – Чё за стихи дурацкие… ты где взял?
– Сам ты дурацкий! – соскочив со стула, Кристина выхватила у мальчишки тетрадь.
– Твои, что ли?.. – Сашка удивлённо поднял на девочку глаза.
– Не твоё дело! – надув губы, Кристина уселась назад, раскрыла свою тетрадь и сделала вид, что читает.
– Чё, правда, её стихи?.. – скосив на неё глаза, Сашка незаметно толкнул в бок Диму.
– Угу… – кивнув, тот ответил почти беззвучно. Судя по тому, что мальчик отчаянно кусал губы, ему хотелось рассмеяться, но он сделал над собой усилие и придал лицу серьёзное выражение.
– Ну дай, ещё посмотрю… – Саша протянул руку за тетрадкой, но Кристина ловко увернулась. – Ну, дай, жалко тебе, что ли?!
– Жалко! – отрезала девочка.
– Да ладно тебе… – поднявшись, Сашка схватил тетрадку и потянул на себя. – Ну, дай!
– Кристин, дай, пожалуйста, тетрадь… – теперь в разговор вступил Дима. – Он больше не будет обзывать твои стихи.
– Ему – не дам! – Кристина упрямо не отдавала тетрадь.
– А мне? – Димка тоже встал с пола и подошёл к друзьям – те изо всех сил старались отобрать тетрадь друг у друга, – Мне отдашь?
– Тебе?.. – покрасневшая от возни Кристина подняла на него обиженный взгляд. – Тебе – отдам…
– Ну, что вы тут, ссоритесь? – Анна, улыбаясь, шагнула в комнату. – Уже наигрались?
– Тётя Аня, они мои стихи обзывают… – вырвав своё бумажное сокровище из рук противника, Кристина шлёпнула им Сашку по голове.
– Кристиночка, не обращай внимания! – Анюта весело обняла девочку, – Дело в том, что мальчишки дразнят только тех девочек, которые им нравятся!
– Да это вон – дразнится… – Кристина бросила на Говорова недовольный взгляд, – Сами сочиняйте, если такие умные…
– Кристин, дай, пожалуйста, свою тетрадку, – не вступавший в спор Дима поставил на пюпитр ноты, – ты же мне обещала отдать…
– Обещала, и передумала! – девочка демонстративно уселась на диван и поджала губки. – Перебьётесь!
– Ну, хорошо, тогда пока без текста… – устроившись за инструментом, Димка положил пальцы на клавиши и обернулся к Саше. – Саня, пробуй ритм отбивать на подушках…
– Ну, и отбивайте на своих подушках… – Кристина ехидно прищурилась. – А у меня дома синтезатор есть!
– У тебя?! – Говоров моментально обернулся, – Синтезатор?!
– Угу…
– Так чё ты, Димон, – Сашка перевёл взгляд на Димку, – можно на синтезе аранжировку сделать…
– Кто вам ещё его даст… – Кристина бросила на мальчишек победный взгляд, задержавшийся на Морозове. – Перебьётесь!
…Вернувшись в кухню к мужчинам, Анна и Людмила снова присоединились к застолью. Александр и Леонид всё ещё обсуждали свои проблемы, и женщины невольно завели свой разговор.
– Подумать только… – Анюта положила подбородок на ладонь, – Скоро новый год… в этом году Диме исполнится четырнадцать лет! А давно ли было четыре…
– Он у вас уже сейчас выглядит на все пятнадцать, – Мила задумчиво улыбнулась и, приглушив голос, чуть придвинулась к собеседнице. – Знаешь, Аня, ведь он Кристинке нравится… даже несмотря на то, что она его старше больше, чем на год.
– Серьёзно?! – Анна удивлённо округлила глаза, потом прыснула, – С ума сойти…
– А что ты удивляешься… наши дети растут… взрослеют… А Дима – серьёзный мальчик, красивый… Весь в тебя…
Последние слова Мила произнесла как-то странно, и Анна невольно напряглась. Её интерес к Леониду только разгорался, и она боялась, что его жена сможет о чём-то догадаться.
– Да, возраст опасный… – Анюта нарочно вздохнула, – Первые чувства… как правило съезжает успеваемость… Дима вон троек нахватал… да ещё по английскому, представляешь?!
– Аня, аналогично! – Мила неожиданно махнула рукой, – И наша по иностранному умудрилась двойку получить! Я с ней всегда сама занималась, если что, но тут не могу ничем помочь. Я французский изучала.
– А преподаватель? Попроси позаниматься дополнительно…
– Дело в том, что они с Кристиной никак не могут найти общий язык… – Лапина нахмурилась, – Вот невзлюбила она Кристинку, и всё… понимаешь?.. А Кристина её невзлюбила! Просто демонстративно не хочет заниматься. И я ничего не могу поделать… Ну, не переводить же её в другой класс?!
– Ну, давай, я с ней позанимаюсь, – Анна охотно ухватилась за эту тему, – пусть приходит к нам в любое время после занятий, да хоть в выходной. Мне не составит труда… Могу и я к вам приезжать, если что…
– Неловко, Аня…
– Что тут у вас неловко, девчонки? – Александр оторвался от разговора с товарищем и весело обернулся к женщинам. – Что за проблемы?!
– Мила считает, что будет неловко, если я буду заниматься с Кристиной английским языком, – Анна с готовностью озвучила мужу «проблему».
– Почему – неловко?! – тот бросил на Людмилу деланно-возмущённый взгляд. – А, по-моему, очень хорошая идея! Будем ещё чаще ходить друг к другу в гости!
– Нет-нет, – та отрицательно покачала головой, – у вас и так одна комната, вам такие гости очень скоро надоедят!
– Тогда предлагаю такой вариант, – невозмутимо слушавший весь разговор Леонид неожиданно подал голос. – Раз в неделю я привожу Аню к нам домой… Она занимается с Кристинкой, и я возвращаю её обратно… Оплату гарантирую!
– Господи, какая оплата?! – от вырисовывающейся перспективы ещё более тесного общения с Лапиным Анна покрылась румянцем, – Перестань, Лёня… Да мне за счастье будет вам хоть чем-то отплатить…
…Оставшись в квартире одна, Анюта прошла в кухню. Гости ушли… Саша вышел проводить Лапиных, Дима – своего друга Говорова… Внезапно наступившая тишина как будто обострила охватившее её смятение.
Правильно ли она поступила, согласившись на эти визиты в сопровождении Леонида?.. Конечно, их общение будет происходить только в машине и только ограниченное дорогой время… Это будет происходить раз в неделю, в будние дни – так решили все, чтобы не занимать законные выходные другими обязанностями…
Конечно, она не собирается с ним даже флиртовать… Но разве она может дать гарантию, что его очередной призывный взгляд оставит её равнодушной?..
Внезапный звонок в дверь заставил её вздрогнуть. Решив, что это вернулись Саша и Дима, Анна торопливо прошла в прихожую.
– Ты?.. – увидев на пороге Леонида, она растерянно отступила назад. – Что-то случилось?!
– Кажется, я забыл у вас перчатки… – закрыв за собой дверь, он шагнул к женщине и неожиданно обнял…
– Что ты делаешь?! – едва переведя дыхание после его поцелуя, Анюта и не думала вырываться. Она смотрела на него во все глаза снизу вверх…
– Теперь ты мне должна две пощёчины…
Глава 23.
Когда Виталий говорил Олегу, что тот никогда не найдёт свою жену, он прекрасно понимал, что его слова – лишь блеф. Олегу Дзюбе было под силу найти даже иголку в стоге сена, а не то, что женщину с двумя детьми-школьниками, которым особо-то и деваться было некуда, разве что уехать на родину Татьяны, в небольшой северный городок, где жила её мать.
Сначала Таня так и хотела сделать, но потом передумала. Она боялась, что Олег будет её преследовать, а больной матери были противопоказаны отрицательные эмоции. К тому же, она не хотела расставаться с Виталием даже на время.
Второпях убегая от мужа, Татьяна смогла забрать лишь самые необходимые вещи, в основном, для детей. В самый первый вечер она не поехала на квартиру к Виталию – зная, что Олег в первую очередь кинется искать её у Мясникова, она сняла гостиничный номер, и уже оттуда позвонила любовнику, чтобы сообщить о своём решении.
Нельзя было сказать, что этот поступок обрадовал самого Виталия. Несмотря на чувства к Татьяне, ситуация застала его врасплох. Проблемы бизнеса, вернее, того, что оставалось от него на этот день, вытесняли все прочие проблемы, в том числе и личные. Однако, дело было сделано, и он был обязан предпринять какие-то действия…
На следующий день после визита Дзюбы, Мясников забрал Татьяну с детьми к себе. Прятаться не было смысла, поэтому было решено довериться обстоятельствам. Олег больше не звонил и не приезжал, казалось, что он затаился на время, но через несколько дней, приехав по просьбе Тани к школе, где учились её сыновья, Виталий неожиданно увидел там Олега – тот тоже ожидал своих детей.
Увидев отца, мальчишки кинулись к нему со всех ног, и Мясникову ничего не оставалось делать, как лишь наблюдать эту встречу.
«Куда ты собираешься везти детей?» – он понимал, что его вопрос звучит, по меньшей мере, глупо.
«Тебе-то что? – зло прищурившись, Олег открыл перед сыновьями дверь своего внедорожника – те привычно, весело забрались на заднее сиденье. – Ты кто такой?»
«Не глупи… – Виталий приблизился к своему бывшему партнёру, – Отдай детей Татьяне».
«А кто такая – Татьяна?..»
«Давай поговорим по-мужски…»
«По-мужски говорят с мужиками. А ты…» – Олег грязно выругался.
«Им будет лучше с матерью…»
«У них больше нет матери. Так ей и передай…»
Проводив взглядом машину Дзюбы, увозившую детей, Виталий вернулся к своему автомобилю. В этой ситуации он был бессилен. Он – никто и Тане, и её сыновьям, а Олег – родной отец и пока законный муж. У неё нет претензий к нему, как к отцу, своих сыновей он любит… он занимается с ними, покупает им подарки, возит на дорогие курорты…
Виталий вспомнил, с какой гордостью Олег всегда рассказывал о своих близнецах… он даже завидовал ему в такие минуты, ведь у него, Виталия, не было родного сына… Да, Миша ему не чужой… он вырос на его глазах, он зовёт его отцом… Но что-то всегда мешало ему проявлять свои отцовские чувства… что уж говорить о гордости…
«Что-то… – он мысленно усмехнулся уже в который раз. – Слабо сказано…»
…Узнав, что муж забрал детей, Татьяна впала в истерику. Она весь вечер порывалась поехать на свою прежнюю квартиру, чтобы «поговорить с Олегом», и Виталию стоило немалых усилий, чтобы уговорить её остаться дома. Таня рыдала, пила успокоительные лекарства и всё время повторяла, что она «ни за что не отдаст детей».
Мясников, как мог, успокаивал бедную женщину, обещал «что-нибудь сделать» и «разобраться». В душе он понимал, что дети – главный козырь в руках Олега, и что в данной ситуации у того есть все основания представить Татьяну как плохую мать – нашла себе любовника, сбежала к нему, у детей нет подходящих условий для жизни, а теперь, когда дети вернулись домой, она не возвращается ради них в семью… Да мало ли что можно приписать женщине в данном случае? Дзюба постарается, чтобы при разводе у суда были все основания оставить сыновей ему…
На следующий день Таня сама поехала к школе, но, обрадованные встречей с ней мальчишки всё же предпочли вернуться в свой родной дом вместе с отцом: тот, оказывается, купил им очередную электронную игру, которой в квартире дяди Виталика не было…
«Мама!.. – их глазёнки смотрели на неё так просяще, что сердце едва не разорвалось от боли, – Ну, поехали домой!.. Мы хотим домой, к папе!.. Поехали с нами, мама!»
Татьяна снова рыдала и упрашивала Олега отпустить детей с ней, но он был непреклонен.
«До развода дети будут жить со мной. И не вздумай их никуда заманивать. Я всё равно найду, а вот ты больше не увидишь их никогда», – его небольшие глаза смотрели жёстко, так, что у Тани не оставалось сомнений – выбора у неё нет. Она совершенно одинока в этой ситуации. Виталий, конечно, поддерживает её, но… у него свои заботы, и он почему-то твёрдо уверен, что пока нужно идти на условия, которые поставил Олег. Главное – отсудить детей при разводе, а пока не стоит дразнить зверя… Тем более, Олег прав в одном: в родном доме детям пока намного лучше. У них своя, шикарно обставленная комната, целых два компьютера, всевозможные развивающие игры… Теперь к ним приходит бабушка, и они под присмотром.
Конечно, потом они с Виталием всё это купят сами для мальчишек, главное – найти очень хорошего адвоката, способного утереть нос самому Олегу Дзюбе. А пока Таня может видеться с сыновьями в своём бывшем доме – Олег оставляет ей такую возможность до развода.
***
Вступление в новую должность заместителя генерального директора «Агропродторга» пришлось на самый новый, 1999 год. Все предыдущие недели планы держались в тайне – это было условие, поставленное Изабеллой. Иногда Виталию казалось, что Лозинская играет с ним, как с котёнком – заполучив его акции, она оставила его на должности директора завода, но как будто забыла о своём обещании. Она каждый день связывалась с Мясниковым, присылала своих юристов для переоформления документов, отменяла предписания, росчерком пера улаживала проблемы, созданные ранее с её же помощью. Изабелла Юрьевна вела себя по-хозяйски, требовала отчёта о деятельности «приобретённого» ею предприятия, и Виталий впервые за много лет чувствовал себя, как мальчик на побегушках.
Мысленно он уже несколько раз пожалел о принятом им решении… Получалось, что он ошибся?.. Он больше – не акционер своего предприятия, не хозяин, а вот Олег, напротив, так и остался «при делах» – его пятьдесят процентов акций до сих пор при нём…
Почему же Лозинская не спешит забрать и этот лакомый кусок?.. Этот вопрос не давал покоя Мясникову, однако, делать было нечего – он с прежней старательностью исполнял обязанности руководителя, пока в последних числах декабря она не пригласила его в свой офис.
Разговор Изабелла начала, как обычно, без обиняков.
«Ну, что, готов?» – поздоровавшись, она кивнула ему головой на стул напротив.
«К чему?»
«Так… – она слегка склонила голову и чуть нахмурилась, – Вот только без прелюдий. Или ты опять скажешь, что решил, что я пошутила?»
«Понял… – он, действительно, понял, что с ней нужно быть предельно искренним – неискренности Изабелла не прощала никому. – Готов».
«Вот так и впредь, – она удовлетворённо кивнула. – Я спрашиваю – ты отвечаешь. Но не вопросом на вопрос».
«Я понял».
Приказ о своём назначении он разглядывал недолго – Лозинская буквально вырвала его из рук и швырнула на стол.
«Да хватит уже… Ты не девушка, а это не свидетельство о браке, чтобы его так разглядывать. На четырнадцать я назначила совещание, на нём представлю тебя, как заместителя, будь готов».
«А ничего, что я больше не акционер?»
«Мальчик… – чуть улыбнувшись, Изабелла прищурила свой стальной взгляд, – Здесь только я решаю, кто чего достоин… Ты – наёмный руководитель. У тебя будет огромная зарплата. А твои акции… Ну, считай, что они у меня на хранении. Будешь себя хорошо вести – верну тебе часть… Может быть…»
«А как с акциями Дзюбы?..» – Виталий тоже в ответ слегка прищурился.
«О, ты уже вошёл в роль?.. – Лозинская неожиданно рассмеялась. – Не волнуйся. Он принесёт их сам».
«Не знаю… – Мясников усмехнулся, – В отличие от меня, у него теперь нет мотивации. Завод работает на полную мощность, с кредитами мы рассчитались, оборудование закуплено… Зачем ему продавать свои акции, если он, как и раньше, полноправный хозяин половины всей прибыли?»
«А вот это пока не твоё дело…»
…В этот вечер он снова оказался в доме Изабеллы – сначала за столом, накрытым по случаю его назначения, затем, как следствие – в кровати…
Лозинская вела себя с ним запросто, не акцентируя внимания на особенностях их отношений, ни о чём не спрашивая и ни к чему открыто не принуждая. Казалось, что обязанности любовника безоговорочно входят в перечень обязанностей её заместителя.
В этот раз Виталий выпил немного, но в постель пошёл добровольно, как только уловил в настроении женщины романтические нотки. Высшего пилотажа Изабелла не показывала, напротив, давала понять, что намерена получать наслаждение сама, независимо от желаний партнёра. Впрочем, Виталий уже не удивлялся – весь стиль жизни этой женщины указывал на то, что она привыкла к подчинению во всех сферах, в том числе и в интимной…
Домой в ту ночь Мясников не попал, и поэтому на следующий день лихорадочно придумывал, что соврать Татьяне, которая прождала его до самого утра, так и не дозвонившись – он нарочно отключил сотовый телефон.
«Господи!.. – увидев его после работы, Таня буквально рухнула в его объятия, – Живой!.. Я думала, он тебя убил!..»
Ему едва удалось её успокоить – Таня и без его исчезновения была на грани нервного срыва. Сразу после нового года должно было состояться заседание суда по иску Олега Семёновича Дзюбы к ней о разводе… Муж первым подал заявление, и Таня ужасно боялась, что ему удастся отсудить у неё обоих сыновей. Она почти каждый вечер плакала, и сам Виталий уже нешуточно извёлся, успокаивая свою любимую женщину. Он нанял хорошего адвоката для Татьяны, и без конца созванивался с ним по поводу ведения дела, получал консультации и рекомендации.
Они с Таней полностью переоборудовали одну из комнат в его квартире: купили детскую мебель, компьютер, много различных развивающих игр… Если дойдёт до крутого разбирательства, то все должны увидеть, что в новой семье мальчишек ждёт жизнь не хуже, чем в прежнем доме…
Узнав о том, что Виталий неожиданно получил высокую должность, Татьяна не знала, радоваться этой новости или нет. С одной стороны это сулило крепкое будущее… Но, с другой стороны… где-то в глубине души роились сомнения и тревоги… Она ещё не осознавала природы этих сомнений, но они крепко засели внутри и множились день ото дня…
…В один из вечеров в квартире Мясникова появилась Вероника Григорьевна. Было заметно, как немолодая уже женщина осунулась за последнее время. Неприятности, навалившиеся на её детей, невольным грузом оседали и на её сердце.
«Что же вы наделали-то, а?! – пройдя в квартиру, Вероника скорбно посмотрела на зятя, потом перевела взгляд на невестку, – Таня-Таня… как же ты могла?! Ведь обещала мне… А детки как же?! Не отдаст их тебе Олежек… Ведь не отдаст!.. Как потом?! Мы с отцом не вечные!..»
Скандальным этот визит назвать было нельзя – Вероника Григорьевна сама плакала, и её речь была похожа, скорее, на материнские причитания. Таня тоже заливалась слезами, а Виталий, как мог, уговаривал обеих женщин… Он показал бывшей тёще и детскую комнату, и одежду, которую они с Таней накупили для мальчиков… Как бы там ни было, но Вероника Григорьевна была единственным человеком, с которым ему было бы жаль расстаться навсегда.
«А как же Миша, Виталик?..» – тёща смотрела на него печальным, с долей укоризны взглядом.
«Мишке помогал, и буду помогать… пусть приходит ко мне в любое время, – Мясников произнёс эти слова абсолютно искренним тоном. – Я уже это ему говорил».
«Сколько ты уже дома не появлялся?» – вытирая слёзы носовым платком, Вероника недоверчиво усмехнулась.
«Давно не появлялся, – честно признался Виталий. – Но я звоню ему. Разве он не говорил?»
На самом деле Виталий не обманывал. Он, действительно, иногда звонил сыну, чтобы узнать, как дела. Его не заботила Александра, ему уже давно было всё равно, как она живёт и даже с кем. В данном случае он, и правда, вспоминал о Мише. А ещё – о квартире, которая принадлежала лишь ему одному…
«Что же вы наделали… – уже прощаясь, Вероника в очередной раз всхлипнула и покачала головой. – Нельзя так было… нельзя…»
…Чем ближе была дата развода, тем тяжелее становилось Татьяне. Она с огромным напряжением перенесла новогодние праздники. Она с трудом сдерживала слёзы, когда издалека смотрела, как её любимые мальчики в карнавальных костюмах, надетых бабушкой, водят хоровод вокруг новогодней ёлки на школьном утренике… Ей не хотелось встречаться с Олегом, но не увидеть сыновей она не могла. Все остальные дни каникул она с тоской представляла, как её дорогие сыночки посещают различные детские мероприятия – без неё…
…Забывалась она лишь ночами, в жарких объятиях Виталия… Он целовал её желанное тело и горячо шептал, что «всё будет хорошо»…
…Во время бракоразводного процесса Тане стало так плохо, что пришлось вызвать скорую помощь. Речь адвоката Олега била по самому больному. Они отлично подготовились… Даже соседка, с которой Таня никогда не ссорилась, выступила в качестве свидетельницы со стороны истца. Таня была представлена суду как никудышная мать, променявшая двух сыновей на любовника. Все аргументы Татьяны, что она готова создать новую семью, в которой её дети будут окружены заботой и любовью, разбились о неожиданный вопрос адвоката.
«А ваш новый избранник готов создать с вами семью? Или это лишь плод вашего воображения?» – наглого вида, крупный мужчина с громким, низким голосом насмешливо смотрел на ответчицу.
«Конечно, готов, – уверенно кивнула Татьяна. – Мы давно любим друг друга».
«А почему же он в таком случае до сих пор не разведён?»
Напрасно Таня пыталась доказывать серьёзность чувств Виталия… Напрасно напоминала, что сам Олег и вовсе собирается воспитывать детей один, без женского вмешательства – все её доводы тонули в раскатистых контраргументах наглого защитника. Речь её собственного адвоката тоже не возымела действия. Судя по выражению лица Олега, тот был абсолютно уверен в исходе дела, и даже окажись, что Таня с Виталием уже завтра готовы заключить брак, её оправдания не имели бы решающего значения. Таня чувствовала себя как на сражении – одна против целой армии противника…
Самого Виталия на суде не было, и вечером, рыдая, Татьяна рассказывала ему о том, что Олег всех купил – и свидетелей, и суд.
Согласно решению суда, дети остались на попечении отца, а ей разрешалось видеться с ними раз в неделю, на его территории. Адвокат, нанятый Виталием, был крайне возмущён и собирался опротестовать несправедливый вердикт.
Через несколько дней он составил апелляцию, и Татьяна немного воспрянула духом. Однако, после очередного посещения сыновей, она вернулась домой в слезах…
– Что случилось, Танюш?.. – Виталий ждал её на стоянке, и, когда она уселась в его машину, сразу заметил её состояние.
– Представляешь… – всхлипнув, она вытерла ладонью мокрую щеку. – Он взял для них няню…
– Н-ну… и что здесь плохого? – Мясников непонимающе нахмурился, – Это естественно, ведь их нужно отводить в школу, потом забирать… У него не всегда это может получаться, и потом, они не могут находиться дома одни, пока он на работе. По-моему, это нормально…
– Да ты бы видел эту няню… – Таня грустно усмехнулась, – Фотомодель… Думаешь, ей мои дети нужны?.. Клинья к Олегу подбивает… или уже спит с ним.
– Ну, это тоже не самый худший вариант… – Виталий пожал плечами, – В конце концов, он о тебе быстрее забудет. Ну, что ты, Таня…
– Как ты не понимаешь… – она подняла на него полный боли взгляд, – Виталик… да мне всё равно, с кем он будет спать… Но там – мои дети… Они этой длинноногой кобыле не нужны! Если она сумеет женить на себе Олега, то мои дети будут самыми несчастными на свете…
– Танюш, не утрируй… – он сжал в руке её ладонь, – В конце концов, он – родной отец.
– Нет… нет… – она отчаянно замотала головой, – Как только у него появится любовница, мои мальчишки будут бедными… Я это чувствую… Я – мать, Виталик… сердце не обманешь…
– Что ты предлагаешь?..
– Я не знаю… – новая порция слёз хлынула из глаз, и Таня до боли прикусила губу. – Я вообще теперь не знаю, что делать…
…Обжалование решения суда плодов не принесло. Вышестоящая инстанция оставила его в силе.
Тане ничего не оставалось делать, как видеться с сыновьями раз в неделю, но вскоре на неё обрушилась новая беда. На работе её обвинили в разглашении служебной тайны – история, действительно, имела место около года назад, когда Татьяна по просьбе Олега помогла одному его хорошему знакомому, передав некоторую секретную информацию. Серьёзных последствий этот поступок не имел, но теперь неожиданно вскрылся… Узнав, в чём её обвиняют, Таня не сомневалась: это было дело рук её бывшего мужа.
Олег любил растягивать удовольствие, он никогда не мстил сразу… он выжидал, а потом обрушивал удар на противника в самый неподходящий момент…
…Увольнение было громким, со статьёй в городской газете, так, что Таня несколько дней боялась выйти на улицу – ей казалось, что все прохожие в курсе того, в чём её обвиняют. Воспользовавшись ситуацией, Виталий уговорил её съездить к матери – той стало хуже, и она нуждалась в уходе.
С в кровь израненным сердцем Таня уехала в конце апреля… А уже в начале мая Виталия вызвала Лозинская.
Они виделись утром, на планёрке, и Виталий решил, что у Изабеллы к нему производственные вопросы. За эти несколько месяцев он успешно вошёл не только в курс, но и во вкус нового для него дела, всё чаще ловя одобрительный взгляд своей непосредственной начальницы. Такой же взгляд он ловил и по утрам, после очередной, проведённой вместе с ней ночи…
