Текст книги "Когда осенние печали. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Эвелина Пиженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)
Эвелина Пиженко.
КОГДА ОСЕННИЕ ПЕЧАЛИ. Роман. Часть 2.
Глава 1.
– Ну, что… бывай… – мужчина лет тридцати пяти, чуть выше среднего роста, худощавый, с довольно крупным для удлинённого, узкого лица, носом, протянул руку другому мужчине, своему ровеснику, сидевшему в кожаном кресле за столом большого кабинета, – Прилечу – созвонимся.
– Да, конечно, – его собеседник встал и, ответив на рукопожатие, вышел из-за стола, – бывай, Олежек. Удачной поездки.
– Да, чуть не забыл… – уже дойдя до двери, тот вдруг снова обернулся, – что там у нас по нашему объекту? Мне отчётность так и не поступила.
– Послушай, Олег, – хозяин кабинета неожиданно нахмурился, – мы уже договаривались, здесь, в этом кабинете, о т е х делах разговор не заводить. Пять лет одно и то же говорю, и все пять лет ты игнорируешь мои просьбы…
– Виталя, по-моему, ты заигрался в конспирацию, – усмехнулся Олег, – ты что, жучков до сих пор боишься? Так Лёха проверял недавно… нету у тебя тут прослушки, да и некому уже её ставить. И вообще, пора из тени выходить, задолбало всего бояться, ну, честно!
– Нам ещё долго всего бояться, – засунув руки в карманы брюк, Виталий остановился напротив товарища, – думаешь, мне не надоело? Не время пока, и не мне тебе об этом говорить.
– Виталик, проснись! – Олег шутливо пощёлкал пальцами перед глазами Виталия, – Слава Богу, не девяносто третий, и уж не девяносто пятый! Девяносто восьмой на дворе!
– Тебе хорошо говорить, ты всего лишь учредитель, а я и учредитель, и директор, и все проблемы решать только мне. Я зарплату рабочим начал только месяц назад выдавать, представляешь, за все годы сколько накопилось?
– Я предлагал… надо было им продукцией выдавать, – хмыкнул Олег, – выдают же гвоздями, туалетной бумагой… так почему не водкой?
– Шутки шутками, а я в прокуратуре уже прописался. Меня там как родного уже принимают, сколько бабла на одни взятки ушло, а жалобы всё пишут и пишут…
– Так это же класс, Виталя! – мужчина похлопал Виталия по плечу, – Мы теперь и в прокуратуре свои, и в СЭС – свои, и в администрации – свои… а с рэкетом в стране уже почти покончено!
– Так государство и есть – самый главный рэкетир. Ты, кстати, ещё налоговую забыл упомянуть.
– А вот про налоговую лучше помолчи, – Олег сделал упреждающий жест рукой, – моя Танька всегда на страже наших интересов.
– Ну, да… – повернувшись к окну, Виталий задумчиво заложил за спину руки, – Твоя Татьяна молодец… не то, что…
– Ты про Альку? – Олег бросил на собеседника настороженный взгляд, – Кстати, почему ты её не хочешь взять сюда на работу? И отец интересуется…
– Послушай, Олег, – Виталий наморщил лицо, – давай, без этих родственных протекций, ладно?
– Да что ты её дома всё время держишь?!
– Ты не хуже меня знаешь, что её дома держит. Лучше бы мне посочувствовал, а не ей.
– Она мне всё-таки сестра как-никак… и жалуется постоянно, что ты не даёшь ей себя реализовать.
– Плохому танцору всегда что-то мешает. Пусть реализует, – Виталий пожал плечами, – кто не даёт? Она переводчик, вот, пусть и идёт в переводчики… А здесь, на ликёро-водочном заводе, ей делать нечего. Сам всё прекрасно знаешь.
Распрощавшись с Олегом, Виталий снова уселся в своё кресло. Постукивая по столу карандашом, чуть поджал красивой формы губы, задумчиво уставился куда-то вниз. Акции ловко подведённого под банкротство ликёро-водочного завода несколько лет назад были удачно выкуплены им и его шурином Олегом Дзюбой на равных паях. С тех пор завод несколько раз менял своё название, уходя от налогов, но его новые учредители оставались неизменными.
Помимо учредительства, Виталий Мясников исполнял обязанности директора завода, всё больше и больше ловя себя на мысли, что эта должность ему порядком поднадоела – в ней не было творческого начала, к которому стремилась его артистическая душа… и, лишь открыв ещё один, но уже подпольный цех по производству алкогольной продукции, он почувствовал удовлетворение – не только от материального достатка, но и от риска, который всегда подпитывал его натуру. На фоне всеобщего хаоса и накатившей на страну поголовной нищеты криминальный бизнес процветал и приносил огромный доход.
Когда-то, стремясь сделать партийную карьеру, Мясников мечтал о власти, которая могла дать абсолютно всё. Времена изменились круто и внезапно.
Партийной карьеры не получилось… Компартия больше не была рулевым, да и страна уже была другой. Кто успел – схватил кусок, кому повезло – схватил кусок пожирнее… Надеяться больше было не на кого – отец Виталия вместе с должностью потерял все свои полномочия и привилегии, мать утратила звание примы областного драматического театра, и, оставшись не у дел, вскоре скончалась от внезапной болезни.
Совершенно новые знакомства и деловые отношения, заменившие привычный «блат», вошли в жизнь всех предприимчивых людей, заставляя «крутиться» и «выкручиваться», беря на себя ответственность безо всяких личностных и социальных гарантий. Приходилось заводить совершенно новый круг общения, обеспечивающий материальные блага и защиту этих самых благ от других, ещё более предприимчивых граждан совершенно новой страны.
Всё поменялось местами. Формула «власть – деньги – власть» превратилась в формулу «деньги – власть – деньги».
Из старых, «нужных» связей оставался лишь тесть, Семён Ильич, который был уже на пенсии, но в силу бывшей должности и авторитета, имел остатки некоторого влияния в своём милицейском кругу. Виталий был этому и рад, и не рад. Рад, потому, что знакомства в правоохранительных органах сейчас были как нельзя кстати. Не рад – потому, что именно по этой причине он до сих пор жил со своей женой Александрой. Несмотря на то, что компромата на него у тестя давно уже не было, Виталий так и не решился уйти из семьи. Этому способствовало и деловое партнёрство с братом жены Олегом, от которого Виталий был готов избавиться при первом удобном случае… На это у него была не одна причина.
– Виталий Иванович, вам жена звонит, – голос секретарши Светланы прозвучал из недр селектора, – вас соединить?
– Нет… – чуть замявшись, Виталий придумывал на ходу, что ответить супруге, – Скажи, что я уехал.
– Куда уехали? Домой? – решила уточнить Светлана.
– Нет. Скажи, что на деловую встречу, и буду поздно.
– Хорошо… – многозначительно ответила секретарша и отключилась.
«Чёрт бы её побрал…» – подумав о жене, Виталий недовольно поморщился. Тёплые отношения никогда не связывали их с супругой. Когда-то вспыхнувшая юношеская влюблённость быстро прошла, уступив место более серьёзному чувству к другой девушке… но судьба распорядилась по-своему – брак с Александрой состоялся, вопреки его, Виталия, желанию. С тех пор прошло уже больше пятнадцати лет, срок немалый для того, чтобы окончательно разобраться в своих чувствах и решиться на какой-то поступок… поступок, который оказался не по силам в далёкой юности, когда в жертву обстоятельствам пришлось принести самое светлое чувство, посланное судьбой… Так ему казалось теперь.
– Виталий Иванович, – в открывшейся двери показалась Светлана, – вам что-нибудь нужно?
– Нет, хотя… – окинув заинтересованным взглядом длинноногую, в короткой юбке и блузке, открывающей пышные женские «прелести», девушку, мужчина слегка замялся, но потом, как будто вспомнив о чём-то, отрицательно покачал головой, – Нет, сегодня ты мне больше не нужна.
– А я чайник согрела… – Света смотрела так призывно, чуть улыбаясь уголками губ, что Виталий снова задержался с ответом.
– Пожалуй, от чашки кофе не откажусь, – он, наконец, усилием воли отвёл глаза от глубокого выреза на её аппетитной груди, – только без сахара.
Вернувшись с чашкой кофе, та ловким движением закрыла дверь на ключ изнутри. Поставив кофе перед своим начальником, Светлана обошла его стол и встала сзади, положила ладони на крепкие мужские плечи.
– Небольшой массаж… – проворковала она, чуть сжимая и разжимая пальцы, – Может, скинете пиджак?
– Нет… – Виталий отпил глоток и поставил чашку на стол, – Я должен ехать. Спасибо, Света.
– Жаль… – девушка многозначительно проехалась ладошками по его груди, – Между прочим, все уже разошлись…
– Тем более. Значит, и нам пора, – мужчина резко поднялся с кресла и прошёл к встроенному шкафу, – у меня сегодня ещё есть дела.
– Ну, да… – девушка насмешливо наблюдала, как он одевается, – У вас же ещё совещание…
– Не дерзи, – усмехнувшись, он взглянул на неё исподлобья, – а то отшлёпаю.
– Вы только грозитесь… – облокотившись на стол, девушка грациозно отставила чуть в сторону длинную, стройную ногу и игриво улыбнулась.
– Отшлёпаю, отшлёпаю… – застегнув дублёнку, Виталий взял в руки кейс с документами, – Только завтра…
Выйдя, наконец, из офиса завода, он направился на стоянку. Его белый «мерседес» стоял в гордом одиночестве, дожидаясь хозяина. Виталий с удовольствием бы поменял уже совсем не новый автомобиль на другой, с конвейера, но природная осторожность не давала ему сделать это именно сейчас. Ещё не стоит выставлять наружу все свои истинные возможности. Нужно чуть-чуть подождать… Он долго шёл к своему сегодняшнему благосостоянию. В своё время он от многого отказался… Он много потерял, ему и сегодня есть, что терять, но этого не должно произойти… Он вытерпит, переждёт… он терпеливый…
Проехав в один из новых микрорайонов, он оставил машину на одной из стоянок, а сам прошёл пешком почти целый квартал. Поднявшись на третий этаж многоэтажного дома новомодной планировки, позвонил в металлическую дверь.
– Привет, – открывшая ему женщина улыбнулась и чуть посторонилась, пропуская гостя, – проходи скорее.
– Привет, – переступив порог, Виталий сразу заключил её в объятия, – я так соскучился…
– Я тоже, – шепнула женщина, отвечая на его горячие поцелуи, – еле дождалась, когда Олег улетит…
– Три дня – наши с тобой… – его губы уткнулись в тёплую женскую шею, – Танька… я, правда, ужасно соскучился…
– Ты сразу в ванную?.. Или сначала тебя покормить? – Татьяна выскользнула из крепких объятий и потянула его за руку из прихожей, – Ну, идём…
– Пожалуй, в ванную, – сняв верхнюю одежду, Виталий привычно шагнул вслед за любовницей.
– Значит, не голодный?.. – она с шутливым подозрением прищурила карие, почти чёрные глаза, – Уж не Светочка ли тебя накормила?..
– Перестань… – мужчина на ходу прижал её к себе за плечи, – Ты знаешь, что всё это несерьёзно, и вообще…
– Я ревную тебя… ужасно ревную… – Татьяна снова повернулась к нему лицом, – Ко всем ревную… сижу там у себя в налоговой, и ревную… представляешь?!
– Это я должен ревновать…
Виталий отвёл рукой рассыпавшиеся по женскому лицу густые, крашеные в рубиновый цвет, волосы. Татьяна была красивой женщиной – высокой, стройной, с утончёнными чертами чуть продолговатого лица. Он любил красивых женщин… у него всегда были красивые женщины, и пройти мимо такой, как Татьяна, он не мог…
Увидев её впервые двенадцать лет назад, в обществе своего шурина Олега, Виталий подумал, что они совсем не пара – Олег никогда не был красавцем, и явно не смотрелся рядом с такой шикарной спутницей. Их решение пожениться ещё больше озадачило тогда ещё молодого Виталия… но потом, решив, что это – повод лишний раз видеться с понравившейся ему девушкой, он смирился с этим фактом. Аня, его любовь, исчезла из его жизни – она уехала вместе со своим мужем в неизвестном направлении. Искать её не было смысла… а жизнь продолжалась.
Любовниками с Татьяной они стали лишь спустя почти десять лет… Все эти годы молодая женщина хранила верность своему мужу, родив ему сразу двоих сыновей-близнецов. Окончив юридический факультет университета, Олег работал адвокатом. После перестройки он параллельно основной деятельности переключился и на бизнес, вложив средства вместе с бывшим приятелем, а теперь родственником Виталием Мясниковым в акции местного ликёро-водочного завода. Таня работала в налоговой инспекции, а заодно исполняла обязанности бухгалтера «теневой» стороны семейного бизнеса. Приехав однажды в отсутствие шурина и детей к ним домой по каким-то финансовым делам, Виталий остался до утра…
С тех пор их связь с Татьяной не прерывалась. Удивительно, но казалось, что никто, даже Олег и Александра не догадывались о том, что связывает их супругов… Встречаться приходилось тайно, урывками, но участившиеся в последнее время командировки Олега сыграли на руку любовникам. Его мать, Вероника Григорьевна, с радостью брала ночевать любимых внуков, даже не задумываясь, почему невестка «подкидывает» их именно в отсутствии мужа.
На собственную жену Виталию давно было наплевать… Да и сама Александра теперь не устраивала ему скандалов из ревности… Тринадцать лет назад у них с Виталием родился второй сын, но роды были неудачными, перед врачами стоял выбор – мать или ребёнок… Спасли Александру, которая после тяжёлой операции и смерти ребёнка навсегда утратила способность рожать… Перенесённый стресс превратился в затяжную депрессию, и молодая женщина ушла в себя. Она с трудом окончила институт, и даже работа переводчиком не могла спасти её от тяжёлых воспоминаний. У них с Виталием уже был сын, Миша, но ситуация ухудшалась тем, что отец совершенно не любил старшего ребёнка…
Потеряв несколько лет назад работу, теперь Александра сидела дома. То ли от постоянного психологического напряжения, то ли по каким другим причинам, она располнела, и в силу своего небольшого роста выглядела не очень презентабельно по сравнению с другими женщинами, появляющимися то и дело в жизни её мужа. Она совершенно не стремилась похудеть и незаметно пристрастилась к алкоголю… После того, как, благодаря бизнесу, в их семье появились хорошие деньги, Александра стала постоянной посетительницей новомодных бутиков и фирменных магазинов. Она покупала себе наряды, совершенно не заботясь о вкусе, часто не подходящие ей по стилю, за что получала упрёки от собственной матери – Вероника Григорьевна всегда была большой модницей. Та никак не могла понять, что же случилось с её любимой младшей дочерью, ведь в молодости Аля всегда любила одеваться ярко и модно. Молодая женщина как будто потерялась во времени и пространстве…
Вспоминая о жене, Виталий не чувствовал ничего, кроме неприязни. Они с Александрой давно не жили, как супруги, и спали в разных комнатах. Сын Михаил, которому вскоре должно было исполниться пятнадцать лет, мог бы радовать отца своими успехами в учёбе и хорошим поведением, если бы не одно обстоятельство: Виталий был твёрдо убеждён, что Миша – не его сын… И это убеждение напрочь вытесняло все остальные чувства к мальчику из отцовского сердца. Сам же ребёнок, напротив, тянулся к отцу, но постоянно натыкался на непонятную ему стену отчуждения. Открыто Виталий его не обижал, но и близости между ними никогда не было.
Нуждаясь в мужском воспитании, Миша искал общения с дедушками, но отец Виталия, Иван Михайлович, после смерти жены женился на своей бывшей домработнице Фаине, и та практически свела на нет общение деда с внуком, а заодно и с собственным сыном – сам Виталий всё реже посещал отца. Отец Александры, Семён Ильич, Мишу очень любил, и их общение было настоящей и единственной отдушиной для мальчика.
…Упав после принятой вместе ванны в мягкую постель, Виталий уже в который раз прижал к себе стройное, изящное тело женщины. Его друг, родственник и партнёр по бизнесу улетел в трёхдневную командировку, и теперь можно было расслабиться в объятиях его красавицы жены… Виталию казалось, что после многих лет душевных мытарств и постоянных поисков, он, наконец, нашёл ту единственную, которая могла удовлетворить все его потребности, и духовные в том числе. Таня была изысканной женщиной…
Такой же могла стать и Анечка… Аня… Даже созвучие их имён сыграло свою роль.
– Ты останешься?.. – после очередного поцелуя Татьяна подняла на мужчину вопросительный взгляд, – Останься?.. Я детей пристроила до завтрашнего вечера.
– Нет, Танюш… – он виновато отвёл глаза, – К сожалению, нет… Мне сегодня нужно быть дома до двадцати трёх, будут звонить.
– Новые партнёры? – Таня едва заметно усмехнулась, – Или старые?
– Старые, – он ответил как-то нехотя, чуть нахмурив брови, – и не партнёры… скорее, наоборот.
– Конкуренты? – рассмеялась Татьяна, любуясь мужским лицом. Виталий, действительно, был красивым мужчиной – годы только сыграли на его внешность. Высокий, широкоплечий, с пышной, густой шевелюрой русых волос, он производил впечатление настоящего сердцееда, способного свести с ума любую женщину…
– Ты угадала, – не в пример ей, Виталий усмехнулся совсем невесело, – конкуренты, мать их…
– Проблемы? – она удивилась его тону, – Олег ничего не говорил…
– Он ещё не в курсе.
– Я могу чем-то помочь?
– Пока нет… но, возможно, мне будет нужна твоя консультация.
– Ты же знаешь… – женская ладонь проехалась по мягким волосам, – В любое время.
– Знаю… – перехватив руку, Виталий прижал её к губам, – Если бы ты знала, как я тебе благодарен…
– Надеюсь, ты не только поэтому со мной? – улыбка женщины была игривой, но взгляд выдавал внутреннее напряжение в ожидании ответа, хотя ответ был предопределён заранее.
– О чём ты?.. – перевернувшись, он наклонился к её лицу и начал целовать, – Танюшка… не говори так больше никогда… ты знаешь, что я тебя люблю…
– Я так хочу быть с тобой… быть всегда… – сквозь его поцелуи бормотала Татьяна, – Господи… как я хочу этого!..
– И я хочу… – внезапно оторвавшись от неё, Виталий вновь повалился на спину и уставился в потолок, – Но, ты же знаешь… пока это невозможно… Бизнес… на кон поставлено абсолютно всё… Если сейчас пойти на конфликт с Олегом, неизвестно, чем всё закончится. Он грамотный юрист, вся документация у него на контроле… если честно, иногда я сам боюсь, что он кинет меня, как партнёра… я же просто производственник… на мне производство, поставки… я решаю текущие проблемы, ругаюсь с персоналом, кручусь, как белка в колесе… Но вся финансовая документация проходит через его руки, все договора разрабатывает и заключает он… я даже не удивлюсь, если окажется, что я многого не знаю… Если бы ты могла взять на себя эту сторону дела, я был бы спокоен.
– Я знаю… – положив голову ему на грудь, Татьяна прикрыла глаза, – Только как я скажу Олегу? Дай мне ваши договора, я хочу их проверить?
– Зачем? Ты сама возьми, и проверь…
– Они в сейфе, в его адвокатской конторе… он ключ даже дома не оставляет. Почему ты сам не потребуешь у него все бумаги? Вы же равноправные партнёры!
– Бумаги я потребовать могу… но в этом нет необходимости – у меня есть свои экземпляры. Я имею в виду те документы, о которых я могу вообще не знать…
– Как это? – Таня открыла глаза и чуть приподняла голову, – С чего ты это взял?
– Есть некоторые подозрения… – Виталий чуть сжал губы, – Только проверить их я не могу.
– Да ну… – женщина недоверчиво нахмурилась, – Олег, конечно, не подарок… но я не думаю, что он способен на предательство.
– Ты плохо знаешь эту семейку… – Виталий скептически усмехнулся и прижал тыльную сторону ладони к подбородку, – Мне они уже во где сидят…
– Вероника Григорьевна хорошая женщина, мы с ней не ссоримся… – Таня пожала обнажёнными плечами, – свёкор, правда, бывает грубоват, но это скорее касается Олега, не меня…
– Старая ментовская шушера… – почему-то Виталия разозлило упоминание о тесте, – Привык, чтобы ему ботинки лизали…
– Я не знаю, как тебе помочь, Виталик… – Татьяна озабоченно посмотрела на своего любовника, – Документы в сейфе, сейф в конторе, ключи у Олега…
– Можно сделать слепок с ключа… – притянув её к себе, Виталий задумчиво гладил подушечками пальцев шёлковую кожу женской спины, – Тогда все остальные нюансы я мог бы взять на себя…
– Не знаю… – неуверенно проговорила женщина, – Я попробую… только не знаю, получится ли…
– Попробуй, Танюша… от этого может зависеть наша с тобой судьба… ты же знаешь, какие сейчас времена… любой тебя может кинуть, в том числе и друг, и брат… Бизнес – вещь беспощадная…
– Бизнес… – горько усмехнувшись, Татьяна вновь прикрыла глаза, – Будь он проклят, этот бизнес…
Вздрогнув, Виталий вдруг вспомнил похожие слова, сказанные когда-то другой женщиной…
«Будь проклята эта партия…»
…Его любимые женщины проклинают поставленные им цели… его выбор… Видимо, это – его судьба.
…Вернувшись домой около одиннадцати вечера, Виталий сразу прошёл в свою комнату.
– Привет, пап, – сын неожиданно заглянул в дверь, – тебе звонили.
– Привет, – сняв костюм, отец надевал махровый халат, – кто звонил?
– Дядя Олег.
– Олег?! – Виталий удивлённо уставился на Мишу, – Когда?
– Давно, часов в восемь.
– Ну, ладно… если не перезвонил, значит, не срочно. Мать спит?
– Спит.
– Опять пьяная?
– Нет… – мальчик прикрыл за собой дверь и прошёл в комнату, – Пап… я хочу спросить…
– Ну, чего? – Виталий нетерпеливо кивнул сыну, – Спрашивай.
– Ты маму совсем не любишь?
Вопрос был настолько неожиданным, что мужчина несколько растерялся. Понимая, что парень уже довольно взрослый, и вполне может задавать подобные вопросы, он тщательно обдумывал ответ. Хотелось привычно отмахнуться, но вместо этого отец поднял на сына серьёзный взгляд.
– Не люблю, Мишка… Такое бывает… Повзрослеешь – сам всё поймёшь.
– Я так и думал… – мальчик едва заметно кивнул, – Спасибо тебе.
– За что?! – отец удивлённо округлил глаза.
– За честность.
– Стараюсь… Ладно, Мишка, я – спать… устал, как собака.
– Пап… – уже в дверях мальчик снова обернулся, – У меня к тебе только одна просьба…
– Ну, какая?
– Ты только маму не бросай… ладно? – голубые глаза сына смотрели как никогда серьёзно.
– С чего ты взял, что я собираюсь её бросать? – чувствуя, что в его тоне не хватает искренности, Виталий невольно отвёл взгляд.
– Я ничего не думаю… просто… Она без тебя пропадёт… совсем пропадёт…
Глава 3.
– Всем до свидания! – взявшись за ручку двери учительской, Анна кивнула на прощание своим коллегам, – До понедельника!
– До свидания, Анна Сергеевна, – шурша рукавом модного «адидаса», физрук сделал прощальный жест и чуть выпятил вперёд сжатые губы, имитируя поцелуй, – приятных выходных!
Едва улыбнувшись уголком рта, молодая женщина бросила на него чуть насмешливый взгляд. Тридцатисемилетний учитель физкультуры был неисправимым любителем женского пола, и не мог не отметить новую преподавательницу английского, поступившую на работу в их школу сразу после новогодних аникул. Ухаживания спортсмена-ловеласа Анна восприняла спокойно, не удостоив его чести своего женского внимания, но физрук своих попыток не оставлял, и то и дело напоминал о своих неразделённых чувствах.
Закрыв за собой дверь, Анна бодро простучала каблучками новых сапожек по школьному коридору. Настроение было отличное, и физрук только лишний раз напомнил ей о том, что она молодая, красивая, тридцатидвухлетняя женщина, на которую обращают внимание мужчины. А новое пальто модного в этом сезоне фасона и новые, купленные буквально вчера, сапоги только подчёркивают её яркую внешность.
Радоваться, действительно, было чему! Новый, а, вернее, «старый», город, новая школа, первый аванс! Наконец-то учителям начали регулярно выдавать зарплату, и можно было вздохнуть свободнее, не беспокоясь о завтрашнем дне. К тому же, Саша получил все причитающиеся ему после увольнения выплаты, и после нескольких лет самой настоящей нужды можно было позволить себе пусть и не дорогие, но всё-таки обновки. Да, и пальто, и сапоги куплены не в фирменном бутике, а на городском рынке, у местных челноков, но она смогла себе это позволить… В прошлые выходные они с мужем и сыном, наконец-то, выбрались на этот самый рынок. Саше – новые брюки и рубашку… ему теперь нужна гражданская одежда, ведь он недавно уволился из армии. Диме – новую модную куртку, мальчику уже двенадцать лет, и он быстро вырастает из одежды. К тому же, помимо обычной школы, он будет ходить в музыкальное училище, его нужно одевать не хуже других детей, ведь то, что годится для провинции, будет выглядеть, по меньшей мере, смешно здесь, в этом огромном городе...
…Себе – новый брючный костюм и, конечно, это пальто, она давно уже хотела себе именно такое, как в рекламном буклете итальянской швейной фирмы… И пусть оно не итальянского производства, но изготовлено по фирменным лекалам – Анна всё досконально проверила, каждый шов, каждый стежок, каждую пуговицу… Сапоги найти не удалось – так, чтобы подошли и фасон, и размер, поэтому их покупку пришлось отложить до очередного «привоза», но вот вчера сбылась и эта мечта! После нескольких лет почти нищенского существования их семье удалось сделать вот такие «грандиозные» покупки! Они с Сашей, наконец-то, получили всю задолженность по зарплате… от его службы им осталась хорошая квартира, правда, её пришлось обменять на другую, поменьше, но зато в областном городе, и, вообще, хорошо, что его товарищ, Лёня Лапин, уговорил друга на этот обмен и переезд.
…И что Саша попал под сокращение – тоже, в конце концов, неплохо. Офицерское жалованье – насмешка над военным человеком, на него невозможно достойно содержать семью, а то, что творится сейчас в армии, и вовсе не поддаётся никакой логике…
…Три недели назад они вернулись в город, где когда-то прошло их студенчество. Больше двенадцати лет в военно-полевых условиях, в гарнизонных общежитиях, и совсем чуть-чуть в собственной квартире остались позади… Строительство военного объекта, которым занимался майор Александр Морозов, как и многие другие, неожиданно «заморозили», и Саша часто шутил по этому поводу. Он всегда шутил, стараясь разрядить любую напряжённую обстановку, не в пример своей жене – Анна ко всему относилась слишком серьёзно, с большой ответственностью и тревогой за будущее. Все эти годы она работала учителем – там, куда закидывала их судьба. Иногда в классах гарнизонных школ было всего по нескольку учеников, и, пользуясь этим обстоятельством, Анна Сергеевна занималась с каждым индивидуально.
После рождения сына ей пришлось перевестись на заочное отделение института, и сначала Анечка очень переживала, что это повлияет на её дальнейшую судьбу. Она была готова остаться у матери, в своём родном городе, но Елена Ивановна уговорила дочь ехать вслед за мужем, пообещав помочь с внуком, когда Ане нужно будет уезжать на сессии. Сашка тоже был рад, что его любимые Анюта и Димка будут рядом. Уехав вместе с ним к новому месту службы, Аня недолго просидела дома – в местной школе не хватало преподавателей, и студентке-заочнице сразу предложили должность учителя. Преподавать пришлось не только иностранный язык, а ещё и русский, заодно и русскую литературу. Способная быстро перестраиваться и запоминать новый материал Анечка с блеском справлялась со своими обязанностями, отдав чуть подросшего Димку в гарнизонные ясли.
Дважды в год она уезжала на сессии, забирая с собой ребёнка – Елена Ивановна приезжала в тот же город, чтобы сидеть с внуком, пока его мама сдаёт зачёты и экзамены. Сдавала их Анюта по привычке, экстерном, поэтому сессии для неё были недолгими. Жить приходилось на съёмных квартирах, иногда в недорогих гостиницах, но это не беспокоило Анечку. Каждый раз, приезжая в этот город, она боялась только одного: встречи с человеком, навсегда оставившим в её памяти неизгладимый след… Человеком, которого она хотела бы вычеркнуть из своей жизни… хотела, но не могла.
К её счастью, за все годы заочной учёбы ей не пришлось встретиться ни с Виталием, ни с Александрой. Связь с Нелли тоже оборвалась – во время приездов Аня была слишком занята, и после последнего экзамена всегда тут же спешила на вокзал, чтобы уехать домой, поэтому времени на посещение подруг у неё не было совершенно.
Получив, наконец, диплом, она вздохнула с облегчением – больше сюда ей ездить незачем, а, значит, можно окончательно выбросить из памяти всё, что связано с прошлым. Теперь у неё есть высшее образование, есть работа, есть семья – любящий муж и самый любимый на свете сын!
…Надежды на светлое будущее стали угасать как-то слишком стремительно… Развалилась крепкая страна, на её обломках кто-то пытался построить новое государство, новую, «свободную», жизнь… Быстрое обогащение одних обернулось ещё более быстрым обнищанием других. Менялись названия городов, предприятий, не раз менялись денежные купюры, а завтрашний день становился всё более тревожным. Зарплата учителя вызывала грустный смех, зарплата военного – слёзы… Когда вместо ожидаемых сумм граждане «свободной» страны стали получать лишь их половину, затем – треть, а затем – обещания подождать до лучших времён, самые предприимчивые начали уходить в бизнес, как правило – теневой. Аня с грустью прощалась с коллегами, бросавшими школу и отправляющимися в самостоятельное, «челночное» плавание… Елена Ивановна в своих письмах к дочери то и дело рассказывала о своих знакомых, специалистах высшего уровня, попавших под сокращение и сменивших работу над научными трудами на швабру и тряпку с ведром – работа уборщицы становилась всё престижнее, и попасть на неё можно было теперь лишь по великому блату.
В роли торговки с клетчатой сумкой Анюта себя не видела ни с какого ракурса, поэтому брала себе лишние часы, чтобы заработать побольше, но даже этот заработок шёл «на бумажку» – задержки зарплаты стали обычным делом, и длились месяцами. Та же картина была и у Саши… Иногда их семейный рацион включал в себя лишь отваренные и обжаренные на растительном масле с луком макароны или пустую кашу, сдобренную ложкой маргарина. Тяжелее всего было обеспечить необходимым питанием ребёнка – даже элементарных витаминов купить было не на что.
Помогали Сашины родители – с каждой пенсии они присылали небольшой перевод, а то и посылку с домашними деликатесами в виде сала и упакованного в полиэтиленовые пакеты варенья. Они часто звали сына с семьёй к себе, но тот неизменно отказывался – не для того он учился на военного, чтобы бросить армию в трудные дни… Звала к себе и Елена Ивановна, и Аня несколько раз уже была готова всё бросить и уехать в свой городок, под мамино крыло… Но каждый раз Сашке удавалось её остановить. Они не ссорились, но Анюта становилась всё молчаливее, сдерживая в себе все тревоги и переживания. Саша был заботливым отцом и мужем, сдувая пылинки со своей ненаглядной Анюты… Но и изменить своему долгу он тоже не мог. Замечая, как жена всё чаще задумчиво молчит, он пытался её подбадривать, но, в то же самое время, прекрасно понимал, что её терпение не безгранично, и что может прийти день, когда всё, о чём молчит Аня, взорвётся и выльется в непредсказуемые последствия.
…Всё решилось после трагического случая. Вернувшись вечером домой, Саша был настолько подавлен, что долго не мог рассказать о причине своего состояния. После того, как ему удалось немного прийти в себя, он рассказал Ане, что их сосед по дому, его сослуживец, только что застрелился из пистолета… В оставленной предсмертной записке совсем ещё молодой офицер просил прощения у семьи за то, что не может накормить ни жену, ни детей. Это происшествие настолько потрясло тогда ещё капитана Александра Морозова, что сразу после похорон он решил подать рапорт на увольнение. В тот раз увольнение не состоялось – часть очень быстро расформировали, но Морозову несказанно повезло. Его направили в один из городов, где вскоре он получил квартиру и звание майора. Приехав в очередной отпуск к родителям, Саша встретился со своим школьным товарищем Лёнькой Лапиным.
