Текст книги "Когда осенние печали. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Эвелина Пиженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
Треск тонкой, шёлковой ткани заглушил вскрик Изабеллы – Виталий чересчур резко дёрнул за подол пеньюара, и женщина едва удержала равновесие. Обернувшись к нему, она ещё несколько секунд метала взглядом молнии, и лишь потом заметила, что оборка на подоле надорвана и её конец находится в руках Мясникова.
– Ты… – опешив от такой «наглости», Лозинская переводила возмущённый взгляд с куска ткани на лицо Виталия и обратно. – Ты что наделал?! Да ты знаешь, что это за фирма?! Ах, ты…
…Изабелла лупила его кулаками по голове, плечам, груди… Её довольно чувствительные удары сыпались на Виталия вперемешку с ругательствами совсем не литературного содержания. Стоя на пару ступенек ниже, Виталий зажмурился и какое-то время молча принимал её неожиданную, но довольно «милую» истерику, едва удерживаясь, чтобы не рассмеяться… Наконец, решив, что – «пора», ловко перехватил тонкие женские запястья…
Она уже к тому времени изрядно вымоталась – сказались выплеснувшиеся эмоции… поэтому особо и не сопротивлялась. Подхватив её на руки, Мясников поднялся на второй этаж и, открыв ногой дверь спальни, прошёл к кровати… На секунду замявшись, бросил на дорогое, стильное покрывало обмякшее в его руках женское тело и сам рухнул следом…
***
…Татьяна ждала его уже вторую ночь подряд. Виталий и раньше иногда не ночевал дома, а в последнее время это повторялось всё чаще… Правда, в последние три недели он, на удивление, никуда не уезжал, напротив, дома появлялся раньше обычного, чему Таня была несказанно рада. Но радость оказалась преждевременной: сославшись на очередную командировку, Мясников снова исчез на сутки, и, вместо того, чтобы появиться сегодня с утра, позвонил и предупредил, что задержится, и когда вернётся – не знает.
О наличии у Виталия любовницы она догадывалась давно, но проверить этот факт не представлялось возможным. У них теперь не было общих друзей и подруг, у которых можно было бы осторожно поинтересоваться жизнью Мясникова вне их дома. Сама Татьяна давно никуда не выходила. Её попытки найти работу по специальности успеха не принесли – везде, куда ни обращалась молодая женщина, её ждал отказ, и даже диплом престижного вуза не играл никакой роли…
Она понимала, что всему виной история с её увольнением из налоговой… но, в конце концов, неужели даже должность бухгалтера в небольшой организации для неё тоже недоступна?!
Во всех своих неудачах Таня видела след своего бывшего мужа. За измену он решил платить долго и жестоко… Отобрал детей, лишил работы, наградил её «волчьим билетом»… Первое время её поддерживал Виталий – успокоив любимую женщину, что работать ей вовсе не обязательно, он водил её на спектакли и концерты, в начале лета отправил не две недели на морское побережье… Правда, поехала туда Татьяна одна – Мясников теперь был настолько занят новой должностью, что у него не хватало ни на что времени, какой уж тут отпуск?!
Вернувшись, Таня снова впала в привычное уже уныние…
Её жизнь постепенно превращалась в тягостное существование. Разлучённая с детьми, она никак не могла прийти в себя, и никакие земные радости её не трогали. Проводив утром Мясникова на работу, она целый день смотрела на часы – его возвращение вечером теперь было для неё единственным утешением.
Несмотря на решение суда, Олег совсем отлучил её от детей. Он игнорировал все заявления Таниного адвоката, а недавно, после размена квартиры, купил загородный дом и переехал туда вместе с сыновьями и их новой няней. И, если раньше Таня могла хоть издали видеть своих мальчишек, то теперь была лишена и этого – ездить за город, чтобы постоять возле высокой ограды, за которой гуляли её дети, было уже не под силу, тем более, что Олег пригрозил ей лишением материнских прав, если она не прекратит «преследовать и травмировать» сыновей. К матери их не подпускали, и, увидев её однажды, оба мальчика устроили истерику – они соскучились по маме, и хотели к ней… но длинноногая нянька тут же вызвала Олега и с его помощью утащила ребят в дом…
…Истерика была и у Тани… Вернувшись домой, она никак не могла успокоиться, пока Виталий не дал ей успокоительное лекарство, прописанное психотерапевтом. Наконец, от неё «отказался» и адвокат – непонятно, по каким причинам, он вдруг заявил, что больше не может вести её дела…
На просьбу найти другого адвоката Виталий сначала ответил согласием, но через несколько дней, усадив напротив себя Татьяну, вкрадчивым тоном предложил пока приостановить все её справедливые порывы… Он мотивировал это тем, что, пытаясь бороться с Олегом, Таня теряет своё здоровье, и ей нужно на какое-то время взять тайм-аут, чтобы привести в порядок нервы.
Отчасти Виталий был прав… Таня, действительно, выглядела очень плохо. Она сильно похудела, стала нервной, у неё начали выпадать волосы… Мясников предложил ей пройти курс лечения в санатории, на хорошем курорте, но Таня боялась покидать город.
Ей казалось, что, как только она уедет, Виталий её обязательно бросит… После смерти Семёна Ильича у неё не осталось никакой надежды – кроме отца никто не мог повлиять на её бывшего мужа… Мысль о том, что с потерей детей придётся смириться, посещала её всё чаще и чаще…
Виталий был единственным утешением, которое осталось у неё, и потерять его было равносильно смерти…
В то же самое время, она чувствовала, как ниточка, всё ещё связывающая их с Мясниковым, неумолимо истончается – день ото дня… Виталий всё чаще не ночевал дома, а Таня теряла последние душевные силы.
Однажды, дождавшись его с работы и накормив ужином, она присела рядом и положила голову ему на плечо.
«Ну, что ты, Танюш?..» – Виталий чуть сжал её ладошку.
«Совсем я тебя измучила… Устал ты от меня».
«Не говори глупости… – он прикрыл глаза и глубоко вздохнул. – Это я на работе устал. При чём тут ты…»
«Я всё знаю… – Таня ещё теснее прижалась к нему. – Я тебя измучила. Но я знаю, что нужно сделать…»
«И что же?»
«Мне нужно родить ребёнка… Тогда у меня появится смысл жизни…»
Тане не было видно выражения лица Виталия, но его затянувшееся молчание тогда насторожило.
«Может, ты и права… – он, наконец, подол голос. – Ребёнок тебя отвлечёт…»
«Ты, правда, так думаешь?! – она подняла голову, заглянула ему в глаза. – Виталик!..»
«Правда. Ребёнок нужен… Только не сейчас».
«А когда?..» – она смотрела на него растерянно, видимо, не ожидая такого ответа.
«Попозже… – он притянул её к себе и поцеловал в макушку. – Где-нибудь через год…»
«Так долго?!»
«Ну, разве это долго?.. – он усмехнулся. – Всего год, Танюшка… Тебе в любом случае нужно поправить здоровье, прежде чем…»
«А я готова уже сейчас… – она смотрела ему в глаза умоляюще. – Виталик… Я готова… Я думала сегодня… Меня излечит беременность… я буду знать, для чего я живу…»
«А ты не знаешь? – он решил перевести всё в шутку. – Ну, хорошо, этот год ты будешь жить для меня! Вручаю себя тебе!»
«Конечно, я живу для тебя, но…»
«Всё, Танюш… – он снова поцеловал её. – Решили. Через год. И больше к этому разговору не возвращаемся…»
…Этот разговор был незадолго до развода Виталия и Александры. С тех пор прошло уже более двух месяцев, они оба были свободны, но Мясников ни разу не заговорил о женитьбе. Таня не спрашивала, но ждала…
Как оказалось – напрасно. Она утешала себя мыслью, что он не отказался иметь с ней общего ребёнка… но в то же самое время стала замечать, что Виталий всё реже и реже смотрит на неё, как на женщину… А его ночные отлучки вызывали у измученной обстоятельствами женщины подозрения и – как следствие, приступы ревности…
Понимая, что этим только отталкивает от себя Виталия, Таня пыталась брать себя в руки, но – увы…
Она несколько раз приезжала в гости к Веронике Григорьевне – бывшая свекровь была ей искренне рада, но у Тани была другая, тайная цель. Она надеялась, что однажды застанет в гостях у бабушки своих сыновей…
Разгадав её «хитрость», Вероника только горько вздохнула.
«Танечка… Лучше не провоцируй… Я тебя понимаю, но и ты меня пойми… Олег узнает, больше сюда их не привезёт… Лучше – не надо…»
…Сегодня вечером, возвращаясь из магазина, Таня заметила в почтовом ящике белый конверт. Удивлённо открыла замок, достала довольно плотное письмо – оно было адресовано именно ей, но не имело обратного адреса. Не было и штемпеля – видимо, письмо принёс не почтальон. Войдя в квартиру, Татьяна тут же, не раздеваясь, надорвала бумажный край…
…Уже поздно ночью, приехав, наконец, из «командировки», Виталий застал её сидящей на кухне. Отрешённо глядя куда-то в окно, она даже не повернула головы…
– Привет… – он удивлённо уставился на женщину. – Танюш, что-то случилось?..
– Привет… – она прошептала это бескровными губами, еле слышно.
– Что случилось?.. – Виталий шагнул вперёд, уставился на разложенные на столе фотографии. – Что это?..
– Это – ты…
Чуть сузив глаза, Мясников разглядывал снимки… Все они были сделаны возле особняка Лозинской – вот он и Изабелла выходят из автомобиля… Вот они вместе стоят на лоджии – она в халатике, он – в домашних шортах… А вот они вместе идут к автомобилю утром – на всех фотографиях пропечатаны дата и время… Это были дни его «командировок»… Но особенно удивила одна фотография – сделанная через открытое окно, она чётко запечатлела их с Изабеллой сплетённые в любовном порыве тела – вернее, небольшой фрагмент их тел, выхваченный из общего интерьера спальни…
Фотографии озадачили. Судя по ракурсу, сделаны они были из-за ограды дома, профессиональным аппаратом. Видимо, фотограф был мастером своего дела – его не заметила ни охрана, ни хозяйка, ни её гость…
Сомнений не оставалось – это было дело рук Олега. Он запросто мог нанять специалиста, в его окружении много подобных связей.
– Послушай, Таня… – понимая, что отпираться бесполезно, Виталий устало присел напротив. – Давай поговорим…
…Собственно, он уже давно был готов к этому разговору. «Семейная жизнь» с любимой женщиной явно не удавалась. Состояние Татьяны не располагало к взаимному счастью, и, учитывая сложность ситуации, счастье это казалось недосягаемым. Его не зря в последнее время тянуло именно к Изабелле – там, у этой женщины, Виталий имел всё, что было ему необходимо для того, чтобы чувствовать себя вполне счастливым.
Оказалось, что он не приспособлен к семейной жизни… Её не было с Александрой – они много лет жили в разных комнатах… Её не получилось с Татьяной – оказалось, что обладание любимым телом лишь принесло неразрешимые проблемы, но не компенсировало отсутствия общих интересов… А интерес у Виталия всегда был один: бизнес.
С Изабеллой всё было по-другому. Секс и бизнес… Бизнес и секс – вот, что устраивало его полностью… Устраивало, несмотря на отсутствие чувств…
…Но ведь Таню он всё ещё любит… И он, действительно, не хотел, чтобы она получила новую порцию боли и страданий – вот так… благодаря своему бывшему муженьку…
– Я не хочу с тобой говорить… – она даже не пошевелилась с тех пор, как он вошёл в квартиру.
– Танюш, подожди… Выслушай меня. Это очень серьёзно…
– Не надо… Не оправдывайся… Я это заслужила…
…Разговаривать Таня не хотела. По дороге домой Виталий был готов к разным вариантам скандала, но он не ожидал, что, вместо обычной сцены ревности Таня лишь тихо ляжет и будет молча лежать, не издавая ни звука.
Впрочем, это был наилучший вариант… во всяком случае – на сегодняшний день. Эту проблему будет легко уладить, он почти в этом уверен… А вот как быть с Изабеллой?..
Несмотря на бурно проведённый день и половину ночи, Мясников оставил свою любовницу в полной неуверенности в её истинном настроении. Внешне Изабелла была спокойна и даже довольна – Виталий прекрасно изучил все её слабые струнки и умело играл на них мелодию любви…
Но, будучи от природы осторожным, он вполне допускал вариант, при котором Лозинская затаит на него женскую обиду. При её характере было вполне естественным самой делать предложения мужчинам… и так же естественно принимать от них возможный отказ…
Однако, при всех своих «мужских» качествах, Изабелла всё-таки была женщиной… и женское начало вполне могло возобладать над всеми остальными началами… И тогда… Тогда – берегись, мужчина… не пожелавший такую спутницу жизни… Тогда – прощай карьера, и всё, чего ты добился, и чего мог добиться при твоём сегодняшнем положении…
…Лозинская должна была отыграться… и помочь ей в этом обязан именно он – Виталий Мясников…
***
…Входя утром в офис, Виталий машинально здоровался с сотрудниками, снующими по этажам и коридорам. В голове крутились вчерашние мысли… в который раз прокручивался придуманный им план собственного спасения…
– Добрый день! – секретарша встала при его появлении в приёмной.
– Добрый! – машинально кивнув в ответ, он открыл дверь в свой кабинет, затем обернулся к девушке. – Ира, на одиннадцать назначь общий сбор… и – закажи мне к этому времени цветы. Самый шикарный букет…
– Хорошо… – секретарша удивлённо кивнула. – Сбор у вас?
– М-м-м… – он несколько секунд раздумывал, потом уверенно кивнул на кабинет напротив. – У Изабеллы Юрьевны. Я её сейчас предупрежу.
Пройдя в свой кабинет, он придирчиво осмотрел себя в большом зеркале: новый, с иголочки, костюм сидел на нём великолепно. Чисто выбритый, с модной стрижкой, благоухающий элитным мужским парфюмом… В свои тридцать шесть лет Виталий выглядел как с картинки модного журнала.
…В таком виде не страшно будет получить «по заслугам»… Пусть Изабелла потешит своё самолюбие, вдавив его в пол каблучком своей туфли… Око – за око… Но его «око» будет публичным. И это будет его шансом «на спасение»…
…Сидя в кресле, Изабелла молча наблюдала, как её кабинет заполняется сотрудниками. О внеплановом совещании её предупредил Виталий – сославшись на какую-то внезапную срочность, он сказал Лозинской, что хочет сообщить что-то важное для всего коллектива. Она не стала его выспрашивать, лишь молча кивнула головой…
…Он не ошибся… Изабелла, действительно, затаила обиду… Об этом говорят и её взгляд, и едва заметная полуулыбка… И чем закончится его сегодняшнее «совещание» – неизвестно. Но он хотя бы попытается спасти их отношения… ведь без них ему, действительно, ничего не светит.
…Дождавшись, когда последний участник совещания займёт своё место, Виталий прошёл к окну и встал напротив Лозинской. Речь он заготовил заранее… Поэтому заговорил уверенно, обращаясь и к ней, и к членам коллектива.
– Я попросил Изабеллу Юрьевну предоставить свой кабинет, поскольку то, что я хочу сообщить, имеет отношение непосредственно к ней… – Мясников на секунду замолчал и, слегка откашлявшись, продолжил. – Я не так давно в нашем коллективе… но хочу сказать, что я безумно рад, что в своей жизни встретил такую женщину, как Изабелла Юрьевна. Ей удалось сделать то, что не под силу многим мужчинам… Она не только создала наш холдинг… Она сплотила наш коллектив, так, что он стал одной семьёй… Я могу много говорить о том, какая прекрасная женщина – наша Изабелла Юрьевна, но, думаю, все и так об этом знают. Поэтому… – Виталий глазами отыскал свою секретаршу и едва заметно ей кивнул – девушка тут же подала ему огромный букет белых роз, которые до этого держала в руках. Приняв розы, Виталий снова вернулся на исходную позицию. – Поэтому сегодня, перед лицом нашего коллектива… как перед лицом семьи… я хочу сделать Изабелле Юрьевне предложение руки и сердца! – повернувшись под дружное «Ах!» лицом к Лозинской, Виталий театрально припал на одно колено и протянул той цветы. – Изабелла Юрьевна… будьте моей женой!
…Эффект был потрясающим! Все сотрудники стояли с открытыми ртами, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть неожиданное «видение»… Красавец-мужчина, о каком могли бы мечтать тысячи женщин, на коленях просит руки у своей избранницы, которая старше его более чем на тринадцать лет, да ещё на глазах у кучи народа…
Пристально глядя в глаза Лозинской, Мясников терпеливо ожидал её гордого отказа… Отказать ему – такому неотразимому – при свидетелях!.. Это была бы её справедливая месть и утешение… Она не могла бы не оценить его благородства…
Он ждал отказа, но Изабелла молчала. Он тщетно пытался прочитать в её чуть прищуренном взгляде одобрение и прощение… Но она упрямо держала паузу, и пауза эта явно затягивалась. Чувствуя, как затекают колено и вытянутая рука с цветами, Виталий из последних сил олицетворял собой ожидание…
Наконец, медленно откинувшись на спинку кресла, Изабелла чуть склонила набок голову и скрестила на груди руки.
– Ну, что вы, Виталий Иванович… Встаньте… Я согласна.
Глава 28.
Татьяна исчезла вскоре после того, как узнала о страшном предательстве Виталия. Он сам рассказал ей обо всём, почти слово в слово повторив своё признание почти семнадцатилетней давности. Тогда «жертвой» его поворотов судьбы стала юная девушка Анечка… Теперь же на её месте оказалась Татьяна. И тогда, и сейчас Мясников предпочёл искренним чувствам собственные шкурные интересы, но при этом сам он страдал вполне искренне.
Его брак с Таней не был зарегистрирован, да и браком их отношения можно было назвать с большой натяжкой. Тем не менее, он понимал, что пересудов не избежать – весь персонал офиса был в курсе, что живёт он не один, и его отношения с Лозинской параллельны его домашней личной жизни. Но, исходя из того, что ни Виталий, ни сама Лозинская не придавали этому факту видимого значения, окружающие давно уже сделали вывод, что гражданский брак Мясникова завис в воздухе. Да мало ли что бывает в жизни – может, он живёт со своей женщиной из каких-то личных, никому не известных интересов и соображений.
Тем более, что в свет он Татьяну в последнее время не выводил. А вот с Изабеллой Юрьевной всё чаще появлялся на светских тусовках – в качестве сопровождающего партнёра по бизнесу и мужчины – вообще.
После его шикарного предложения руки и сердца, оставшись с ним наедине в своём кабинете, Изабелла долго молчала, потом подняла чуть насмешливый взгляд.
«Ты надеялся на отказ?.. Можешь не оправдываться. Я всё поняла и… оценила тебя в очередной раз…»
Оправдываться он, и правда, не стал, с ней это было бессмысленно. Лозинская видела его насквозь. Она не только оценила, она щедро одарила его своим согласием – это он понял сразу. Жениться на такой акуле, как Лозинская и стать во главе созданной ею корпорации… Только ради этого можно было затевать этот спектакль со сватовством, даже рассчитывая на совершенно другой результат… Об этом можно было только мечтать… Если бы не одно «но».
Таня. Оставить её без поддержки в такой момент – это была подлость. Но эта подлость имела свою цену… слишком высокую, чтобы ею пренебречь. В конце концов, Мясников решил, что это – воля судьбы. Не он первым завёл речь о союзе с Изабеллой. Она первая влюбилась в него… железная баба, у которой вместо нервов – стальные нити. Может быть, она впервые в своей жизни позволила себе такую слабость… Ведь до сих пор у неё не было мужа, лишь временные «утешители», мужчины для интимного пользования. Они сам вначале был одним из них…
Виталий стал, пожалуй, первым, кто запал в душу Изабеллы настолько, что она сама решилась сделать ему предложение.
От таких предложений, и правда, не отказываются.
А Таня… С ней всё было слишком сложно. Оставить её в качестве любовницы получилось бы вряд ли. Изабелла чётко обозначила свою позицию и последствия подобных действий, да и какая из Тани сейчас могла быть любовница?.. Это была уже не та очаровательная женщина, которая много лет занимала место в его собственной душе… Сейчас от её красоты осталось мало, вернее, почти ничего не осталось, да и дело было вовсе не в красоте…
Татьяна превратилась в тень, в призрак, она полностью подчинилась своей внутренней боли… Её душа раскололась надвое, одна часть рвалась к детям, а другая всё ещё оставалась с Виталием… но оказалось, что этой, второй части ему самому уже было слишком мало.
«Я так понимаю, что тебе нужно уладить кое-какие дела… – Изабелла чуть поджала губы и сузила глаза. – Даю тебе время до вечера. Но учти… Ты теперь в новом статусе. А статус моего жениха не допускает никаких побочных связей. Я всё пойму лишь по одному твоему взгляду».
…Таня выслушала его молча. Она как будто была готова к этому известию – казалось, что новый удар вызвал у неё абсолютную апатию. Виталий даже испугался, что она потеряла слух – во время его «признания» Татьяна выглядела как изваяние. Он оставлял ей в пользование свою квартиру, хотя у Тани было жильё – после развода и размена ей досталась двухкомнатная «хрущёвка». Олег не очень-то был озабочен удобством жилья для бывшей жены, а Таня согласилась на первый попавшийся вариант. В тот момент она рассчитывала прожить свою жизнь вместе с Виталием…
«Я хотела уйти от тебя сама… – она, наконец, разжала сухие губы. – Так, наверное, лучше. Я виновата во всём… Больше – никто».
…Его подсознание прекрасно работало на своего хозяина. Вглядываясь в Танино бескровное лицо, Виталий с ужасом для себя понимал, что чувство вины и собственного ничтожества, глодавшие его по дороге сюда, постепенно затихают… затихают… уступая место одному-единственному желанию: поскорее закончить и этот разговор, и это тяжёлое прощание…
Танино «нам лучше расстаться прямо сейчас» прозвучало как долгожданный финал унылой, надоедливой пьесы. Выходя из квартиры, Мясников почувствовал невероятное облегчение… Некогда пылкая любовь к Татьяне на глазах превратилась в тяжёлый, непосильный груз, от которого хотелось скорее избавиться… Его невозможно было сбросить, он всё ещё крепко цеплялся за его плечи, тянул куда-то вниз, в безысходную темноту… Но он знал, что там, в доме Изабеллы, ему будет не до самоистязаний и угрызений совести. Там – новые дела, новые перспективы, новые, наполненные ярким светом высоты, брать которые он будет уже в совершенно новом качестве.
…В качестве полноправного хозяина. Его усилия будут направлены не только на интересы корпорации. Теперь это будут его – личные – интересы. А, значит, будут новые, более чувствительные стимулы, вызывающие ранее неведомый прилив энтузиазма.
…Своим предупреждением Изабелла не оставляла ему возможности участвовать в дальнейшей Таниной судьбе… Хватаясь за эту мысль, как за спасительную соломинку, Мясников всё следующее утро убивал в себе все желания позвонить Татьяне и узнать – как она...
Вечером Изабелла «закрепила усвоенный материал».
«Ты зря так переживаешь, – за ужином она бросила на Виталия короткий взгляд и, заметив, что он хочет возразить, хлопнула ладонью по столу. – Не перебивай! Слушай лучше… – она на секунду замолчала, потом снова посмотрела на него чуть исподлобья, с долей цинизма во взгляде. – У вас не было будущего. Я всё знаю о ваших отношениях. Как видишь, я в них не вмешивалась долго… – на этих словах Виталий чуть сдвинул брови, как бы вдумываясь в сказанное, но Лозинская упредила его реакцию поднятым вверх указательным пальцем. – Да, я долго не вмешивалась. Пока не поняла окончательно, что там у тебя нет семьи. Есть общая квартира, общий стол, общая кровать… Эта женщина больна. Она никогда не успокоится, не забудет своих детей. А ты… ты слишком ценный для меня кадр, чтобы позволить тебе вот так, впустую, тратить свои силы на тщетные попытки сохранить то, чего у тебя уже давно нет».
«Подожди…– ему, наконец, удалось вставить слово. – Это фотографии… что… от тебя?!»
«Да… – приподняв брови, теперь Изабелла смотрела на него взглядом невинного младенца. – Фотографии, которые получила Таня… От меня. Ты удивлён?»
«Вообще-то – да… – он недоверчиво покрутил головой и хмыкнул. – Это же не твой метод…»
«Не мой, – она пожала плечиком. – Но я его применила. Сам бы ты ещё долго не решался, а у меня нет времени ждать. Ты мне нужен. Целиком. Со мной ты получишь абсолютно всё, чего заслуживаешь. От тебя будет требоваться только одно: служить мне верой и правдой».
«Служить?..» – Виталий усмехнулся. Его покоробило это слово.
«Что плохого? Я ведь тоже не останусь в долгу… – немного помолчав, Лозинская продолжила как бы нехотя. – А за Таню не беспокойся. Уверена, что её заберёт бывший муж…»
«Кто?.. Дзюба?! – Мясников снова недоверчиво усмехнулся. – Вот уж это – вряд ли. Он её теперь ненавидит».
«Ты плохо знаешь своего бывшего партнёра».
«Да что там знать… По сути, он опустил её на самое дно…»
«Ты, видимо, не представляешь, что такое – «самое дно». Ты знаешь, что он мог с ней сделать, если бы захотел?.. И с ней, и с тобой… – Изабелла многозначительно ухмыльнулась уголком губ. – Зна-а-а-ешь…»
«Он бы побоялся, – Виталий покачал головой. – Хотя, если честно, я и сейчас боюсь, что…»
«Что он что-то сделает с Татьяной? – глаза Лозинской превратились в узенькие щёлочки, обрамлённые длинными пушистыми ресницами. – Не бойся. Он её не тронет… Он до сих пор её любит».
«Хороша любовь…»
«Ты думаешь, что любовь – это когда только гладят по головке? Нет, мальчик… Иногда и бьют любя… правда, не до смерти. И вот, когда остаётся последний, решающий удар, – она выдержала небольшую многозначительную паузу, – удар, после которого обидчик должен быть повержен… уничтожен… а чувство мести удовлетворено… – ещё одна пауза повисла не несколько секунд, – Вот в этот самый момент палач вдруг бросает топор…»
«И что это значит?»
«Это значит, что это – и есть настоящая любовь».
«Какая-то страшная любовь…»
«Бывает и пострашнее… когда жертва вовсе не ждёт удара, – Лозинская недвусмысленно усмехнулась, но потом вдруг резко изменилась в лице – из насмешливого оно стало строгим и слегка надменным. – Видишь? Я даже поговорила с тобой о твоих личных делах. И на этом закрываем тему. Или ты не согласен?»
«М-м-м… – он чуть качнул головой. – У меня, оказывается, ещё есть варианты ответа?»
«Чёрт… – она смотрела на него пристально, как бы тайно любуясь. – И уродился же такой… красивый чёрт… на мою голову…»
«Разве только на голову?.. – прекрасно зная её привычки, Виталий в два шага приблизился к Изабелле и, присев перед ней на корточки, скользнул ладонями под полы короткого халатика. – По-моему, ты ещё кое о чём забыла…»
Через несколько дней он отправил на свою квартиру водителя – тот должен был забрать кое-какие вещи и привезти в дом к Лозинской. Однако мужчина вернулся ни с чем – ему так никто и не открыл. Виталий попытался дозвониться на свой домашний телефон, но Таня не сняла трубку. Не отвечал и её сотовый…
Приехав домой лично, Мясников застал пустую квартиру и записку на кухонном столе.
«Меня не ищите. Таня».
Её сотовый был отключен все последующие дни. По словам соседей, не появлялась она и в своей «хрущёвке». Виталий опасался слишком открыто выказывать свою тревогу, но и спокойно воспринимать Танино исчезновение он тоже не мог. Рассудив, что лучше будет держать в курсе этой проблемы и Изабеллу, он обо всём рассказал ей, но в ответ получил довольно прохладный совет поручить розыск Татьяны кому-нибудь из семьи Дзюбы.
– Если с ней что-то случилось, ты уже ничем не поможешь. А если она просто где-то прячется, то это уже не твои проблемы. У нас с тобой масса нерешённых задач, и производственных, и личных.
На следующий день, улучив момент, Мясников набрал номер Олега. Тот ответил сквозь зубы, но трубку, как вначале предполагал Виталий, не бросил. Объяснив цель звонка, терпеливо ждал, что ответит ему бывший партнёр.
– А ко мне какие претензии?» – Мясников как будто воочию увидел бледное, вытянутое лицо Олега, сморщенное в презрительной гримасе.
– При чём тут претензии… Таня куда-то пропала… Может, ты что-то знаешь?
– Я к ней не имею никакого отношения. Она пропала у тебя? Вот и ищи…
– Мы расстались. Я сейчас живу… – Виталий на секунду замялся. – Я живу отдельно.
– Меня эти подробности не интересуют, – Олег зло усмехнулся. – Так что выкручивайся сам.
Ни до чего не договорившись с Дзюбой, вечером того же дня Мясников звонил в двери квартиры Вероники Григорьевны. Он мог бы ограничиться телефонным звонком, но решил, что будет лучше поговорить с глазу на глаз, заодно увидеться с сыном, который теперь жил у бабушки.
Узнав о Танином исчезновении, бывшая тёща долго охала и ахала, расспрашивала подробности, и, услышав, что Виталий покинул свою любимую женщину, искренне расстроилась. Она ещё укоризненно покачивала головой, когда раздался дверной звонок.
– Здрасьте, дядя Олег… – Мишин голос послышался из прихожей.
– Привет… – буркнув в ответ племяннику, Дзюба на минуту замешкался – видимо, раздеваясь, затем стремительно вошёл в гостиную. Увидев Мясникова, заметно опешил, но, справившись с первыми эмоциями, привычно сузил небольшие глаза. – Ты что здесь делаешь?!
– Олежек… – Вероника Григорьевна прижала к груди сложенные ладони. – Таня пропала… Виталик поэтому…
– Знаю, – зло отрубил сын. – Поэтому и приехал… А ты, – он снова бросил испепеляющий взгляд на Мясникова, – можешь катиться отсюда… Понял?!
– Олежек… не надо… – Вероника попыталась встать перед Олегом так, будто желая заслонить собой Виталия. – Вы как-нибудь потом разберётесь… Сейчас главное – Таню найти…
– Я с ним не собираюсь разбираться. И видеть его в этом доме больше не намерен!
– Виталик сам волнуется…
– Мама!.. – засунув руки в карманы брюк, Олег наклонился к матери. – Ты – о чём?! Волнуется?! Вот этот?! – он выбросил руку с оттопыренным указательным пальцем в сторону Виталия. – Да он просто на нас теперь свои грязные делишки пытается переложить!.. Ему сейчас совесть чистая нужна… он же теперь – жених!
– Олежек… – женщина умоляюще смотрела на сына, – Это всё потом… Надо о Тане…
Услышав в очередной раз имя бывшей жены, Олег невольно сжал кулаки… Виталию показалось, что он задохнулся и теперь не может вымолвить ни слова… Ещё больше побелев лицом, Дзюба плотно сомкнул челюсти, до скрипа зубов…
– Мама… – он заговорил, совершая над собой огромное усилие, выделяя ударением каждое слово. – Никогда… не произноси… при мне… это… имя… Слышишь, мама?! Его нет больше в русском языке… Понимаешь?! Не-е-е-ет!..
– Олег… успокойся… – побледневшая женщина уже не знала, как усмирить вспышку ярости у сыны. – Олежек… Нельзя так… Вдруг с ней что-то случилось…
– А мне на-пле-ва-а-а-ать! – он кричал, потрясая руками, даже не задумываясь, что его истерика происходит на глазах его злейшего врага и соперника.
За криком и шумом никто из присутствующих не заметил, как, открыв своими ключами дверь родительской квартиры, на пороге возникла Александра. Не раздеваясь, она тут же прошла в гостиную и удивлённо застыла в дверном проёме.
– Что тут происходит?! – женщина обвела взглядом присутствующих и уставилась на своего бывшего мужа. – Ха!.. Явление Мясникова народу… Тебе-то что здесь нужно?..
– Аля… – Вероника Григорьевна как-то обречённо посмотрела на дочь, видимо, предчувствуя её реакцию на известие. – Таня пропала…
