Текст книги "Василиск (СИ)"

Автор книги: Ева Никольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Эллис

Удача мне улыбалась! Нет, не так. Она радостно скалилась во все тридцать два зуба, одаривая нас с ба приятными сюрпризами, что было после нервотрепки последних дней особенно кстати. Чего только прошлая ночь стоила! Как вспомню, так вздрогну. Пока облитый «Глюко – детством» друид бегал по лесу и с блаженной улыбкой ловил розовых крокодильчиков, ползающих по деревьям, я с чистой совестью потрошила его рюкзак, переданный мне смущенным дубом, которому было очень стыдно, что он поддался магии пришлого заклинателя. В другой ситуации винить дерево я бы не стала, ведь чары «зеленых капюшонов» для растений и животных все равно, что наркотик, глотнув который, сложно остановиться. Но сейчас раскаяние ветвистого великана было мне выгодно, поэтому я лишь повздыхала под шелест кроны, который переводил леший, и охотно приняла вещевой мешок друида в качестве… м – м-м… «случайной находки». Понятно, что прекрасно знала, чьи это вещи, но для очистки совести можно ведь и слукавить, верно?

В «бесхозном» рюкзаке обнаружились запасы уникальных зелий из редких трав, которые благополучно перекочевали в мою сумку в качестве моральной компенсации за пережитые по вине друида неприятности. А ведь я даже имя его не узнала! Хотя и хотелось. Но сбежать в безопасное место, пока заклинатель не очухался, и его охота за мной не перешла в категорию «личное», хотелось все же больше, чем утолить любопытство. Поэтому, высвистав ступу, мы с бабушкой отправились в дорогу, оставив неадекватного наемника в зеленом балахоне под присмотром лешего, у которого к парню были свои вопросы. Как только выйдет из состояния «детской эйфории», так и ответит. Пока же дядь Леха обещал парня не беспокоить, а слово лесной хозяин держать умел.

Распрощавшись с ним и его зомбо – кротом, успевшим за это время сгрызть треть корней несчастного дуба, мы с бабушкой отправились в дорогу. Однако, пролетев часов пять без остановки, поняли, что обеим позарез нужен отдых. Внизу как раз замаячило поселение болотников, куда гости попадали только через утопление в трясине, но у Арины Ильиничны Страховой, как оказалось, друзья имелись и там. Поэтому, приказав мне держаться к ней поближе, родственница пошла на снижение. А спустя каких‑то минут пятнадцать нас уже встречала на подсвеченных болотными огнями просторах сама черная королева.

Гиблое здесь было место, как есть гиблое. По слухам – обитель кикимор и их излюбленных фамилиаров* – черных жаб. На деле же волшебные духи, облаченные в скользкую лягушачью шкурку, всем тут и заправляли, а кикиморы служили им верой и правдой, охраняя территорию болотников и разгоняя непрошенных визитеров. А некоторых особо упрямых и притапливали, чтоб другим неповадно было лезть. Но смельчаки (хотя скорее идиоты), считавшие, что в заболоченном лесу спрятаны несметные сокровища, все равно приходили. Некоторые даже возвращались… ни с чем. Остальные, увы. Нас же королева, сидящая на плече поросшей поганками нечисти, встретила приветливым «Ква – а-а», после чего предложила отдохнуть с дороги, поесть сытно и рассказать о том, какими судьбами мы тут оказались. У большой черной жабы глаза были ярко – желтые, навыкате. А из большого губастого рта при вполне человеческой речи нет – нет да и выскальзывал длинный змеиный язык, в тени же приоткрытой пасти мелькали острые клычки. Все же на лягушек местные обитатели походили лишь с первого взгляда, а при детальном рассмотрении были неведомыми зверушками с умом, которому многие мудрецы позавидуют.

И вот такое чудо желтоглазое нас и привечало на рассвете за накрытой на большой кочке скатертью – самобранкой, которая по моей скромной просьбе приготовила нам пельмешки с маслицем и сметанкой, а еще чай с лимоном и сахаром. Поэтому пока бабушка вела беседы со своей давней знакомой, я молча наедалась и едва ли не мурлыкала от удовольствия. Пикник посреди гиблого болота в окружении болотных огоньков, да в обществе самой королевы жаб – это ж событие, каких в моей жизни еще не было. А любимые пельмени величиной с ноготок большого пальца стали аппетитным добавлением к незабываемому приключению.

Как я поняла из разговора, Арина Ильинична лет эдак пятьдесят назад спасла молоденькую лягушку – фамилиара из лап злобного ведьмака, выиграв ее у него в карты. После чего отпустила волшебного духа на вольные хлеба, привезя на заросшее лесное озеро, покрытое рваным ковром из растений. С тех пор много воды утекло, озеро превратилось в вязкое болото, а лес обзавелся дурной славой, под руку с которой в мир пришли и слухи о тех самых сокровищах, что манили людей. И самое удивительное, что сокровища действительно были! Только не золото и драгоценные камни, о которых грезили приходящие самоубийцы, а плетеные из травы амулеты, способные делать живое существо невидимым, или бесшумным, или позволявшие, к примеру, до неузнаваемости менять ауру. Именно такие подарки сделала нам королева, узнав, что мы с бабушкой в бегах.

Она же назвала и имя охотника – друида, умудрившегося выследить нас вопреки всем стараниям лешего и его зомбо – крота. Сказала, что Алан Джодок из «зеленых капюшонов» очень опытный наемник, на счету которого нет ни одного провального задания. И что не стоит обманываться его молодым лицом и худощавой фигурой, парень быстр и опасен, как лесная гадюка, и разрушить свою репутацию не позволит никому, даже хорошенькой ведьмочке. Так что до спасительных стен Академии, славящейся лучшей магической защитой, нам следует добраться как можно скорее. А еще черная жаба предупредила о старшем Рэдгрувере – не том, который меня по крышам ловил, а самом – самом старшем из их семейки. В последние годы, по словам болотных шпионов, этот чародей начал практиковать очень опасную магию, замешанную на крови. И возможно, желание его сына заполучить провинившуюся ведьму из древнего рода Страховых связано с приказом отца, жаждущего крови одной из нас. А может, и нет, но лучше не проверять.

М – да… вариант про внезапно вспыхнувшую страсть градоправителя к чучелку на метле, коим я тогда была, мне нравился как‑то больше. Но в любом случае, попадаться в руки преследователей было нельзя, поэтому мы с благодарностью приняли подарки, способные помочь этого избежать, и, отдохнув еще немного в безопасных и гостеприимных болотах (да – да, для нас именно таких!), отправились дальше. По подсчетам бабушки, до легендарной МАРиС должны были добраться не раньше ночи, и это если ничто (вернее, никто) не помешает. Получится ли?

Катарина

– Тебе туда, – махнул рукой возница, когда я спрыгнула на землю.

– Куда туда? – попыталась уточнить направление я, безуспешно вглядываясь в плотную завесу тумана, но ответа не последовало.

Оглянувшись, обнаружила, что повозки уже и след простыл. И не только повозки! Сразу за моей спиной из густых зарослей синюшного малинника тянулись ввысь черные сосны, и не было даже намека на дорогу. Между попытками продраться сквозь колючие ядовитые кусты и белесой неизвестностью я храбро выбрала второе и зашагала прочь от мрачного леса, не принадлежащего ни радужному королевству, ни темной империи. Это колдовское место было нейтральной территорией, неким маленьким государством, которое и не государство вовсе, а так… свободная зона, открытая для всех. И с разрешения лесного короля Магическую Академию Разрушения и Созидания построили именно здесь, чтобы никто не мог повлиять на это учебное заведение, надавив сверху.

Сперва я ступала осторожно, ощупывая каждый клочок земли, но ни ям, ни трясины, ни даже луж под ногами не было. За спиной поскрипывали ветки, шуршали кроны, и казалось, что за мной кто‑то наблюдает из темных зарослей. Поэтому, убедившись, что дорога без ловушек, я сорвалась на бег и, когда пелена тумана внезапно оборвалась, словно кто‑то отдернул занавеску, чуть не рухнула в огромный мрачный ров. Удержаться на краю помогла левитация. Нервно улыбнувшись неведомой водоплавающей твари, разочарованно захлопнувшей пасть с тремя рядами мелких зубов, я выпрямилась, отошла на шаг и огляделась.

Туман исчез, словно его и не было, что говорило о магическом происхождении этой странной дымки. Между мной и лесом, по иронии именуемым светлым, простиралась ухоженная лужайка с ровной, будто подстриженной, травой. Этот зеленый ковер вплотную подходил к широкому (и глубокому, ибо до воды было примерно два моих роста) рву, по другую сторону которого тянулась высокая белокаменная стена. А вот моста, увы, не наблюдалось. Зато шагах в десяти от меня стояла небольшая арка с висящим на ней колокольчиком, а напротив нее в стене имелись похожего размера ворота.

Чуть приподняв подол строгого черного платья, я осторожно приблизилась к каменному сооружению, не забывая при этом оглядываться по сторонам, – вдруг та плавучая зверушка с зубами еще и ползучая? Подойдя к колокольчику, я немного постояла, раздумывая над тем, что буду говорить, если все‑таки удастся попасть на территорию МАРиС, а потом решительно дернула за шнур. В конце концов, назад все равно пути нет. За спиной жуткий лес, чьи дороги знают только возницы, которым благоволит лесной король, позволяя беспрепятственно колесить по своей вотчине. Впереди – ров, его хоть и можно перелететь, используя левитацию, но нет никакой гарантии, что магическая защита Академгородка не встретит меня ударом молнии. Так что оставалось ждать ответа тех, кому я, как полагаю, позвонила.

И он, ответ этот, не заставил себя ждать.

– С чем пожаловала? – поинтересовался бесплотный голос, идущий из арки.

– Меня отправила сюда учиться магиана Танис, – сказала я чистую правду и в подтверждение добавила: – Даже письмо было к ректору, но…

– Предъяви! – потребовал голос.

– Потеряла, – призналась еле слышно, прекрасно понимая, что зря вообще о нем упомянула.

– Хм, правда твоя, действительно потеряла, – задумчиво произнес голос, вероятно, каким‑то образом считавший мои мысли, а может, просто чувствующий ложь. – Встань под арку! – Я послушно выполнила приказ и замерла, ожидая дальнейших событий. – Желаешь ли ты причинить вред Магической Академии Разрушения и Созидания? – прозвучал вопрос, на который я с легким сердцем сказала «нет». – Являешься ли ты шпионкой какого‑либо королевства? – и я снова ответила отрицательно. – Хочешь ли ты есть? – тем же мрачно – торжественным тоном, будто принимал присягу, поинтересовался привратник.

– Э – э-э…

– Правду говори, ведьма! – рявкнул голос, и я смущенно выдохнула:

– Очень.

– Тогда бегом беги в главное здание, чтобы успеть на обед, – хохотнул голос, и в следующий миг картинка передо мной сменилась. Я стояла в воротах, оказавшихся порталом, а арка с колокольчиком возвышалась на противоположном берегу жуткого рва. Рядом со стеной рос жасмин, который благоухал, несмотря на конец лета, и радовал глаз белоснежными цветами. Но едва прошла несколько шагов, раздумывая о том, что такое длительное цветение тоже результат магического воздействия, как услышала из пышных кустов неожиданное:

– Сюда, говорю, бей, – мелодичным голоском требовала какая‑то девушка. – Да нет же! Не так! Сильнее бей и под углом, а то крас – с-сивого перелома не будет, – шипела неизвестная, активно склоняя кого‑то к жестокости.

Я аж затормозила, удивленно вглядываясь в густую растительность.

– Ты хромой‑то не боишься остаться? – спросил другой голос. Тоже девичий. Вероятно, это был тот, от кого требовали вышеупомянутой жестокости.

– Он меня исцелит! – с фанатичной верой в загадочного ЕГО ответила остроухая мазохистка, чью макушку вместе с кончиками чуть шевелящихся по время речи ушей я наконец рассмотрела над зеленым «укрытием».

– Уверена? – с сомнением протянула собеседница. Судя по торчащим над черными волосами рожкам – чертовка или демонесса.

– Действуй уже! Ты масс – с-стер боевых искусств или словоблудия? – зашипела на нее «жертва». – Я полстипендии потратила на подпольный блокиратор боли, и он, между прочим, не вечно действует! Ломай давай бедро, да я поковыляю в целительский блок. Пациентов с тяжелыми травмами он сам ведет вплоть до выписки. Ну же, Ли? А! – звук удара. – О! – хруст костей. – Просто омерзительно вышло! – восхищенный писк счастливой обладательницы перелома. – Открытый, с рваной раной… Сигурд мой! – воскликнула больная… на всю голову эльфийка и, прыгая на одной ноге, выбралась из кустов. – Что уставилась? – бросила она обалдевшей мне и, активировав заклинание левитации, плавно поплыла в сторону от главного здания.

– А она..? – вопросительно глянув на вышедшую следом чертовку, начала было я, однако та перебила, бросив:

– Лечиться пошла, – брюнетка удалила с помощью заклинания кровь с узких ладоней и, насмешливо посмотрев на обалдевшую меня, добавила, – от проблем с головой и любовной лихорадки. А ты что тут забыла, ведьма?

– Поступить хочу… в академию, – уточнила на всякий случай, а то вдруг решит, что я тоже в лазарет отправиться планирую.

– А, ссыльная, значит, – понимающе кивнула рогатая девица, – или беглая, – и махнула рукой на стоящий в конце аллеи замок: – Тебе туда, – после чего неспешной походкой направилась следом за эльфийкой.

Я же, решив, что о странностях местных студенток подумаю позже, в очередной раз огляделась, плюнула три раза через левое плечо и… пошла дальше. В противовес радости, вызванной тем, что меня так легко пустили на территорию закрытого Академгородка, на сердце черной кляксой расползалась тревога из‑за грядущей встречи с ректором. Зачем я сюда приехала с пустыми руками и с опозданием аж на сутки? Чтобы поймать за хвост птицу – удачу или в очередной раз опозориться? Второй вариант был вернее, но как же мне хотелось верить в первый!

Шаг, второй… пятый… А может, остановиться и еще раз все внимательно рассмотреть, запоминая то, что может стать моим домом на ближайшие несколько лет… а может и не стать. Застыла я перед указателем с ярко красными подписями, и принялась сопоставлять их с тем, что видела вокруг.

Территория академии была огромной, на ее месте с легкостью бы поместилась не самая маленькая деревня. Центральный корпус, где размещались ректорат, деканаты и столовая, был похож на небольшой замок, сложенный из белого камня. Аккуратные башенки с острыми шпилями венчали все четыре угла прямоугольного здания с множеством стрельчатых окон. Красиво, но как‑то… слишком официально, что ли? Многоэтажные жилые корпуса выстроились вдоль дальней от ворот стены и походили на отдельно стоящие высокие башни, украшенные разного цвета флагами с какими‑то символами на полотнищах. Справа от главного располагалось самое габаритное здание – лекционное. А слева разместились лаборатории, накрытые силовыми куполами, похожими на полупрозрачные полусферы.

Внушительно, черт побери!

Хотела бы я тут остаться, но… Известная ведь истина, что в МАРиС без рекомендательного письма или направления от наставника никого не принимают. Разве что на общих условиях во время вступительных экзаменов, но они прошли еще в прошлом месяце, группы все укомплектованы, и мне там вряд ли есть место. Сделав еще несколько шагов в направлении закрытых дверей, я коротко вздохнула, пытаясь унять гулко бьющееся сердце. А чем, собственно, рискую? Ну посмотрят, как на дурочку, ну укажут на дверь, ну и что?!

На тринадцатом шаге я запнулась. И вовсе не от противоречивых мыслей, устроивших сражение в моей голове. Все дело было в круглом, как шар, рогатом существе. Оно, активно стуча копытами, бежало мне навстречу и размахивало небольшой арфой, над которой парила крошечная фея. Сильно злая к тому же фея, шипевшая какие‑то проклятия и осыпавшая своего спутника светящейся пыльцой, от прикосновений которой он ойкал и смешно подпрыгивал.

– Позже, Зиночка, позже. Я работаю! – сквозь зубы процедил сатир и, взглянув на застывшую столбом меня, расплылся в улыбке на половину круглой физиономии, после чего торжественно провозгласил: – Добро пожаловать в обитель разрушения и созидания, прелестная госпожа.

«Дзинь», – финальным аккордом пропели струны под пухлой рукой, а моя память очень кстати воскресила слухи о том, что в учебные заведения с темной тематикой частенько нанимают этих рогато – хвостатых музыкантов встречать гостей. А так как половина факультетов МАРиС связана с магическим вредительством, темной академия считалась с тем же успехом, что и светлой.

– Набор работниц на кухню с другого входа! – переключила на меня внимание и крылатая злючка.

– А – а-а… я как бы – ы-ы… – дар речи буксовал, мысли, только что яростно выяснявшие, что я тут вообще забыла, как‑то разом растеряли всю фантазию. За кого она меня приняла? За посудомойку, что ли? Да как, да… Хм, хотя чем не вариант, если откажут в обучении? Идти‑то все равно некуда.

– Дзинь, – снова подала голос арфа, будто поторапливая меня с ответом.

– Я учиться приехала! – выпалила на одном дыхании и посмотрела на обоих.

– Так иди и учись! – заявила крошка, раздраженно дернув стрекозиными крыльями. – А то ходят тут всякие, поговорить нормально не дают!

– Зи – и-инь, – страдальчески протянул сатир, скосив на нее глаза.

– Ну что Зинь, что?! – всплеснула тоненькими ручками фея. – Как ночью в кабаке языком болтать, так «Будь моей суженой, Зинаида!», а как утром за слова отвечать, так «Я работаю!»?! – и, сверкнув на меня раскосыми глазками, как рявкнет: – А ну марш в ректор – р-рат!

Я и пошла, побежала даже. Тем более ректорат находился прямо по курсу, а оставаться с этой странной парочкой было страшно. Не в том смысле, что парочка страшная: летунья в злости была чудо как хороша, а сатир, несмотря на мохнатые козлиные ноги, огромный живот и витые бараньи рога, отличался на редкость смазливой мордахой. Но моих знаний о волшебных расах вполне хватало, чтобы признать в разъяренной крошке боевую фею, способную не только менять размер тела, но и стирать с лица земли всех неугодных. Попал рогатый симпатяга, ох, попа – а-ал… Это ж как надо было наклюкаться, чтобы ЭТУ Зинаиду замуж позвать?

Звук открывающейся двери, за кольцо которой я потянула, совпал с жалобным перезвоном струн упавшей на аллею арфы и мученическим стоном несчастного мужика: «Ну, Зи – и-инь, ну почему опять в козл… м – м-ме – е-е». Оглядываться я не стала. Тихой мышкой шмыгнула в открывшийся проем и, попав в просторный холл, с интересом огляделась. Ну ее, фею эту! Превратит еще в жабу лупоглазую за чрезмерное любопытство! Пусть проклятия их народа недолговечны, но от того они не менее обидные.

– И куда же дальше? – стоя в украшенном мозаикой помещении, спросила я пустоту.

– А куда надо? – философски поинтересовалась «пустота» голосом незримого привратника. Повертев головой в его поисках, я так никого и не увидела. – Если к ректору – то прямо. Ну а столовка – по правому коридору и дальше, смотри на указатели, – хихикнул невидимка.

– К ректору бы мне, какая пока столовая, – вздохнула я, поглядывая на два оставшихся коридора. Они, словно дороги, расходились в разные стороны от развилки, коей и являлся холл. Камня перед ними не хватало с кратким описанием развлекательной программы по каждому из предлагаемых маршрутов. Ну, того самого, где про коня потерянного говорится, смерть найденную и прочие прелести экстремального отдыха. В стенах МАРиС сей сказочный валун красиво бы смотрелся.

– Первая дверь по коридору, – сообщил собеседник и, видимо, расценив мое молчаливое стояние на месте, как непонимание, пояснил: – Прямо иди, в средний коридор. Первая дверь будет слева. Постучишь три раза, тебе откроют, – а когда я, поблагодарив, двинулась в указанном направлении, вслед донеслось: – Плодотворной аудиенции, ведьма!

На этом доброта местных обитателей и закончилась. Дриада, появившаяся на пороге после череды моих коротких стуков, выглядела опасней боевой феи, «воспитывающей» своего «козлика». Волосы болотного оттенка, дыбом, причем с одного бока, глаза заспанные, круги под ними черные, нос… кхм… красный, а кожа лица как раз под цвет стен – бледно – зеленое в серую крапинку. И во взгляде ректорши столько ненависти ко мне было, что я, невольно сглотнув, кивнула, развернулась и шустро зашагала на выход. Авось успею свалить раньше, чем меня обратят‑таки в жабу или засунут в ствол чахлого дерева в качестве живого источника питания. Ведь в отличие от кратковременных заклинаний фей месть дриад весьма разнообразна, изощренна и губительна.

– С – с-стоять! – со свистом выдохнула вставшая не с той ноги женщина.

Я замерла, но не обернулась.

– Звать как? – спросила она так, будто уточняла, что на моей могильной плите писать.

– К – катарина Ирмин, – решив, что спиной общаться невежливо, я на негнущихся ногах повернулась к ней, представилась и, набравшись храбрости, проговорила: – У меня письмо было…

– В кабинет! – скомандовала дриада и, широко зевнув, захлопнула за мной дверь. – Туда! – ткнула она зеленым когтем в сторону еще одной двери, и я послушно вошла в просторное помещение, где в большом кресле сидел лысый, как бильярдный шар, мужчина среднего возраста, одетый в черно – золотую мантию, идеально подходившую к его желтым глазам.

Оборотень! Такой же, как Каин. Или все же другой?

– Простите, я… без стука, – пробормотала, сглотнув. – Думала, что ректор… – и запнулась, неуверенно оглянувшись на оставшуюся в смежной комнате дриаду, которая, усевшись за секретарский стол, опустила голову на сложенные руки, явно намереваясь досмотреть прерванный сон, – она.

– С утра эту должность вроде как занимал я, – не зло усмехнулся желтоглазый. – И с вечера я. И завтра, надеюсь, тоже буду я. Кстати, разрешите представиться, Ежи Камински, ректор Академии Разрушения и Созидания. А вы?

– Катарина Ирмин – ведьма, которая очень хочет у вас учиться, – призналась ему и с тяжелым вздохом замолчала.

– Но..? – густая бровь его, особенно сильно выделявшаяся на лысой голове, выразительно изогнулась, пальцы сцепились в замок, в то время как весь он замер в ожидании.

– Но есть проблема, – ответила, снова вздохнув. Ректор располагал к беседе куда больше, нежели его секретарша. И, решив рискнуть, я выложила ему историю своих злоключений, опустив кое – какие ненужные, на мой взгляд, подробности.

– Хм… Все это, конечно, замечательно. И говорите вы, Катарина, складно, – потерев гладко выбритый подбородок, хмыкнул оборотень. – Но как проверить ваши слова?

– Никак, – понимая, что меня сейчас вежливо попросят пойти вон, я понуро опустила голову и уставилась в пол.

– Есть один способ…

Резко вскинулась и с надеждой уставилась на Камински:

– Какой?

– Я могу считать вашу память, а заодно и проверить рассказ на ложь. Но предупреждаю сразу, – серьезно проговорил он, – процедура неприятная, местами болезненная, к тому же откроет мне все ваши тайны. Согласитесь ли?

Я на все была готова. На все – все – все, лишь бы меня оставили здесь жить и учиться. Поспешно кивнув, подошла к его креслу и, зажмурившись, уверенно сказала:

– Приступайте.

– Может, хотя бы присядете, смелая вы моя? – с мягкой иронией предложил ректор.

И я, приоткрыв один глаз, обнаружила рядом с собой удобный стул с мягким сиденьем. Благодарно кивнув оборотню, опустилась на него и, сложив на коленях руки, снова зажмурилась. Висков коснулись прохладные пальцы, голова закружилась, и перед моим внутренним взором начали стремительно проплывать картины недавнего прошлого.

Больно не было. Неприятно – да, особенно когда память воскресила историю с выпавшим из окна оборотнем, в которой я чувствовала себя виноватой. Но самый сильный дискомфорт испытывала, когда в череду недавних воспоминаний вклинивались наиболее яркие фрагменты из моего детства. Нападение собак, разборки родителей с ведьмой, спасшей меня от них, вечер накануне побега из дома… А еще ночное небо с далекой серебристой луной, навес над нашим крыльцом и странно большой и молодой отец, склонившийся над подозрительно крошечной мной.

– Хм, хм… – услышала я словно через толщу воды. – Любопытно, Катарина. Очень любопытно, – задумчиво произнес голос ректора, казавшийся сейчас каким‑то далеким и нереальным, будто сон.

И снова, сменяя одно другим, понеслись воспоминания. Когда они начали путаться, сливаться и превращаться в нечто неправдоподобное, господин Камински резко отдернул руки от моей головы, и… все прекратилось. Несколько долгих минут я сидела, привалившись к спинке стула, и тяжело дышала, не в силах поднять отяжелевшие веки. Потом дыхание постепенно выровнялось, сердце перестало рваться из груди, а усталость, накатившая во время магического сеанса, отступила. Когда я открыла глаза, ректор уже сидел за столом и подписывал какую‑то бумагу.

– Пришла в себя, ведьмочка? – улыбнулся мне оборотень, внимательно взглянув из‑под черных бровей. Я кивнула. – Тогда подойди, – потребовал он, и я, встав, направилась к разделявшему нас столу. – Есть для тебя две хорошие новости и одна плохая. С какой начать?

Я нервно облизала губы, теребя пальцами кружевной манжет узкого рукава. Что плохого он может мне сказать? А что хорошего? Выбрать оказалось так сложно, что я только и смогла, что пожать плечами, предоставляя оборотню возможность решать самому. Он понял меня без слов и, снова улыбнувшись, сказал:

– Во – первых, поздравляю! Вы приняты в МАРиС, госпожа Ирмин. – Я чуть в ладоши не захлопала от радости, но в самый последний момент сдержалась. Сердце снова забилось сильнее, но на этот раз от счастья. – Это первая хорошая новость, – прекрасно видя мою реакцию, хитро усмехнулся Камински. – Теперь для контраста плохая, – став серьезным, проговорил он. – Ваша мать отправила вас к нам вовсе не из‑за ошибки с приворотным зельем. Да и ошибка та уже была в рецепте. Вы же все приготовили правильно. Мужайтесь, милочка. От вас просто хотели избавиться и, создав подходящую ситуацию, избавились.

– Мать? – непонимающе глядя на него, переспросила я.

– Ну да, не поворачивается у меня язык назвать мамой женщину, подбросившую дитя мужчине, с которым у нее была короткая интрижка. Узнав, что вы учитесь в школе ведьм и вам прочат блестящее будущее среди магиан Идора, Танис взяла вас в ученицы с одной лишь целью: сослать подальше, избавив себя от молодой и сильной конкурентки.

– Мать… – повторила я, продолжая пребывать в состоянии дикого изумления, смешанного с горьким разочарованием. Меня словно пыльным мешком ударили. Новость была странной, но отчего‑то не вызывала сомнений в своей правдоподобности. Ректору я верила. Ему не было смысла мне врать. Особенно после того, как он считал мою память. Считал и нашел там то, о чем смутно догадывалась и я сама, но не желала признавать. Мама… моя неласковая строгая мама никогда меня не рожала. А та, что родила, никогда не любила. И вся эта история с частным наставником была лишь поводом, чтобы убрать с дороги свою непризнанную дочь.

– И последнее: это вам, – протянув мне белый конверт, сказал оборотень. Ошарашенная его предыдущими словами, я не сразу среагировала на новую реплику. А когда наконец поняла, чего от меня хотят, и сфокусировала странно расплывающийся взгляд на предлагаемом предмете, чуть не охнула от удивления. Это был мой конверт! Тот самый, потерянный возле клумбы во время бегства от лекаря – василиска. Дрожащими руками взяла находку и инстинктивно прижала к груди.

– Но… откуда? – прошептала я, взглянув в желтые глаза мужчины.

– Доставили с припиской, – охотно пояснил он.

– С какой? – спросила тихо.

– Передать адресатам, – лукаво улыбнулся он. – Письмо твое рекомендательное мне, – он указал на лежащую перед ним бумагу, на которой я только сейчас признала печать Танис. – А конверт и его содержимое – тебе. И кстати, если бы ты не пряталась под мороком, покупая билет на экспресс, тебе бы вручили приглашение в МАРиС еще на вокзале. А так… не признали, видимо.

– Но… – я нахмурилась, вертя в руках конверт. – Если вы все знали, то зачем была эта проверка?

– Чтобы прояснить некоторые моменты твоей биографии. Для меня, – он сделал паузу. – И для тебя. – Я кивнула, соглашаясь с его ответом. – Идите, студентка Ирмин. Найдете женское общежитие с пометкой «Разрушители», спросите у смотрящей, где ваша комната, и вас проводят, а расписание занятий занесут ближе к вечеру, – сказав это, Камински отодвинул в сторону письмо Танис и демонстративно погрузился в чтение бумаг, стопкой лежащих на его столе. Аудиенция была закончена.

Выйдя из кабинета ректора и на цыпочках прокравшись мимо похрапывающей дриады, я вновь оказалась в коридоре. Прижалась спиной к прохладной стене, открыла конверт и вынула оттуда чек и записку, на которой было всего две строчки:

«Возмещаю ущерб за испорченное платье, госпожа Ирмин».

И подпись: «С. С.»

Покрутив в руке листок, я перевела взгляд на чек и тихо присвистнула: сумма там была отнюдь не смешная. Да и подпись стояла вовсе не моей… матери. Странно как‑то этот тип в очках оценил мое порванное платье. Или дело было вовсе не в нем?

– Поступила? – спросил невидимый привратник на выходе.

– Ага.

– Так столовая в другой стороне, – напомнил он, но я лишь отмахнулась, сказав, что не до обеда мне пока, надо обустроиться сначала и разобраться, что здесь к чему. А там и ужин подоспеет.

– Ну, как знаешь, ведьма, – не стал спорить невидимка. – Главное, за обустройствами и ужин не пропусти, а то останешься голодная, что вредно, особенно для такой худышки, как ты.

– Спасибо, не пропущу, – ответила, выходя на крыльцо. На «худышку» не обиделась, потому что на правду не обижаются. Да и сказано это было с заботой, а не из желания задеть. К башне общежития шла, раздумывая почему‑то не о переменах в моей судьбе, и даже не о Танис, оказавшейся моей матерью, а… о причинах излишней щедрости светловолосого лекаря.

Эллис

Лететь пришлось долго, устали мы знатно, особенно я. Бабушка же всю дорогу грызла яблочки, которые мне, по ее словам, вредны. Спорить и обижаться на нее я, естественно, не стала: вредны так вредны. Тем паче пельмешки, съеденные на завтрак, до сих пор держали чувство голода в узде. Еще бы кто чувство усталости приструнил – и вообще лепота.

В дремучий лес, непонятно кем прозванный светлым, мы не совались, предпочитая использовать транспортные средства на полную катушку и, подобно птицам, лететь над колючими макушками высоченных елей, а не продираться между веток. Но все время, пока под нами находилась эта мрачного вида чаща, мне казалось, что за мной кто‑то наблюдает. И вроде амулеты все активированы, аура прикрыта, отвод глаз подключен, еще и морок старой беззубой карги надет, так… на всякий случай, а все равно чужой взгляд так и скользил по телу, причем по самым неприличным местам, будто оглаживая, ощупывая… бр – р-р! Может, я просто переутомилась, а?