Текст книги "Василиск (СИ)"
Автор книги: Ева Никольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Ева Никольская
Достать василиска! (Академия)
Предупреждение!!!
Эта история изначально создавалась как одна из линий соавторского проекта УВМ, но была заморожена. Однако по просьбам читателей я решила дать ей шанс на новую жизнь.
Планирую сделать историю ведьмочки Катарины совершенно самостоятельной, дополнить ее новыми линиями и… подарить‑таки героине не только любовь, студенческие приключения, но лучшую подругу. Встречайте, ее зовут Эллис!!!))
Часть I
Магическая Академия Разрушения и Созидания
Катарина
Я сидела на крыше, смотрела на ночной город и пила. Да – да, именно пила, причем прямо из бутылки, не чувствуя при этом никаких угрызений совести. Знаю, что юным девам вино противопоказано, потому что после него они готовы на подвиги, о которых страшно вспоминать поутру. Помню, что предаваться распитию алкогольных напитков в общественных местах, да к тому же еще и в гордом одиночестве – аморально и некрасиво. Но что делать, если жизнь катится под откос и единственное, чего хочется – это напиться, забыться и… проснуться утром в своей комнате в доме магианы Танис, ученицей которой я была почти год, а не на вокзальной скамье с жалкими ведьмовскими пожитками, уместившимися в одну дорожную сумку. А ведь все так хорошо начиналось…
Меня как одну из самых сильных выпускниц Идорской школы отдали под крыло настоящего мэтра магических искусств! Стать подмастерьем госпожи Танис мечтала каждая ведьмочка в моем классе, но счастливый билет выпал именно мне. Целых восемь месяцев теории и три практики! Я спала по четыре часа в сутки, просиживая большую часть времени в лучшей библиотеке города, расположенной в особняке моей наставницы. Я училась так, как никогда в жизни, стараясь не пропустить ни одного урока великой магианы. Записывала все ее высказывания, штудировала книги, экспериментировала с заклинаниями и развивала свой дар воздушника*, хотя он иногда и играл со мной злые шутки. Я все делала правильно! Все! До сегодняшнего дня, когда моя драгоценная преподавательница, решив, что мне уже можно доверить что‑то серьезное, приказала приготовить приворотное зелье для своей подруги госпожи Арис.
Ну, я и приготовила. Строго по рецепту, по десять раз сверяясь с каждым пунктом. А все потому, что руки дрожали, ингредиенты просыпались, и в голове звучало, как мантра: «Только бы не напортачить!». Тема приворотов, несмотря на все усилия, так и осталась самым слабым местом в моем образовании. Почему‑то именно любовная магия не желала покоряться, и Танис об этом прекрасно знала. Но зачем тогда она устроила эту проверку? Так сильно злилась на подругу, положившую глаз на ее бывшего любовника, или просто решила убить двух зайцев: наказать предательницу Арис, поглумившуюся над святой женской дружбой, и избавиться от надоевшей ученицы, которая достала бесконечными вопросами свою экстравагантную наставницу?
Так или иначе, с зельем я промахнулась, и вместо лорда Козала в клиентку страстно влюбился козел Лорд, которого держал в саду ее сосед. О том, как этот пылкий кавалер выбил рогами часть массивной ограды в надежде добраться до обожаемого объекта, я промолчу. На магически усовершенствованном корме козлик вырос размером с коня, и время от времени даже возил на себе хозяина. А уж под действием приворотного зелья у животного и вовсе открылось второе дыхание. Результат – полуобморочная Арис отходит от шока в загородном поместье, ее сосед с помощью нанятых магов строит вольер для страдающего от разбитого сердца козла, а я сижу на крыше незнакомого дома и напиваюсь, размазывая по лицу злые слезы.
Вредительница!
Именно так назвала меня Танис, добавив при этом, что и обучение устроит мне соответствующее. А ведь она видела, что я допустила ошибку, видела и не поправила! За что она так со мной? Неужели за то, что ее нынешний любовник не давал мне прохода? Но я ведь не отвечала взаимностью! Я вообще не отвечала, прячась в библиотеке, когда он навещал госпожу.
– Пить в одну хар… эм… в одно лицо нехорошо, – сообщила мне темнота за спиной.
Резко обернувшись, я едва не выронила бутылку, но тут же покрепче прижала ее к груди и даже погладила, словно любимого питомца. Никому не отдам, самой бы хватило при такой нервотрепке!
– Кто здесь? – спросила шепотом, пытаясь лучше разглядеть сидящую на корточках фигуру, застывшую у чердачного люка.
– А это зависит от того, сколько ты уже выпила, – ехидно ответила… кхм… ответил силуэт.
Голос был явно мужской, и ошибиться с половой принадлежностью ночного визитера я вряд ли смогла бы. Хотя, может, он тут как раз хозяин, а гостья я? Ведь даже не помню, как добралась до этой крыши. Шла босиком по нагретой за день черепице, перепрыгивала с помощью легко дающихся мне заклинаний левитации с одного дома на другой, пока не устала и не устроилась здесь: вот прямо на этом месте, возле шаткого с виду ограждения, которое ничуть не мешало любоваться на город, в котором я прожила всю жизнь. Сидеть в обнимку с бутылкой красного, выданой магианой в качестве утешительного приза к проклятому письму, где черным по белому значилось название моего нового места обучения, оказалось даже приятно. А вот чужая компания меня не очень‑то вдохновляла, о чем я и сообщила незнакомцу. Тот подумал и сказал:
– Брысь!
Я возмутилась и ответила:
– Сам брысь!
Он поднялся, потянулся, демонстрируя свой неслабый рост и нехилую ширину плеч, а потом ка – а-ак прыгнет! Я чуть с крыши не свалилась, невзирая на хлипкие с виду, но крепкие на деле перила. Однако, несмотря на испуг, жутко дорогое вино многолетней выдержки из рук так и не выпустила. Даже когда рядом со мной на мягкие лапы, каждая из которых была размером с три моих ладони, приземлился огромный дымчато – серый кот, я продолжала обнимать бутылку.
– Дай глотнуть, – сверкнув желтыми глазищами, потребовал оборотень.
– Не дам! – обалдевая от его наглости, заявила я. Даже протрезвела малость, что в мои планы как раз и не входило.
– Почему? – дернул острым ухом говорящий зверь.
– Не пью с незнакомцами.
– Каин, – представился оборотень и сунул мне свою внушительную лапу, предварительно выпустив и снова убрав острые когти. Это что же? Демонстрация силы, которая пока что дружелюбна?
– Катарина, – осторожно пожав пушистую конечность за один палец, отозвалась я. – Кати, если кратко.
– На брудершафт, Рина? – тут же предложил оборотень, сократив мое имя по – своему.
– А у тебя есть бокалы? – деланно изумилась я, с тоской понимая, что неумолимо трезвею, а значит, продолжать пьянствовать просто не имеет смысла. Забыть о проблемах вино уже не даст, шального веселья расстроенной мне не добавит, так смысл травить молодой организм пусть дорогим, но все же алкоголем?
– В берлоге моей и бокалы есть, и еще много всего интересного, – многозначительно так шепнул Каин, чуть склонив ко мне свою кошачью голову. – Пойдем, детка? Заценишь, – мурлыкнул он, щекоча длинными усами мое ухо. Я же нахмурилась. И слезы на ресницах как‑то разом высохли.
Тоже мне – зверь искуситель! Кошак дворовый, да за кого он меня принял‑то?! Впрочем, ясно за кого: за сильно нетрезвую дурочку, которую можно развести на что угодно. Стало обидно. Не столько из‑за мнения оборотня, сколько из‑за собственной слабости и глупости. Я же ведьма! Настоящая, способная, трудолюбивая. Ну, подумаешь, не получаются у меня приворотные зелья, не скатываться же из‑за этого до роли легкодоступной алкоголички! К тому же козла вон как проняло – до сих пор баллады любовные блеет, глядя на окно соседнего дома. Значит, не так я и безнадежна в любовной магии.
И вообще: ведьма – звучит гордо! Вот и мне следует быть гордой, а еще трезвой и умытой, так как завтра предстоит долгая дорога. Рассудив так, я резко поднялась на ноги, разгладила складки заметно помятой юбки, покрепче перевязала шнуровку на легком плаще, а потом, вздернув подбородок, заявила:
– В другой раз, котик, непременно заценю, – затем торжественно вручила Каину в лапы недопитую бутылку и… сиганула вниз.
– Куда, дур… – его крик оборвался, как только мой стремительный полет сменился плавной левитацией. С этими заклинаниями, в отличие от любовных, у меня никогда не было проблем, спасибо способностям к воздушной магии.
Не глядя на оставшегося наверху кота, я махнула ему рукой и, накинув на себя примитивный морок, призванный отпугивать редких ночных прохожих, неспешной походкой направилась на вокзал. Там в камере хранения меня ждала потертая сумка с вещами. А еще утренний экспресс – единственный, который ходит в самые дальние земли нашего славного королевства, именуемые Пограничными. Действительно пограничные, ибо за ними чертовы владенья, подчиняющиеся темной империи.
Эх… Если бы только я умела правильно варить приворотные зелья…
Эллис
– Я верно приготовила приворотное зелье! – в сердцах воскликнула я, запрыгивая на любимую метлу.
– А ну стой, др – р-рянь! – рявкнул градоправитель, прыгая по угловатым крышам нашей Альма – матер, словно молодой козел. Впрочем, старым… кхм… козлом господина Рэдгрувера назвать было сложно: высокий, плечистый, с густой шевелюрой черных как смоль волос… в которых сейчас заметно добавилось зеленых прядей. Ну да, да, и косметические зелья я варить умею, не зря целый год отучилась в школе магов и травников. И швыряться этими зельями в преследователей, проявляющих пугающую агрессию – тоже. Особенно если учесть, что из любимой школы меня вышибли благодаря его сыночку.
– Прощайте, изувер! – отлетев на безопасное расстояние и притормозив свою рвущуюся удрать метлу, пафосно воскликнула я. – Ваша проклятая семейка искалечила мне жизнь!
– Это ты искалечила нам жизнь, – огрызнулся мужчина, и в чем‑то даже был прав, ибо мои привороты на диво качественные, и пока Рэдгруверы не найдут мага, способного разгадать формулу, будет их обожаемый сыночка петь жалобные серенады под окнами госпожи Дрюр, которая, на свое счастье, давно уже глуховата. Ну а соседи… их жаль, да. Впрочем, не одной мне страдать!
– Нет, вы!
– Я тебя вообще не трогал, – заявил градоправитель, скрестив на груди руки и мрачно гладя на меня.
– Да коне – е-ечно, – протянула я издевательски. – А из‑за кого меня на второй курс не допустили?
– Из‑за твоих безответственных действий? – вздернул черную бровь он. Разъяренным и жаждущим расправы брюнет больше не выглядел, но я не сомневалась, что это внешнее спокойствие обманчиво. Злость таилась в его светлых глазах, пряталась в уголках кривящихся губ, эхом звучала в нарочито – спокойном голосе. – Спускайся, Эллисандра, обсудим наши разногласия, – предложил господин градоначальник, кивнув на крышу, на которой стоял. – Снимешь с сына приворот, отработаешь месяц в моем доме и я, быть может, даже выплачу за это жалование.
– Хрен тебе! – крикнула я, разворачивая метлу.
– Не тебе, а Вам! – исправил меня он и, рванул следом по черепице, которая аж захрустела под его весом. – А ну стой, паршивка, снимешь проклятый приворот и полетишь!
– Хрен ВАМ! – бросила я, помахав мужчине ручкой, на запястье которой весело брякнули три амулета в виде браслетов. Все равно не достанет. Куда ему до шустрой ведьмочки, которой больше нечего терять?
– Поймаю – выпорю! – пообещал брюнет, показав мне внушительных размеров кулак. Я оглянулась, но не ответила. – Ремнем! – уточнил он. На это я тоже смолчала. – По голой заднице, – а вот это уже было слишком, и, снова тормознув метлу, я пригрозила:
– Не отстанете – я вас самого приворожу, притом так, что черт ногу сломит в рецепте моего приворота! И ремешком тогда будете уже сами себя хлестать… от переизбытка извращенных фантазий.
– Ах ты…
– Ай да я! – патетично воскликнула, глядя на него с высоты. – Задержалась я, да. Непорядок! Так что всего вам самого плохого вместе с вашим мерзавцем сынком и проща – а-айте! – я полетела прочь, больше не реагируя на его выкрики.
Пусть прыгает, пусть ругается, пусть погоню за мной снаряжает, пусть… все равно мне в этом городе больше не жить и в школе травников не учиться. По его вине!
Ненавижу…
Все Рэдгруверы козлы. Что старший, что младший, что… а есть ли у них еще родственники? Вроде дед жив. Хотя лучше бы таких господ и вовсе не было, на них заклинание бесплодия надо вешать еще в колыбели, чтобы пресекать гнилой род на корню. Вот не стерилизовали господина градоправителя вовремя, он и зачал морального урода, который, дожив до семнадцати лет, возомнил себя принцем города, имеющим право творить все, что вздумается. И девчонку для постельных утех решил получить ту, которую приспичило. А что ей всего четырнадцать и она предпочитает спать с плюшевым зайцем, а не с парнем, так разве это волновало младшенького Рэдгрувера? До насилия, конечно, не дошло… в отношении зазнобы. Зато меня, как лучшего зельевара в школе, подонок выследил вместе с дружками, надел на голову мешок, приволок в незнакомый район и запер в подвале, пообещав, что выпустит лишь после того, как я приворожу к нему малышку Дрюр.
Я и приворожила. Только не ее к нему, а его к ней. И да, особ, носивших эту фамилию, в городе оказалось несколько. Одну из них – старую ведьму Гиргеру я даже знала лично. К ней‑то разбалованного папашей парня и отправила… песни любовные петь под светом молодой луны. Меня же шайка идиотов выпустила на свободу, проверив с помощью заклинания, на кого сделан приворот. Дрюр и Дрюр, уточнить имя эти болванам, к счастью, в голову не пришло. Решили, что так сильно меня запугали, что я сделала все, как велели. Наивные!
Ну а на следующий день началось… Скандал, придуманные обвинения, вылет из школы травников, которая существовала на деньги семьи Рэдгрувер, обличительные газетные статьи с моим портретом, нарисованным местным художником (руки б ему оторвать за такое «сходство»!) Ну, и вот результат: я с заплечным мешком верхом на метле покидаю славный град КираспОль, а вслед сыплет угрозами его вовсе не славный градоначальник.
Эх, Эллис, Эллис… говорила мне бабушка, ведьма в семнадцатом поколении, учиться себе тихо на зельевара, стараясь не выделяться шибко, и уж точно не связываться с сильными мира сего, но… сделанного не вернешь, надо думать, куда теперь податься, пока меня ищейки и правда не поймали.
Катарина
Тонкие веточки щекотали щеку, солнечный свет бил в глаза, а от неудобной позы занемело все тело. Поморщившись, я разлепила ресницы и… снова зажмурилась. Вид с верхушки дерева на чей‑то ухоженный дворик поразил в самое сердце. Так поразил, что я предпочла снова прикинуться спящей. Ну или мертвой на худой конец. Какого лешего я вообще сюда забралась? Вроде ж вино выветрилось, и я даже направилась на вокзал ждать свой…
А – а-а, экспресс!
Подскочив, как ошпаренная, я села в большом гнезде, где раньше явно обитали аисты, и принялась шарить за пазухой в поисках проклятого конверта. Там лежало направление в Магическую Академию Разрушения и Созидания, стоящую на границе двух государств, билет и чек, которым рассчитала меня госпожа Танис. Все оказалось на месте и я, выдохнув, наконец расслабилась. Вернее, уселась, скрестив босые ноги, и принялась усиленно вспоминать вчерашний маршрут, который каким‑то непостижимым образом завел меня на дерево.
Так… была пьянка, угу. Долгая, скучная, плаксивая, но с участием дорого вина. Такое мне в ближайшее время точно не светит, так что буду вспоминать свое «нравственное падение» на чужой крыше с ностальгией. Что дальше? Ах, да – а-а… был кот! Большой, серый, наглый и к тому же оборотень. Оборотень! Так вот из‑за кого я сижу в гнезде, распугав всех птиц!
Перед глазами поплыли картины ночных злоключений. Накинув на себя облик старой нищенки, я спокойно брела по пустынной улице, освещенной тусклым светом фонарей, пока не напоролась на свору бродячих собак. Те, учуяв на мне запах оборотня, «приветливо» оскалились и рванули навстречу. А у меня, между прочим, фобия! С детства панически боюсь собак: больших и маленьких, злых и добрых – любых. Достаточно им сказать свое веское «гав», и душа моя дезертирует в пятки, которым это лишь придает ускорения.
Так случилось и ночью. Не помня себя от страха, я бросилась бежать от разъяренных псов. Мимо аккуратных изгородей и домов, мимо ажурных лавочек ночного сквера… мимо сильно ошарашенного бродяги, выронившего изо рта самокрутку. Оно и понятно – несущаяся сломя голову «старуха», которая еще и верещит при этом, аки недорезанный свин, – зрелище не для слабонервных. Потом были скоростной штурм ближайшего ствола, перепуганный не меньше меня аист и затянувшийся собачий концерт под деревом. Под него‑то я и заснула, не переставая дрожать, поминать недобрым словом Каина и жалеть о том, что у меня до сих пор нет собственного домового.
У некоторых девчонок в школе была мелкая нечисть, признавшая их за хозяек. Она‑то ведьмочек из переделок и выручала. Я же всегда рассчитывала только на себя и свои умения. Но, к сожалению, знание заклинаний не отменяло растраты энергии, на восстановление которой требовались еда и сон. Ну или добрый маг, готовый поделиться своими силами. Таких идиотов в числе моих знакомых не было. Тем более их не нашлось посреди ночи. Поэтому я и драпала от собачьей своры проверенным жизнью способом, а не упорхнула от зубастых шавок, как тот аист, который слинял из гнезда.
На дерево слевитировала без проблем, но продолжительное использование магии воздуха требовало гораздо больше энергии, а я устала. Слишком много сил и нервов ушло на приготовление злосчастного зелья. И на попытку состряпать достойный отворот для бедного козлика – тоже. А потом был скандал, унижение и красивый пинок под зад с легкой ноги самой уважаемой магианы города. С этого момента я стала здесь изгоем. Отныне все двери в Идорские магические конторы для меня закрыты. Слухи, как назойливые насекомые, разлетелись быстро и осели на ушах благодарной публики. И главной сплетней этой недели стал мой «козлиный приворот».
Проклятье! Ненавижу любовную магию, собак и облезлых котов – оборотней.
Под такие рассуждения я спустилась с дерева, так как внизу уже никого не было, натянула на ноги слегка погрызенные туфли, частично закопанные в корнях трудолюбивыми шавками, и устремилась на вокзал. Если обойдусь без новых приключений, я еще вполне успею на экспресс. Даже обналичить чек есть шанс. Вот только где я, и где «без приключений»?!
Когда цель была так близко – две острозубые башенки вокзального здания уже маячили в зоне видимости, на моем пути снова возник ОН! Тот самый облезлый кот, из‑за которого я выселила бедолагу аиста, а не потеснила алкашей на скамейке зала ожидания. В утреннем освещении оборотень выглядел… странно. Дымчатый окрас украшали кремовые разводы, на усатой физиономии красовались белые пятна, а на ухе висел некий атрибут женского белья, рассчитанный на особу с седьмым размером груди, не меньше.
Ошалело вращая глазами, кошак явно искал, куда спрятаться. И я быстро поняла, почему. Стоило двери соседнего дома распахнуться, выпустив на крыльцо разъяренную девицу с вышеупомянутым бюстом, как пониманием меня прямо‑таки накрыло. Кота же при виде меня накрыло узнаванием. Радостно оскалив усатую морду, этот не сильно чистый зверь кинулся ко мне. Я от него. А девица в расхристанной ночной рубахе следом за нами со сковородой и криками:
– Я тебе дам топленого молочка, я тебе припомню сметанку на все эротические места, я тебе блинчики, гаду блохастому, на твоей наглой морде сейчас зажар – р-рю!!!
И я была полностью согласна с таким планом действий, особенно если он осуществится до того, как этот обормот вытрет свою морду о мою одежду, да только оборотень рассудил иначе. Толкнув меня в темный переулок, Каин перекинулся в человека и, прижав мое возмущенно трепыхнувшееся тело к стене, впился в губы поцелуем. Долгим, влажным… неприятным! Такой банальщины я от него, признаться, не ожидала. Даже разочаровалась как‑то, вот честно!
То, что оборотни носят зачарованную одежду, исчезающую при смене ипостаси и снова возвращающуюся вместе с человеческим обликом, было делом известным. Да и на заклинание очищения магически одаренному существу много сил не потребовалось. Но зачем ко всему прочему меня‑то в углу зажимать? Его бы и так никто не признал. А он… он… козел он, а не кот! Хотя нет, козлы – существа хорошие, Лорд например. А этот… ф – у-у.
Я демонстративно сплюнула и тщательно вытерла губы, когда Каин от меня наконец оторвался. Мимо пронеслась разъяренная девица с чугунным инвентарем, и я где‑то с секунду боролась с искушением крикнуть, что «гад блохастый» здесь. Потом решила, что это подло, и, смерив взглядом парня, задумчиво смотрящего на мою руку, которую я по – прежнему держала возле рта, язвительно процедила:
– Мог бы и поинтересней что придумать, герой – любовник, – после чего толкнула парня в грудь, чтобы не загораживал проход, и, гордо расправив плечи, пошла на вокзал.
И шла бы себе дальше так… гордо, если бы не услышала призывный гудок готового к отправлению экспресса. Но как? Я ведь все рассчитала! Неужели после роковой ошибки с приворотным зельем я начала допускать неточности даже в простеньких заклинаниях для определения времени?! Больше я о нахальном оборотне не вспоминала. Потому что, бегая, словно угорелая, от платформы до камеры хранения и обратно, думать о чем‑либо еще, кроме как о желании успеть на поезд, было сложно.
Но главная неприятность ждала впереди. Выложившись почти по полной на вполне правдоподобную иллюзию коровы, стоящей на путях, мне удалось задержать на несколько минут посадку. А вот попасть в вагон – нет. И все потому, что я каким‑то невероятным образом умудрилась потерять билет. Не направление в МАРиС, и даже не чек с написанной на нем скромной суммой, а именно билет! И все, что мне оставалось – это стоять на перроне, глотать слезы и махать носовым платочком уплывающему вдаль экспрессу, начинающему свое плавное скольжение по воздуху в полуметре над толстым рельсом, создающим магическое поле, удерживающее состав.
Ну уж нет, не уйдеш – ш-ь! Ведьма я или кто?! И фантазия у меня куда лучше, чем у некоторых любителей баб и сметаны!
Мысленно подбадривая саму себя, я взлетела на крышу последнего вагона и, приклеившись заклинанием, чтобы ненароком не сдуло, принялась потрошить свою походную сумку. Где‑то на дне должен был лежать небольшой шатер, оставшийся с практики. Если получится установить его и зачаровать от ветра, глядишь, я и доберусь до конечной станции с комфортом, ведь прибыть в указанное время к новому месту обучения для меня очень важно.
В другие вузы с такой репутацией я бы вряд ли поступила, а если б и поступила, то только в следующем году и на первый курс, так как прием студентов уже месяц как закончился. В МАРиС же меня должны были принять без экзаменов и сразу на второй, о чем мне несколько раз сообщила госпожа Танис, намекая, что я теперь по гроб жизни ей обязана за столь щедрые рекомендации.
Плюнуть на всю эту катавасию с образованием я не могла по двум причинам. Во – первых, дар! Магические способности просыпались далеко не у всех девчонок, мечтавших о них. И не пользоваться своей удачей было попросту глупо. Во – вторых, родители! Я появилась на свет в семье зажиточных торговцев. Они недолюбливали ведьм и, узнав о том, кого родили, приложили все усилия, чтобы выбить из моей головы дурь и воспитать из меня будущую жену и мать, а не «бесстыжую пигалицу с метлой, которая предается разврату на шабашах». По словам папы (даже интересно, откуда у него такие сведения?), все колдуньи только этим и занимаются в промежутках между наведением порчи и сглаза на порядочных людей.
Если бы не тетя, меня бы выгодно выдали замуж лет эдак в шестнадцать. Но благодаря лояльно настроенной к магам родственнице я в двенадцать поступила в Идорскую школу ведьм и, добившись там хороших результатов, попала в подмастерья к Танис. Теперь же меня снова выкинули на улицу как котенка. И Академия, о которой я и в страшном сне бы не помыслила ранее, сейчас казалось не самым плохим вариантом. Требовалось просто успеть на собеседование с ректором, чтобы было где жить и учиться хотя бы этот год, пока не позабудется история о влюбленном козле и горе – ведьме, так поиздевавшейся над несчастным животным.
Поэтому я обязательно успею к назначенному сроку, слово ведьмы! Мне бы только день простоять да ночь продержаться, а потом все как‑нибудь да наладится. Чем черт не шутит?!
Поезд набирал ход, ветер свистел в ушах, волосы вставали дыбом, а походный шатер, выдаваемый каждому ученику перед дипломной практикой в колдовском лесу, крепиться к покатой, нагретой солнцем поверхности не желал совершенно. Помогли делу лишь приправленные магией проклятья, честное слово и экспериментальный клейстер, которым я планировала смазать стул королевы нашей Идорской школы, когда она в очередной раз попытается превратить меня в жабу на уроке иллюзий. К счастью, ее перевели в другой город, ну а завалявшийся в сумке клей оказался как нельзя кстати.
К моменту, когда зачарованный от ветра, влаги, насекомых и нежити (ну а вдруг?) шатер занял уготованное ему место, я уже была вся мокрая, злая и лохматая, как одноглазое лихо. Вздыбленные потоками воздуха волосы вместо аккуратной тугой косы напоминали льняные лохмы, а переставший яростно развеваться плащ – изломанные крылья. Кулем свалившись внутрь своего временного убежища, я уставилась на прозрачное окошко на вершине шатра. Чем дальше экспресс удалялся от Идора, тем отчетливей было осознание, что если жизнь моя и наладится, то вряд ли скоро.
А – а-а, к черту все! Хочу спать…
Эллис
Когда я добралась до опушки леса, где под слоем всевозможных чар пряталась избушка моей любимой бабушки, единственное, о чем мечтала, – это слезть наконец с метлы и размять ноги. Особенно верхнюю часть, которой не посчастливилось сидеть несколько часов на жестком черенке. А потом попариться в баньке и, потягивая домашний морс из глюко – клюквы*, завалиться в теплую постель слушать истории своей единственной живой родственницы о непростой жизни свободной ведьмы. Арине Страховой уже давно минуло за сотню, но выглядела она не в пример большинству старушек на удивление бодрой и энергичной женщиной, которой на вид не дашь больше полтинника. А если и дашь, то, не ровён час, отдача замучает. Ба была женщиной не робкого десятка, несмотря на обманчиво хрупкую комплекцию и внешность бабушки – «одуванчика». Ох, как же я все‑таки соскучилась по ней! Может, и хорошо, что меня из школы травников выставили? Буду снова жить в лесу, читать книги по магии, которых в подпространственных тайниках нашего домового целая коллекция, да бабуле помогать. На кой ляд вообще этот диплом свободным ведьмам, у таких, как мы, и без бумажки, заверенной магической печатью школы, заказов пруд пруди! Репутация для лесных чародеек – все! А новомодные пописульки – это для городских. Я же…
– Ходь сюда, поганка малолетняя! – усиленный чарами женский голос разлетелся по округе, и я рефлекторно пригнулась в ожидании подзатыльника. Бабушка не в духе, хм. Опять леший со своими любовными признаниями доконал или про мои злоключения кто донес? – Не прячься за кустами, Элька! Я тебя вижу, – а вот мне ее, напротив, видно не было. – Я все знаю! – ну вот и ответ на терзавший меня вопрос. И почему от него не полегчало?
– Откуда? – крикнула я, выискивая взглядом свою чересчур осведомленную собеседницу. Но Арины Ильиничны во дворе около нашего деревянного домика, способного не только стоять, но и довольно шустро бегать на гигантских куриных ногах, увы, не наблюдалось. Зато возле опущенного до самой земли крыльца стоял гнедой жеребец Вася и флегматично жевал траву, глядя в одну точку. К счастью, эта точка располагалась в противоположной ко мне стороне, в противном случае глухой на оба уха конь уже бы мчался навстречу, сметая все на своем пути… включая меня. Соскучившийся тяжеловес Вася – то еще стихийное бедствие! А его, как и бабушку, я не видела аж с весны, когда она приезжала верхом на Василии проведать меня в Кирасполе. Ох, и хорошо мы тогда посидели с глюко – морсом и солеными огурчиками… ум – м-м.
– Хватит слюни глотать, – сменив гнев на милость, заявила невидимая родственница. – Слезай с метлы и дуй в дом. Чайник ставь, я скоро спущусь и… потолкуем.
Ага, спустится, значит! Получив подсказку, я принялась вертеть головой, высматривая ведьму. На деревьях нет… разве что иллюзией прикрылась, выше деревьев… тоже нет! Значит, не из ступы горланит, а где тогда?
Арина Ильинична обнаружилась на крыше. Причем не одна, а в компании двух котов, самозабвенно занимающихся… кхм… непотребствами. Бабушка, одетая в длинную домашнюю тунику и широкие штаны, сидела на нагретой солнцем черепице, традиционно накрытой волшебным одеялом: непромокаемым, неразрываемым и поддерживающим при любой погоде комфортную температуру, и, подперев кулаком щеку, грустно смотрела на увлеченных процессом соития зверей.
– Ба, а что это вы тут… делаете? – полюбопытствовала я, зависнув на метле возле края многоскатной крыши.
– Я – зелье испытываю, – выудив из кармана просторных брюк флакон с темно – зеленой жижей, просветила ведьма. – А они… сама видишь, чай не маленькая уже.
– Это да, мне почти девятнадцать! – я гордо задрала подбородок и приосанилась, но тут же скривилась от малоприятных ощущений в области пониже поясницы. Все же следовало идти чайник ставить, а не продолжать гарцевать на метле. Но разворачиваться и лететь в дом, так и не выяснив, кто меня сдал, было негоже. А разговор начинать вопросами о себе, а не о бабушкином эксперименте казалось неправильным. Поэтому, стараясь принять позу поудобней, я поинтересовалась:
– Ба, а что за зелье‑то? Приворотное или возбуждающее? – и покосилась на котов, которые ничего вокруг не замечали. Ну хоть кому‑то тут хорошо! Отличное, кстати, варево! Надо будет стрельнуть рецептик, авось пригодится.
Арина Ильинична одарила меня страдальческим взглядом и проворчала:
– Угу… «приворотное». «Анти – март» называется!
– Э – э-э… – не поняла я логики такого названия.
– Вот тебе и «э – э-э», Элька! – бабушка встряхнула содержимое флакона и, тяжело вздохнув, пожаловалась: – Видать, с травкой любовицей переборщила, раз эффект противоположный вышел. Пара выпитых капель должны были подавить позывы к совокуплению, а они… эх, – она махнула рукой, а я так и не поняла, кто эти загадочные «они» – коты или капли, но уточнять благоразумно не стала. Зачем соль на рану ведьме сыпать? Ведьмы ошибок не терпят: ни своих, ни чужих. И достается от этого нетерпения обычно всем, кто не успел вовремя спрятаться.
– Ба, а ты назови новое зелье «Супермарт», протестируй его еще на птичках – рыбках для надежности и продавай потом лучший зверо – возбудитель года, – предложила я, по себе зная, что почти любую ошибку можно выставить в ином свете. Главное, правильно подать информацию.
