Текст книги "Флирт с маньяком (СИ)"
Автор книги: Ева Никольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Ближе к вечеру зазвонил телефон. Это был Игорь. Он снова начал извиняться за свое непристойное поведение, потом попросил меня дать ему новый шанс и пригласил к себе в гости. Я вежливо отказалась, сославшись на подготовку к очень сложному экзамену. Но собеседник не успокаивался, уверяя меня, что в этот раз все пройдет гораздо лучше. С горем пополам, мне удалось уговорить его перенести наше свидание на другой день. После долгих препираний мужчина все-таки согласился. Мы договорились созвониться послезавтра и условиться о встрече.
Положив трубку, я вздохнула: идти к нему домой не хотелось ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо ещё. Где гарантия, что он снова не напьется? И что тогда я должна буду делать?
Телефон опять громко затрезвонил, требуя к себе внимания.
– Алло? – сказала я грустно.
– Ты чего такая кислая, Катька? – веселый голос Веры вывел меня из меланхолии, в которую я погрузилась после беседы с Игорем. – Мой брат пришел из школы. Он готов отправиться к твоему мужу, чтобы принести ему повестку. Короче, все, как договаривались. Сергей подписывает бумажку, Ванька отдает ее потом тебе, и ты спокойно относишь подтверждение супруга о получении повестки в суд своей щепетильной судье.
– Сережа еще на работе, но должен придти с минуты на минуту, – деловым тоном ответила я. – Так что пускай твой братишка выходит, пока доберется до нас, будет как раз вовремя.
– Угу! И нечего киснуть! – назидательно произнесла подруга. – Через неделю будешь свободна, как ветер.
– Жду, не дождусь! – я засмеялась.
– Кстати, когда ты к нам в гости приедешь?
– Когда застану тебя дома, а не у твоего любимого Димочки, – иронично заметила я.
– Ловлю на слове, – усмехнулась Вера. – Послезавтра, подходит?
– С Лари?
– С Лари.
– Тогда до встречи.
Мы попрощались, и я принялась бесцельно болтаться по квартире в ожидании Сергея, а потом Ваньки. Авантюру с повесткой, которую судья попросила меня передать мужу, мы с подругой придумали давно. Зная характер супруга, я не сомневалась, что получив бумагу из моих рук, он попросту разорвет ее. Значит, нужен был посторонний человек. Веркиного брата Серега никогда не видел, так что сыграть роль курьера Ваня мог вполне. На том и порешили.
Сергей пришел уставший, голодный и злой. Впрочем, как всегда. Переодевшись, он отправился на кухню, где довольно долго гремел посудой, готовя себе поесть. У нас с ним было негласное разделение продуктов питания, каждый покупал свой рацион отдельно. Общей являлась лишь посуда, в которой еда варилась или жарилась. Где-то через час прибежал Иван. Паренек с деловым видом протянул моему мужу повестку и попросил его расписаться в ее получении. Ничего не подозревающий супруг так и поступил. Ваня с довольной физиономией удалился, а я экстренно побежала выносить мусор вслед за ним.
– Ну и придурок он у тебя, – насмешливо заметил Веркин брат, отдавая мне заветную бумажку.
– Спасибо, Ванечка! С меня шоколадка, – улыбаясь, ответила я.
– Лучше бутылка пива, – сказал он, подмигнув мне на прощание, и стремглав унесся вниз по лестнице.
– Пиво так пиво, – пробормотала я задумчиво, возвращаясь обратно. – Ну и молодежь нынче. Уже в школе пить начинают. То ли дело мы: раньше Универа – ни-ни.
С Сергеем я почти не общалась, он сегодня был совсем не в духе. Но меня это обстоятельство только радовало. Чем меньше он ко мне подкатывается, тем лучше я себя чувствую. Глаза, устремленные в книгу, слипались, а голова пухла от множества сложных терминов, которыми был напичкан учебник. Да еще ко всему в придачу, ночью позвонил Игорь с очередным требованием немедленного свидания. Меня это взбесило. Забрав телефонный аппарат из коридора к себе в комнату и прикрыв дверь, я грубо сказала в трубку следующее:
– Не желаю с тобой встречаться. Ни сегодня, ни когда-либо ещё. У меня куча проблем, которые я должна решить в ближайшее время.
– Ты не можешь так со мной поступить, – промямлил собеседник.
– Игорь, – я постаралась взять себя в руки и продолжала более спокойно. – Мы останемся с тобой друзьями, но не больше. А теперь позволь мне вернуться к учебе. Я сама тебе позвоню как-нибудь. Пока!
Закончив напряжённую беседу, я повесила трубку. Настроение вновь скатилось до отрицательной отметки. Нужно было развеяться и немедленно. На помощь, как обычно в таких ситуациях, пришел верный пес, который, заискивающе повизгивая, принес поводок. Мы вышли с ним на улицу в одиннадцать. Было темно и хмуро, но Ларино веселое расположение духа в конечном итоге передалось и мне. Вывалявшись в тающем снегу, как поросята, мы с овчаркой, наконец, соизволили появиться на пороге нашей квартиры. Был первый час ночи. Сергей с недовольным лицом вышел к нам и, презрительно оглядев мой помятый вид, безразлично проговорил:
– Тебе звонил какой-то козел, целых четыре раза. Наверное, это твой хахаль.
– Вероятно, – подарив ему вместо улыбки оскал, ответила я хмуро.
– Передай ему, – сердито процедил собеседник, – чтобы впредь не трезвонил так поздно. В отличие от таких ненормальных, как ты, здесь живут еще и люди, которым утром на работу.
– Вот сам… – я сделала многозначительную паузу, – и передавай.
Супруг недовольно поморщился и, решив, что сегодня на меня не стоит больше тратить время, ушел спать. Я тоже отправилась в свою опочивальню, где вместо сладких объятий Морфея, меня ожидала кипа ученых книжек, которую я должна была проштудировать за ночь. Собравшись с духом, я достала свои лекции, открыла экзаменационные билеты и сунула нос в учебники.
Проснулась я утром, лежащей на груде книг, разложенных по постели. Понятно. Видимо, учение завело меня в такие дебри, что бедный мозг не выдержал и отключился. Было без десяти семь. На кухне копошился собирающейся уходить Сергей. Я нехотя поднялась, разминая затёкшие конечности. Нужно было вывести собаку, а потом сходить за провизией, запасы которой практически иссякли. Но на святом духе долго не протянешь, кушать-то все равно хочется.
Выполнив первую часть поставленной передо мной задачи, я начала претворять в жизнь вторую. И чего мне приспичило тащиться в универсам на Московский проспект? Не могла сходить в ближайший маленький магазинчик. Нет! Моему большому сердцу подавай большой ассортимент! Вооружившись пакетом и необходимой для похода за продуктами суммой денег, я гордо вышагивала вдоль проезжей части по специально предназначенному для пешеходов тротуару. Краситься для путешествия такого рода я не стала, одежду после выгула пса тоже решила не менять. Поэтому вид у меня был весьма непотребный – старые джинсы, видавшие виды ботинки, серая куртка на молнии и неизменная белая шапочка, из-под которой выбивались непослушные пряди, доходящие до середины моей замотанной в клетчатый шарф шеи.
Одним словом, шла я, никого не трогала, смотрела, щурясь, на солнышко и обдумывала свой будущий визит в зал суда с распиской мужа о получении повестки. Внезапный визг тормозов заставил меня вздрогнуть и отскочить от дороги, рядом с которой я находилась. Остановившаяся раздолбанная иномарка прижалась к обочине, подъехав еще ближе ко мне.
– Эй, красавица, садись, подвезем! – крикнул белокурый парень, сидящий рядом с водителем.
– Спасибо, не надо, – вежливо пробормотала я, продолжая осторожно пятиться.
Дальнейшие события развивались как в страшном сне. Собеседник быстро выскочил из машины и, заломив мне руки, принялся заталкивать меня внутрь своей развалюхи. Ему на помощь пришел шофер. Вместе они справились с моим отчаянным сопротивлением и захлопнули, наконец, дверцу. Я потянулась к ручке, но её на положенном месте не оказалось. Сердце бешено забилось, а внутри все похолодело от ужаса. Парни уселись на свои места и поехали вперед, весело обсуждая, как лихо они со мной разобрались. Мое лицо приняло цвет шапочки, а глаза округлились от страха и безысходности, которую я ощущала каждой клеточкой своего трясущегося тела.
– Куда вы меня везете? – сдавленно проговорила я, забиваясь в угол.
– За город, – усмехнулся блондин, демонстрируя мне свои белые крупные зубы. – Там и позабавимся.
Автомобиль, ставший моей клеткой, выскочил на трассу, ведущую в Колпино. Сложившаяся ситуация начинала серьезно действовать мне на нервы. А больше всего бесило отсутствие подходящих решений в пустой от ужаса голове.
– В каком смысле «позабавимся»? – не унималась я, предчувствуя худшее.
– В прямом, – заржал чернобровый толстомордый водитель. – Ты, я, и он, короче, втроем.
Его лошадиный гогот прокатился по салону, противно зазвенев в моих непривыкших к таким громким раскатам ушах. Обстоятельства складывались явно не в мою пользу…
– Но почему я? Вокруг столько девушек, которые составили бы вам компанию добровольно, – попыталась я закинуть удочку, но последовавший за этим ответ убил на повал.
– А мы любим маленьких и рыженьких, которые сопротивляются! – сквозь смех проговорил белобрысый.
За окном было поле. Мой «страшный суд» неумолимо приближался. Вот только за что? Неужели я заслужила быть изнасилованной двумя кретинами где-то под Питером? А, может, и прикончат потом, решив не оставлять свидетеля своих омерзительных действий. Как же тогда будет Леночка без матери? Мне стало обидно. Причем, так обидно, что страх отступил на задний план, пропуская вперед разгоравшуюся с каждой секундой все больше ярость. Не отдавая отчета своим действиям, я приняла полулежачее положение и согнула в коленях ноги.
– Смотри-ка, Саха, а девочка-то уже сама ноги задирает, – хохоча, заявил парень, обращаясь к водителю.
Они радостно заржали дуэтом, чем окончательно взбесили меня и… я резко распрямила нижние конечности. Сильный удар моих толстых тяжелых подошв пришелся как раз в ухо шоферу. Машина моментально потеряла управление, вылетев с дороги. Перевернувшись два раза в воздухе, она, по счастливой случайности, вновь встала на колеса, задев боком фонарный столб, снесший переднюю дверцу с корнем. Саха был пристегнут, поэтому он остался в кресле. Правда, сильный удар головой об руль, отключил его на какое-то время. Второму похитителю одиноких женщин повезло гораздо меньше. Он при ударе об столб вылетел через лобовое стекло и, пропархав несколько метров по воздуху, рухнул в серый талый сугроб, из которого одиноко торчал маленький черный кустик. Я же провалилась между сиденьями, откуда довольно быстро выкарабкалась, а затем вылезла из окончательно добитой иномарки через тот же проход, которым улетел блондин, то есть через разбитое вдребезги стекло. Проверив хлопцев на предмет их самочувствия, я сделала вывод, что жить будут оба. Это меня успокоило, потому что брать на себя ответственность за чью-то гибель мне, будущему врачу, совершенно не хотелось.
Неподалёку затормозил «Москвич», откуда выбрался, ошарашено смотревший на результаты аварии, мужик.
– Вызовите скорую, – попросила я, подходя к нему и тут же успокоила, заметив, как округлились его глаза. – Все живы, просто в отключке.
Нечаянный свидетель катастрофы кивнул головой, залезая обратно в свой старенький автомобильчик. Когда он уже собрался отъехать, меня осенило:
– Не подкинете до метро? – спросила я незнакомца, нависая над его приоткрытым окошком.
– Садись, – согласился мужчина, который все еще находился под впечатлением увиденного.
Мы быстро домчались до Московского проспекта, где и расстались, даже не успев познакомиться. Он вызвал скорую, я нырнула в подземку, делая вид, что куда-то еду. Минут через двадцать я снова вышла на проспект и, забравшись в вовремя подоспевший автобус, поехала домой.
Пальцы тряслись, я была не в состоянии удержать даже стакан с водой. Лари сочувственно смотрел мне в глаза, устроившись на кухне возле моих ног. Теперь я переживала случившееся задним числом. Из глаз непроизвольно текли крупные слезы, которые время от времени сменялись истеричным хохотом. С этими деревянноголовыми все будет в порядке, тачке их крышка, а что будет со мной, если они меня потом найдут, одному Богу известно. Мне хотелось с кем-то поговорить, но Верки опять не было дома, а родителей волновать я не хотела. Звонить Игорю, в свете последних событий, казалось мне делом последним. Оставался один терпеливо выслушивающий бессвязные жалобы пес. Мы вместе поскулили, оплакивая мою будущую судьбу, затем вместе же отправились в комнату, где завалились спать на матрас, подперев друг друга спинами. День вылетел напрочь. Гулять с собакой вечером я побоялась, упросив сделать это снабдившую меня тараканами соседку, так как Сергей наотрез отказался пойти на уступки.
Я пыталась отвлечься от мыслей о сегодняшнем происшествии, читая книги, но результат был нулевой. В голове снова и снова прокручивались кошмарные события, вперемешку с рисуемыми воображением картинками моего печального будущего. Беззвучно всхлипывая, я уткнулась в подушку и вскоре заснула. Утро вечера мудренее…
Действительно, очнувшись, я поняла, что мир вокруг не так уж и плох, а шансы на встречу с бандитами, похитившими меня вчера, не так уж и велики. Нужно было продолжать жить, решая насущные проблемы и принимая подобные испытания с честью. Одним словом, затворничество в четырех стенах ничего не даст. Следовало вылезти из состояния горя и продолжать делать то, что было запланировано: сдавать сессию, разводиться и готовиться к Леночкиному дню рожденья. Ну, а перво-наперво, стоило выгулять моего четвероногого приятеля, с нетерпением ожидавшего этого. Так я и поступила. Следующим на повестке дня стоял поход в суд. Я быстро привела в порядок опухшую после недавних слез физиономию, оделась поприличней и отправилась в необходимую инстанцию. Там, как всегда, было тоскливо. В коридорах слонялись люди, другие подпирали стенки возле кабинетов, ожидая аудиенции. Несколько часов я убила на то, чтобы получить возможность вручить моей судье бумажку, удостоверяющую тот факт, что Сергей получил повестку, вызывающую его на заседание. Выходя из здания с чувством выполненного долга и с усталым, но радостным лицом, я наткнулась на крепкую фигуру получившего от меня в ухо парня.
– Привет, красавица, – зло процедил он, преграждая мне дорогу. – Что ж ты делаешь-то? Мой кореш в больнице с переломом, у меня вся рожа расквашена, а ты преспокойно разгуливаешь по судам. Нет уж, – он больно схватил меня за руку, не давая сбежать. – Теперь ты попала на счетчик, детка. И не вздумай звонить в ментовку, угробим и тебя и твою малолетнюю дочу.
– Но откуда вы все это знаете? – обезумев от страха, прошептала я.
– У меня баба знакомая в суде работает, – самодовольно усмехнулся Саха. – Так что я о тебе все знаю. И адрес, и телефон. Плати бабки за машину, и мы оставим тебя в покое. День тебе даю на раздумье и поиск средств, а завтра позвоню вечерком. Жди, психованная.
Он отпустил меня и, как ни в чем не бывало, отправился прочь. Меня затрясло, ноги подкосились, а к горлу подступил ком. Влипла я по крупному, и что дальше делать, увы, не знала. Сердце сжималось от боли и ужаса, отдаваясь болезненными ударами в голове при каждом шаге. Глаза застилала соленая пелена, мешавшая отчетливо видеть дорогу. Я шла буквально наощупь, борясь с диким желанием разрыдаться прямо посреди улицы. Неужели придется звонить родителям? У них своих проблем выше крыши, а тут еще любимая доченька решила подсобить. Я тяжело вздохнула, обдумывая ситуацию.
«Сначала нужно поговорить с Веркой, вдруг она что-нибудь придумает, тем более, сегодня мы собирались с ней встретиться».
Немного воодушевившись, я поехала домой, чтобы забрать овчарку и отправиться к подруге за советом. Вера жила на Елизаровской. Доехав туда на метро, мы с Лари неспеша побрели в сторону ее дома. Была уже вторая половина дня, пес с любопытством озирался по сторонам, разглядывая проходящих мимо пешеходов. Он вел себя очень важно, чинно вышагивая рядом со мной и гордо неся свою вытянутую морду, задрав нос вверх. Я решила дать собаке немного погулять прежде, чем мы пойдем в гости.
Неподалеку от нас располагался пологий спуск к Неве. Туда-то мы и пошли, обнюхивая и метя по дороге стволы деревьев. Вернее делал все это Лари, я же молча ожидала, когда мой четвероногий любимец закончит свои собачьи маневры. Чтобы не лишать пса удовольствия от прогулки, я отстегнула поводок, позволяя ему носиться вокруг меня.
Все шло великолепно. Лари радовался, точно трёхмесячный щенок, хотя ему уже было полтора года, я же, глядя на него, немного отвлеклась от своего несчастья. Внезапно, моего пса как подменили. Он весь подтянулся, точно по струне, начал как-то странно подпрыгивать, мелодично повизгивая и активно принюхиваясь.
– О! Нет! – пробормотала я, пытаясь пристегнуть, уворачивающуюся от меня собаку. – Только не это!
Овчарка энергично водила носом, пробираясь все дальше по берегу и ускользая от меня, как уж. Кажется, у мальчика начался брачный период. Возмутительницу нашего спокойствия в сопровождении оравы мелких шавок, несущихся за ней, точно свита, мы увидели чуть погодя. Это была длинноногая сука боксера, в период течки выпущенная неосторожными хозяевами на улицу. Из людей по близости никого не было. Значит, воевать с собачей сворой мне придется одной. Данное открытие не принесло утешения. Я все еще отчаянно пыталась поймать ставшего невероятно юрким Лари, но как только он увидел даму своего сердца, мои усилия окончательно сползли к отметке «ноль». Я стояла с поводком в руке и с выражением лица типа «земля продана», абсолютно не зная, что предпринять. Мой четвероногий приятель, подгоняемый любовным азартом, стремглав понесся к боксеру, нарезавшему круги возле самой кромки подтаявшего льда.
Начались собачьи игры. Вся шарага пролетала мимо меня то в одну, то в другую сторону, потом эта ненормальная сука, как истинный Иван Сусанин, повела свой отряд на лед. Собачьи бега приняли новый оборот, теперь риск их не очень-то хорошего завершения значительно возрос.
Напрасно я пыталась дозваться увлеченного подругой Лари, он совершенно не реагировал на мой голос. Я даже охрипла, крича во всю глотку его имя. Бесполезно! Откуда-то прибежала немолодая женщина, крашенная в белый цвет. У нее были ярко алые губы и кожаная кепка, покрывавшая золотистые волосы.
– Мая, Мая, Мая! – завопила незнакомка, поравнявшись со мной. – Куда тебя понесло, дура проклятая?!
– Это Ваша псина? – хмуро спросила я ее.
– Да, – ответила та нехотя. – Привязала на крыльце, пока ходила в магазин, а она… короче, и след простыл.
– Зачем Вы, вообще, суку с течкой потащили на улицу? – я разозлилась, хотя толку от этого было мало.
Время назад не вернуть, нужно действовать в уже сложившихся обстоятельствах, причем действовать немедленно. Майя, ошалев от погони, принялась бегать вдоль длинной узкой полыньи, появившейся в связи с оттепелью в нескольких метрах от берега. Ее отчаянные маневры, методично повторяемые моим псом, заставляли сердце замирать от страха. Еще чуть-чуть и эта дура, не удержав равновесия, рухнет в ледяную воду, если не прекратит ходить по краю льда. Однако либо мозгов у перевозбужденной суки было мало, либо собачий инстинкт диктовал ей свои условия, но придерживаться здравого смысла она никак не хотела. В конце концов, мои самые жуткие предположения оправдались, и длинноногая Майя, поскользнувшись, рухнула в воду. Ее голова какое-то время виднелась на поверхности, но вскоре она исчезла подо льдом.
Мой Лари, как настоящий джентльмен, кинулся спасать даму, упав плашмя в ледяную полынью брюхом. Раздался звук поднятых его телом брызг. Я оцепенела, наблюдая за происходящим. Женщина, с которой мы только что беседовали, побежала дальше, продолжая выкрикивать имя своей собаки. Вероятно, она не заметила, как та нырнула в Неву. Я же, как загипнотизированная, смотрела на бултыхающегося в воде друга, отчаянно соображая, что предпринять.
«Господи! У меня же дочь. Я не могу ее оставить без матери, отправляясь спасать животное, – проносилось в голове, словно вывески на домах, которые можно наблюдать из окна стремительно мчащейся машины. – Нужно бросить его и уйти. Будет знать, что любовь – штука опасная!»
Убеждая сама себя не вмешиваться в ход событий, я продолжала стоять на месте, как вкопанная, и неотрывно следить за псом. Он не мог выбраться, отчаянно цепляясь лапами за острые края льда. Подмерзшая твердь крошилась, оставляя несчастного бултыхаться в холодной воде без надежды на спасение из смертельного плена. И тут он меня увидел. Из приоткрытой, над серой блестящей гладью, пасти вырвался негромкий визг, полоснувший как нож, по моему сжавшемуся сердцу. Я не могла бросить пса в беде, никакие здравые рассуждения меня больше не удерживали, так как я в миг забыла об их существовании, ринувшись на мольбу о помощи, читавшуюся в глазах бедного животного.
Откуда только силы взялись? Я с корнем вырвала тоненькое деревце, что произрастало неподалеку и, бросив его на лед, поползла к тонущему Лари. Голова работала хорошо, четко просчитывая сложившуюся обстановку и все возможные риски. Ствол служил опорой, идти в полный рост я не решалась, опасаясь провалиться, так как ледяная поверхность не внушала мне особого доверия. Вокруг все как будто замерло. Остались лишь испуганные собачьи глаза, устремленные на меня. Наконец, я добралась. Вытащить овчарку оказалось делом непростым. Лари был большим и тяжелым псом, который, ко всему в придачу, еще и промок. Задние лапы у него отказали из-за переохлаждения, передними он отчаянно пытался мне помочь, карабкаясь на льдину. У нас все-таки получилось. И когда я уже была готова закричать «Ура!» от радости, лед треснул. Мы оказались на пяточке, который плавно проплыв немного, приблизился к противоположной стороне. Я быстро перескочила на более устойчивую поверхность, втащив туда за собой изможденного пса. Мы были отрезаны от берега узкой водяной преградой. Лари лежал, не в силах пошевелиться. Его трясло. Я быстро сняла с себя куртку, шарф и шапку и принялась натягивать вещи на пострадавшего. Он даже не сопротивлялся, вяло вращая глазами. Нарядив собаку, я невольно поежилась, так как холодный ветер не очень-то ласково подул в мою сторону, пророча мне воспаление легких, как минимум. Если, конечно, вообще выживу после глупой истории, в которую мы только что угодили.
Я отчаянно всматривалась в берег, пытаясь найти там хоть одного человека. Никого не было. Теперь оставалось надеяться лишь на чудо. Прижав к себе виновника происшествия, я уселась рядом с ним и начала тихо замерзать. Когда конечности онемели, мой рассудок медленно погрузился в состояние сонливости, перед глазами все поплыло, а в голове остался лишь звук бьющихся в унисон сердец – моего и собачьего. Сквозь тяжелый сон, я почувствовала, как чьи-то руки осторожно подняли меня и куда-то понесли. Потом мой заторможенный рассудок услышал слова:
– Привет, Незнакомка!
Я, наконец, открыла глаза, с трудом расклеив слипшиеся от мороза веки. Мы с Лари уже находились на берегу, куда нас доставила вызванная кем-то бригада спасателей.
– Сейчас приедет скорая, и ты отправишься в больницу, – сообщил человек в униформе, накрывая мои плечи теплым уютным пледом.
Собаку тоже закутали, уложив его покрывшееся сосульками тело на носилки.
– Я не могу! – приходя в себя окончательно, воскликнула я испуганно. – Мне надо к подруге.
– Что за глупости? – строго проговорил собеседник, наклоняясь ко мне.
Разглядев его лицо повнимательнее, я опешила. Это был тот самый белокурый парень из метро. От удивления я не могла вымолвить ни слова, продолжая тупо на него смотреть.
– Узнала что ли? – усмехнулся спасатель. – Как звать-то тебя, «тридцать три несчастья»?
– Катя, – пробубнили мои онемевшие от холода губы. – Катерина Орлова. Но скоро я стану Балгаренко.
– Замуж собралась? – без энтузиазма осведомился собеседник. – За того хмыря в сером пальто?
– Нет! Развожусь через несколько дней! – радостно пояснила я. – А хмыря зовут Игорь, и я с ним больше не встречаюсь.
– Понятно… – он еще сильнее замотал меня теплой накидкой.
Где-то вдалеке раздался вой сирены приближающейся скорой помощи. Я испуганно закрутила головой и, схватив парня за руку, когда он собрался было отойти, скороговоркой пробормотала:
– Мне нельзя в больницу. Если я завтра не заплачу деньги, они убьют и меня и дочку. Пожалуйста, не отправляйте меня в больницу. С нами все в порядке. Честно.
– В порядке?!! – незнакомец вытаращил на меня глаза. – Кто тебя убьет? Ну-ка, быстро выкладывай.
– Только в милицию не сообщайте, – промямлила я тоном обиженного ребенка.
Он как-то странно на меня посмотрел, потом обречено сказал:
– И давно у тебя такая способность?
– Какая? – я не поняла.
– Быть магнитом, притягивающим неприятности.
На моих губах появилась кислая улыбка, вслух же я ничего не успела ответить, так как примчалась скорая. Не обращая внимания на возражения, меня начали быстро осматривать, а вот к собаке интереса не проявили абсолютно. В конце концов, я все-таки умудрилась отделаться от врачей. Зато теперь ко мне прицепились спасатели, которым срочно нужно было написать отчет о случившемся. Выручил мой новый знакомый, моментально уладивший все вопросы. Это был их последний за смену вызов. Я пыталась растрясти замерзшего Лари, который пребывал в состоянии сна. То, что пес выжил, меня радовало, хотя я твердо знала – все проблемы еще впереди. Как бы моя любимая собака не схватила простуду, а еще страшнее – воспаление. И на все эти «прелести жизни» накладывались: сессия, развод и… долг бандитам. Похоже, что я ненароком угодила в самую черную полосу моей судьбы. Было бы неплохо поскорее её преодолеть.
– Я отвезу тебя домой, – предложил парень, вновь подходя ко мне.
– Не надо, пожалуйста, я не хочу туда, – тихо проговорили мои бледные губы, а глаза робко глядели на него из-под завесы слипшихся ресниц.
– Тогда поедем ко мне, – голосом не терпящим возражений заявил собеседник. – Там все и расскажешь.
– Валентин? Чего ты возишься? – крикнул невысокий мужичок из его бригады. – Мы трогаемся или как? Узнай, куда девчонку отвезти? А то ее пес совсем задубел.
– Ко мне домой, – отозвался парень, провожая меня в машину. Они занесли на носилках Лари, и вскоре мы поехали.
– Так она твоя знакомая? – хитро глядя в мою сторону, спросил все тот же спасатель.
Этот вопрос вызвал улыбки на лицах других членов бригады. Валентин тоже усмехнулся, кивнув в ответ. Меня немного пожурили за глупое поведение, но сильно никто не ругался. Понимали мужики, что мне и так досталось. Они выглядели уставшими, все-таки конец смены… Наверняка, я не первая, кто устроил им сегодня веселый денек. Мой новый знакомый жил на третьем этаже обыкновенного панельного дома. Мы довольно быстро поднялись по лестнице наверх. Он принялся открывать ключом дверь, однако, замок не поддавался. Наконец дверь сама распахнулась, демонстрируя нам аккуратную обстановку небольшой прихожей, посреди которой стояла улыбающаяся старушка.
– О! Бабуля. Привет, – улыбнулся ей парень, подталкивая меня вперед. – Когда ты приехала?
– Сегодня утром. Решила порадовать тебя гостинцами. Да я смотрю, ты не один. Наконец-то в доме появилась девушка.
– И не только девушка! – многообещающе проговорил собеседник, отходя в сторону, чтобы пропустить несущих носилки с Лари мужчин. – Еще и ее собака.
– Боже правый! – всплеснула руками старушка, заглядывая в торчащую из-под пледа морду пса, уши которого по-прежнему были спрятаны под моей белой шапочкой. – Что же это с ним?
– Искупался в Неве, – спокойно ответил Валя, указывая сослуживцам, куда доставить пострадавшего. – Положите его в теплое место. Я накрою беднягу одеялом, а чуть погодя сделаю укол.
Бабушка тут же побежала готовить для Лари лежанку, а ее собеседник, отдав спасателям снятые с нас пледы, попрощался с мужиками и захлопнул дверь.
– Тебе надо переодеться, – скептически окинув меня взглядом, заявил он. – Идем.
Валентин достал из шкафа теплый мужской свитер и протянул его мне. – Я повешу сушить твою одежду, а ты пока походи в этом.
– Спасибо, – пробормотала я в ответ, беря предлагаемую вещь и рассеянно разглядывая ее. – А он не слишком короткий?
– Для тебя в самый раз, – усмехнулся парень, выходя из комнаты. – Будет как платье.
Решив, что он прав, я быстро стянула свои промерзшие насквозь вещи и одела свитер. После процедуры переодевания мне стало гораздо лучше. Вот только в голове не очень-то укладывалось то обстоятельство, что, собственно говоря, я делаю в этом доме и как мне вести себя с его обитателями.
Когда я босиком появилась на кухне, где уложили возле батареи Лари, спасатель уже закончил возиться со шприцем и теперь мыл руки после укола. С овчарки сняли мой зимний гардероб и накрыли беднягу одеялом, из-под которого торчал один только нос животного. Пес дремал, довольный тем, что попал в тепло.
– Катя, – укоризненно протянул парень, посмотрев на мои ноги. – Ты твердо решила заболеть?
Бабушка, крутящаяся все это время рядом, быстро среагировала, притащив мне из прихожей тапочки сорок третьего размера. Вероятно, они принадлежали ее внуку.
– Спасибо, – улыбнувшись ей, сказала я, утопая в обновке.
– Не за что, – весело отозвалась старушка, изучая меня прищуренными глазами с ног до головы. – Ну и кто же ты будешь, дочка?
Я растерялась, не зная, что ответить. Кто я, собственно говоря, такая? Неприятность, которую подцепил ее внук в реке.
– Бабушка, не приставай к девушке, ей и так сегодня нелегко пришлось, – усаживая меня на табуретку, проговорил парень. – Лучше свари собачке бульон, а мы пока с Катериной пообщаемся о делах насущных, – многозначительно глядя на меня, добавил он. – Верно, Катюша?
Я пожала плечами, кисло улыбаясь. Кажется, меня ждет допрос. Хотя поплакаться кому-нибудь в жилетку я давно мечтала, вот и благодарный слушатель появился. Так что… я не виновата, он сам напросился.
Оставив старушку колдовать над плитой в компании мирно посапывающей овчарки, Валентин, взяв за руку, отвел меня в единственную комнату его небольшой квартирки.
– Садись, – то ли предложил, то ли скомандовал собеседник, указывая ни диван. Я безропотно повиновалась. – А теперь рассказывай.
– Что именно? – прикинувшись непонимающей, осведомилась я робко.
– То, что ты плела про убийство тебя и… твоей дочки. Кстати, сколько ей лет?
– Скоро два.
– А тебе тогда сколько? – озадаченно пробормотал парень, с удивлением меня рассматривая.
– Двадцать, – тихо ответила я, слегка краснея под его пристальным взором.
– Понятно, – усмехнулся Валя, хитро прищурившись. – Замуж, значит, после школы выскочила?
– На первом курсе, – уныло пробубнили мои губы, уголки которых трагично опустились вниз. – Сдуру. Но сладкое слово «свобода» все ближе и ближе, вот только…
