Текст книги "Семь лет между нами (ЛП)"

Автор книги: Эшли Постон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– Ну, – его голос вибрировал прямо у меня под кожей, – ты могла бы попробовать его убедить?

Я фыркнула.

– Увы, это не так работает. А самое ужасное – наши карьеры с подругой буквально зависели от этой сделки. Я просто не понимаю. Мы должны были пройти дальше.

– Жаль, что он не шеф. В ресторанах хорошая кухня – это команда. Мы все работаем друг с другом, и, как правило, важно, чтобы мы еще и ладили. У меня есть друзья, которые уходили с работы, потому что в бригаде все друг друга подначивали, и это было невыносимо. Люди – самое главное в любой кухне.

– Люди? – я пристально посмотрела на него. – Ты правда в это веришь?

Он пожал плечами, будто это было очевидно.

– Абсолютно. Нам не платят достаточно, чтобы терпеть дерьмовую работу, особенно если у нас есть опыт, чтобы пойти куда-то еще.

Я выключила воду и просто уставилась на него.

В голове шумело на скорости сто километров в час.

Господи.

Вот оно.

Мне просто нужно было обратиться к его внутреннему шефу – к тому, кто только что сказал мне это. Наверняка к этому моменту у него уже был неудачный опыт на какой-нибудь кухне, и вряд ли один. По тем материалам, что я читала, их пруд пруди.

Это был риск. Но я верила в такие риски.

Он замешкался.

– Что? У меня что-то на лице?

Я резко повернулась к нему, глядя в его светлые глаза, и положила ладони на его щеки, сжимая их.

– Ты гений, Айван!

Он моргнул.

– Я… Да. Конечно, я гений.

– Гений!

Я потянула его вниз и поцеловала. Его губы были мягкими, теплыми, он замер, не сразу осознавая, что происходит. Я отстранилась почти сразу.

– Увидимся, ладно?

Я развернулась, собираясь уходить, но он поймал меня за руку и притянул обратно. Его хватка была крепче, чем обычно. Сильнее. В ней было отчаяние, тоска.

– Подожди, – пробормотал он и снова меня поцеловал.

На этот раз он был готов.

Его губы были голодными, и я утонула в них. Я сжала его рубашку, удерживая его ближе. Он отпустил мою руку, но тут же обхватил меня за талию, легко поднял и усадил на столешницу. Он посмотрел на меня снизу вверх, его светлые глаза потемнели. Под лампами кухни в его волосах мелькали золотые блики.

– Это стимул, – прорычал он, целуя снова и снова – щеки, шею. – Чтобы ты вернулась поскорее.

– Ты так по мне скучал? – спросила я, обвивая его шею руками.

Он пробормотал у моих губ:

– Если сказать «нет», это будет ложью.

И хуже всего было то, что я не хотела уходить. Я хотела остаться, хотела, чтобы он продолжал целовать меня так, смакуя. Но я видела часы на микроволновке за его спиной. Уже девять вечера. Если я хотела успеть в «Оливковую ветвь» до закрытия, мне нужно было уходить сейчас.

– Я вернусь, – прошептала я, сожалея, что вообще должна уходить.

Он не поверил мне.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Технически это не было ложью. Я знала, что увижу его снова. Если квартира привела меня сюда сейчас, она приведет меня сюда снова. Я чувствовала это.

Он поцеловал меня в последний раз, когда я соскользнула с кухонного стола – словно хотел запечатать мое обещание своими губами. И я поняла, что если не уйду сейчас, то не уйду вообще, потому что оторваться от него становилось все труднее.

Помни про правило номер два, сказала я себе и, вырвавшись из его рук, схватила сумку и последние крохи самоконтроля.

А потом сбежала, пока не передумала.

23

Основной курс действий

Я знала, что это плохая идея, но у меня не было другой. Если я собиралась это спасти, то выбора не оставалось.

Я поймала такси, сказала водителю ехать в «Оливковую ветвь» в Сохо и через двадцать минут уже стояла перед оживлённым рестораном. Без плана.

Все двери были широко распахнуты, окна открыты, впуская тёплый летний вечерний воздух. Ночные посетители отличались от тех, что были здесь за ланчем. Молодые, модные, в сверкающих нарядах, щёлкали фото своих блюд, едва притрагиваясь к еде – а на тарелках и так был всего один-единственный кусочек. Я чувствовала себя здесь чужой, сильнее, чем за долгое время, и почти развернулась. Но потом взяла себя в руки и вспомнила, что говорила тётя:

– Притворяйся, что тебе здесь место, пока это не станет правдой.

На входе меня остановила хостес и спросила, на чьё имя у меня бронь. Первое препятствие. Разумеется, никакой брони у меня не было, а без неё она меня не пустит. Так что я выпрямила плечи, подняла подбородок и решила блефовать.

– Я к Джеймсу.

Глаза женщины расширились. Она оглядела меня с ног до головы.

– А вы… кто?

Логично. В последнее время многие хотели его увидеть. И вряд ли он думал обо мне хотя бы секунду. Странно, учитывая, что я до сих пор ощущала призрачное прикосновение его губ к моим.

– Я…

Никто. Пиарщица от издательства, чей контракт он отверг. Это точно не поможет мне его увидеть. Значит, нужно думать быстрее. Что бы сделала тётя? Она играла столько ролей за свою жизнь, притворяясь, что ей здесь место, пока это не становилось правдой.

– Я журналистка. Для… э-э…

Мой взгляд зацепился за стопку журналов за стойкой.

– Women’s Health.

Я постаралась не поморщиться. Плохая ложь. Хостес нахмурилась и снова оглядела меня с головы до ног.

– Для Джеймса?

– В статье о том, как заставить женские сердца биться чаще.

Я всё глубже и глубже себя закапывала.

– Уже поздновато, не так ли?

– Никогда не поздно. Это… эм… девиз журналистов. Он здесь?

Она поджала губы, затем нажала на кнопку на своём наушнике и что-то туда сказала. Ждала, потом кивнула.

– Извините, но вам придётся прийти… эй!

Я шагнула вперёд, как будто мне здесь действительно нужно было что-то делать. Технически так и было, но явно не то, о чём она подумала.

– Можете сказать ему, что я здесь, – бросила я через плечо и нырнула в роскошный, тёмный ресторан, который мне было не по карману.

Она что-то воскликнула, но даже не двинулась с места, чтобы меня остановить. У неё хватало других забот, гостей надо было встречать и рассаживать, а платили ей, наверное, недостаточно.

Я увернулась от официанта с тяжёлым подносом, обогнула большой стол и юркнула в коридор, ведущий к кухне и туалетам. Передо мной распахнулись металлические двери, откуда выскочил ещё один официант с идеально сервированными блюдами. Я отступила в сторону, пропуская его, и, когда он прошёл, успела перехватить дверь, пока та не захлопнулась.

Вот он, момент.

– В Мордор, – прошептала я и вошла.

Женщина постарше с бирюзовым пикси подняла голову от рыбы, которую как раз выкладывала на тарелку. Её лицо скривилось от раздражения.

– Кухня для посторонних закрыта, – сказала она, одновременно выкрикивая что-то за спину – видимо, требуя соус или что-то ещё. Судя по всему, она была су-шефом.

На кухне царил хаос. Крики «Сзади!» – кто-то нес обжигающе горячую сковороду к линии подачи. «Угол!» – ещё один повар пронёс тяжеленный поднос с грязной посудой к мойке. Всё это было ошеломляющим, но я не сдвинулась с места.

Рядом со мной официант положил на стойку с заказами новый чек, су-шеф быстро его схватила и выкрикнула новое блюдо на весь зал.

А потом снова повернулась ко мне, теперь уже более раздражённо.

– Я же сказала: посторонним вход запрещён.

– Я просто ищу…

Она махнула рукой официанту рядом.

– Уведи её.

Тот, долговязый парень лет двадцати с небольшим, повернулся ко мне и робко развёл руки, пытаясь вытолкать обратно в коридор.

– Простите, мадам, – пробормотал он, уставившись в пол, избегая моего взгляда.

Я попыталась его оттолкнуть.

– Подождите, я хочу поговорить с шеф-поваром!

– Все хотят, – отозвалась су-шеф, даже не удостоив меня взглядом, пока вытирала края горячего блюда. – Ты не исключение.

Ну, это было грубо.

Официант осторожно схватил меня за руку, но я тут же выдернула её.

– Слушайте, мне всего на пару минут…

– Видишь его здесь? – перебила меня су-шеф. – Вон!

Она снова сделала отмахивающий жест, и парень начал меня вытаскивать. В жизни меня не выгоняли с таким извиняющимся видом.

– Простите, простите, простите, – бормотал он, буквально выпихивая меня за двери.

Я отшатнулась назад в коридор, и двери Мордора закрылись передо мной, сверкнув серебряным блеском.

– Подождите! Мне просто нужно…

– У вас какие-то проблемы?

Официант замер. Я замерла. Сердце бухнуло в груди.

Парень тут же развернулся на голос за моей спиной.

– Шеф, – пробормотал он, не поднимая глаз. – Простите. Она пришла на кухню, искала вас.

– Правда? – донёсся низкий голос. У меня по коже побежали мурашки.

– Шеф Сэмюэлс попросила её вывести.

– Надеюсь, не насовсем.

Официант вздрогнул.

– Я… э-э…

– Это шутка, – с явной обречённостью вздохнул он, затем махнул рукой. – Я разберусь. Можешь возвращаться к работе.

– Да, шеф.

Парень кивнул и поспешно ушёл, возвращаясь к своим столикам.

Когда он исчез, я услышала, как шеф спокойно пробормотал:

– Ты не из журнала.

Я резко обернулась и оказалась лицом к лицу с Джеймсом Эштоном. В животе сразу завязался узел. Всего полчаса назад его губы касались моей шеи, его дыхание согревало мою кожу, а теперь… Между нами было непреодолимое расстояние.

– Джеймс, – поздоровалась я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Я надеялась, что это сработает.

Я надеялась, что Айван был прав.

На нём был поварской китель, белый, застёгнутый сбоку. Ткань натянулась на его широких плечах.

– Да, Клементина?

– Ты отклонил наше предложение.

– Так и есть, и если ты здесь из-за этого, – его голос звучал спокойно, но настороженно, – моё решение окончательное.

Сердце рухнуло вниз, где-то к пяткам.

– Подожди, выслушай меня…

– Прости, – продолжил он, опуская руки, проходя мимо меня в сторону кухни, – мне действительно нужно вернуться к работе.

Я развернулась на каблуках.

– Это из-за меня?

Он застыл на месте, стоя ко мне спиной. Я так сильно сжала кулаки, что ногти впились в ладони.

– Это из-за меня? – повторила я. – Из-за того, что между нами…

Он бросил короткий взгляд через плечо. Этого было достаточно.

Это из-за меня.

Руки задрожали. Я должна была расстроиться из-за того, что он меня ненавидит, но из-за того, что он наказывает Дрю? Нет, мне было не грустно. Мне становилось злым.

– Подожди, тебе не кажется, что это слишком жестоко?

Он повернулся ко мне.

– Нет, не кажется.

– Мы же даже ничего не сделали! – шагнула я вперёд, а он слегка отступил назад. – Мы всего лишь поцеловались… пару раз. И всё.

Я сделала ещё шаг, и он оказался прижат к стене, зажат между настенным светильником и натюрмортом с фруктами.

– И я уверена, что с тех пор ты делал и нечто большее, Джеймс.

Его светлые глаза расширились.

– Эм… ну…

– Я понимаю, если я тебе не нравлюсь, если ты хочешь забыть обо мне, но отклонять предложение Strauss & Adder из-за меня?

Я продолжала, потому что тот человек, которого я знала, и этот, стоящий передо мной, не могли быть дальше друг от друга. И мне было всё равно, насколько он успешен сейчас, насколько он привлекателен – у меня было издательство, которое нужно было спасти.

– Клементина, – сказал он, и мне не понравилось, насколько его голос оставался спокойным, собранным. – Ты правда считаешь, что нам стоит работать вместе? Что это… – он сделал движение рукой между нами, – будет хорошей идеей?

– Я считаю, что ты и Дрю отлично бы сработались! И что Strauss & Adder прекрасно бы позаботились о твоей книге. И уж я-то точно хороша в своей работе. Я это знаю. И я бы никогда не позволила личной обиде или чему-то ещё встать между мной и тем, насколько усердно я работаю.

Мои руки расслабились, пальцы разжались.

– Я знаю, что прийти сюда – это непрофессионально, но ты сам когда-то сказал, что главное в команде – это люди. И в Strauss & Adder отличные люди. Они трудолюбивые, они честные. Ты заслуживаешь работать с такими. И они заслуживают шанс. Настоящий.

И я не стояла бы тут, выставляя себя полной идиоткой, если бы это не было важно.

Strauss & Adder срочно нужен был крупный автор, чтобы заполнить пустоту, оставленную Бэзилом Рэем. Если мы никого не найдём, это станет катастрофой – и для моего рабочего места, и для всех остальных в издательстве.

Бэзил Рэй не станет причиной закрытия Strauss & Adder, но я не позволю, чтобы этот старый криптид стал последним гвоздём в гроб.

Джеймс поджал губы, надеясь, что первой отвернусь я, но в итоге он сам отвёл взгляд. По его челюсти дёрнулся мускул.

– Не люблю, когда мои же слова используют против меня… – пробормотал он.

– Признай, – я ткнула его в грудь пальцем, – это был хороший ход.

Он поморщился. Первое нарушение его безупречного фасада. Первый намёк на моего Айвана.

– Это… ещё и довольно мило, – признался он. – И немного… сексуально.

Я моргнула.

– Сексуально?

Он наклонился ближе, настолько, что я почувствовала его дыхание на своей коже.

– Ты загнала меня в угол, Лимон.

…Ох.

Я наконец поняла, насколько близко мы стоим. Настолько, что в отполированных пуговицах его кителя отражалось моё лицо. Чертовски непрофессионально близко. И тут вернулось это ощущение. Как шипучие конфеты в животе, настолько сильное, что мне стало дурно.

Щёки вспыхнули жаром, и я тут же отступила, чувствуя, как уши пылают.

– Прости, прости.

– Я не жаловался…

– Я выйду из игры, – перебила я его. – Я должна была сделать это сразу, когда поняла, кто ты. Это моя ошибка. Джульетта займёт моё место, она прекрасный пиарщик и она…

– Нет, всё в порядке.

Он вздохнул и потер ладонью шею. Из кухни доносились крики, разносившиеся по коридору, словно эхо в пещере. Гул зала звучал громко: звон столовых приборов, смех друзей. Чуть тише, почти про себя, он пробормотал:

– Я думал, ты не захочешь работать со мной.

Я широко распахнула глаза и посмотрела на него.

– Что?

– Ну да. Я думал, ты просто вела себя вежливо в конференц-зале. Ты там не особо дружелюбной выглядела. У тебя был этот… взгляд.

Он сделал пальцами какое-то странное движение у бровей.

– Вот этот!

Меня накрыло волной неловкости.

– Я думала, это ты не хочешь меня видеть!

Ты же не хотел целых семь лет. Даже не искал меня. Я отступила назад и провела пальцами по волосам.

– Боже.

– Прости, – согласился он, хотя по его виду было понятно, что он хотел сказать что-то ещё. – Мне правда понравилась энергия Дрю. Она кажется отличным человеком для работы.

– Она такая, – твёрдо сказала я. – Значит, ты пересмотришь своё решение?

– Мне… нужно поговорить с агентом, – ответил он и снова потёр шею. А потом, осознав это, резко убрал руку и выпрямился.

Ну, по крайней мере, это был прогресс.

– Ладно, – коротко сказала я.

– Ладно.

В коридор заглянула его су-шеф. Судя по её лицу, она совсем не удивилась, увидев нас вместе.

– Шеф, хватит флиртовать, нам нужна твоя помощь!

– Да, шеф, – послушно отозвался он и двинулся обратно в кухню.

Но перед тем как уйти, обернулся и, почти шёпотом, сказал:

– Не люблю, когда мы ссоримся, Лимон.

И исчез в грохоте кастрюль и звоне тарелок. А прозвище, оставленное мне, словно кусочек сладкого угощения после ужина, не давало покоя.

И я вдруг поняла, что, возможно…возможно…я влипла по уши.

24

Нежеланный подарок

И вот так Дрю оказалась на седьмом небе от счастья в пятничный полдень. Она сгребла с полок Strauss & Adder все кулинарные книги, какие только смогла найти, словно заядлый книголюб в магазине, где всё бесплатно. А мы с Фионой завалили её ссылками на ютуб-уроки и составили список кулинарных шоу на Netflix, которые можно будет запоем смотреть весь уикенд. Квартира больше не отправляла меня обратно к нему, но, может, это и к лучшему, потому что я постепенно впадала в панику, не зная, как правильно держать нож.

– Мы, может, и сожжём к чёрту весь ресторан, – радостно заявила Дрю, закружившись по кухне и подойдя к нашему с Фионой столу. – Но, по крайней мере, мы ещё в игре!

Фиона жевала половину батончика из гранолы, который, по идее, должен был пойти в мой парфе. Она лениво надкусывала его.

– Для человека, который не умеет готовить, ты явно собираешься приложить максимум усилий, детка.

– Ещё бы, детка, – с энтузиазмом откликнулась Дрю, сбросив на край стола стопку книг и усаживаясь на стул. – Я сожгу к чертям эти чёртовы тортеллини. Не знаю, как ты это провернула, Клементина, но ты чудотворец. Как всегда. Агент сказала, что поторопилась, не посоветовавшись с Джеймсом Эштоном.

Фиона добавила:

– И что ты сделала, чтобы он передумал?

Я пожала плечами, помешивая йогурт.

– Да ничего особенного. – Кроме того, что я вторглась на чужую кухню и схватила потенциального клиента за руку. – Я просто спросила, почему, и он изменил своё решение.

Ну, почти.

Из почтового отдела вышел Джерри – наш почтальон, высокий мужчина, который делал потрясающие пироги с фруктовой крошкой к каждому празднику. Насвистывая какую-то песню Lizzo, он выкатил тележку и протянул мне посылку.

– Доброе утро, дамы, – поздоровался он. – Это вам.

– О? – Я взяла посылку и перевернула её, чтобы посмотреть имя получателя. Мир сузился до одной крошечной точки.

Джерри повернулся к Дрю.

– Слышал, ты прошла в следующий раунд с этим шефом! Поздравляю!

Они хлопнули друг друга по ладоням.

– Спасибо! Я с треском провалюсь! – весело ответила она, и он рассмеялся, покатил тележку дальше.

Дрю взяла первую книгу из стопки – «Соль, жир, кислота, жар» Самин Носрат – и принялась читать.

– Видимо, детская так и останется недоделанной в эти выходные, – с усмешкой заметила Фиона, и Дрю бросила на неё обиженный взгляд.

– Что? Ты до сих пор не поклеила купленные мной обои.

– Детка, я ещё хуже разбираюсь в обоях, чем в кулинарии.

– Ошибиться с обоями сложнее, – невозмутимо парировала Фиона.

Дрю злобно прищурилась, Фиона довольно улыбнулась – это описывало их брак в двух словах.

Я быстро положила посылку, перевернув её адресной стороной вниз.

– Я люблю клеить обои. Я могу помочь?

– О боже, правда? Спасибо, – с облегчением выдохнула Фиона и запихнула остаток батончика в рот.

– Мы тебе заплатим, – добавила Дрю.

– Бутылка розе и я ваша, сколько понадобится, – ответила я, доела йогурт и отправила пластиковую ложку в пустой стаканчик. – Мне, наверное, пора возвращаться к работе.

Я уже направилась к выходу, когда Дрю сказала:

– Эй, ты забыла свою посылку.

Фиона подняла её и перевернула.

– Интересно, от кого она… О.

Я поморщилась.

Фиона показала Дрю имя на посылке, и та округлила глаза.

– Твоя тётя? – спросила Дрю. – Но…

– Должно быть, потерялась в почте, – пробормотала я.

Подруги переглянулись. Иногда, когда моя тётя была жива, она отправляла мне посылки на работу, чтобы сделать сюрприз – кожаные блокноты из Испании, чаи из Вьетнама, ледерхозы из Германии – что-то привезённое из её очередного путешествия.

Но тётя умерла шесть месяцев назад.

Посылка, должно быть, действительно долго пролежала на почте. Она не путешествовала никуда с прошлого ноября, когда посетила последний пункт в своём списке – Антарктиду. Она говорила, что это был самый лютый холод, который она когда-либо чувствовала, настолько холодный, что даже спустя недели после возвращения домой её пальцы не согрелись.

– У тебя точно работает отопление? – спросила я.

Она только отшутилась:

– О, я в порядке, я в порядке, моя дорогая. Иногда холод просто прилипает.

– Как скажешь.

Я не помню, что именно тогда делала. Кажется, шла с работы домой, только что вышла из метро, нос замёрз, под ногами хлюпала снежная каша… но точно вспомнить не могу. Никогда не запоминаешь обычные моменты, не думая, что это будет последний раз, когда услышишь чей-то голос, увидишь чью-то улыбку или почувствуешь чей-то запах. Голова не сохраняет того, что сердце захочет вернуть потом.

Моя тётя сказала:

– Мне неспокойно. Давай отправимся в путешествие, моя дорогая. Встретимся в аэропорту. Выберем первый попавшийся рейс…

– Я не могу, у меня работа, – перебила я. – И потом, я сегодня купила билеты в Исландию на август. Наткнулась на отличную цену, не смогла устоять.

– О.

– Ты не хочешь в Исландию?

– Нет-нет, хочу. Просто… мы же уже там были.

– Но не в августе! Там можно увидеть солнце в полночь, а ещё есть горячий источник, который мне хочется попробовать. Говорят, он очень помогает при артрите, так что тебе будет полезно, – добавила я.

Тётя издала неопределённый звук, и становилось всё очевиднее, что ей не нравилась сама мысль о том, чтобы замедлиться. Ей было шестьдесят два, и в её представлении артритом полагалось страдать не раньше семидесяти.

Телефон пискнул.

– О, мама звонит. Увидимся в Новый год? У родителей на ужине? Ты будешь там?

– Конечно, дорогая, – ответила она.

– Обещай, что не улетишь первым же рейсом из аэропорта Нью-Йорка?

Она рассмеялась.

– Обещаю, обещаю. Не без тебя.

И вдруг я снова оказалась в том утре на Новый год – телефон звонит, звонит, звонит, а у меня в голове стучит. Накануне я выпила слишком много – слишком много всего. Во рту пересохло, и, кажется, я целовалась с кем-то в полночь, но лица его вспомнить не могла. Дрю и Фиона всегда таскали меня на новогодние вечеринки, и каждый год всё заканчивалось одинаково – вечеринка была ужасной, как и все предыдущие.

Я нащупала телефон на тумбочке, наконец выдернула его из зарядки и ответила.

– Мам, слишком рано…

– Её больше нет.

Я никогда прежде не слышала, чтобы мама говорила таким голосом. Высокий, истеричный. Сломанный. Слова выдавленные.

– Её нет! Дорогая… дорогая, её нет!

Я не понимала. Голова всё ещё была сонной.

– Кто? О чём ты? Мам?

– Аналия.

А потом, тише:

– Соседи нашли её. Она…

Никто никогда не говорит тебе, что говорить о самоубийстве невозможно. Не было и не будет лёгкого способа сказать это вслух. Если бы меня кто-то спросил, я бы ответила правду: что моя тётя была потрясающей, что она жила широко, что её смех был заразительным, что она знала четыре языка и её паспорт был заставлен штампами из разных стран, заставляя любого путешественника позеленеть от зависти.

И что за её плечом стоял монстр, которого она никому не показывала.

И этот монстр не дал ей увидеть всё то, что она потеряет. Дни рождения. Годовщины. Закаты. Лавку на углу, которая превратилась в магазин мебели в морском стиле. Монстр закрыл ей глаза на всю боль, которую она оставила нам – невыносимую тяжесть жизни без неё и попытку не винить её за это. А потом начинается другое. Ты начинаешь винить себя.

Мог ли ты что-то сделать? Стать тем голосом, который пробился бы сквозь тьму? Если бы ты любил её сильнее. Если бы обращал больше внимания. Если бы был лучше. Если бы спросил. Если бы знал, что нужно спросить. Если бы мог разглядеть намёки, понять, прочитать между строк… Если бы. Если бы. Если бы. Говорить о самоубийстве невозможно. Иногда люди, которых ты любишь, уходят не прощаясь. Они просто уходят.

– Ты в порядке? – тихо спросила Фиона, кладя руку мне на плечо.

Я дёрнулась, отстранилась, моргнула, прогоняя слёзы.

– Да, – выдохнула я, втягивая в лёгкие воздух. Раз. Потом ещё раз.

Фиона держала в руках посылку, и я забрала её. Я не собиралась её открывать.

– Просто… неожиданно.

Дрю покосилась на коробку.

– Она довольно маленькая. Интересно, что внутри?

– Мне нужно вернуться к работе.

Я ушла, выбросив в мусорку и обед, и посылку, и снова погрузилась в работу, как когда-то. Как и следовало бы.

Спустя два часа, когда большинство коллег уже разошлось по домам, я вернулась к мусорному ведру, чтобы вытащить посылку из-под четырёхдневной лапши ло-мейн и недоеденного сэндвича с тунцом.

Но её там не было.

Посылка, которую отправила мне тётя, исчезла.