Текст книги "Где мы начали (ЛП)"

Автор книги: Эшли Муньос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 25

Калли

– Уэс!

Я все еще кричала, словно могла разбудить его.

Голос уже охрип, двое мужчин в комнате рявкнули, чтобы я заткнулась нахрен, но я не собиралась останавливаться.

Было так много крови. Он не мог выжить. Мне нужно было подобраться ближе, проверить, дышит ли он, есть ли пульс. В голове все еще раздавался тот хруст, заставляя заново переживать момент, когда его глаза закатились, а тело рухнуло на пол.

Отец продолжал тащить меня прочь, я отчаянно дрыгала ногами в воздухе, но больше не находила слов. Только имя Уэсли срывалось с губ, пока я рыдала, умоляя его откликнуться.

– Ладно, Дирк, давай обсудим условия, – перекрывая мои вопли, произнес отец.

Дирк осклабился, обнажив зубы в ядовитой ухмылке.

– Брак и перемирие.

Я плюнула на пол и ответила дрожащим шепотом:

– Я не выйду за тебя.

Сайлас молчал, застыв в стороне, но мне хотелось ударить его. Я хотела взять биту и вышибить его вероломные мозги.

– Подожди, я передумал. – Дирк внезапно щелкнул толстыми пальцами. – Я сожгу его дом дотла, пока она смотрит, и мне не нужно будет на ней жениться. В конце концов, я все еще хочу иметь возможность трахаться с кем захочу, не беспокоясь о том, что могу осквернить супружеское ложе.

От ярости у меня перехватило дыхание. Мой взгляд метался в поисках хоть чего-то, что помешает им спалить это место, пока Уэс лежал внутри без сознания. Пожалуйста, пусть он будет просто без сознания...

– Это даже не его дом, так что ты зря тратишь время. И я заметила камеры. Владельцы уже наверняка все увидели.

Сайлас и Дирк рассмеялись, и я снова почувствовала себя дурочкой, над которой все потешаются.

Дирк запрыгнул на стойку, неуклюже шлепнувшись на нее задом, и стал похож на малыша-переростка.

– Стоун, ну развей ее сомнения.

Отец чуть ослабил хватку и прочистил горло.

– Дорогая, у тебя все еще есть тот ключ, который ты всегда носила с собой? Когда я спрашивал много лет назад, ты сказала, что это ключ от дома, который Уэс однажды подарит тебе.

Мне стало дурно.

Не может быть. Уэс сказал бы мне. Он бы привез меня сюда, показал и попросил выйти за него замуж.

Это что-то изменит?

Он задал этот вопрос, когда я спросила, хочет ли он, чтобы я осталась.

Сайлас вытряхнул содержимое моей сумки на пол, добавив еще один повод убить его.

– Вот он.

Он поднял ключ и подошел к входной двери.

– Ну что, он исполнил свое обещание? – ехидно спросил Сайлас у отца.

– Черт, они тогда были совсем детьми. Но если ключ подходит, значит, это тот самый дом, где он хотел поселиться с Калли, когда они оба будут готовы.

Они засмеялись, а когда Сайлас вышел на крыльцо, закрыл дверь и снова открыл ее моим ключом, при этом все фальшиво вздохнули, будто умиляясь.

Я не могла дышать.

– Как мило. И как символично, что он сгорит заживо в доме, который построил для тебя.

Нет, это не может так закончиться. Не после всего, через что мы прошли.

– Пап, зачем ты это делаешь? – Слезы жгли нос, застилая глаза.

Он рассмеялся, и пока Сайлас с Дирком перешучивались, прошептал мне на ухо:

– Просто доверься мне, дорогая.

Громче он добавил:

– В тот день, когда я заключил сделку ради тебя, я сделал то же самое для Саши. Если я сейчас отступлю, потеряю ее. Дирк убьет всех троих. Это война, дорогая, а на войне иногда приходится принимать трудные решения, чтобы люди оставались в живых.

Я перевела взгляд на Сайласа, и у меня закружилась голова, когда увидела, как у него тоже начинает складываться пазл.

– Где сейчас Саша? – спросила я, не сводя глаз с ее сына.

Интуиция подсказывала мне, что он должен был знать, и, возможно, именно поэтому он был здесь. Если отец играл свою роль, то, может, и Сайлас тоже. В груди затеплилась искра надежды. Может, удар был не так силен, как мне показалось? Или я уже схожу с ума, хватаясь за соломинку.

– Мое любимое место, бутончик. – Дирк приблизился, небрежно погладив меня по щеке.

Я вырвалась из рук отца.

– «Мясная лавка»?

Выдуманное место, но Дирк рассмеялся.

– Нет, малышка. Твое новое место работы. Стрип-клуб в Пайле, называется «Стринги». Саша там танцует на шесте, когда я приказываю. У меня там человек, который присматривает, чтобы она не сбежала, пока мы не разберемся с этим. Не ревнуй. Она давно не греет мою постель. Я не люблю делиться, поэтому Уэсли придется умереть. Не могу рисковать, что ты вернешься к нему.

Нужно было задержать их, тянуть время, чтобы Уэс пришел в себя. Потому что он должен очнуться. Должен. Я еще столько хотела сказать ему, столько сделать. Я не могла его потерять.

Отец наконец отпустил меня, и я рванулась к Уэсу, лежащему на полу, но Дирк схватил меня за запястье и грубо оттащил.

– Условия, Дирк. Два года. Ты не причинишь ей вреда, и она не будет танцевать на шесте, если не захочет. Она тату-мастер – пусть работает в одном из твоих салонов.

Дирк вздохнул, оглядывая меня с ног до головы.

– Когда вы последний раз трахались? Я не могу рисковать, что ты окажешься беременна.

– Мы не вылезали из постели с тех пор, как я вернулась. Еле вырвались, чтобы приехать сюда. – Я плюнула ему под ноги, и он отвесил мне пощечину.

– Эй! – закричал отец, оттаскивая меня от Дирка, но тот достал пистолет и приставил его к голове моего отца.

– Я беру ее на десять лет. Если беременна – избавится. Без разговоров.

Отец замер и поднял руки. У меня в груди словно вспыхнул огонь. Я задыхалась. Отец не может продать меня. Я не его собственность.

Дирк наклонил голову, размахивая стволом, будто оценивал дом.

– Устраивать пожар слишком долго. Может, просто всадить пулю в…

Раздался выстрел, и я закрыла глаза. Эхо от выстрела все еще звенело у меня в ушах, когда я медленно моргнула, осознавая, что стрелял не Дирк.

Что-то теплое брызнуло мне на лицо и руку, но я не хотела смотреть вниз, чтобы увидеть цвет. Мгновение спустя тело Дирка рухнуло на пол. Сайлас стоял с вытянутой рукой, хмуро глядя на труп.

– Слишком затянулось.

Первым опомнился отец.

– Помоги поднять Уэса. Ему нужен лед. Ты ударил его, как договаривались?

Сайлас бросился к Уэсу, осматривая рану.

– Конечно. Использовал бутафорский набор из школьного драмкружка. Я ударил его по спине, так что у него перехватило дыхание. Думаю, когда он упал, то, возможно, потерял сознание, но с ним все должно быть в порядке.

Я трясущимися руками ощупала грудь и голову Уэса, пытаясь понять, о чем говорит Сайлас.

– Но здесь столько крови… – Мой голос дрожал, как и губы, из-за того, что я пыталась сдержать рыдание.

Сайлас поднял пластиковый пакет.

– Все по сценарию. Кукурузный сироп и пищевой краситель.

Облегчение разлилось в моей груди. Я притянула голову Уэса к себе на колени, гладя его по волосам. Теперь я была вся в искусственной крови, но мне было плевать.

– Уэс? – Позвала я, легонько шлепнув его по щеке.

– Я помогу им выбраться отсюда. Ты езжай за моей матерью, – твердо сказал Сайлас отцу, который колебался.

– Калли, мне так жаль, дорогая. Ты никогда не была в реальной опасности, но я знаю, как тебе было страшно. Я все объясню, просто…

Я была слишком зла, чтобы даже слушать, что он говорит.

– Просто отправляйся за Сашей.

Отец задержался на секунду, в его взгляде мелькнуло раскаяние, затем он выбежал на улицу. Рев мотоцикла эхом разнесся по дому, прежде чем затих вдалеке на дороге.

Остались только я, Сайлас и лежащий без сознания Уэс.

– Если сможем дотащить до грузовика, я отвезу его в больницу, – предложила я.

Сайлас хмыкнул, шлепнув Уэса по щеке.

– Он очнется через пару минут.

Тишина затянулась, затем Сайлас тяжело вздохнул.

– Слушай, пока он не пришел в себя, ты должна мне кое-что пообещать.

Я внимательно посмотрела на него: усталое лицо, покрасневшие голубые глаза и синяками под ними.

– С чего бы мне тебе помогать?

Он сжал челюсти, а затем опустил голову.

– Что скажешь, заслужил. У меня свои счеты к твоему отцу и его клубу. Но я не должен был срывать злость на тебе. Не знаю, что задумал Уэс, но после этого он уйдет в отставку. Я знаю, где он живет, где планирует растить семью. Если он сочтет меня врагом, то начнет войну, и клуб его поддержит. Мне нужно время. И союзник.

– Почему бы просто не объяснить ему? – спросила я, поправляя голову Уэса у себя на коленях. Он все еще не приходил в себя.

Сайлас посмотрел на него.

– Не поможет. Я подверг тебя опасности. Если бы это был я, и кто-то сделал это с моей женщиной, я бы сначала убил, а потом задавал вопросы.

По какой-то причине мои мысли невольно метнулась к Нэтти. Мне все еще было любопытно, есть ли между ними что-то большее?

– То есть ты хочешь, чтобы я за тебя поручилась?

Сайлас медленно кивнул.

– Я скоро стану президентом «Рейдеров Смерти». Нужно, чтобы Киллиан видел во мне союзника.

Я открыла рот, чтобы спросить, откуда он знает, что президентом станет Киллиан, но он опередил:

– Твой отец исчезнет с моей матерью. У него осталось не так уж много времени, эта часть его шоу – правда. Они хотят сбежать, пока могут. Как только другие клубы узнают о смерти Дирка, начнется охота. Мне нужны союзники. Уэс уходит, но он любит Киллиана как брата, и ты тоже. Вы останетесь достаточно близко, чтобы помочь ему взять власть в свои руки.

Я тщательно обдумывала свои слова, проводя пальцем по лбу Уэса.

– Если он очнется и все будет хорошо, то я даю слово. Но… – я поймала его взгляд, – только если поклянешься никогда не причинять ей вреда.

Сайлас нахмурился.

– О ком ты…

– О той, на кого ты заявил права. Мы все слышали твое заявление. Я не знаю твоих мотивов или вашего прошлого, но должна быть уверена, что ты не причинишь ей вреда.

Он скрипнул зубами, собираясь ответить, и в этот момент Уэс слабо пошевелился у меня на коленях. Я тут же уставилась на него, но он все еще был без сознания.

– Не знаю, о ком ты говоришь, но если я кого-то назову своей, то никогда не причиню вреда. Никогда. Единственной целью будет защита.

Этого было достаточно. Я кивнула, он хмыкнул и поднялся.

– Я пришлю уборщиков, но мне нужно уйти до того, как Уэс придет в себя. До встречи, Ривер.

Сайлас игриво подмигнул и шутливо откланялся, после чего скрылся через черный ход.

Я снова легонько шлепнула Уэса по щеке, потому что мне не хотелось оставаться одной в комнате с мертвым телом, в то время как любовь всей моей жизни лежал без сознания у меня на коленях.

На этот раз он заморгал. Мое сердце воспарило, когда я снова увидела эти глаза цвета виски.

– Уэс.

Его рука поднялась, убирая прядь волос с моего лица.

– Ривер… Мы в раю?

Слезы хлынули у меня из глаз.

– Нет, малыш, мы в нашем доме. За барной стойкой лежит труп. Сайлас пришлет уборщиков.

Уэс попытался встать.

– Нет. Никто не должен знать, где мы живем.

Я помогла ему подняться, но он был слишком слаб и ухватился за стойку, чтобы не упасть.

– Блядь, что случилось?

– Объясню позже, но лучше позвони Сайласу, если не хочешь, чтобы сюда нагрянули «Рейдеры».

Уэс достал телефон из кармана жилета и уставился на него.

– Позвони Киллиану. Он нужен здесь и знает, что делать.

Я взяла телефон и набрала номер.

– Где вы, черт возьми? На ранчо никого не было, – сразу рявкнул Киллиан.

Я прочистила горло.

– Кил, ты нам нужен. Мы нашли отца, это долгая история, но…

Уэс мягко забрал телефон.

– Кил, мне нужно прибраться в моем доме. Нет… – Его взгляд уперся в меня. – Не тот. Поднимайся на холм, но возьми только Джайлса, Брукса и Руна. Больше никого.

Он завершил звонок, протянул мне телефон.

– Найди контакт «Римлянин» и набери номер.

Я замешкалась.

– Прежде чем ты это сделаешь, тебе следует знать, что Сайлас всего лишь сыграл свою роль. Он убил Дирка. Спас меня. Он хочет заключить союз.

Уэс рассмеялся, держась за голову.

– Да пошел он к черту.

– Я ему пообещала, Уэс.

Его золотисто-карие глаза впились в меня, жесткие и непреклонные.

– Ты пообещала?

Я кивнула.

– Он знает, что Киллиан возглавит клуб. Он собирается занять место Дирка. Знает, что ты захочешь его смерти, потому что он знает местоположение нашего дома, и если ты попросишь Киллиана начать войну от твоего имени, он это сделает. Он не хочет войны, Уэс. Он просто хочет мира.

Уэс фыркнул и начал медленно расхаживать по кухне.

– Ему нужно время, чтобы выработать стратегию, ничего больше. Пока что я соглашусь на это, но только ради тебя. И если он даст мне повод усомниться в нем снова, я пущу ему пулю в лоб.

Я открыла контакты и написала Сайласу, чтобы держался подальше – мы сами разберемся.

В ответ он прислал 👍🏻.

– Давай уедем отсюда, Уэс. Я не могу наслаждаться домом, который ты мне построил, пока здесь лежит мертвое тело.

Уэс замер, уставившись на содержимое моей сумочки, высыпанное на пол. Ключ все еще торчал в двери. Я опустилась на колени и начала собирать все обратно.

– Ты воспользовалась ключом?

Я пожала плечами.

– Они сделали это, чтобы доказать, что ты построил этот дом для меня. Они хотели сжечь его.

Уэс медленно подошел, и мы вышли из дома, затем я вытащила ключ и сунула его в сумку.

– И что ты почувствовала, когда ключ подошел?

Сказать, что я подумала, было недостаточно. Он должен был знать, что я имела в виду.

– Тогда, когда я спросила, хочешь ли ты, чтобы я осталась, а ты в ответ спросил, изменит ли что-то твой ответ… Я ответила «нет», потому что уже приняла решение, Уэс.

Его взгляд нашел мой, а пальцы скользнули по моей ладони, когда мы подошли к грузовику и забрались внутрь. Покрытые фальшивой кровью и синяками, мы смотрели друг на друга, пока солнце садилось и фиолетовые полосы неба отражались в лобовом стекле.

– Какое решение, Ривер? – Уэс застонал, подвинувшись и стараясь не давить на спину.

Я повернулась к нему и улыбнулась.

– Я остаюсь. Так что нет, это не имеет значения, хочешь ты этого или нет. Я уже все решила.

Взгляд Уэса резко метнулся от вида за окном ко мне.

– Что?

Я взяла его руку и прижала костяшки пальцев к губам.

– Я остаюсь. Если ты не хочешь торопиться, потому что боишься, что я снова уйду, тогда ладно. Можем сделать и так. Но я ничего не жду, Уэс. Клуб – часть тебя, и часть меня. Сайлас сказал, что у моего отца действительно мало времени, и, как бы я ни злилась на него, я хочу провести оставшееся время рядом с ним. Хочу просыпаться с тобой каждый день. Хочу детей.

Он потянулся через консоль и прижал ладони к моим щекам. Его губы коснулись моих, затем раздался шепот:

– Я хочу вечность. Если ты согласна остаться, быть моей, ты должна понять, что это навсегда. Я следил за тобой, когда ты уехала в Вашингтон. Ты никогда не была свободна от меня. В этот раз я даже не позволю тебе уйти.

Я рассмеялась, проводя пальцами по его волосам.

– Тогда мое будущее – твое, Уэс. В любом случае, я думаю, наша история заслуживает еще одной главы.

Он улыбнулся мне в губы.

– Да, черт возьми, так и есть.

Неделю спустя

Хижина утопала в золотых лучах, солнце мягко заливало светом долину.

Прикрыв глаза рукой, я взглянула на холм на хребте и улыбнулась. Мы с Уэсом планировали переехать в новый дом на следующей неделе, и я не могла нарадоваться. Киллиан организовал уборку, и когда мы вернулись через три дня, не осталось и намека на произошедшее там убийство. Я наконец смогла осмотреть новое жилье.

Уэс построил для нас трехэтажный дом мечты. Он был великолепен, каждая деталь – цвета, ручки, смесители – все было таким, как я мечтала, листая Пинтерест в постели и представляя нашу жизнь.

Участок занимал пять акров, и, хотя дом стоял на вершине холма, двор, простиравшийся за ним, был ровным, с густой травой и высокими деревьями. Идеальное место для семьи. Кольца на пальце пока не было, но оно и не требовалось. Навсегда было выгравировано на моем сердце. Пока я дышу, Уэс будет моим.

Шуршание шин заставило меня обернуться. К хижине подъехал старый пикап.

Я плотнее запахнула кофту, подходя ближе, и смотрела, как Саша обходит машину, чтобы помочь моему отцу выбраться с пассажирского сидения. Он выглядел бледным, осунувшимся. Боль сжала грудь – мне предстояло снова пережить его потерю. Врачи говорили, что при раке поджелудочной у него было от шести месяцев до трех лет, но бывали и исключения.

Отец улыбнулся, увидев, что я подхожу, и крепко обнял меня.

Мы решили начать заново. Без клубных интриг, без использования меня в качестве приманки для Дирка. Теперь каждую субботу мы встречались в хижине за завтраком. Когда переедем в новый дом и Уэс разрешит, мы будем устраивать воскресные ужины. Я даже планировала пригласить Сайласа – отец сказал, что на следующей неделе они с Сашей женятся в городской часовне.

Они купили ранчо в часе езды от Пайла, где Саша разобьет сад, а отец проживет остаток своей жизни женатым и счастливым.

Отец обнял меня за плечи, и мы направились к входной двери, но затем он резко остановился.

– Помнишь те стеклянные банки, что мы закапывали здесь? – Он окинул взглядом участок за хижиной.

Я кивнула.

– Я пыталась найти их, когда жила здесь… Думала, вспомню, как мы делали это в последний раз.

Он направился к краю дома, что-то напевая себе под нос.

– Я приготовлю завтрак, ладно? – крикнула Саша, заходя внутрь хижины.

Мы с отцом шли вдоль деревьев, пока он не остановился у одного из молодых. Носком ботинка он ковырнул мягкую землю.

– Вот здесь. Я ориентировался на эту линию. Видишь, как деревья образуют подкову?

Он был прав. Не идеальная, но форма угадывалась. Я опустилась на колени, и стала копать пальцами, не уверенная, понадобится ли нам лопата.

Мой отец просто терпеливо ждал, пока я выкапывала «сокровище». Я уже хотела сдаться, когда мой ноготь стукнул о что-то твердое. Я посмотрела на него с широкой улыбкой на лице. Он опустился на землю рядом со мной и помог выкопать банку. Освободив банку, я подержала ее между нами, разглядывая помутневшее от времени стекло.

Я попыталась отвинтить крышку, но она не поддавалась.

– Дай-ка попробую. – Он дернул сильнее, и мы услышали хлопок.

Я снова почувствовала себя ребенком, когда он высыпал на мои ладони фиолетовый песок. Слезы навернулись на глаза.

– Помнишь, о чем мечтала? – спросил он, глядя на меня с непривычной нежностью.

Прочистив горло, я кивнула.

– Когда я была совсем маленькой – о лошади. Когда мне исполнилось девять – о Питере Пэне.

Отец рассмеялся, вероятно, не понимая, но мне было тепло от воспоминаний.

– Уэс рассказывал мне истории, когда я забиралась в его домик на дереве. Любимая была о Питере Пэне и Венди. В ту первую осень, когда ты привез меня сюда, я загадала, чтобы у меня появился мой собственный потерянный мальчик, который увез бы меня на остров, подальше от всего, что я когда-либо знала.

Мягкий голос моего отца звучал между нами, когда он сидел рядом со мной на земле, глядя на фиолетовый песок, который я называла «сокровищем».

– Но «Питер Пэн» не о них, – тихо сказал отец. – Это история о потерянных мальчишках и капитане Крюке.

– Для меня – о них, – улыбнулась я. – Я думала о том, каким приключением для Питера стала Венди, когда появилась в его жизни, та, кому он мог рассказать о своем острове. Русалки, крокодил… Она была для него новым приключением. Таким, какого у него никогда не было ни раньше, ни когда-либо позже, таким, что может дать только первая любовь, – улыбнулась я сквозь ком в горле.

Отец пристально смотрел на меня, пока я стряхивала со своих рук последние крупицы песка.

– Знаешь, у меня никогда не было ничего, что я мог бы тебе подарить. Бедный отец-одиночка, у которого был собственный клуб, позволявший зарабатывать хоть какие-то деньги. Я хотел оставить тебе что-нибудь, дать тебе нечто большее, чем фиолетовый песок и воображаемую волшебную пыльцу. Я думал, что, отпустив тебя и разорвав связи с этим местом, подарил тебе свободу. Я вернул тебя только потому, что у меня появился шанс оставить тебе это место.

Его глаза затуманились, ореховые стали золотистыми, когда солнце вторглось в наш маленький тенистый уголок. Он вздернул подбородок и продолжил:

– Я разрушил наши отношения, дорогая. Я знаю, что не заслуживаю тебя, но, как ты думаешь, могла бы ты дать старику второй шанс?

Я рассмеялась сквозь слезы, встала на колени и обняла его.

– Я уже планирую семейные ужины, пап. Я люблю тебя.

Как только он отстранился, я помогла ему подняться, и мы направились обратно в хижину.

– Может быть, теперь, когда мы выбрались из клуба, ты сможешь жить той жизнью, о которой мечтала с Уэсом. – Тихо пробормотал он.

Улыбаясь, мы обогнули хижину и вернулись к входу, где я увидела мотоцикл, припаркованный рядом с грузовиком. У меня внутри все сжалось от волнения, когда я поняла, что Уэс ждет нас внутри.

– Думаю, что мы еще какое-то время будем связаны с клубом. Да и Уэс помог мне понять, что не все корни так уж плохи.

Отец поцеловал меня в лоб, открывая сетчатую дверь.

– Рад, что ты вернулась, милая.

– Я тоже рада, пап.

И впервые в жизни я сказал это искренне.