Текст книги "Где мы начали (ЛП)"

Автор книги: Эшли Муньос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Где-то в глубине души я знала это. Все это была стратегия, я отставала на два шага и чертовски устала чувствовать себя дурой из-за этого.

Указатель Роуз-Риджа пронесся мимо нас, когда мы въехали в городскую черту. Мои волосы развевались за спиной, свободные и непокорные, а Уэс прибавил скорость, обгоняя машины, пока не появился поворот на мою старую улицу. Вскоре из-под колес взметнулась пыль, когда Уэс резко остановился перед своим домом. Он явно был зол, но я тоже, и не собиралась извиняться за попытку узнать правду о клубе. Он мне нихрена не рассказывал.

Как только двигатель заглох, я слетела с мотоцикла, толкнув его в плечо сильнее, чем следовало. Уэс поставил мотоцикл на подножку, но я не собиралась ждать у его запертой двери, как дура. Я пошла дальше, пока не вошла в клубный дом.

Несколько членов играли в карты, проспекты что-то вешали, а Нэтти – девушка из кухни, которая обычно помогала Рэд, – стояла на коленях и мыла пол. Она подняла на меня глаза, когда я проходила мимо.

– Здесь что, не пользуются швабрами?

Нэтти покраснела.

– Э-э… Я предпочитаю делать это так.

– Так ты домашняя мышка? – я наблюдала за дверью, ожидая появления Уэса. Я знала, он хотел устроить разборки, но здесь была публика, так что, возможно, он предпочтет сначала остыть.

Нэтти продолжала драить пол.

– Не совсем. Я никому не принадлежу, но работаю за жилье и еду. У меня своя комната с кухней и гостиной на втором этаже. Меня никто не трогает, я помогаю Рэд на кухне и убираю в клубе. Для меня это хорошая сделка.

Это было приятно слышать. Я знала, что это обычное дело, особенно с девушками, которых «освобождали» от стриптиза или секс-услуг. В некоторых случаях женщинам нравилась эта жизнь, стриптиз был хорош только в том случае, если им можно было заниматься безопасно и сохранить большую часть чаевых, то же самое касалось и секс-услуг. Это было хорошо, если приносило пользу. К сожалению, в этих клубах мужчины чаще пользовались женщинами, и цена перевешивала преимущества.

– Думаю, у тебя проблемы, – прошептала Нэтти, ее большие зеленые глаза расширились, когда Уэс ворвался в дверь. Должно быть, она увидела, как он проходил мимо одного из окон. Я скрестила руки на груди, отойдя в сторону, будто мне было совершенно плевать на Уэса, хотя внутри дрожала. Не то чтобы я боялась, что он причинит мне боль – просто это был новый Уэс, и я не знала, на что он способен.

Его взгляд встретился с моим. Он хрустнул пальцами, разминая их, и направился прямо ко мне.

– Тащи свою задницу в мой дом, Ривер.

Он потянулся ко мне, но я отпрыгнула, оставив между нами диван. Уэс наклонил голову, будто не понимал, почему я избегаю его.

– Тебе сначала нужно успокоиться.

Он рассмеялся, схватил диван и перевернул его, продолжая наступать.

Святое дерьмо.

– Успокоиться? – он фыркнул. – Ты сбежала от охраны, отправилась одна на вражескую территорию. Снова подставила себя под удар.

Слово «снова» ранило, как нож. Я не хотела, чтобы меня похищали в восемнадцать. Конечно, я бы многое сделала иначе, но кто мог подумать, что они решатся на такое? Я бросилась прочь, на этот раз к столу с покером.

– Лучше поторопись, Президент, она уже смотрит на лестницу, – проворчал Хэмиш, затягиваясь сигаретой.

Уэс отрезал мне путь к отступлению, и когда я попыталась использовать бильярдный стол как барьер, его руки обхватили меня.

Старички заулюлюкали, пока Уэс прижимал меня к груди, отступая назад.

– Ну что, будешь вести себя как взрослая, или продолжим игры? – Спросил Уэс, касаясь теплыми губами моего уха.

Грудь бешено вздымалась, но я расслабилась в его объятиях.

– Ладно.

Уэс отступил еще на шаг.

– Я отпущу тебя, и ты не побежишь.

Я кивнула, но краем глаза следила за выходом. Я могла рвануть к хижине или даже к домику на дереве – там у меня было преимущество.

– Если побежишь, сегодня вечером я тебя накажу, – он прижался губами к уху. – На твоей заднице отлично смотрятся отпечатки моих ладоней.

Я замерла. И когда он отпустил меня, не двинулась с места. Уэс расслабился, упер руки в бока и стал сверлить меня взглядом.

– О чем ты, черт возьми, думала?

Я не собиралась оправдываться перед всеми или терпеть его отеческий тон, поэтому рванула к двери.

– Черт побери! – рявкнул Уэс, но через секунду уже мчался за мной.

Я неслась к его дому, молясь, чтобы дверь была открыта. Рывком повернула ручку и чуть не заплакала от облегчения. Я не стала запираться, это было бесполезно. Просто влетела наверх и заперлась в его спальне.

Макс уже разлегся на кровати Уэсли. Скинув ботинки, я нырнула под одеяло рядом с ним. Он издал пыхтящий звук, укладывая голову мне на грудь, а я прижалась к нему сильнее, будто он мог защитить меня от гнева Уэса.

Я услышала крик Уэса с нижнего этажа, приглушенный стенами. Что-то разбилось, затем послышались шаги на лестнице. Прошло несколько секунд – и он дернул ручку.

– Открой дверь, Ривер.

– Нет! Мне не нужны твои нотации. Я так устала от тебя и твоего гребаного эго, твоей жесткости, твоего глупого контроля даже в сексе! И я злюсь из-за прошлой ночи. Да, я облажалась. Да, я все испортила, когда меня похитили. – Мой голос задрожал. – Пожалуйста, просто оставь меня в покое.

Он замолчал, и я расслабилась. Он послушает, даст мне время прийти в себя…

Грохот заставил меня сесть на кровати как раз вовремя, чтобы увидеть, как дверь разлетается в щепки под ударом его ноги. Макс вскочил и залаял на незваного гостя.

Я следила за каждым его шагом, пока он приближался ко мне, и весь мой пыл, наконец, угас. Его глаза сверкали, а затем он шокировал меня, наклонившись, схватив за подбородок и прижавшись губами в жестком, карающем поцелуе.

Я растерялась, но тут же растаяла.

Я приоткрыла губы, его язык скользнул внутрь, и обмякла, когда он притянул меня ближе, требуя не только губы. Его сильные пальцы сжимали мою челюсть, идеально расположив мое лицо так, чтобы обеспечить ему лучший доступ, а мои руки безвольно повисли вдоль тела. Он знал, что это лишит меня возможности сопротивляться.

Я ответила на поцелуй, сливаясь с ним, но он резко оторвался, обдав мои губы потоком воздуха.

– Никогда так больше не делай. Обещай, Ривер. Никогда.

Я уставилась на него, сбитая с толку дрожью в его голосе, но кивнула.

– Обещаю.

Он выпрямился и, не оглядываясь, ушел. Его шаги затихли на лестнице, затем хлопнула входная дверь.

В конце концов, я заснула, свернувшись калачиком под боком у Макса, и когда проснулась, Уэса не было, а остатки разбитой двери были прибраны. Воспоминание о его поцелуе всплыло у меня в голове, заставив провести по губам кончиком пальца.

Его поцелуй был таким же незабываемым, как и всегда. Это были ночные дорожки лунного света, звездное небо и первые поцелуи в темноте. Он был таким же ошеломляющим, как и всегда, и мои губы, казалось, помнили, какими запоминающимися были его поцелуи. Я вспомнила, как в свои семнадцать витала в облаках на работе, проводя пальцем по губам и представляя, как он меня целует.

Теперь я лежала в его постели, прячась от необходимости отвечать за последствия своих действий.

Драматично вздохнув, я встала с кровати и отправилась на поиски Уэса. Я спустилась по лестнице и увидела, что лучи заходящего солнца пробиваются сквозь жалюзи, отбрасывая отблески на деревянные полы. Потирая щеку, я открыла холодильник в поисках чего-нибудь съестного. Стук в дверь заставил меня закрыть его и оглянуться, как будто Уэс мог материализоваться за моей спиной.

Заметив, что рядом с его стационарным телефоном установлена небольшая камера видеонаблюдения, я посмотрела, кто стоит на крыльце. Любопытство и неуверенность сквозили в моих действиях, когда я открыла дверь.

– О, привет. – Нэтти, девушка, с которой мы виделись раньше, улыбнулась мне, держа в руках блюдо, накрытое фольгой.

Я немного вышла за дверь и еще раз огляделась.

– Привет. Уэса здесь нет, если ты к нему.

Неужели Уэс солгал мне?

Может быть, у него ни с кем не было секса, но он ужинал с Нэтти или другими девушками из клуба? Может быть, у него были дружеские отношения, что, на мой взгляд, в тысячу раз хуже, чем просто перепихон.

Нэтти, смеясь, опустила голову.

– Нет, я искала тебя.

Ой.

– Что ж, заходи. – Я отошла в сторону, чтобы она могла войти.

– Извини… Я знаю, что это неловко, но мне было жаль тебя после сегодняшнего. Я слышала истории о вас с президентом, но ты казалась расстроенной.

Да, потому что я выставила себя полной дурой, убегая от мужчины, которого все еще любила и который, как я знала, никогда не причинил бы мне вреда.

Пытаясь забыть об этом, я взяла у нее кассероль и поставила на стол.

– Уэс никогда не причинил бы мне вреда, но я ненавижу, когда он добивается своего. Это был просто мой способ противостоять ему... выглядело довольно глупо.

Нэтти присела на один из стульев:

– Я так не думала. Я подумала, что это довольно мило. Если в моей истории любви не будет флирта и таких игривых моментов, чтобы избежать разговоров, то она мне не нужна.

Это заставило меня рассмеяться, и я повернулась, чтобы взять сервировочную ложку.

– Что ж, я ценю это... Ты приготовила мне спагетти?

Нэтти оживилась.

– Что-то в этом духе... это называется «спагетти за миллион долларов»⁶… Надеюсь, у тебя нет аллергии на молочные продукты. В наши дни у большинства людей есть аллергия, я должна была спросить.

Я покачала головой:

– Нет... И пахнет восхитительно. Не хочешь присоединиться ко мне? По-моему, у Уэса есть пиво. Хотя вина, наверное, нет.

– Нет. Я пыталась уговорить Рэд купить немного, но она сказала...

– Вино делает людей нытиками, – сказали мы одновременно.

Я рассмеялась, и Нэтти тоже.

– Значит, ты здесь уже какое-то время? – Спросила я, взяла две тарелки и наложила нам по порции.

Нэтти взяла свою и ответила, пока я пробовала.

– Два года... Саймон заключил для меня сделку во время продажи оружия. Дирк издевался надо мной… Ну, он... – Нэтти замолчала, опуская рукава, чтобы прикрыть запястья.

– Ты не обязана мне говорить, – поспешила я заверить ее.

Она покачала головой, моргая.

– Ты знаешь эту жизнь... Ты знаешь, что есть хорошие клубы и плохие. «Рейдеры Смерти», конечно, один из самых плохих, но и там есть хорошие люди. Ты познакомилась с Сашей – она попросила Саймона, и он отдал за меня кучу оружия. Это было самое приятное, что кто-либо когда-либо делал для меня.

От эмоций у меня сжалось горло, когда я подумала о том, что мой отец сделал что-то такое стоящее. Он часто поступал хорошо, у меня не было сомнений. И по сути своей он был хорошим человеком. Без него этот мир стал только хуже.

– Мне было жаль, когда его не стало, но другие мужчины в этом клубе такие же хорошие, как он. Уэс и Киллиан, Джайлс и Рун... они все хорошие парни. Я рада, что здесь, и, не знаю, останешься ты или нет, но я хотела познакомиться и дать почувствовать, что тебе рады. Я слышала, ты отсюда, но снова найти здесь свое место может быть непросто.

Я была так тронута ее добротой, что обошла стойку и заключила в объятия.

– Спасибо, Нэтти. Это так мило.

Она похлопала меня по плечу, а затем Макс спустился вниз, гавкая на нового человека в доме.

– Мне лучше вернуться. Рэд обычно просит меня помочь, когда у нас игровые вечера.

– Ты не знаешь, Уэс обычно играет в покер с парнями?

Нэтти встала и сморщила нос.

– Обычно нет. Он заходил, когда я только приехала, но последние несколько месяцев не появлялся. Если бы мне нужно было предположить, где он, я бы сказала, что на пробежке или на встрече с кем-то из другого клуба, но технически я не должна ничего знать.

Я проводила ее до двери и снова обняла.

– Что ж, спасибо, и не стесняйся заходить.

Помахав мне рукой, она сбежала по ступенькам и поспешила обратно в клуб. Я снова заперлась и решила провести спокойный вечер, нечасто мне удавалось позволить себе такую роскошь.

Я искала свечу, что привело меня к коробкам, хранящимся на верхней полке гардеробной Уэсли. Я уже проверила все очевидные места, но наверняка у него в гардеробной был запас на всякий случай или что-то в этом роде. Я вытащила одну из коробок и обнаружила внутри памятные вещи его детства. Я помнила ее еще с тех времен, когда мы жили вместе.

Отодвинув ее в сторону, я взялась за вторую коробку и открыла ее. Мои пальцы замерли, а дыхание перехватило.

Это была моя коробка.

Все, что я оставила, включая...…Я мягко коснулась кожи и провела пальцем по надписи, когда мои глаза подернулись слезами. Свечи, лак для ногтей, книги... все было здесь, и он хранил их почти десять лет. Внезапно в горле встал комок и мне стало трудно дышать. Я не могла представить, что может означать то, что он до сих пор хранит мои вещи, поэтому закрыла коробку и засунула ее туда, где нашла.

Кажется, я вполне могу обойтись без свечей, потому что внезапно желание расслабиться или даже побыть в одиночестве исчезло.

Глава 20

Калли

20 лет

Сумерки поглотили небо, а вместе с ними в воздухе повеяло холодом, заставившим меня крепче обхватить себя руками. Зимой в клубе обычно наступало затишье, все убирали мотоциклы и пересаживались на грузовики. Люди меньше ездили, а значит – меньше тусили, и ночи, когда музыку было слышно аж с главной дороги, становились редкостью.

Но сейчас был октябрь, и я снова чувствовала себя маленькой девочкой, пытающейся сбежать с очередной шумной вечеринки. Только вместо того, чтобы сбежать, я медленно шла навстречу ей – потому что мой парень был где-то внутри.

Сегодня мы должны были посмотреть дом, но Уэс так и не появился. Даже не написал. Не позвонил. Даже в соцсеть не кинул ни строчки. Я просто стояла там с риелтором, чувствуя себя полной дурой, пока он пытался продать мне этот дом, хотя мы оба знали – я не приму решения без моего партнера.

Мне нужно было остыть, поэтому я немного покаталась по окрестностям, и мне показалось, что мой парень наконец вспомнил обо мне, когда примерно час назад я получила сообщение с просьбой приехать на тусовку. Я ненавидела ту часть себя, которая злилась на него, ведь он знал, как я ненавижу эти вечеринки. Знал – потому что когда-то сам был тем самым парнем, который спасал меня от них. А теперь он сам тащил меня в этот ад.

Я уже давно закрывала глаза на проблемы в наших отношениях, но сегодняшний провал с домом окончательно убил во мне надежду на то, что все еще может наладиться. Я предполагала, что, если бы мы могли переехать из этого дома и быть подальше от клуба, все стало бы проще, но теперь эта мечта исчезла, как и все остальные.

Летний отпуск. Походы. Свидания. Поездка в Вайоминг к тете и кузенам. Визит к его маме и сестрам. Ничего из этого не случилось. А я тем временем изо дня в день работала администратором в стоматологии, рисуя эскизы для татуировок, и с каждым днем все больше теряла саму себя.

Я любила Уэсли. Но не сильнее, чем себя.

Мне вот-вот должно было стукнуть двадцать, а я уже чувствовала, что обречена на жизнь, которую никогда не хотела. В детстве я не могла это изменить, но теперь, став взрослой, я должна была хотя бы попытаться.

Вечеринка проходила на лужайке, с большим костром и людьми, напившимися до бесчувствия. Я протиснулась через заднюю дверь, уступив дорогу целующейся паре. Еще одна пара трахалась у стены. Я уже давно привыкла к такому, поэтому продолжала идти, совершенно не смущаясь.

В главном зале столпилось столько мужчин и женщин, что разобрать кого-то было почти невозможно, особенно учитывая, что все они были одеты одинаково – в жилеты клуба.

На мне моего не было – того, что указывал, будто я «собственность Уэса». Честно говоря, я думала, что это чушь собачья. Я никогда не хотела быть чьей-то «собственностью», и человек, которого я люблю, знал это. Но все равно просил надевать этот жилет, когда я приходила на подобные мероприятия. Сегодня я не надела. И мне было наплевать.

Рэд стояла за стойкой, разливая напитки и посылая направо и налево воздушные поцелуи. Она не обязана была обслуживать, но любила следить, сколько спиртного раздают девушки. Однажды сладкая попка утащила наверх целую бутылку водки, чтобы кого-то соблазнить. Рэд чуть с катушек не слетела.

Неподалеку Брукс играл в пул с Хэмишем. У Киллиана на коленях сидела девушка, пока он затягивался косяком. Меня бесило, каким отстраненным был его взгляд, пока она целовала его шею. Я хотела, чтобы он был счастлив, нашел настоящие отношения – такие, как у Рэд и Брукса. Но его всегда тянуло к тем, кто просто опускался перед ним на колени, а наутро исчезал.

Я продолжала искать Уэса, когда кто-то схватил меня за задницу.

– Ты здесь самая красивая, – прохрипел парень мне в ухо, притягивая к себе свободной рукой.

Я попыталась оттолкнуть его, но паника сковала мои конечности, сделав их тяжелыми и неподвижными. Логически я понимала, что он тут же обделается от страха, как только поймет, что я – дочь Саймона. Раньше паника отступала, но сейчас мои мозг и тело были не в ладах – тревога лишала меня дыхания, а страх пронзал легкие, нарастая по мере того, как его хватка усиливалась.

– Отвали от меня.

Я попыталась вырваться, но его губы впились в мою шею, а длинная рука обхватила меня еще крепче.

– Люблю строптивых.

Слезы навернулись на глаза, мои удары не помогали, а затем, в одно мгновение, он исчез.

Передо мной стоял Уэс, и он выглядел разъяренным. Бутылка пива полетела на пол, а затем он ударил парня кулаком.

– Блядь! – Придурок согнулся пополам, держась за лицо.

Глаза Уэса горели холодной яростью. Он дернул его за жилет, притянул к себе и ударил снова. В этот раз я услышала хруст.

– Я не трогал твое, Райан! Какого хрена?! – орал парень, сплевывая кровь на пол.

Тут Уэс наконец посмотрел на меня и, видимо, заметил, что на мне нет нашивки «собственности», потому что его гневный взгляд теперь был направлен на меня.

Сжав челюсть, он схватил меня за руку и потащил сквозь весь этот бедлам, пока мы не оказались на холодном ночном воздухе. Как только он отпустил меня, я сразу пошла прочь.

К черту все это.

К черту его.

– Калли, постой, – крикнул Уэс мне вслед, но я не остановилась.

Он догнал меня.

– Ты не можешь приходить сюда без жилета, ты знаешь это. Парни не в курсе, что ты занята. Не знают, что ты моя.

Я рассмеялась. Потому что нахрен такого парня.

Резко развернувшись, я толкнула его в грудь.

– Ты что, забыл, что я выросла в этом гребаном дерьме, Уэс? Я отлично знаю, как тут все устроено. И отсутствие куска кожи на спине никогда не должно давать права лапать кого-то. Я, блядь, личность, Уэс. Не собственность. Раньше ты это понимал.

Я снова развернулась и пошла. Я даже не успела сказать, как напугала меня эта ситуация, как страшно было находиться в толпе байкеров после того, как меня похитили. Конкурирующий клуб или нет – в такие ночи, когда приезжали «гости», я снова превращалась в перепуганную девятилетку.

Уэс шагал рядом, не отставая.

– Куда ты идешь?

В моих глазах стояли слезы, и я покачала головой.

– Туда, где когда-то чувствовала себя в безопасности от этой жизни. Где мне казалось, что я могу от нее сбежать.

Уэс схватил меня за запястье, чтобы остановить.

– Домик на дереве в миле отсюда, Калли. На улице холодно. Просто остановись.

Его косуха внезапно окутала меня – он накинул ее мне на плечи, а затем обнял.

– Давай просто пойдем домой, детка. Прости.

Мое сердце сжималось от отчаяния – я хотела, чтобы он понял, что больше не могу продолжать в том же духе.

У меня под кожей зудело от отчаянного желания покинуть это место. Уйти.

– Уэс, я так больше не могу. – Голос сорвался на шепот, а затем на рыдание, когда горло сжалось. Я держала эти слова в себе так долго, что теперь, когда произнесла их, мне было физически больно.

В темноте было трудно разглядеть выражение его лица, но он крепче обнял меня.

– Это из-за дома? Я готовил тебе сюрприз. Хотел рассказать сегодня вечером. Твой отец разрешил мне построить дом на этом участке, вон там, на краю, где проходит канал.

Нет.

Мне нужно выбраться. Я должна уйти. Я не могу. Не стану.

– Я больше не могу здесь находиться, Уэс. Я люблю тебя, но я не могу жить с клубом.

Молчание Уэса затянулась, становясь громче, как оглушительное эхо. Я все ждала, что он что-то скажет, но он молчал. И только когда его объятия ослабли, я поняла, что происходит.

– Я не могу уйти, Калли. Ты знаешь это лучше всех. Я не могу просто все бросить.

Мои ладони скользнули по его груди и обняли лицо.

– Я могу поговорить с отцом. Он сделает исключение. Я знаю, он согласится. Пожалуйста, Уэс. Просто дай мне попробовать.

Уэс прикрыл глаза, прижимая мою руку к щеке.

– Этого нельзя изменить.

Он ошибался. Должен был ошибаться. Ради нас. Ради меня.

У дочери президента должны быть привилегии.

С залитым слезами лицом я решила, что на сегодня забуду об этом. Позволила Уэсу отвести меня домой. И когда той ночью он вошел в меня, прижимая к груди, я знала, что он прощается со мной.

Я поняла это, потому что он трахнул меня пять раз, прежде чем солнце поднялось над долиной, словно боялся потерять меня.

Будто знал, что я уже ушла.

Я нашла своего отца в его кабинете.

В детстве мне было странно видеть его за столом, в черных очках для чтения, смотреть, как он разбирает бумаги и совершает деловые звонки. Только тогда он казался обычным человеком, и я иногда притворялась, что он просто отец, который, ну, заполняет налоговые декларации или что-то в этом духе. Но сейчас, взглянув на него взрослыми глазами, я ощутила странное чувство – будто переросла это место.

– Тук-тук, – сказала я, прислонившись к косяку открытой двери его кабинета.

Он поднял взгляд от бумаг, его губы растянулись в улыбке.

– Привет, я все гадал, когда ты объявишься. Кажется, ты давно не появлялась тут.

Проигнорировав это замечание, я зашла внутрь, поставила кофе и пончик на стол и плюхнулась в кресло напротив. Кабинет был маленьким, стол – старым, ржаво-синим, у дальней стены стояли ветхие шкафы с документами, а на бетонном полу виднелись пятна краски. Ничего особенного, но учитывая, что наш дом был полным дерьмом, это не удивляло.

– Что привело тебя? – Отец поднес кофе к губам, улыбаясь над краем кружки. – Ты всегда выбираешь лучшие места, чтобы купить мне кофе. Никто не делает это лучше, чем ты.

Я теребила край футболки и улыбалась, глядя на него, – на его ореховые глаза, такие же, как у меня, на темные волосы, собранные на затылке. Несколько прядей выбивались по бокам, и тут я осознала – мой отец был в некотором роде красив. В каком-то пугающе опасном смысле он был произведением искусства. Внезапно я снова почувствовала себя маленькой девочкой, отчаянно желающей, закопать вместе с отцом стеклянную банку с «сокровищами».

– Сливки и немного сахара, – улыбнулась я, опуская подбородок.

Затем выдохнула и встретилась с отцом взглядом.

– Пап, я хочу уехать.

Выражение его лица почти не изменилось. Думаю, он хорошо умел скрывать эмоции. Годы жесткого правления в опасном клубе научили его не показывать истинных чувств.

– Уехать куда? – Он опустил глаза на пончик, откусил большой кусок, пока я тщательно подбирала слова.

– Я нашла квартиру в Вашингтоне. Просто… – Я замолчала, пытаясь разобраться в своих мыслях. – Эта жизнь, клуб… Мне нужна дистанция от всего этого.

Отец кивнул, сделал еще глоток кофе.

– Не думала насчет колледжа? Это могло бы пойти тебе на пользу, я могу помочь с деньгами.

Покачав головой, я подалась вперед.

– Не знаю, может, позже. Сейчас я просто хочу работу и квартиру.

– Я рад за тебя, малышка. Думаю, тебе будет полезно немного расправить крылья.

Он не понимал, и я начала раздражаться.

– Пап, я хочу, чтобы Уэс поехал со мной. Я хочу, чтобы ты позволил ему уйти из клуба.

Тут выражение его лица изменилось. Он стиснул зубы, изучая меня, как будто я только что превратилась из его дочери в одного из его врагов.

– Ты спрашивала Уэса, хочет ли он уйти?

Я проглотила колкий ответ, решив сохранять спокойствие.

– Уэс сказал, что не может, потому что это… – я широко развела руки, оглядываясь по сторонам, – …нельзя отменить.

Отец опустил глаза на стол, дожевал пончик, допил кофе.

– Он прав. Нельзя.

У меня свело живот.

– Но ты можешь это решить. Ты можешь отпустить его, – настаивала я, придвигаясь к краю стула, пытаясь до него достучаться.

Он покачал головой.

– Уэс знал, на что подписывался, когда надел жилет. У него здесь роль, работа. Теперь это часть его жизни.

Я ткнула себя в грудь, голос дрогнул:

– Я часть его жизни!

– Тогда останься.

Черт, мне хотелось закричать.

– Пап, пожалуйста. Я умоляю тебя. Забудь об этом дурацком клубе. Просто отпусти его, отпусти нас, разреши жить своей жизнью. Позволь нам начать все сначала в Вашингтоне, вместе.

Ком встал в горле, когда отец откинулся в кресле, а его ореховые глаза приобрели тот самый холодный блеск, который он использовал с людьми, просящими его о чем-то. Он сидел, как римский император и держал мою судьбу в руках – и я знала, что сейчас он разобьет мне сердце.

Так же, как все те разы, когда я просила не устраивать большие вечеринки, не звать «гостей» из других городов, разрешить мне спать в его комнате, потому что мне было страшно. Он всегда говорил «нет». Всегда. И теперь внутри меня зияла пустота, наполненная лишь горечью.

Шепотом я попросила в последний раз:

– Пожалуйста. Я тебя умоляю. Просто отпусти нас.

Выражение отца дрогнуло – совсем чуть-чуть – перед тем, как он встал.

– У меня дела, Калли. Если уезжаешь, тогда езжай. Я люблю тебя. Уэс не может уехать с тобой. Тебе придется выбирать.

Он развернулся и вышел, оставив меня окаменевшей и с разбитым сердцем.

По глупости я попробовала еще раз поговорить с Уэсом.

Все мои вещи были собраны, и мой желудок трепетал от волнения, пока я ждала его возвращения домой. Написала, что нам нужно поговорить, что это важно. Он ответил, что будет к обеду.

Я постаралась и приготовила его любимое блюдо – курицу терияки с рисом. Соус был по особому рецепту, он требовал много возни, но Уэс его обожал. Особенно с его любимым пивом.

Обед пришел и ушел, а Уэса все не было.

В конце концов я не выдержала и съела свою порцию, помыла посуду, убрала все. Прошел еще час, и я переложила его еду в контейнер, чувствуя себя идиоткой, а пустота в груди росла.

Прошел еще час, и тогда я сломалась.

Я нашла нашивку «собственности» и положила на стол вместе с запиской.

Уэс,

Я хотела спросить сегодня за обедом – поедешь ли ты со мной? Приготовила твое любимое блюдо… Оно осталось в холодильнике, если захочешь. Я собиралась объяснить, почему больше не могу жить этой жизнью, но потом поняла – ты и так все знаешь.

Ты был моим защитником и другом с девяти лет, Уэс. Я любила тебя всю свою жизнь. Но я люблю и себя, а когда я была маленькой, то мечтала только об одном – сбежать и начать новую жизнь вдали от клуба. Так что я приняла решение сделать это.

Я уезжаю в Вашингтон. Я не буду менять номер, если захочешь позвонить или написать. Я люблю тебя и надеюсь, это не прощание навсегда.

– Калли.