Текст книги "Где мы начали (ЛП)"

Автор книги: Эшли Муньос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 21

Калли

Уэс вернулся ночью.

Я почувствовала его губы на своем лбу, его пальцы, запутавшиеся в моих волосах, а потом он щелкал пальцами и шикал на Макса, чтобы тот убрался с кровати. Учитывая, что морда Макса сейчас утыкалась мне в подмышку, а его здоровенное тело лежало посередине кровати, усилия Уэса не увенчались успехом.

Я приподнялась, выглянула из-за своего лохматого гиганта и с трудом сдержала смех, от того, каким крошечным кусочком пространства довольствовался Уэс на своем краю кровати. Он буквально висел на краю, потому что Макс растянулся по диагонали. Чувствуя легкие угрызения совести, я решила встать и приготовить ему завтрак. Вчерашнее мое поведение наконец заставило меня задуматься. Я знала, что облажалась. Просто не хотела, чтобы об этом узнал весь остальной мир.

Мне потребовалось много времени, чтобы принять мысль, что похищение произошло не по моей вине, поэтому, когда мне намекнули на обратное, это выбило меня из колеи. Мои усилия уйти от охраны не были направлены на то, чтобы пострадать. Мне просто нужны были ответы, и меня до сих пор бесило, что в поисках этих ответов я осталась совсем одна. Может, вкусный завтрак смягчит Уэса и заставит его разговориться.

Я как раз выкладывала на тарелку яичницу, тосты, бекон и фрукты, когда Уэс спустился вниз. Он выглядел сонным, но почему-то все равно излучал сексуальность – растрепанные волосы, голый торс, россыпь татуировок на загорелой коже. Мой мозг тут же услужливо напомнил, как хорошо ощущались его губы на моих. Я отвернулась, чувствуя, как вспыхнуло лицо.

– Вчера ты задержался, – заметила я, скорее чтобы завязать разговор, чем из-за реального интереса к его делам. Уэс возглавлял мотоклуб и уже сказал, что за все время нашей разлуки не прикоснулся ни к одной женщине. Я не беспокоилась, что он был с кем-то, – мне просто нужны были ответы о клубе.

Уэс откусил кусочек бекона, наблюдая за мной усталым взглядом.

– Вчера вечером мне пришлось съездить в Гранди.

Я замерла с кофейником в руке.

– Гранди в трех часах езды… Это же целый марафон туда-обратно.

Он кивнул, потянувшись за чашкой.

– Обычно я остаюсь там на ночь, но в этот раз решил вернуться.

В животе приятно заныло, потому что я подумала, будто он хотел вернуться ко мне.

Мне срочно требовалось вернуться к реальности.

– Ну, я рада, что ты добрался, – сказала я, накладывая себе яичницу и стараясь скрыть неловкость, которая была очевидна.

– Вижу, ты не умерла с голоду. Заметил в холодильнике огромную кассероль с запеканкой.

Я улыбнулась, вспомнив новую подругу, и кивнула.

– Нэтти принесла вчера вечером.

Уэс хмыкнул, доедая свою порцию.

Я уже собиралась спросить, что он собирается делать сегодня, но он опередил меня.

– Эм… – Он прочистил горло. – Я хотел сводить тебя кое-куда сегодня. Ты готова или тебе нужно больше времени?

Я замешкалась, слегка озадаченная.

– Да, то есть… Мне только надо прибраться после завтрака и найти того, кто посидит с Максом.

Уэс слез с табурета.

– Я попрошу Рэд. Ты собирайся.

Куда? Мы пойдем в поход? Или куда-то… провести время? В кино? Черт.

Через полчаса я сидела на заднем сидении его мотоцикла в джинсовых шортах, ботинках и укороченном топе. Волосы были распущены, а на голове красовался шлем.

Уэс сбавил скорость, и, когда я оторвала голову от его спины, я увидела над головой ветви деревьев и густой полог листвы. Мотоцикл медленно съехал по травянистому склону и остановился на знакомом берегу реки.

Он привез меня в то место, куда я привела его после того, как он избил придурка в школе. Тогда я впервые поняла, что моя детская влюбленность в соседского парня была взаимной. Я никогда не забуду, как он набросился на Логана, безумный блеск его глаз говорил о том, что он не собирался останавливаться. Я уже была в него влюблена, но тот день укрепил мою одержимость им.

С тех пор начались тайные поцелуи, записочки, украдкой назначенные встречи. Я не была здесь со старшей школы, мы встречались у реки, когда мне просто необходимо было увидеть Уэса. Я приходила сюда и ждала его, а потом мы проводили весь день, целуясь на берегу, ныряя в воду и мечтая о совместной жизни.

– Зачем мы здесь?

Уэс опустил подножку и помог мне слезть.

Воздух здесь был прохладнее из-за густой тени. Птицы щебетали, порхая в кронах деревьев, создавая мелодичный аккомпанемент к тихому плеску реки.

Уэс мягко улыбнулся, снял свою косуху и аккуратно перекинул ее через сидение, а затем направился к воде. Потом снял футболку, ботинки, пока на нем не остались одни боксеры.

– Что ты делаешь? – спросила я, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что за нами никто не наблюдает. Хотя беспокоиться было не о чем – листва здесь была слишком густой.

Не удостоив меня взглядом или ответом, он медленно вошел в холодную воду.

– Чееерт, как холодно! – прошипел он, подняв руки над водой, его тело напряглось. Я все еще стояла на берегу и смотрела на него в полном недоумении.

– Давай, Ривер, иди ко мне.

Я рассмеялась.

– Нет, спасибо.

Его рука рванулась вперед, и брызги хлестнули мне в грудь ледяным потоком, заставив фыркнуть.

– Уэс!

Он засмеялся, проводя мокрыми ладонями по волосам и лицу.

– Залезай, пока я не пошел за тобой. Если я тебя поймаю – брошу в воду.

Звучало ужасно. Вода была ледяной даже летом, поэтому я быстро начала снимать с себя верхнюю одежду, пока не осталась в одних трусиках и лифчике.

Ледяная вода обожгла кожу, когда я осторожно зашла, поскальзываясь на округлых камнях на дне и пытаясь удержать равновесие.

– Не помню, чтобы раньше было так сложно, – я широко раскинула руки, пытаясь привыкнуть к температуре и не шлепнуться лицом в воду.

Через мгновение Уэс оказался рядом и взял мои ладони в свои.

– Все не так уж плохо. Просто нужно расслабиться и позволить воде сделать свое дело.

Я смотрела, как он ведет меня глубже, пока вода не поднялась до груди, и мы не поплыли. Через несколько минут холод начал отступать, и тепла густого летнего воздуха оказалось достаточно, чтобы прогнать озноб. Вскоре вода стала казаться просто освежающей. Я запрокинула голову, намочила волосы и улыбнулась ярко-голубому небу. Вода ласкала мою спину, я скрутила волосы в пучок и завязала его в узел на макушке.

Я не заметила, что стою к Уэсу спиной, но, когда услышала, как он вздохнул, поняла, что он заметил татуировку, которую я сделала на шее, обычно скрытую волосами.

Он приблизился ко мне и его холодный палец провел по рисунку, который мне когда-то сделал мой друг Аксель, когда мы оба были еще учениками. Он добавил тени, чтобы ключ выглядел объемным, как настоящий.

– Ты как-то сказала, что готова набить его на своей коже, чтобы все получилось, – пробормотал Уэс почти с благоговением, проводя пальцем по копии ключа, который он мне подарил. Тот же рисунок, с теми же звездами. Мое вчерашнее раздражение начало рассеиваться, когда он вспомнил мои слова, теперь он понял, что я ношу его ключ с собой. Я обернулась и оказалась с ним нос к носу, продолжая держаться на плаву.

– Что ты с ним сделал? – Я гадала об этом с тех пор, как обнаружила пустое место за картиной в хижине. Я предположила, что он со временем потерялся или, может быть, он его выбросил, но, когда Уэс грустно улыбнулся и притянул меня ближе к себе, я оказалась не готова к его ответу.

– Ты сказала, что это талисман на удачу. После твоего отъезда я решил, что, возможно, это не так, но все равно повесил его у себя дома над камином. Видимо, я суеверный. – Он пожал плечами и стал так похож на того парня, которого я когда-то любила, что боль в груди вспыхнула с новой силой.

– Наверное, я дурак, что до сих пор храню его, но, похоже, я не могу с ним расстаться.

Ресницы Уэса были мокрыми, когда он смотрел на меня, признаваясь в этом. Придвинувшись ближе, я положила руки ему на плечи. Он обхватил мои бедра, удерживая на месте, пока мы покачивались на воде. Я смотрела на него и впервые за много лет мне показалось, что действительно вижу его.

Шепотом я начала свои собственные признания.

– Наверное, я тоже дура, что набила его на своей коже. Даже после того, как ушла, я не смогла отпустить тебя. – Его взгляд изучал мое лицо. – Я любила тебя… Я умоляла отца отпустить тебя из клуба, чтобы ты мог уехать со мной. Я уехала, чтобы у меня был шанс осуществить свои мечты, освободиться от клуба и всех связанных с ним травм, но моей самой большой мечтой всегда было быть твоей. Я была так молода… И совершила самую большую ошибку в жизни.

Большой палец Уэса стер слезинку, упавшую с моих ресниц. Во мне бушевало столько эмоций, будто ледяная скорлупа вокруг сердца треснула, растаяла и переродилась.

– Я просто не знал, что делать, Ривер. Я чуть не сошел с ума, когда тебя похитили. Они ничего не могли мне сказать, и я должен был просто сидеть и ждать. Но я не мог. Это не в моей природе – сидеть сложа руки, поэтому я сделал выбор. Я бы ушел из клуба, но «Рейдеры Смерти» узнали, что я сделал, и объявили на меня охоту. Твой отец не позволил мне уехать с тобой, потому что эта охота поставила бы под удар тебя.

– Почему никто никогда не говорил мне об этом? – воскликнула я, испытывая ненависть ко всем этим клубным тайнам. Я ненавидела эту глупую пропасть, что разделила нас.

Уэс притянул меня ближе и поцеловал в нос, затем в подбородок. Мягко, медленно.

– Нельзя было, Ривер. Я хотел, но… я также хотел, чтобы ты жила своей жизнью и была в безопасности. Твой отец долго говорил со мной о том, чтобы я не преследовал тебя… о том, что любовь приносит жертвы и делает то, что лучше для другого.

Мои руки скользили по его волосам, цепляясь за его шею, пока он обнимал меня.

– Я был молод и глуп. – Его руки обхватили мое лицо, притягивая ближе. – Такой гребаный идиот, что рисковал потерять тебя.

Он поцеловал меня с судорожным вздохом.

Теплые губы коснулись моих, и мои руки зарылись в его волосы, когда я углубила поцелуй, открываясь ему, позволяя нашим языкам сплестись. Тайник моего сердца был взломан, освобожден и перестроен, чтобы освободить место для того, что происходило прямо сейчас. Чего-то нового и глубокого… чего-то необузданного.

Я застонала, когда он притянул меня ближе, его левая рука скользнула по моей заднице, прижимая к его твердеющему члену. Наши губы слились в небрежных, влажных поцелуях, языки скользили, стоны становились громче, мои ноги обвились вокруг его талии, когда я попыталась добиться того трения, в котором нуждалось мое тело.

Мы оба тяжело дышали, когда вода вокруг начала отступать, и я поняла, что Уэс несет меня к мотоциклу. Вода стекала по моей коже, пока я покрывала поцелуями его шею, а он – мою.

Только когда мы подошли к байку, Уэс перехватил меня в объятиях. Я оказалась на спине, голова между рулями, спина – на бензобаке, а задница – на теплом кожаном сидении. Ноги свисали по обе стороны мотоцикла, открывая меня для любого случайного прохожего, который мог проехать мимо на велосипеде или прогуливаться по тропинке.

– Это нужно высушить, – проворчал Уэс, стягивая с меня мокрые трусики. Я усмехнулась, когда его рот приоткрылся. Теплый воздух коснулся промежности, и это было блаженство. Я провела пальцами по голой коже, наблюдая, как Уэс смотрит на меня, словно умирает от голода.

Я приподнялась, расстегнула лифчик и освободила грудь.

– Это тоже.

Уэс перекинул его вместе с трусиками через сидение, затем стянул боксеры. Мне было плевать, если нас кто-то увидит. Если Уэс так смело раздевается, значит, это место точно безлюдное.

– Ты чертовски прекрасна, Ривер, – пробормотал Уэсли, медленно проводя руками по моим ребрам, обхватывая грудь. Одной рукой он сжимал сосок, а другой раздвигал мои губы. Я ахнула, почувствовав прикосновение его мозолистого пальца к моему гладкому входу.

Он вошел в меня, и мои веки дрогнули, когда он согнул палец, а большим начал тереть клитор.

– Да… – Я потянулась назад и ухватилась за руль, пока Уэс играл со мной, а когда он коснулся губами моего набухшего соска, я вцепилась в его волосы, прижимая его к себе.

– Так чертовски хорошо, – хрипло прошептал он, уткнувшись мне в грудь.

Я жаждала большего, поэтому я опустила свободную руку, вгоняя его пальцы глубже, затем бедра слегка приподнялись ему навстречу, и я уже скакала на его руке.

– Вот так, моя идеальная девочка, – прошептал он с благоговением, прежде чем поцеловать мою грудь. – Продолжай. Трахни мою руку, Ривер.

Мой рот приоткрылся, когда я ускорила движения бедрами, но я видела, как его толстый член подрагивает у сидения, и он обещал куда больше удовольствия, чем пальцы.

Я отстранилась, приподнялась и притянула его ближе.

– Трахни меня, Уэс. Прямо здесь, на заднем сидении своего байка.

Он одобрительно зарычал, потянулся за косухой, затем приподнял меня, чтобы я села. Я поняла – это на случай, если нас кто-то увидит. Я надела косуху, а он натянул джинсы, оставив ширинку расстегнутой настолько, чтобы члену ничего не мешало. Натянув ботинки, он зафиксировал мотоцикл между бедер и закинул мою ногу себе на бедро.

Такой угол позволял мне легко опуститься на него. Держась за его плечо, с его рукой на талии, он помог мне принять его.

– Черт… – выдохнула я, когда его толстый член наполнил меня, чего как моя бедная вагина не испытывала с тех пор, как он последний раз был во мне. Этот мужчина не был похож ни на кого, с кем я трахалась после. Мы молчали, кажется, целых две минуты, пока он со стоном и напряжением продолжал вгонять в меня свою длину.

Когда он вошел полностью, мы оба замерли, приспосабливаясь и позволяя набухшему члену привыкнуть к тесноте моей киски. Я резко выдохнула, а его рука скользнула по спине, обнимая и притягивая ближе.

– Я не продержусь долго… – Он поцеловал мое плечо. – Но двигай бедрами, Ривер. Трахай меня, пока не зальешь мой член. Хочу, чтобы мое сидение было насквозь мокрым, когда я выйду из тебя.

От его слов сдерживаемое желание вырвалось наружу, и я сделала в точности, как он сказал, двигая бедрами вперед-назад, скользя вверх-вниз по его члену, вцепившись в его плечи. Он наклонился и взял в рот сосок, а я ускорила движения. Трение джинсов и молнии о чувствительный клитор только усилило наслаждение, вырывая из меня стоны, на заднем плане журчала вода, щебетали птицы, а мы трахались под сенью деревьев, добавляя свой саундтрек к окружающему миру.

Я поняла, что Уэс сдерживается, вероятно, чтобы не опрокинуть мотоцикл, но я скакала на нем жестко, вращая бедрами, вцепившись в основание его шеи, а затем он схватил меня за ягодицы и сжал, притягивая к себе.

– Ты такая чертовски ненасытная, Ривер. Тебя никто не удовлетворял с тех пор, как ты была со мной? – спросил он, заправляя выбившиеся волосы мне за ухо.

Я покачала головой, хватая ртом воздух, когда оргазм начал охватывать меня.

– Бедняжка, твоя киска сжимает мой член так сильно, что выжмет из меня каждую каплю… – Настала его очередь задыхаться, и тут у меня перед глазами заплясали звезды.

– Уэс! – Я запрокинула голову и со стоном выкрикнула его имя. Бедра затряслись, когда оргазм разорвал меня на части и лишил дыхания.

Уэс удерживал мою задницу на месте, толкаясь вперед раз, другой, а затем застонал, уткнувшись в мое плечо, найдя свое облегчение. Мы тяжело дышали, расслабившись в объятиях друг друга, а когда Уэс приподнял меня, снимая с члена, за этим действительно последовал беспорядок. Инстинктивно я попыталась сжать бедра, но Уэс раздвинул их, глядя на меня с дикой ухмылкой.

– Оставь так, Ривер. Я же сказал – это мой бардак, и его место – здесь.

Слегка покраснев, я позволила ему, а он откинулся назад, наблюдая, как его сперма стекает по моей киске на сидение. Со стоном его палец снова вошел в меня, выталкивая следы нашей связи, пока они не размазались по всему сидению.

– Каждая часть тебя принадлежит мне, особенно то, что вытекает из тебя после секса.

Черт возьми. Этот мужчина и его рот.

Я уже снова двигала бедрами, потому что он был прав – прошло слишком много времени с тех пор, как я испытывала удовлетворение, а Уэс знал мое тело до мелочей.

С тихим смешком Уэс помог мне слезть, и я стояла босиком на земле в одной его косухе. Его глаза пылали, скользя по моему телу. От ветра соски затвердели, а влага между ног заставила сжать бедра.

– Я не хочу, чтобы кто-то еще на этой планете видел тебя такой. Я одержимый ублюдок, слишком ревнивый для собственного блага, но, черт, ты меня уничтожила.

Я снова оказалась перед ним, притягивая к себе для еще одного поцелуя. Я не знала, что только что произошло, было ли это способом перезагрузить наши отношения, но я не была достаточно смелой, чтобы спросить, или недостаточно сильной, чтобы надеяться.

Вина душила меня, пока я слушала, как Уэс отчитывает Киллиана.

Я думала, этот разговор уже состоялся вчера, но я ошибалась.

Кил сидел на заднем крыльце и потягивал холодное пиво, когда Уэс обрушился на него с упреками по поводу того, что он сосредоточен на своем собственном дерьме и упустил из виду главное. Оказалось, этим главным была моя жизнь, и после разговора с Сайласом я наконец осознала, как опасно было уходить одной.

Когда Уэс закончил с Киллианом, оба мужчины зашли в дом. Макс даже не поднял голову с моих коленей и не сдвинулся с места, занимая половину дивана. Я поймала недовольный взгляд Кила, когда он проходил мимо. Одними губами я прошептала «прости», но он проигнорировал, вылетел из дома и хлопнул дверью.

– Похоже, все серьезно, – пробормотала я, слезая с дивана.

Уэс запер дверь после ухода Киллиана, затем снял косуху и ботинки.

– Он переживет.

В одной футболке и джинсах Уэс вернулся в гостиную и взял меня за руку, увлекая за собой наверх.

– Ты не любишь проводить время в гостиной? – спросила я, когда Уэс закрыл дверь и пододвинул комод, потому что замок сломался, когда он выбивал дверь.

Макс поднялся за нами, плюхнувшись на, похоже, новую лежанку. Она была больше и мягче той, что я привезла с собой.

Уэс стянул футболку и наклонил голову.

– Внизу проще получить пулю.

Это была отрезвляющая мысль. Мне стало интересно, сколько раз в Уэса стреляли за время его жизни в клубе. Но также было бы неплохо знать об этом, когда я оставалась здесь одна прошлой ночью.

– Я надрал задницу Киллиану за то, что он потерял тебя, но нам нужно поговорить о вчерашнем.

Я молча кивнула, наблюдая, как Уэс медленно раздевается.

– Сначала ванна?

Он усмехнулся.

– Да.

Я вскочила и взволнованно побежала в его ванную.

– Обожаю эту ванну!

Уэс рассмеялся, наклонился и включил воду, убедившись, что пробка на месте.

Мой гель все еще стоял у крана, потому что у Уэса не было пены для ванн. Я выдавила несколько капель, размешала воду, пока пена не поднялась. Когда ванна наполнилась наполовину, я разделась и залезла внутрь, затем освободила место для Уэса. Он устроил нас так, что я оказалась перед ним, прислонившись к его груди, а он обхватил меня ногами. Когда ванна наполнилась, я выключила воду пальцами ног.

Тишина окутала нас, было спокойно и уютно. Я закрыла глаза, расслабившись на его твердой груди, наслаждаясь тем, как его сильные руки обнимали меня.

– Ты познакомилась с Сайласом, – пробормотал Уэс мне в шею, и я распахнула глаза.

Поглаживая рукой его плечо, я спросила:

– Правда, что он был там той ночью?

– Благодаря ему и Саше тебя не тронули. Они защищали тебя просто потому, что ты была ребенком. Когда я проник внутрь, они помогли мне тебя вытащить. Не все «Рейдеры Смерти» согласны с тем, как Дирк управляет клубом.

Я попыталась переосмыслить историю, основываясь на словах Уэса, представить Сайласа в лучшем свете, но было сложно забыть его дерзкие слова или грубый тон.

– Я знаю, что обязана им жизнью, но Сайлас вел себя как мудак.

Уэс рассмеялся, и мне нравилось, как его смех вибрировал у моей спины, но, чтобы проучить его, я дернула его за волосы на ноге.

– Ты не можешь смеяться над тем, что он ведет себя со мной как придурок!

– Ааай! Черт, Ривер. – Он засмеялся еще громче, притягивая меня ближе к себе. Затем, нежно поцеловав ухо, он тихо сказал: – Ты не можешь никуда ходить в одиночестве. Я знаю, для тебя это временно, но я обещал твоему отцу, что буду защищать тебя.

Я уставилась в запотевшее окно над ванной, наблюдая, как золотые и оранжевые блики переливаются на стекле. Солнце садилось, создавая мечтательное свечение в комнате, но, как бы мне ни хотелось раствориться в моменте, слова Уэса заставили насторожиться.

Я оттолкнулась от его груди и развернулась, чтобы видеть его лицо.

– Это правда только из-за обещания отцу?

Его пристальный взгляд скользнул по моему лицу, и, когда я ждала, что он откроется, он, кажется, наоборот, закрылся. Он сжал челюсти, руки показались из воды и легли на бортики ванны. Этот жест сделал его отстраненным и холодным, сразу заставив меня переосмыслить наш момент у реки.

– Ты уедешь, и я отказываюсь привыкать к тому, что ты здесь. Или к мысли, что ты можешь остаться. Для меня это не личное, только физическое. Черт, я мечтал об этом семь лет, но это не может быть чем-то большим.

Черт возьми, это было больно.

Хотя я и ожидала такого ответа, я все равно не была готова его услышать. Не после того, что я прочла в тех письмах, как увидела наше прошлое приколотым к стене его гаража, как он обнимал меня сегодня днем. Между нами было что-то большее, а он просто оказался трусливым мудаком.

– Значит, у тебя нет чувств ко мне? – Я отодвинулась на противоположный край ванны, раздраженная тем, какой чувствительной я все еще была, как у меня все болело. У него хватило наглости сказать это после того, как мы только трахались на заднем сидении его мотоцикла?

Уэс наклонил голову, стиснув зубы.

– Зачем обсуждать это, если ты все равно уедешь, как только продашь недвижимость? Это не имеет значения.

Это имело огромное значение.

Не думая, я выпалила:

– А если я не уеду? Если останусь?

Он фыркнул.

– Я бы спросил – на сколько? Год? Или пока клуб снова не начнет раздражать тебя? Тогда ты снова уедешь. Это пустая трата времени. Я хочу наслаждаться тем, что у нас есть, пока ты здесь, а когда придет время – отпущу.

Дрожащей рукой я убрала с лица выбившиеся пряди волос, с опозданием осознав, что этот разговор расстраивал меня по многим причинам. Почему он так упирался? Почему не вел себя как старый Уэс, который сказал бы, что мы справимся? Я не была уверена, что готова остаться, но за последние семь лет я повзрослела, и с каждым днем в Роуз-Ридже я все больше понимала, как сильно скучала по дому. Я могла бы жить здесь и при этом оставаться свободной от клуба.

Я злилась и хотела причинить ему боль, поэтому так и сделала.

– Наверное, стоило сказать, что я сейчас не принимаю противозачаточные, так что твой план «трахни и отпусти» может не сработать. – Не говоря больше ни слова, я встала, расплескав воду, и вышла из ванны.

Я даже не взяла полотенце, когда вошла в его комнату и направилась к сумке, в которую положила эти письма. У меня не было овуляции, так что шансов забеременеть было мало. Но это было подло с его стороны – не спросить, и с моей – не сказать. Безрассудно с обеих сторон.

Я капала на пол, оставляя мокрые следы, поэтому накинула случайный халат, завязала его и вернулась в ванную.

– Ты сказал, что не отправлял их, – я подняла пачку писем от отца, – что они не от тебя… но это так, как и то, что ты отправил через две недели после моего отъезда.

Уэс обвязывал талию полотенцем. Он выглядел подавленным и задумчивым, как будто в нем вспыхнула маленькая искорка надежды, и теперь он не был уверен, как от нее избавиться.

– О чем ты? Я не отправлял тебе письма после расставания.

Настала очередь фыркнуть – потому что, то письмо было настоящим шедевром.

– Позволь процитировать: «Дорогая Калли, ты правильно поступила, что ушла. Ты всегда была смелее меня. Теперь, когда у меня появилась возможность трезво все обдумать, я понял – то, что было между нами, не любовь, а жалость. С самого начала я лишь жалел тебя, Калли. Так что надеюсь, ты найдешь в себе силы полюбить снова и встретишь того, кто подарит тебе чувства, на которые я был неспособен». Звучит знакомо?

От Уэса исходила ярость. Резким движением он сорвал полотенце с бедер и натянул чистые боксеры. Несколько раз прошелся у кровати, прежде чем наконец сказал:

– Когда пришло это письмо?

Его голос был грубым, как наждак, и скреб по нервам. Он вел себя так, будто никогда не слышал этих слов – и во мне что-то одновременно сжалось и воспарило надеждой.

Я неуверенно теребила махровый халат.

– Я же сказала… ровно через две недели после расставания. Это был твой почерк, Уэс. И обратный адрес – твой.

Вот почему я поверила. Это был его почерк.

– Черт! – закричал он и швырнул стакан с водой, стоявший на прикроватном столике, в стену. Он разбился вдребезги от удара, заставив меня подпрыгнуть, а Макса залаять.

– Я не писал его и ни за что не сказал бы тебе такого, Калли. С какого хрена я стал бы просить тебя «двигаться дальше»? – Он агрессивно ткнул пальцем в свою грудь, дыхание сбивалось от ярости. – В каком мире я назвал бы нашу любовь ненастоящей?

У меня защипало в носу – потому что я и сама не хотела верить, что это он написал. Я отрицала это месяцами, перечитывала письмо каждую ночь, пытаясь найти ложь между строк. Но чем больше сомневалась, тем очевиднее становилось – это был он.

Но если не он… тогда…

– Ты ни разу не позвонил, не написал… ничего, Уэс. Мне не оставалось ничего другого, кроме как поверить письму.

– Потому что я не мог быть с тобой, пока не был уверен, что смогу предложить тебе жизнь, от которой ты не захочешь сбежать! – закричал он, заставив меня отшатнуться.

Но затем шагнул вперед, нежно сжав мои плечи.

– Прости. Черт. Прости, что накричал. Я просто не понимаю, что за херня происходит.

Не его крик заставил меня отшатнуться. Это было его отчаянное желание вернуть меня.

– Я тоже… То есть, зачем моему отцу оставлять мне собственность, которая должна была отойти конкурирующему клубу? Он же знал, что подставит меня под удар.

Если раньше я и думала, что Уэс в ярости, то теперь в его темных глазах бушевала настоящая буря.

– Что ты только что сказала? – прошипел он.

Я вцепилась в его предплечья, не давая отойти.

– Сайлас рассказал. Это была сделка, которую заключил мой отец, когда меня похитили. Собственность… после смерти отца должна была перейти Дирку. А теперь, когда папы нет, долг перешел ко мне.

Уэс вглядывался в мое лицо, будто не мог осознать услышанного. Затем отступил на шаг, другой – и опустился на край кровати. Провел рукой по волосам, сосредоточенно глядя в пол.

– Где письма, которые, по твоим словам, я отправлял тебе все эти годы?

Я все еще держала их в руках, но он, казалось, этого не замечал, погруженный в мысли. Я протянула их, и Уэс осторожно взял.

Он нахмурился, разглядывая первое письмо от моего отца.

Дорогая Калли,

Прости старика за вмешательство, но мне есть за что извиняться… я о многом сожалею, и то, какую роль я сыграл в ваших отношениях, – одно из них. Эти письма я нашел на дне ящика с инструментами Уэсли – он явно не хотел, чтобы ты их увидела. Но я думаю, тебе стоит.

С любовью, папа.

Уэс побледнел, сжимая листок.

– Ты понимаешь, о чем он? – спросила я, сбитая с толку его реакцией.

Он лишь взглянул на меня и начал читать вслух:

– Сегодня я переехал из хижины. Собрал все наши вещи и поселился в клубном общежитии. Комната рядом с Джайлсом, и он, в общем, ничего… просто вечно болтает и постоянно кого-то таскает на ночь. Думаю, это самое тяжелое, Ривер. У всех есть кто-то. А ты была моим человеком с девяти лет. Моим лучшим другом. Моей единственной. И что, мне теперь просто… забыть об этом?

Он покраснел, опуская письмо на колени.

Я стояла, покусывая ноготь, и волновалась, что он вот-вот скажет, что это тоже не от него, но он сглотнул и смущенно поднял на меня глаза.

– Это… от меня.

Прежде чем я успела среагировать, он перешел ко второму письму, быстро развернул его и сначала прочитал приписку от моего отца.

– Калли, надеюсь, у тебя все хорошо. Я последнее время неважно себя чувствую. Дела накапливаются, руки трясутся, зрение подводит, но меня не покидает ощущение… что тттты должна увидеться с Уэсом. должен был тебе сказать.

– Странные ошибки. Если он узнал о своей болезни шесть месяцев назад, то это письмо написано три года назад. Хронология не сходится, – заметила я, пока Уэс нахмурив брови, перечитывал письмо.

Он стиснул зубы, зачитывая вслух написанное:

– Ривер, ты начала учиться, чтобы стать татуировщицей. Я и рад, и нервничаю, и даже немного завидую. Как я мог не знать, что тебе это интересно? Ты невероятно талантливая. Хотел бы, чтобы ты нарисовала эскиз для меня. Хотел бы, чтобы твои руки нанесли его мне на кожу. Больше всего хочу жить там – под твоими пальцами.

Я опустилась на кровать рядом с ним, устав наблюдать за ним стоя. Он читал письмо за письмом – признания, что он следил за мной издалека, крошечные факты, доказывающие, что он никогда не покидал меня. Он был рядом все это время, ждал и наблюдал.

Записки отца становились все неразборчивее. Последнюю я едва смогла прочесть:

– Калли, возмжжно, это мое пследнее письмо. Лююблю тебя, мояяя девчка, скууучаю по тебе. Пожааалуйста, даааай ему шнс.

Уэс уставился на нее, затем снова перебрал остальные. Он не трогал свои письма, но внимательно изучал отцовские каракули – и вдруг вскочил, рванув к двери и отодвинув комод.

Я последовала за ним, неуклюже волоча его огромный халат, пока он хватал ручку и включал настольную лампу над письменным столом.

Разложив отцовские письма, он стал обводить разные слова в каждом.

– Что происходит? – я попыталась разглядеть то, что увидел он.

Он трижды написал букву «у», затем обвел ее. Потом нашел другое слово, еще одно – листая страницы.

– Вот же сукин сын! – наконец вырвалось у Уэса, и он выпрямился.

– Что?

Он резко повернулся, глаза лихорадочно бегали по моему лицу.

– Думаю, он пытался нам что-то сказать.

Я нахмурила брови.

– Что именно?

Уэс рванул обратно в комнату, натягивая джинсы.

– Есть только один способ выяснить это. Если хочешь пойти со мной – надень что-нибудь темное. И будь готова испачкаться.

Озадаченная, я направилась к своему шкафу и стала рыться в вещах.

– Зачем?

Уэс развернул меня лицом к себе и поцеловал. Горячо, глубоко, так что через секунду мы оба задыхались. Потом он отпустил меня.

– Потому что мы будем раскапывать могилу.