Текст книги "Ненавидь меня (ЛП)"

Автор книги: Эшли Джейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Ты что, блядь, не понимаешь, что у тебя встреча после школы? – орет отец, когда я подъезжаю к дому.

Докуриваю сигарету до фильтра и выбрасываю в окно.

Я знал, что он разозлится, если не появляюсь там, но надеялся, что успею добраться до дома и проскользну к себе, прежде чем он начнет выплескивать свое дерьмо.

Открываю рот, чтобы сообщить, что мне кое-что помешало, но Аспен говорит: – Это моя вина. Я попросила его подождать меня после школы, но собрание студенческого совета затянулось, а я забыла предупредить об этом.

Отец краснеет, явно застигнутый врасплох ее заявлением.

Значит, нас двое.

– О… – вижу, что ему хочется продолжить, но он останавливается, потому что все еще желает произвести на нее хорошее впечатление. – Понятно, – его темные глаза снова устремлены на меня: – Я перенесу встречу на следующую неделю. На этот раз тебе лучше быть там.

Напряжение между нами слишком опасное. Страх мелькает на лице Аспен, прежде чем она открывает дверь и выпрыгивает из джипа.

– Я собираюсь вздремнуть, прежде чем отправиться к Вайолет.

– Аспен, – окликаю я, когда она уже на полпути к дому.

Она замирает: – Да?

– Во сколько ты собираешься к Вайолет?

Сдерживаю ухмылку, когда она тяжело сглатывает.

– В восемь.

Лгунья.

Обычно она уходит в десять, но она назвала время на два часа раньше, потому что отец все еще стоит перед нами, а поход к другу ради учебы поздно вечером звучит чертовски подозрительно.

– Я отвезу тебя.

Она похожа на мышь, затаившуюся возле ловушки. Она умирает с голоду и так сильно хочет сыра, что уже чувствует его вкус…

Но она также знает, что один маленький кусочек может убить ее.

– Тебе не обязательно. Я могу пройтись…

– Гулять одной ночью опасно для юной леди, – вмешивается отец. – Один из нас отвезет тебя.

Выбирай яд с умом, Бродяга.

Она смотрит на меня: – Я буду готова к 19:50.

Хорошая девочка.

Аспен, наверное, думает, что я оказываю услугу за то, что она прикрыла меня, но это не так.

Мне просто нравится смотреть, как она извивается.

– Она красивая девушка, – произносит отец, когда она входит в дом. – Я рад, что ты хороший брат и присматриваешь за своей новой сестрой.

– Проклятье, Вайолет, возьми трубку.

Я пытаюсь дозвониться до нее с тех пор, как Нокс предложил подвезти меня, но она до сих пор не ответила.

Обычно это не было бы проблемой, но я понятия не имею, где она живет.

Единственное, что знаю, то, что она живет со своей тетей, которая вечно занята.

Потираю обтянутые джинсами бедра, и заставляю себя дышать.

– Все в порядке? – спрашивает Нокс с водительского сиденья.

С тех пор как мы сели в машину, он ведет себя еще самодовольнее, чем обычно.

Сначала я подумала, что он предложил подвезти меня в благодарность за то, что прикрыла его перед отцом, но теперь я в этом не уверена.

Зная его, он делает это только потому, что знает, как сильно я ненавижу находиться рядом с ним.

– Просто замечательно.

– Ты сказала, что она живет на Кристал-Корт, верно?

Киваю: – Да.

Пульс учащается, когда он сворачивает на боковую улицу.

– Какой номер дома?

– Двадцать три.

Мы проезжаем мимо нескольких домов, и он потирает подбородок.

– Странно. В этом квартале все дома исчисляются сотнями.

Проклятье.

Подношу ладонь ко лбу: – Упс. Я имела в виду сто двадцать три.

Его глаза слегка сужаются: – Точно.

Мгновение спустя он останавливается перед большим домом.

– Мы на месте.

Хватаю сумочку и рюкзак: – Спасибо, – вздрагиваю, когда он глушит двигатель. – Что ты делаешь?

– Подожду, пока ты зайдешь внутрь, потом уеду.

Вот дерьмо.

– В этом действительно нет необходимости.

Он улыбается, обнажив зубы: – Просто пытаюсь быть полезным.

Сдерживаю смех. Он не пытается быть полезным, он просто…

Что он пытается сделать?

Желудок подпрыгивает, и я чувствую, как кровь отхлынула от моего лица при следующей мысли.

Нет. Он никак не может знать.

Да и откуда?

Толкнув дверь, соскальзываю с сиденья.

– Во сколько мне за тобой заехать? – спрашивает он.

Замираю, пытаясь придумать ответ, который заставит его отвалить.

– Тебе не нужно. Вайолет уже сказала, что подвезет меня позже.

Вижу, что он хочет возразить, но, к счастью, не делает этого.

К сожалению, чувствую, что его взгляд прикован ко мне все время, пока я иду по подъездной дорожке.

Чем ближе подхожу к дому, тем сильнее потеют ладони, потому что Вайолет ни за что на свете не ответит.

Все в порядке. Я справлюсь.

Оборачиваюсь и машу рукой, стоя у входной двери и надеясь, что он уедет, но не тут-то было.

Во всяком случае, этот ублюдок выглядит удивленным.

Стиснув зубы, звоню в дверь.

Отвечает милая пожилая женщина: – Привет, дорогая. Чем могу помочь?

Выпаливаю первое, что приходит на ум: – Здравствуйте, мэм. У вас есть минутка, чтобы поговорить о нашем Господе и Спасителе Иисусе Христе?

Не обращая внимания на ее растерянное выражение лица, протискиваюсь в дом бедной женщины и закрываю за собой дверь.

– Ну же, секси, – говорит парень, когда я прижимаюсь к нему, – сними маску и позволь мне увидеть твое лицо.

– Извини, – отвечаю я, – правила клуба.

Никогда бы не подумала, что стану стриптизершей, но после смерти отца у меня не было возможности содержать себя и оплачивать колледж, и это был единственный доступный мне вариант.

Работа в кафе-мороженом после школы не позволяла оплачивать счета и не вписывалась в мой напряженный школьный график. А я скорее умру, чем буду полагаться на нового отчима или приму деньги, которые постоянно предлагает Лео.

Стриптиз в Bashful Beaver – не повод для гордости, но, по крайней мере, я могу содержать себя, не полагаясь на кого-то еще.

– Как тебя зовут? – спрашивает парень, и я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не ткнуть его каблуком в бедро.

Мне казалось, что выступать на сцене перед всеми отстой, но теперь понимаю, что приватные танцы в комнатах с шампанским гораздо хуже.

Как по мне, они не только слишком интимные, но и клиенты, как правило, задают слишком много вопросов, когда мы остаемся наедине.

– Джинджер, – говорю в надежде, что он поймет намек, заткнется и будет наслаждаться танцем.

– Твое настоящее имя, – настаивает он.

– Это мое настоящее имя.

Схватив свой стакан со скотчем, он вздыхает: – Ты можешь предложить что-то еще или это единственный трюк на этой вечеринке?

Учитывая, что работаю здесь всего два месяца, я все еще относительно новичок в этой индустрии, но ходят слухи, что некоторые девушки оказывают особые услуги определенным клиентам, которые готовы платить.

Однако это не моя тема.

Единственное, чего должны ожидать от меня клиенты, – большие сиськи, неплохая задница и посредственные танцы.

Смотрю на часы на стене и с облегчением замечаю, что его время истекло.

– Извини, красавчик. Вечеринка окончена.

Он засовывает пятидолларовую купюру мне в трусики.

– В следующий раз научись вести себя прилично.

Блядь.

Допив остатки своего напитка, он уходит.

Бормоча проклятия, проскальзываю мимо охранника Буббы и направляюсь в гримерку.

Вайолет – или лучше сказать Ангел, потому что она надела свои обычные белые ангельские крылья и маскарадную маску из перьев – должно быть, замечает разочарование на моем лице, потому что спрашивает: – Все так плохо, да?

Протягиваю ей пятидолларовую купюру: – Ты мне скажи.

Она морщится: – Ой.

– Ты бы зарабатывала больше, если бы не была такой стервой по отношению ко всем, – подхватывает Кэнди Кейн. – И если бы умела танцевать.

Ей ли говорить. Она не только грубит всем девушкам, которые здесь работают, но и на прошлой неделе упала со сцены, когда пыталась станцевать тверк.

– Не обращай на нее внимания, – бормочет Вайолет, проводя пальцами по своим длинным светлым волосам. – У тебя все хорошо получается. Некоторые парни просто придурки, которых нужно поставить на место.

Аминь.

Фредди, хозяин, заглядывает в дверь: – Джинджер, ты выходишь на сцену через пять минут.

Потрясающе.

Лео обхватывает мои бедра и входит в меня в последний раз, прежде чем откинуться на спинку кровати.

– В один прекрасный день ты меня убьешь.

Сейчас мы в номере отеля, потому что я отказываюсь ехать к нему домой и трахаться с ним, пока его жена там.

Мы пересекли много границ, находясь вместе, но пересечь эту просто… неправильно.

Наклоняясь вперед, обвиваю руками его шею.

– Перестань, Лео. Ты не такой уж и старый.

Нахмурившись, он слегка дергает меня за волосы.

– Соплячка. – Выражение его лица становится серьезным: – Ты кончила, милая?

– Да, – вру, проводя пальцами по его влажным волосам с проседью.

По правде говоря, я испытываю оргазм только ночью в своей комнате, когда ласкаю себя, но Лео необязательно знать об этом.

Хотя мысль о том, чтобы трахнуть его возбуждает, потому что это так табуировано и запретно… я делаю это не из-за секса с ним.

Он проводит рукой по моей обнаженной спине: – Ты хоть представляешь, насколько ты особенная для меня?

Его слова заставляют меня улыбнуться.

– Нет, – морщу нос, – почему бы тебе не сказать мне?

– Я сделаю для тебя все, Аспен, – он приподнимает мой подбородок и устремляет взгляд своих карих глаз на меня, – все, что угодно.

Сокращаю расстояние между нами, прижимаясь губами к его губам.

В глубине души я знаю, что не должна верить его красивым словам, пронизанным похотью, потому что все мужчины лгут, когда хотят что-то удержать.

Но только не Лео.

Между нами нет притворства. Мы точно знаем, чем являются наши отношения.

Схватив его руку, кладу ее на свою грудь и прижимаюсь к нему голой киской.

– Мне понадобится еще немного времени, если ты захочешь повторить, – шепчет он мне в губы. – В отличие от тебя, я не подросток.

Отстранившись, смотрю вниз на его вялый член.

– Держу пари, если я пососу его, ты будешь готов для меня.

Закрыв глаза, он стонет: – Черт возьми. Ты убиваешь меня.

Слезаю с его колен и прижимаюсь губами к члену.

– Еще не время умирать из-за меня, – облизываю его головку, пробуя себя на вкус. – Я еще не закончила с тобой.

Его пальцы путаются в моих растрепанных волосах.

– Черт.

Втянув головку в рот, поднимаю на него глаза: – Лео.

Я хочу, чтобы он это сказал.

Мне нужно, чтобы он это сказал.

Нервы сдают, когда он, наконец, это делает.

– Хорошая девочка.

Скольжу губами по всей длине, надеясь, что он снова станет твердым для меня.

– Милая, – шепчет он минуту спустя. – Мне жаль, но сейчас этого не произойдет.

Пытаюсь скрыть свое разочарование, плюхаясь на матрас.

– Все в порядке.

Наклонившись, он обхватывает ладонями мою обнаженную грудь и сжимает ее.

– Завтра вечером.

Уже собираюсь согласиться, но тут вспоминаю, что завтра пятница, соответственно одна из самых напряженных ночей в клубе.

– Завтра не могу. Занимаюсь с Вайолет.

Я могу быть честной с Лео практически во всем, но ни за что на свете не скажу ему, что работаю стриптизершей.

Не только потому, что он расстроится, но и потому, что он будет швырять в меня деньгами и требовать, чтобы я ушла.

Тогда он получит меня… потому что я буду нуждаться в нем, чтобы выжить.

Не позволю ни одному мужчине иметь такую власть надо мной.

Потому что я не моя мать.

– В последнее время ты часто с ней занимаешься, – подмечает он, поднимаясь с кровати. – Если бы я не знал тебя лучше, то подумал бы, что ты встречаешься с кем-то еще за моей спиной.

– Я просто стараюсь сохранить успеваемость и получить стипендию.

Это не ложь. Я действительно пытаюсь получить стипендию в хорошем колледже.

Но на случай, если мне это не удастся, у меня есть семь тысяч на банковском счете.

Надеюсь, что к лету будет как минимум втрое больше.

Вздохнув, он одевается.

– Я уже сказал тебе, что заплачу…

– Мне не нужны твои деньги, – опускаю взгляд на молнию, которую он застегивает. – Только твой член.

И уверенность в том, что кому-то в этом мире не наплевать на меня.

Возвращаясь к кровати, он наклоняет голову и быстро целует меня в губы.

– Ты можешь получить от меня все, что захочешь.

Поджимаю губы, притворяясь, что размышляю: – Как насчет чизбургера и картошки фри? Потому что я умираю с голоду.

Чувство вины появляется на его лице.

– Тогда я предлагаю тебе заказать еду в номер, потому что медсестра Ленор уходит рано сегодня, так что мне нужно возвращаться.

– О.

Странный укол разочарования мелькает в груди, но потом я вспоминаю, что она его жена и он должен быть с ней.

– Хочешь, я подвезу тебя домой?

Качаю головой: – Нет, все в порядке. Я вызову Uber, – кривлюсь, – или Нокса.

Раз уж он в последнее время так любит меня подвозить.

Пока Лео не начинает морщиться, не осознаю, что произнесла последнюю часть вслух.

– Нокс подвозил тебя?

Кивнув, поднимаю с пола свои джинсы и толстовку.

– Да, Трент настоял на том, чтобы он отвозил меня в школу и обратно.

Не знаю, как описать выражение его лица, но ясно, что Лео недоволен.

– Тогда мне нужно поговорить с братом.

– Зачем?

Видит Бог, я терпеть не могу Нокса, но мы живем в одном доме и ходим в одну школу. Вполне логично, что он подвозит меня.

Лео потирает переносицу: – Нокс мой племянник, но…

– Но что? – спрашиваю, когда он замолкает на полуслове.

Что-то странное мелькает в его взгляде. Если бы не знала его лучше, я бы сказала, что это что-то похожее на страх.

– У него не все в порядке с головой, Аспен.

Прикусываю щеку, чтобы не рассмеяться, потому что да.

– Ну, да, но…

– Но ничего. Я не хочу, чтобы ты находилась рядом с ним. Он опасен.

От ужаса скручивает желудок, а горло перехватывает.

По какой-то странной причине я никогда не хотела верить сплетням.

Наверное, потому что, несмотря на то, что Нокс мудак, какая-то крошечная часть меня видит в нем проблеск человечности, скрытый под всем этим злом.

Однако очевидно, что я идиотка, которая все это время обманывала себя, учитывая, что Лео искренне беспокоится о моей безопасности.

– Значит, слухи правдивы, – шепчу я. – Нокс убил свою маму.

О, Боже.

Знаю, что Трент любит своего сына, и не могу представить, в каком положении он оказался после смерти жены, но Ноксу явно нужна серьезная помощь. Очевидно, что его годичное пребывание в психиатрической клинике ни к чему не привело, если Лео его боится.

Лео обнимает меня: – Я скажу Тренту, чтобы он не подпускал его к тебе.

Слишком поздно.

– Ты не можешь, – шепчу, когда эта мысль появляется в голове.

– Почему нет?

– Потому что тогда он может подумать, что между нами что-то происходит.

Лео хмыкает: – Я не собираюсь просто стоять в стороне и ничего не делать, – подойдя к тумбочке, он берет бумажник и засовывает его в карман. – Черт возьми. Я говорил Тренту не жениться на твоей матери. Я сказал ему, что это… – качает головой, – это, блядь, неважно. Что сделано, то сделано, – он подходит к двери. – Я что-нибудь придумаю. А пока держись от Нокса подальше.

С этими словами он захлопывает дверь.

А я остаюсь в недоумении – как, черт возьми, я могу держаться подальше, если мы оба живем под одной крышей?

Стук в дверь моей спальни заставляет вздрогнуть.

Сегодня воскресный вечер, и я избегала Нокса все выходные. Не то чтобы это было так уж сложно, учитывая, что никто из нас не стремится заговорить друг с другом.

– Входи, – бормочу, уставившись в учебник по математике.

Миссис Ларсен задала нам уйму домашнего задания на эти выходные, а я еще даже не притронулась к нему.

Дверь открывается, и в комнату заглядывает мама.

– Ужин будет готов через десять минут.

– Мне нужно закончить кучу домашек. Оставь тарелку.

Или нет. В любом случае, мне все равно.

Она хмурится: – Трент хочет, чтобы мы ужинали все вместе как семья. Ты же знаешь.

Во мне вспыхивает раздражение. Не собираюсь играть роль любящей падчерицы.

– Скажи Тренту, что он может идти нахер.

Она закрывает глаза: – Аспен.

Не знаю, что заставляет меня сдаться. Может быть, то, как тоскливо она произносит мое имя, или то, как нервно прикусывает нижнюю губу.

– Что происходит, мама?

Ее зеленые глаза расширяются: – Ничего. Почему ты об этом спрашиваешь?

– Не знаю, – огрызаюсь, закрывая учебник. – Может, потому что ты вдруг стала вести себя как какая-нибудь степфордская жена.

И тебе как будто действительно есть дело до того, чтобы быть хорошей матерью.

Оглядывает пустой коридор, словно боится, что кто-то может подслушивать.

– Мам…

Она нажимает кнопку на пылесосе, и резкий гул прерывает меня.

Прежде чем успеваю продолжить расспрос, мама подходит к кровати.

– У родителей покойной жены Трента было много денег. Денег, которые Трент и его сын унаследовали после ее смерти, – она обхватывает руками мое лицо. – Эти деньги могут обеспечить нас на всю жизнь, детка. Нам просто нужно…

Отстраняюсь: – Я ни черта не сделаю.

Боже, меня от нее тошнит.

Честно говоря, я должна была догадаться. С ней всегда одно и то же. Использует мужчин ради денег.

– Не смотри на меня так, – шипит она. – Ты же знаешь, как мне было тяжело после смерти твоего отца.

Да, настолько тяжело, что у меня не было другого выбора, кроме как стать стриптизершей.

Но это все равно гораздо благороднее того, что делает она.

– Аспен…

Качаю головой: – Нет.

Я абсолютно не заинтересована в сговоре с ней, словно мы Тельма и Луиза. Она сама по себе.

– Пожалуйста, – умоляет мама, и ее нижняя губа дрожит. – Сделай это для меня.

Так и вертится на языке спросить, что она когда-либо делала для меня.

Однако чувство вины терзает грудь. Потому что, нравится мне это или нет, эта женщина по-прежнему остается моей матерью.

Сжимаю руки в кулаки, ненавидя то положение, в которое она меня ставит.

– Ладно, – уступаю, – я спущусь вниз поужинать. Но на этом все. Не хочу принимать никакого участия в том, что ты пытаешься провернуть.

– Спасибо, – говорит она, подходя к пылесосу, чтобы выключить. – Я приготовила любимые блюда Трента – мясной рулет и картофельное пюре.

Конечно, приготовила.

– Как прошли выходные? – спрашивает Трент, когда все усаживаются за обеденным столом.

Мы с Ноксом молчим.

– Я вступила в новый комитет по сбору средств, – щебечет мама, и спустя минуту добавляет: – Мы думали устроить здесь вечеринку в следующем месяце… – она замолкает, когда муж сердито смотрит на нее. – Но думаю, я всегда могу спросить Джанин, не согласится ли она провести ее в своем доме.

– Все в порядке, – говорит Трент. – Проводи вечеринку здесь.

Лицо мамы озаряется: – Правда?

Откусывая мясной рулет, он кивает: – Да. Самое время устроить здесь какой-нибудь праздник.

Неловко ерзаю, когда чувствую, что его внимание переключается на меня.

– Как прошли твои выходные, Аспен? Было что-нибудь веселое?

Разделась за деньги и покрутилась вокруг шеста.

Устроила несколько приватных танцев для стариков.

О, и трахнула твоего сорокавосьмилетнего брата на заднем сиденье его машины, припаркованной за продуктовым магазином.

Это было довольно весело.

– Не совсем, – мну вилкой еду в тарелке, – занималась с Вайолет.

– Понятно.

Не знаю, как расценивать его тон, но у меня нет времени на размышления, потому что Нокс отодвигает стул и выходит из-за стола.

– Ужин еще не закончился, молодой человек, – рявкает Трент.

Нокс подходит к раковине: – Я сказал Шэдоу, что отвезу ее на работу.

– Тебе не кажется, что следовало сначала обсудить это со мной?

Боже.

Хотя я не могу винить Трента за то, что он держит Нокса на коротком поводке.

Он убил собственную мать.

Нокс замирает, мышцы его рук напрягаются, когда он хватается за край раковины.

– Я не думал, что это имеет большое значение.

– Ну, ты ошибся, – Трент вытирает салфеткой рот. – Ты знаешь, как важно твое присутствие на семейном ужине.

Нокс оборачивается: – Этого больше не повторится, – кажется, что он глотает гвозди, прежде чем произносит: – Сэр.

– Убедись, что не повторится, – Трент пренебрежительно машет рукой, – можешь быть свободным.

Нокс начинает уходить, но тут его отец рычит: – Поблагодари свою маму за прекрасный ужин, который она приготовила.

Он стоит спиной, поэтому я не вижу его лица. Однако замечаю, как его руки сжимаются в кулаки… как будто ему требуется вся выдержка, чтобы не сорваться нахрен.

– Спасибо за ужин, – бормочет Нокс себе под нос, прежде чем уйти.

Мгновение спустя входная дверь открывается, а затем с грохотом захлопывается.

Остаток ужина мы проводим в тишине.

Загружаю тарелки в посудомоечную машину, когда Трент подходит ко мне.

– Я тебе не нравлюсь, – замечает он, облокачиваясь на мраморную столешницу.

Неловко.

Однако говорю ему правду: – Я недостаточно знаю о тебе, чтобы составить мнение.

Ладно, это ложь.

Мне не нравится, что он женился на моей матери.

Или то, что он настаивает на том, чтобы завтракали и ужинали все вместе, как будто мы одна большая счастливая семья, хотя это очень далеко от истины.

Мне также не нравится, что он назвал мою маму мамой Нокса. Потому что это не так.

Или то, что он думает, что может купить мое одобрение машиной. Потому что это тоже не так.

– Я понимаю, – говорит он мягко, словно боится, что я бомба, которая может взорваться в любой момент.

Взяв у меня тарелку, он ставит ее в посудомоечную машину.

– Я не пытаюсь быть отцом.

– Хорошо.

Потому что папу не заменить. Особенно таким, как он.

– Но надеюсь, что однажды мы сможем стать друзьями.

Приподнимаю бровь: – Друзьями?

Он слегка усмехается: – Ладно, друзья – небольшое преувеличение, – выражение его лица становится серьезным. – Сожалею о твоем отце, Аспен. Это была ужасная трагедия, которую я никому не пожелаю. Но мне надоело ходить вокруг тебя на цыпочках в своем собственном доме, – он делает шаг ближе. – Я просто хочу позаботиться о тебе и твоей маме.

Слова срываются с губ прежде, чем успеваю остановить себя: – Мне не нужно, чтобы ты заботился обо мне.

Он проводит рукой по лицу.

– Ты ведь не собираешься облегчать мне задачу, правда?

Тру тарелку тщательнее, чем нужно.

– Нет.

– Ну и ладно, – говорит он, и я чувствую, как его дыхание щекочет мне ухо: – Мне нравится вызов.