Текст книги "Ненавидь меня (ЛП)"

Автор книги: Эшли Джейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

С облегчением смотрю, как Аспен разворачивается и направляется к автобусу.

Убедившись, что она села, выезжаю с парковки. Время идет, и если я не покончу с этим дерьмом сейчас, будет слишком поздно.

Быстро подумав, выезжаю на шоссе, решая заехать в дом, чтобы убедиться, что все в порядке.

Связать мачеху было проще простого.

А вот отца – который всегда держит при себе пистолет – было гораздо сложнее.

Однако есть одно место, куда он не берет с собой оружие.

Душ.

Когда я открыл дверь и набросился на него, выражение его лица было таким, какого я никогда не видел раньше.

Улыбаясь про себя, жму на газ.

Хотя это еще не конец.

Я годами выжидал идеального момента, чтобы нанести удар.

Но должен был проявить смекалку.

Конечно, я мог бы просто убить его и позволить им вытащить меня в наручниках, но провел достаточно времени в пресловутой тюремной камере.

Мне нужно было разработать идеальный план, который дал бы мне наилучший шанс на побег.

К счастью, однажды мой отец женился на маме Аспен.

Он сделал это в качестве наказания.

Потому что, как бы я ни твердил о том, что ненавижу Аспен, он знал правду.

Девочка с желтой ленточкой кое-что значила для меня.

Жаль, что это маленькое наказание в итоге станет его гибелью.

Припарковавшись дальше по улице, трусцой подбегаю к дому и поднимаюсь по лестнице в его спальню.

Мать Аспен все еще привязана к кровати. Она кричит, когда видит меня, но звук приглушен из-за скотча, которым я заклеил рот.

Надев пару черных перчаток, подхожу к ней.

– Не волнуйся. Скоро все закончится.

Если бы она была лучшей матерью для Аспен, я бы не стал втягивать ее, но, увы, она чертова пизда.

Полагаю, я должен быть благодарен ей, потому что это позволило мне спланировать идеальное убийство.

Бросаю взгляд на отца, привязанного к стулу, я никогда не видел его таким разгневанным.

Или лучше сказать… убийственным.

Подхожу к нему, еще раз проверяя, что он все еще хорошо связан.

– Мы подождем еще одного гостя и начнем вечеринку.

Глаза отца расширяются, а меня переполняет чувство удовлетворения.

Наконец-то все в моих руках.

В груди что-то сжимается. Это не совсем так.

Потому что ножа – того самого, с отпечатками моих пальцев, – которым я вырезал сердце матери, нигде нет.

Не исключено, что этот ублюдок оставил его кому-то, кому доверяет, чтобы тот использовал его против меня в случае его безвременной кончины.

Но все же… Аспен в том автобусе.

Так что даже если не выберусь из этого невредимым… могу утешиться, зная, что она смогла.

Насвистывая, спускаюсь по лестнице.

Сиделка моей тети, должно быть, уже ушла, а дядя ложится спать.

Нахожу запасной ключ, спрятанный под цветочным горшком снаружи.

Тупица.

Все знают, что не стоит оставлять его там или под ковриком.

Потому что таким людям, как я, слишком легко проникнуть в дом.

Закрыв за собой дверь, я крадусь мимо кухни и пробираюсь в гостиную, где тетя Ленора смотрит телевизор.

В ее глазах мелькает удивление, когда она видит меня.

Женщина не может пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы говорить, но все равно прижимаю палец к губам.

Я здесь не для того, чтобы причинить ей вред… только ее мужу – убийце, изменщику, куску дерьма, трахающемуся с подростком.

Тетя Ленора переводит взгляд в сторону коридора, указывая на то, что Лео в своем кабинете.

Беззвучно благодарю ее, направляясь по коридору.

На мой взгляд, заплатить должны все трое, поэтому я и разработал план, который позволит это сделать.

Полиция найдет мою мачеху обнаженной в постели, а моего дядю Лео – на ней.

У каждого окажется пуля в голове.

Выпущенная из пистолета моего отца.

Тело отца найдут у двери его спальни, и все будет выглядеть так, будто он помешал брату и жене, которые находились в порыве страсти.

Не сомневаюсь, что он начнет сопротивляться, чтобы не умереть от пули из собственного пистолета, но, когда сегодня я вытащил его из душа, связал и одел, он убедился… я сильнее его.

Мои губы кривятся, когда вытаскиваю из-за пояса отцовский пистолет и выставляю его перед собой.

Не могу дождаться, когда увижу выражение неподдельного ужаса на его лице, когда он поймет, что я держу его за яйца, и он ничего не может с этим поделать.

Однако, как только открываю дверь кабинета Лео, все, что я запланировал, катится ко всем чертям.

Потому что там стоит Аспен… и держит чертов нож у его горла.

Я не могу этого сделать.

Знаю, что Нокс хочет обезопасить меня, но я ни за что не смогу сидеть в этом автобусе как хорошая девочка, пока он занимается Бог знает чем.

Ярость бурлит во мне как вулкан.

Лео убил моего отца.

А потом посмотрел мне в глаза и сказал, что любит меня и всегда будет заботиться обо мне.

Он убил моего отца.

И все же у него хватило наглости утешить меня и заставить почувствовать себя в безопасности.

Лишить меня девственности, пока мы были на похоронах отца.

И все это при том, что именно он был ответственен за то, что отнял у меня самого важного человека в моей жизни.

Водитель автобуса собирается закрыть дверь, но я быстро вскакиваю на ноги и бросаюсь вперед.

– Мне нужно выйти.

– Простите, мисс. Мы не можем больше ждать, если хотим приехать вовремя.

– Не волнуйтесь. Я не вернусь.

Пожав плечами, он открывает дверь, и я выпрыгиваю.

Автобус уезжает, а я пытаюсь собраться с мыслями, чтобы разработать план мести.

Гнев обжигает горло, и я впиваюсь ногтями в ладони с такой силой, что остаются вмятины.

Он должен заплатить.

Инстинктивно тянусь за телефоном, чтобы вызвать Uber, но вспоминаю, что выбросила его в урну, как и велел Нокс.

Убедившись, что никто не смотрит, подхожу к ней и достаю его.

Уже собираюсь зайти в приложение, но передумываю.

Полиция сможет отследить мое местонахождение.

Наверное, можно зайти на станцию и попросить телефон, чтобы вызвать такси, но там наверняка повсюду камеры наблюдения.

Выдохнув, заставляю себя расслабиться.

Они проверят камеры, только если я дам им повод.

Оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, что делать дальше, ведь мне придется отчитываться в своем местонахождении после того, как я ушла с выпускного бала.

Прямо по соседству находится мотель. Судя по виду, это определенно одно из тех заведений, где платят по часам и не задают вопросов.

Идеально.

Я могу переодеться и вызвать такси.

Перекинув сумку через плечо, я направляюсь к входу.

Пока иду к стойке регистрации, худой мужчина, у которого отсутствует большая часть зубов, разглядывает меня с ног до головы как превосходный кусок мяса.

– Здравствуйте. Есть ли свободные номера?

– Конечно, милая леди. Хотите на ночь или на несколько часов?

Отличный вопрос.

– Э-э-э… могу я снять номер на несколько часов, а потом, если захочу продлить свое пребывание, вернуться и сделать это?

Он подмигивает: – Я не против. И, эй, если тебе нужна компания, только скажи.

Фу, ненавижу, как он пялится на меня. Вернее, на мои сиськи.

– Мой парень ждет в машине, – говорю ему, потому что не хочу, чтобы у него возникли какие-то идеи. – Вы принимаете наличные?

– Да, – его кокетство исчезает, – сорок долларов за четыре часа. Сто, если вы с парнем захотите остаться на ночь.

Достаю деньги из сумки и кладу их на стойку.

– Вот.

Он протягивает мне ключ.

– Тебе придется зайти с черного хода.

– Спасибо.

Пробираюсь к задней части здания, но от следующей мысли скручивает желудок.

Если воспользуюсь телефоном в своей комнате, они наверняка смогут отследить это. И если я собираюсь заявить, что была здесь после выпускного… зачем мне вызывать такси?

Мое внимание привлекает женщина в коротком платье и чулках в сеточку, курящая сигарету в нескольких дверях от моей.

Не хочу предполагать, что она проститутка или что-то в этом роде, но очень надеюсь, что у нее есть телефон.

– Ты потерялась, сладкая? – спрашивает женщина, и мне становится стыдно за то, что я уставилась на нее.

– Простите, – подхожу к ней. – У вас случайно нет телефона, которым я могла бы воспользоваться?

Она приподнимает нарисованную карандашом бровь: – Ты ведь знаешь, что в комнате есть один?

– Знаю, – прикусываю губу. – Я… э-э-э… между нами, я вроде как убегаю от чего-то. Вернее… от кого-то.

Не знаю, что женщина увидела в выражении моего лица, но мне не нужно вдаваться в подробности, потому что она протягивает мне свой телефон.

Быстро вызываю такси, и мужчина сообщает мне, что оно будут здесь через пять минут.

– Спасибо, – говорю, возвращая ей телефон.

Она кивает: – Без проблем.

Достаю пачку денег из сумки, но она останавливает меня: – Ты уверена, что они тебе не понадобятся?

Качая головой, кладу их ей на ладонь.

Уже собираюсь пойти в свою комнату, чтобы переодеться… но останавливаюсь.

– Если кто-то спросит, не просила ли рыжеволосая девушка в желтом платье одолжить твой телефон…

– Насколько я помню, нет, – с улыбкой заверяет она.

– Спасибо, – говорю водителю, выходя из такси.

Я назвала водителю адрес, который находится через несколько домов от дома Лео, на случай, если потенциальный сосед заметит ярко-желтое такси, подъезжающее к его дому.

После того как водитель уехал, поднимаюсь по дорожке к двери в черных спортивных штанах и рубашке, которые Нокс упаковал для меня.

Лео как-то сказал, что хранит запасной ключ в цветочном горшке на улице, и, конечно же, он все еще там.

Рукавом рубашки стираю отпечатки пальцев с ключа и возвращаю его на место.

Взглянув на часы, понимаю, что медсестра ушла двадцать минут назад.

Когда вхожу в дом, в нем тихо. Единственный источник света – большой телевизор с плоским экраном в гостиной.

В гостиной, где находится его жена.

Когда она замечает меня, ее глаза становятся по пять копеек, и мое сердце бешено колотится в грудной клетке.

Она, вероятно, думает, что я здесь, чтобы встретиться с ее мужем, и она была бы права… но не по той причине, которую предполагает.

Я здесь не для того, чтобы трахнуть его. Я здесь, чтобы покончить с ним.

Потому что он убил моего отца.

И хотя я никогда не верила во все эти «око за око»… сейчас месть – все, на чем могу сосредоточиться.

Как можно тише подхожу к ней. Мне ужасно неприятно, что она не может двигаться или говорить, но сейчас это к лучшему.

И все же женщина заслуживает хоть какого-то объяснения.

Наклонившись к ней, шепчу: – Лео убил моего отца.

Ее глаза расширяются от удивления, а затем так же быстро наполняются жалостью, после чего взгляд падает на мои руки и задерживается на них.

Сначала не понимаю, почему она продолжает пялиться, но осознаю, что она, вероятно, ищет какое-то оружие.

Но у меня его нет.

Быстро соображая, иду на кухню и беру большой нож с подставки.

Не идеально, но сойдет.

Кроме того, говорят, тупой нож ранит сильнее острого… а Лео заслуживает каждой унции боли.

Снова прохожу мимо гостиной, на этот раз с ножом в руке. Если бы нужно было угадать, где он, я бы сказала, что работает допоздна в своем кабинете, но не уверена.

Указывая на коридор, где находится его кабинет, смотрю на Ленору.

– Моргни два раза, чтобы сказать «да», – говорю я.

Она моргает.

Не уверена, разыгрывает ли она меня, но решаю рискнуть и крадусь по коридору.

Чем ближе подбираюсь к двери, тем сильнее колотится сердце в груди.

Однажды Лео упоминал, что у него дома есть пистолет, но сказал, что хранит его запертым в сейфе.

Надеюсь, я доберусь до него раньше, чем он успеет ввести код безопасности и забрать его.

Сделав глубокий вдох, открываю дверь кабинета. Он быстро разворачивается в кресле.

– Аспен, что… – его взгляд падает на нож, который я направляю на него, и он бледнеет. – Что случилось?

Что случилось? Он что, блядь, серьезно?

– Встань. Сейчас же.

Держа руки перед собой, он встает.

– Милая…

– Не смей, блядь, называть меня милой, сукин ты сын, – подношу нож к его горлу. – Ты убил моего отца.

Он качает головой: – Не знаю, где ты услышала эту чушь, но это не…

Зарычав, обнажаю зубы: – Перестань врать, придурок. Он был твоим лучшим другом, а ты убил его, – ненавижу, как срывается мой голос, когда продолжаю: – А потом ты трахнул его дочь и заставил ее поверить, что она тебе действительно небезразлична.

– Я забочусь о…

Вонзаю нож глубже, и он вздрагивает.

– Нет, не заботишься. Потому что мужчина, которому я небезразлична, никогда бы не…

Звук открывающейся двери застает нас обоих врасплох.

Лео шокировано приоткрывает рот, и мне требуется вся сила воли, чтобы не обернуться, но знаю, что, если сделаю это, он одержит верх.

Нервы скручиваются в желудке, потому что я понятия не имею, кто стоит у меня за спиной.

От щелчка взводимого курка я чуть не наложила в штаны.

– Бродяга, – голос Нокса окутывает меня как теплое одеяло во время снежной бури, – опусти этот чертов нож.

Ни за что на свете.

– Нет, – смотрю на испуганное лицо Лео, – он должен заплатить за то, что сделал.

И мне плевать, чем это обернется для меня.

Потому что он забрал единственного человека, который когда-либо любил меня.

– Аспен, – вздыхает Лео, словно умоляя выслушать его, – твой отец крал деньги у невинных людей. Он должен был…

– Он заплатит, – рычит Нокс позади меня. – У меня есть план, но, чтобы все получили по заслугам, тебе придется довериться мне и опустить нож.

Я действительно доверяю ему, но все же хочу услышать, есть ли у него козырь в рукаве, прежде чем соглашусь.

– Каков твой план?

Нокс встает так, чтобы я могла видеть его боковым зрением. Капюшон черной толстовки, в которой он был раньше, теперь натянут, отбрасывая тень на его лицо, когда он целится в Лео.

– Мне нужно связать Лео и привести его в дом.

Это бессмысленно.

– Зачем?

– Чтобы полиция нашла его в постели с твоей матерью.

Машинально смотрю на него: – Прости… что?

– Даже не думай об этом, хуесос, – рычит Нокс, и от смертоносного тона его голоса мурашки бегут по коже. – Только тронь ее, и твои чертовы мозги разлетятся по всему кабинету.

Лео быстро поднимает руки, сдаваясь.

– Почему ты хочешь, чтобы полиция нашла его в постели с мамой… – замолкаю, когда до меня доходит.

Он подстраивает все так, чтобы это выглядело как двойное убийство и самоубийство.

Выставляет все так, будто Лео трахается с моей мамой за спиной ее мужа.

Господи. Надо отдать ему должное… это… гениально.

Есть только одна проблема. На самом деле, две проблемы.

– Это значит, что мама должна умереть.

Челюсть Нокса сжимается: – Это единственный выход. Я не могу рисковать, она может проболтаться.

Хоть я и не считаю, что мама заслуживает смерти за то, что была бессердечной сукой, которая больше заботилась о деньгах и внешности, чем о собственном ребенке, Нокс прав.

Только так все пройдет гладко.

– А что насчет Лео?

Он хмурится: – Лео тоже будет мертв, Бродяга. В этом, блядь, и суть.

Сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

– Я знаю, – новая вспышка гнева обжигает мою кровь, – но я хочу быть той, кто пристрелит его.

Губы Нокса кривятся в язвительной ухмылке, когда он смотрит на Лео.

– Все что угодно для моей девочки, – на мгновение он переводит взгляд на меня. – Ты умеешь пользоваться оружием?

Киваю. Мой отец держал пистолет в доме и хотел, чтобы я научилась им пользоваться из соображений безопасности.

– Хорошо, – он делает шаг в мою сторону. – А теперь давай поменяемся местами, чтобы я мог удержать его.

После этого целюсь прямо в голову Лео. Когда Нокс связывает его, адреналин разливается по моим конечностям, и требуется все самообладание, чтобы не застрелить его прямо сейчас.

Нокс стоит позади связанного Лео, у которого кляп во рту, и пинает его.

– Пошли, мудак.

– Подожди, – говорю я, когда мы вытаскиваем его из кабинета. – А как же его машина?

Она должна быть на нашей подъездной дорожке.

Нокс указывает на ключи: – Мы поедем на ней. Но я припаркую ее в квартале от нашего дома, чтобы все выглядело так, будто он пытался прикрыть свою задницу.

– Хорошо, но где твой джип?

– На парковке у кафе вверх по дороге.

Это хорошо, но у меня есть идея получше.

– Дай мне свои ключи.

Он приподнимает бровь: – Зачем?

– Я сняла номер в мотеле, – Нокс открывает рот, чтобы наорать на меня, но я продолжаю: – И сказала мужчине на стойке регистрации, что мой парень ждет на улице, так что мы могли бы оставить твою машину там, а потом отвезти Лео к нам домой.

Он обдумывает это.

– Как мы вернемся в мотель, чтобы забрать мою машину?

Он прав. Одна поездка на такси сегодня достаточно сомнительна, но две?

Я могу позвонить Бри, но, без сомнений, у нее возникнет масса вопросов о том, почему она высаживает нас с Ноксом в мотеле посреди ночи.

И хотя могу ей доверять, она слишком милая и честная. Она может сломаться, как только станет известно об убийстве-самоубийстве, и не дай Бог ее вызовут на допрос.

Вайолет, с другой стороны… она кажется тем человеком, который может помочь.

Она тихая, держится особняком и не скажет полиции ни слова, как бы сильно они на нее ни давили.

– Я могу попросить Вайолет.

Нокс гримасничает: – Бродяга…

– Вайолет была моим алиби каждую смену в Bashful Beaver. Она меня прикроет.

Глаза Лео округляются, но я показываю ему средний палец.

– Нет. Мы вернемся в мотель пешком, – он тянется в карман черных джинсов, достает ключи и бросает мне вместе с черными перчатками, такими же, как на нем. – Надень их.

Он толкает Лео, который извивается, пытаясь освободиться.

– Двигайся, придурок.

Когда мы доходим до гостиной, шаги Нокса замедляются, и он смотрит на свою тетю.

На мгновение боюсь, что он собирается взять ее в заложники из-за всего, чему она стала свидетелем, но он подходит и целует ее в лоб.

– Не обращай на меня внимания, тетя Ленора, – уголки его губ изгибаются в лукавой ухмылке. – Я просто выношу мусор.

Она должна была находиться в чертовом автобусе, направляющемся в Нью-Йорк, а не быть соучастницей убийств, которые я собираюсь совершить.

Поправка – убийств, которые мы собираемся совершить.

Зеленые глаза Аспен округляются, когда она видит сцену, которую я устроил в спальне наших родителей.

На мгновение мне кажется, что она собирается сбежать, но потом смотрит на меня и спрашивает: – Что нам теперь делать?

Я толкаю Лео, пока он не падает на кровать.

– Нам нужно раздеть их, прежде чем уложить, – дергаю подбородком, указывая на ее мать, которая все еще пристегнута к изголовью кровати парой мягких наручников. – Ты займешься ей. А я им.

Мама Аспен начинает всхлипывать – ее приглушенные крики становятся все громче под скотчем, которым заклеен ее рот, – когда ее дочь расстегивает один из наручников и снимает ночную рубашку.

Несмотря на ее драматизм, Аспен продолжает, но могу сказать, что она не совсем разделяет мое отношение к этому, потому что не может смотреть на свою мать, пока делает это.

Возможно, я должен чувствовать себя виноватым за то, что она стала жертвой этого всего. Но эта женщина сама навлекла на себя все это дерьмо.

Ей было не только наплевать на собственного ребенка, но и ее беспечность и жадность позволили моему отцу использовать ее дочь в качестве пешки, чтобы наказать меня.

Стиснув зубы, начинаю снимать одежду с Лео. Как и у матери Аспен, его руки закреплены за спиной парой мягких наручников, чтобы не оставлять следов, но мне пришлось сковать еще и ноги, что значительно усложняет задачу, потому что приходится это делать шаг за шагом.

Когда все готово, хаотично разбрасываю одежду по полу.

Лео извивается, когда я раздвигаю бедра мачехи и укладываю его на нее сверху. Что бы он ни пытался сказать, ничего не слышно из-за кляпа, который я засунул ему в рот.

Схватив отцовский пистолет, отступаю назад. Я на дюйм выше его, поэтому мне приходится слегка скорректировать положение пистолета.

– Нам придется стрелять в них вплотную друг к другу, – смотрю на отца, который все еще привязан к стулу. – С ним у нас будет больше свободы действий, но не намного.

Лео все еще пытается заговорить, но мне плевать.

А вот Аспен – нет: – Как думаешь, что он хочет сказать?

Стиснув зубы, нацеливаю пистолет прямо ему в голову.

– Да какая, блядь, разница.

– Он не кричит, – замечает Аспен, подходя к нему.

Уже собираюсь напомнить ей, что он закричит, если она вытащит кляп, но она все равно это делает.

– Пожалуйста, не убивайте меня, – умоляет Лео, и мне приходится сдерживать смех.

– Засунь кляп обратно…

– Нет, – умоляет он.

Я уже собираюсь пристрелить этого ублюдка, но тут он говорит: – Я знаю, где нож.

Замираю, осмысливая его слова.

Аспен смотрит на меня, но я слишком занят своим отцом.

Это происходит быстро, но я успеваю заметить, как его рука сжимается, а глаза на мгновение прищуриваются при взгляде на брата.

– Где?

Лео прочищает горло, его взгляд на долю секунды останавливается на моем отце, прежде чем он говорит: – В банковской ячейке…

Я тут же прерываю его: – Посмотри на меня, – когда он это делает, говорю: – У тебя только одна попытка, – кивком указываю на Аспен. – Нас двое, а значит, мы можем проверить, лжешь ты или нет. Поэтому советую тебе тщательно выбирать слова, потому что ты не хочешь все испортить.

Он похож на мышь, попавшую в мышеловку, потому что знает, что его следующие слова – выбор между жизнью и смертью.

– Он зарыт на заднем дворе. Слева от сарая.

Бросаю взгляд на Аспен: – Фонарик под раковиной на кухне, а лопата – в сарае. Постарайся действовать быстро, Бродяга. Мы теряем время.

Кивнув, она выбегает из комнаты.

Свирепо смотрю на Лео: – Лучше бы ты не врал.

Аспен возвращается спустя, казалось бы, чертову вечность.

– Он прав, – говорит, задыхаясь, вбегая в комнату. – Нож там, – она морщится, – вместе со скелетом пальца.

Странное чувство облегчения, смешанное с печалью, скручивает мою грудь.

Его власть, которой он распоряжался, словно гильотиной все эти годы, исчезла.

Но то, что он заставил меня сделать эти ужасные вещи с моей собственной матерью, я не забуду никогда.

И не прощу себя за это.

Внутри вспыхивает бушующее пламя, вырываясь на поверхность и заставляя мои внутренности гореть.

– Засунь кляп ему обратно в рот.

Лео корчится: – Ты обещал…

– Я ни хрена не обещал, ублюдок, – усмехаюсь, пока Аспен вставляет его обратно.

Направляя пистолет на мачеху, смотрю на Аспен: – Ты готова?

Краска сходит с ее лица, и она становится пепельно-серой.

– Я не хочу, чтобы она страдала, хорошо? Просто сделай это быстро и безболезненно и…

Нажимаю на курок.

Аспен подпрыгивает, когда тело ее матери обмякает, а из черепа вытекает кровь.

– Господи, Нокс.

Пожимаю плечами: – Ты сказала быстро и безболезненно, – подойдя к ней, протягиваю ей пистолет. – Твоя очередь.

Она тяжело сглатывает, а на лице отражается множеством эмоций.

Я не удивлен. Сказать, что хочешь убить кого-то, – одно.

А вот набраться смелости и довести дело до конца – совсем другое.

Учитывая, что она почти на фут ниже моего отца, я предлагаю ей встать на ящик, который принес.

Когда она это делает, встаю за ней и настраиваю прицел.

– Я могу это сделать, если хочешь.

– Нет, – она напрягается, и я практически ощущаю, как ее переполняет презрение к человеку, убившему ее отца, несмотря на беспомощный взгляд Лео. – Я хочу.

Бросив взгляд на дядю, кладу руку ей на живот и целую в изгиб шеи.

– Когда будешь готова, стреляй, Бродяга.

Просовываю пальцы под пояс ее спортивных штанов, потому что хочу, чтобы мои руки на ее теле были последним, что он, блядь, увидит.

Аспен дрожит, и на мгновение думаю, что мне придется взять все на себя… но тут она нажимает на курок, и он падает на тело ее матери.

– Срань Господня! – Она резко вдыхает. – Я сделала это.

Да, она, блядь, сделала.

Выхватив пистолет из ее руки, снова целую ее шею.

– Самое трудное позади, Бродяга.

Только это не так…

Потому что нужно убить еще одного человека.

Когда приближаюсь к нему, я практически задыхаюсь от охватившего меня гнева.

Понимая, что он следующий, он бьется на стуле, оказывая отчаянное сопротивление, пока я снимаю наручники с его правой руки.

Но я сильнее, и не только благодаря постоянным тренировкам, но и из-за всей ненависти, которую я взращивал в себе годами.

Ярость пробивает себе дорогу, лишая меня воздуха и заставляя закручиваться в спираль, когда я кое-что осознаю.

Все пытки, которым он подверг.

Всю боль, которую он причинил.

Он умрет, так и не испытав ничего из этого.