Текст книги "Зулус Чака. Возвышение зулусской империи"
Автор книги: Эрнест Риттер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)
Оба войска словно оцепенели. Еще более удивились они, когда Чака преодолел последние двадцать ярдов, отделявшие его от войска противника. Тут Нг'обока и Мгобози, сбросив сандалии, со всех ног кинулись прикрывать своего товарища сзади. Это послужило сигналом для всей «гильдии», то есть группы из пятидесяти воинов, в которой служил Чака. Они последовали за Нг'обокой и Мгобози, а за ними двинулся весь полк Изи‑ц'ве.
Вскоре бутелези дрогнули под натиском полка Изи‑ц'ве и бросились назад, чтобы как‑то спрятаться среди своих стад. Только своевременное прибытие Дингисвайо и его индуны предотвратило резню, которая была бы неизбежной, особенно потому, что в авангарде победителей находился Чака.
Вождь Пунгаше со всем своим племенем покорился, признал сюзеренитет Дингисвайо и заплатил небольшую дань скотом.
В ходе короткой стычки было убито около пятидесяти бутелези. В их числе был Бакуза, сын Сензангаконы и его десятой жены Сондабы, а следовательно, сводный брат Чаки. Потери же войска Дингисвайо составили около двадцати человек, ибо бутелези были вовсе не плохими бойцами.
После того как было заколото голов двадцать скота для угощения победителей и побежденных, Дингисвайо велел Бузе представить ему Чаку. Он уже получил весьма благоприятное донесение о первом бое Чаки, да и все, что он видел своими глазами, произвело на него сильное впечатление.
Дингисвайо посмотрел в глаза рослому молодому воину и, встретив его умный и проницательный взгляд, сразу почувствовал в нем прирожденного вождя. Он задал ему несколько вопросов и был приятно удивлен тем, что толковый воин быстро на них отвечает. Расспросив Чаку, как он дрался без сандалий, имея в руках один‑единственный ассегай, Дингисвайо признал, что с военной точки зрения Чака прав. Однако он, Дингисвайо, предпочитал пока вести менее кровопролитные бои и достигать своих целей убеждением, применяя лишь минимум силы. Тем не менее, посовещавшись с Бузой и Нгомааном, он тут же произвел Чаку в командира «сотни», то есть двух «гильдий», а также подарил ему десять голов скота.
Дингисвайо приказал полку Изи‑ц'ве, а следом за ним и двум другим полкам продефилировать перед ним. После парада он обратился к полку Изи‑ц'ве и поблагодарил его за одержанную победу. Закончив речь, он вызвал из рядов Чаку, Нг'обоку и Мгобози. Первым король поблагодарил Чаку и объявил, что он повышен и награжден. Весь полк громкими криками приветствовал этот знак признания – Чака, не только храбрый боец, но и танцовщик, певец и шутник, был всеобщим любимцем. Молодой воин оправдал почетные прозвища Нодумехлези[46] и Сигиди[47], которые дали ему однополчане. Затем наступил черед Нг'обоки и Мгобози. Они также получили благодарность за отвагу и награду: по три головы скота каждый. А полк в целом Дингисвайо наградил ста головами скота.
Когда Сензангакона – вождь зулусов и отец Чаки – получил горестное известие о гибели любимого сына Бакузы и поражении бутелези, он сразу же подчинился Дингисвайо. До этого времени бутелези с почти монотонной регулярностью наносили Сензангаконе поражение за поражением, и теперь он пришел к логичному заключению, что бесполезно бороться с теми, кто их победил.
Между тем Дингисвайо повернул на север и внезапно напал на клан Зламини. В схватке вождь клана – Ньянья, сын Согиди, был убит и все племя[48] подчинилось Дингисвайо. Схватка произошла на равнине Мац‑анц'а, за горой Эси‑Хлало. Бой по существу выиграла сотня Чаки, которая совершенно затмила остальной полк. Воины Чаки, испускавшие грозный боевой клич «Сигиди!», были непобедимы.
Вскоре были покорены и соседи зламини – мбатени, вождем которых был Кали, сын Шанду.
Далее Дингисвайо двинулся на Веси‑Зиба – столицу Донды, вождя клана Кумало. Тот сдался без боя.
Сопротивление эба‑тенджини, эма‑нгадини и э‑лангени было преодолено еще до того, как Чака поступил на действительную военную службу.
Удовлетворенная достигнутыми результатами, военная экспедиция мтетва повернула к дому. Чака стал их признанным героем. Он и служившие под его началом Нг'обока и Мгобози образовали грозное трио, какого еще не знали в тех краях.
Из зулусского фольклора можно узнать многое о мужестве, проявленном Чакой в этот период. Самый знаменитый его подвиг – борьба с «Безумным Великаном». Этот свирепый затворник, отличавшийся гигантским ростом, построил себе крааль на холме, в округе Нгомаана, друга Чаки. Совершая нападения на стада, чтобы обеспечить себя мясом, Великан буквально терроризировал население. Против него не раз выступали войска, но он выказывал полное пренебрежение к ним; сначала дожидался противника у ворот крааля, спокойно покуривая коноплю, а затем бросался с огромным топором на врагов, убивая или калеча всех, кто попадался ему под руку. Даже храбрецы боялись его, считая сверхъестественным существом. Чака же встретился с Великаном один на один и убил его. Это состязание в силе и изворотливости воспето в зулусском эпосе. Десять голов скота, принадлежавших Великану, Чака послал Нгомаану, а оружие убитого забрал Мгобози.
Хронисты подробно рассказывают о том, как относилась к Чаке в этот период Пампата. Пока Чака был на войне, она ежедневно навещала Нанди и Номц'обу. Следила за тем, чтобы циновка Чаки в его хижине в краале Мбийи всегда была прислонена в вертикальном положении к задней стене. Если циновка воина, состоящего на действительной службе, упадет, то, по поверьям зулусов, свалится и он. Пампата даже прибила циновку к стене, что не было предусмотрено никакими обычаями. Каждый день она подметала хижину Чаки и разводила в ней небольшой огонь. Не полагаясь на волю случая, она почти весь свой небольшой запас бус потратила на приобретение у знахарей зелий и снадобий, чтобы Чака вернулся здоровым и невредимым. Нанди и Номц'оба, которые не меньше тревожились о Чаке, были глубоко тронуты ее заботой. Все же однажды Нанди ласково, по‑матерински побранила Пампату.
– Деточка, тебе нельзя больше менять бусы на зелья и снадобья, – сказала она, – а то ты останешься совсем голой.
– Тогда вместо бус я стану носить на талии травяной пояс, – ответила Пампата.
Перед тем как войско Дингисвайо возвратилось из похода домой, по стране с быстротой степного пожара разошлась молва о славном Нодумехлези.
Сначала Пампата не могла понять, как это случилось, что новый герой затмил Чаку. Вместе с Номц'обой она понесла еду в Эма‑Нгвени, где находился военный крааль Изи‑ц'ве, но, встретив возвращающийся полк, обе женщины с огорчением узнали, что Чака неподалеку от крааля свернул в сторону, чтобы кратчайшим путем дойти до хижины Безумного Великана. Пампата огорчилась и встревожилась. Ее не успокоило даже сообщение о том, что Нодумехлези и есть Чака. Не радовало ее и то, что Чаку повысили и наградили, она цепенела от страха при мысли об опасном предприятии, которое тот затеял.
Оставив продукты в Эма‑Нгвени, женщины поспешили домой. Пампата утверждала, что Чака или – о, ужасная мысль! – осиротевшая сотня, которой он командовал, прежде всего придет доложиться Нгомаану, жившему неподалеку от их крааля.
Пампата стала умолять Нанди помочь ей собрать средства, чтобы добыть новые защитные снадобья. Нанди тоже была встревожена, но старалась этого не показать.
– Не бойся, дитя, – сказала она, – наш Ум‑Лилване умеет постоять за себя. Он храбрее всех, но никогда не лезет на рожон.
Затем женщины направились в хижину Мбийи и все ему рассказали. Старик был очень привязан к Чаке и пришел в восторг, узнав, что Нодумехлези и Чака – это одно и то же лицо. Однако, услышав о намерениях Чаки, он также встревожился. Время было полуденное, скот как раз вернулся с пастбищ, и Мбийя распорядился немедленно заколоть быка, чтобы принести жертву духам. Одновременно он послал за известным знахарем, жившим поблизости. Почуяв, что здесь пахнет мясом и пивом, этот достойный человек не заставил себя ждать. По пути к Мбийе он расспросил гонца, зачем его позвали с такой поспешностью. И когда Мбийя попросил знахаря «бросить кости» и поворожить, это не составило для него труда, тем более что после каждого его пророчества, высказываемого в завуалированной форме, все присутствующие должны были кричать: «Мы признаем». По мере того как он приближался к истине, восклицания эти становились все громче и громче – совершенно так, как в известной игре: один участник ее выходит из комнаты, а все остальные прячут какую‑нибудь вещь и помогают ему найти ее, исполняя музыкальное произведение; чем ближе ищущий к спрятанной вещи, тем музыка звучит громче, чем дальше – тем тише.
Вернувшись, Чака «обтер топор» с Пампатой, и она же перевязала ему рану, нанесенную Великаном[49]. По преданию, Чака сказал тогда девушке, что после матери она ему дороже всех на свете. Пампата же опять предсказала своему другу великое будущее и заверила, что скоро Чака станет командиром, а затем и индуной, то есть полководцем, подчиняющимся только королю; после Сензангаконы он станет вождем зулусов.
Нгомаан приказал Чаке вместе с Нг'обокой и Мгобози явиться к Дингисвайо. Мгобози должен был доставить оружие Великана (десять голов скота Нгомаан давно передал королю). Придя в королевский крааль, Чака увидел, что Дингисвайо сидит на стуле, вырезанном из одного куска твердого дерева, перед «большой хижиной». Его окружали индуны и отряд воинов. Приблизившись к королю, Чака приветствовал его и сел.
– Добро пожаловать, Нодумехлези! – сказал Дингисвайо. – Мне доложили о твоем великом подвиге, но я хотел бы услышать рассказ о нем из твоих уст.
– Баба нкоси! (Отец мой, вождь!) По твоему приказу я взял взвод воинов, в который входили Нг'обока и Мгобози. Мы отправились к логову Безумного Великана и большую часть дня приглядывались к его повадкам. Перед заходом солнца мы подошли ближе, и я убил Великана. Вот его оружие. Еще мы взяли у него десять голов скота с различными таврами. Скот доставили Нгомаану, и тот передал его в королевское стадо. Крааль Великана мы сожгли.
– И это все, что ты можешь рассказать о столь великом подвиге? – воскликнул Дингисвайо.
– О вождь, что еще могу я сказать! Ведь я только воин, пришедший с боевым донесением.
– Нодумехлези, ты столь же скромен, как и велик. Теперь пусть говорят Нг'обока и Мгобози.
Нг'обока подробно рассказал о бое. Аудитория слушала как зачарованная. Изображая эпизоды борьбы, Нг'обока увлекался и впадал в преувеличение. Поело него изложил свою версию Мгобози и, не желая отставать от Нг'обоки, изобразил Великана таким чудовищем, что все присутствующие от удивления разинули рты.
Дингисвайо подарил Чаке оружие Великана и его скот, а также от себя пятнадцать коров. Это составило вместе с десятью головами скота, полученными Чакой за битву с бутелези, его первой коровой и ее потомством, стадо почти в сорок животных. Чака сделался настоящим умнумзана (хозяином, важным лицом).
Выслушав рассказы о борьбе с Великаном, Дингисвайо пригласил Чаку отведать мяса и пива и остаться на ночь в его краале, так как он хотел с ним поговорить.
Как обычно, Чака пил и ел весьма умеренно. Вторую половину дня и вечер он провел наедине с Дингисвайо в большой хижине совета.
Прежде всего Дингисвайо заговорил о том, кто наследует сан вождя зулусов. Эта проблема стала особенно актуальной после смерти Бакузы, любимого сына Сензангаконы, которого он уже назначил своим преемником. Дингисвайо тут же посвятил гостя в свой план: всей силой своего авторитета он намерен добиваться, чтобы в самое ближайшее время Чака был объявлен преемником Сензангаконы. Он постарается ограничиться дипломатическими средствами, но, если потребуется, прибегнет и к силе. Чака может считать себя будущим вождем зулусов.
Кроме того, Дингисвайо сказал, что во время очередной кампании, а то и раньше, Чака будет назначен командиром полка, ибо Буза хочет жениться, а следовательно, уйдет с военной службы. В новой должности Чаке не придется так часто рисковать жизнью в рукопашном бою. Было бы очень жаль потерять такого воина, которому предстоит стать полководцем.
Слова Дингисвайо обрадовали Чаку, и он поблагодарил его.
После этого Дингисвайо долго разъяснял свою политику. Чака слушал с величайшим вниманием, но сам говорил, только когда Дингисвайо спрашивал его мнение.
Зулусы передают, что в этой беседе Дингисвайо рассказал Чаке о великой стране белых, чьи передовые посты находятся на расстоянии многих лун пути к югу, и о другой, родственной ей стране, которая выставила форпост в бухте Делагоа; о том, что за морем белых людей куда больше, чем всех нгуни, вместе взятых. Невозможно пересчитать их воинов, вооруженных смертоносными палками, которые изрыгают гром, дым и смерть. Но страшнее всего их самое большое оружие, похожее на бревно (пушка). Король говорил, что необходимо поддерживать дружественные отношения с белыми, ибо у них кроме смертоносных орудий есть еще сильнодействующие лекарства. Эти зелья вылечивают от самых различных болезней, но, как ни странно, бессильны против колдовства.
У белых такая система управления, при которой все вожди признают власть верховного вождя. Благодаря этому они избавились от усобиц, и во всей их стране царит мир. Правосудие белых гарантирует каждому, будь то вождь или рядовой человек, справедливое решение дела. Смертью наказываются только измена, убийство и другие, особо тяжкие преступления. Колдовство же не карается, ибо белые, по их словам, больше в него не верят. Этого Дингисвайо, разумеется, никак не мог понять. Не выносятся смертные приговоры и ворам, хотя было время, когда у белых казнили даже ребенка, утащившего из баловства цыпленка или какую‑нибудь мелочь. Однако, вместо того чтобы пороть напроказивших мальчишек, как это принято у нгуни, белые подвергают их ужасному наказанию: запирают в каменные дома, где преступники, лишенные свободы и солнечного света, влачат жалкое существование много лун или даже лет. Да и кормят их там плохо. Этот обычай вызывает омерзение[50].
Когда аудиенция закончилась, Чака сделал приветственный жест и ушел отдыхать в хижину, отведенную для него и его товарищей. Аудиенция состоялась в краале Дингисвайо, носившем название О‑Енгвени. Он был расположен на холме, который возвышается между Тзангоньяной и Дондотой и служит водоразделом рек Эн‑Целени и Умфолози.
На следующий день Чака и его товарищи отправились в обратный путь. Перед собой они с гордостью гнали двадцать пять голов скота. Мбийя, Нанди, Номц'оба и Пампата очень обрадовались, что воины возвратились да еще с такими богатыми дарами. Чака немедленно распорядился заколоть быка, чтобы принести его в жертву духам предков. И он и его мать были довольны, что наконец‑то они могут устроить настоящий пир. Кроме того, Чака договорился с Нанди о том, чтобы обменять еще одного быка на бусы и браслеты. Большая часть их предназначалась в подарок Пампате – в виде щедрой компенсации за ее траты, а также в качестве богатого дополнительного приданого.
После этого Чака и его соратники – Нг'обока и Мгобози – вернулись в военный крааль Эма‑Нгвени. Служба пошла своим чередом, и Чака принялся насаждать строгую дисциплину в сотне, которой командовал. Он учил воинов перестраиваться, чтобы сотня могла быстро сосредоточиваться и развертываться. Сотню он разделил на три группы, причем та, что находилась в центре построения, была наиболее многочисленной и компактной. Фланговые группы развертывались в рога, охватывающие противника. Это было начало знаменитого строя «головы» и «груди» с вытянутыми «рогами», которым в дальнейшем прославилось войско зулусов.
Вскоре полк Чаки принял участие в нескольких мирных экспедициях в районы, населенные недавно покоренными племенами. Эта демонстрация силы должна была «подогреть» верность тех вождей, которые становились забывчивыми и равнодушными.
По возвращении из одной такой экспедиции Дингисвайо обратился к воинам полка и сообщил, что их командир Буза выразил желание выйти в отставку и жениться. Новость была воспринята всеми с немалым огорчением, но когда Дингисвайо добавил, что новым командиром станет их товарищ, прославившийся и в бою, и в танцах, и в пении, взоры всех обратились к Чаке. Когда же Дингисвайо подтвердил, что имел в виду именно его, отовсюду раздались приветственные крики, ибо Чака был не только героем всего полка, но и наиболее популярным воином. Нг'обока принял сотню Чаки, но Мгобози пожелал остаться рядовым воином.
Глава 5
Кампания против Звиде. Невиданное великодушие
Владения Звиде – вождя или короля могущественного племени ндвандве – лежали к северу и востоку от реки Блэк Умфолози. Он был очень честолюбив, а в последнее время стал чрезмерно задирист. По примеру Дингисвайо Звиде ввел систему комплектования армии посредством всеобщей мобилизации сумел подчинить себе несколько небольших соседних племен. Сделав их своими вассалами, он увеличил войско.
В свое время Дингисвайо победил Звиде и взял его в плен, но с присущим ему великодушием освободил врага. После этого Звиде решил испробовать свою силу на очень слабом противнике – одном из вождей «подклана» племени эма‑ц’вангени по имени Звангендаба. Земли этого племени лежали к востоку от ндвандве, ближе к Индийскому океану. Однако поход этот закончился позорно для Звиде: он попал в плен к противнику. Звангендаба в свою очередь великодушно отпустил Звиде, подарил ему несколько голов скота и дал охрану на обратный путь. Униженный Звиде решил мстить своим врагам. Одна из жен его отца – Новава, руководствуясь благородными побуждениями, пыталась отговорить Звиде от вероломных и к тому же рискованных поступков. Но вождь был непреклонен.
Тогда она прибегла к более действенным мерам. Когда войско перед выступлением в поход собралось на скотном дворе, она стремительно вбежала туда, что было категорически запрещено женщинам; на глазах у окруживших ее воинов она разделась донага. Звиде решил, что такой мерзкий поступок не может не быть зловещим предзнаменованием. Напуганное войско с ним согласилось, и все остались дома.
Тогда Звиде решил восстановить свою репутацию иным путем. Он знал, что воины Дингисвайо патрулируют соседний район, и обратился к командиру этого отряда с просьбой наказать как неисправимого правонарушителя Млоту, вождя эма‑нчалини, жившего близ Нтабанкулу. Звиде было послано подкрепление, с помощью которого он напал на эма‑нчалини, убил Млоту и одержал победу. Череп Млоты пополнил коллекцию, украшавшую заднюю стену хижины матери Звиде – Нтомбази. Самым бережным образом хранила она подобные трофеи, которые вызывали в окружающих суеверный трепет.
После этого Звиде до того обнаглел, что Дингисвайо решил преподать ему урок. Он мобилизовал все три своих полка численностью шестьсот человек каждый, совершил положенные перед началом войны обряды и, переправившись через реку Умфолози, пошел к реке Нонгома, где находилась ставка Звиде. В авангарде двигался Чака с полком Изи‑ц'ве, обученным новому строю. В первый день они стали лагерем на берегах Умфолози, и Чака прежде всего позаботился о своих воинах, проследив, чтобы каждый получил положенную порцию вареного мяса[51].
В те времена кроме оружия и щита каждый воин нес циновку, на которой спал, а также запас муки крупного помола или зерна.
После трапезы Чака и два других командира полка, старейшины из свиты Дингисвайо и вожди, возглавлявшие контингенты союзных племен, собрались на совет. Обсуждался план кампании, и Чака хранил молчание, пока говорили старшие. Он открыл рот, только когда Дингисвайо предложил ему выступить.
Он заявил, что в следующей битве войско надо построить так, чтобы в центре образовались «голова» и «грудь», а на каждом фланге находилось по половине полка. Эти «рога» окружат и уничтожат противника. Только таким способом можно добиться полного подчинения остатков племени ндвандве и избавиться от необходимости периодически повторять завоевательные походы из‑за бессмысленного и бесплодного великодушия. Кроме того, Чака предлагал заменить легкие метательные копья ассегаем с широким массивным клинком и отказаться от сандалий, чтобы воинам было легче двигаться.
Дингисвайо согласился, что импи эбомву (кровавая или тотальная война) имеет свои преимущества, но еще раз подчеркнул, что не стремится уничтожить противника, а хочет лишь преподать ему урок. «Который никогда не будет усвоен!» – резко возразил на это Чака.
Остальные члены совета единодушно проголосовали против Чаки: они не видели ничего хорошего во всех его новшествах. Пожилой командир «Старой гвардии», или полка Енгондлову, обрушился на гибельное, по его мнению, предложение отказаться от сандалий и заменить метательные копья неуклюжим колющим ассегаем. Что же до рогов для окружения противника, то никто ни о чем подобном и не слыхивал. Чака с ожесточением защищал свои идеи, в частности от нападок Дингисвайо, ибо на военных советах каждый мог свободно высказывать свое мнение, даже если оно расходилось со взглядами вождя или короля. Чака всегда знал, когда нужно отступить, и, убедившись, что натолкнулся на каменную стену ультраконсерватизма, с одной, стороны, и на казавшиеся ему неуместными гуманные идеи Дингисвайо – с другой, перестал тратить свое красноречие попусту.
После еще одного ночного перехода войско достигло верховьев реки Ум‑Мона – одного из левых притоков Блэк Умфолози. Рано утром разведчики и шпионы донесли, что войска Звиде сосредоточиваются в нескольких милях, близ одного из важнейших краалей. Доложили они и о приближении трех значительных отрядов, которые должны были соединиться с основными силами у ставки Звиде. По просьбе Чаки Дингисвайо поручил ему разведку, которой молодой командир полка руководил почти безраздельно. Он разослал во все стороны своих лазутчиков и верных людей из других племен (то есть не из числа мтетва). Чака предложил вступить в бой немедленно и нанести удар, прежде чем Звиде успеет закончить мобилизацию. Дингисвайо и все члены военного совета согласились с ним.
Тогда Чака попросил направить его полк Изи‑ц'ве в авангард, так как он состоит из самых молодых, а следовательно, и самых подвижных воинов, а сам Чака ведает разведкой. При соприкосновении с противником пожилые воины полка Енгондлову со вспомогательными отрядами других племен сзади должны были образовать центр, полк И‑Ньякени – правый фланг, полк Изи‑ц'ве – левый. Военный совет принял это предложение и не подозревая, что тем самым одобрил боевой порядок в виде «головы», «груди» и «рогов». Дингисвайо приказал воинственному Чаке ни в коем случае не лишать жизни Звиде и вообще убивать как можно меньше. После этого войско быстро двинулось вперед.
Противников разделяло не больше двух миль, когда мтетва увидели армию Звиде. Вождь ндвандве занимал сильную позицию на склоне крутого холма близ Нонгомы. Приблизившись еще на милю, Чака разглядел, что к правому флангу Звиде, примерно за милю от него, движется с запада отряд численностью около пятисот человек. Он состоял в основном из нчалини и нк'умало – союзников Звиде.
Чака немедленно разыскал Дингисвайо, который шел во главе полка Енгондлову, и попросил разрешения перехватить отряд, идущий на соединение с врагом: увидев, что его союзники атакованы, Звиде, быть может, оставит свою сильную позицию и поспешит им на помощь. Тогда все преимущества будут на стороне более дисциплинированной армии Дингисвайо. Дингисвайо разрешил Чаке провести задуманный маневр и замедлил движение полка Енгондлову.
Воины полка Изи‑ц'ве, напротив, прибавили шагу, направляясь к точке, расположенной между приближавшимся отрядом и правым флангом Звиде. Заметив это, отряд противника перешел на бег, стремясь достигнуть этой точки раньше Чаки, чтобы не оказаться отрезанным от главных сил. В войске Звиде началось движение, вскоре центр и правый фланг отделились от левого и устремились вниз с холма, чтобы помочь своим союзникам и взять в клещи полк Изи‑ц'ве. Однако Звиде плохо рассчитал время, и Чака достиг намеченной точки, когда ндвандве находились еще на полпути. Тут он повернул налево и нанес удар по авангарду отряда, нарушив его боевой порядок. Авангард бросился бежать обратно. Однако дело не обошлось без боевых схваток, и, хотя они происходили на бегу, наступление полка Изи‑ц'ве замедлилось. Поэтому вскоре первые ряды главных сил Звиде оказались всего в четырехстах ярдах от арьергарда Чаки. Однако Дингисвайо тоже не дремал. Полк Енгондлову беглым шагом двигался вперед и приближался к позиции, которую раньше занимал Звиде.
Не успел Чака завершить разгром отряда нчалини и нк'умало и сделать «поворот кругом», как Изи‑ц'ве подверглись атаке авангарда Звиде. Под сильным натиском противника Чака стал медленно отступать. Но вскоре нажим на его полк прекратился, ибо Дингисвайо со всем своим войском ударил по левому флангу ндвандве. Тогда Чака атаковал противника и своим левым крылом обошел его с правого фланга, который по сути дела стал тылом, поскольку ндвандве пришлось сделать поворот, чтобы дать отпор Дингисвайо. Бой превратился в разгром попавших в ловушку ндвандве, особенно пострадал их авангард. К тому времени, когда левое крыло войска Звиде с опозданием достигло правого крыла армии Дингисвайо, боевые действия на этом фланге уже почти прекратились и левое крыло ндвандве в свою очередь было разбито. В целом битва явилась серией блестящих тактических маневров, в результате которых противника удалось разбить по частям. Впрочем, может быть, правильнее говорить не о «тактических», а о «стратегических» маневрах, поскольку при использовании оружия ближнего боя охватывающие маневры, начатые с расстояния мили или даже менее, могут быть отнесены к таковым.
Одно из правил Чаки гласило: «Неутомимо преследуй разбитого врага и всели в него страх перед Чакой». Полк Изи‑ц'ве с величайшей энергией бросился вслед за отступающим войском Звиде. Чаке особенно хотелось нагнать два отряда, шедших, по донесениям разведки, на соединение с ндвандве. Однако, узнав от отступавших, что основные силы понесли тяжкое поражение, эти отряды повернули назад и поспешили восвояси.
Возвратившись в ставку, Чака узнал, что Звиде взят в плен и невредимым передан Дингисвайо. Чака считал, что Звиде следует убить, и хотел сам сделать это при первой же возможности. Дальнейший ход событий показал, что он был прав.
Звиде потерял около пятисот человек убитыми и столько же ранеными при общей численности его войска в две с половиной тысячи человек. Для боевых действий такого рода это были серьезные потери – ведь тогда еще не убивали раненых и брали много пленных – стоило воину бросить щит и копья, как уже считалось, что он сдался на милость победителя. Но впоследствии, когда характер войн изменился, они стали куда более кровопролитными.
Войско Дингисвайо понесло незначительные потери: в три раза меньшие, чем Звиде.
Товарищи оставались с ранеными, стараясь облегчить их участь. В то время у зулусов еще не было принято, как в Спарте, избавлять от мук смертельно раненого друга, с его согласия, хотя бы и молчаливого. Раненых врагов также не добивали, как это делалось позднее. Чака следил, чтобы всем пострадавшим солдатам его полка была оказана помощь, хотя не видел смысла в том, чтобы затягивать агонию тех, кого уже нельзя было спасти.
Иньянгас[52] (врачеватели) кипятили травяные отвары с содержимым тонких кишок многочисленных быков, заколотых на мясо или в жертву духам. К лекарству добавляли желчи, после чего каждый раненый воин должен был отпить три глотка. Затем ему надлежало плюнуть на палку и трижды ткнуть ею в сторону врага, восклицая: «Иди сюда!». После этого раненый получал рвотное. Наконец раны перевязывали размятыми листьями Datura stramonium[53], обладающими сильными целебными свойствами и способностью порождать грибок плесени. Эти практические и психологические методы лечения обычно приводили к удивительно быстрому заживлению ран.
Когда в этот вечер Дингисвайо созвал и‑бандла (военный совет), присутствующие единодушно признали, что Чака больше всех сделал для победы над врагом, да и весь полк Изи‑ц'ве сражался как нельзя лучше.
Пожилой командир полка Енгондлову осыпал похвалами воинов Изи‑ц'ве. Его восхитила их тактика ближнего боя и метод «зацепи слева», при помощи которого они отводили в сторону щит врага, а затем наносили смертельный удар в бок, оставшийся без прикрытия. О Чаке он сказал, что Нодумехлези настоящий Сигиди («тысяча»), – то есть он один стоит тысячи воинов, – и назвал его Нкалаката («нечто огромное»): его украшенная перьями голова возвышается над всеми другими, там, где бой ведется с особенным ожесточением. Наконец, он заявил, что Чака не только величайший воин, какого видели армия и страна, но обладает также иканда (разумом), и, хоть он и молод, в будущем надо будет прислушиваться к его словам. Оратор обещал «проглотить все слова», какие он произнес о Чаке на предыдущем заседании совета.
Дингисвайо поддержал старого командира и обещал в знак уважения щедро вознаградить Чаку за счет скота, подлежавшего конфискации у Звиде. Чака поблагодарил его; к этой благодарности присоединились и все остальные члены совета. По обычаю нгуни, все присутствующие выражали признательность за дар, сделанный одному, как если бы каждый из них получил подарок.
Чака снова поблагодарил короля, но добавил, что лучше бы его награду уменьшить, а вознаграждение его воинов соответственно увеличить – они хорошо сражались в этот день. Всегда правильнее обрадовать многих, нежели одного. Такое великодушие[54] заставило членов совета онеметь. Они с удивлением разглядывали Чаку, ибо подобный альтруизм, проявляемый командиром но отношению к рядовым воинам, был для них внове. Слова Чаки имели историческое значение – они повлияли на ход событий не только в настоящем, но и в будущем. Правда, их встретил ропот недоверия, но он тут же сменился громкими приветственными возгласами. Один лишь Дингисвайо с самого начала не удивился и смотрел на Чаку с улыбкой понимания и одобрения.
Он спросил Чаку, как поступить со Звиде и племенем ндванде. Чака, не колеблясь, дал жестокий ответ. Он посоветовал своему королю убить Звиде и Нтомбази, а также всех наследников Звиде: Звиде вероломен и никогда не простит свое унижение. Если же Дингисвайо не убьет его, то настанет день, когда Звиде сам убьет Дингисвайо, и его череп пополнит вонючую коллекцию в хижине Нтомбази. Что же касается Нтомбази, то она просто колдунья, которую надобно посадить на один из кольев, окружающих ее крааль, и затем поджаривать на костре.
Кроме того, следует сжечь все краали ндвандве, забрать их женщин, детей и скот и переселить в страну мтетва. Мужчины скоро последуют за ними, и тогда вся их община смешается с народом, подвластным Дингисвайо.
