Текст книги "Забытый Воин"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава XVII

Воробей вернулся в лагерь после полудня. Сырой холодный ветер остался возле Лунного озера, поляна родного лагеря манила теплом и солнцем. На поляне было тихо, Воробей догадался, что почти все воины и оруженосцы ушли в патрулирование. Он направился в свою палатку, но по дороге его окликнула Кисточка.

– Воробей! Поди-ка сюда!

Воробей свернул и подошел к старой кошке, сидевшей перед кустом.

– А где Пурди? – спросил он.

– Остролистая взяла его прогуляться в лес, – проскрипела Кисточка. – А я не пошла. У меня лапы ноют.

– С этим мы справимся, – заверил ее Воробей. – Сейчас я принесу тебе листьев ромашки.

– Я тебя не за этим позвала! – ощетинилась Кисточка. – Я хочу поговорить об Остролистой.

Воробей в оцепенении выслушал рассказ старухи об утреннем происшествии в лагере.

– И вот тут Ежевика возьми, да и расскажи всем, что там случилось, – говорила Кисточка. – Что Уголек напал на Остролистую и случайно свалился в ручей. Ты не сомневайся, я сидела на этом самом месте и слышала все, от первого до последнего словечка!

Она замолчала, а Воробей поежился под пристальным взором старой кошки. Голова у него шла кругом.

«Что это значит? Что теперь будет? И что будет, если настоящая правда как-нибудь всплывет наружу?»

– Ты ведь знал об этом, верно? – спросила Кисточка.

Воробей кивнул.

– И молчал?

– А какой смысл был рассказывать? – пробормотал Воробей. – Остролистая исчезла, а у нас и без того хватало неприятностей. К тому же, сама пойми, как все это выглядело после угроз Уголька? Ведь он и меня грозился убить.

Кисточка возмущенно фыркнула.

– Выходит, тебе была выгодна его смерть!

– А кому она была не выгодна? – огрызнулся Воробей, не дрогнув перед откровенными вопросами старой Кисточки. – Уголек вел себя, как одержимый! Он мог устроить неприятности всему племени!

– Я не говорю, что беды не было, – ворчливо отозвалась старуха. – Была и беда, были и обиды. Все пострадали – и ты, и Уголек, и Остролистая, и Ежевика. Один-единственный проступок повлек за собой целую вереницу страданий и преступлений. А теперь ты хочешь, чтобы все стало тихо-гладко, будто и не было ничего?

Воробей облизал подушечку на лапе и пригладил шерсть за ухом, чтобы выиграть время на размышление.

– Я думаю, что у нашего племени сейчас есть дела поважнее, чем переживать из-за смерти кота, погибшего много лун тому назад.

Кисточка фыркнула и погрузилась в раздумья. Воробей уже собрался уходить, но тут она снова заговорила.

– Тьма уже близко, верно?

Воробей почувствовал, как вся его шерсть встала дыбом.

– Откуда ты знаешь? – хрипло выдавил он.

«Неужели Кисточка и есть четвертая? Старейшина?»

– Я не знаю, как можно помочь моему племени, – горько вздохнула Кисточка. Голос ее звучал глухо и безжизненно. – Но я уже давно вижу страшные сны. – Она устало вздохнула. – Никогда не думала, что доживу до конца племен котов-воителей.

Воробей наклонился к ней.

– Не будет никакого конца! – твердо пообещал он. – Пока я жив, пока кровь течет в моих жилах, Грозовое племя будет в безопасности.

Он посидел с Кисточкой до тех пор, пока она не уснула, бормоча и дергаясь во сне.

«Она очень старая, – думал Воробей, пытаясь отогнать нехорошие предчувствия. – Может, она сама не понимает, что говорит?»

Он встал и побрел в свою палатку, но шерсть у него все равно стояла дыбом, а в ушах звучали горькие слова Кисточки о правде, которую он скрывал и продолжал скрывать от племени.

«Но племя должно жить дальше! – твердил себе Воробей. – У нас нет времени переживать о том, что уже нельзя изменить».

Подходя к своей палатке, он услышал голоса, доносившиеся из-за колючей изгороди, и узнал скрипучий басок Пурди.

– И вот эта самая лисица повадилась лазать в сад моего Прямохода, ты представляешь? Ясное дело, мне это ой как не понравилось, и что, ты думаешь, я сделал?

– Даже не представляю, Пурди, – рассеянно отозвалась Остролистая. – Эй, осторожно, ежевика!

– Вижу без тебя, – пробурчал Пурди. – Я, конечно, не молоденький, вроде тебя, но пока не ослеп! Так вот, слушай, – оживился он. – Я, значит, засел под кустом остролиста, что рос прямо у ограды, и…

Он замолчал, увидев Воробья.

– Остролистая, мне нужно с тобой поговорить, – объявил Воробей, не тратя время на приветствия.

– Мы беседуем! – обиженно воскликнул Пурди, прежде чем Остролистая успела открыть пасть. – Неужто теперь котов совсем перестали обучать правилам вежливости? – Он возмущенно фыркнул. – Я буду в своей палатке, слышишь, Остролистая? Приходи, когда закончишь, я доскажу тебе эту историю.

Воробей дождался, когда шаркающие шаги старика стихнут вдали.

– Иди сюда, – велел он сестре и повел ее в укромное место за скалой, где рос густой боярышник.

– Ты уже знаешь, да? – спросила Остролистая, садясь рядом с ним. – О том, что случилось утром?

– Мне Кисточка рассказала, – ответил Воробей. Он помедлил, раздумывая, потом спросил: – Остролистая, ты понимаешь, что Ежевика для тебя сделал?

Воробей знал, чего стоило глашатаю племени сказать то, что он сказал. Но труднее всего для него оказалось принять то, что стояло за поступком Ежевики, поверить в то, насколько сильно молчаливый глашатай любил их всех троих и переживал за них. Возможно, они с Белкой любят их до сих пор… Это была мучительная мысль, от нее Воробью делалось неуютно, как будто у него в шерсти завелись назойливые муравьи.

– Теперь они все знают, – прошептала Остролистая, думая о чем-то своем. – Они знают, что я убийца. Я убила кота.

Воробей дотронулся до ее плеча.

– Это был несчастный случай, ты не забыла?

Он отшатнулся. Взгляд Остролистой обжег его, будто пламя.

– Это неправда, – прошептала она.

Воробей вновь услышал скрипучий голос Кисточки, напоминавшей, сколько зла причинил один-единственный проступок. Он затряс головой, пытаясь избавиться от этого голоса, словно от мухи.

– Хватит, – шикнул Воробей на сестру. – Нам придется жить с тем, что случилось. Я рад, что ты вернулась. Я скучал по тебе.

– Я тоже скучала, – безжизненно ответила Остролистая. Воробей почувствовал, как она быстро коснулась носом его уха. – Я надеюсь, что поступила правильно, вернувшись, но пока не знаю, так ли это. Возможно, было бы лучше, если бы вы навсегда забыли обо мне.

– Мы никогда бы тебя не забыли, – твердо сказал Воробей, вдыхая ее запах. – Никогда.

Они помолчали. В наступившей тишине было слышно, как ветер шуршит в верхушках деревьев, а из леса доносятся голоса возвращающихся котов. Когда они подошли ближе, стали слышны отдельные слова.

– Я поймал двух мышей!

– А я поймала белку! Огромную!

Воробей узнал звонкие голоса Кротолапика и Вишнелапки, следом за ними шли Львиносвет, Пеплогривка и Шиповница с Лисохвостом.

– Не надо так шуметь, – попросила Пеплогривка оруженосцев. – В племени подумают, что на нас барсуки напали! – Она весело рассмеялась. – Но вы, в самом деле, прекрасно поохотились! Кротолапик, может, отнесешь своих мышей Кисточке и Пурди? Я уверена, что они очень обрадуются такому славному угощению.

Воробей услышал, как Кротолапик помчался через лагерь, а Вишнелапка потащила свою белку в кучу.

«Пеплогривка прирожденная наставница, – подумал он, – хотя у нее до сих пор не было своего оруженосца. И она преданная и храбрая воительница. Звездное племя поступило правильно, когда решило дать ей вторую жизнь».

Внезапно острый коготь тоски пронзил Воробья, словно он с разбегу налетел на ежевичную изгородь. Он весь напрягся, когда понял, что подслушал переживания Львиносвета.

– Что случилось? – спросил Воробей.

– Ты не поймешь, – огрызнулся брат. – Ты думаешь только об этом дурацком пророчестве, пропади оно пропадом!

Воробей хотел поставить его на место, но вдруг с изумлением понял, что тоска брата связана с жаркой любовью к Пеплогривке.

– А ты попробуй объяснить, – мягко попросил Воробей.

Несколько мгновений Львиносвет молчал.

– Понимаешь, Пеплогривка любит меня и хочет быть со мной, – грустно пробормотал он. – Но она вбила себе в голову, что не имеет на это права, потому что у меня особое предназначение! Она считает, что я слишком важный кот! – он с ненавистью выплюнул последнее слово и побрел прочь, прежде чем Воробей смог ему ответить.

Безумный гнев вскипел в груди Воробья, ему захотелось выть от боли, царапая когтями землю. Половинка Луны… Никто в Грозовом племени не знал о его любви к кошке из далекого прошлого. Воробей отдал бы все на свете за то, чтобы быть с ней, поэтому он, как никто, понимал боль и ярость брата.

«Пеплогривка вообразила, что Львиносвет – единственный важный кот в Грозовом племени? – мстительно подумал про себя Воробей. – Пожалуй, пришло время показать ей, как сильно она ошибается!»

Этой ночью Воробей свернулся клубочком в своем гнездышке и глубоко вздохнул, приготовившись нырнуть в сон. Он точно знал, где хочет проснуться.

«Нужно покончить с этим, раз и навсегда! Я должен это сделать даже не для Львиносвета и не для Грозового племени, а для самой Пеплогривки.

Я должен показать ей, какая она замечательная кошка, и как много значит для всех нас».

Он открыл глаза в залитом солнцем лесу, где могучие деревья шелестели кронами, а в траве и кустах шуршала дичь. Воробей побрел через папоротники, наслаждаясь прохладой травы под лапами и теплом солнца, льющегося сквозь листву. Он был настороже, ожидая появления той, ради которой пришел сюда.

Вскоре он услышал шорох лап, потом раздалось недовольное шипение.

– Мышиный помет! Промахнулась!

Повернув на голос, Воробей обогнул пенек и выбежал на залитую солнцем полянку. Пеплогривка стояла под деревом, огорченно глядя куда-то вверх. На ветке, прямо над ее головой, возмущенно стрекотала рыжая белка.

– Не повезло, – хмыкнул Воробей.

Пеплогривка вздрогнула.

– Ой, это ты? Воробей, вот не ожидала тебя увидеть! – В ее глазах мелькнул страх. – Я ведь сплю, да? Я не в Звездном племени?

– Не волнуйся, – успокоил ее Воробей. – Это не Звездное племя. Все хорошо и да, ты спишь. Я должен кое-что сказать тебе.

Пеплогривка настороженно уставилась ему в глаза.

– Что же?

Воробей помолчал, собираясь с мыслями.

«Давай же, покончи с этим! – прикрикнул он на себя. – Ты же сам все это затеял, теперь выпутывайся».

– Наверное, проще будет показать, – вслух сказал он. – Идем!

Он повел Пеплогривку через лес. Воробей без труда представил себе старый лагерь Грозового племени, в котором его бывшие и настоящие соплеменники занимались ежедневными обязанностями. Постепенно лес стал оживать вокруг Воробья. Вот появился веселый ручеек, журчавший в зарослях орляка, вот сойка слетела с ветки большого дуба. Воробей услышал, как ахнула Пеплогривка, заметившая, что из солнечного леса сновидений попала в незнакомое место.

В нескольких хвостах от них из зарослей выскочил патруль. Воробей узнал молодых Огнезвезда, Крутобока и Песчаную Бурю. Он увидел, как все трое остановились у подножия дерева, где молодая серая кошка рвала чистотел.

– Опять цветочки собираешь? – пошутила Песчаная Буря.

Молодая кошка взмахнула хвостом.

– Цветочки и листочки, – ответила она, ничуть не обидевшись. Ее голубые глаза весело засверкали. – А тебе что-то не нравится, Песчаная Буря? Не хочешь обсудить это с Щербатой?

Песчаная Буря отпрыгнула и затрясла головой.

– Что угодно, только не это! – с притворным ужасом взвизгнула она.

– Да уж, кому хочется без ушей остаться, – проворчал Крутобок.

– Так, мы будем охотиться или нет? – спросил Огнезвезд. – Может, поймаем что-нибудь вкусное для Щербатой, чтобы она подобрела? Ты молодец, – сказал он серой кошке перед тем, как скрыться в кустарнике.

– Поймай белочку, Огнезвезд! – мяукнула ему вслед кошка. – Щербатая без ума от белок!

Воробей покосился на стоявшую рядом с ним Пеплогривку. Ее шерсть стояла дыбом, усы дрожали.

– Но это… это же я! – пролепетала Пеплогривка. – То есть, не я, но… вылитая я!

– Нет, это не ты, – ответил Воробей. – По крайней мере, не теперь.

Пеплогривка растерянно посмотрела на него, но промолчала.

Тем временем, Пепелица набрала внушительную охапку чистотела, взяла ее в пасть и заковыляла в лагерь, сильно припадая на одну лапу. Воробей и Пеплогривка пошли за ней. Ученица Щербатой ловко и уверенно пересекла лес и вскоре остановилась на вершине склона, спускавшегося в лежащий внизу лагерь.

– Она знает, что мы за ней идем? – шепотом спросила Пеплогривка у Воробья.

– Нет, – он покачал головой. – Она нас не видит и не слышит, ведь нас здесь нет. Это только сон.

Пепелица спустилась в овраг и скрылась в туннеле из утесника.

Воробей и Пеплогривка вошли следом и вскоре очутились на поляне старого лагеря Грозового племени. Воробей обвел глазами палатки, кучу дичи и уже знакомую ему скалу, с которой предводитель обращался к своему племени.

«Только предводитель здесь пока не Огнезвезд, – подумал он про себя. – Он пока всего лишь воин».

– Ох, как странно, – пробормотала Пеплогривка.

Следом за Пепелицей, устало волочившей в зубах свою охапку травы, они вошли в заросли папоротников и очутились возле палатки целительницы.

Щербатая сидела на маленькой полянке. Она выглядела такой же тощей, косматой и неухоженной, какой Воробей запомнил ее по встречам в Звездном племени.

– Вот молодец, как много донесла! – похвалила Щербатая свою ученицу, обнюхивая чистотел. – Хотя кое-где листочки вялые, куда же ты смотрела?

– Ничего, мы их используем первыми, – промурлыкала Пепелица.

– Ладно, у тебя на все ответ найдется! – фыркнула Щербатая. – Убери в кладовую и иди сюда.

Пока Пепелица засовывала чистотел в неглубокую расщелину в задней части пещеры, Щербатая подошла к папоротникам. Присмотревшись, Воробей увидел, что там лежал большой белый кот с всклокоченной шерстью и измученными глазами.

– Буран у нас подрался с ежевичным кустом, – насмешливо проскрипела Щербатая, когда Пепелица подбежала к ней. – У него огромный шип в подушечке лапы. Ну-с, как ты думаешь, чем мы можем ему помочь?

– Мы можем дать ему ценный совет держаться подальше от ежевики! – промурлыкала Пепелица, глядя смеющимися глазами на белого кота. – Но прежде мы вытащим шип, велим Бурану как следует вылизать подушечку, а потом вотрем в нее кашицу из календулы, чтобы не возникло воспаления.

– Умница, – с довольным видом кивнула старая целительница.

– У меня лучшая в мире наставница, – ответила Пепелица, с любовью глядя на косматую кошку.

Щербатая ткнула ее носом, буркнула что-то неразборчивое, а потом деловито сказала:

– Ну, берись за дело!

– Не знаю, кто она такая, но целительница она просто замечательная, – заметила Пеплогривка, глядя, как Пепелица ловко вытаскивает шип из лапы Бурана.

– Да, она была великолепной целительницей, – подтвердил Воробей.

– Ты ее знаешь? – с любопытством спросила Пеплогривка, не сводя глаз с серой кошки.

– Нет, я не застал ее. То, что ты видишь сейчас, случилось до того, как Грозовое племя переселилось на берег озера.

Пеплогривка обернулась к нему, от удивления ее глаза сделались огромными, как две луны.

– Значит, это прошлое Грозового племени? Так вот почему Огнезвезд и все остальные выглядят такими молодыми? Но как… и почему?…

– Не забивай себе голову этими вопросами, – сказал Воробей. – Просто смотри. Эту ученицу целительницы зовут Пепелица. – Он почувствовал, как вздрогнула Пеплогривка, услышав имя, так похожее на ее собственное. – Как и ты, она с детства мечтала стать воительницей. Но произошел несчастный случай, и она осталась калекой. Ты заметила, как она хромает? Пепелица узнала, что ее лапа никогда не будет нормальной, а значит, она не сможет ни ходить в патрулирование, ни охотиться, ни сражаться. Но она хотела приносить пользу своему племени, поэтому решила стать целительницей и со временем прославилась своими познаниями и мудростью. Пепелица была наставницей нашей Листвички.

– Вот это да… – ахнула Пеплогривка. – Конечно, я слышала о ней. Она умерла, спасая мою маму, да?

– Своей смертью она не только спасла твою мать, – уклончиво ответил Воробей. Он решил не торопить события и позволить Пеплогривке самой обо всем догадаться.

Пока они разговаривали, белый туман расползся над папоротниками, скрыв из глаз и пещеру целительницы и котов.

– Ой, что случилось? – испугалась Пеплогривка. – Куда все подевались?

– Все в порядке, – успокоил ее Воробей. – Я здесь. Подожди немного.

Через несколько мгновений туман рассеялся. Они теперь стояли на склоне холма, перед ними до самых далеких гор расстилалась неприютная пустошь, поросшая жесткой травой и вереском. Длинная вереница котов брела через равнину, ветер трепал их шерсть, свистел над головами. Коты всех четырех племен – длинноногие воины Ветра, плечистые Грозовые коты, лоснящиеся Речные и поджарые Сумрачные – все они шагали бок о бок, негромко переговариваясь между собой.

– Великое путешествие! – узнала Пеплогривка. – Они идут в горы! Воробей, почему ты показываешь мне все это?

– Скоро узнаешь, – пообещал Воробей. – Смотри, видишь Пепелицу? Она теперь единственная целительница Грозового племени.

Подойдя ближе, Воробей увидел Кисточку – не дряхлую беспомощную старуху, а молодую, крепкую и красивую кошку – семенившую рядом с Пепелицей.

– Ох, как же лапы болят! – жаловалась Кисточка. – Это все от хождения по острым камням!

– Скоро мы отдохнем, – сочувственно отозвалась Пепелица. – Когда будет привал, я принесу тебе щавель, он замечательно помогает от мозолей и потертостей на лапах.

Кисточка кивнула и захромала дальше. Через несколько мгновений с Пепелицей поравнялась какая-то круглоголовая и взъерошенная кошечка.

– А вот у меня… У меня репьи в шерсти! – с ужасом в голосе сообщила она.

«Кажется, это Яблочница из племени Теней», – подумал Воробей, смутно узнав в малышке будущую крепкую и недружелюбную воительницу.

– Ах, да это же Яблочко! – с притворным удивлением ахнула Пепелица. – А я-то думала, что это за огромный комок репейников катится по тропинке? Ничего страшного, малышка. Потерпи немного, скоро будет привал, и тогда я вытащу все твои репейники. А пока будь умницей и держись подальше от колючих кустов.

– Ладно! – пообещала повеселевшая кошечка и вприпрыжку бросилась догонять своих сородичей.

Пепелица проводила ее взглядом, в ее добрых голубых глазах светилась нежность. Потом она покачала головой и продолжила тяжелый подъем по склону.

Когда коты очутились на вышине, пошел снег. Ветер усилился, поднялся буран. Вскоре Воробей потерял из виду котов и с трудом различал в снежной круговерти серый силуэт Пепелицы, сражающейся с порывами метели.

– Сюда! – прогремел голос Огнезвезда. – Все сюда, под скалу!

Воробей и Пеплогривка забились под серые скалы и сели чуть в стороне от сбившихся в кучу котов. Весь мир превратился в вихри белого снега, не было видно ни гор, ни равнин, ни земли, ни неба. Даже голоса котов тонули в вое ветра.

Но вот все стихло. Снег растаял, словно впитался в землю. Стало тепло. Воробей покрутил головой и понял, что они с Пеплогривкой вновь очутились в знакомом каменном овраге.

– Ну вот, – огорченно воскликнула Пеплогривка. – Мы уже вернулись домой?

– Не совсем, – предупредил ее Воробей.

Не успел он произнести эти слова, как тьма упала на поляну. Из-за деревьев послышался грозный рев, потом земля загудела под тяжелой поступью, захрустели сучья.

– Что это? – взвизгнула Пеплогривка.

Прежде чем Воробей успел ответить, колючая изгородь вокруг лагеря рухнула, и на поляну ворвались барсуки. Воины бросились им навстречу.

Воробей узнал Белку, Ежевику и Белохвоста, которые первыми атаковали врагов. Огнезвезд с оглушительным кличем повел в бой Дыма, Песчаную Бурю и Терновника. Долголап и Уголек вдвоем напали на барсука, деря его когтями за бока.

Пеплогривка завизжала от ужаса.

– Воробей! Что это? Скажи, что творится?

– Все будет хорошо, – успокоил ее Воробей. – Они нас не тронут.

«По крайней мере, я на это надеюсь».

И тут из детской донесся оглушительный визг, заставивший оцепенеть всех на поляне.

– Мне очень жаль, – виновато прошептал Воробей, не глядя на Пеплогривку,– Но ты должна это увидеть. Иди за мной.

Он провел ее через поляну, огибая сражающихся котов и барсуков, выбегавших из темноты.

Белка лежала возле входа в детскую, она была ранена, но приготовилась скорее умереть, чем покинуть свой пост.

Воробей и Пеплогривка протиснулись между ветвями прямо возле ее носа, но Белка даже головы не повернула в их сторону.

В детской негде было повернуться. Медуница лежала на подстилке из мха, ее огромный живот содрогался. Рядом с ней сидела Пепелица, нежно поглаживая страдающую кошку лапой. В следующее мгновение в детскую ворвался барсук. Он вырос над Медуницей и Пепелицей и зарычал, разинув хищную узкую пасть. Когда он замахнулся тяжелой лапой, готовясь расплющить Медуницу, Пепелица сорвалась с места и закрыла собой роженицу. Тяжелые когти обрушились на ее бок, брызнула кровь.

– Нет… Нет-нет-нет, – зашептала Пеплогривка.

Воробей почти не видел, как Листвичка и Грач ворвались в палатку и бросились на барсука, он не смотрел, как огромный зверь с ревом выскочил из детской на поляну. Все его внимание было сосредоточено на Пепелице, которая неподвижно лежала на песке детской. Кровь хлестала из ее разорванного бока, она с усилием пыталась вздохнуть, но из ее горла рвались судорожные хрипы. Но она все-таки успела что-то сказать Листвичке перед тем, как ее голубые глаза навсегда закрылись, а измученное тело обмякло.

И тут же в наступившей тишине тоненько запищал новорожденный котенок.

Голубые глаза Пеплогривки остекленели от пережитого ужаса.

– Она не умерла, правда же? – прошептала она, глотая слезы. – Воробей, скажи, что она не умерла!

– Взгляни на котенка, – тихо ответил Воробей.

Медуница жарко вылизывала новорожденную малышку. Ее влажная серая шерстка стояла дыбом, но крохотный носик, очертания аккуратной головки и даже положение короткого хвостика – все это было уменьшенным отражением черт кошки, стоявшей рядом с Воробьем.

– Это я, – глухо, словно во сне, произнесла Пеплогривка. – Так я появилась на свет…

– Да, – кивнул Воробей.

Пеплогривка повернула к нему испуганные глаза.

– Значит, Пепелица умерла, чтобы спасти меня?

– Не совсем, – напряженно ответил Воробей.

Пеплогривка непонимающе моргнула.

– Ты же сам сказал, что она умерла!

– Лишь на мгновение, – ответил Воробей. – А потом она родилась вновь и получила вторую жизнь.

Пеплогривка долго смотрела на него, и внезапно Воробей увидел, как в ее глазах что-то мелькнуло. Еле слышно, одними губами, она прошептала:

– И эта жизнь была… моя.

Воробей кивнул. Целый вихрь чувств пронесся в голубых глазах Пеплогривки: ужас, изумление, гордость, а потом все затопил поток воспоминаний.

– Я… ученица… моим наставником был Огнезвезд… Ах, как я им гордилась! Он лучше всех… – слова полились так быстро, что Воробей едва разбирал их. Бока Пеплогривки тяжело вздымались и опадали, воспоминания Пепелицы нахлынули и затопили ее, словно река в половодье. – Как же здорово охотиться… и сражаться. Я хочу быть самой лучшей воительницей племени…

Внезапно она завизжала от боли и ужаса.

– Чудище… нет… нет, нога… Я никогда не буду воительницей. Но я выучу все травы… календула от заражения, бурачник от жара, можжевельник от болей в животе… кошачья мята от белого и зеленого кашля… А какие травы дают путникам? Знаю: щавель, ромашка… и пестрянка, вспомнила! Нужно ничего не забыть… – В ее голосе зазвучала грусть. – Щербатая… Мне так ее не хватает! Теперь я единственная целительница… Как же здесь холодно, возле Лунного камня. Огнезвезд не шевелится… может, он умер? Неужели Звездное племя не хочет дать ему девять жизней?

Пеплогривка тяжело задышала, потом взвизгнула от радости.

– Ах, какая красота… Звездное племя, я никогда не видела ничего прекраснее твоего Лунного озера! Спасибо, что привело меня сюда. – Грусть вернулась, но теперь к ней примешивался отголосок страха. – Скажите, я не ошиблась, приняв это решение? Может быть, мне не было предназначено стать целительницей? Ведь моя ученица… Листвичка… она хочет уйти от нас. Что же теперь будет с моим племенем?

Наконец Пеплогривка замолчала, хрипло хватая ртом воздух. Она повернулась и посмотрела на Воробья.

– Кто я? – со слезами в голосе спросила серая кошка. – Кем я должна быть?

Воробей шагнул к ней, заглянул прямо в несчастные, испуганные голубые глаза.

– Ты – Пеплогривка, – твердо и отчетливо произнес он. – В этом твое предназначение. Звездное время дало тебе вторую жизнь, чтобы ты смогла исполнить свои мечты – стать прекрасной воительницей, найти друга, завести котят, охотиться для своего племени и сражаться за него. Много лун ты лечила своих соплеменников, верой и правдой служила Грозовому племени своим целительским искусством, теперь же тебе дали возможность послужить ему иначе. – Воробей перевел дыхание. – Благодари звездных предков за этот дар и гордись тем, чего ты достигла в обеих своих жизнях. В этом твое нынешнее предназначение, Пеплогривка.

– Ты уверен? – прошептала она.

Воробей кивнул.

– Звездное племя решило, что на этот раз ты должна быть воительницей.

– Кто-нибудь еще знает об этом? – спросила Пеплогривка.

– Только Листвичка, – признался Воробей. – Другим котам незачем об этом знать. Ты – не Пепелица и не ее тень, ты – Пеплогривка, у тебя своя жизнь и своя судьба. Твои товарищи знают и любят тебя такую, какая ты есть, и это все, что им нужно знать.

Пеплогривка со вздохом обвела глазами разрушенную детскую. Теперь здесь все было тихо и неподвижно, словно во сне. Она медленно подошла к неподвижному телу Пепелицы, вылизала серые ушки погибшей целительницы.

– Я никогда не забуду кем была когда-то, – прошептала молодая кошка. – Спасибо за мою первую жизнь.

Воробей подошел к ней, дотронулся кончиком хвоста до плеча.

– Идем, – негромко позвал он. – Нам пора возвращаться.