Текст книги "Сказки и предания алтайских тувинцев"

Автор книги: Эрика Таубе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)

– Давай, старик, поиграй-ка с нами в мяч этим камнем!

Старик посмотрел прямо в небо и промолчал. Мангысы спросили:

– Эй, ты, почему стоишь и не подбрасываешь камень?

Старик ответил на это:

– Я вижу там место, где он может, взлетев, застрять. Я брошу его так, что он застрянет.

– Этот старик – сумасшедший. Не умеет играть по-человечески. Не давай ему камень, – сказал один из мангысов.

– Ну ладно, старик, будем друзьями. Пойдем в гости в твою юрту!

Старик пошел, велел трем черным мангысам следовать за собой и потом сказал:

– Подождите здесь. Моя старуха в дурном настроении. Я пойду вперед и предупрежу: «Идут добрые друзья. Не показывай своего дурного настроения!»

Придя домой, старик забил одну из своих коров, налил крови в толстую кишку и засунул ее в гнилой пень. Тонкую кишку он зарыл в землю, а потом пошел навстречу мангысам.

Когда все они приблизились к его юрте, старик сказал:

– Друзья, сыграем в игру «Раздави живот замерзшей земли!»

Мангысы, притоптывая, бегом помчались по замерзшему лугу. Тонкая кишка не появлялась. Побежал старик и затопал так, что показалась тонкая кишка. Восхищенные мангысы сказали:

– Вот это ловкий друг! – что было на них не похоже.

– Ну, друзья, а теперь мы будем стучать в гнилые пни, пока из них не вытечет кровь! – сказал старик.

Мангысы разбили кулаками гнилой пень, но из него не потекло никакой крови.

– Теперь ударь ты, старик! – сказали они.

Старик набрал в грудь побольше воздуха и так ударил по пню, что брызнула кровь. Мангысы говорили между собой:

– И впрямь, необычный старик. Как же его съесть?

Вошли они в его юрту. Он дал им чаю и угостил их.

– Свари, старуха, мяса для друзей! – велел старик.

– А где оно, твое старое сушеное мясо? Нечего мне варить, нет мяса.

– А куда ты дела голову первого мангыса? Куда ты дела спину среднего мангыса? А где окорок последнего мангыса? Для чего я предупредил тебя заранее: придут мои добрые друзья, не показывай своего дурного настроения! – ругал он свою старуху.

А так как добрых друзей не укладывают спать на голодный желудок, он сказал жене:

– Освежуй быка.

И она быстро содрала целиком шкуру и дала ее ему со словами: «Принеси шкуру, полную воды!» Старик пошел, набрал в шкуру воды и попытался ее поднять, но это ему не удалось.

– Что там с водой, старик? – спросил один из мангысов, побежавший вслед за ним.

– Ах, мне будет стыдно, если люди увидят, что пришли добрые друзья и позволили мне, старику, нести воду, они станут болтать об этом. А мне это неприятно!

– Давай сюда! Коли так, то я понесу, – ответил тот, схватил шкуру у горла и взвалил ее себе на плечо, и у него с шумом вырвались ветры. Старик, отброшенный струей воздуха, уцепился обеими руками за пень.

– Эй, старик, что ты делаешь? Что ты обнимаешься с пнем? – спросил мангыс.

– Я хочу вытащить его и заткнуть им твою задницу, раз в ней нет затычки! – ответил он.

– Уй, ну и глупый же старик! Теперь он разорвет мне весь задний проход! – сказал тот.

Они возвратились вместе и наконец сварили и съели мясо быка. Старикам мангысы оставили только почки и сердце, а все остальное, до последнего кусочка, сожрали втроем.

Ночью они стали советоваться:

– После всего этого старик нас, конечно, уничтожит. Давайте спасем свои жизни и убежим! – И они убежали.

На пути им встретился волк:

– Эй, молодцы-мангысы, куда бежите?

– Ой, мы встретили злобного старика и бежим от него, чтобы спасти свои жизни, – отвечали они.

– A-а, у него было семь черных коров, шесть из них я задрал. Теперь остался один черный бык. Я иду как раз туда, чтобы задрать и его. Подумаешь, старик! – сказал волк и добавил – Ведите меня туда! Я задеру для вас не только черного быка, но и старика со старухой. А потом съедим их всех!

Они надели ему понарошку на шею поводок, повели за собой и уже приближались к юрте, чтобы съесть старика и старуху.

Увидев их, старик закричал:

– Эй, волк, держи мангысов покрепче!

Мангысы давай бежать. Бежали, бежали, а как оглянутся: волк все показывает им зубы.

– И он еще смеется, когда другим так страшно! – заорали они в ярости и припустились еще пуще.

Когда через некоторое время они опять оглянулись на бегу, то увидели, что волк выпал из веревки и лежит мертвый.

А старик и старуха стали жить наконец в мире и покое.

32. Бурган Буруш

Жил однажды со своим единственным сыном бедный старик по имени Бурган Буруш, никому и никогда не сделавший ничего плохого.

И вот единственный его сын умер, и на третий день старик пошел к тому месту, где он его похоронил. И увидел он там трех мангысов и старуху Эрлик, собиравшихся разодрать труп на части. С плачем побежал старик назад к своей невестке, а та как раз только что произвела на свет мальчика. А три мангыса со старухой Эрлик пошли вслед за стариком; когда они вошли в юрту, старик спрятался за невестку.

Мангысов стошнило в юрте кровью, отрыгнули они жир и собирались было уже уйти. Но старуха Эрлик стала противиться:

– К чему нам уходить? Лицо этой женщины свежо и гладко, съедим ее младенца!

Мангысы же ответили:

– Нет! Пусть сначала мясо его станет мясом, пусть его кровь станет кровью. Сначала мы съедим старика Бурган Буруша. Коли соки и кровь старой шкуры не становятся хуже, то уж и лучше они, наверно, не станут! – С тем они и ушли.

Бедный старый Бурган Буруш, услыхав все это, решил бежать от мангмсов. Вскочил он на своего пегого коня и сказал:

– Лишь когда я в изгнании протру до дыр мои железные стремена, лишь когда я протопчу горную тропу так, что она будет по плечи идущим, по пояс всадникам, лишь тогда я прощусь с надеждой! – и ускакал на север.

Его невестка вырыла в полу юрты, у изголовья своей кровати, яму и растила в ней сына. Когда ему было шесть дней, он уже говорил «папочка», в семь дней говорил уже «мамочка», в шесть лет стрелял архаров, в семь лет стрелял волков – так быстро становился он мужчиной. Однажды он забавлялся с мальчиками из своего аила стрельбой по ремням ^[94] и, конечно, – иначе и быть не могло – победил их всех. Они рассердились и сказали:

– У, негодник, не очень-то задавайся! Если бы ты был действительно смелым парнем, то три мангыса и старуха Эрлик не смели бы преследовать твоего деда, да еще после того, как съели твоего отца!

Мальчик спросил:

– Мамочка, а мамочка, где мой отец? Где мой дедушка?

Его мать отвечала:

– Не знаю.

Мальчик сказал:

– Мамочка, мамочка, я страшно голоден, поджарь мне пшеницы!

Мать хотела поджарить ему пшеницы. Но мальчик схватил ее за обе руки, сунул их в казан и так заставил ее рассказать, что было с его отцом и дедом. А потом он согнул железный таган и растоптал черный казан. Сделал себе стрелу из ствола сладкой таволги, одиноко росшей в ущелье. Потом сделал себе лук из сладкой таволги, которая росла одна-одинешенька в лощине у горного склона, и отправился в путь на поиски своего деда.

Взлетел он в небо серым соколом величиной с быка и спросил про деда у небесного ветра. Тот ответил:

– Мангысы отрезали твоему деду путь к отступлению и собираются напасть на него спереди.

Мальчик полетел и, обогнав своего деда, опустился на землю и натянул лук. Он держал его натянутым с утра до вечера, пока не примчались три мангыса со старухой Эрлик. Изо рта у них текли уже слюни. Он выстрелил во всех четверых, да так, что от них не осталось ничего – даже корове слизать было нечего, не было даже остаточка, чтобы сороке склевать. А тем временем подъехал его дед, и передняя кромка его седла обледенела от пролитых слез, а железные стремена были протерты до дыр, горная тропинка была так протоптана, что была по плечи идущим, по пояс всадникам. Дедушка обрадовался встрече с внуком и сказал:

– Ну нот, теперь мне уже не на что жаловаться. Мое желание исполнилось. Принеси можжевельника – столько, сколько могли бы свезти на себе девять яков, положи меня сверху и сожги!

Мальчик сделал все, как ему было велено, и, когда он зажег огонь, старик Бурган Буруш, славный наш, превратился в голубой дым и отлетел к Гурмусту Хаану.

33. Деревянная девушка

Давным-давно жили как-то двое стариков. И так как у них не было детей, старик взял однажды кусок дерева и вырезал из него девушку. Одна семья послала свататься за эту девушку. Старики красиво одели свою дочь и отпустили ее. А посланцам той семьи они наказали:

– Семь дней не выпускайте девушку из юрты!

В качестве приданого они дали ей синего быка. Первые семь дней девушке запретили выходить из юрты, но потом наконец ей позволили выйти. И тут синий бык взял да и проглотил девушку. Эти люди подумали: «Ведь нужно же нашей невестке сшить себе платья». Бросили они быку кусок шелка. Съел бык и шелк, но не смог все это удержать в своем желудке, выронил он лепешку навоза, а вместе с нею на землю вместо деревянной фигуры выпала красивая девушка в шелковых одеждах. Тут семья жениха пригласила родителей девушки. Те испугались, что их обман раскрылся. Когда же – после сомнений и колебаний – они все-таки пришли туда, они нашли там свою дочь, ставшую настоящей красивой девушкой, и были счастливы.

34. Волшебная сила дэрики

Часто случается, что кто-нибудь, испугавшись, говорит: «Ом дере, дюд дере дюр суухаа!» Это заклинание должно помешать злым духам повредить человеку. А что оно на самом деле действует, видно из следующей истории.

Две шулмусихи захотели полакомиться человечьим мясом и стали раздумывать, как бы им добыть его. Первая велела второй сесть у моста и сказала:

– Я устрою так, что супруги вон из той юрты, стоящей в долине, поссорятся. Женщина тогда убежит. Когда она подбежит к мосту, хватай ее!

Пошла первая шулмусиха и в самом деле сделала так, чтобы супруги в юрте рассорились, и женщина действительно выскочила из юрты и побежала по мосту. Но на мосту ее сердце обуял такой

страх, что она вспомнила обрывки заклинания, которое слышала как-то в детстве, и стала бормотать его про себя: «Дюд дар дирьяа суухаа, дюд дар дирьяа суухаа!»

А шулмуекха, которая была в долине, выждав какое-то время, почувствовала, что у нее уже слюнки текут, и решила, что ее подружка уже давно поймала женщину на мосту. Пошла к ней и увидела, что та сидит с пустыми руками. Она спросила:

– А где же женщина из юрты?

И та ответила:

– Здесь не проходил ни один человек, недавно прошла только хромая дэрики.

Значит, это заклинание превращает человека в беде в дэрики. Но так как женщина не помнила его точно, то создалось впечатление, будто дэрики хромает.

35. Яд шулмусихи и сила Бургана

Да, в давнее время жил, рассказывают, охотник. Он жил счастливо с женой и детьми. Однажды на охоте он увидел на покрытой снегом вершине большую белую юрту и спешился около нее. В ней он нашел женщину небывалой красоты, сияющую, как луна и солнце. Они поздоровались и поговорили немного. Она оказалась красивой и любезной. Прошло немного времени, и он забыл все – и свою семью, и свою родину. Сначала он хотел остаться на один– два дня, но потом это растянулось на недели, и наконец прошло три месяца, а он все не вспоминал о своей юрте. Каждое утро уходил молодой человек на охоту и приносил добычи еще больше, чем раньше.

Однажды красавица сказала:

– Теперь мы уже давно живем в одной юрте, живем друг с другом как супруги, ты стал моим мужем. И поэтому теперь, когда ты будешь подходить к юрте, ты должен обязательно подавать мне знак! Не сходи с коня, не дав знать о себе каким-нибудь шумом!

«В чем же тут дело? – задумался однажды молодой охотник, гоняясь за дичью далеко от дома. – Ну, сегодня, когда я вечером вернусь к юрте, я слезу потихонечку и подгляжу разок, чем это она там занимается».

Приехав, он тихо сошел с коня, снял седло и сбрую с его спины, сделал небольшой разрез в войлоке юрты и заглянул в нее. Его красивой жены нигде не было видно. Вместо нее у очага сидело существо со страшным медным носом и единственным глазом во лбу. Тут он понял, что имел дело с шулмусихой. Она обрезала ножом мясо со своей икры и варила его в казане. Увидев ее в таком виде, молодой человек оцепенел от страха. Захоти он убежать – не смог бы. Захоти он войти в юрту – не смог бы. Он покашлял, и его жена выбежала ему навстречу.

– Но, ты уже вернулся! – воскликнула она.

– Да, я уже здесь, – ответил он.

– Ого, какая богатая у тебя добыча! – говорила она. Потом она пригласила его войти в юрту, и он вошел. Ночь он кое-как провел с ней, но чуть не сошел с ума. Утром он сказал:

– Я опять еду на охоту, – и на рассвете спешно уехал, этот молодой человек.

Поскакал он и оказался где-то вблизи постройки, похожей на храм. Он подошел к храму и рассказал ламе:

– Однажды, когда я был на охоте, я увидел в безлюдной местности большую белую юрту. Я вошел в нее и связался, сам того не ведая, с алмыс-шулмусихой, отвратительнейшим, страшным существом. Есть ли хоть еще какое-то средство спасти меня?

Лама открыл свои священные книги, бросил кости и сказал:

– Та, с которой ты связался, всесильная шулмусиха, она окончательно погубит тебя. С шулмусихой ты сошелся! Ты в большой опасности, и будет очень трудно освободить тебя от нее. Если освобождение вообще и возможно, то только с помощью силы Бургана. Придется прибегнуть к хитрости, а то она от тебя не отстанет – такая она могучая. – И лама продолжал: – Есть один путь к спасению. Вырви у нее волосок и принеси его сюда! Если это тебе удастся, то выход найдется!

Вечером охотник вернулся в белую юрту, но за всю ночь так и не смог вырвать у нее волоса. На следующее утро он опять отправился к ламе.

– Я не справился, – признался он, – она никак не дала мне вырвать у себя волос.

– Ну, тогда потребуется арагы. Достань бутылку черного арагы. Сядьте рядышком и пейте! Ты пей столько же, сколько и она, но только воду!

Вечером того же дня он купил много черного арагы и поскакал к своей юрте.

– Ну, жена, прошло три полных месяца с тех пор, как мы вместе. Давай отпразднуем это и повеселимся! – сказал молодой охотник.

Он дал своей жене черного арагы, а сам пил только воду. Когда арагы был почти выпит, шулмусиха опьянела, и постепенно к ней стало возвращаться ее подлинное отвратительное обличье. В ней постепенно исчезало все человеческое. Но даже и теперь, когда она была в таком расслабленном состоянии, молодому человеку никак не удавалось вырвать у нее волос. Как только его рука чуть-чуть приближалась к ней, она уже кричала: «Что ты делаешь?» – и отбрасывала ее.

Наконец стало светать. И молодой человек опять пошел к ламе.

– Мне этого никогда не сделать, – сказал он. – Уж как она была пьяна, и то мне не удалось взять волос с ее головы.

Тогда ответил ему лама:

– Ты сошелся с существом, к которому особенно трудно подступиться. Попробуем-ка испытать ее силу, чтобы узнать, насколько она сильна. Когда ты сегодня вечером придешь к ней, то скажи: «У нас есть все, что только можно себе представить. И все-таки есть на свете вещь, которой у нас нет». И если она спросит, что же это за вещь, ответь: «Принеси мне единственную зеленую шкуру ягненка!» Если она сумеет достать зеленую шкуру ягненка, мы будем знать, какова в действительности ее сила.

Вернувшись вечером, он сказал своей жене:

– Теперь мы живем вместе, вдвоем, стали одной семьей, и ни в чем у нас нет недостатка. Но если хорошенько подумать, нам все-таки кое-чего не хватает: у нас нет зеленой шкуры ягненка. Считается, что на свете нет зеленых ягнячьих шкур. Но выполни мое желание, жена, найди же для меня одну зеленую шкуру ягненка!

Его жена-шулмусиха ответила:

– Сейчас, когда вся страна и все люди живут в богатстве и изобилии, можно, конечно, отыскать одну-единственную зеленую шкуру ягненка!

На следующий день он опять пошел к ламе и сказал:

– Она надеется найти ее.

Лама приказал молодому человеку:

– Проследи точно, в чьем облике и в каком направлении пойдет твоя шулмусиха!

На следующее утро, прежде чем его жена покинула юрту, охотник забрался на высокую гору справа от его юрты и стал из подзорной трубы наблюдать местность. Он увидел, как жена его выскочила из юрты, прямо побежала к куче пепла, который она обычно высыпала на юго-восток от юрты, хорошенько в нем вывалялась и превратилась в синего волка. Волком влетела она в тысячное стадо белых овец, пасшихся дальше к юго-востоку. Ворвалась она в стадо, и из тысячи белых овец выскочил один-единственный желто-коричневый ягненок. Она схватила его, не обращая внимания на крики и вопли пастуха. Задушила ягненка и помчалась назад к пеплу у своей юрты. Вывалялась в нем опять, вытряхнула шкурку ягненка и пошла в юрту. Молодой человек поспешил с горы вниз. Как только он вошел в юрту, его жена достала из своего сундука шкурку ягненка и показала ее мужу, и это была зеленая шкурка, переливающаяся, как радуга!

И опять отправился молодой человек к ламе и доложил ему:

– Она побежала прямо на юго-восток. Из тысячи белых овец выскочил один-единственный буро-коричневый ягненок, она задрала его, утащила и выбила на пепле. И когда она показала мне шкурку, это была зеленая шкурка ягненка!

Лама на это ответил:

– Воистину велика ее волшебная сила! Но Бурган будет, наверно, посильнее! Теперь осталось лишь одно средство победить ее. Если она пойдет на это, мы выиграли. А если она на это не согласится, то с ней будет никак не справиться, и она погубит тебя. Скажи ей, что есть на свете шапка тысячи Бурганов, которую называют золотой шапкой-тирчик. Пусть она добудет тебе ее.

Вечером молодой охотник сказал своей жене:

– Теперь у нас, казалось бы, уже ни в чем нет недостатка. Но сегодня во время охоты я вдруг вспомнил, что у нас нет еще одной– единственной вещи.

– Так чего же, скажи! – спросила она.

Он ответил:

– Есть золотая шапка-тирчик, которую называют шапкой тысячи Бурганов. Хочу я такую шапку. Ах, если бы ты могла добыть такую шапку, чтобы я мог любоваться ею до конца своих дней!

Его жена ответила, помедлив:

– Нелегкое это дело.

– Мы живем вместе, а ты не хочешь исполнить моего единственного желания! – сказал он обиженно.

Она ответила:

– Ну ладно! Ты мой муж, делящий со мной мое ложе. Я исполню твое желание! – Поглядела она в одну сторону и заплакала, поглядела в другую и засмеялась.

На другой день, на рассвете, жена собралась в путь и, прощаясь, сказала мужу:

– Слушай, когда пройдет три месяца и три дня, я вернусь. Это будет на восходе солнца, и я явлюсь к юрте прямо с юга. Насыпь перед дверью юрты кучу сухого собачьего помета высотой с хадгыыр! Я вернусь в облике большого красного огня. Как только я покажусь, подожги собачий помет!

И опять пошел молодой охотник к ламе и сказал:

– Она пошла прямо на юг и хочет найти и принести шапку. А мне она велела насыпать перед дверью юрты кучу сухого собачьего помета высотой с хадгыыр. Возвратится она в виде огня, и будет это, когда минет три месяца и три дня.

– Ну, если так, то у нас есть теперь средство против нее, – сказал тот лама, – не собирай собачий помет, а сложи кучу из кустов можжевельника высотой с хадгыыр. Что пройдет три месяца и три дня – это ложь! Она примчится сюда уже через три дня. За ней будет гнаться большой красный огонь. Как только ты увидишь этот огонь, подожги кучу можжевельника!

Утром того дня, когда, по словам ламы, шулмусиха должна была вернуться, у него все было уже готово. Оглядел он все вокруг и увидел, что прямо с юга катится белое облако пыли, а за ним расстилается сверкающий большой красный огонь. Белое облако подкатилось ближе, быстро поджег молодой человек свой можжевельник, а сам спрятался в отдалении. Она принесла q собой золотую шапку-тирчик, которую называют шапкой тысячи Бурганов, и бежала она, шулмусиха, преследуемая красным огнем, который послал ей вослед Бурган. У самой кучи можжевельника она закричала:

– Ах, так ты хочешь убить меня! – и бросилась прямо в пламя. А красный огонь Бургана накрыл ее сверху.

Как только была уничтожена ведьма-шулмусиха, молодой охотник вспомнил о своей жене и детях. Он вернулся к ним и с тех пор счастливо жил с ними.

36. Эрген-оол, или Дитя двух скал

Я расскажу историю о сироте, отцом которого стал отвесный утес, а матерью – поминальный камень, и о том, почему его так назвали.

Жил-был некогда маленький мальчик, и звали его Эрген-оол – мальчик сирота. Подрос этот мальчик и стал метким стрелком.

Когда он отправился на охоту на свою гору Сюмбер, где охотился без конца, от птиц, летающих над землей, осталась вскоре лишь одна-единственная пестрая сорока, а от животных, бегающих по земле, – лишь одна-единственная пятнистая горная коза.

Однажды пятнистая горная коза и пестрая сорока отправились вместе на вершину одной горы, уселись там и давай рассуждать: «Ах, этот наш враг, которого называют сиротой, из нас, летающих птиц, оставил одну меня, а из бегающих четвероногих – только тебя! Что же нам теперь делать?» И они решили пожаловаться на него Гурмусту Хаану. Пестрая сорока взлетела в небо и рассказала обо всем. «Есть ли какой-нибудь выход?»– спросила она.

Чтобы убить Эрген-оола, Гурмусту Хаан напустил на землю страшный ливень и молнии – стрелы Алтая. Но когда они ударяли в утес, мальчик перепрыгивал на поминальный камень, а когда Гурмусту метал их в поминальный камень, мальчик прятался под выступом утеса. Так он метался то туда, то сюда, и дождь и молнии не смогли повредить ему. С тех пор и стали называть его Сиротой, отец которого – утес, а мать – поминальный камень.

37. Старец с тремя сыновьями

Жил однажды старец, и было у него три сына. Старший его сын хотел получить власть и стать грамотным. Средний сын хотел держать скот, а младший – заняться торговлей. Дал он старшему сыну свою черную шапку, среднему сыну отдал свой скот, а младшему сыну, который хотел заняться торговлей, он отдал свою черную суму.

Старший его сын разъезжал по стране, исполняя свою должность. Средний сын содержал скот и стал оседлым. Младший сын шел, шел и пришел наконец к забору с воротами. Подойдя, он хотел открыть калитку, но сторож не пропустил его. Тогда он протиснулся в щель. Сторожами были старик и старуха, а за забором стоял храм. Юноша сказал:

– Я хочу пойти и соснуть там немного, – но они ему этого не позволили.

– Если хан узнает, он снимет с нас голову.

Он дал пару серебряных монет:

– Дайте мне поспать там одну-единственную ночь!

Старики, хоть и не без опаски, пустили его все же на ночь в храм.

– В чем же тайна этого храма? – спросил он.

Оказывается, у хана была единственная дочь. Время от времени она появлялась среди людей, низко опустив голову, чтобы ее не разглядели. Приходила она по восьмым, восемнадцатым и двадцать восьмым числам каждого месяца. А так больше ее никто не видел. Жила она в стеклянном доме.

Юноше очень захотелось увидеть эту девушку. Но старики воспротивились этому. Дал он им еще одну серебряную монету.

– Лежи три дня на земле, а потом приходи. Я попробую показать ее тебе, – сказал старик.

Явился юноша через три дня. Они спрятали его в медной статуе Бургана. Через его рот юноша мог кое-что видеть.

В полдень пришли хан и его дочь. Когда они вошли, юноша с трудом удержался от того, чтобы не вскрикнуть и не пошевелиться.

Когда он спросил стариков, где она обычно бывает, они ответили:

– Прячется в городе хана, никто там не видит ее, кроме трех девушек, которые подают ей пищу.

Пошел юноша к юрте, где готовили еду. Там он застал старую женщину. Она сварила ему чай, а он рассказал ей, зачем пришел. Оказалось, что показать юноше дочь хана невозможно, так как у тройной двери стоят три стража, хорошо знающие тех трех девушек.

– Ну, даже если это и так, дайте мне все же увидеть ее, – попросил юноша и вынул еще один серебряный.

Тогда старуха забыла про свой чай и погрузилась в раздумье. А тут наступило время нести ханской дочери пищу. Была не была, старуха одела юношу в сапожки и платье одной из служанок и пустила его с ними. И юноша вошел туда, где была девушка. Девушка, никогда не видевшая мужчины, развеселилась и начала разговаривать с ним. Юноша остался, и они стали мужем и женой.

Дочь хана терпеть не могла трех своих служанок, била их и пинала. Увидев это, юноша за них заступился. Это привело к ссоре.

– Почему ты защищаешь их? – сказала дочь хана, недружелюбно взглянув на него.

Она написала своим родителям послание: «Мне хотелось бы устроить праздник с моими тремя девушками и выйти хоть ненадолго на воздух. Я бы выпила арагы. Пришлите мне три бутылки арагы!»

Хан не соглашался на это. Тогда мать послала ей арагы на свой страх и риск.

Делая вид, что и она пьет, ханская дочь все подливала и подливала арагы юноше. И он опьянел и свалился. Она забрала его черную сумку, раздела его догола, завернула в старую тряпку и приказала двум служанкам: «Возьмите это и бросьте в колодец!»

Две служанки подняли его и вынесли. Наружные стражи недоверчиво ощупали узел.

– Это мусор принцессы. – И их выпустили. Младшая из служанок сказала:

– Этот несчастный должен погибнуть, так как он взял нас под свою защиту. Давай не станем губить его, а оставим на улице!

Юноша проснулся от того, что замерз до полусмерти, так как был совершенно голый. Он стал кричать и звать на помощь, ему пришлось побираться. Кто-то дал ему сапоги и платье. Кое-как вернулся он снова в юрту своего отца.

Пришел он-к старшему брату, а тот уехал по делам.

– Старшая невестка, дай мне ради бога черную шапку!

Невестка устроила его на ночь и задумалась:

– Если об этом узнает твой старший брат, он убьет тебя. Через три дня он воротится. Верни ее до тех пор! – сказала она и дала ему черную шапку.

Он принял шапку правой рукой и крикнул:

– К западному окну дома принцессы!

Натянул он ее себе на голову и – о мой Гурмусту! – понесся со свистом. Добрался и вошел. Девушка, которая хотела его убить, заплакала и бросилась его целовать.

– Куда ты исчез? – сказала она и стала болтать без умолку.

С шапкой на голове, обняв женщину, он крикнул:

– Вверх, на эту каменистую горную вершину! – и уф… полетели. Опустились они на высокой горной вершине у озера, окруженного темным лесом.

В этой дикой местности, кишащей львами, леопардами, лисицами и волками, девушка не могла заснуть. А душа юноши нашла успокоение в глубоком сне на одинокой голубой горной вершине. Так как девушка не спала, схватила она шапку и была такова, а юноша остался один на пустынной горной вершине.

Тут явился гижи-гийик, снежный человек, со своими детьми. Он сорвал какой-то желтый плод, съел его и превратился в оленя. А потом съел другой, красный и снова стал снежным человеком.

«Так вот в чем дело!» – подумал юноша, собрал красные плоды, потом желтые и отправился в путь. Скитаясь, пришел он в город, где жила дочь хана. Идет он себе и встречает вдруг ее служанок, отправившихся покупать фрукты.

– Вот эти действительно хороши! – сказали они, и он продал им желтых фруктов. Отведала их дочь хана и превратилась в олениху. Опечалились служанки, заплакали, и поднялся невообразимый шум. А олениха била ногой об пол. Увидав своих родителей, она заплакала. И объявил хан:

– Тому, кто спасет ее, я передам свою страну и власть!

Узнал об этом юноша и вызвался: «Я спасу ее!» Хан и его жена велели позвать его. Юноша пришел и сказал:

– Я ее спасу!

Юношу пропустили через тройную стражу.

– Что тебе надобно? Хватит ли на это наших сокровищ? – спросили они.

– Мне вообще ничего не нужно, срежьте круглый тростник длиною в сажень, он мне понадобится.

Принесли ему тростник. Взял он круглую палку и вошел. Вошел, а девушка хоть и стала оленихой, но юношу все-таки узнала. Олениха била ногами и рыла землю. Юноша принялся лупить ее палкой. Сколько она ни кричала, ни орала – ей это не помогло. Хан-отец и мать очень огорчались, но им было велено не входить.

Хорошенько отлупив олениху, он ушел. Девушка по-прежнему осталась оленихой. Когда хан и его жена спросили его, как же так, он сказал:

– Я вылечу ее через три дня. Дайте мне обещание через три дня отдать свое ханство.

На том они и порешили.

Через три дня он вернулся, дал оленихе красный плод, она грянулась на пол и тут же превратилась в девушку. Увидев это, хан и его жена передали ему все, чем владели.

Он надел черную шапку и вернулся к юрте своих старших братьев. Воротился он туда среди ночи – кругом была полная тишина, братьев не было. А невестки, тронувшиеся со страха, были еще живы. Он уехал еще раз, снарядил повозки из чистого золота, собрал своих братьев, устроил большой пир и стал жить счастливо и мирно.

Бытовые сказки

38. Сказка о прекрасном сне

Недаром говорят тувинцы, что нельзя никому рассказывать о хорошем сне. А почему – это нам известно из сказки.

Жил когда-то давно юноша. Однажды сидел он на лугу перед своей юртой. А около него – три ханские дочери.

Одна сидела у него в головах и причесывала его, другая сидела сбоку и пела для него, а третья – самая прекрасная из них, его жена, – лежала в его объятиях. Вдруг он расхохотался. Они спросили его:

– Чему ты смеешься?

И он ответил:

– Я невольно вспомнил о прекрасном сне, который видел в детстве.

– А что это был за сон? – спросили они.

Сначала ему не хотелось рассказывать, но женщины не успокоились, пока он не начал свой рассказ.

«Однажды мне приснился прекрасный сон. И я сказал своим родителям: „Мне приснился такой прекрасный сон, отпустите меня побродить по свету!“ Мать моя сказала: „Расскажи нам сначала свой прекрасный сон!“ Но я его не рассказал. И отец мой тоже просил: „Расскажи нам свой прекрасный сон, прежде чем уехать от нас!“ Но я знал, что прекрасные сны полагается скрывать, и молчал. Однако они продолжали настаивать, а так как я вечно был голоден, то сказал: „Расскажу, если вы забьете нашего яка“. И родители забили единственного яка, сварили мясо и дали мне поесть. Но, наевшись досыта, я все же не рассказал о своем сне. Тогда моя мать рассердилась и прогнала меня. Отец посадил меня в деревянный ящик и бросил в воду.

Ящик понесло вниз по реке, потом его выудили и принесли хану. Хан спросил меня: „Как ты попал в ящик и с ним в реку?“ И я рассказал ему, как было дело. „А что ты видел в своем прекрасном сне?“– спросил хан. „Прекрасный сон нельзя ведь рассказывать“, – отвечал я.

Рассердился хан и велел запереть меня в темницу. Пока я сидел в темнице, на страну напал другой хан и завоевал всех и вся. Меня вывели из темницы, и я предстал перед новым ханом. Тот спросил: „За что тебя держали в тюрьме?“ И я рассказал ему о том, что видел прекрасный сон, и о том, что за этим последовало. „А что это был за сон? Расскажи мне его!“ – потребовал хан. „Прекрасный сон не полагается рассказывать“, – ответил я и замолчал.

Хана стало разбирать любопытство, он приказывал мне и угрожал, но я все же не рассказал ему своего сна. И велел он снова посадить меня в тюрьму.