Текст книги "Сказки и предания алтайских тувинцев"

Автор книги: Эрика Таубе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

И тогда тот воскликнул:

– О, несчастные, о, эта проклятая лошадь леопардовой масти! Если бы не она, я бы победил! Его одного уж я победил бы. Я умираю, так как мне недостает трех месяцев!

После всего этого Паавылдай вернул свой народ вместе с народом мангыса к себе на родную землю, и стало там тогда три ханства, и зажил он теперь счастливо, дитя мое!

Ну, вот и все, дитя мое, вот и вся моя сказка.

16. Зачин сказки

Ааа —

В давнее время,

Время, когда возник мир,

Росла тогда трава такая —

С корнями, что волчьи хвосты,

С колосьями, что лисьи хвосты.

Ааа —

Вода текла из безводной теперь земли,

Трава росла из бестравной теперь земли,

Скота было столько,

Что не настичь его было голосом,

Подданных было столько,

Что не настичь их было законами.

Это было время, говорят,

Когда хвост верблюда касался земли,

Когда рога горного козла задевали небо.

Ааа —

Духов было миллионы,

Богов было десять тысяч.

Ааа —

Если пускались в путь На высокий Алтай

В первый день прибывающего месяца,

Занимаясь охотой,

Добывая дичь —

С богатой добычей,

Счесть ее невозможно —

Возвращались домой

Только в последний день убывающего месяца. —

Вот каким было, говорят, то время!

17. Хан Тёгюсвек

Ааалаяниий! В давнее, давно ушедшее время жил бег Хан Тёгюсвек. И были у этого Хан Тёгюсвека богатырь Тайваган Улаан Баатыр, ни разу не побежденный Красный боец, и знатная жена Тойлу Гоо, Сияющая, как зеркало, – вот какой это был бег!

В уже немолодые годы пришлось ему взять себе еще одну жену. Однажды среди ночи на то место, где девять раз перекрещиваются жерди дымового круга его юрты ^[79], сел и закаркал ворон. Он кричал два-три дня подряд, и бег подумал: «Что бы это значило?»– и взял Птичью книгу, есть такая Птичья сутра ^[80], взял он ее, заглянул, а там говорилось: «Этому мужчине следует теперь жениться».

И, решив поехать на поиски жены, задумался Хан Тёгюсвек: как бы уехать так, чтобы этого не заметили ни в аиле, ни во всех его владениях? И все думал он: «Где же она, та земля, откуда я должен привезти себе супругу? Где же страна, куда мне надо поехать?» А был этот Тёгюсвек человеком, который едет всегда прямо на север.

«Теперь люди узнают об этом», – подумал он. А если бы люди это узнали, они не дали бы Хан Тёгюсвеку уехать. Хан Тёгюсвек был такой человек, что умел сам волшебством вызывать своих коней – Большого соколино-серого со звездой на лбу и Малого соколино-серого со звездой. По вечерам он подзывал этих соколино-серых коней со звездами, подвязывал языки им обоим – Большому и Малому – и отпускал их на волю. Этих коней невозможно было привязать у всех на виду и невозможно было привязать их тайно, поэтому он и подвязывал им языки и отпускал их на волю. Несколько дней и ночей паслись они на воле. А потом он привел одного из своих коней и осмотрел его, и оказалось, что конь в хорошей форме – он достаточно поголодал, живот его втянулся.

«Как же мне выбраться вместе с конем?»– думал он. Чтобы не разбудить своих людей, он потихоньку взял свое седло и чепрак и прокрался из юрты тайно от своей семьи.

Выехал Хан Тёгюсвек на своем Большом соколино-сером коне со звездой на лбу, ведя на поводе Малого, со словами: «Ну, где же твой север?»

Скакал и скакал себе Хан Тёгюсвек. Как только супруга Хан Тёгюсвека Тойлу Гоо встала утром, она закричала:

– Нет Хан Тёгюсвека! Куда же он делся?

Стала она расспрашивать и тех людей, и этих – никто не видел нашего Хан Тёгюсвека. Да, этот Хан Тёгюсвек исчез. Что же теперь делать?

Одному слуге, находившемуся в юрте, – а звали его Джээрен Джилбирти – сказала жена Хан Тёгюсвека, супруга его Тойлу Гоо:

– Приведи мне богатыря Тайвзган Улаана! Скажи, что я велела ему прийти ко мне!

С такими словами послала она, значит, своего слугу Джээрена Джилбирти. А потом Джээрен Джилбирти вернулся и привел богатыря Тайваган Улаана. Тот пришел. И она рассказала богатырю:

– Вот, так-то и так-то, сегодня ночью исчез твой старший брат. Я даже не представляю себе, куда он мог деться. Нигде его нет, и никто его не видел. Я искала его повсюду и не нашла. Выследи-ка его, своего Хан Тёгюсвека!

Стал он разыскивать его след, и с какого-то места след его вел прямо на север, здесь нашел он и отпечатки копыт обоих его коней.

– Хорошо, – сказал он, – по этому следу мы и отправимся!

Оба, супруга нашего Хан Тёгюсвека Тойлу Гоо и его богатырь

Тайваган Улаан, отправились по следу за ним вдогонку.

Приехали они в незнакомую местность, огляделись и увидели, что вдали, посреди степи, скачет Хан Тёгюсвек, и вьется за ним тонкая, как нить, полоска пыли.

Помчались они галопом вслед за ним, желая догнать Хан Тёгюсвека. Оглянулся Хан Тёгюсвек и увидал догоняющих его богатыря Тайваган Улаана и свою супругу.

«О, это никуда не годится! То, что я задумал, теперь мне не удастся!»– думал Хан Тёгюсвек и злился, злился в глубине души.

«Да, недаром говорится: когда жена гонится за мужем, то задуманное ему не удастся. Ну хотя бы богатырь Тайваган Улаан был один!»– думал Хан Тёгюсвек и продолжал сердиться. И когда его супруга стала к нему приближаться, он выхватил свой меч, которым, уезжая, опоясал себя, и стал точить его о девятислойную подметку своего сапога. А потом в гневе воскликнул Хан Тёгюсвек:

– Я разрублю ее вместе с лошадью!

Богатырь же Тайваган Улаан скакал рядом с женой брата, своей золовкой, – он знал, что тот нападет на нее.

Вот Хан Тёгюсвек приблизился и взмахнул мечом, но только он хотел нанести ей удар по голове, как богатырь Тайваган Улаан подставил свою распростертую ладонь, и наш Хан Тёгюсвек, старый человек, не только не смог рассечь свою жену, но чуть не сломал себе плечо – словно по камню ударил он. Он нападал еще три раза, и только после этих трех попыток удалось богатырю Тайваган Улаану утихомирить своего старшего брата Хан Тёгюсвека.

– Ну, хватит тебе сердиться! Пусть перейдет на нас твой гнев! Куда это ты отправился? Что ты там узнал? Что ты там увидел? – говорил герой Тайваган Улаан Хан Тсгюсвеку.

А Хан Тёгюсвек отвечал на это:

– Теперь мое намерение не осуществится! Если уж нельзя было иначе, почему ты не поехал один, почему явился вместе с моей супругой? – так говорил Тайваган Улаану Хан Тёгюсвек.

– Если нужно уехать, то, конечно, следует уехать! И все же разве нельзя было уехать, предупредив нас? Мы не знали, живы вы или умерли, ничего не знали, куда вы пропали!

Поговорили они, и Хан Тёгюсвек рассказал ему все о карканье ворона и О том, что в назначенный срок он должен был отправиться в путь.

– Вот каковы мои дела. Я должен взять еще одну супругу, там, впереди, страна, которая мне суждена, – говорил он. – Меня посетил вестник – ворон.

И, сказав это, Хан Тёгюсвек ускакал.

А супруга его вместе с богатырем Тайваган Улааном вернулись домой.

– Стань теперь хозяином нашей страны! Я вернусь только через столько-то месяцев и столько-то лет! – сказал Хан Тёгюсвек и ускакал.

Ехал он, ехал и, когда приехал на берег большой реки, увидал, что по долине, в изгибе реки, петляя, бегает черная лиса. И подумал он: «Ну, погоди, эту черную лису я застрелю! Красивая лиса, из нее получится прекрасный обшлаг на рукав!»

Хан Тёгюсвек вытащил из колчана стрелу и бросился за лисой. Потом он прицелился в эту лису стрелой, вложенной в лук, и выстрелил. Когда он выстрелил, лиса исчезла, и стрела ударилась о землю, подняв столб пыли. А лиса пропала. Не было ни убитой лисы, ни убегавшей.

«Ого! Куда же делась эта лиса? – думал он, глядя то туда, то сюда. – Исчезла! Вот оно что! Это – знамение того, что задуманное мне не удастся, так как жена погналась за мной! Даже лиса моя, которую я хотел застрелить, исчезла!»– сказал себе Хан Тёгюсвек. Он накинул петлю кнутовища на стрелу, торчащую из земли, и вытащил ее – стрела была из тех, какие называют «закаленными стрелами». Постучав «закаленной стрелой» о луку своего седла, он заткнул ее за пояс и поехал дальше. Раньше под седловиной был зазор – так называемый гонгу. Хан Тёгюсвек скакал себе и скакал, а под ним раздавались какие-то звуки, будто рядом С ним кто-то вскрикивал. Удивился он. Прислушался: что-то кричало прямо под ним. Он нагнулся и заглянул под свое седло в гонгу и увидел, что туда забралась тощая черная лиса, она лежала там и глядела прямо на него.

«Ну уж на этот раз я буду более ловким и не промахнусь!»– подумал про себя старик, спрыгнул с коня и крепко прижал лису. Но только он подумал: «Сейчас убью ее!»– как лиса сказала:

– О, я та, кто владеет даром предсказания будущего! Я очень мудрый оракул! Эй, ты, не убивай меня! – так она сказала.

– А не врешь? – спросил Хан Тёгюсвек.

– Не вру!

Тут он разговорился с лисой и спросил ее:

– А как ты предсказываешь будущее?

Она отвечала:

– Я предсказываю будущее, лежа на семислойном чепраке, держа во рту конец колчана в черных пятнах.

– Ах, так… Да ты насмехаешься надо мной! Сейчас я убью тебя!

А лиса скользнула от него, впилась зубами в нижний край колчана, вытащила одну из стрел, начала постукивать ею то с одной Стороны, то с другой, и тетива лука стала издавать свистящие звуки. Услыхав это, старик соскочил с коня, снял и отбросил седло и подстелил лисе свой семислойный чепрак. Постукивая стрелою, лиса при помощи лука узнавала будущее. Потом она затихла. И тогда Хан Тёгюсвек спросил ее:

– Ну, что скажешь, лиса, удастся ли мне задуманное?

Та сказала:

– Удастся! Трижды ты умрешь и трижды оживешь, и всякий раз власть будет принадлежать тебе!

И, высказав ему таким образом свое предсказание, лиса добавила:

– У тебя появится двенадцать братьев. Придет время, и все двенадцать братьев, двенадцать богатырей, соберутся вместе – ах вы! И что бы ни случилось, власть всегда будет твоя! Ты трижды умрешь и трижды снова оживешь!

Потом он договорился со своей лисой о сроке, так как она сказала:

– Я отправлюсь вместе с тобой!

И сказал наш Хан Тёгюсвек:

– В такой-то день такого-то месяца в такое-то время я заеду за тобой.

И, договорившись о времени, он ускакал. Скакал он, скакал и вдруг увидел поднимающийся вдали дым. «Ну, этот дым тоже принесет мне несчастье! Опять я встречу кого-нибудь! Надо как-то изловчиться и проехать никем не замеченным!»– подумал Хан Тёгюсвек и двинулся дальше. Но – куда там! – его уже заметили. На высокой горе Сюмбер какой-то человек воскурил жертву и спустился бегом, чтобы дождаться на дороге нашего Хан Тёгюсвека. Когда он приблизился, Хан Тёгюсвек тут же спросил, как его зовут и откуда он держит путь.

– Откуда ты и что ты за человек? Ты убьешь меня. Ты стал помехой на моем пути. Быстро говори, что ты там хочешь сказать? – так спросил он его.

– О Хан Тёгюсвек, я жду тебя с тех самых пор, как услыхал, что ты отправился в путь, – отвечал тот.

Это был лама по имени Баахын Будуяасын, тот самый лама на желтой-прежелтой лошади, который обычно воскурял двенадцать жертв Алтаю. И он тоже хотел отправиться вместе с нашим Хан Тёгюсвеком. Хан Тёгюсвек и с ним договорился о месте и времени, сказав:

– Вот пройдет столько-то дней и столько-то месяцев, и я вернусь, – побратался с ним и ускакал.

Да, скакал он, скакал и видит: какой-то человек поднимает гору и ставит ее на другую, поднимает гору и ставит ее вместо другой горы, и так все время – поднимает и переставляет горы. «И этот тоже станет помехой на моем пути!»– подумал он, подъехав поближе. Увидев нашего Хан Тёгюсвека, человек, переставлявший горы, помчался к нему со всех ног – иначе ведь и быть не могло! Подбежав к нему, бросился он перед нашим Хан Тёгюсвеком на землю и сказал:

– С тех пор как я услыхал, что Хан Тёгюсвек покинул свою страну, я жду вас здесь, на дороге.

Наш Хан Тёгюсвек поинтересовался именем этого человека:

– Как тебя зовут? Где твоя земля?

– Зовут меня Даг Саламнаар – Взвешиватель Гор, – отвечал тот. Пока он поднимал гору и нес ее к другой, он, наверное, проверял, какая из них легкая, а какая тяжелее. – Зовут меня Взвешиватель гор, – сказал он.

Ну а потом Хан Тёгюсвек снова ускакал, опять назначив ему срок.

Скакал он, скакал и приехал в такое место, где увидел человека, который выпивал озеро и снова выливал его, выпивал озеро и выливал озеро. Увидев нашего Хан Тёгюсвека, он тоже подошел, стал ждать его на дороге и сказал:

– С тех пор как я услыхал, что вы покинули свою страну, я жду вас здесь, на дороге, чтобы стать нам братьями, – так говорил этот молодой человек.

– Ну а как тебя зовут? – спросил Хан Тёгюсвек.

– Ах, меня зовут Хёл Пактаар Гёндервей – Глотатель озер Гёндервей.

Они тоже побратались, и, договорившись с ним о сроке, Хан Тёгюсвек уехал.

Скакал Хан Тёгюсвек, скакал и заметил вдали что-то, что он принял сначала за густые заросли караганы, а когда въехал на высокую гору и поглядел с нее, увидел неподалеку белый-пребелый холм. Когда же он поехал дальше – то, что виделось ему зарослями караганы, оказалось людьми, юртами и скотом, а то, что он принял за большую белую гору, было, оказывается, большой белой ханской юртой. Так как он уже приближался к ханской юрте, он постарался придать себе грозный вид, волосы его стали дыбом, проткнув шапку, словно иглы.

Въехал теперь Хан Тёгюсвек на стоянку того хана, огляделся и увидал у юрты хана около тридцати-сорока коней, привязанных у коновязи рядами. Оглядел он их хорошенько и понял, что все это кони богатырей, собравшихся в юрте. Доскакав точно до середины конских рядов, он спешился, подвязал, откинув назад, головы своих коней – Большого соколино-серого со звездой и Малого соколино-серого со звездой – и привязал их к старому сандаловому дереву так, чтобы их осеняла тень молодого сандала. Подойдя к двери ханской юрты, он оглянулся и убедился в том, что оба его коня – Большой соколино-серый со звездой и Малый соколино-серый со звездой – чуть ли не на целый метр длиннее и чуть ли не на полметра выше коней других богатырей. Тогда он открыл дверь юрты и вошел.

Вошел он и увидал, что в юрте полно богатырей. Хан Тёгюсвек стал пробираться, перешагивая через плечи тех, кто был мал ростом, через колени тех, кто был ростом велик, и до щиколотки погружаясь ногами в мягкую землю пола. И только он собрался сесть выше всех богатырей и пониже бега, как бег пододвинул ему стоявший рядом с ним трон о восьми ножках. Ну, раз уж пододвинул, Хан Тёгюсвек уселся на него.

И тогда наш Хан Тёгюсвек спросил хана о его здоровье, назвав его отцом:

– Как живете – в мире и благополучии? – И спросил о здоровье его жены, назвав ее своей матерью, и поздоровался с ними так, как это положено зятю.

Выслушав его приветствия, хан спросил:

– Откуда ты едешь? Где та цель, к которой ты стремишься? Каковы твои намерения? Где твоя земля? Как тебя зовут? Как зовут коня, на котором ты приехал?

– Я – Хан Тёгюсвек с двумя конями, которых зовут Большой соколино-серый со звездой и Малый соколино-серый со звездой, и с богатырем Тайваган Улааном, владеющий миллионами религий и десятками тысяч бурганов, – сказал он. – Если у хана есть что-нибудь особо твердое, я ему это переломлю, если у него есть необъезженные кони, я ему их объезжу – вот чего мне хочется.

И когда он это сказал, один из богатырей стал бранить его:

– Ты что думаешь, нет никого, кто объездил бы коней хана, кто переломил бы для него твердое?

Потом стал бранить его богатырь, сидевший пониже того, и оба они ругали его попеременно. Когда же Хан Тёгюсвек, рассердившись, тоже стал отвечать им руганью, изо рта его вылетало пламя, так что взлетел вверх нижний край войлочной крыши ханской юрты. Услыхав, что говорил наш Хан Тёгюсвек, и увидав, как он выглядит, многие богатыри бежали, охваченные страхом. Остались сидеть только пять-шесть человек, повторявших один за другим: «Хоть ты и богатырь, но ведь и я тоже богатырь!»

Когда все богатыри заспорили друг с другом, хан-хозяин сказал:

– Ах, юноши, одно хочу я вам сказать: если вы не победите ловкостью, то и силой не сумеете победить. Давайте-ка устроим состязания! Устроим скачки и состязания борцов.

– Вот и хорошо! – решили все и принялись скакать на лошадях и выставлять своих борцов.

Прежде чем отвязать своих коней, Хан Тёгюсвек спросил:

– Откуда начинают бега?

Кто-то сказал: «Начинают с середины пути». А другой сказал: «Мы начнем бега оттуда, где сходятся небо с землей». А место, где сходятся земля и небо, не близко. И поскакали они туда, чтобы начать состязания с того места, где сходятся небо и земля.

Тут Хан Тёгюсвек пошел готовить своих лошадей к бегам, а слуги хана к тому времени повскакали на коней и умчались. Оказалось, что остались только кони нашего Хан Тёгюсвека и не найти уже ни одного мальчика-наездника. Хан Тёгюсвек побежал туда, побежал сюда, и тут как раз из юрты дочери хана выскочил маленький мальчик и сказал:

– Я тот, кто поскачет на коне моего старшего зятя!

Ну, дал он этому мальчику два мешка песка, чтобы повесить их по бокам коня, повел его за собой и собрался уж было приготовить к скачкам Большого соколино-серого со звездой. Но тут его Малый соколино-серый со звездой сказал: «Поскачу я!» И стали спорить его кони между собой, и вышло так, что скакать выпало Малому. Навьючил он тогда на бока Малого два мешка с песком. Потом заткнул за пояс за спиной у своего мальчика-ездока множество сухих и мокрых прутьев и отпустил его со словами: «Слушай, когда ты поскачешь от того места, где сходятся небо и земля, и придет время, когда на ушах твоего коня выступит пот, перережь завязки обоих мешков с песком и сбрось их, так вот!»

Научил он этому мальчика и дал ему ножичек с желтой рукоятью.

Мальчик ехал, ехал. Конь его вовсе не бежал, шел медленно. Он стегал его мокрым прутом, пока не осталась от него одна сердцевина, и стегал его сухим прутом, пока от него не отпала кора, – только тогда конь поскакал.

Наконец он увидал вдали слуг на лошадях и постепенно догнал их. А когда догнал, увидал, что они, эти слуги, на ходу глотают хойтпак из дажыыров. А у мальчика нашего хорошего не было с собой никакой еды.

Тогда один из слуг налил хойтпак в пиалу и крикнул:

– Эй, мальчик, хочешь пить?

– Хочу!

– Коли так, выпей этот хойтпак! – сказала одна служанка и протянула ему пиалу с хойтпаком. Но только мальчик поднес ее ко рту, как лошадь встряхнулась изо всех сил – и пиала вылетела из его рук, описав большую дугу. Мальчик посмотрел на то место, куда упала пиала, и увидал, что хойтпак проел в земле большую дыру. Этот хойтпак был ядом! И тогда служанки стали колотить лошадь мальчика по голове, приговаривая: «Пусть вороны и сороки выклюют твои глаза!»– и умчались галопом, да так, что их длинные груди, закинутые за спину, хлопали. А он опять скакал и скакал. И опять этот мальчик догнал слуг. Слуги остановились и ждали его. И слуги эти его спросили:

– Эй, мальчик, хочешь есть?

– Да, я уже проголодался! – отвечал он.

Тогда один слуга вынул из кожаного мешка большой ломоть сушеного творога ^[81] и дал его мальчику. Мальчик принял этот кусок творога и только хотел надкусить его, как лошадь опять встряхнулась изо всех сил, так что кусок сушеного творога отлетел далеко в сторону. Отлетев и упав на землю, этот кусок сухого творога тоже проел в ней дыру. Да, и опять те слуги разразились руганью и проклятиями и опять умчались с шумом и хлопаньем.

Мальчик этот опять скакал, скакал, и, когда он через какое– то время догнал их, все слуги лежали и спали. Мальчик подъехал, откинул и подвязал голову своему коню и тоже улегся. Но конь его стоял, не сводя с мальчика глаз: «Я должен во что бы то ни стало уберечь мальчика! Эти враги обязательно захотят навредить ему!»

Вдруг конь заметил, что слуги собираются отправиться в путь. А мальчик продолжал спать. Конь подумал: «Ну, пусть поспит еще немного, пусть слуги отъедут. Эти злыдни опять станут вредить мальчику и опять захотят как-нибудь извести его!»

А мальчик все не поднимался. Тогда конь изо всех сил дернул головой назад и оборвал свой повод, дернул головой вперед и оборвал узду, подбежал к мальчику и увидал, что те давно уже убили его, налив ему в уши яду, и теперь мальчик лежал бездыханный.

– Ах, какая неприятная история! Большой соколино-серый со звездой сказал ведь: «Поскачу я!» А я спорил с ним и побежал вместо него.

Да, поглядел он тогда вверх, почихал и позевал и стал бить копытами так, что обнажилось переплетение корней земли, затопал так, что вывернуло все внутренности этого мальчика, вызвал с неба сильный дождь, и он выполоскал яд из внутренностей мальчика – и так вернул его к жизни.

Оживив мальчика, конь сказал ему так:

– Ну и спишь же ты, мальчик! Слуги уже давно уехали, ну– ка, садись живей!

Мальчик, хороший наш, подбежал и уже собирался было вскочить на своего коня, когда тот сказал ему:

– Эй, скачи и отломи от тех вон вечных снегов кусок льда с коленную чашечку и сунь его в свою суму!

Мальчик отправился в указанное место, отломил от вечного снега кусочек льда, сунул его в свою суму и поскакал дальше. Конь его скакал во весь опор.

Но мальчик, милый наш, не обрезал еще мешков с песком – он забыл об этом. И тут вдруг конь его остановился:

– А теперь погляди в эту черную степь, мальчик. Там ли еще слуги, ускакавшие утром, или их нет там, видно ли хоть что– нибудь?

И он действительно обнаружил слуг: посреди черной степи двигалось что-то вроде мошек и комаров. Увидев их, он наконец бросился им вдогонку; снявшись с места, он все скакал вперед, и конь его сказал на скаку:

– Обрежь-ка теперь веревки обоих мешков с песком!

Обрезал он веревки обоих мешков и сбросил их, и помчался его конь, помчался. Только сейчас конь поскакал по-настоящему, да так, что мальчику было этого не выдержать.

Когда он чуть не падал вперед, конь удерживал его своей благословенной гривой, а когда он чуть не падал назад, подпирал его корнем своего хвоста. А когда мальчику было уже не выдержать, конь волшебством превратил его в клеща и посадил в свою гриву. И тогда конь понесся… И когда приблизились они настолько, что слуги могли уже увидать коня, он, оборотившись птицей, взмыл к облакам. Но и меж облаков увидели его слуги. Один из них взглянул вверх и сказал:

– Ха, конь того нашего врага тоже ведь враг; гляди, он над нами, в облаках!

Один из слуг свернул свой аркан длиной в семьдесят саженей и забросил его, когда Малый соколино-серый со звездой пролетал прямо над ними. И аркан захлестнул шею коня и сбросил его на землю. Но конь исчез из петли, как дым, и умчался. Мчался он, мчался, а давешние богатыри уже поджидали его – и хан тут был, и все остальные богатыри.

– Это пыль от копыт моего коня!

– Нет, от копыт моего коня пыль! – кричали они все и спорили.

Но Хан Тёгюсвек увидел, что пыль эта – от копыт его коня, и приготовился, забив стальной крюк в вершину дерева. И в тот момент, когда конь мчался мимо него он продел крючок через оба трензельных кольца и удержал коня. Удержав его крючком, он упал наземь, и конь так потащил его за собой, что он землю взрыл. Конь пробежал полдневный путь, прежде чем Хан Тёгюсве– ку удалось кое-как ухватить его за морду. Все богатыри это видели, и им казалось, что земля дрожит, когда он повернул коня и поскакал к ним. И только когда осталась лишь треть времени, необходимого Малому соколино-серому со звездой для отдыха, начали постепенно подъезжать кони других богатырей.

– Ну, кто выиграл бега?

– Ах, Хан Тёгюсвек, ты выиграл их! – сказали все.

– А теперь что будет?

– Теперь будет состязание по стрельбе. Мы сложим в кучу столько дров, сколько смогут доставить девять верблюдов, насадим на пики девять штопальных игл и сквозь их ушкй рассечем девять черных камней величиной с быка каждый, – сказали ему.

Когда все было установлено, спросили:

– Кто будет стрелять первым?

– Стрелять будет Хан Тёгюсвек!

– Нет, – сказали, – это не годится! Будет стрелять самолично наш хан!

Когда выстрелил хан, он высек огонь, и все заполыхало, но, когда его стрела достигла самого последнего черного камня величиной с быка, она застряла в нем, не расколов его.

– Ну, кто стреляет теперь?

– Теперь стреляет Хан Тёгюсвек!

Выстрелил Хан Тёгюсвек – и все камни расколол.

Был там у него еще холм – назывался он Серым холмом переговоров. Когда он высек пламя на склоне этого холма – стал он и тут победителем. И так как Хан Тёгюсвек везде высек огонь и выиграл и это состязание, должны были состояться еще и состязания по борьбе. В то время, когда борцы боролись друг с другом, поваливший своего противника должен был обязательно убить побежденного – таков был обычай. И теперь спросили:

– Кто будет бороться?

– С Хан Тёгюсвеком сразится борец хана.

У хана был борец, которого называли Вонючим черным мангысом. Доставили тут этого борца, Вонючего черного мангыса, и выпустили его против Хан Тёгюсвека.

Хан Тёгюсвек и раньше уже бывал на состязаниях по борьбе во многих местах и встречал многих таких борцов. Подумалось ему: «Смрад от Вонючего черного мангыса поражает в самое сердце». И тогда откусил он две пуговицы от своего воротника и заткнул ими себе ноздри. «Но все-таки он – борец хана», – подумал Хан Тёгюсвек и боролся с ним сначала чести ради три дня, а потом вколотил его в землю, вырвал его легкие и сердце и бросил их на дымовой круг юрты хана.

– Развари, хан, сердце своего старого быка и съешь его! – крикнул он.

Тогда тот привел еще одного из своих вонючих черных борцов, и этого его вонючего черного борца Хан Тёгюсвек тоже убил. А за ним на борьбу вышел младший борец хана. «Это самый молодой борец хана. Ну, ничего не поделаешь!»– подумал Хан Тёгюсвек и чести ради сражался с ним три дня, а потом убил и этого борца хана. И еще там был борец по имени Темир Терек – Железный тополь, сын Неба. Хан Тёгюсвек начал бороться с ним. Три дня исполняли они танец орла ^[82], и не узнать было, кто же из двух добрых богатырей настоящий борец. Потом вдруг схватили они по заросшему лесом холму и стали бить ими друг друга, касаясь при этом друг друга кончиками пальцев. Боролись друг с другом оба храбреца, и в пыли, которую они подняли столбом, птица, сидевшая на яйцах, потеряла из виду свои яйца, кобыла, ведшая за собой жеребенка, потеряла из виду жеребенка – так отчаянно они боролись! А равнины, на которых они бились, превратились в котловины, через которые и коню было не перепрыгнуть.

Хан Тёгюсвек выиграл все состязания, и уже провозгласили: «Победил Хан Тёгюсвек!»– да тут Хан Тёгюсвеку опять пришлось заткнуть за пояс полу своего халата, так как против него остался еще один борец. А если спросят, кто был этот борец, – был им борец по имени Эр Дунгсай, который не может умереть, так как нет у него нити жизни ^[83], который растет, не зная возраста. Схватил он для начала Эр Дунгсая, а потом бросил его на землю. И тот превратился в ничто.

– Ах ты страшилище, неужто ты враг, с которым так легко было справиться? – крикнул Хан Тёгюсвек, не ожидавший такого от своего противника, но только он, сложив руки за спиной, собрался было уйти, появился с улыбкой прежний Эр Дунгсай и схватил Хан Тёгюсвека за полу халата. И во второй раз он уничтожил его. А когда он опять собрался уходить, Эр Дунгсай снова взялся за него и сказал:

– Я – Эр Дунгсай, о котором говорят, что он не может умереть, так как нет у него нити жизни, который растет, не зная возраста, – вот кто я таков!

Только теперь начал бороться Эр Дунгсай по-настоящему. Он и Хан Тёгюсвек стоили друг друга как борцы, и постепенно стало ясно, что Эр Дунгсай ни за что не даст нашему Хан Тёгюсвеку победить себя. И, увидав это, прибежали вместе оба его коня – Большой соколино-серый со звездой и Малый соколино-серый со звездой.

– Отдай нам Эр Дунгсая! Не убивай пока Эр Дунгсая! – просили Хан Тёгюсвека оба его коня.

И так как кони просили его, Хан Тёгюсвек выпустил своего противника, а так как он его выпустил, Эр Дунгсай упал животом на землю и сказал:

– Когда сражаются мужчины, один из них падает, а другой выигрывает. Все равно убей меня! Кончай! – и не стал подниматься. Он был оскорблен и, оскорбленный, захотел остаться на земле.

И вот теперь оба хана доставили сюда своих певцов и велели им петь, доставили своих довшууристов и велели им играть на довшуypax. Хан Тёгюсвек и великий хан, оба, пришли, и, когда оба они были здесь, Хан Тёгюсвеку удалось уговорить Эр Дунгсая подняться с земли. Уговаривая Эр Дунгсая встать, Хан Тёгюсвек сказал ему вот так:

– Эх, ты что, называешь принцессой Айвакай дочь этого хана дуны – Ай Хаана? Вот у Хана солнца – Хюн Хаана есть дочь, Принцесса Хюмюждей. Я ее достану для тебя! – И только он это сказал, как Эр Дунгсай встал, улыбаясь и смеясь, и подошел к нему:

– Это что, правда?

– Правда!

И тут же, не сходя с места, оба – он и Эр Дунгсай – побратались. Потом они пошли вдвоем к юрте-дворцу дочери того хана и вошли в нее. Оба, став братьями, легли там отдохнуть. Они пили и ели там, разжигая огонь без дыма, варя пищу без пара ^[84].

Однажды, когда они наслаждались вот так, прибежал к ним со всех ног слуга и сказал: «Хан зовет! – он ведь теперь тесть нашего Хан Тёгюсвека. – Хан зовет вас!»

– Раз говорят «Приди!», значит, это что-то хорошее, а вот когда говорят «Уйди!», значит это что-то плохое, стало быть, пойдем! – сказал Хан Тёгюсвек, и они пошагали к юрте тестя. Как только они вошли, хан, подозвав их к себе, сказал:

– Ну вот, сын мой. Ведь недаром говорится:

Для выполнения поручений годится зять.

Для угощения гостей годится горная мушмула.

Приведи к нам Синего быка, того, что живет прямо на север отсюда, – наши коровы стали все яловыми! – так сказал хан.

Хан Тёгюсвек вышел из юрты, собираясь отправиться в путь. Он уже хотел было ускакать, но молодая супруга спросила его:

– Ну, что изволил приказать ваш хан?

И он ответил:

– Ах, он сказал: «Прямо на север отсюда есть Синий бык. Приведи мне его – мои коровы все яловые!»– вот что он мне сказал.

Супруга Хан Тёгюсвека сказала на это:

– Отец наш из таких: коли есть хороший человек, то он отсылает его и находит способ его уничтожить. Там, где земля смыкается с небом, действительно есть бык, которого зовут Синим быком, он стоит над входом в нижний мир. Но говорят, что он чует человека на расстоянии в год, что он распознает и ожидает его на расстоянии в месяц. И говорят, что все богатыри, которые туда отправились, погибли вместе и по отдельности в его пасти! Неужели вы отправитесь туда, несмотря на все это? Решайте сами!

– Пристало ли бояться смерти тому, кто родился? Я еду! – сказал Хан Тёгюсвек и приготовился уж было уйти. Но призадумался над тем, что же делать ему со своей супругой-ханшей – взять ее с собой он не мог, да и оставить тоже не мог, так как подумал: «Ведь здесь Эр Дунгсай, который только что хотел взять ее в жены!» И он увез свою жену в сумерках, когда люди уже улеглись спать, высверлил в скале дыру и спрятал ее там. Птицы уже разлетелись по своим гнездам на ночь, так что действительно никто не мог этого увидеть, и, устроив все наилучшим образом, он ускакал.