Текст книги "Слишком грешен"
Автор книги: Эрика Ридли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 8
Ботуик резко отскочил от Сьюзен, словно его, как марионетку, дернули за веревочку, и, перемахнув через высокий аптекарский прилавок, выпрыгнул в окно. Переменчивый повеса оставил ее в одиночестве, так что ей придется иметь дело с…
Ред?!
Привидение вплыло в аптеку, и мысли Сьюзен пустились в галоп. Как же, черт возьми?… Однако по пятам за невидимым Редом шли две женщины, видеть которых Сьюзен хотелось меньше всего: фарфоровая кукла, мисс Девоншир и ее подружка-ведьма мисс Грей.
Ничего себе! Сьюзен поднесла руку к припухшим губам, хотя даже не понимала, чего хочет: стереть с них следы поцелуя или навсегда оставить их там.
– Ого! – проскрипела ведьма, ткнув в ее сторону своим черным ободранным зонтиком. – Посмотри-ка, она пытается скрыть очевидное.
– Где он? – спросила фарфоровая кукла таким же тоненьким, как, и ее хрупкая фигура, голоском. – Куда подевался?
Чертовски хороший вопрос, не так ли? Сьюзен приосанилась. Когда она в следующий раз встретит Ботуика, непременно столкнет его с утеса.
Она с отвращением вытерла губы, сердясь на себя за то, что позволила ему себя поцеловать.
– Не мог же он просто раствориться в воздухе, – заявила ведьма, чей магический талант, похоже, состоял в том, чтобы указывать на очевидное. Острый, как игла, кончик зонта опять указал на Сьюзен. – Спроси ее!
Ред заплясал между ними.
– Скажите ей! Скажите немедленно! Скажите: «Ваш брат Ред…» Ну, или Джошуа Грей, хотя мои друзья или близкие всегда называли меня Редом, а никто не может знать человека лучше, чем его семья… В общем, если бы я был на вашем месте, то сейчас сказал бы: «Ваш брат Ред…»
Сьюзен попыталась отмахнуться от призрака. Широко распахнув глаза и размахивая руками, Ред отскочил назад.
– Ну нет, глупышка, так дело не пойдет, а то от тебя одни неприятности. Больше ты меня не оттолкнешь. И я не уйду, пока ты не выполнишь Обещания рассказать моей сестре о том, что я ухожу в мир иной.
Голова Сьюзен все еще шла кругом после поцелуя мистера Ботуика и осознания того, что она трусливо сдалась под его натиском, поэтому ей понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, чего хочет от нее призрак. Но потом ее осенило. Когда они встретились впервые, это он ударил ее… а потом исчез. В следующий раз его толкнула она сама… а это означает, что если она до него… дотянется, то сможет прогнать его… отсюда…
Сьюзен промахнулась и тут же неловко остановилась, увидев, что обе женщины смотрят на нее с таким видом, будто она совершенно обезумела.
– Я… – Сьюзен растерялась, не зная, как объяснить свое поведение.
Фарфоровая кукла двинулась прямо на нее, ее идеальные кудряшки так и подпрыгивали при каждом шаге.
– Только не думайте, что вам удастся увести его от меня, мисс Стэнтон, потому что у вас это не получится, – отчеканила она.
Еще никогда Сьюзен не доводилось слышать подобных слов.
– Он мне даже не нравится. – Нет смысла притворяться и делать вид, что она не понимает, о ком они говорят.
– По вашему виду этого не скажешь, – выпалила ведьма.
Да что у нее за вид, черт возьми? Сьюзен невольно снова прикоснулась к губам… к волосам… Похоже, ее прическа не в порядке.
– Вы хоть понимаете, что если бы кто-то застал вас тут вдвоем, то в следующий раз вы встретились бы с ним перед алтарем? – Голос фарфоровой куклы поднялся до такого визга, от которого могло бы и стекло потрескаться. Сьюзен ничуть не удивилась бы, увидев, что с ее безупречного личика отлетают осколки.
И только потом она осознала смысл ее слов. Нет. Нет, об этом она не подумала. Но почему не подумала? Потому, что была слишком занята поцелуем и… целовала сама? Неудивительно, что мистер Ботуик предпочел скрыться через ближайшее к нему окно. Он не хотел обременять себя лишними проблемами, а она едва не допустила того, чтобы испортить себе всю жизнь, оставшись с ним в этом аду.
– Он ваш. – Сьюзен наклонилась за своей перламутровой заколкой, а когда подняла голову и увидела, что фарфоровая кукла по-прежнему не сводит с нее глаз, не удержавшись, добавила: – Если только вы его найдете.
Лицо мисс Девоншир побагровело от злости.
– Вы считаете себя особенной только потому, что он вас поцеловал? А вам известно, скольких женщин он любил и оставил?
Нет, Сьюзен не считала себя особенной, потому что позволила ему поцеловать себя. И она была абсолютно уверена в том, что его неразборчивость в выборе женщин наверняка приведет к взрыву. Ах да, еще она прекрасно поняла, насколько невыразительна ее внешность, если ее сравнивают с легионом прекрасных женщин свободного нрава, которые составляют пестрый фон личной жизни мистера Ботуика. Что служило еще одним доказательством того, что она потеряла рассудок.
– Да кому нужен этот Ботуик! – крикнул призрак, для безопасности поднявшийся к самому потолку. – Просто скажите Гарриет, что я умер, и мы все сможем уйти отсюда.
Сьюзен решительно сжала зубы. Без сомнения, это их развеселит. И тогда они, быть может, запоют и начнут печь пироги.
– Все дело в деньгах, не так ли? – прошипела ведьма, опираясь на изогнутую ручку своего зонта. – Дина, она охотится за его деньгами!
Сьюзен закатила глаза. Не нужны ей никакие деньги. Хотя нет, нужны, но немного. Лишь для того, чтобы оплатить счет в таверне. Но она отдаст их ему, как только придет денежное содержание от родителей. Кстати, когда оно все-таки придет, она сможет купить у этих девчонок весь их магазин вместе с пошивочной мастерской.
Если оно придет…
– Это несправедливо! Вы не должны строить глазки самому богатому холостяку Борнмута! – с возмущением воскликнула фарфоровая кукла. – Разве у вас нет других знакомых денди с карманами, набитыми деньгами, которые будут готовы увезти вас в Лондон?
Да, есть, конечно. И Сьюзен воспользовалась бы помощью любого. Только для этого нужно сначала добраться до Лондона. Погодите-ка…
Сняв очки, Сьюзен протерла стекла подолом юбки, чтобы не отвлекаться на яростно жестикулирующее привидение. У Мистера Ботуика есть деньги? И это означает, что роскошный, элегантный дом, обставленный с таким вкусом… действительно принадлежит ему? Этот человек становится для нее интереснее с каждой секундой.
– Он самый богатый человек от Борнмута до Бата. – Тут ведьма ткнула фарфоровую куклу локтем в бок. – И она хочет увести его от тебя.
– Но он же не единственный богатый человек, – сказала Сьюзен.
– Да? – удивилась ведьма. – Интересно, кто же еще?
– Ммм… – Черт! Надо же назвать хоть кого-то! – Может, мистер Форрестер?
– Да он беден как церковная мышь. Он же судья.
Ведьма произнесла это слово с таким презрением, будто речь шла о конюхе. Что ж, прекрасно. У кого еще в городе могут быть деньги? Боже, ну конечно, у ее очаровательного хозяина.
– Может, у моего кузена?
Ведьма рассмеялась:
– Ваш кузен – просто старый добрый Оливер Гамильтон из ниоткуда.
– Его имя никому не известно, – с усмешкой кивнула фарфоровая кукла. – Он женился на деньгах семьи Бон.
– Они все так делают, – мрачно добавила ведьма.
Дамы даже наклонились вперед словно ждали, что Сьюзен схватит наживку в виде обещанной сплетни. Но поскольку обе забыли на мгновение о желании порвать ее на части, Сьюзен спросила:
– Что вы хотите этим сказать? А кто еще женился на леди Бон из-за денег?
– Не на ней. На настоящей леди Бон, – объяснила фарфоровая кукла. – На первой. А вы думаете о ее дочери, леди Эмелине?
– На первой?… – еле слышно повторила Сьюзен. Пробежавший по ее спине холодок убедил ее в том, что она уже повстречала леди, о которой идет речь. Призрак в спальне. А испуганная девушка в подвале – дочь этого призрака. Леди Эмелина. Кузина, которой должно быть примерно столько же лет, сколько ей… и которая так много всего пережила…
– Да кому нужна эта старая история?! – завопил Ред, подлетая ближе к Сьюзен. – Я единственный покойник, о котором вам следует говорить.
Сьюзен не обратила на него внимания.
– Легенда гласит, что… – начала было ведьма.
Нахмурившись, Сьюзен перебила ее:
– Почему вы говорите «легенда»? Разве он умер не в прошлом году? И не означает ли это, что вы знаете, что с ним случилось?
– Они обе вели затворнический образ жизни, – объяснила фарфоровая кукла. – Никто не видел леди Бон. Она всегда жила в Мунсид-Мэноре. Мне порой казалось, что ее вообще не существует, но однажды…
Ведьма бросила на подругу яростный взгляд.
– Можно, я расскажу эту историю? – спросила она.
– Прошу вас, – сказала Сьюзен, прежде чем ее собеседницы перешли к потасовке. – И с самого начала, пожалуйста.
– Легенда гласит, – повторила ведьма, выступая вперед словно для того, чтобы заслонить собой фарфоровую куклу, – что благодаря красоте и богатству леди Бон была самой желанной невестой на много миль вокруг, и это несмотря на то, что она была глухонемой и…
– Не была она глухонемой, Гарриет!
– Дина, клянусь, что если ты не дашь мне догово…
– Ладно, рассказывай, – смилостивилась фарфоровая кукла.
– Кто-нибудь, пожалуйста, расскажите мне все, – взмолилась Сьюзен. – Прошу вас!
– Он женился на ней из-за денег, – выпалила фарфоровая кукла, украдкой взглянув на ведьму, которая, сложив на груди руки, посматривала на нее из-под полуприкрытых век.
– Кто женился? – спросила Сьюзен.
– Лорд Жан-Луи Бон. Он был влюблен в состояние Мунсида, а она оказалась его единственной наследницей. Никому не известно, какие земли были во владении этого лорда, да и были ли они у него вообще. Однако он был красив, имел титул, но ни гроша за душой, а она – красива, богата, но без титула. В общем, не прошло и двух недель, как они поженились.
– А вот потом она стала глухонемой, – вполголоса проговорила ведьма.
– Да, – кивнула фарфоровая кукла. – Именно так.
Сьюзен едва сдерживалась, чтобы не встряхнуть обеих как следует.
– И эта несчастливая перемена произошла… – подсказала она.
– В первую брачную ночь. – Фарфоровая кукла слегка поежилась. – Никто никогда больше не видел ее… живой. Зато у лорда Бона появилось подписанное брачное свидетельство, вместе с которым у него появилась земля и деньги.
– Насколько мне известно, свидетельство можно было аннулировать, – сказала ведьма. – Сами подумайте: вы бы женились на глухонемой?
– Да я бы вышла замуж даже за ирландца, если бы он был настолько богат, чтобы вытащить меня отсюда, – заявила фарфоровая кукла и засмеялась, причем в ее смехе послышались истеричные нотки.
Сьюзен была готова придушить ее.
– Итак, – медленно проговорила она, – все это про-изошло-о…
– Тридцать лет назад, – договорила ведьма.
– Тридцать?! – повторила Сьюзен, закашлявшись. – Женщина внезапно становится глухонемой в ночь, когда ее новобрачный муж, жаждущий денег, обретает власть над ее имуществом и состоянием. После того она исчезает на тридцать лет, и… никто об этом даже не задумывается?
– Это так романтично! – рассеянно кивнула ведьма.
– И трагично, – добавила фарфоровая кукла. – Учитывая то, что потом произошло с их дочерью, и все остальное.
Сьюзен недоуменно заморгала:
– Но вы же сами сказали, что их брак не был…
– В первую брачную ночь, – поправила ее ведьма. – Именно после первой брачной ночи семья могла бы аннулировать брак, если бы ей стало известно, что произошло. Без сомнения, сами супруги подтвердили брак. Мужчинам всегда нужны наследники.
Сьюзен в ужасе воззрилась на нее:
– И никому даже в голову не пришло, что ее муж мог оказаться негодяем?
– Он же получил титул, – пожала плечами фарфоровая кукла, беспечно махнув рукой, словно титулом можно объяснить все, что угодно. – К тому же разве стал бы он содержать ее целых тридцать лет, если б хотел ее смерти?
– И все-таки… в конце концов он ее убил, – задумчиво промолвила ведьма.
Фарфоровая кукла решительно вздернула подбородок:
– Он из-за этого ужасно переживал, бедняга.
Сьюзен казалось, что ее голова раскалывается. Кто-то должен объяснить этим двум особам, как надо сплетничать, прежде чем из-за их витиеватых и бессмысленных речей ее голова разлетится на куски.
Тут к ней подлетел Ред, он был в ярости.
– Если бы вы сейчас…
Сьюзен рассекла его студенистое лицо рукой, и призрак исчез.
– Кто может объяснить, но только быстро, как он ее убил, зачем и почему никто в этом чертовом городе ничего по этому поводу не предпринял?
– Он застрелил ее из пистолета, – с готовностью ответила фарфоровая кукла. – И сделал это из-за любви к ней.
– Она сошла с ума и выбросилась из окна спальни. – Голос ведьмы дрожал от ужаса. – Зрелище было чудовищным. Она сразу не умерла, но сделать ничего не могли. Леди Бон же была немая, поэтому не могла кричать от боли, вызванной всеми ранами и переломами. Поэтому она просто лежала без движения и плакала.
– Да. Это был ужасающий, разрывающий душу плач… – Глаза фарфоровой куклы закрылись, словно она хотела отогнать от себя эти воспоминания. – Тогда лорд Бон и пошел за своим пистолетом. Леди Бон умирала, и он не хотел, чтобы она так страдала. Он сказал… он сказал…
– Он сказал, что настал печальный день, когда ему придется лишить жизни свою несчастную жену, застрелив ее, как загнанного коня, – договорила ведьма. – А потом он ее застрелил.
В голове Сьюзен все смешалось. Лорд Бон застрелил жену, как загнанного коня? В этой истории нет ничего обычного. Может, именно поэтому призрак бедной женщины преследовал Сьюзен? Потому, что она проводила каждую ночь в той самой спальне, из окна которой леди Бон выбросилась в отчаянной попытке обрести свободу?
Да она там больше даже глаз сомкнуть не сможет!
– Через несколько дней лорд Бон упал, спускаясь с утеса. Единственной наследницей состояния Бона осталась леди Эмелина. – Глаза ведьмы блеснули. – Но ненадолго. Потому что Олли Гамильтон женился на ней еще до того, как она успела примерить траурное платье. С тех пор они не покидают Мунсид-Мэнора. И если даже у нее остались какие-то деньги, ей некуда их потратить, потому что она никогда не покидает замок.
Сьюзен с трудом сглотнула, У бедной леди Эмелины есть ужасное объяснение тому, почему она не выходит из замка.
– А вы… вы совсем о ней не беспокоитесь? – задумчиво спросила она.
Ведьма усмехнулась:
– О чем беспокоиться-то? Она же замужем, не так ли? И муж обеспечивает ее всем необходимым.
– А если это не так? – спросила Сьюзен.
– Он же ее хозяин, – пояснила ведьма. – В этом смысл любого брачного контракта: жена становится собственностью мужа. А я, между прочим, предпочитаю не вмешиваться в личную жизнь других людей. И в особенности в жизнь Олли Гамильтона.
– Кстати, если уж говорить о браке… – вмешалась фарфоровая кукла. Ее голос стал едва слышен. Сьюзен поняла, что мисс Девоншир ни на мгновение не забывала о том, с кем и при каких обстоятельствах она беседует. – Я решила не упоминать, что привело нас всех сюда, мисс Стэнтон. Надеюсь, вы поступите так же.
Сьюзен с готовностью кивнула. Нельзя допустить, чтобы по городу поползли слухи о ней и мистере Ботуике. Меньше всего ей хотелось, чтобы результатом таких слухов стал брачный контракт, навсегда привязывающий ее к Борнмуту. Особенно после таких разговоров. Уж если Сьюзен и согласится когда-нибудь выйти замуж, то только на собственных условиях. Эти условия для ее мужа таковы: титулованный, проживает в Лондоне, джентльмен. А не какой-то там безумный провинциальный простолюдин.
Ведьма смотрела на фарфоровую куклу с таким видом, будто у той выросли волосы из ниток, а глаза превратились в пуговицы.
– Ты же не собиралась говорить про это, Дина, – заметила она. – Компромисс между этими двумя заставит его пойти к алтарю не с той женщиной, с какой надо.
Кажется, фарфоровая кукла была счастлива, что речь об этом завела мисс Грей, а не она сама.
– Мы ведь не видели своими глазами, с кем она тут развлекалась, – сказала она.
Сьюзен виновато посмотрела на нее:
– Вообще-то я не совсем развлека…
– Что? – Ведьма повернулась к фарфоровой кукле, проигнорировав Сьюзен. – Ты же целых четыре года не упускала его из виду! А я весь день была рядом с тобой, ты не забыла? Ты же следила за ними и видела, как они шли из таверны в аптеку!
Фарфоровая кукла сжала крохотные кулачки.
– Да, но его же тут нет, так что я не могу его ни в чем обвинить! – взвизгнула она. – В любом случае я могла бы сказать, что видела, как мисс Стэнтон целуется с каким-то незнакомым джентльменом. Любой человек поверил бы мне, а не ей. Я городской ангел, а она… Что ж… – Она поморщилась. – Даже на расстоянии я чувствую, как от нее разит таверной.
Сьюзен от изумления разинула рот. Да, в те несколько мгновений, что она была одержима дьяволом, она действительно отвечала (причем охотно) на поцелуи мистера Ботуика. Но то, что она услышала сейчас… Это уж слишком!
– Если вы – городской ангел, то я – королева Англии, – парировала Сьюзен.
Ведьма фыркнула:
– Тогда что же вы делали, целуясь в аптеке с таким развратником, как Эван, ваше величество?
Сьюзен улыбнулась:
– Это все же лучше, чем задирать юбки в курятнике, вы не находите?
Фарфоровая кукла оторопела.
В это мгновение Сьюзен поняла, что перемирию пришел конец. Будь неладен ее язык!
Ведьма стукнула зонтом по полу и повернулась к подруге, чье и без того бледное лицо обрело совсем уж нездоровый оттенок.
– Откуда тебе об этом известно, маленькая гадюка? – прошипела фарфоровая кукла. – Ты за нами шпионила! Только так ты могла узнать!
– М-да, эта сплетня будет поинтереснее рассказов о том, что мисс Стэнтон целовалась с мистером Ботуиком. В конце концов, кто этого не делал? – с готовностью проговорила ведьма. Прижав пальцы к губам, она прошептала театральным шепотом: – Но, думаю, привычка мисс Стэнтон подсматривать в окна за тем, как люди занимаются любовью, гораздо опаснее. Такая сплетня может добраться вместе с мисс Стэнтон до самого Лондона. Ну а пока она ничем не сможет доказать, что в курятнике что-то там происходило, нашим словам будут верить больше, чем ее.
– О, слов у меня хватит! – воскликнула фарфоровая кукла, к которой вернулся ее обычный голос. – Так что не вздумайте где-нибудь даже словом обмолвиться о том, что вы видели, мисс Стэнтон, После того как я выйду из этой двери, вы пожалеете о том, что когда-то подсматривали за мной. Никто в нашем городе не захочет даже стоять рядом с вами. – И, резко повернувшись, она вышла из аптеки.
Ведьма рывком подняла зонтик. Сделав шаг к двери, она задержалась и, повернувшись к Сьюзен, добавила с ледяной улыбкой:
– А если это не поможет… Знаете, у нас, в Борнмуте, с заезжими людьми какие только неприятности не происходят, мисс Стэнтон. Стыдно, если и с вами случится что-то в этом роде.
Глава 9
Черт возьми, о чем только он думал?!
Эван бросил в море еще один плоский Камушек, но даже не стал смотреть, как тот, подпрыгивая на воде, улетает от берега, потому что тревожные мысли не давали ему покоя. Он не думал! Ни единой секунды! С того мгновения, когда он увидел в таверне мисс Стэнтон, его одолевало единственное желание: поцеловать ее. Немедленно. Поцеловать – и все, конец истории.
Однако это был далеко не конец истории, разве не так? Если бы их застали в тот миг, когда он обнимал ее, когда их губы слились в поцелуе… Дрожь, вызванная этой мыслью, была куда более сильной, чем та, что охватывала его от холодного морского ветра. Ему пришлось бы на ней жениться, вот что!
Отвернувшись от неспокойного моря, Эван побрел к тропинке, вьющейся вверх по утесу. Он не должен забывать о главном – что должен отомстить за убийство брата. А если хочет избежать неприятностей, то должен держаться подальше от мисс Стэнтон.
Самб собой, едва он достиг середины пути, увидел ее.
Вот ведь невезение! Эван про себя выругался. Не поэтому ли он намеревался избегать с ней любых интимных отношений? Знал ведь, понимал, что ему непременно захочется увидеть ее снова… снова и… снова?
Замедлив шаг, Эван смотрел, как она поднимается по тропе. Хорошо, что он мог разглядеть ее с головы до ног. Ведь смотреть на покачивающиеся в такт шагам женские бедра всегда приятно. Если, конечно, они не принадлежат девственнице, леди или дебютантке, охотящейся за мужем. Впрочем, все это относится к мисс Стэнтон в полной мере.
И тут она повернулась и заморгала от удивления. Однако она не побежала прочь. И не поздоровалась.
Смирившись с неизбежным, Эван подошел к ней.
– Мы снова встретились, – сказал он.
– Но это случайность. – Сьюзен сделала шажок наверх, словно опасаясь, что поцелуй может возобновиться в любое мгновение.
Кровь в его жилах потеплела. Неплохая идея.
Нет-нет, это не так! Вспомнив о своих размышлениях, Эван предложил Сьюзен руку. Пусть она снова прикоснется к нему, хотя бы кончиками пальцев!…
Сьюзен этого не сделала. Прижав руки к бокам, она посмотрела на Эвана из-под полуопущенных ресниц, правда, ее щеки зарделись, а дыхание стало подозрительно прерывистым.
– Не прикасайтесь ко мне!
Сдавшись, Эван опустил руку и обошел Сьюзен, чтобы продолжить путь наверх. Пойдет ли она следом за ним? Нет. Он ничего не услышал. Даже того, как она уходит от него. И вдруг…
– Я не хочу, чтобы меня застали с вами, мистер Ботуик, – промолвила у него за спиной мисс Стэнтон.
У него остановилось дыхание. Она не хочет, чтобы ее «застали» с ним? Это интересно.
– Мадам, наши желания совпадают.
Вот только он вынужден признаться себе, что его одолевает беспокойство. То, как она отвечала на его поцелуй…
– Тогда прекратите преследовать меня, – прозвучал сзади ее голос.
Эван остановился. А потом повернулся и недоверчиво посмотрел на нее. Ну как он может ходить следом за ней, когда он идет впереди, а она – сзади? Или она попросту провоцирует его?
– Возможно, вы удивитесь, узнав, что я не только не преследую вас и не хожу следом за вами, но у меня к тому же нет ни малейшего желания сопровождать вас куда бы то ни было, – сказал он.
– Правда? – Сьюзен приподняла бровь. – Можно, подумать, вы не идете в Мунсид-Мэнор?
– Нет, не иду, – ответил он со всей искренностью, на какую был способен.
Сьюзен закрыла рот. Похоже, несколько коротких мгновений она боролась сама с собой, а потом быстро догнала его.
– Так вы не?… Но почему? И куда вы идете?
Эван пожал плечами, давая ей понять, что это только его дело, а потом продолжил путь.
Сьюзен снова помешкала, словно не могла решить, взять его под руку или нет, хотя он больше и не предлагал ей этого.
– Тогда что вы делаете на этой тропе? – спросила она. – Почему не идете к?…
– Потому что я занят, – перебил ее Эван.
– Заняты? – с сомнением переспросила Сьюзен. Интерес в ее голосе уступил место скепсису. – Чем вы можете быть заняты?
Вопрос был вполне невинен, но Эван не мог не понять, что мисс Стэнтон только что оскорбила его. Он пошел быстрее.
– Почему я не могу быть занят?
– Во-первых, потому, что вы богаты, а стало быть, независимы. Богатые люди занятыми не бывают. – Сьюзен споткнулась, когда под ее ногой внезапно стал осыпаться песок. Эван потянулся к ней и взял за руку. Сьюзен руки не отдернула. – Во-вторых, – продолжила она, взмахнув свободной рукой, – это же Борнмут.
Эван был вынужден отдать ей должное: мисс Стэнтон говорила дело. Не от скуки ли он стал заниматься всякой ерундой? Изменять своей стране, например? Даже контрабандисты отправляются в открытое море, чтобы поразвлечься. Интересно, а разве сама мисс Стэнтон не ищет развлечений?
Он посмотрел: судя по ее оживленному лицу, она ожидала, что он ответит на ее вопрос, а не поцелует. Жаль.
– В чем-то вы правы, – сказал Эван, позволяя взгляду задержаться на ее губах. – Но сейчас я чувствую необычное огорчение.
Сьюзен несколько секунд раздумывала над его словами – при этом запылавшие еще сильнее щеки выдавали ее мысли, – но потом настойчиво спросила:
– Так куда же вы сейчас идете?
– В дом моего брата, – ответил Эван. От этих слов никому хуже не станет.
– Вашего?… – Сьюзен посмотрела на него удивленно. – А я и не знала, что у вас есть брат!
У Эвана было такое чувство, будто его накрыла черная туча, его даже немного затошнило.
– Уже… нет, – хрипло заметил он.
Ее пальцы крепче вцепились в его руку.
– Я… Так это он и есть?
Эван нахмурился:
– Кто – он?
– Ну, тот, которого вы потеряли? – Сьюзен подняла на Эвана немигающий взгляд своих голубых, широко распахнутых глаз.
Черт возьми! Вот еще один повод не разговаривать с умными женщинами. У них есть раздражающая способность все взвешивать, делать выводы. На все обращать внимание. И многое запоминать.
– Не только я потерял брата, но и весь наш город потерял доброго хорошего человека, – осторожно подбирая слова, проговорил Эван.
– Какой дом принадлежит вашему брату? Это далеко отсюда?
– Мисс Стэнтон… – вновь заговорил Эван. – Вы ничего не забыли? Например, того, что еще совсем недавно говорили о своем страстном желании не оставаться со мной наедине?
– А что может случиться? – удивилась Сьюзен.
Эван едва не рассмеялся от этого наивного вопроса.
– О, этого я не знаю, – медленно, тихо проговорил он, позволяя самым смелым картинам, прячущимся где-то в потайных уголках мозга, полностью занять его воображение. – Как только мы останемся одни, вы, такая беззащитная, сможете, к собственному удивлению, вновь оказаться в моих объятиях. Но на этот раз я не остановлюсь на простом поцелуе. Я сниму с вас сорочку, платье, нижние юбки… а потом… потом начну целовать вас так, как мне уже давно хочется.
Сьюзен закашлялась. Отпустив руку Эвана, она быстро пошла вперед, чтобы поскорее ступить на твердую почву.
Неужто его план сработал?
– Ничего такого вы не сделаете, – прошептала она. Или, скорее, выдохнула. Обе ее ладони были прижаты к груди, словно она опасалась, что лиф платья сам по себе сползет вниз.
– Да что вы! Правда? усмехнулся Эван, даже не пытаясь скрыть удивление – и возбуждение – в своем голосе. Он уже представлял себе, что начать можно прямо тут, на краю утеса. – Почему вы так уверены в этом?
– П… потому, что вы заняты, – запинаясь, ответила Сьюзен. – Чем-то важным. – Ее глаза стали просто огромными. Но их выражение было решительным. – Разве вы забыли?
Никогда еще его возбуждение не гасили столь же эффективно ледяным душем.
– Верно, – кивнул он. – Я занят.
Повернувшись, он пошел прочь, оставив, Сьюзен позади себя. Хотя, честно говоря, на себя самого он сердился больше, чем на нее.
– Подождите! – окликнула его Сьюзен.
Эван не стал ждать. Он был уверен, что она в любом случае от него не отстанет.
И он не ошибся.
Когда они оказались у дома Тимоти, Эван повернулся и приложил к губам Сьюзен палец, прежде чем та обрушила на него поток вопросов, на, которые у него не было ответов.
– Что бы ни случилось, стойте здесь, – сказал он.
Сьюзен быстро кивнула. Слишком быстро.
– Я говорю серьезно.
– Хорошо. – Ее губы под его пальцами приоткрылись и снова закрылись. – Я с места не сдвинусь.
Эван подождал несколько мгновений, чтобы убедиться, что она сказала правду, а затем побежал вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки.
Дверь была не заперта. Технически она все еще попросту стояла в дверном проеме. Отодвинув ее в сторону, Эван вошел в темный коридор.
Груз исчез. Исчез! Эван медленно повернулся вокруг, наполовину ожидая, что груз каким-то магическим образом снова появится перед ним. Но этого не произошло.
Кто, черт возьми, это сделал!
Мисс Стэнтон проскользнула в дом и со страхом огляделась по сторонам.
– Я же велел вам оставаться на месте, – сказал Эван.
– Так я и сделала, – кивнула Сьюзен. – Сначала. А потом решила заглянуть в дом, чтобы посмотреть, что делаете вы.
Эван устремил на нее взгляд. На море такое непочтительное поведение обычно приводит к тому, что человека вешают на мачте.
Сьюзен остановилась перед портретом маленького мальчика.
– Это кто? – спросила она. – Ваш брат?
– Нет.
На портрете был изображен сам Эван, когда ему было восемь лет. Именно тогда шестилетний Тимоти решил, что во всем должен брать пример со старшего брата. Это оказалось одним из самых неудачных решений, принятых Тимоти.
– Подождите меня на улице! – резко сказал Эван. – Ступайте отсюда!
Что-то в его голосе, видимо, настолько поразило Сьюзен, что она прервала траекторию уже начатого было пути в гостиную Тимоти. Остановившись, мисс Стэнтон сначала прикусила губу, а затем кивнула.
– Вы правы, – промолвила она. – Извините меня.
Однако не прошла она и двух шагов по направлению к двери, как вдруг упала на колени и засунула два своих тонких пальчика в щель между половицами.
– Ого! – воскликнула Сьюзен. – Что это?
Эван заскрежетал зубами. В этом доме можно найти все, что угодно.
Мисс Стэнтон встала с колен и подошла к Эвану, сжимая в руке свою находку.
Эван протянул руку.
И мисс Стэнтон положила ему в ладонь золотую монету с черепом и скрещенными под ним костями.
– Это же Веселый Роджер, не так ли? – с благоговейным ужасом выдохнула Сьюзен. – Но почему? Что это может означать?
Это означает, понял Эван, еще раз обводя взглядом комнату, из которой исчез груз, что дела обстоят очень плохо – куда хуже, чем он предполагал.
Наступил рассвет, а Сьюзен по-прежнему смотрела на темный балдахин кровати.
Она не спала всю ночь просто лежала, слушая крики покойной леди Бон и тихие рыдания нынешней (которая, без сомнения, тоже вскоре станет покойной) хозяйки, леди Эмелины.
И с чувством вины вспоминая один поцелуй.
Ей до сих пор не верилось, что ее тело так быстро отреагировало на недозволенные ласки… и на этого мужчину. А ведь, по сути, он не более чем обычный повеса, который ведет себя непростительным образом.
Утром Сьюзен выдержала часовую пытку завивания волос в непривычном для нее молчании. Впрочем, не исключено, что она даже не понимала, что происходит. Потому что ее мысли были заняты воспоминаниями о горячих поцелуях Эвана… и об унизительном осознании того, что ей все это нравилось.
Несмотря на голубую кровь, семейные деньги, титул родителей, долгие годы достойного воспитания и образования и (почти) безупречное поведение, как только она ушла из-под опеки родителей, так сразу…
Видно, все дело в том, что истинная Сьюзен – обычная потаскуха.
Все еще чувствуя легкое головокружение от этого неутешительного вывода, Сьюзен наконец-то спустилась вниз и вышла из дома. Нельзя идти на поводу у подобных фантазий. Она леди и достойна лорда. И в ее планы не входит общение с простолюдинами.
Так что любыми средствами ей нужно избегать мистера Ботуика.
Однако…
У него есть тайна.
Ей еще не известно, что это за тайна, но она сгорала от желания раскрыть ее. Мучительная страсть к сплетням всегда была ее слабостью. И осознание того, что она не знает тайны мистера Ботуика, упорно грызло Сьюзен изнутри.
Прошлым вечером он буквально взвалил Сьюзен себе на плечо и, не обронив больше ни слова, отнес в Мунсид-Мэнор. Подлец! Мог бы по крайней мере посудачить с ней о том, какой мерзавец посмел разорить дом его брата.
