Текст книги "Слишком грешен"
Автор книги: Эрика Ридли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Глава 3
Не веря своим глазам, Эван смотрел на пустой капитанский стул.
Сначала пиратский корабль таинственно исчез с побережья и сам по себе бросил якорь в тайной пещере, которую команда обычно использовала для того, чтобы загрузить или разгрузить товар. Теперь, когда Эван наконец отыскал корабль, из кубрика исчез труп Тимоти. Ну и как ему устраивать похороны, если нет тела?
Эван еще раз медленно обошел корабль.
Ни младшего брата. Ни команды. Ни ответов на многочисленные вопросы.
Что ему теперь делать, черт возьми? Возвращаться к Олли нет смысла. И какие бы тайны ни были известны этому мерзавцу, он их не откроет. К тому же он стоял прямо напротив Эвана, когда корабль вздумал двинуться вдоль береговой линии к тайной пещере, где он сам бросил якорь.
Эван проверил вахтенный журнал. Само собой, он был пуст. Хотя нет, не пуст. Страница оказалась вырванной. Дьявольщина!
Он должен поговорить с капитаном. Однако как его найти? К тому же, поскольку тело Тимоти исчезло, какие претензии он может предъявить капитану?
Корабль вернулся. Он должен был отплыть отсюда в пятницу. Точнее, не он один, а все они вчетвером: он сам, Тимоти, Ред и Олли. Но на этот раз одного из четверки не будет. А может, не только одного, если Реда и остальных членов команды нет на борту. Черт, кто-то должен был управлять судном и доставить груз. И Ред должен быть здесь.
Если этот пьяный ублюдок имеет хоть какое-то отношение к смерти Тимоти, он, Эван, сразу же отправит его на тот свет. И тогда они с Олли вдвоем выполнят работу за четверых… но месть того стоит. Если даже капитан заставит их идти под парусом вместе с парочкой прохвостов с какого-нибудь другого корабля. С такими головорезами всегда опасно иметь дело. Даже пиратам.
Однако следует действовать по порядку. Прежде чем заняться убийцей Тимоти, он должен выяснить, кто его убил.
Нет ни единого шанса потолковать с капитаном до полуночи в пятницу, когда тот приедет дать последние распоряжения. Зато Ред куда более предсказуем! Если он не в море, значит, искать его надо в ближайшей таверне.
Эван направился к сходням, спускавшимся на каменистый пол пещеры. Бросив последний мрачный взгляд на разочаровавшую его пустую каюту для команды, он сошел с корабля на землю и зашагал назад в Борнмут.
В девять утро зловонном, скудно освещенном зале таверны «Акулий зуб» находилось с полдюжины разношерстых завсегдатаев этого заведения.
Двое отъявленных городских пьянчужек сидели напротив служанки, которая заснула, положив голову на грязный круглый стол.
Местный судья, прислонившись к стойке, о чем-то шептался с барменом. Возможно, он пытался уговорить Салли не открывать таверну до полудня, чтобы обуздать утренние порывы народа к пьянству. Господи, как же Эван ненавидел самодовольных лизоблюдов, которые должны олицетворять дух и букву закона! Судья принадлежал к их числу.
Поскольку Реда среди публики не было, Эван уже собрался было повернуться и уйти, если бы Салли не поднял в это мгновение глаз и не заметил его.
– Ботуик! А твой бр… Хочешь виски?
Эван поморщился. Пьяный глупец явно собирался спросить у него, привез ли он очередную партию контрабандного французского бренди. В присутствии судьи! Господи! Из-за Салли их обоих могут повесить за измену.
– У меня виски с собой. – Эван выразительно похлопал себя по груди, где во внутреннем кармане лежали пули, а вовсе не фляга со спиртным.
– Святой Господь! – Салли навалился животом на стойку. – Что с тобой случилось, черт побери?
Эван грубо выругался, из-за чего судья медленно повернулся к нему. Эван от злости заскрежетал зубами, однако ничем не показал своего раздражения.
Преисполненный лицемерной святости взгляд Гордона Форрестера пробежался по волосам Эвана, засыпанным песком, по пальто, покрытому белесыми пятнами морской соли, по ногам без чулок. Можно не сомневаться: он уже ломает себе голову над тем, как бы это заключить Эвана в тюрьму за подобный беспорядок в одежде.
– Упал с причала, – ответил Эван, усаживаясь на высокий барный табурет. Его выразительная улыбка словно говорила Форрестеру: «Не трогай меня!» – Ты видел Реда в последнее время?
– Не-е, – протянул Салли, наливая себе виски. – Его уже с неделю тут не было, и я понятия не имею, где пропадает этот бездельник. У меня складывается впечатление, что каждое новолуние он встает и…
– Может, он оборотень? – перебил его Эван. Помилуй их, Господь! Ну как Салли не понимает, что Ред входит в команду Эвана, а значит, при судье, лучше лишних разговоров не заводить? – Вот что: я передумал. Плесни-ка мне виски. – Он повернулся к Форрестеру: – Ну, как дела, судья? Угостить вас виски?
Судья отшатнулся от стойки и покачал головой.
– Отвратительная привычка – пить, – заявил он.
Кто бы спорил! Именно поэтому сам Эван так любил выпить. Он осушил свой бокал одним глотком.
Форрестер встал, несколько долгих неприятных мгновений молча смотрел на Эвана, потом приподнял шляпу, прощаясь с Салли, и вышел из заведения.
– Что это с ним сегодня? – спросил Эван, подталкивая пустой бокал бармену. Грязное стекло так и липло к пальцам.
– Понятия не имею, – ответил Салли. – Но он ушел из-за тебя.
– Хуже зануды-трезвенника, да еще в баре, не придумаешь, – заметил Эван. – К чему приходить сюда, если ни глотка спиртного в рот не берешь!
– Сегодня он туг не единственный, кто не пил ни глотка. – Салли кивнул в угол: – Вон девчонка за столом. Не потратила ни фартинга.
С каких это пор в питейных заведениях Борнмута появились такие клиентки?
Эван повернулся, чтобы внимательнее присмотреться к девушке, которую он принял за служанку. При тусклом свете можно было разглядеть лишь ее силуэт, но Эван был готов поставить на кон груженную французским бренди баржу, что ему известно, кто эта таинственная незнакомка.
– А зачем ты накачал ее спиртным, если она не платила?
– Не делал я ничего такого! Она заявилась сюда, бледная как полотно, дрожа с головы до ног, и сама рухнула на стол. С тех пор и лежит тут, как труп.
Если бы Эвану уже не было известно, что лондонские леди не только невыносимы, но еще и причиняют куда больше неприятностей, чем они того стоят, эти слова вполне убедили бы его. Конечно, он ей много чего наговорил утром, но он не мог довести ее до такого состояния.
– Два виски! – приказал он.
Салли налил две солидные порции.
Эван понес спиртное к столу. Неприятный запах, царивший в таверне, исчез, едва он приблизился к Сьюзен. Отлично! Отодвинув от стола стул, Эван сел рядом с ней. Она пахнет жасмином!
– Кажется, я велел вам не ходить за мной, – сказал он.
Она рывком подняла голову со стола, но на этот раз в ее взгляде не было огня. Сьюзен посмотрела прямо на Эвана – такими же пустыми глазами, как у Тимоти.
Эван помедлил. Что-то тут не так. Он мрачно взглянул вслед двум пьянчужкам, которые только что вышли из-за стола. Есть женщины, которых можно трогать, а есть те, к которым прикасаться нельзя. Пьянчужкам это было известно не хуже, чем самому Эвану. Если один из этих глупцов хоть пальцем притронулся к дебютантке, которую неизвестно какими ветрами занесло сюда, он ему все его мужское хозяйство отрежет.
Мужчины, словно прочитав его мысли, быстро закивали в знак того, что не имеют никакого отношения к мисс Стэнтон и ее состоянию. Отлично.
– Пейте!
Эван хотел просто поделиться с ней виски – если, конечно, ему удалось бы уговорить ее стлать глоток, – но теперь в этом, кажется, возникла медицинская необходимость. Он подтолкнул к ней оба бокала.
Ее рука приподнялась, скользнула к его руке, прикоснулась к ней, а потом крепко сжала. Ее пальцы были холоднее морской воды. Когда она дотронулась до него, ее губы задрожали, а глаза наполнились слезами.
Черт побери! Он не любит, когда женщины плачут, а особенно когда они плачут на людях.
– Вставайте! – Он помог ей подняться. – Давайте выйдем отсюда.
Не замечая его руки на своей талии, Сьюзен, покачиваясь, поднялась и, спотыкаясь, направилась к двери. Эван бросил на бармена убийственный взгляд.
– Клянусь! – нервно заговорил Салли. – Никто ее тут и пальцем не тронул, и она не выпила ни глотка.
Когда она зашаталась на верхней ступеньке, крыльца и едва не свалилась в песок, Эван со вздохом взял ее на руки, и Сьюзен, дрожа, обхватила его за шею. Однако на этот раз она дрожала не из-за его прикосновений, понимал Эван. Пока что.
Если бы только он знал, что лучше для них обоих, то отнес бы ее назад в Мунсид-Мэнор и запер бы в отведенной ей спальне.
Светло-голубые глаза с тревогой смотрели на него из-за залитых слезами стекол очков.
– Куда вы меня несете? – спросила Сьюзен.
Эван сдался. А ведь он никогда не принадлежал к числу тех, кто совершает хорошие поступки.
– К себе домой, – ответил он.
Сьюзен никогда и в голову не приходило, что мужчина понесет ее на руках по улице, причем при свете дня он будет больше походить не на джентльмена, а на разбойника.
Кто знает, как ему удалось пронести ее по деревне больше мили и подняться вместе с ней по извилистой тропинке, к удивительно приятному двухэтажному домику, спрятавшемуся в скрытой от посторонних глаз расселине на склоне холма! Да конечно, у него широкие плечи, сильные руки и мускулистое тело. Но вот почему он вообще вздумал помогать ей… причины подобного альтруизма по-прежнему оставались для Сьюзен загадкой.
Впрочем, у нее хватит ума, чтобы не доверять ему. И он сам заставил ее прийти к этому выводу.
Усадив Сьюзен на мягчайший с виду диван в комнате, которую иначе как роскошной не назовешь, Эван отступил на шаг и критически оглядел ее с головы до Ног.
– Спасибо, что беспокоитесь обо мне, – прошептала Сьюзен.
Эван рухнул в кресло, стоявшее напротив дивана, и ковер засыпало песчинками.
Даже теперь, когда ему очень не помешало бы привести себя в порядок, он выглядел потрясающе.
– Должно быть, вам интересно, почему на мне нет чулок, а на одежду налипли водоросли? – спросил он.
– Да что вы, ничуть не интересно, – солгала Сьюзен, хотя на самом деле изнывала от любопытства.
– Отлично! – Эван удовлетворенно улыбнулся. – Тогда я не буду мучить вас подробностями.
Сьюзен поняла, что этот невыносимый тип раскусил ее. Он догадался, что ей до смерти хочется услышать объяснения, а потому намеренно так поставил вопрос, что дальнейший разговор на эту тему был исключен.
– Да нет, уж помучьте меня, – все-таки попробовала Сьюзен. От нетерпения она даже наклонилась вперед, пребывая в уверенности, что услышит интереснейшую историю.
Улыбка Эвана стала еще шире.
– Нет-нет, я не могу этого сделать, – заявил он. – Я, знаете ли, горжусь своей способностью не досаждать женщинам. Я предпочитаю… развлекать их.
Сьюзен прищурилась. Ему снова удалось сменить тему, не… меняя ее полностью, Судя по всему, он ждет, что она сейчас воскликнет: «Правда? И как же вы намерены меня развлекать?» Только она была слишком благоразумна, чтобы говорить так прямолинейно. После четырех лет подглядывания и слежки она получила прекрасное представление о том, какие развлечения могут быть у пары, оставшейся наедине.
Сама она позволит себе нечто вроде этого, лишь когда вернется в Лондон и окажется в надежной компании титулованного джентльмена, который будет рад заполучить невесту из рода Стэнтонов. А любой другой флирт, пусть даже самый невинный, с человеком, который сидит сейчас напротив нее (пусть этот человек даже дьявольски привлекателен), лишь отдалит ее от собственных целей. Но Сьюзен никогда не допускала, чтобы что-то помешало ей приблизиться к намеченной цели.
Отведя от Эвана взгляд, она принялась рассматривать гостиную, Сьюзен нахмурилась, пытаясь увязать уютную обстановку, выдержанную в роскошных оттенках драгоценных камней, и бархатные подушки с небритым негодяем в мятых бриджах и рубашке из затвердевшего от соли льна, раскинувшимся перед ней. Но это ей никак не удавалось.
Должно быть, жилище принадлежит кому-то другому – воспитанному и элегантному джентльмену, который придет домой, застанет их тут и убьет обоих.
Сьюзен взглянула на Эвана. Он по-прежнему наблюдает за ней. Губы чуть подрагивали в полуулыбке. Еле заметные морщинки вокруг глаз указывали на то, что он смеется над ней, но старается не показывать этого.
Никто никогда не смеялся над Сьюзен Стэнтон. Ни светские кавалеры, ни дамы в роскошных платьях. И этому разбойнику она не позволит. Если владелец дома сейчас придет и начнет стрелять в них, она сама вытолкает наглеца на утес. А он тогда достанет свой пистолет и под прицелом погонит ее вниз по тропе. И где она тогда окажется?
Ох, не стоило ей приходить сюда, плохая это идея.
– Думаю, мне пора, – произнесла Сьюзен самым радостным тоном, на какой была способна, надеясь произвести на Эвана впечатление уверенной в себе женщины, а не капризной жертвы. Он ведь ни словом не обмолвился о том, что собирается делать, когда они останутся наедине. А она позволила ему отнести ее в чужое жилище! Сьюзен уверенно положила руку на подлокотник дивана. – Благодарю вас за гостеприимство.
Эван пожал плечами, но даже не шевельнулся, чтобы остановить ее.
– Я совсем не гостеприимный, – сказал он.
– Тогда почему я здесь? – выпалила Сьюзен, не доверяя ему ни на йоту. Впрочем, справедливости ради стоило сказать, что она и себе особенно не доверяла. Сьюзен крепче сжала подлокотник дивана. Почему она не уходит? Ей следует покинуть дом, пока она в состоянии сделать это. Но по какой-то причине исходящая от Эвана опасность больше возбуждала ее, чем пугала.
– Я с самого начала задавал себе этот вопрос. – Поднявшись с кресла, он подошел к небольшому столику, на котором стояли всевозможные бокалы и бутылка бренди. – Вы можете уйти, когда захотите, мисс Стэнтон. Но я больше вас не понесу.
– Само собой, – сказала она. – Для меня одного раза более чем достаточно.
– Двух, – поправил Эван, даже не повернувшись.
– М-м-м… Да, верно.
Честно говоря, ей было так приятно наслаждаться его теплыми объятиями, его силой. Вот он точно не призрак. Он настоящий. Он твердо стоит на ногах. У него знакомое лицо. То, что это лицо принадлежит человеку, способному навредить ее репутации лишь тем, что они находятся наедине, почему-то не пришло Сьюзен в голову. Ей вообще ничего не приходило в голову… кроме мыслей о том, что рядом с ним она чувствует себя в безопасности.
Сунув руку в карман, Эван, вытащил пистолет и положил на столик. А ведь она только что подумала о безопасности. Да это наверняка тот самый пистолет, из которого он чуть не застрелил ее несколько часов назад!
Эван налил в бокал бренди – золотистая жидкость засверкала в лучах солнца, проникавших сквозь занавески – и, задумчиво покачав бокал, протянул его Сьюзен.
Она отрицательно помотала головой. Она должна уйти. От бренди она опьянеет, как от миндального ликера, а ей еще надо о многом подумать. Например, о том, как уехать из Борнмута.
– Уверены? – Он сделал глоток, закрыв глаза от удовольствия – Отличный бренди! Французский, – добавил Эван. – Нынче это дорогое удовольствие.
Правильнее было бы сказать «незаконное». Сьюзен засомневалась. Может, от нелегального напитка голова не закружится? Соблазн пригубить бренди был очень велик, но ей нужно было идти. Немедленно.
Эван вернулся в кресло, вид у него был чрезвычайно довольный и расслабленный…
Пистолет, оставленный им на столе, теперь был к Сьюзен ближе, чем к нему. От этого ей должно стать легче, не так ли? Честно говоря, она ни разу в жизни не стреляла из оружия. Но, если вдуматься, неужели он решится на убийство?
Ясный взгляд Эвана скользнул по ее лицу.
– Вы вообще не пьете?
– Мне нужно уходить, – отозвалась Сьюзен. Она покосилась на столик со спиртным. Пистолет был на месте. Бренди – тоже.
– Вы ведь не пили в «Акульем зубе», – напомнил ей Эван. – А вы провели там некоторое время.
– Это совсем другое дело, там я… У меня был неприятный день, – поправилась Сьюзен и едва не закашлялась от собственных слов. Господи! Ее ведь преследуют привидения! Ну как она найдет себе достойного жениха, если ее преследуют привидения?
– Вас что-то напугало? Или кто-то? – спросил Эван и снова сделал глоток бренди, только уже не закрывая при этом глаз. – Полагаю, вам хочется потолковать об этом?
Сьюзен фыркнула (с этой привычкой она старалась бороться). Потолковать о ее необъяснимой способности видеть духов? Никогда! И не с ним. Ни с кем. Сами по себе призраки – это уже очень плохо. И если кто-то заподозрит ее в этом безумии, ее жизнь кончена. О ней начнут сплетничать. И тогда ей уже точно не найти подходящую пару, которая ей так необходима.
Брови Эвана приподнялись. Его удивило, что девица не захотела говорить с ним о своих проблемах.
– Что ж, это справедливо. – Пожав плечами, он вновь обратил внимание на бокал с бренди. – Я проявляю к вам интерес из вежливости. Ведь вы у меня в гостях.
От изумления Сьюзен открыла рот. Как же он груб!
– В любом случае, что бы там у вас ни случилось, я не желаю в это вникать, – добавил Эван.
Что ж, у нее тоже нет желания иметь с ним дело.
– Это понятно, – кивнула Сьюзен. – Но, боюсь, мне пора идти. Я очень благодарна вам за помощь этим утром, мистер?…
Невероятно! Она дважды побывала в его объятиях, но даже не знает его имени!
– Ботуик, – с готовностью подсказал Эван. – Маркиз Гауэр, граф Хантингтон, виконт Рокхем.
– Что-о?! – Такого не может быть.
– Да я пошутил, – с заразительной улыбкой промолвил Эван. – Просто мистер Эван Ботуик. – Поднявшись из кресла, он протянул ей руку: – Старый добрый «мистер».
Хорошо. Сьюзен молча пожала ему руку.
Что ж, теперь, когда у него есть имя и… пистолет, он чуть меньше пугает и кажется чуть больше… нет, не нормальным, ведь у него по-прежнему в волосах поблескивают песчинки (хоть в этом и ее вина), он любит выпить (а это уже его вина), и на нем нет чулок (одному Богу известно, чья это вина). Похоже, он вполне нормальный. Может, немного грубоват, но с добрым нравом. Из тех людей, кто с легкостью находит себе друзей.
Боже, что же он все-таки делает в Борнмуте?
– Вы давно здесь живете? – услышала Сьюзен собственный голос.
– Дольше, чем вы. А что привело такую безупречную лондонскую мисс в эту огромную метрополию?
Упрямец! Ни один мужчина не желает обсуждать с женщиной свое прошлое. Откинувшись на спинку дивана, Сьюзен посмотрела на него из-под полуприкрытых ресниц. Ей надо идти. Правда надо. Но она никогда не упускала возможности немного посплетничать. Ей было известно: если кто-то упрямо отказывается сказать больше трех слов о чем-то, можно быть уверенной; дело пахнет большим скандалом. Так что лучше всего, решила Сьюзен, заставить его говорить. В беседе он полностью раскроет себя.
– Должна признаться, – осторожно начала она, – Борнмут сильно отличается от Лондона.
– Правда? – Эван поднял бокал с бренди. – По-вашему, ему чего-то не хватает?
– Возможно, все дело в том, что у меня еще не было возможности осмотреть здешние магазины, – великодушно добавила Сьюзен, – но, кажется, я не заметила ювелирных лавок, торговцев мороженым, модисток и так далее. Не видела я и театров, садов с развлечениями, мест для скачек… и даже церкви.
– И этим можно объяснить, почему нашему священнику в черном платье с белым воротничком приходится коротать время в таверне Салли, – кивнул Эван. – Бедняга просто не знает, куда пойти.
Эти слова поставили Сьюзен в тупик.
– А разве кому-то из местных жителей есть куда пойти? – поинтересовалась она.
Что-то в ее голосе заставило Эвана наклониться к ней, упершись локтями в колени, спросить:
– Хотите, скажу честно?
Она кивнула.
Эван сделал вид, что задумался над ее ответом, а потом ответил:
– Совершенно некуда.
Вот этого-то она боялась! И именно поэтому она не собиралась оставаться в Борнмуте еще хотя бы на один день.
– И еще, – медленно продолжил мистер Ботуик. – Я бы не советовал вам купаться в море.
– Оно слишком холодное?
Он стряхнул с коленки высохшие водоросли.
– Могу вас заверить, – сказал Эван.
– А в соседних городах?
– А у нас есть соседние города?
– М-м-м… Мне говорили, что где-то неподалеку Бат.
– Вы имеете в виду города, до которых можно прогуляться пешком? Вообще-то наш город стоит особняком, до ближайшей почтовой станции десять миль.
Десять!… Легкие Сьюзен сжались. Когда родители пришлют ей деньги, ей придется умолять какого-нибудь владельца лошадей, чтобы он подвез ее туда. У мистера Ботуика, само собой, лошади нет. По тропинке, которая ведет к его дому, вряд ли Можно скакать на лошади.
– Я имел в виду сильное течение в воде, – сказал Эван, заглядывая в бокал с бренди. – Надо постоянно следить за тем, чтобы тебя не унесло в открытый океан. Да и скалы с утесами здесь опасные. Впрочем, полагаю, вы и сами это поняли.
– Да-да, – кивнула Сьюзен, заерзав на диване. – Я заметила, благодарю вас.
У нее не было желания анализировать, чем вызван дискомфорт: синяками на ягодицах оттого, что проехалась по насыпи утеса, или воспоминаниями о том, как она обхватила руками шею мистера Ботуика. Неужели она настолько забылась, что действительно прижалась к нему – грудь к груди, чувствуя, как его сердце бьется совсем рядом с ее сердцем? И действительно ли ее пульс ускорился при воспоминаниях об этом?
– …несколько юных леди, – говорил между тем мистер Ботуик, которого явно не увлекали воспоминания о том, как он нес ее на руках. – Для этого можно отправиться в магазин одежды, где ее, кстати, еще и шьют. Полагаю, там можно поболтать о модных новинках, посмотреть, какие товары привезли.
Сьюзен сомневалась в том, что в Борнмут хоть когда-нибудь привозили что-то стоящее.
– А где?…
– Здесь есть только один магазин одежды, – перебил ее Эван с кривой улыбкой. – Вы его найдете.
Сьюзен в этом сомневалась. Она до сих пор терялась в собственном доме в Мейфэре.
– А вы… вы не могли бы отвести меня туда? Я имею обыкновение ходить по одному месту кругами.
Эван задумчиво потер подбородок, словно не мог решить, хорошую идею она ему предложила или неподходящую. Но почему? Неужели он опасается, что она вновь окажется в его объятиях? Или не окажется?
– Хорошо, – сказал он наконец. – Но я не останусь там с вами – мне надо кое-кого найти. Пропал один человек.
– Пропал человек? – переспросила Сьюзен.
Как романтично! Этим можно объяснить его мрачное настроение.
– А кто? Это женщина? Куда, по-вашему, она пошла? Почему, с вашей точки зрения, она ушла?
– Это не женщина, – сказал Ботуик, глотнув бренди. – И я сомневаюсь, что у этого человека был выбор. Он мертв.
– Вы потеряли покойника? – прошептала Сьюзен, в ужасе сжимая колено.
Черты его лица ожесточились, в глазах вспыхнула ярость.
– Честно говоря, я предполагаю, что кто-то его украл.
– Вы… – Сьюзен хотела было что-то сказать, но слова замерли у нее на языке.
Сьюзен вскочила с дивана. О чем только, черт возьми, она думала, проводя утро с этим безумцем, словно он пригласил ее на чай с печеньем? Он носит с собой пистолет! Теряет мертвецов! (Кстати, она сама за последнее время увидела немало покойников.) Сьюзен выбежала из гостиной с такой скоростью, словно за спиной у нее вспыхнул пожар. Сколько раз излишнее любопытство приводило ее к неприятностям? Сколько раз она давала себе обещание «никогда больше» не совать нос в чужие дела?
И как она сдержит все эти обещания… если окажется мертва?
