Текст книги "Создательница (ЛП)"

Автор книги: Эрика О'Рурк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Дверь на веранду распахнулась, и в дом вошёл Люк.

– У тебя проблемы? – спросил он.

Я медленно выдохнула, а на лице Билли отразилось гостеприимство.

– Люк! Я только принёс моей племяннице книги, как и обещал. Рад снова видеть тебя.

Люк кивнул, скупой жест, он даже не пытался проявить искренность.

– Для семейного визита уже слишком поздно.

– Действительно, – согласилась я.

Этот один раз Билли отреагировал на недвусмысленный намёк.

– Мы продолжим наш разговор в другой раз, Мо. Если бы я был тобой, то вёл бы себя тихо!

– Что? – так как Люк стоял рядом, мне было легко сказать это с презрением.

– У твоей матери очень лёгкий сон. На твоём месте я был бы осторожен возле лестницы.

Сказав это, Билли ушёл.

Рука Люка обхватила меня за локоть и поддержала. Я медленно вдохнула и сказала:

– Ты как раз вовремя. В очередной раз.

Он мрачно улыбнулся.

– Я видел, как он вошёл. Я не хотел мешать, но он выглядел так, будто хотел наброситься на тебя.

– Ты наблюдал за домом.

После инцидента сегодня вечером меня это уже не так сильно беспокоило, как раньше.

Он снял пропитанную кровью одежду, которая была на нём во время боя. Теперь на нём были одеты древние джинсы и такая белоснежная футболка, что по сравнению с чёрной, кожаной курткой, казалось, она почти светится.

– Хотя у тебя есть охранники, но… я хотел удостовериться, что всё в порядке.

Я чуть не сказала ему, чтобы он отправлялся домой. Билли не вернётся, а для Антона не имело бы смысла сегодня ночью охотится за мной. Без сомнения, он где-то зализывает свои раны, планирует следующее нападение или агитирует своих последователей.

Но Антон безумец. Ничего из того, что он делает, не имеет смысла. А мысль о том, что Люк будет защищать меня, внезапно привела к тому, что я почувствовала себя в безопасности – не так, будто меня преследует сталкер.

– Пойдём наверх, – прошептала я, – он взял меня за руку и, пока мы пробирались в мою спальню, скрыл нас заклинанием. – Кварторы сказали тебе, чтобы ты пришёл сюда?

– Они знают, что я здесь.

Я включила лампу, села на кровать, и стала наблюдать, как он ходит по комнате туда-сюда. Он прошёл к моему комоду и как бы случайно пихнул беспорядок, состоящий из украшений и всякой всячины: использованного входного билета, ученического билета с прошлого года, карандашей, заколок для волос. Он поднял бутылочку духов, понюхал и наморщил нос.

– Они пахнут не тобой.

– Я никогда ими не пользуюсь. Что они сказали?

– Они приказали вернуть тебя, – он пожал плечами, быстрый, сердитый жест.

Конечно приказали. Скорее всего они злорадно потирали руки и уже упражнялись в том, как скажут: «мы же тебе сразу сказали». Я притянула колени к груди, и когда заговорила, старалась, чтобы в голосе не было слышно усталости:

– Сегодня ночью?

Он прошёл дальше к моему письменному столу и поднял жеоду, которую я использовала в качестве пресс-папье, перебрасывая её с одной руки в другую.

– Я подумал, что тебе не помешает немного отдохнуть, поэтому согласился вместо этого остаться с тобой.

– И они подыграли?

Он усмехнулся. Его зубы были такими же белыми, как рубашка.

– По слухам мне сложно отказать.

Я не могла иначе, как ответить на его улыбку.

– У меня ещё никогда не было с этим проблем.

– Исключения подтверждает правило, – он пересёк комнату и сел рядом со мной. – А ты изрядное исключение.

Положив подбородок на колени, я разглядывала его. Тёмные круги под глазами, морщинка между бровей, которая была близка к тому, чтобы остаться там навсегда. Этот вечер ему тоже дался не легко.

– Ты устал. Ты не можешь всю ночь бодрствовать, только чтобы приглядывать за мной.

– Я не уверен в том, что смогу заснуть. Я всё время вижу перед глазами, как Антон держит тебя за горло, как будто в голове идёт кино. Я не могу это отключить. Тебе больно?

– Немного, – сказала я, вспоминая, как пальцы Антона сжались на горле и перекрыли мне воздух. Я сделала глубокий вдох, просто потому, что могла.

Люк осторожно убрал в сторону мои волосы, открывая шею. Его интонация была грубой, прикосновения напротив, нежными и осторожными.

– Ублюдок оставил следы.

– Я знаю.

Я уже пыталась размышлять о том, как их скрыть. Макияж не сможет замазать фиолетовые полосы. Шейный платок подошёл бы лучше, но он нарушал дресс-код.

С пятого класса у меня больше не было водолазок, и как бы я не старалась спрятать следы, они всё равно будут там. Я и дальше буду чувствовать, и помнить о них.

Я выпрямилась и прижала ладони к глазам, однако всё равно затаила дыхание.

– Позволь мне это исправить, – сказал Люк.

– Нет. Это причинит тебе боль, – дуги могут излечивать травмы, и Люк в этом особенно хорош, но из-за нашей связи он каждый раз, когда исцеляет меня, вредит себе. – Что, если Антон вернётся, прежде, чем ты оправишься?

– Он не вернётся. Пожалуйста, Мышонок. Уже достаточно плохо то, что это произошло, никому из нас не нужны ещё и вспоминания, – он потянулся ко мне, увидел, как я отпрянула и вместо этого взял меня за руки.

– А ты можешь пообещать, что это не причинит тебе сильной боли? – я не могла вынести мысли, что причиню ему ещё больше боли, чем и так уже доставила.

– Больнее, чем сейчас, когда я смотрю на них, не будет, – сказал он. – Откинь голову назад.

Я откинула, собрала волосы в хвост и закрыла глаза. Его рука перемещалась по моему горлу, и я начала задыхаться, потому что из-за паники не могла дышать. Он сразу убрал руку.

– Дыши для меня. Размеренно. Вдох выдох.

Я открыла глаза.

– Мне жаль, я слишком остро отреагировала.

– Это моя вина, – беспечно сказал он. – Давай попробуем иначе. В этот раз смотри на меня.

Я так и сделала. Он сидел на кровати напротив, скрестив ноги, и я села точно также, хотя мне было неловко из-за тонкой футболки и поношенных пижамных штанов из фланели. Я заставила себя не шевелить пальцами и обхватив ими колени, погрузилась в его глаза.

Даже если бы я не знала, что Люк волшебный, то его выдали бы глаза. Ни у кого больше нет таких зелёных глаз, если конечно не носишь контактных линз. Зелёный с золотистыми крапинками, и в зависимости от настроения Люка, его глаза могли блестеть как изумруды или стать мягкими, как летняя трава.

Чёрные как сажа ресницы, такие неприлично длинные, что казалось, когда он моргал, они могут зацепиться друг за друга. Уголки его глаз слегка приподнялись, как будто он улыбался, но я не осмелилась опустить взгляд, чтобы удостовериться. Я почувствовала его прикосновение на ключице, и горло сжалось.

– Это только я, – сказал он. Мир сузился до тихого, гармоничного голоса, его немного растягивающей манере говорить и непостижимых глаз. – Продолжай смотреть на меня.

Его пальцы находились над моей шеей, разделённые всего парой молекул воздуха. Никакого давления, только ощущение мерцающего тепла, погружающегося в меня, и магия отреагировала на него, расцвела, словно цветок на солнечном свете. Глаза Люка приняли более тёмный, сверкающий зелёный цвет. Он, один за другим, излечивал мои синяки, в то время как магия и дальше поднималась между нами, а нашу связь, сильную и серебристую, невозможно было игнорировать.

Он медленно провёл мне большим пальцем вдоль шеи и ключицы, остановившись на плече. А потом заморгал и тяжело дыша, упал назад на кровать.

– С тобой всё в порядке? Ты можешь дышать? – я проползал по кровати и встала рядом с ним на колени. – Люк?

– Не волнуйся, – выдавил он.

Бесконечную минуту его дыхание звучало так, будто он пробежал марафон, но потом он опёрся на один локоть и посмотрел на меня.

– Ты уверен? – круги под глазами стали темнее, но его дыхание нормализовалось.

Он погладил меня по волосам.

– Абсолютно уверен.

Я замерла от его прикосновения – озадаченная, но не испуганная – и моё собственное дыхание участилось.

– Мы должны немного поспать. Сейчас действительно очень поздно.

Он вздохнул.

– Как хочешь.

Я отстранилась и подчёркнутым движением взяла в руки будильник, пытаясь вернуть нормальную обстановку.

– Я имею ввиду, что тебе нужно взять подушку. И ты сидишь на дополнительном одеяле.

Когда он устроился на ковре в своей импровизированной постели, я выключила свет, как-то странно нервничая. Не то, чтобы я боялась, но воздух казался заряженным, наполненный всеми теми вещами, которые мы оставили недосказанными. Слова, которые в темноте, возможно, было легче произнести. Интересно, Люк тоже это чувствует?

– Ты наконец готова высказаться? – видимо он действительно чувствовал тоже самое.

– Что высказать?

– Я уже часто исцелял тебя. Перед тем, как нас связали и после. В этот раз всё было по-другому. Если бы я не знал лучше, то подумал бы, что магия вооружилась, чтобы защитить тебя. Когда она поняла, что я не представляю опасности, вместо того, чтобы отражать, она усилила заклинание. Как будто бы пыталась тебе помочь.

– И что? – я повернулась на спину и уставилась в потолок. – Ведь это же что-то хорошее.

– Это означало бы, что магия приняла сознательное решение. Как будто у неё есть своя воля. Что было бы примерно так же безумно, как утверждать, что гравитация решила удерживать планету ещё один день на её орбите.

Я хотела рассказать ему правду. Даже магия, казалось, желает этого, вместе с моим сердцем. Но какая-то часть меня подозрительно и нервно упиралась. Я не понимала, кого защищаю, магию или саму себя.

– Это ты сказал, а не я.

– Но ты не стала возражать.

Я не ответила. Это было лучшее, что я могла сделать в этот момент.

– Не знаю, как заставить тебя довериться мне, – сказал он.

– Не заставляй меня делать что-то против воли, это будет хорошим началом.

– Это справедливо. Но предположим, что я прав, и у магии есть сознание. Что она живая, – высказывая эту мысль, его голос прозвучал благоговейно и торжественно, я ещё никогда не слышала, чтобы он так говорил. – Это всё изменит, Мышонок. У тебя есть связь с магией, и если ты можешь сказать ей, что она должна сделать… если она готова тебя слушать… тогда тебя будут все преследовать. Не только Антон, но и Дома. Кварторы.

– Я это осознаю.

Но услышать, как Люк говорит об этом вслух, сделало ситуации более реальной. Более опасной. И привело к тому, что я почувствовала себя ещё более одинокой, чем когда-либо раньше.

– Тебе нельзя им рассказывать. Я не могу заставить тебя делать то, чего ты не хочешь, но прошу, пообещай мне хотя бы это. Обещай, что ты никому не расскажешь.

– Даже Кварторам?

Он действительно предостерёг меня от своих собственных людей? Предпочёл меня, а не свои обязанности наследника? Если он действительно был на моей стороне, то я могла почти поверить в то, что мы сможем это пережить.

– Я думала, что ты доверяешь им.

Он снова вздохнул, в этот раз тяжело.

– Я верю, что они действуют в интересах Дуг.

– Но я не Дуга.

– Именно.

Глава 12

Мама разбудила меня следующим утром. Одно короткое, парализующие мгновение я думала, что она, возможно, обнаружила Люка. Но, казалось, она скорее испытывает нетерпение, чем гнев. Люк исчез.

– Твой отец и я идём на утреннюю службу, – сказала она. – Ты пойдёшь на мессу в школе, не так ли?

– Э… да.

Первая среда перед Великим постом. Было бы здорово пока он длиться, не вставать спозаранку. Я снова натянула одеяло на голову, но мама вырвала его у меня из рук.

– Тебе пора вставать. Колин скоро будет здесь.

Я вылезла из кровати, приняла, насколько могла терпеть, горячий душ и в конце концов, спустилась в кухню. Собственно, после боя мышцы должны были быть затвердевшими, но, видимо, Люк исцелил и их.

Моя мать ошиблась. Колин был уже здесь. Прислонившись к рабочей поверхности кухонного стола, он держал кружку с кофе в руке и разглядывал стоящую на столе тарелку с яйцом, сыром и булочкой.

– Она поставила её для тебя, – сказала я. – Бери уже.

Он протянул мне кружку и поцеловал. Он пах зубной пастой, кофе и тревогой.

– Тебе, вообще, удалось поспать?

– Немного. Люк стоял на страже, – я ждала его реакцию, но он только замер на секунду, а потом кивнул с неохотным одобрением.

– Ловко. А где он сейчас?

– Скорее всего, разбирается с Кварторами.

Я проверила нашу связь, и меня утешил тот факт, что она ещё была между нами. Также сохранились защитные заклинания с последней ночи, и добавились ещё другие. Кварторы не сидели сложа руки.

– Нужно придумать, что нам делать с Билли.

– Ты думаешь, он попытается использовать магию против Экомова? – я уже знала ответ, но надеялась, что этот один раз ошибаюсь.

– Это в его стиле. Он уже один раз пытался использовать тебя.

Я опустила взгляд, в надежде, что моё лицо меня не выдаст. Хотя Колин волей-неволей и мирился с тем, что мне нужна защита Люка, когда я имела дело с Дугами, но я не хотела, чтобы он узнал, что Люк спас меня также от моих проблем с мафией.

– Ты знаешь, что я прав, – сказал он.

– И я знаю, что в твоём следующем предложении речь пойдёт о том, что я должна уехать из города. Не сотрясай зря воздух, – я грохнула кружкой по столу. – Мне пора в школу.

Он схватил меня за руку.

– Эй, это не я злодей, Мо.

– Я знаю. Проблема в том, что ты слишком хорош, – я прислонилась к его груди, прислушиваясь к чистому, равномерному сердцебиению и попыталась убедить себя в том, что мы сможем найти выход.

Пепельная среда отмечает начало Великого поста, а на следующий день по этому поводу начинается наш благотворительный проект. Мы ещё выстояли мессу, организованную для всей школы, а во второй половине дня у нас была экскурсия по всем добровольным рабочим местам. Нас разделили на группы, погрузили во автобусы и отправили, предупредив как обычно, что мы посланницы нашей школы и веры, так что нам лучше вести себя хорошо, если не хотим иметь дело с сестрой Донной.

К сожалею, предсказания Лены оказались верными. Джилл Макаллистер была в нашей группе, Констанция тоже, а сопровождал нас никто иной, как вооружённая блокнотом и мрачным взглядом Ниобе.

Нашим местом работы была католическая церковь, в нескольких кварталах к востоку от школы. Повинуясь долгу, мы протопали от автобуса к подвалу, где находились кухня и столовая. Ниобе начала распределять задания, и я в первый раз за долгое время смогла передохнуть.

Лена и я будем раздавать еду в столовой, в то время, как Констанцию отправили на кухню разводить подливку и картофельное пюре из порошка. Джилл будет мыть посуду.

– Я не понимаю, почему должна оставаться за кулисами, – жаловалась та. – Я очень хорошо общаюсь с людьми. Здесь есть другие, у кого много опыта с такой работой. Почему бы им не использовать своё умение? Я смогла бы сделать намного больше хорошего, если бы собирала пожертвования, особенно если учесть, какие у моего отца связи!

– Будет хорошо, если ты расширишь свой горизонт, – сказала Ниобе и ушла, больше не сказав ни слова.

Джилл нанесла новый блеск для губ, игнорируя кипу тарелок в раковине.

– Раз уж мы заговорили о горизонте, Мо – ты уже что-нибудь слышала от НЙУ?

– Думаю, скоро.

Она кивнула с притворным сочувствием.

– Должно быть ждать очень тяжело. Боже мой, я так рада, что приняла участие в досрочной процедуре. Не могу себе представить, какой у тебя сейчас стресс, особенно если учесть то, что ты провалила собеседование!

– Я справлюсь, – ответила я, сдерживая желание опрокинуть ей на голову подливку.

– Пошли, – сказала Лена, потянув меня за руку. – Они ждут нас.

Я потащила подливку в столовую, где сегодняшний обед был размещён на длинном столе, как в кафетерии.

– Это было бы только бесполезной тратой еды, – сказала Лена, постучав черпаком по кастрюле с подливкой.

– Зато доставило бы мне удовольствие.

– И то верно. Думаю, желание досадить Джилл, это одна из причин, почему я хочу, чтобы тебя приняли в НЙУ, – мы начали раздавать картофельное пюре и кусочки индейки.

– Да, конечно, но не слишком на это надейся.

Она бросила на меня пронзительный взгляд.

– Ты действительно думаешь, что должна остаться здесь?

– Чтобы меня туда приняли, должно произойти много счастливых совпадений. Я не уверена, что мне так повезёт.

– Но если всё пойдёт по плану, если тебе возьмут… тогда ты поедешь в Нью-Йорк, верно?

Я пожала плечами, наблюдая, как Ниобе обходит комнату и приветствует всех, как бездомных, так учениц и управляющих приютом с тем же выражением лица, без улыбки.

– Тьфу, – Лена плюхнула на тарелку ещё одну ложку картофельного пюре и показала на Ниобу. – Почему с нами не послали мисс Корелли?

– Потому что вселенная не настолько добрая, – я наклонилась и положила маленькой девочке кусочек индейки на тарелку. Огромные глаза на маленьком личике следовали за моими движениями. – Пожалуйста милая. Хочешь картофельного пюре?

Мать девочки попыталась улыбнуться, но её взгляд метался по комнате. Как будто чего-то боясь, она подняла вверх плечи. Лена взяла тарелку девочки.

– Вот… я сделала горку с отверстием посередине. Ты можешь налить в него подливку и представить, что это вулкан. Вулкан из картофеля, – сказала она неожиданно мягким тоном.

Девочка вцепилась в тарелку с едой и последовала за мамой вдоль ряда. Лена молчала и смотрела им вслед.

– Так печально, – пробормотала я.

Она кивнула, снова перевела своё внимание на очередь и приветствовала шаркающих мимо людей.

– Колин тебя тоже сопровождает?

– Он снаружи, я в этом уверена, но он не зайдёт, пока ему не покажется что-то странным, или я не пошлю ему смс.

– Твой отец должно быть ужасно сердится из-за вас двоих.

– Не то чтобы он из-за этого сердился, но и радости особой не проявляет, и постоянно напоминает мне об этом.

– Это не странно, с тех пор, как он вернулся домой?

– Моя мать намного счастливее, и это здорово. Только… он всегда рядом и везде суёт свой нос. Моя мать очень заботливая, но оставляет мне свободное пространство. Отец же в этом не особо заинтересован, – я вздохнула, наполняя ещё больше тарелок едой. – Думаю, он опять работает на Билли.

Она присвистнула.

– Это ужасно, чика. Он знает о твоей сделке с дядей?

– Да. Я беспокоюсь, что он собирается рассказать обо всём Колину, – однако до сих пор пока ничего не рассказал.

Я не была точно уверена, почему, но это был пункт в его пользу.

– Как ты ещё не запуталась? Есть ли вообще кто-нибудь, кто знает всю правду?

Я обдумала её вопрос.

– Нет.

– Тебе должно быть одиноко, – сказала она тихо.

Она была права. Я ещё никогда об этом не размышляла, но как было бы прекрасно, если бы хоть один человек знал обо всём. Кто-то, перед кем не нужно взвешивать каждое слово и следить за моей реакцией. Я потеряла это, когда умерла Верити, и меня сильно огорчало то, что она не смогла рассказать мне всю правду. Вот интересно, почему Лена, что касается этого чувства, так быстро попала в яблочко? Может она испытывает тоже самое?

Очередь постепенно закончилась, и мы начали убираться.

– Я сейчас вернусь, – сказала Лена.

Она взяла одно из немногочисленных пирожных, что ещё остались и, как будто случайно, пересекла комнату, направившись к маленькой девочке, недавно подходившей к нам. Она села перед ней на корточки, чтобы поговорить с ребёнком, и протянула ей пирожное, которое тут же исчезло. Мать по-прежнему казалась загнанной и измождённой, и Лена, всё ещё сидя на корточках, заговорила с ней с внимательным выражением лица. Она вытащила из кармана ручку и что-то нацарапала на бумажную салфетку, которую сложила пополам и сунула женщине в руки.

– Ты уже заканчиваешь? – спросила Ниобе, и я вздрогнула.

– Прости, я отвлеклась.

Лена всё ещё разговаривала с женщиной и маленькой девочкой. Казалось вокруг них сгущается тревога.

– Ты уже слышала о том, что случилось вчера вечером?

Ниобе сдержано кивнула и с заметным отвращением огляделась по сторонам.

– Тебе повезло. В очередной раз.

– Не настолько. Мой дядя всё видел. Теперь он знает о Дугах. Я думаю, он попытается это использовать.

Я прикусила губу и представила себе Билли, располагающего магией. Столько власти – и я уже видела, сколько он был готов поставить на карту, чтобы получить то, что хочет.

– Твой дядя не проблема, – сказала она. – У кого из нас есть причина помогать ему? Возможно за это взялся бы Люк, если бы посчитал, что таким образом сможет завоевать твоё благоволение, но из всего того, что я знаю о твоей семье, этот сценарий кажется мне маловероятным. У тебя есть более важные заботы, Мо. Твой дядя и его мир – это пустяки.

– Для тебя возможно, – пробормотала я.

Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

– Сколько ещё будет таких посещений?

Я рассердилась.

– Почему спрашиваешь? Слишком много Плоских на твой вкус? Или тебе не нравятся бездомные?

Она закатила глаза.

– Я весь день окружена Плоскими. Не будет никакой разницы, если к ним добавятся ещё несколько. Но не все здесь Плоские, Мо. Получше следи за тем, кто перед тобой.

Я настроилась на Линии, попыталась их прочитать и чуть не уронила поднос, который держала в руках. По меньшей мере десять людей в комнате были Дугами, но по их внешности этого точно нельзя было угадать.

Слабая, почти незаметная магия окружала их.

– Что с ними не так?

– Разное.

Смотря на них, она казалась какой-то потрясённой. Её руки беспокойно двигались, одёргивая то тут, то там брючный костюм из букле.

– Некоторые из них не обладают достаточной силой, чтобы использовать Линии. Другие не смогли противостоять натиску проявляющейся силы, и магия прожгла их насквозь, как перегруженную лампочку.

– Но что они здесь делают?

– Выживают. Разве ты не должна сейчас убираться?

Я начала складывать тарелки и столовые приборы, но никак ни могла оторвать взгляда от Дуг, разбросанных по комнате. Магия вокруг них протекала по расщеплённым, серебристым нитям или святилась, словно тлеющий пепел.

Некоторые были настолько слабы, что я не могла распознать их элемента. Для любого другого они казались просто обычными бездомными. Всё в них – спутанные волосы, не стиранная одежда, пустой взгляд – казалось высохшим, пыльного цвета.

– Это обратная сторона Восхождения. Серафимы обещают тем, кто выживет, великую силу. Но тех, кого они посчитают слабыми или недостойными, они удалят из нашего общества, отнимут у них поддержку и силу. И те закончат вот так. Только самые сильные из нас смогут ещё распоряжаться магией.

– А у тебя она ещё будет?

Ниобе пожала плечами.

– Мне бы хотелось так думать, но нет никакой гарантии. Никто точно не знает, кому из нас Восхождение что-то даст.

– Но у Серафимов много последователей. Зачем им поддерживать Восхождение, если большинство из них закончит вот так?

– Лишь немногие люди вступают в битву точно зная, что проиграют, – сказала Ниобе. – Для этого нужно проявить неудобный уровень самопознания.

Я понесла тарелки на кухню, но продолжала смотреть на Дуг. Они сидели, склонившись над своими тарелками и уплетали за обе щёки, как будто это была единственная еда, которую они могли позволить себе за день.

Скорее всего так и было.

– Почему им никто не поможет? – спросила я Ниобу, когда она проходила мимо. – Их семьи, их Дома? Кварторы?

– Они пытаются. Но иногда наша помощь не приветствуется. Знаешь, люди, что находятся здесь, не единственные? Иногда им удаётся жить вполне убедительно среди Плоских. Некоторые полагаются на свои связи в нашем мире. Но иногда…, – она обвела взглядом комнату. – Иногда люди предпочитают уйти, чем жить в окружение того, что сами не могут иметь… Здесь больше нечего делать, – объяснила она. – Собери своих подружек с кухни. Пришло время уходить.

– Что с ней? – спросила Лена, когда мы одевали куртки. – Не скажу, чтобы она когда-нибудь выглядела сердечной и мягкой, но всё-таки…

– Я не уверена, – сказала я перед лицом прямой, как палка осанки Ниобы.

Мы вышли на улицу.

– Если уж мы заговорила о «сердечности и мягкости», было мило с твоей стороны дать маленькой девочке ещё одно пирожное.

Лена подёргала за собачку застёжки-молнии на куртке.

– Она была такой тощей маленькой крохой, что я подумала, ей не повредит ещё одно.

– Ты была там с ней целую вечность. Ты её знаешь? – мы обходили церковь, направляясь к стоянке, где Колин должен был забрать меня.

– Я ещё никогда её не видела, – сказала Лена.

Что-то в этой истории было не так, но прежде, чем она успела навешать мне на уши те же отговорки, которыми уже весь год кормила её я – что всё ужасно сложно или что я не пойму – она увидела что-то за моим плечом, и её лицо просветлело.

– Будет занятно на это посмотреть, – сказала она, и когда я повернулась, то увидела Колина и Люка, таращащихся друг на друга. – Надо бы собрать деньги за шоу.

Мы пошли быстрее, пересекая стоянку.

– Привет Колин, – сказала Лена. – Рада тебя видеть. И у тебя даже нигде не течёт кровь. Тебе это идёт.

– Лена, – уголок его рта дёрнулся.

– А ты… таинственный парень! Люк, верно?

Люк слегка поклонился.

– Всегда рад тебя видеть. Я никогда ещё не встречал девушки, которая бы появлялась так вовремя, как ты.

Он ухмыльнулась.

– Это талант. Итак, о чём мы сегодня не говорим?

– Мне было интересно, захочет ли Мышонок немного прогуляться, – беспечно ответил Люк.

Я была уверена, какой пункт назначения он имеет ввиду. Я посмотрела на Колина, который сгорбившись, прислонился к грузовику. Он от холода поднял воротник вверх, а я поправила его, чтобы иметь повод прикоснуться к нему.

– Ты ведь меня не выдашь?

– А у меня есть выбор? Я хочу, чтобы ты вернулась домой невредимой.

– Я тоже, – я бросила взгляд на Лену, которая смотрела на нас троих, словно пыталась взломать код. – Я пообещала Лене, что она может поехать вместе. Ты не мог бы всё-таки отвести её домой?

– В школу, – быстро вмешалась Лена. – Моя машина стоит возле школы. Это не очень клёвая машина, но зато надёжная. Всегда заводится, и радио работает. Однако она не такая старая, как твой грузовик. Какого он вообще года выпуска?

Колин сощурился. Он услышал тоже самое, что и я – панику в голосе Лены, неуклюжую попытку отвлечь внимание. Колин был что-то вроде человеческого детектора лжи, и Лена его провалила. Полностью.

– Залезай, – сказал он, а потом сердито посмотрел на Люка. – Позаботься о ней.

– Всегда, – ответил Люк.

Глава 13

Я смотрела, как они уезжают, мне хотелось поехать вместе с ними.

– Дай угадаю. Кварторы хотят со мной поговорить.

– Сегодня только Доминик. Другие со вчерашнего вечера выправляют ситуацию. И всё-таки, ты должна быть осторожной.

Я так и подумала. В некотором смысле Доминик был даже ещё опаснее, когда Орла и Паскаль не присматривали за ним.

Из Межпространства мы вышли позади белого здания. На ветру весело трепетала ярко-зелёная маркиза. По близости шумела и бурлила Миссисипи, и запах влаги и грязи смешался со сладковатым запахом дрожжей. Я видела три шпиля собора, возвышающиеся за парком Джексон-Сквер, но Люк прошёл к крошечному окошку-прилавку в самом заднем углу кафе.

Мгновение спустя он протянул мне стаканчик на вынос и бумажный пакет.

– Дай им немного остыть, не то обожжёшь язык.

В пакете была квадратная выпечка с горой сахарной пудры.

– Ты часто делал такое с Верити?

– Покупал пышки Бенье? Да, целую кучу, в качестве вкусной награды, когда заканчивался её тяжёлый день.

Мне не нравилось, что мы переняли одну из их традиций. И когда я пригубила обжигающе-горячий кофе латте, на вкус он был слишком интенсивным и молочным для приличного кофе, не смотря на привкус цикория.

– Думаешь это будет тяжёлый день?

– Ты уже пережила несколько.

Не очень обнадёживающий ответ.

– Я не знаю, какой была её жизнь здесь. Даже не могу себе представить.

– Большую часть времени она тренировалась: училась заклинаниям с несколькими наставниками из разных Домов, и этикету с Орлой. Она проводила время с Паскалем, чтобы обрести понимание, как работает магия. Эванджелина обучала её истории.

– И что должно было случиться после её обучения? Что она собиралась делать после того, как вы оба остановили бы Разрушительный поток?

– Со всей той силой, которой она обладала, она, несомненно, служила бы магом в своих Домах. С Эванджелиной сотрудничала бы более тесно, потому что была бы наследницей её Дома, но могла бы помогать во всех Домах. Она взяла на себя ответственность, Мышонок, но у неё так же был выбор.

Я побоялась спросить, какое будущее было бы у них, как у пары. О некоторых вещах лучше вообще не знать.

Я ещё раз пригубила от кофе латте и попыталась представить, как выглядела бы здесь моя собственная жизнь. Но это было невозможно. Не смотря на весь свой шарм и сладострастную, бьющую ключом красоту, Новый Орлеан просто был не для меня.

Как только мы добрались до квартиры Люка, я вышла на балкон, который выходил на Французский квартал. Начался моросящий дождь, один из частых дневных дождей в Новом Орлеане.

Группа уборщиков сметала жемчужины и разбитое стекло, пустые стаканчики, тут и там валяющуюся обувь, и непонятные вещества, о которых я даже не хотела размышлять. Я снова повернулась к Люку, который протягивал мне пакет с пышками Бенье.

– Попробуй один, – сказал он.

Я вытащила из пакета квадрат покрытого сахарной пудрой теста и откусила.

Сладкий, горячий и немного жестковатый, как замысловатый пончик. Я закрыла глаза, чтобы лучше насладиться вкусом.

– Хорошо, – сказала я. – Постепенно ты начинаешь меня убеждать.

– Какого чёрта, Мышонок, с помощью пышек Бенье? Это всё, что требуется?

– Нет. Но они выставляют тебя в выгодном свете.

Я коротко рассмеялась, а потом посмотрела на мой синий свитер, который был покрыт достаточным количеством сахарной пудры, чтобы выглядеть так, будто я попала в метель.

– Замечательно.

Люк подавил улыбку и провёл рукой вдоль моего бока. Мой свитер сразу стал чистым, а воздух наполнился запахом горелого сахара. На одно мгновение между нами, как будто бы образовалась передышка, словно мы прекратили хлестать друг друга ожиданиями.

Потом его лицо стало серьёзным.

– Они здесь.

Момент был испорчен. Ведь на Доминика всегда можно положиться.

Я поправила юбку и стряхнула последние остатки сахарной пудры, в то время как Люк пошёл открывать дверь. Вошёл Доминик, за которым следовала Маргарет, и я немного расслабилась. Всё будет не настолько плохо, если он привёл с собой Маргарет. Она держала его в узде. Люк поцеловал её в щёку, а она, с заметным облегчением, сжала обе его руки.

– Маура, – сказал Доминик, – я рад, что ты цела и невредима.

– Спасибо.

Он конечно же чего-то от меня хотел. Доброжелательность Доминика была маской, такой же, как все те, что я видела в карнавальную ночь.

– Давайте присядем, – предложила Маргарет, и Люк отвёл её к креслу.

Я села на подлокотник дивана, подобрав под себя юбку и сжав руки в кулаки. Сделав над собой усилие, мне удалось их разжать. Только Доминик остался стоять, вышагивая перед балконом туда-сюда.

– Мне так жаль из-за того, что случилось вчера, – неожиданно осторожно сказала Маргарет. – Должно быть это было ужасно.