Текст книги "Создательница (ЛП)"

Автор книги: Эрика О'Рурк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

– Мир от тебя не убежит, – сказал он. – Теперь поспи.

Я, свернувшись в клубок, прижалась к нему и даже не пыталась возражать.

– Вместе.

Когда я проснулась, в комнате был полумрак, а выражение лица Люка волчьим и очаровательным.

– Хорошо спала? – спросил он, водя по мне рукой.

– Который час? – я резко села, натягивая на грудь простынь. – О боже. Я что, проспала весь день?

– Скоро обед. Я уже хотел тебя будить. Твой телефон пищал всё это время, как сумасшедший, как один из этих маленьких роботов, что держат в качестве домашних животных.

Я встала с постели, умудрившись обернуть себя простыней, как огромным полотенцем. Усмешка Люка стала шире.

– Чего стесняешься?

– Я под ней голая.

Я прошлёпала в гостиную, в поисках моей сумки, которую бросила, когда мы вошли.

– И тебе это идёт. Прежде ты не была такой!

– Ты отвлёк меня поцелуями. И ещё многим другим.

Я рылась в сумке, перебирая ручки, тетрадки, заколки и батончик гранолы.

– И ещё многим другим? – тихо рассмеялся он. – Это приглашение?

Я схватила телефон и просмотрела список пропущенных звонков и многочисленных сообщений: Колин, Лена, мама, Ник Петрос. Одно единственное сообщение от Дженни.

– Я не хочу этим заниматься.

Я села на диван.

– Тогда не занимайся, – сказал он. – Останься здесь. Со мной.

– Я должна остановить Билли. Моя мать в опасности, понимаешь? Если он не гнушается причинить вред мне, тогда наверняка и ей тоже.

– Я мог бы с ним разобраться, если не возражаешь.

Я покачала головой. Если бы я попросила разобраться Люка, это выглядело бы как признание, что я слишком напугана, чтобы справиться самой. Я хотела быть такой, какой он думал, что я могу ей быть: сильной и решительной. Билли необязательно умирать. Просто в будущем он не должен вмешиваться в жизнь моей семьи.

– Мой дядя. Моя битва.

Он с нечастым видом кивнул.

– Когда отправляемся?

Глава 40

– Заходи, – сказала я Люку, когда мы стояли у дверей веранды.

Из Межпространства мы вышли с боковой стороны дома, высматривая машины. Даже Форда Тауруса моей мамы не было на месте, но я видела через окно, как она с опущенной головой драит раковину.

– Ты уверенна, что это подходящее время знакомить меня с ней? – спросил Люк. – Учитывая обстоятельства, сейчас ей нужно многое переварить.

Подходящий момент, чтобы рассказать маме о Люке, никогда не наступит. Поэтому я открыла дверь, и он последовал за мной. Казалось, он почти нервничает. Люк, которого я ещё никогда не видела, чтобы он нервничал! Который в считанные секунды завладевал любым помещением, в которое входил. А перспектива встречи с моей мамой заставила побледнеть его кожу под золотистым оттенком. Это было странно трогательно.

– Мо! – когда мы вошли, моя мать резко повернулась и так сильно сжала губку, что вдоль её руки потекла мыльная вода. – Где ты была? Мы были в панике!

– Я сожалею.

Я знала, на что это было похоже. Меня не было всю ночь, волосы ещё влажные от поспешного душа и на мне был одет кашемировый свитер Люка, в то время, как он не отходил от меня ни на шаг. И этот один раз ситуация была именно такой, какой и выглядела.

Я даже не пыталась сказать матери, чтобы она не беспокоилась, потому что понимала, что уже целый день была не в курсе происходящего. Должно быть она беспокоилась о всевозможных вещах, а Люк был ещё её самой ничтожной проблемой.

– Где Билли и отец?

– Где ты была? – спросила она ещё раз пронзительным голосом и со слезами на глазах.

– Где они, мам?

– Твой дядя, вероятно, в баре. Твой отец объезжает окрестности и ищет тебя. Где Колин? Он же должен был приглядывать за тобой.

– Ему нужно было уйти.

Я подавила дрожь в голосе, напоминая себе, что так будет лучше для всех нас.

Её взгляд с нескрываемой враждебностью метнулся к Люку.

– Могу себе представить, почему.

– У Колина есть сестра. Ты знала об этом?

– Сестра? Он никогда не говорил, что… Ему нужно было привести её к нам в гости.

– Она была больна. Слишком больна, чтобы навещать нас. Теперь ей стало лучше, но им нужно начать всё заново. Они уехали, мам.

Сжав губы, она выкрутила кухонное полотенце, так что оно чуть не порвалось.

– А кто тогда это?

– Люк ДеФудре, – сказал он, выходя вперёд и протягивая ей руку. – Рад познакомиться, мэм.

Должно быть дело было в акценте, решила я. В акценте или в том, как его улыбка в одно и тоже время была торжественной и соблазнительной или в том, как он слегка поклонился, словно придворный. Какой бы трюк он не применил, моя мама оттаяла на несколько градусов – с арктической температуры на только ещё зимнюю. И учитывая то, насколько сейчас всё было ужасно, это был невероятный успех.

– Значит ты друг Мо?

– Да, мэм.

– Что ж, Люк, – сказала она. – Сейчас нам нужно решить кое-какие… семейные вопросы. Может ты через пару недель зайдёшь на ужин? Тогда мы сможем с тобой немного познакомиться. Но на данный момент должна попросить тебя извинить нас.

Солидарность. Фасад учтивости, который она демонстрировала большую часть своей жизни. Было невозможно делать вид, что всё в порядке, поэтому она с заученной ловкостью пыталась ограничить ущерб.

Люк вежливо кивнул.

– Я ценю это, мэм, но, к сожалению, не могу уйти.

– О, правда?

– Не в том случае, когда у Мо проблемы. Не в том случае, когда ей, возможно, понадобится помощь.

– Что нужно Мо, – сказала мама, – это кто-то, кто сможет о ней позаботиться. Сможет её защитить.

– Собственно, она на не особо хочет, чтобы её кто-то защищал, – ответил Люк. – Хотелось бы мне, чтобы это было не так, но я научился тому, что, когда она приняла решение, лучше с ней не спорить.

– Я сама могу о себе позаботиться, – объяснила я.

– Я никогда не говорил, что ты на это не способна, – ответил он.

– Но, возможно, всё-таки не плохо иметь меня поблизости.

Моя мать отложила в сторону кухонное полотенце и вцепилась обоими руками в край раковины. Видимо, она боролась с собой. В конце концов, она снова повернулась к нам.

– Вы голодны? Я могла бы сделать бутерброды, если хотите.

Она была слишком взволнована, чтобы готовить. Должно быть от беспокойства она чуть не теряла рассудок, а я собиралась ещё усугубить ситуацию.

– Я не могу остаться, – начала я, но зазвонил телефон, и мы вздрогнули.

– Возможно, это твой отец, – сказала она, бросившись к телефону и подняла трубку посреди звонка. По тому, как вытянулось её лицо я поняла, что это не отец, и она протянула меня трубку.

– Билли, – сказала она глухо.

– У тебя есть то, что тебе не принадлежит, – объяснил он, как только я поднесла трубку к уху.

Моя мать, как всегда, наблюдала за мной. Когда я приходила домой с вечеринки – не то, чтобы я была на многих, но она не ложилась спать, проверяя, нет ли следов алкоголя или каких-нибудь парней, не несёт ли от меня водкой и правильно ли застёгнута рубашка. Никогда ничего такого не было, но сейчас я шмыгнула в другую комнату, и прежде, чем она смогла за мной последовать, Люк заградил ей дорогу.

– Я вполне мог бы съесть один из таких бутербродов, – сказал он. – И чашку кофе, если вас это не сильно затруднит. На самом деле, если подумать, мы оба могли бы что-нибудь съесть. Я не уверен, когда в последний раз видел, чтобы Мо что-то ела.

Какой Люк умный. Я перешла на другую сторону гостиной и выглянула в окно. Улица была пустой. Если Билли наблюдал за домом с помощью своих людей, то они хорошо спрятались. Я снова направила своё внимание на телефонный разговор.

– У меня больше нет флешки. Я сделала именно то, о чём ты меня просил, когда вошла туда: я отдала её Экомову.

– Не играй со мной в игры. Они не нашли её на трупе или ещё где-нибудь в комнате.

– В конце там царил такой беспорядок. Сложно держать в поле зрения что-то такое маленькое, как флешка, когда тебя пытаются убить.

– Он сказал, что не убьёт тебя. Он хотел получить информацию.

– А затем он хотел меня убить. Ты же сам видел, кого Антон отправил за мной на улице. Сумрачные не особо многословные.

Его тон был ледяным.

– Это была сделка.

– Я же семья!

– Если бы ты была семьёй, то помогла бы нам, но на каждом шаге в этом направление ты предпочла нам кого-то другого. Опознание в полиции. Доннелли. Дуг. Они даже не твои люди, и всё же важнее для тебя, чем твои собственные родственники. Ты чётко выразила свои чувства, поэтому я сделал то, что должен, чтобы защитить то, что принадлежит мне.

– Тогда звони тому, кому это не всё равно, – ответила я, но прежде чем успела бросить трубку, он сказал:

– Тебе это не всё равно. Думаю, это называется ахиллесовой пятой, верно? Тебе не наплевать на многих людей – например на Доннелли и его сестру. Или на твоую мать.

– Колин и Тесс уехали, – сказала я, в то время как во мне пробудился страх.

– Они не могли уехать далеко всего за один день, прежде всего Тесс в её состоянии. По крайней мере, не без посторонней помощи, а я вполне могу себе представить, к кому ты обратилась на этот раз. К Лене, не так ли? У её семьи есть талант даже без какой-либо магии устраивать так, чтобы люди могли исчезнуть.

– Оставь её в покое.

– Можешь себе представить, каковы будут последствия, если кто-то начнёт наводить справки об их делишках? Полагаю, несколько лет тюрьмы для всех участников. Интересно, когда твоей подружке исполнилось восемнадцать.

– Это всего лишь дурацкая флешка, – сказала я. – С несколькими файлами.

– Файлами, которыми интересуются много людей в городе – важных людей, влиятельных людей. В этот раз ты зашла слишком далеко, Мо. Ты рассердила многих людей. Если ты ещё сегодня вечером отдашь мне флешку, я смогу предотвратить самое худшее. Если нет, то я не сумею защитить ни тебя, ни того, кто тебе важен. Ни Лену, ни Доннелли… ни даже твою мать. У меня будут связаны руки, Маура Кэтлин, и они окажутся на твоей совести.

– У меня…, – я чуть не сказала, что у меня больше нет флешки, но замолчала. Если он будет думать, что файлы у меня, у меня появится рычаг давления, и таким образом последний шанс его остановить. Я поднялась наверх в свою комнату. – Не знаю, как ты терпишь самого себя.

Он тихо рассмеялся.

– Вообще-то очень хорошо. Немедленно принеси мне флешку. Мне хочется побыстрее покончить с этим.

Длинный гудок проник мне в ухо.

– Не так сильно, как мне, – пробормотала я, обыскивая стол, в поисках другой флешки св. Бригиты, внешне идентичной с той, что он мне дал. Затем вернулась в кухню, где мама и Люк, с пузатым горшком хрена между ними, делали вид, будто едят бутерброд с ростбифом. Я вернула телефон на зарядную станцию.

– Мне нужно ещё быстро кое-куда сходить.

Мама уранил бутерброд на тарелку.

– Ты же только что пришла! Твой отец всё ещё ищет тебя, Мо. Мы позвоним ему. Пусть он это уладит.

– Он не сможет. Я ненадолго. Оставайся здесь, пока я не вернусь.

– Я твоя мать! Не знаю, как тебе взбрело в голову командовать мной, но всё совсем наоборот, молодая леди. Я хочу знать, что происходит. Немедленно.

– Билли думает, что у меня есть что-то, что принадлежит ему.

– Ты обворовала его? – спросила она, явно в ужасе.

– Нет, он сам мне дал. А теперь хочет вернуть, – я потёрла лоб. – Всё сложно, понимаешь? Но я должна немедленно пойти к нему. Я вернусь, как только смогу.

– Мо, моя дорогая, – она прижала кулак к губам, как будто могла таким образом сдержать слова. – Будь осторожна.

Люк последовал за мной на улицу.

– Ты отдала флешку Дженни. Почему бы тебе не оставить теперь всё на полицию?

– Он угрожает людям, которых я люблю. Моим друзьям. Моей семье. Я не собираюсь ждать полицию.

Я повесила сумку через плечо и пошла вдоль тротуара.

– Твой дядя – плохой человек, и кто-то должен его остановить, но я умоляю тебя, Мышонок: позволь сделать это кому-то другому.

Я резко повернулась.

– Ты знал, что я вернулась сюда именно по этой причине. Почему теперь пытаешься отговорить?

– Потому что теперь между нами всё хорошо – между тобой и мной. Наконец-то всё в порядке, и магия в безопасности, а я ужасно за тебя боюсь, – он обхватил моё лицо руками, и я поняла источник его страха.

– Я тоже тебя люблю, – этих сказанных вслух слов было достаточно, чтобы придать мне сил. – И когда я с этим покончу, ты перенесёшь нас в прекрасное место. К океану. Я ещё никогда в жизни не видела океана, и думаю время пришло.

– К океану, – произнёс он, тяжело сглотнув. – А ты тогда оденешь бикини?

– Скорее всего, тебе удастся меня уговорить.

– Я бы предпочёл уговорить тебя его снять, – проворчал он.

– И это тоже.

Я поцеловала его медленно и основательно, так что моя кровь вскипела, а его руки скользнули под мою рубашку, а потом поцелуй стал интенсивным, необузданным и отчаянным.

Затем я высвободилась и пошла в Морган, намереваясь сделать это в последний раз.

Глава 41

Мы могли бы пройти через Межпространство, но мне требовалось время, чтобы придумать план. Воздух, несмотря на ледяной ветер, пах землёй и тающим снегом.

– Пахнет весной, – удивилась я.

Когда это зима закончилась?

Люк сделал глубокий вдох, подыграв мне.

– Я никогда не жил в таком месте, где есть времена года, но был бы не прочь попробовать, если хочешь.

– Хочешь уехать из Нового Орлеана?

Я никогда даже не рассматривала возможность, что Люк может переехать куда-нибудь в другое место. Мне всегда казалось, что он тесно связан с городом. Однако у нас ещё совсем не было время, чтобы размышлять о нашем общем будущем.

– Пока я ещё не принадлежу к Кварторам, – сказал он. – Проблем не будет, если будем коротко заглядывать, когда понадобимся им.

Было бы так просто идти с Люком вдоль тротуара и планировать наше будущее – теперь, когда оно у нас было. Но план, который я должна составить, был более срочным и гораздо менее приятным.

– Я не доверяю твоему дяде, – сказал Люк. – Полагаю, он пригласил тебя в Морган не для того, чтобы предложить выпить.

– Нет, – сказала я. – Но пока ты рядом, он ничего мне не сделает.

Я коснулась его руки.

– Я очень неохотно прошу тебя об этом.

– Значит ты передумала? Хочешь, чтобы я его убил?

– Нет. Но ты мог бы выглядеть угрожающе. Сыпать искрами, например. Меч тоже был бы кстати.

– То есть, я должен использовать своё обычное обаяние.

– Именно. Флешки, которую я отдала Дженни, будет достаточно, чтобы отправить его в тюрьму, и, по её словам, они быстро нанесут удар. Мне нужно просто ещё немного дольше держать всё под контролем.

– Легко, – сказал он, внезапно останавливаясь. – Знаешь, что? Во всей этой истории ты ещё ни разу не упоминала своего отца.

Я наконец поняла отца. Я на собственном опыте узнала, как легко можно загнать себя в ловушку, просто из лучших побуждений приняв неверное решение, а потом наблюдать, как собственная жизнь идёт под откос.

– Он ничего не знал об Антоне, я в этом уверена. Билли не хотел рассказывать о магии. Что касается остального… он мой отец. Он не рад снова работать на Билли, но всё же взялся за эту работу. Думаю, он знает, что всё плохо закончиться, но оказался в ловушке.

– Ты всё ещё злишься на него?

Прежде чем я ответила, мы прошли ещё один квартал.

– Полагаю, я обижена.

Хотелось бы мне, чтобы ему было достаточно мамы и меня. Или, может быть, он думал, что он недостаточно хорош для нас. В любом случае… теперь я не могла ему помочь.

Он в молчаливом понимание пожал мне руку.

– Значит мы зайдём, – сказал Люк, – и ты отдашь ему флешку? Хотя это подделка?

– Я хочу, чтобы Билли думал, что победил, – объяснила я. – Хочу увидеть, как он полагает, что одержал надо мной победу и одарил меня этим самодовольным взглядом. А потом хочу увидеть его лицо, когда всё у него отниму. Когда скажу, что настоящая флешка у копов и что с ним покончено. Хочу увидеть, как он осознает, что я отняла у него даже самое последнее.

Люк заморгал и покачал головой.

– Ты прямо-таки кровожадная, Мышонок. Это неожиданно.

– Тебя это беспокоит?

– Совсем нет. Но думаю, что ты, возможно, всё же рождённый Квартор. Ты либо заставишь Доминика нервничать, либо он будет тобой сильно гордиться.

– Предпочитаю заставить его нервничать.

– Я так и думал.

Глава 42

Морген был пуст.

Морген ещё никогда не был пуст.

Только теперь. Ни гостей за столами, ни Чарли, вытирающего стойку.

Ни спортивного канала на плазменном телевизоре. Всё пусто, тихо и темно.

А потом из тени с обоих сторон двери вышли двое мужчин.

– Выведите его на улицу, – крикнул Билли, выскальзывая из ниши и пересекая комнату. – Я не звал его сюда, Мо.

– Люк останется, или мы оба уйдём. Твоё решение.

– Мой бар. Мои правила, – ответил он дрожащим от гнева голосом, который ему лишь с трудом удавалось контролировать. – Твоему другу здесь не рады.

– Хотелось бы мне увидеть, как вы заставите меня уйти, – беспечно сказал Люк, всё ещё держа меня за руку.

– Бутерброд был вкусным? Ростбиф, не так ли? – спросил Билли. – Моя сестра прекрасно его делает. Она всегда кладёт идеальную порцию хрена.

– Хрена? – я одно мгновение смотрела на него, а потом всё поняла. – Ты наблюдал за домом. Ты позвонил на стационарный телефон, а не на мой сотовый. Ты знал, когда мы пришли домой.

Его ухмылка охватила всё лицо, но не достигла глаз.

– И таким образом, – обратился он к Люку, – я заставлю тебя уйти.

– Мышонок? – спросил Люк.

Он дал мне знать, что это моё решение. Он сделает всё, что бы я не потребовала.

Билли вытащил из кармана сотовый и помахал им перед моим носом.

– Ты слишком молода, чтоб помнить, сказал он беззаботным тоном, – но у телефонных компаний когда-то был рекламный лозунг: Каждый звонок – это попадание. Мне позвонить, Мо?

Магия насторожилась, а мой пульс пустился вскачь. Я не могла посмотреть на Люка, в противном случае рухнула бы.

– Ничего не случиться, – обратилась я к нему.

– Конечно же нет, – сказал Билли. – Пока все ведут себя хорошо.

– Со мной всё будет в порядке, – я легонько коснулась губами щеки Люка и прошептала: – Помоги моей маме.

Он поиграл пальцами, как будто тотчас хотел сотворить заклинание и вышел, сопровождаемый обоими мужчинами на улицу.

– Хорошо, – сказал Билли, – значит перейдём к делу. Или ты хочешь в последний раз выпить, прежде чем начнётся война?

– Война окончена, – ответила я, заставляя себя не смотреть в окно на Люка. – Ты проиграл. Полиция охотится за тобой, дядя Билли. У неё и без флешки достаточно доказательств, чтобы арестовать тебя. Возможно, ты сможешь потянуть немного время, но, в конце, ты окажешься в тюрьме.

Он сел на барный стул, небрежно расставив ноги.

– Твоя мать всегда говорила, что в естественных науках ты лучше, чем в истории. Разве не знаешь, как всё закончится?

– Если думаешь, что мой отец позволит ещё раз сделать из себя козла отпущения, то ты сошёл с ума.

– Думаю, твой отец сделает всё, чтобы защитить свою семью. У тебя это от него, знаешь? Это убеждение, что ты сможешь спасти всех. Доннелли, свою подругу Лену. Я бы даже предположил, что твоё рвение, найти убийцу Верити, это покаяние за то, что ты не смогла её спасти.

На одно мгновение у меня потемнело в глазах от вспыхнувшего гнева.

– Я считаю, тебе лучше не говорить со мной о Верити.

– Джозефа Ковальски ты тоже не смогла спасти, так ведь? Кстати, к этому делу я действительно не перекладывал рук.

– Я знаю.

– Значить, видимо, история повторяется. Будем продолжать, как всегда, – он откинулся назад с самодовольным, удовлетворённым видом.

Не отводя от меня взгляда, он выкрикнул:

– Что на это скажешь, Джек?

Из задней комнаты раздался звук: тяжёлые, усталые шаги, а потом появился мой отец.

– Звучит так, будто ты всё точно спланировал, Билли.

– Папа? – я ошарашенно уставилась на него. Он всё слышал? И встал на сторону Билли?

– Мо, – вздохнул он и покачал головой. – Хотел бы я сказать, что рад тебя видеть.

– Мама сказала, что ты ищешь меня.

– Было совсем нетрудно понять, где ты, в конце концов, появишься, – ответил он. – Я же тебе говорил не брать флешку. Ты думала, я шучу?

– Ты не понимаешь. Ты не знаешь, что он сделал.

Я должна открыть ему глаза, продемонстрировать, насколько всё плохо, убедить его помочь мне.

Прежде чем я успела рассказать ему о маме, Билли меня прервал:

– Это не имеет значения. Отдай её мне, Мо.

Я не сдвинулась с места, а он ударил ладонью по стойке, так что стаканы подпрыгнули.

– Немедленно. Если только не хочешь, чтобы я рассказал Марко Форелли о том, что ты решила быть не только упрямой, а прямо-таки задалась целью покончить с жизнью.

– Папа?

– Отдай ему, – глухо сказал он. – А потом уходи.

– Почему ты это делаешь? – я заставила себя не проливать слёз, но обида была намного глубже и болезненнее, чем я предполагала.

– Чтобы защитить тебя и твою мать. Так, как уже должен был сделать с самого начала.

Я заморгала, покачала головой и бросила флешку на стойку.

– Вот значит, как ты стал совсем другим человеком.

Билли фыркнул.

– Люди не меняются, Маура Кэтлин. Посмотри на себя! Несмотря на всё твоё бахвальство, ты всё ещё делаешь то, что от тебя ожидают.

Я заскрежетала зубами.

– Не будь так уверен.

– Ты пришла прямо сюда, верно? Принесла флешку, точно так, как я тебе и приказал. А теперь снова будешь работаешь на нас, как и ожидалось, – он поднял флешку и улыбнулся.

Моё самообладание, которое и так уже было хрупким, лопнуло, распавшись на тысячу кусочков.

– Я принесла тебе просто флешку. Не ту флешку.

– Что ты имеешь ввиду? – спросил Билли.

Голова отца взметнулась вверх.

– Наслаждайся файлами, – сказала я. – Учительнице физики очень понравился мой реферат о тёмной материи. Я бы спросила вас, что вы о нём думаете, но вы оба скоро окажитесь в тюрьме.

Билли смотрел на меня разинув рот, и я пыталась почувствовать удовлетворение, которое так предвкушала. Чувство эйфории. Но это оставило лишь острый, кислый привкус во рту, особенно, когда я посмотрела на отца.

– Флешка с твоими файлами у полиции, – сказала я. – А у тебя в руке мои собранные школьные работы из одиннадцатого класса.

– Ты отдала её полиции? – спросил отец.

Было не похоже, что его это шокировало, только сбило с толку.

– Практически да.

– Ты глупая девчонка! Форелли тебя убьёт – он убьёт нас всех! Разве ты не видишь, что натворила? – Билли так внезапно вскочил, что барный стул упал.

Он зашёл за стойку, с красными пятнами на лице и дрожащими руками взял бутылку Бушмиллса с верхней полки и налил себе стакан. Он опрокинул его одним махом и дрожащим пальцем указал на меня. – Ты призрак, – сказал он. – Ты умерла в тот момент, когда передала флешку. И твоя семья тоже.

Он обменялся взглядом с моим отцом.

– Она убила нас всех, Джек. Что теперь?

– Я позабочусь о ней дома. Я за неё в ответе, – он скрестил на груди руки и сердито на меня посмотрел.

Билли налил себя ещё стакан.

– Ты был с ней слишком снисходителен с тех пор, как вернулся. Она представляет для нас опасность; и так было с самого начала. Ты понятия не имеешь, что она сделала. Я был тем, кто в некоторой степени держал её под контролем.

– Я позабочусь о ней, – повторил отец и подошёл ко мне, но я отпрянула и ударилась о стол.

– Конечно, и что мне сказать Марко? Что она под домашним арестом? Что ей больше нельзя смотреть телевизор? Нам нужно ограничить ущерб. Доказать, что она работала в одиночку. Он должен знать, что мы лояльны, – он повернулся в мою сторону. – Когда-то ты была такой милой девочкой.

Я увидела, как лицо Билли скривилось в то, что, по его мнению, выглядело как извинение. Я увидела, как он слегка наклонился, потянувшись за прилавок.

Когда он выпрямился, я видела ещё только пистолет.

Глава 43

Взвод курка пистолета был громче, чем я ожидала. Так, будто кто-то щёлкает пальцами прямо возле моей барабанной перепонки: отчётливый, пронзительный взрыв.

– Ты не хочешь меня убивать.

Убедительные, логические аргументы затопили мой мозг: Люк убьёт его. Колин убьёт его. Форелли, несмотря ни на что, обвинят его, что флешка попала в полицию. Обвинение в убийстве приведёт к ещё более серьёзному наказанию, чем положено за вымогательство. Он потеряет бар. Он потеряет всё.

Но мой рот просто не реагировал, а дикое, пустое выражение в глазах Билли говорило, что от логики будет мало пользы. Гнев унёс его на много световых лет прочь от благоразумия.

– У нас у всех есть выбор, – сказал мой отец, загораживая меня своим телом. – И причинить вред моей дочери будет самым плохим, который ты когда-либо делал.

Я прислонилась к столу. Отец одарил меня через плечо слабой, усталой улыбкой.

– Всё будет хорошо, дорогая.

Мне никогда ещё не хотелось ему верить так, как сейчас.

Он поднял руки вверх, не угрожал ему, но его тон был стальным, когда он сказал:

– Опусти пистолет.

– Мы должны уменьшить ущерб, – настаивал дядя.

– Мо, – произнёс отец, словно Билли ничего не сказал. – Уходи.

Я бросила взгляд на входную дверь, но была слишком напугана, даже чтобы дышать.

– Ни шага дальше, – приказал Билли. – Джек, ситуация серьёзная, и мы должны о ней позаботиться.

– Так и будет, – пообещал мой отец. Он преобразился, выпрямил плечи, а морщинки вокруг глаз внезапно стали выглядеть решительно, а не удручённо. – Ты отпустишь Мо. Отзовёшь мужчин, что находятся у нас дома. А потом я займусь тобой.

У Билли дрожали руки.

– Ты знаешь, что я никогда не причиню вреда Энни. Не по-настоящему.

– Ты отправил двух мужчин сторожить мой дом, и они оба вооружены. Хотя мои люди смогут их сейчас обезвредить, но я предпочёл бы, не подвергать жену опасности. Мою жену, ты ублюдок. Мою жену и дочь. Я полагался на то, что ты позаботишься о них.

– Твои люди? – спросил Билли, и пистолет перестал дрожать. – И кто же твои люди, что ты осмелился прийти в мой бар и говорить, что я должен делать?

– Во-первых это я, – дверь на склад, соединяющий Морган и Слайс, широко распахнулась. В бар вошёл Колин, и я снова могла дышать.

Билли переводил взгляд туда-сюда, между нами троими, и на его лице явно читалось замешательство.

– Ты же уехал из города.

– Ещё не совсем, – сказал Колин. Он протянул мне руку. – Пойдём уже, Мо.

Я просто не могла перестать смотреть на волны ненависти, которые исходили от моего отца. Столько с трудом сдерживаемого гнева, как будто он чего-то ждал.

– Ты использовал мою жену, моего ребёнка. Это никогда не было частью нашей сделки, – сказал отец, делая медленный, угрожающий шаг вперёд.

– Я их защищал.

– Ты их использовал. Я видел документы. Я знаю, что ты делал с бухгалтерией ресторана, даже после того, как переписал его на Энни. Я говорил ей, чтобы она не принимала от тебя помощи, делая налоговую декларацию и все свои файлы держала отдельно от твоих, но она всегда была слепой по отношению к тебе.

– Это было ничто, – сказал Билли. – Собственно, почти даже не стоило прилагаемых усилий. Я только отмывал там наличные, пока они не становились безупречно чистыми, как уже всегда делал, и она никогда не замечала разницу.

– И ты сжёг Слайс?

– Разумеется, деньги мне тоже нужны, но прежде всего мы должны были заставить Мо перейти на нашу сторону. И это показало людям, насколько всё может стать ужасно, если они поддерживают неправильных людей.

– Значит ты сжёг ресторан моей жены, чтобы запугать людей, в том числе Мо и получить немного денег за страховку?

– Времена тяжёлые. Я делаю всё возможное, чтобы защитить то, что принадлежит мне.

– Я тоже, – мой отец повернулся ко мне и таким образом, намеренно, спиной к Билли и его пистолету. – Ты хорошо справилась, дорогая. Но ты должна была послушать Ника.

– Ника? Ты знаешь…

Внезапно всё обрело смысл. Его досрочное освобождение из тюрьмы. Секретные телефонные звонки. Его упорство, что я не понимаю того, что он делает.

– Ты работал на полицию?

– На ФБР. Часть соглашения заключалось в том, что ты и дочь Ковальского, больше не должны в этом участвовать.

– Ник сказал, что мы им больше не нужны. Потому что у них был ты!

«Увидеть всю картину целиком», – сказал Ник. А я никогда её не видела. Относилась к отцу как к преступнику. Мой голос дрожал.

– Ты должен был сказать мне.

– Я даже не сказал твоей матери. Я должен был позволить вам сомневались во мне. Это был самый лучший способ убедить Билли и Марко, что я действительно вернулся в их организацию. Мне жаль.

– Ничего страшного, – сказала я, – всё в порядке. Не в порядке, но с этим можно справиться, так ведь? – слова хлынули из меня от чистого облегчения.

Он выбрал нас. Это всё, что важно. Мы были для него важнее, чем мафия. Мы могли всё исправить и вновь стать семьёй.

Как он и сказал начнём всё заново. Я взяла его за руку.

– Всё хорошо. Мы позвоним в полицию, они арестуют Билли, и всё будет хорошо. Затем мы сможем…, – вернуться домой, хотела я сказать, но негодование Билли, которое было настолько громким, что затряслись бутылки на полках, заглушило меня.

– Ты ублюдок!

– Пистолет! – выкрикнул Колин.

Мой отец толкнул меня на пол, а звук выстрела прозвучал невероятно громко и близко. Он споткнулся, упал, а я подползла к нему, закричала, видя ещё только тёмное пятно, которое расползалось на его джинсовой рубашке, и совершенно забыла про Билли.

Огнестрельная рана. Зажать рану. Остановить кровотечение. Я внимательно слушала на курсе первой помощи. Я в этом разбиралась. Я смогу всё исправить.

Колин бросился ко мне, но Билли снова выстрелил. Выстрел разорвал воздух, как будто кто-то зашёл в Межпространство. Пуля попала мне в плечо, и магия вспыхнула, как сумасшедшая и завопила в знак протеста. Колин как раз целился в Билли, когда в комнату ворвались люди в шлемах и бесформенных жилетах. Комната закружилась, в то время как магия вздрогнула. А Колин бросил пистолет, что-то выкрикнул полицейским, положил меня на пол и снял куртку, чтобы прижать её к моему плечу.

– Огнестрельная рана, – пробормотала я, мне казалось, будто всё происходит в замедленном действие. – Нужно зажать рану.

Я заглянула ему через плечо. Билли всё ещё не выпускал пистолета из рук и оскалив зубы, держал всех на мушке. Он совершенно потерял голову. Он убьёт меня, прежде чем полиция сможет его остановить.

Он отшатнулся в тот же момент и исчез за прилавком, когда я услышала ещё больше выстрелов: четыре резких взрыва, как в День Независимости.

Я повернула голову и посмотрела на отца, который занял полу сидячее положение. Пистолет Колина выскользнул из его руки, а вокруг него образовалась лужа крови. Он отключился.

– Нет! – каким-то образом мне удалось стряхнуть Колина, и я, тяжело дыша, подползла к отцу, в то время как магия в панике взвыла и запричитала от потери. Мне тоже хотелось плакать, но я смогла сказать только его имя и умоляла остаться со мной.

Люди никогда не оставались со мной.

Один раз мне уже пришлось пережить подобное. И я хорошо это знала. Они не оставались со мной. Не в том случае, когда было так много крови, а я отослала Люка. Теперь я отчаянно его звала и почувствовала, как рука отца прикоснулась к моей.

– Как жаль, что я не сделал этого двенадцать лет назад, – с трудом сказал он, и слова отняли у него последние силы. – Я никогда не должен был уходить.