Текст книги "Создательница (ЛП)"

Автор книги: Эрика О'Рурк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Он нетерпеливым жестом убрал себе с лица волосы, и момент закончился.

– Разве ты не понимаешь? Магия делает тоже самое. Чем сильнее ты на неё напираешь, тем больше она отступает назад, даже когда ты делаешь то, что она хочет.

Я непроизвольно сжала пальцы вокруг края его кожаной куртки, а теперь сознательно отпустила её, чтобы укутаться в свою.

– К чему ты ведёшь?

– Она сказала, что ты должна говорить.

– Я просила. Я умоляла. Всё её объяснила. Что мне ещё делать?

– Те символы были чистой формой выражения магии, – сказал он. – Это как будто играешь в испорченный телефон. Каждый раз, когда кто-нибудь творит заклинание, они немного меняются. У каждого есть своё ударение, свой акцент, свой регистр. Ни одно из заклинаний не является точной копией оригинала. Но у тебя прямая связь. На церемонии выбора приемника ты говорила слова, и они были самыми верными, которые я когда-либо слышал.

– Сейчас я не смогу их повторить, – напомнила я. – Тогда говорила не я, а…

Я замолчала, когда понимание, словно струя ледяной воды, обрушилось на меня.

– Я говорила за магию.

Он с сожалением покачал головой.

– Я знаю, я ещё никогда не выигрывал спора с моей матерью. Она всегда права.

– Должно быть тебя это раздражает, – сказала я. Он стоял так близко, что я могла видеть пульс на его шеи. – Ведь ты такой самоуверенный, да и вообще.

– Возможно так и было бы, если бы она не была так в нас уверена, – он отошёл, и я снова смогла дышать. – Теперь твой ход, Мышонок.

Я пошла вдоль тротуара, по направлению к Морагану, а Люк не отставал.

– Ты думаешь, что я должна говорить за магию? Переводить?

– Это имеет определённый смысл, не так ли? Если магия такая умная, как ты говоришь, то ты прекрасно для этого подходишь. Ты смогла вступить с ней связь, но не можешь её использовать. Ты даже этого не хочешь. Кто может лучше служить в качестве голоса магии, чем тот, кто не искажает её и не использует в своих интересах?

Его слова глубоко отозвались внутри меня. Я не знала, что мне об этом думать.

– Кстати, о своих интересах, – сказала я. – Что имел ввиду Доминик, когда сказал, что ты должен сделать лучшее для своего народа?

– Не имеет значения. То, о чём мы говорили – вот что важно. Мы должны выяснить, чего хочет магия.

– По правде говоря, сейчас меня больше интересует то, чего хочет Доминик, потому что каждый раз, когда он во всё горло объявляет о том, что будет самым лучшим, он никогда не имеет ввиду лучшее для меня.

– Забудь о Доминике.

– Мне бы очень хотелось, но он за чем-то охотится, и хочет, чтобы ты достал это для него. Что это?

Он провёл рукой по волосам и посмотрел мне в глаза.

– Ты.

Если так задуматься, то я бы предпочла, чтобы Люк мог ещё мне лгать.

Глава 29

– Значит Доминик нацелился на меня.

Как будто Антона, Серафимов и двух кланов мафии недостаточно! Я прекрасно могла бы обойтись и без отца Люка, тоже взявшего меня на мушку. Я пошла быстрее.

– Отлично.

– Это не то, что ты думаешь. Он хочет, чтобы ты приняла пост Квартаров.

– Я знаю, – сказала я. – Лучше я, чем Антон, так?

– Положить конец проискам Антона – это краткосрочная цель. Определённо большая, но он планирует далеко вперёд. Если ты будешь принадлежать к Кварторам, а мы будем связаны друг с другом, то это укрепит Дом ДеФудре.

– Я не буду к нему более снисходительной только потому, что мы вместе, – я замолчала, когда поняла, что только что произнесла. – Мы даже ещё не вместе. Он ведь об этом знает, верно?

– Он полагает, что это лишь вопрос времени. Как я уже говорил, маман редко ошибается.

– Пройдут ещё годы, прежде чем ты тоже станешь Квартором, так ведь?

– Скорее всего. Но даже при таких обстоятельствах подобная связь между Домами гарантирует огненным Дугам на десятилетия вперёд контроль. Тогда у нас была бы в кармане половина Кварторов.

– А разве водяные Дуги не извлекли бы из этого пользу?

– Конечно. Но ДеФудре уже всегда были Кварторами. Когда был сделан стол и создана должность Кварторов, мы принимали в этом участие. Политика и борьба за власть у нас в крови. Хотя твой дядя не плохой учитель, но его дела по сравнению с этим просто мелочь.

– Понимаю.

И я действительно понимала, по крайней мере, по большей части. Я не смогу перехитрить Доминика, потому что была в этом мире новенькой. Он найдёт способ, как мной манипулировать, даже если я буду настороже.

– А ты что думаешь?

Он почти угрюмо пожал одним плечом.

– Я не знаю.

– Правда? Мне кажется здесь всё довольно ясно. Либо ты хочешь видеть меня членом Кварторов, либо нет.

– Я хочу, чтобы Антона остановили. Я хочу, чтобы Серафимов развеяло на все четыре стороны, как пепел костра. Я хочу тебя, Мышонок.

– Вот и твой ответ, – сказала я. Меня охватило облегчение, словно волна. – Было не так ужи и сложно.

Продолжая упорно смотреть вперёд, он продолжил:

– Но я также хочу лучшие условия для моих людей. Это мой долг, вести себя порядочно по отношению к моему Дому. Если я этого не сделаю, значит я не хороший наследник, и Тео умер напрасно. Я унаследовал эту жизнь от него, и это должно что-то да значить.

Я слишком хорошо понимала его чувства, в конце концов, после смерти Верити испытывала тоже самое. Но я так же знала, как легко можно потеряться в этих чувствах. Тревога Маргарет за Люка была теперь понятна.

– Это в тебе говорит наследник.

– Это говорит мужчина, который видел, как хороших людей принесли в жертву во имя судьбы и который не хочет, чтобы это было напрасно. Если ты думаешь, что это только моё звание, а не тот, кем я являюсь в глубине моего сердца, тогда ты вообще меня не знаешь.

– Мне знакомы обе твои стороны. То, чего я не знаю – это кто во время церемонии будет стоять рядом со мной. Потому что, если это будет Люк, тогда я смогу доверить ему свою жизнь. А если это будет наследник, тогда я вообще не могу тебе доверять.

Его выражение лица ожесточилось.

– Я не люблю, когда мне ставят ультиматумы.

– А я не люблю, когда меня используют в качестве пешки.

Я повесила сумку на плечо. Морган находился в квартале, и я почувствовала, как защитные заклинания разделились, пропуская нас.

– Кстати, я должна навестить дядю.

– Позволь мне пойти с тобой.

– Он сказал, чтобы я пришла одна.

Теперь, когда Билли узнал правду о Дугах, мне казалось, что стало ещё важнее, разделять обе мои жизни. Как будто слишком много пересечений могли подвергнуть и ту и другую опасности.

– Возможно будет лучше, если ты подождёшь снаружи.

– Я скрою себя заклинанием. Он меня даже не заметит.

Я сжала губы. Это, однозначно, будет более безопасно. Билли прекратит играть в заботливого дядюшку, как в присутствие Люка, и я смогу выяснить больше о списке с именами, к которому все проявляют такой интерес.

– Ты не должен вмешиваться, – наконец сказала я. – Он отвратительный, понимаешь? Он будет говорить вещи, которые тебе не понравятся, будет угрожать мне, но, что бы не случилось, ты не должен показываться.

На его лице промелькнула улыбка.

– Это мне кажется знакомым.

Мне тоже. Несколько месяцев назад, когда мы вошли в Дофин, он оставил меня возле бара почти с теми же указаниями. В то время, как он в одной из ниш беседовал с Ниобой, на меня, конечно, напали Серафимы.

– Будем надеяться, что в этот раз всё закончится чуточку лучше.

– Будем надеяться, – сухо ответил он.

Когда мы добрались до парадной двери, Люк уже исчез, но, когда я зашла, то ощущала, что он следует за мной в нескольких шагах.

– Проходи сразу к задним столикам, Мо. Он тебе ждёт, – сказал Чарли.

Обычно его лицо с большими глазами всегда озаряла улыбка, но теперь это была всего лишь маска, разыгрывающая хорошее настроение, которая не смогла полностью спрятать беспокойство.

– Спасибо.

Я пробиралась между группами людей, нагнулась, чтобы уклониться от поднятого вверх подноса одной из официанток. Мне так хотелось обернуть и найти Люка, он я продолжала смотреть на моего дядю, который сидел в своей нише. Позволить ему увидеть мой страх, было бы самым ужасным из всего, что я могла сделать.

– Ты чувствуешь себя лучше? – спросил Билли, когда я опустилась на скамейку. – Твоя мать беспокоилась.

– Лучше не куда.

Я села, приготовив себя к разговору, чтобы выглядеть спокойной, хотя внутри была сплошным комком нервов.

– Рад слышать. Твоя мать говорит, что ты поссорилась с Доннелли?

– Он знает о нашей сделке.

Слова имели вкус пепла.

– Ага. Не говори, что я тебя не предупреждал, Мо.

– Ты слышал, чтобы я что-то сказала?

– Ну хорошо. У тебя есть ещё много других вариантов, – он сделал вид, как будто размышляет. – Как например этот молодой человек, которого я встретил на днях, Люк. Я уверен, что у него много хороших качеств.

– Ничего себе, – я посмотрела на наручные часы, подчёркивая этим жестом свои слова. – Это произошло даже быстрее, чем я ожидала. Люк не будет тебе помогать. Я могу идти?

– Ты не дала мне закончить! – сказал он, когда я выскользнула из ниши. – Совершенно очевидно, что парень влюблён в тебя по уши. Он поддержал бы нас, если бы ты попросила.

– Как жаль, что я не собираюсь его просить.

Было унизительно наблюдать, как Билли силой пытается заставить меня послушать его, потому что я знала, что Люк находится по другую сторону перегородки и всё слышит.

– Даже ради Доннелли?

Я услышала в его словах лукавство, и застёгивая куртку, замерла.

– Мы заключили сделку.

Как было глупо с моей стороны думать, что Билли будет придерживаться её условий. Но его бизнес всегда основывался на том, что можно было положиться на его слово. Это было единственное, чего он не нарушал. Хотя он конечно врал, но никогда не отказывался от своих обещаний. Магия изменила правила. В очередной раз.

– Сядь, – сказал он.

Мгновение спустя я подчинилась.

– Ты дал мне слово.

– И я его сдержал. Рассматривай это как пересмотр условий. Я взял тебя в команду, потому что мне нужен был кто-то, кто сможет помочь справиться с Экомовым. Ты довольно хорошо выполняла свою задачу, но он всё ещё стоит на нашем пути. Если мы сможем полностью от него избавиться, тебе больше не придётся на меня работать.

Как будто я поверю в то, что он меня отпустит!

– Переходи наконец к Колину.

Он небрежно пожал плечами.

– Я хочу устранить Экомова. Ты хочешь начать всё сначала где-нибудь в другом месте с Доннелли. Если тебе удастся уговорить своего нового друга помочь мне с моей проблемой, тогда вы оба вольны сделать именно это. Я даже готов содержать Тесс, независимо от того, где вы окажетесь.

Казалось, высокие, деревянные перегородки, которые ограждали нишу, сдвинулись вперёд, оставив остальную часть мира за собой. Всё, что я могла видеть, это Билли, предлагающего мне мою мечту. Свободу. Будущее с Колином.

Мы смогли бы поехать в Нью-Йорк, в Де-Мойн… куда-нибудь. У нас была бы жизнь, которую я себе всегда представляла, прежде чем всё разбилось вдребезги. Жизнь, когда в воскресенье можно было бы побездельничать, а вечером в пятницу сходить в кино.

Колин мог бы научить меня водить грузовик и составить компанию, пока я учу для колледжа. Мы могли бы быть счастливы. При мысли об этом всё моё тело стало таким лёгким, наполнилось смесью из надежды и облегчения, как будто я могла просто сбросить с себя кожу и быть свободной… Я смогла бы вернуть свою жизнь, которая была бы даже ещё лучше, чем раньше.

Всё, что я должна сделать, это попросить Люка убить для меня.

Я почувствовала, как бурная радость при этой мысли улетучилась. Я попыталась придумать оправдание: я убила Эванджелину и планировала убить Антона. Почему в случае с Экомовым всё должно быть по-другому? Хотя он и проявил ко мне доброту, но был плохим человеком. Он был преступником. Он заказал бесчисленные убийства. Он угрожал моему кварталу.

Если устранить Экомова, то мир станет лучше, а главное, из этого извлечёт пользу моя семья. Действительно ли это так плохо?

Я больше не чувствовала лёгкости, на меня давило что-то тёмное и липкое. Жажда мести, была словно тяжёлая ноша.

Но это не жажда мести. Это жадность. Манипуляция. Билли использовал меня, я использовала Люка. Это неправильно.

Всё, что я делала, основывалось на моих решениях, и только на них. Как я могла попросить у Люка кого-то хладнокровно убить, чтобы я могла жить с другим мужчиной? Я не могла представить себе что-то более эгоистичное, и не знала, что это сделает со всеми нами.

Люк стоял в нескольких футах, скрытый от всех, кроме меня и ожидал моего ответа. Наша связь была такой натянутой, как и мои нервы, но совершенно спокойной. Казалось, он говорит, что решать мне. Но я не могла принять такое решение за него. В случае с Колином я попыталась это сделать, и разрушила наши отношения. Я не собиралась рисковать ещё раз.

– Нет.

Билли заморгал и посмотрел на меня.

– Нет?

– Нет. Я не стану просить Люка устранить для тебя Экомова. Я не буду использовать магию, чтобы помочь тебе. Я не буду торговаться с тобой за судьбу обоих Доннели. Я научилась на своих ошибках, в отличие от остальных в этой семье.

Я встала и повесила на плечо сумку.

Лицо Билли было искажено от ярости.

– Зато ты делаешь совершенно новые ошибки, а это ошибка, Мо. Ты ещё пожалеешь об этом моменте.

– Не так сильно, как ты, – сказала я. – Мы закончили?

Он кого-то заметил за моим плечом, и его устрашающее выражение лица уступило место раздражённому.

– Определённо. Завтра, – сказал он. – Доставка. Не опаздывай.

– Я никогда не опаздываю, – ответила я и ушла.

Пока мы разговаривали, бар наполнился людьми, но я всё же окинула взглядом зал в поисках того, что могло так выбить Билли из колеи. Чарли насупился, и я быстро поняла почему: оба полицейских, которые докучали моему отцу сразу на следующий день после его освобождения, стояли возле стойки и осматривали помещение. Один из них посмотрел мне в глаза, подтолкнул своего партнёра и кивнул в мою сторону.

Они знают, кто я. И я могла бы поспорить, что они также знают, что я работаю вместе с Дженни. Прежде чем их внимание смогло бы меня выдать, я втянула голову в плечи и вышла, Люк, скрытый заклинанием, шёл рядом со мной.

Глава 30

– Хочешь об этом поговорить? – спросил Люк, когда мы отошли настолько, что он смог снять скрывающее заклинание.

– Ни сколечко, – ответила я.

Мне требовалось время, чтобы переварить то, что я сделала и почему. Охвативший меня импульс был слишком хрупким для слов и слишком важным, чтобы я могла им рискнуть. Поэтому мы молча шли домой. Пальцы Люка нежно лежали на моей руке, и я явно ощущала его беспокойство.

– Спасибо, – в конце концов сказал он. – Эта встреча много тебе стоила.

«Ты поймёшь какую высокую цену заплатила, только когда будет уже поздно.» Я вздрогнула и глубже зарылась носом в шарф.

– У всего есть своя цена, – сказала я, но толстая шерсть приглушала мой голос, делая его невнятным.

– Ты могла бы пойти на сделку, а позже переехать вместе с Куджо в Нью-Йорк, как планировала сделать это с Ви. Он предложил тебе шанс осуществить свою мечту, а ты отказалась.

– Возможно, пришло время проснуться, – сказала я. Вот тебе и не хотела углубляться в этот разговор! – Я не стану просить тебя хладнокровно убить человека. Не ради меня. Это не твоя битва. Это даже не твой мир.

– Ты отказалась ради меня?

Если я скажу нет, это не будет ложью. Я отказалась от предложения Билли по многим причинам. Я не хотела идти по стопам дяди. Не хотела использовать людей, которые мне дороги, в качестве рычага давления или диктовать Колину, как ему жить, только потому что могла. И, пожалуй, я также отказалась ради нас с Люком. Хотела убедиться в том, что любое будущее, которое у нас, возможно, с ним будет, не было омрачено моей семьёй или её долгами. Но если я скажу ему об этом, это только вызовет ещё больше дискуссий, заставит меня принять ещё больше решений. Поэтому я решила сказать ему полуправду.

– От части.

– Тебе обязательно было это делать? – спросил он. – Ты не можешь всегда жертвовать собой ради других, Мышонок. Даже ради меня.

– Ты должен быть в восторге – сказала я. – Разве это не то, чего ты всегда хотел?

Чтобы я выбрала жизнь в мире Дуг?

– Ты отказываешься от своей жизни, чтобы спасти всех остальных. Ты должна это прекратить, Мышонок. Твоя жизнь ценна, и, если ты продолжишь вести себя так и дальше, как будто она не имеет значения, от этого пострадают все. Не упускай из виду общую картину.

– Прости, – сказала я с сердечностью, которую не испытывала. – У меня сложилось впечатление, что ты хочешь, чтобы я пожертвовала жизнью Плоской и тем самым могла говорить от имени магии, остановить Серафимов и принять должность Квартора. А теперь вдруг говоришь, что я должна делать только то, что хочу? Боже мой, Люк. Ты думаешь, что моя единственная цель в жизни состоит в том, чтобы наделить магию голосом, как будто мой собственный вообще не имеет никакого значения. Оскорбляет уже даже само обозначение – «Сосуд». Как будто я без магии пустышка. Как будто я ничто.

Мои мышцы напряглись и дрожали от гнева, не на Люка, а на свою собственную беспомощность. Я ускорила шаги. Отклонить предложение Билли было верным решением, но часть меня горевала о будущем, от которого я только что отказалась. Всё, что я сейчас хотела, это пойти домой.

Люк догнал меня, когда я была уже напротив нашего дома. Он схватил меня за плечи и развернул.

– Ты ни ничто. Ты сильная и умная, и ужасно упрямая. Я видел, как ты добилась удивительных вещей без какой-либо магии, и за это я люблю тебя ещё больше, – его тон стал резче, как будто он тоже рассердился. – Но ты должна перестать убегать. Ты так боишься, что магия отберёт у тебя твою жизнь, что допускаешь, что вместо неё это делает страх, а это ещё хуже. Не делай так. Найди что-нибудь другое, как можешь проявить себя.

– Как, например?

Всю свою жизнь я позволяла другим людям, чтобы они влияли на меня, чтобы моё прошлое влияло на меня. А самооценка Люка напрямую зависела от его судьбы. Ни один из этих вариантов не казался мне таким уж радужным.

– Проявляй себя через свои решения, – сказал он и прикоснулся к моим губам одним пальцем. – Ты должна принять их сама, и уже очень скоро, в противном случае, другие лишат тебя свободы выбора.

– А у тебя есть выбор?

– Частично. Теперь я пытаюсь принять верный.

С другой стороны улицы мама выглянула в панорамное окно на улицу.

– Мне пора.

– Мышонок, – сказал он, когда я направилась домой. – Спасибо.

– За что?

– За то, что подумала обо мне.

Я не сказала, насколько сложно было не думать о нём в последнее время.

Глава 31

– Кто был этот парень? – спросила мама, когда я вешала куртку.

По-видимому, допроса долго ждать не придётся.

Я так долго старалась держать Люка в стороне от моей жизни, как могла. Но если хочу, чтобы у меня осталась хоть маленькая надежда, продолжить вести жизнь Плоской, то пришло время представить его. Постепенно.

– Кто-то, кого я знаю.

– Ты шла рядом с ним.

– Да, мам. Мы шли рядом. Люди постоянно так делают.

– А что об этом говорит Колин?

Я попыталась избавиться от дрожи в голосе.

– Сейчас Колин не имеет права голоса. Разве ты этого не заметила?

Тонкая, строгая линия, в которую она сжала свой рот, стала немного мягче.

– Я надеялась, что вам обоим всё же как-то удастся прояснить ситуацию.

Не в первый раз я задавалась вопросом, сколько на самом деле видит моя мать.

Видимо больше, чем я ожидала, если она знала, насколько всё плохо между Колином и мной.

– Ты сказала, что я должна дать ему немного свободы. Отец тоже сказал, чтобы я дала ему свободу. Вуаля – вот ему свобода!

– Мы не имели ввиду, что ты должна связываться с каким-то незнакомым парнем. Заставить Колина ревновать – это неверное средство, если хочешь его вернуть.

– Я вовсе не пытаюсь заставить его ревновать.

Если бы я действительно хотела заставить его ревновать, то позволила бы ему думать, что между Люком и мной произошло намного больше, чем это было на самом деле.

– И Люк вовсе не незнакомый парень.

– Люк? Значит вот как его зовут? Откуда ты его знаешь?

Я прикоснулась к шраму на моей ладони.

– Он был другом Верити.

– Боже мой, Мо, я думала, что это в прошлом.

Она прижала кулак к сердцу, и морщинки вокруг её рта стали глубже. Я знала, что она думает: после смерти Верити я исчезла туда, куда она не могла за мной последовать и вернулась полная тайн.

Теперь я снова ускользала, и Колин не сможет меня вернуть.

– Это никогда не будет в прошлом мам.

Не имеет значения, какие мотивы у меня были сейчас, всё началось тогда, в переходе. Мой жизненный путь изменился в один момент. Я изменилась. Навсегда.

– Я же не говорю, что ты должна её забыть, но постоянно думать о прошлом не способствуют хорошему здоровью. Не в том случае, если тебе следует задуматься о своём будущем.

– Но я как раз о нём и думаю, – ответила я, стиснув зубы. – Не о чём больше.

– Оставь её, Энни, – сказал отец, который как раз вышел из подвала.

– Зачем тебя хотел видеть Билли?

– Речь шла о моих рабочих часах, – осторожно сказала я. – Я нужна ему завтра.

Мрачное лицо отца ясно дало понять, что он понял, о какой работе я говорю, и что ему это не понравилось.

– И ты согласилась?

– У меня не было другого выбора.

Моя мать начала раздосадовано готовить ужин.

– Пока это не мешает школе. Я не хочу, чтобы ты думала, будто твои оценки могут стать хуже только потому, что ты заканчиваешь школу или из-за парня. Ты слишком разумна, чтобы так делать.

Прежде чем я успела ответить, в дверь постучали. Мои родители обменялись взглядами.

– Немного поздновато для визита, – сказала мама. – Это Колин?

– Сомневаюсь, – пробормотала я и открыла дверь. – Привет!

На ступеньках перед входной дверью, дрожа от холода, стояла Лена.

– Я не вовремя?

– Напротив, – меня устраивало любое оправдание, только чтобы не говорить с родителями. – Заходи. Чего ты хотела?

– Я принесла домашнее задание, – сказала она. – И твой сотовый. И возросшее любопытно.

– Лена, давай заходи, – сказала мама. – Не хочешь поужинать вместе с нами? Я приготовила достаточно.

– Жаль, но не могу, – ответила она. – Может быть в следующий раз?

– Конечно, – ответила мама и встала в дверях, потому что, очевидно, не хотела оставлять нас поболтать наедине.

– Пойдём наверх, – предложила я, – там ты сможешь мне всё рассказать.

– У меня был очень странный день, – объяснила она, когда я закрыла за нами дверь. – Во-первых, Констанция Грей постоянно спрашивала, слышала ли я что-нибудь о тебе, знаю ли, что с тобой не так и когда ты вернёшься. Полагаю, у неё есть твой номер телефона и она знает, как его набрать. Зачем тогда спрашивать меня? Потом твоя учительница-консультант забирает меня с урока, чтобы спросить, могу ли я отнести тебе вещи, потому что ты, якобы, болеешь и ушла домой. Только вот каждый знает, что ты вовсе не болела, потому что если бы болела, то тогда приехал бы Колин и забрал тебя. Но он появился точно к концу школы, и мне пришлось говорить ему, что тебя нет. Это значит, что она лжёт для тебя. Как я уже сказала, странно.

Я ничего не ответила.

– А потом ещё твой сотовый. Он постоянно звонил. В конце концов, я ответила, но кто бы это ни был, он просто повесил трубку. И принялся звонить снова. Очень странно.

Я вытащила сотовый из сумки и посмотрела, кто звонил. Дженни Ковальски. Это значит, что что-то случилось, и ей либо нужна моя помощь, либо она хотела меня предупредить. В любом случае, плохие новости. Я задавалась вопросом, были ли копы сегодня вечером в Моргане из-за меня или из-за моего отца.

– Спасибо, что принесла мне мои вещи.

Она опустилась на стул.

– Значит это снова одна из тех ситуаций, когда ты мне скажешь, что всё очень сложно, и ты не можешь мне ничего объяснить, но очень об этом сожалеешь?

Я даже не потрудилась ответить.

– Хорошо, – пробормотала она. – Но скажи одно: каждый раз, когда ты устраиваешь это представление, в нём замешан Люк. Он вернулся?

– Да.

– И вы двое вместе…

– Я не знаю.

– Значит между тобой и Колином действительно всё кончено?

Я прижала руку к животу, как будто это сможет остановить тошноту, которая каждый раз овладевала мной, когда я задавала себе этот вопрос.

– Он по-настоящему зол, Лена. И кажется, будто никогда больше не прекратит злиться. Я больше не смогу это исправить.

– Значит Люк твой парень на замену?

– Люк…

Не просто парень на замену. Даже больше, чем альтернатива. Люк был всем, чем я могла стать, всем, чего я боялась и всем о чём я мечтала в самых скрытых, тайных уголках моего сердца.

Это делало его опаснее, чем что-либо ещё в моей жизни, была ли это мафия или магия.

– Всё сложно.

Лена играла с карандашом на моём письменном столе.

– Какие у тебя неприятности, большие да?

Я толкнула сотовый и посмотрела ей в глаза.

– Очень большие.

– Ты должна позволить мне помочь тебе.

– Всё не так просто, – я не могла подвергнуть Лену опасности, исходящую от Дуг и больше не собиралась подвергать её опасности, которую представляла собой мафия. – Это слишком опасно.

– Мо. Послушай. Позволь мне помочь тебе выбраться из этого дерьма.

Её настойчивое, перекошенное от беспокойства выражение лица, покрасневшая, обычно оливкового цвета кожа, заставили меня понять, на что она намекает. Она не имела ввиду, что будет передавать сообщения или врать для меня, если я пропущу школу. Она могла предложить мне другой выход – новую личность, новое начало. Но я не смогла бы спрятаться от магии, даже если бы захотела. А я не хотела. Слишком многое стояло на карте в моих обоих мирах.

Если я уйду, то пусть это будет, потому что я к чему-то направляюсь, а не от чего-то убегаю.

– Я ценю твою помощь, но должна это пережить.

Она прикусила губу.

– Ты уверенна? Мы смогли бы сделали так, чтобы ты исчезла.

– Я больше не хочу исчезать.

– Хорошо, – сказала она спустя долгую минуту. – Тогда тебе стоит начать зубрить математику. Мы пишем завтра контрольную.

Я застонала.

– Видишь? Теперь ты жалеешь, что сказала нет, правда? – мы снова спустились вниз, и она быстро меня обняла. – Сообщи, если вдруг передумаешь, хорошо.

– Я не передумаю. Но спасибо.

После ужина я поднялась наверх и целых десять минут слушала сообщения, которые оставила Дженни. Они были почти все одинаковые – единственная разница, что в каждой следующей, слышалось всё больше паники.

– Это я. Послушай, мне только что звонил Ник. Он сказал, чтобы ты забыла про документы из Слайса. И про Моргана. Забыла обо всём.

Она без особого успеха пыталась сдерживать слёзы, а её разочарование было ясно слышно даже по голосовой почте.

– Они благодарят нас за нашу помочь, но расследование продолжиться без нашего участия, и, ах да, им очень жаль, что мой отец мёртв.

Я услышала, как она высморкалась, сделала глубокий вдох и продолжила:

– Они больше не держат нас в курсе событий, Мо. Я думаю, они собираются скоро нанести удар, и не хотят, чтобы мы были с этим связаны. Ты должна быть готова, и твой парень тоже.

Я плюхнулась на кровать, стараясь не обращать внимания на то, как моя грудь сжалась при мысли, что Колин больше не мой парень и попыталась придумать план. Полиция не охотится за Колином, я была в этом уверена.

Билли уже давно исключил его из всего важного, всего незаконного. Когда Билли стало ясно, что Колин и я вместе, он сразу же пришёл к выводу, что Колин недостаточно лоялен, чтобы и дальше заслуживать его доверие. Моей матери, конечно, ничего не угрожает. Возможно, она догадывается о том, что происходит, но она никогда в этом не участвовала. Её оставили в темноте и неоднократно использовали.

Оставался ещё мой отец. А он с таким энтузиазмом вернулся к своей жизни в мафии, что никто не будет сомневаться в его лояльности моему дяди. Возможно, он был ещё не так долго в деле, но ему явно удалось вновь завивать расположение Форелли, и я не сомневалась в том, что против него была уже собрана гора доказательств.

Я умоляла его не делать этого, но он проигнорировал меня, даже после того, как полиция дала понять, что следит за ним. Он был настолько уверен в том, что принял верное для нас решение и навёрстывает потерянное время. А теперь мы его снова потеряем.

Если я не предупрежу его.

Есть опасность, что он расскажет об этом Билли. Он поймёт, что я работаю вместе с полицией, и выберет мафию, а не меня. В очередной раз.

А может и нет. Может быть он решит бежать.

Возможно, ему даже удастся убедить мать уехать вместе с ним. Но если нет, если он останется верен Билли и организованной преступности, тогда снова окажется в Терре-Хот, а моя мама будет убита горем.

Я не знала, что мне делать. Рассказать всё отцу, рискуя возможностью пресечь деятельность Билли или держать язык за зубами и снова позволить ему сесть в тюрьму?

Я инстинктивно взяла телефон и набрала номер, прежде чем осознала, что делаю.

– Что-то не так? – спросил Колин, ответив уже после первого гудка.

Я закрыла глаза, потерявшись в надёжном, знакомом звуке. Мне так хотелось излить ему чувства своего сердца, получить от него ответ, что делать и примериться с тем, что он позаботится обо всём сам.

Но я сказала, что смогу сама позаботится о себе. И если звоню ему посреди ночи, чтобы он привёл в порядок мою жизнь, это равносильно признанию, что я на это не способна, а я не была готова признать это или снова стать оберегаемой школьницей, с которой он познакомился целую вечность назад.

– Ничего, – соврала я. Всё. И с нами тоже. – Я иду завтра в школу. Подумала, что ты захочешь об этом узнать.

– Ты звонишь мне, – я услышала шуршание постельного белья, когда он сел и потянулся к будильнику, – в полночь? Чтобы сказать об этом? Что случилось, когда ты встретилась с Билли?

Конечно же он знал о встрече. Вероятно, он всё это время наблюдал за Морганом.

– Он хотел пересмотреть условия нашей сделки. Я сказала нет.

– Почему?

– Я подумала, что ты не будешь мне признателен, если я приму решения о твоём будущем, не обговорив его с тобой. Да и вообще.

– Ты правильно подумала, – сказал он. – Чего он хотел от тебя?

– Он хотел заполучить магию. Чтобы избавиться от Экомова, как он утверждал, но он не отступиться, пока не окажется во главе всей мафии.

– И ты сказала нет, – через трубку было слышно его мрачное удовлетворение. – Он не сдастся.

– Я тоже.

Мы долгое время молчали. Я слушала звук его дыхания, глубокое и регулярное, и сама расслабленно погрузилась в этот ритм. В течение одной секунды всё было снова в порядке.

– Ты и Люк, вы встречались сегодня с Кварторами.

Я резко открыла глаза, потому что услышала множество вопросов в его прямом утверждении и лишь на немногие знала, как ответить.

– У нас есть план. Он тебе не понравится.

– А когда я одобрял твои планы? Мои слова могут хоть что-то изменить?

– В этот раз нет.

– А ты хоть когда-нибудь к ним прислушивалась?

Я медленно выдохнула.

– Каждый день. С той самой минуты, когда мы встретились.