Текст книги "Миражи"
Автор книги: Эприлинн Пайк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
ГЛАВА 8
В то время как Зимний дворец погружался в сон, в Академии бурлила жизнь. Кто-нибудь непременно готовил снадобье, требующее выдержки при свете звезд. У лестницы Лорел помахала рукой знакомым феям, и те удивленно посмотрели на нее. Однако, подчиняясь порядку, они молча вернулись к работе и оставили гостей одних.
Только Лорел шагнула на нижнюю ступеньку, как к ним подбежала высокая женщина в скромном наряде Весенней феи.
– Простите, но приемный день закончился. Приходите завтра.
Лорел удивленно оглянулась.
– Я Лорел Сьюэлл.
– Боюсь, что не могу пустить тебя, Лорелсьюл, – твердо сказала фея, слепив имя и фамилию Лорел в одно слово.
– Я Лорел. Сьюэлл. Подмастерье. Иду к себе в комнату.
Глаза феи округлились, и она немедленно поклонилась в пояс.
– Покорнейше прошу простить. Никогда не видела вас раньше. Я не узнала…
– Перестаньте, – оборвала Лорел. – Ничего страшного. Мы сейчас закончим дела и уйдем.
Фея оцепенела от ужаса.
– Надеюсь, я вас не обидела… пожалуйста, оставайтесь, сколько хотите!
Лорел заставила себя тепло улыбнуться: наверняка фея новенькая и боится, что ее уволят.
– О нет, вы тут ни при чем. Я должна вернуться на свой пост. Не могли бы вы… сообщить Ярдли, что я здесь? Мне нужно с ним поговорить.
– В вашей комнате? – Фея просияла от радости, что может быть полезной.
– Это было бы чудесно, спасибо.
Фея присела в глубоком реверансе – сначала перед Лорел, затем перед Тамани – и поспешила к комнатам учителей.
Тамани с отстраненным выражением лица последовал за Лорел по лестнице и вниз в холл. Увидев свое имя, написанное причудливыми завитушками на знакомой двери из вишневого дерева, девушка расплылась в улыбке. Повернула отлично смазанную ручку – как и положено, без замка – и вошла в комнату.
Все вещи лежали в точности так, как она их оставила, хотя горничные наверняка регулярно вытирали пыль. Даже забытая щетка для волос валялась на кровати. Лорел подняла ее, чтобы захватить с собой, но потом решила не брать. Будет запасная. В конце концов, дома она уже купила другую щетку.
Она оглянулась на застывшего на пороге Тамани.
– Заходи, я не кусаюсь.
Он мотнул головой.
– Подожду здесь.
– Нет, не подождешь, – отрезала Лорел. – Когда придет Ярдли, мне понадобится закрыть дверь, чтобы не разбудить остальных. Если останешься в коридоре, пропустишь весь разговор.
Тамани вошел в комнату, оставил дверь открытой и застыл в шаге от порога. Лорел грустно покачала головой и захлопнула дверь. Не отпуская ручку, она посмотрела на Тамани.
– Я хотела извиниться за свою выходку.
– О чем ты? – недоуменно спросил он. – Я же говорил, пусть Джеймисон ругает меня, мне…
– Не за это. – Лорел опустила голову, – За то, что раскомандовалась у врат, за резкость и высокомерие. Это была игра. Стражи не принимают меня всерьез, если я не веду себя как высоколобый химик с манией величия. Вот я и притворилась. На самом деле я так не думаю. Надеюсь, ты и сам знаешь. И мне не нравится, что другие феи так думают… ладно, это бессмысленный спор. – Она перевела дух. – Главное, я вовсе не хотела тебя обидеть.
– Все в порядке, – пробормотал Тамани, – Мне полезно знать свое место.
– Тамани, нет! Не со мной. Я не могу изменить всех в Авалоне – по крайней мере, пока. Но со мной ты никогда не будешь просто Весенним феем. – Она ласково коснулась его руки.
Он бросил на нее короткий взгляд и снова уставился в пол, нахмурив лоб.
– Тэм, что случилось? В чем дело?
Он поднял голову.
– Та Весенняя… она не знала, кто я. Увидела нас вместе и решила, что я тоже химик. Она поклонилась мне, Лорел! Обычно кланяюсь я. Странное чувство… мне даже понравилось, – признался он. – Несколько секунд я словно не был Весенним. Она не заметила формы стража и приняла меня за другого. Так приятно… И неприятно, – быстро добавил он – Все сразу. Как будто… – Его прервал тихий стук в дверь.
Лорел почувствовала досаду, что придется оборвать разговор.
– Наверное, это Ярдли, – тихо сказала она. Тамани кивнул и снова встал у стены.
Лорел открыла дверь, и ее чуть не сбило с ног облако розового шелка.
– Я услышала шум у тебя в комнате! – Катя с воплем бросилась ей на шею – Поверить не могу! Ты же говорила, что не скоро вернешься.
– Я и сама не знала, – улыбнулась Лорел.
Рядом с Катей нельзя было не улыбаться. На ней была шелковая ночная рубашка без рукавов, с вырезом на спине для цветка, который появится через месяц. Она отпустила белокурые волосы и теперь выглядела еще более юной.
– Неважно! Я рада тебя видеть. Ты надолго?
Лорел смущенно улыбнулась.
– Боюсь, на пару минут. Сюда идет Ярдли, я поговорю с ним и вернусь к вратам.
– Но уже темно! – возмутилась Катя. – Останься хотя бы на ночь.
– В Калифорнии еще день. Мне очень нужно домой.
– Ну, ясное дело, – подмигнула Катя. Заметив Тамани, она стрельнула глазами, – А кто это с тобой?
Лорел легонько толкнула Тамани в плечо, подзывая его ближе.
– Это Тамани.
Увы, он немедленно согнулся в глубоком поклоне.
– О, – сказала Катя, внезапно догадавшись. – Тот солдат, с которым ты приходила на Самайн? [2]2
Самайн (Сауин) – кельтский праздник перехода к зиме.
[Закрыть]
– Телохранитель, – поправила Лорел.
– А, ну да, – рассеянно сказала Катя и схватила Лорел за руки, тут же забыв о Тамани. – А теперь иди сюда и расскажи, что это у тебя за одежда.
Лорел рассмеялась и разрешила ей пощупать жесткую джинсовую юбку, бросив на Тамани извиняющийся взгляд. Напрасно: он снова стоял у стены, уставившись в пол.
Катя плюхнулась на кровать, шелковая рубашка взметнулась, повторяя изящные линии ее фигуры. Вырез обнажил безупречную кожу. Лорел почувствовала себя простушкой в хлопковом топе и юбке и на миг пожалела, что привела Тамани к себе. Отогнав постыдную мысль, она села рядом с Катей, а та принялась делиться последними новостями. Еще год назад Лорел не поверила бы, что о пугающей незнакомой Академии можно взахлеб болтать с подругой. Впрочем, она ведь точно так же опасалась обычной школы за год до поступления.
«Все меняется, – подумала она. – И я тоже».
Неожиданно Катя посерьезнела и потрогала Лорел за щеки кончиками пальцев.
– Ты снова выглядишь счастливой.
– Правда?
Катя кивнула.
– Не притворяйся, – заявила она своим «фирменным» торжественным тоном, – прошлым летом ты была очень классной, но печальной до ужаса. Не хочу лезть не в свое дело, но ты снова счастлива. Я так рада за тебя.
Лорел изумленно молчала. Печальной? Она покосилась на Тамани: он, похоже, не слушал.
В дверь резко постучали. Лорел вскочила с кровати и бросилась открывать. На пороге стоял Ярдли, высокий и гордый, в штанах с тесемками и, как всегда, босиком. Руки он скрестил на обнаженной груди.
– Ты звала меня, Лорел? – Хотя Ярдли говорил сурово, в его глазах светилась теплота. За два лета учебы он привязался к своей воспитаннице. Правда, на количестве заданий это никак не отражалось. Прежде всего Ярдли был требовательным учителем.
– Да, – быстро ответила она. – Пожалуйста, заходите.
Ярдли шагнул на середину комнаты, и Лорел стала закрывать дверь.
– Мне уйти? – спокойно спросила Катя.
Лорел взглянула на подругу, затем на Тамани.
– Нет… не думаю. Это не секрет, по крайней мере здесь.
Тамани посмотрел на Лорел, слегка нахмурившись, и ей даже показалось, что он сейчас возразит. Однако он отвел глаза и пожал плечами. Она повернулась к Ярдли.
– Мне нужен способ определить… время года феи.
Лорел не могла произнести слово «каста» при Тамани. Да и не только при нем.
– Женщины или мужчины?
– Женщины.
Ярдли пожал плечами.
– Посмотреть, как она цветет. Или когда мужчины-феи рядом с ней выделяют пыльцу.
– А если она еще не цвела?
– Можно спуститься в архив – этажом ниже – и найти ее в книгах.
– Не здесь, – сказала Лорел. – В Калифорнии.
Ярдли прищурился.
– Фея в мире людей? Не связанная с тобой?
Лорел кивнула.
– Неблагая?
Неблагие до сих пор оставались для Лорел загадкой. Хотя о них не говорили открыто, по обрывкам фраз она уяснила, что все они живут обособленной общиной вне врат.
– Не думаю. Но в ее истории кое-что… не сходится, и трудно сказать наверняка.
– А сама она не знает своего времени года?
Лорел задумалась.
– Если и да, то я не могу спросить.
Ярдли понимающе кивнул.
– Вот оно что. – Он вздохнул и прижал пальцы к губам. – Я сам никогда не задавал таких вопросов. А ты, Катя?
Катя покачала головой. Ярдли продолжал:
– Мы тщательно записываем в книги каждый сеянец в Авалоне, так что твоя задача уникальна. И все-таки решение должно быть. Может, попробуешь приготовить собственное зелье?
– Разве я готова? – с надеждой спросила Лорел.
– Не уверен, – безапелляционно сказал Ярдли. – Но в конце концов, первый опыт не обязан быть удачным. Думаю, тебе уже пора изучать основы приготовления зелий. Можем начать прямо здесь. Распознающий порошок циоан. – Он говорил о простом порошке, который помогал отличить людей от других существ. – Вот только тебе придется выяснить, как различаются касты на клеточном уровне. Не уверен, что эта область серьезно изучена. Исследования пока не дали результатов.
– А тилакоидные мембраны? – тихо спросила Катя. Все обернулись к ней.
– Что это? – спросил Ярдли.
– Мембраны, – продолжала Катя уже погромче, – в хлороплазме. Тилакоидные мембраны трюкачей лучше всего. С их помощью они освещают свои миражи.
Ярдли наклонил голову набок.
– Вот как?
Катя кивнула.
– В детстве мы иногда таскали светящуюся сыворотку для фонарей и… э-э… пили ее. После этого светишься в темноте, – Она опустила ресницы, словно стыдясь детских проделок. – У меня была подружка, Летняя, и однажды она тоже выпила сыворотку. Вместо одной ночи она светилась целых три. Только спустя годы я поняла почему.
– Отлично, Катя. – Судя по голосу, Ярдли был доволен, – Я бы хотел обсудить это с тобой подробнее на занятиях. На следующей неделе.
Катя с готовностью закивала.
Ярдли повернулся к Лорел.
– Это уже что-то. Займись растениями со светящимися свойствами, в которых может быть более сильный тилакоид, и попробуй воспроизвести реакцию порошка циоан. Я лично буду работать с Катей в Академии.
– А если она не Летняя фея?
– Тогда ты будешь на четверть ближе к цели.
Лорел кивнула.
– Мне нужно записать.
Она страшно не хотела признаваться, что не имеет понятия, о чем говорит Катя. Наверное, Дэвид знает. Лорел взяла со стола пару листиков для заметок – остались с прошлого лета – и села рядом с Катей. Катя тихо рассказывала, а Лорел конспектировала основные понятия, горячо надеясь, что феи и люди используют общие биологические термины.
– Проводи опыты, а мы с Катей будем разбираться здесь, – сказал Ярдли, – Боюсь, на данный момент это все, чем я могу помочь. Рад был снова видеть тебя, Лорел.
Стараясь не выдать досады, Лорел улыбнулась Ярдли на прощание. Она чуть ли не припадок изобразила, чтобы попасть сюда, и что толку?
– Слышала? – негромко, но восторженно спросила Катя, когда Ярдли вышел. – Он будет работать со мной индивидуально. Теперь я стану еще ближе к тебе, – Она взяла Лорел за руку. – Займусь рецептом зелья для мира людей. Вот здорово!
Схватив Лорел за плечи, она притянула ее к себе и расцеловала в обе щеки, а потом выскочила в коридор и тут же заглянула снова.
– В следующий раз зайди сначала ко мне, ладно? – Катя с тихим щелчком закрыла дверь, и комната как будто опустела.
– Надо спешить, – сказала Лорел, не глядя на Тамани, чтобы не выдать разочарования.
По дороге к вратам они молчали. Фер-файре Джеймисона стояли навытяжку, а сам он беседовал с Шаром. Вскоре феи кивнули друг другу и повернулись к Лорел и Тамани.
– Визит в Академию принес плоды? – спросил Джеймисон.
– Пока нет, но, надеюсь, скоро принесет, – ответила Лорел.
– Вы готовы?
Они кивнули, и Джеймисон поднял руки. Врата распахнулись. Зимний фей посмотрел на Шара, потом на Тамани.
– За Охотницей и Диким цветком необходимо следить, однако не тратьте на них слишком много времени. Уцелевшие пособники Барнса ждут удобного момента, чтобы напасть. Если вам что-то понадобится – подкрепление, запасы еды и так далее, – только попросите.
– Нам нужны стражи. Для дикой феи, – сказал Тамани. Вдалеке от дворца и Академии он снова выпрямился и заговорил уверенно.
– Конечно, – ответил Джеймисон, – Сколько скажешь, и даже больше. Мы будем охранять Лорел, но она должна оставаться в Кресент-Сити. Тем более что мы хотим знать, чем все это закончится.
Лорел стало слегка не по себе: эти слова звучали почти как «Лорел – приманка». Но Тамани никогда ее не подводил, и у нее нет причин сомневаться в нем сейчас.
ГЛАВА 9
Как только врата захлопнулись, Тамани повернулся к Шару, надеясь – и сомневаясь, – что с другом все в порядке.
– Не зря ходил?
Шар покачал головой.
– Трудно сказать. Пожалуй, я получил по заслугам.
«Ты слишком суров к себе», – подумал Тамани, но вслух, как обычно, ничего не сказал. Хотя Шару всегда непросто давались путешествия в Японию, еще тяжелее были душевные муки, которым он подвергал себя после.
– С кем ты встречался, Шар? – спросила Лорел.
Фей не ответил. Тамани положил руку девушке на талию, мягко подталкивая ее к машине. Сейчас не время обсуждать Хоккайдо.
Они остановились на опушке, и у Шара в уголке рта заиграла улыбка.
– Поторопись. Скоро зайдет солнце, а тебе завтра в школу.
Тамани проглотил насмешку.
– Дурацкие уроки!
– В следующий раз отвечай на этот чертов телефон, ладно? – сказал он на прощание.
Шар скользнул рукой к поясу, в котором хранил телефон, но промолчал.
Сев за руль кабриолета, Тамани выехал на шоссе и на этот раз не стал разгоняться. До захода солнца оставался час, лицо ласкал прохладный бриз, а в машине сидела Лорел. Незачем спешить.
Они долго ехали молча. Наконец Лорел спросила:
– Куда ходил Шар?
Тамани колебался. Не дело выбалтывать секреты друга; он обязан рассказывать только то, что поможет Лорел выполнить свою миссию. Правда, в глубине души он считал этот приказ скорее настоятельной рекомендацией. А появление Юки, весьма возможно, как-то связано с Неблагими.
– К своей матери.
– На Хоккайдо?
Тамани кивнул.
– Почему она живет в Японии? Она телохранитель?
Тамани резко мотнул головой.
– Его мать – Неблагая.
Лорел вздохнула.
– Я даже не знаю, что это значит!
– Ее изгнали. – Он задумался, как бы объяснить помягче.
– То есть отправили в ссылку? И остальных Неблагих тоже?
– Не совсем, – Тамани нервно куснул губу. «С чего же начать?» – Давным-давно, – он помнил, что именно так люди начинают самые правдивые истории, – было два двора фей. Они враждовали… по разным причинам, но в основном из-за отношения к людям. Первый двор был расположен к ним – и люди прозвали его Благим. Феи из второго двора стремились порабощать людей, мучить и убивать их ради забавы. Это были Неблагие. Однажды в Благом дворе произошел раскол. Часть фей – сторонники изоляции – считали, что лучше всего людям будет, если мы оставим их в покое.
– Разве сейчас не так?
– Так, – кивнул Тамани. – А раньше было по-другому. Благие даже заключали договоры с королевствами людей – например, с Камелотом.
– И ничего не вышло? – спросила Лорел. – Ты рассказывал год назад на празднике.
– Пакт с Камелотом какое-то время действовал и принес немало пользы. С помощью Артура Благие навсегда изгнали троллей из Авалона и почти уничтожили Неблагих. Увы, рано или поздно всему приходит конец.
Тамани обычно утомляли излишние подробности, но, когда речь шла о Неблагих, трудно было понять, где заканчивается одна история и начинается другая. На рассказ о Камелоте ушел бы не один час. Кроме того, даже для Авалона это предание было слишком древним и вряд ли таким уж точным. Некоторые считали, что Древо хранит истинные воспоминания, однако Тамани доводилось общаться с Безмолвными, и он знал: из их мудреных ответов тяжело извлечь исторические факты.
Оставалось пересказывать обрывки.
– Когда Камелот наводнили тролли, феи окончательно убедились, что с людьми опасно связываться: самые лучшие намерения неизменно приносили одни неприятности. К власти пришли изоляционисты, а всех остальных объявили Неблагими.
– Значит, часть Благого двора стала новым Неблагим двором?
Тамани нахмурился.
– Вообще-то у Неблагих больше тысячи лет нет своего двора. Титанию свергли, Оберон стал законным королем и издал всеобщий указ, что ради блага людей феям надлежит навсегда оставить их в покое. Все вернулись в Авалон, Оберон создал врата, и с тех пор мы существуем отдельно. Правда, иногда всплывают идеи, что феям следует вмешиваться в жизнь людей – как благодетелям или захватчикам. Тех, кто отстаивает такие взгляды чересчур рьяно, изгоняют.
– На Хоккайдо?
Тамани кивнул.
– Там находится… лагерь для осужденных, недалеко от врат. Мы отправляем их туда, чтобы они не сеяли смуту в Авалоне и вдобавок не могли связываться с людьми. На самом деле там нет отдельного королевства, но все называют их поселение Неблагим двором.
– А мать Шара? Когда ее… изгнали?
– Где-то пятьдесят лет назад, когда моего сеянца еще не было.
– Пятьдесят? – засмеялась Лорел. – Сколько же Шару лет?
– Восемьдесят четыре.
Лорел изумленно покачала головой.
– Никак не привыкну!
– Привыкнешь, когда самой стукнет восемьдесят. – Тамани пихнул ее в бок.
– А почему Шар ходил к ней сегодня? Думает, что Юки – Неблагая? И что еще за Преображение?
Тамани медлил. Лорел затронула непростую тему.
– Значит, так. С Преображением ясно одно: это полная чушь. Хотя звучит она правдоподобно. Я тебе расскажу, а ты запомни: в него никто не верит. По крайней мере, в здравом уме. В Авалоне небезопасно упоминать о Преображении.
Лорел выпрямилась и сложила руки на коленях. Тамани понял: предостережение лишь подогрело ее интерес. Иногда она ведет себя так по-человечески!
– Для начала вопрос. Ты когда-нибудь задумывалась, почему люди так похожи на нас внешне?
– Ну, не совсем в такой форме. – Лорел улыбнулась, – Но да, задумывалась. Дэвид говорит, это связано с параллельной эволюцией – мы заполняем подобные… мм… экологические ниши. Как акулы и дельфины, только… ближе.
Тамани мысленно поморщился; только Дэвида тут не хватало.
– Так вот, Неблагие верят, что это наших рук дело – до Преображения мы выглядели совсем по-другому. Скорее, как растения.
– Зеленая кожа и все такое прочее? – спросила Лорел.
– Кто знает? Но Неблагие говорят, одна древняя королева, Зимняя фея Мэб, могущественными чарами изменила нашу расу и сделала ее похожей на людей. Вроде бы она влюбилась в человека… Они решили, что сеянец, прорастающий рядом с людьми, должен быть внешне похож на местных жителей.
– Значит, фея, которая родилась… то есть проросла в Японии, должна походить на японку. – Лорел рассуждала вслух. – Кажется, это легко проверить. Все дети Неблагих должны быть похожи на японцев. Поэтому Шар и пошел выяснить, не сбежала ли Юки из… тюрьмы.
– Вот только Неблагих не пускают в Сад, значит, юная фея не может быть родом из лагеря. Больше тысячи лет феи не рождаются за пределами Авалона. А сеянцев мы не изгоняем.
– Постой, как это «не пускают в Сад»?
– Им запрещено… размножаться. – Тамани пожалел, что она задала этот вопрос.
– И как вы этого добиваетесь? – запальчиво воскликнула Лорел.
– Осенние феи поят их чем-то, – ответил Тамани. – Зелье разрушает способность фей цвести. А если нет цветков – нет сеянцев.
– Неблагих калечат? – Лорел сверкнула глазами.
– Не совсем, – беспомощно сказал Тамани.
– Неважно! В такие дела никто не имеет права вмешиваться!
– Я не устанавливаю законы, – возразил Тамани. – И не говорю, что они правильные. Смотри, как рассуждал Шар. Его мать всегда втайне была Неблагой, и о Преображении он узнал еще сеянцем. Помимо всего остального, – добавил он загадочно, – Потом его мать сослали на Хоккайдо. Сейчас мы рассказываем ему о фее родом из Японии, где живут Неблагие. То, что Юки проросла в Японии и похожа на японку, никак не подтверждает действие Преображения – ты же видела, какие разные бывают феи по сравнению с людьми, – но для Шара это еще одна нить, которая связывает ее с Неблагими.
– А почему ты не рассказывал о Неблагих раньше – когда Юки появилась впервые?
Они остановились на первом светофоре в Кресент-Сити, и Тамани обернулся к Лорел.
– Потому что Шар спешит с выводами. За Неблагими постоянно наблюдают, и не без причины, – Он вспомнил, как однажды отправился с Шаром на Хоккайдо. До чего ужасно было слышать безумные речи из уст фей с такими ясными и умными глазами! Совершенно нереальные истории о заговорах, тайных мирах и черной магии. – Я видел их поселение – всех его обитателей записывают в книги. Никто не выходит оттуда до самой смерти.
– А если Юки не из Неблагих, то кто она?
– Это нам и предстоит выяснить. – Тамани снова смотрел на дорогу. – Дикая фея, не связанная ни с Благими, ни с Неблагими… такого мы не ожидали. Но я не вижу других вариантов.
– И что мы будем делать? – спросила Лорел.
Она смотрела так серьезно, открыто и доверчиво; бледно-зеленые глаза блестели в лучах заходящего солнца. Тамани поймал себя на том, что наклоняется к ней, опомнился и отпрянул. Следующий шаг нельзя сделать без Лорел, хотя лучше бы ей не ввязываться.
– Клеа просила тебя подружиться с Юки. Надеюсь, ты сможешь что-нибудь узнать.
Лорел кивнула.
– И я надеюсь. Правда, сама Юки этот план не одобряет. Такое ощущение, что она от меня прячется.
– А ты попробуй еще. – Тамани старался говорить ободряюще. – Только будь осторожна. Мы до сих пор не знаем, на что она способна и не собирается ли тебе навредить.
Лорел опустила голову.
– И постарайся выяснить ее касту, – Тамани тут же вспомнил, что Лорел не любит это слово – по причине, которую он толком не понимал, – и исправился: – То есть время года. Для нас это имеет колоссальное значение.
– Хорошо.
Тамани почти подъехал к дому Лорел. Она положила руку на ручку двери и задержалась.
– А Шар… Неблагой?
Тамани покачал головой.
– Мать пыталась воспитать его таким, но он не особенно поддавался. А с тех пор как встретил свою подругу, Ариану, он меньше всего на свете хочет покидать Авалон. Ариана и ее сеянец Ленор – для Шара весь мир. Для него нет ничего дороже их безопасности – и безопасности Авалона. Даже если его матери придется умереть в изгнании.
– Я просто спросила, – тихонько сказала Лорел.
– Послушай, Лорел! – Тамани перехватил ее запястье. Ему хотелось притянуть ее к себе, обнять и забыть обо всем. Руки задрожали от страсти, и он заставил себя успокоиться, – Спасибо, что поехала со мной. Без тебя бы ничего не получилось.
– А оно того стоило? – Ее рука застыла в его ладони. – Мы ничего не узнали. Я думала, Джеймисон хоть что-то объяснит.
В глазах Лорел читалось разочарование. Тамани сглотнул; он ненавидел ее огорчать.
– Для меня – да, – тихо сказал он, не отрывая глаз от их рук.
Так не хотелось ее отпускать, но иначе Лорел осторожно высвободится сама, а это еще хуже. Он заставил себя разжать пальцы, и ее рука бессильно повисла.
– К тому же, – добавил он, изображая беззаботный тон, – хорошо, что Джеймисон узнал про Клеа и Юки. Шар такой… независимый. Любит сначала разобраться сам, а потом уже рассказывать. Упрямый, ужас! – Тамани откинулся на спинку сиденья, держа руку на руле. – Увидимся в школе в понедельник, – улыбнулся он и, резко нажав на газ, унесся прочь.
Войдя в пустую квартиру, Тамани не стал включать свет, а молча сел в кресло. Зашло солнце, и в комнате совсем стемнело. Он старался не думать о том, чем Лорел займется в выходные. Хотя он и не был чересчур назойлив, однако видел нежные поцелуи и объятия гораздо чаще, чем хотелось бы. Он подозревал, что все выходные одинаковы, и сомневался, сможет ли снова выдержать подобное зрелище.
С усилием поднявшись, Тамани подошел к окну, выходящему к деревьям за домом. Джеймисон велел доверять себе. Так тому и быть. Несколько дней назад он прокрался вслед за Юки к домику, где она, по-видимому, жила. Стражи, которым предстоит следить за ней день и ночь, прибудут через пару дней. А значит, он не выспится, но станет наблюдать за ней сам.
