Текст книги "Книга монстров (СИ)"
Автор книги: Энни Мо
Соавторы: Даниэль Брэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Вполне возможно, что и про меня и Аскеты, и Тени знали с самого начала. Но для меня это было слишком тонкой материей, слишком загадочной. Да и для прочих из нас – тоже. Мы живы, нас не швыряют в застенки Алых Крестов, не ставят на колени на Соргардене и над головой не свистит топор палача.
Помотав головой, чтобы развеять ненужные мысли, я поставила книгу на место. Мне нужно было найти что-то о минуталях, и я уже отложила себе пару книг – «Аэкуум» и «Субтерра», когда услышала, что кто-то меня зовет.
Снова смеркалось. Тучи накрывали Фристаду тяжелым покрывалом, обещая освежающий ливень. Горожане спешили домой к теплому очагу и уюту, в окнах загорались свечи и факелы. Запахло прохладой. А община собиралась проводить Льюиса в последний путь.
По обычаю Фристады некоторых покойников не хоронили в гробах. Считалось, что гроб – это что-то, что привязывает мертвого к себе. Подобные традиции были и у нас, и даже Перевернутые боги – Олора и Айре – принимали к себе только свободных от гробов оборотней. В общине этот обычай был связан скорее со статусом свободного жителя города, но сегодня гроб был заколочен, и хмурый Аскет рисовал воском токены на его грубой крышке.
Темнота наползала медленно и величественно, оставляя нас в кругу ритуальных свечей. Аскет читал молитву Единому, мы стояли молча, и каждый, как я знала, молился своим богам. Потом гроб опустили в могилу, закидали венками из пахучих трав и землей и накрыли сверху плитой, на которой Аскет начертил еще пару токенов, загоревшихся бледным огнем. Потом затушили огонь, все стали расходиться, и еле заметные токены на камне было все, что осталось от Льюиса.
Глава десятая
После захода солнца я собралась искать Гуса. Это было задачей, способной отвлечь меня от мрачного бессилия. Действие заставляло что-то в моей голове крутиться быстрее и сосредотачиваться на решении.
Но Перевернутые боги, как же хотелось лечь и закрыться от всего мира. Слезы, выплаканные на плече Самуэля – всего лишь капля в море того, что было во мне. Мне казалось, что еще пара дней, и я переполнюсь слезами и яростью.
Но я не могла лежать, потому что в следующий раз среди могил – со свернутой шеей – возможно, найдут Самуэля. Или мальчишек, которые бесконтрольно носились вокруг общины, словно вольные птицы. Или Мэри, которая вся светилась от того, что носила долгожданного ребенка. Каждый член нашей огромной, и что греха таить, не слишком дружной семьи был важен, каждый был особенным, и каждый мог погибнуть от лап другой омерзительной твари, прорвавшейся во Фристаду.
Если я в силах это остановить, я должна это сделать. По крайней мере, приложить все усилия.
Город встретил меня разгоняемой факелами тьмой на узких улицах. Он был растревожен, я ощутила это сразу, едва вышла из тоннеля, соединяющего старое кладбище и территорию форта Флинт. Свет ударил мне в глаза, и я едва успела скрыться обратно в тень, как чей-то глубокий голос меня остановил:
– Детеныши Самуэля нам не враги, пока таковыми стать не захотят.
Как они меня узнали? Со стороны кладбища мог появиться кто угодно, вовсе не обязательно это должен быть кто-то из общины. Но, нехотя выйдя на свет, я поняла, что зря запаниковала. Этого Аскета я знала, но никогда не слышала голос. Обычно он просто кивал мне с тех пор, как я года три назад вызвала ему помощь. Это была очередная пустячковая драка с Лесными чадами, но Аскет остался один против троих. И я, недолюбливающая язычников, дала себе труд добежать до ближайшего поста Аскетов и рассказать, что их брат в беде.
– Сочувствую вашей потере, – немного помявшись, сказала я, и Аскет переглянулся со стоящим рядом на страже товарищем.
Я кинула взгляд наверх, где на фоне витражей с изображением Единого из каменных стен выступали небольшие балкончики. В каждом стояли стражи с арбалетами, и все они смотрели на меня. Я поежилась, буквально ощутив ту легкость, с которой они способны выпустить все стрелы в неугодного человека.
– Брат Руфус погиб во славу Единого, – наконец ответили мне.
Я кивнула. На этом стоило бы закончить разговор и уйти, что я и поспешила сделать, миновав очередной тоннель, ведущий на главную улицу в квартале Эрмет. Это был старейший квартал, то место, откуда достраивали остальной город. Здесь находилась резиденция герцога, окруженная огромной, искусно выложенной камнем площадью. Только отсюда можно было попасть в любой квартал, расположившийся вокруг Эрмет. Здесь также квартировала городская стража, а еще были банк, общественные бани и главные городские конюшни. Остальные торговые лавки давным-давно вынесли в Грейстоун, где была обустроена огромная Рыночная площадь. Там же, как оказалось, находилась Цитадель Теней.
В остальном же квартал Эрмет был заселен удачливыми торговцами, промышленниками, фабрикантами и всеми теми, кто мог себе позволить жить в просторных, теплых квартирах в каменных домах.
После похорон я попыталась расспросить о Гусе, но в общине мне особо ничего не смогли про него рассказать. Кое-кто про него слышал, но не знал, ни где искать, ни с кем знаком. Маг-отшельник, плутоват, берется почти за все заказы, которые предлагают. И очень нелюбим стражей, Аскетами и… Самуэлем. Никаких подробностей мне узнать не удалось, но все же я никогда до этого дня не слышала от Самуэля хоть что-то о человеке по имени Гус. Хотя подозревала, что Самуэль знает о нем чуть больше, чем все остальные.
И как найти его среди всего городского разнообразия? Понятно, что мне придется порыскать по Козлиным болотам или Северному кварталу, населенному различного рода сбродом. По злой иронии Северный квартал соседствовал с Золотой горкой, сплошь состоящей из особняков знати.
А еще были Южный квартал и Стена – широкая улица, опоясывающая весь город и служившая границей между ним и городской стеной. И как искать среди огромного города маленького человека, явно не желающего, чтобы его нашли? Я поморщилась, застыв в тени узкой арки и пропуская стражника, агрессивно бренчащего мечом на поясе. Меня он не заметил, потому что так и не удосужился взглянуть во тьму сбоку от себя, и я желчно улыбнулась. Это тоже была в какой-то мере стена – стена глупых, ни на что не способных стражников, стоящая между людьми и настоящей стражей. Той, с которой не стоило связываться. Стена же принимала все удары на себя первой – пьяные драки в трактирах, разборки между Аскетами и Лесными чадами, бытовые ссоры, выходящие вон из дому, ловила контрабандистов и воров.
Немного подумав, я свернула в трактирную часть Грейстоуна. Там, среди сети разветвленных тоннелей под улицами, среди то и дело появляющихся и исчезающих игорных домов, держала свою лавку Слепая Герда – торговка специальными товарами, крадеными драгоценностями и малодоступными зельями, а также информацией. Она хорошо платила страже, и поэтому ее не трогали уже много лет, и я, найдя среди темных переулков нужную дверь, осторожно вошла.
Слепая Герда – старушка, видящая лишь одним глазом, до сих пор предпочитала работать сама, держа у себя только пару преданных охранников. Она встретила меня равнодушным взглядом единственного глаза и кивнула. Мы были знакомы, но не настолько, чтобы назвать отношения хотя бы приятельскими.
– Здравствуй, Герда, – сказала я, оглядывая полки с товарами.
На виду у нее стояли склянки с легальными зельями от простуды, сонным варевом, а еще пара видавших виды кольчуг, будто бы снятых с мертвых стражников из стены, книги и прочая неинтересная ерунда. Все остальное, разумеется, было спрятано.
– Деточка, – отозвалась старушка, даже не пытаясь подняться с высокого стула, явно когда-то стоявшего в местном баре. – Самуэль, наверное, слишком расстроен, чтобы помнить о своих долгах.
Я моргнула.
– Ничего не знаю ни о каких долгах, даже не пытайся содрать с меня деньги. Я пришла за… мне нужна пара освященных стрел, если ты понимаешь, о чем я.
– Да откуда у меня такое, деточка, – возразила Герда, таращась на меня единственным глазом. – Могу дать заговоренное зелье от нежелательного приплода, а? Ты девка ничего, небось, однажды сгодится.
– Извини, но мне нужны стрелы, – я положила на стойку пару монет, которые исчезли в ту же секунду. – И еще кое-что. Слышала о нападении тварей на кладбище?
– Слыхала, – ответила та и хитро осклабилась. – Болтают, тварей был легион, а поймать наши олухи не смогли ни одну.
– А я слышала, что тварей было две, одну поймали Аскеты, когда она удирала, а вторую ранил Аскет и добил один из наемников. Какие разные слухи гуляют по Фристаде, – это тоже было полуправдой, и я покривила губы, а Герда выложила на стол нечто, завернутое в плотную ткань.
– Да ты что, – покачала она головой. – Всего две, а прикончили аж десять душ. Хилеют Аскеты, хилеют.
– Десять? Кажется, кто-то говорил, будто их тоже было двое. Аскет и какой-то наемник.
– Ну надо же… а имен ты не слышала?
Я поморщилась, не слишком старательно делая вид, что вспоминаю что-то неважное.
– Ну, Аскета звали Руфус, и тварь вроде сожрала его сердце. А наемника…. – я снова сморщила лоб, чувствуя, как внутри все скручивается в узел от боли. – Нет, извини, из памяти вылетело.
– Эх, молодежь… слышь, а может, тебе зелье для памяти, а? У меня есть. Всего три монеты.
Герда умела подвести разговор к тому, что нужно собеседнику, даже сама о том не подозревая. Но она, несомненно, знала, что я хочу от нее что-то еще, и я выложила на стол еще три монеты.
– Зелье я беру только у Гуса, хороший маг. Но он переехал и забыл мне сообщить куда. Теперь вот мучаюсь от головных болей, не могу этого поганца найти.
– А-а-а, деточка, – хитро заулыбалась Герда. – Понимаю-понимаю, много вас таких к нему ходит. Ну да не переживай, найдешь своего Гуса. Люди шептались, его чуть стража не поймала три недели назад, и он перебрался на Козлиные болота, на Тряпичную улицу. Это, знаешь, не так уж далеко от Узкой. Он туда большой ходок.
Я не смогла стереть с лица растерянность до того, как это заметит старуха, поэтому быстро распрощалась и выскользнула на темные подземные улицы.
Значит, Тряпичная улица, что плавно впадает в Узкую. Что ж, если Герда не наврала, Гус нашел отличное место, чтобы залечь на дно. Улицы, полные грязи, шлюх и сутенеров. Каждое крыльцо – рай наслаждений, которые выпотрошат кошелек до последней монеты. Право слово, я бы не слишком удивилась, узнав, что следующая улица сплошь населена докторами интересной направленности.
Но задача по поиску Гуса сильно упростилась, потому что, в отличие от стражи, наши информаторы были везде.
В трактирной части Грейстоуна кипела жизнь, несмотря на тварей за стенами, несмотря на Вольфганта, сотворившего страшную глупость. Впрочем, о нем никто, кроме меня, Теней, Гуса, полковника и теперь уже и Самуэля, не знал. На миг в голову закралась мысль наведаться в городской парк, чтобы осмотреться… но зачем? Нужно всего лишь найти Гуса. Для начала.
Чтобы попасть на Козлиные болота, мне пришлось вернуться в Эрмет и оттуда по берегу вечно холодного моря дойти до портовой части Фристады. Это была самая грязная и опасная часть города.
Везде, в каждом городе, были такие районы. Там уютно себя чувствовал тот, кому закрыт проход туда, где живут порядочные люди. И, в свою очередь, порядочные люди поспешно сворачивали, стоило им перейти невидимую границу между хорошо освещенными улицами и мешаниной хлюпающей грязи, расписанными неприличными надписями стенами и той подозрительной компанией хорошо вооруженных людей, которые смотрели на них… весьма подозрительно.
Разумеется, при входе на Козлиные болота стояли укрепленные посты стражи, но они предпочитали туда не соваться. И я решила, что стоит немного пройтись вдоль побережья, чем изворачиваться у арки, соединяющей кварталы.
Тряпичная улица находилась почти в центре квартала, и мне пришлось здорово попетлять в тенях, обходя бродящих по улице пьяных моряков и тех, кто за ними пристально следил, надеясь вдоволь пошарить в карманах, как только моряки во хмелю свалятся в первый же овраг.
И мне снова, как с утра, показалось, что на углу каменной стены, где тьма была особенно густой, кто-то был, но здесь везде был кто-то, так что пришлось просто немного усилить бдительность, здорово нервничая.
Если я в чем и была хороша, так это в маскировке, и не заметить идущего вслед человека, пусть даже это такой профессионал, как Самуэль, я не могла.
Меня подмывало скрыться, но был один неприятный нюанс… в этом квартале больше, чем где бы то ни было. И этот нюанс я слышала, видела и даже чуяла. Отвратительно пахло.
Потом мой слух уловил шум драки на Пряничной улице, и я поспешно ее обошла. А когда, наконец, вышла на Тряпичную, поняла, что совершила ошибку, не скрывшись за пологом из магии. Но возвращаться было поздно – как и Узкая, Тряпичная улица была хорошо освещена, и здесь всегда было много людей. И, несомненно, те, кто был поставлен наблюдать, меня заметили, как замечали каждого. За порядком здесь ревностно следила охрана домов нежности – хозяева не желали терять свой доход. Как не желали этого и проститутки.
– Вали отсюда, – буркнули мне с крыльца и обдали перегаром.
– Я за товаром, детка, – игриво возразила я, сдерживаясь, чтобы не побренчать монетами в кошельке.
Ответ был не тот, и я поняла это сразу. На что бы ни соглашалась рыжая, прокуренная, но еще молодая девица, со злобой буравившая меня взглядом, но связь с женщиной была… нонсенсом. Этого не поощряли Аскеты, не поощрял герцог и как следствие – главы домов нежности. Всему был свой предел, и я сделала попытку вывернуться:
– Я слышала, здесь есть мальчики.
– Тогда, дорогуша, тебе придется почистить уши, – выйдя из группы товарок, рыжая подошла ко мне вплотную. – Потому что таких мальчиков здесь нет.
Я растерянно заморгала, не совсем понимая, что она имеет в виду.
– Да-да, – отозвалась другая. – Вали отсюда, потому что тебя даже Грязный Эд не возьмет, страхолюдина.
Кто такой Грязный Эд, я не знала, но, судя по тону девицы, он не брезговал и трупами недельной давности.
– Решила наш барыш угнать, дрянь, – охотно поддержала третья, и я поняла, что драки не избежать.
Этот Гус что, не мог спрятаться в более подходящем месте?
На нас уже смотрели со всех сторон, предвкушая зрелище, а охранники не слишком-то спешили. Я заметила, как один из них – с саблей на боку, – раскурил самокрутку и, наклонившись к уху товарища, что-то прошептал.
– Послушай, – миролюбиво сказала я, – мне не нужны неприятности. Я пришла немного развлечься, разве это запрещено? Ни ваш барыш, ни Грязный Эд меня не интересуют, а…
И тут злобно щерившиеся девицы неожиданно растеклись в нервных, сладких улыбках, а на мое плечо легла чья-то рука.
– Вот ты где, – сказал голос.
Глава одиннадцатая
Я обернулась и столкнулась с раздраженным взглядом высокого и совершенно незнакомого мне мужчины.
– Прошу прощения, миледи, – серьезно сказал он девицам. – Мы больше не посмеем вас беспокоить.
Он взял меня за руку и повел прочь с Тряпичной улицы – и, проклятье – у всех на виду. Но я молчала, потому что предпринимать что-то, пока окружающие обращают внимание только на нас, глупо. Пусть он даже перепутал меня с кем-то, тем не менее, он вытащил меня из неприятной ситуации. А значит, я буду паинькой ровно до тех пор, пока мы не растворимся во тьме ближайшего переулка.
– Кто вы? – прошептала я, когда Тряпичная улица осталась позади. – Спасибо, конечно, но…
– Это было неосмотрительно с твоей стороны, – спокойно сказал он, словно не слыша вопроса. – Заявляться на улицу, полную проституток и денег, одной.
Он был прав, и от этого внутри на миг вспыхнула ярость. В конце концов, кто он такой, чтобы вот так появляться и вести себя как… Перевернутые боги, да – вести себя как Самуэль.
Я вырвала руку из его захвата и собралась тут же скрыться, пока он оборачивается, но незнакомец оказался куда быстрее меня.
– Прошу прощения, – улыбнулся он и снова схватил меня за руку. – Аттикус.
– Что?
– Меня так зовут. А ты ищешь Гуса, ну и раз так вышло, что я могу тебе помочь…
– Кто ты такой? – зашипела я, стараясь высвободить свою ладонь снова, но хватка в этот раз была железной.
– Тень, – вздохнул он и затащил меня в темный угол, совершенно неожиданно оказавшийся пустым, хотя я была уверена, что за нами с удовольствием наблюдают.
Сопротивляться я тут же перестала и послушно прижалась к грязной стене.
– Я сидел от тебя слева через два кресла. – Аттикус, видя, что ярость моя спала, словно ее и не было, отпустил мою руку. – А потом подумал, что ты захочешь найти Гуса. Со стороны Рема было невежливо задерживать его, тем самым усложняя вам обоим задачу.
– Так это вы… – выдохнула я, гадая, что мне будет за невежливое обращение. – Вы следили за мной, пока я сюда шла?
Он не ответил, только обжег меня странным взглядом и повел прочь. А я поняла, что он следил не только пока я шла сюда, но и утром. Значит, Самуэль был прав в своих догадках… Тени действительно наблюдали за мной.
Сопротивляться я больше и не думала, вряд ли кто-то посмеет представиться Тенью, таковым не являясь. Для этого нужно было знать об их существовании, а также знать, что происходит внутри Цитадели. Так что на его месте могла оказаться я да Гус. Но ни мной, ни Гусом Аттикус не являлся.
Вскоре мы покинули Козлиные болота и, свернув в малоприметный переулок, оказались в Северном квартале. Тень всю дорогу молчал, а я вновь начала выходить из себя. Проклятье, все, что я собиралась сделать сегодня – найти Гуса и познакомиться. Но все усложнилось.
– Аттикус? – неуверенно спросила я.
Словно вынырнув из глубоких размышлений, он посмотрел на меня и слабо улыбнулся.
– Прошу прощения, – еще раз сказал он. – Да, я за тобой следил. Было интересно, что ты предпримешь в первую очередь, и я оказался кстати, не так ли?
– Я бы справилась, – буркнула я. Мне стало любопытно, где он был утром: ушел, когда понял, что мне ничего не грозит на кладбище, или так и ходил за мной без конца. – К тому же у меня информация, что Гус обитает именно на Тряпичной улице, а у вас она, по-видимому, иная?
– Слепая Герда – надежный источник, – кивнул он. – Но не в случае с Гусом. В общем-то, это правильно с точки зрения его безопасности, ибо во Фристаде немало желающих повесить его шкуру дома на гвоздь в виде трофея. Боюсь, тебе скормили фальшивку, Дайан. Стража не так уж не сует нос в дела борделей, как кажется на первый взгляд, ты удивишься, насколько у них в этом городе длинные руки. И Гусу, как нашему бывшему брату, это известно. И я удивлен, признаться, что мне приходится тебе об этом рассказывать. Прошу тебя…
Аттикус открыл дверь в совершенно обычный многоквартирный дом, и на нас пахнуло кошками, старым перегаром и табаком. Я скривилась больше оттого, что терпеть не могла кошек. Эти твари ненавидели оборотней древней ненавистью. Иногда казалось, что самый первый оборотень и самая первая кошка однажды вступили на путь кровавой войны, которая продолжалась до сей поры.
Кошки и были той самой причиной, почему я не могла толком скрыться в этих районах. Они чуяли меня везде и всегда и сходили с ума.
Квартира, куда привел меня Аттикус, была крошечной и точно так же провоняла проклятыми кошками, как и подъезд. По распахнутым настежь окнам было понятно, что временный хозяин изо всех сил пытается избавиться от этого запаха, но в случае с кошками это было, конечно же, бесполезно.
Слава Перевернутым богам, кошек в квартире не было, но и хозяина не было тоже.
Я оглядывалась. Повсюду стояли склянки, банки, бутылки, с потолка свисали засушенные травы. Я поискала взглядом каких-нибудь жаб или змей, но, видимо, Гус предпочитал растительные компоненты. На единственном столе, под кривую ножку которого была подсунута какая-то древняя книга, громоздился котел. Спал Гус, судя по всему, тут же, на продавленной кровати, а готовил – за занавеской. Впрочем, там с тем же успехом могла быть и уборная.
Я узрела стул, но садиться на него поостереглась. Потом я посмотрела на Аттикуса – на него, казалось, жилище Гуса не произвело никакого впечатления, и тут я вспомнила.
– Гус был Тенью?
– Был, – спокойно ответил Аттикус. – Как ты понимаешь, он и остался Тенью. Он успел дать Присягу, а значит, хочет он того или нет, он подчиняется нам.
– Стало быть, вы здесь ради меня, – заключила я, и, надо сказать, мне это даже польстило.
Чтобы за моей скромной персоной приставили следить Тень? Скажи мне это кто еще пару дней назад, я бы рассмеялась в лицо. И все же меня это совершенно не радовало.
– И где он? – спросила я, чтобы отвлечься. – Пошел к веселым девочкам?
– Тени этого нельзя, – ровно объяснил мне Аттикус. – Впрочем, Гусу всегда было плевать на наши правила.
– Это из-за этого ему указали на дверь?
Я начинала откровенно глумиться, потому что мне стало до боли обидно. Все-таки из меня сделали не просто приманку, а подопытную крысу. Даже Гус, наверное, не проверяет свои варева на животных…
– На самом деле Гус ушел сам. Ему претило… многое ему претило, – оборвал сам себя Аттикус. – Наверное, я сам виноват, потому что мне стоило сразу понять: этот мальчик никогда не станет Тенью. Мы не просто Орден, Дайан, мы – хранители знаний, хранители города. Многие знания – большая ответственность как перед братьями, так и перед каждым жителем Фристады, а Гус с самого начала давал понять, что его интересы касаются только его самого.
Я прищурилась.
– Он попал к вам еще ребенком?
– Да, – кивнул Аттикус, рассеянно рассматривая какую-то траву, смахивающую на камыш. Они росли в избытке на Козлиных болотах, и что-то мне подсказывало, что это на самом деле не те камыши. – Ему было пять или шесть лет, точнее сказать никто не может, и уже в этом возрасте Гус, надо признаться, был редкостной дрянью.
Мне показалось странным, что Аттикус так говорит о своем брате, пусть и бывшем, точнее, блудном, но я списала это на обиду из солидарности с Орденом.
– Вы с ним что, дрались?
– Ну, он пытался, – улыбнулся Аттикус. – Других мальчиков он регулярно лупил, хотя и был их моложе лет на пять. А один раз подложил пресвитеру паука.
– Церитину? – удивилась я.
– Нет, другому. И этот пресвитер не очень любил пауков. В общем, после того, как Гус едва не разнес учебный класс из-за того, что его оставили после занятий, я понял, что из меня слишком неважный наставник… я имею в виду, наставник послушников.
Я заморгала. После Игнатиуса я вряд ли могла чему-нибудь удивиться, но по словам Аттикуса выходило, что ему было как минимум лет восемнадцать тогда, когда самому Гусу было пять. Сейчас Гус выглядел лет на тридцать, может быть, тридцать три, значит, Аттикусу было уже хорошо за сорок, но я с трудом восприняла этот факт.
Наверное, я слишком глупо и грубо рассматривала его, потому что он нахмурился и отвернулся.
– Теперь вы приставлены к нам обоим, – кивнула я сама себе. – И что вы будете с нами делать? Пойдете с нами за Книгой?
– Нет, Дайан, не пойду. Я, скажем так, теперь связь между вами и Ремом.
Он вздохнул, посмотрел на стул, который я заприметила, смахнул с него ладонью крошки и сел.
– У вас обоих сложная задача… Не невыполнимая, но сложная. Я боюсь, что есть один нюанс, который Рем не то чтобы не учел, но не счел нужным озвучить: вам нужно будет отличить магию Книги от возможной другой. Я не говорю, что вам будет что-то мешать, но не исключаю такой возможности. Поэтому ищите Книгу рядом с Вольфгантом, так будет вернее.
Я пожала плечами.
– Я еще не думала, где ее искать.
Вообще я успела подумать о том, что если я и Гуса не смогла отыскать без посторонней помощи, то с Книгой будет все более чем плачевно. Если Гус, конечно же, не окажется расторопней и прозорливей. Судя по его халупе, не окажется.
– Пока я хотела бы знать, где сам Гус.
На этот вопрос Аттикус мне не ответил.
Глава двенадцатая
– Ты голодная? – неожиданно спросил Аттикус. Я растерянно кивнула. Да, поела я с трудом и только ради Самуэля, но это было, кажется, еще в прошлой жизни. – Тогда пойдем.
Мы вышли из провонявшего кошками дома на улицу, и я сразу задышала свободнее. И, пока я радовалась свежему воздуху, если его, конечно, можно было таким назвать, я потеряла Аттикуса из виду.
И в то же время я была уверена, что он идет рядом со мной. Поэтому, когда я остановилась и на секунду замешкалась, я не сильно удивилась, что кто-то легко подтолкнул меня в спину.
Я послушно пошла.
– Э… – протянула я. – Я вас не вижу. Но, кажется, чувствую. Меня так же не видно, когда я скрыта?
– Нет, – прошелестел над моим ухом тихий голос. – Не совсем. До того, как Самуэль развил твой дар, тебя видели, но как бы не замечали. Не обращали внимания. Сейчас ты можешь скрыться совсем, но лишь до тех пор, пока тебя не увидят, ты неуязвима. – Вздох. – Я же… нет, я не исчез, я наложил на себя морок. Это разная магия, принципиально разная. Мороку можно научиться. И предупреждая твой вопрос – нет, Гус не умеет такого делать. Он проныра, но совершенно бездарный маг.
Мне показалось, что Аттикус говорит об этом с сожалением.
Мы шли, и он продолжал меня подталкивать. Наконец я поняла, куда он меня ведет. Таверна Мерри.
– Так что, Гус торчит там? – изумилась я. – У всех на виду?
– Ну, есть ему что-то надо, – рассудительно заметил Аттикус. – Я войду, но говорить не буду. Раз так вышло, останусь незрим, но, прошу тебя, помни мои слова. Насчет Книги и магии, которая может сбить вас с толку. Гус был бы не очень рад меня видеть, и, думаю, то, что он не знает, вам обоим не повредит. Но я буду рядом. Посмотрю, как он себя поведет.
Эти спокойные слова меня сильно взбесили. Я понятия не имела, чем сейчас занимается этот Тень, но в данную минуту он занимался издевательством надо мной и Гусом. В его словах не было ничего предосудительного… но Самуэлю я верила. И если он посоветовал мне бежать, значит, у него были на то причины, и вряд ли эта причина звалась Гус, которого он недолюбливал.
Гус, как и я, был слишком мелкой фигурой.
– Самуэль не любит Гуса, он не очень доверяет ему, – сказал Аттикус, и я чуть не заорала. Он что, читает мои мысли? – А относительно Самуэля «не очень доверяет» равно «мразь и предатель». Не думаю, что они пересекались, но слухами полнится земля. Мы пришли, помни, что я сказал тебе про Книгу.
В таверне Мерри я была и не один раз. Сейчас тут было непривычно тихо. Конечно, никому ведь не хотелось попасться в руки озверевшей от бдительности страже. Несколько шапочно знакомых мне воров и разбойников с почти безупречной репутацией чинно попивали пиво, тоскливо глядя куда-то вдаль. Хозяин таверны, толстяк Мерри, скучал за прилавком, изредка поглядывая вниз, очевидно, раз за разом подсчитывая выручку. Учитывая его кислое выражение лица, можно было предположить, что она сегодня не ахти.
Гуса я обнаружила в самом конце зала, он сидел лицом к входу и, по-видимому, напряженно о чем-то размышлял. Невесело усмехнувшись, я стала пробираться к нему. Несколько человек проводили меня заинтересованными взглядами и получили в ответ хмурый оскал. Немногие во Фристаде знали, кто мы на самом деле такие, основная масса людей думала, что наша община – слегка ненормальная группа людей, непонятно почему живущая возле кладбища. Это и было к лучшему.
– Привет, – поздоровалась я.
Ничего не ответив, Гус поднес палец ко рту, прося немного помолчать. Я пожала плечами и кивнула трактирщику. Мерри подмигнул мне, показав, что все понял, и щелчком подозвал худосочного мальчишку, работавшего у него помощником. Кивнув в мою сторону, толстяк отвел взгляд и снова заскучал.
Я заказала две кружки темного пива и села напротив Гуса, с интересом глядя на него. Казалось, что после того внезапного собрания в Цитадели Теней прошло уже очень много дней, а на деле всего лишь два. Длинные темные волосы, собранные в хвост, скатались, словно Гус и не спал вовсе с той самой ночи, глаза запали и выглядели просто жутко на осунувшемся лице.
Невольно мне стало его искренне жаль. Не так уж и легко достались ему слова согласия, как мне показалось вначале.
Мальчишка с негромким стуком поставил на стол две большие кружки с пивом и бесшумно удалился. Одну из них я легонько пододвинула к Гусу, тот в ответ кивнул и продолжал молчать. Я сделала глоток и с наслаждением закрыла глаза – пиво было холодным и вкусным, а мне необходимо было немного расслабиться. Я принялась потягивать пиво, со злорадством думая об Аттикусе, стоявшем, наверное, у меня за спиной, но тут Гус резко вышел из своих раздумий и веселым голосом поинтересовался, как у меня дела.
– Не то чтобы очень, – скривилась я. – А ты как будто совсем не спал, выглядишь жутко.
– Ты сама не красавица, – широко улыбнулся он. – Давай рассказывай, раз искала, значит, была нужда.
Он не назвал меня «кошечкой», и это был хороший знак. Я ухмыльнулась и подумала – четко, на случай, если Аттикус и вправду мог читать мысли, что могу промолчать, а могу и выдать его с головой.
Но никакой реакции не последовало.
– А нечего рассказывать, – развела я руками. – Мне сегодня было немного не до того.
– Но ты согласилась, – скорее утвердительно, чем вопросительно заметил он. – У тебя должна быть причина. Я знаю, чего ты хочешь, но на кой тебе это, кошечка? На кой тебе герцог? Не на что там смотреть.
Вот тебе раз.
– Еще раз назовешь меня кошечкой, вырву язык, – пообещала я. На полном серьезе. Но мне надо было изворачиваться, а еще я помнила об Аттикусе. – Я неприкасаемая. Может, хоть так получится что-то изменить.
– Не слишком-то убедительно, – пробормотал Гус и присосался к пиву. – Впрочем, что я знаю об этом? Но что не слишком перспективно – точно. Вряд ли это тебе поможет, ко… Дайан.
– Мы теперь в одной лодке.
– Ты могла бы сбежать в другую страну, – возразил Гус, внимательно глядя мне в глаза.
– Это вряд ли, – криво усмехнулась я. – Ну, учитывая, кто я есть. А вечно скрываться и жить, как на Волчьем острове… да, наверное, я уже и не смогу.
Тоже прозвучало так себе, но я помнила об Аттикусе.
– Вот как, – немного нежно улыбнулся Гус. – А со мной бы ты сбежала?
– Нет, – усмехнулась я, постаравшись не показывать, как это меня удивило. Пусть я и не сочла это чем-то кроме грубоватой шутки. – Даже не рассчитывай.
– И не собирался. Что ж, тогда у меня есть для тебя информация к размышлению. Узнал я кое-что занимательное сегодня. Говорят, прошлой ночью на поверхность вылезли минутали. И твари эти явно что-то искали.
Я встрепенулась.
– Они вылезали со стороны кладбища. Из моря, заметь. Их манит к себе Книга. Очень жаль, что далеко они не… Эй! Ты чего!..
Одна кружка с грохотом свалилась на пол. Гус хрипел, пытаясь оторвать меня от своей шеи, хотя я всего лишь вцепилась ему в воротник обеими руками. Мерри и его клиентура взирали на нас с ленивым любопытством: им было настолько тоскливо, что драчка между сомнительной девицей и зельеваром-неудачником пришлась бы кстати.
